Текст книги "Скандинавские мифы для детей"

Мудрость

Про главного из богов, алфавит из непростых букв и стихи

Древние боги – это вам не люди. У смертных свои интересы: чтобы хватало денег и еды, чтобы вон та девочка улыбнулась или вон тот парень заметил. В общем, скука. То ли дело – боги! Они сильнее, умнее нас, и заботы, казалось бы, у них совсем другого порядка. Но на деле богов придумывали люди. Конечно, смертные возносили их над собой – мол, и живут они в недостижимом месте, и могут больше, и чудеса творят. Мы им в подметки не годимся! И все же древние люди наделили богов вполне человеческими качествами. Жители Асгарда тоже любят, тоже заводят семьи, а еще воюют, завидуют, даже убивают. Просто по-другому.

На этот счет есть интересная теория. Вот представьте: вы, современный человек, случайно попадаете на далекий остров, где живут дикари, которые только что изобрели копье. А про большой мир им ничего не известно. И вот появляетесь перед ними вы: в ладной одежде, с аккуратной прической, в обуви. На глазах пораженных дикарей вы достаете смартфон, включаете музыку, показываете смешные ролики. Для вас это обычное дело. А для местных? Им оно покажется чудом… а вы тогда кто? Вот именно.

Автор Младшей Эдды Снорри Стурлусон родился и жил в то время, когда Скандинавия уже была христианской. И для него – верующего и крещеного – мифы о древних богах уже стали чем-то придуманным, несуществующим. Конечно, сохранить языческие верования для потомков – дело важное. Но церкви это могло не понравиться. Поэтому Снорри изложил дело так: асы вовсе не были богами. Они просто приехали в северные земли из далеких краев, например с юга, из древней Трои. Они привезли с собой много чудес цивилизации, потому и стали не просто чужеземцами со странным оружием, а богами со священными артефактами.

Асы могли быть не единственными прибывшими. Более того, другие чужеземцы вполне могли затеять с «небожителями» борьбу за умы местного населения.

Один

Никто не знает, что случилось с младшими братьями: история Вили и Ве теряется в древних текстах. Но править всем сущим стал старший из асов – Один.

Вотчина Одина – Асгард. В нем обитают 12 богов-асов и 14 богинь-асиний. Они живут каждый в своем чертоге[1]1
  Чертог – помещение с богатым, пышным убранством, дворец.


[Закрыть] – одни или с семьями. Но если встает перед богами проблема, если враг готовится напасть, асы встречаются на тинге, где обсуждают насущные дела.

СКАНДИНАВСКИЕ ТИНГИ

Тинги – или народные собрания – были и у смертных людей Скандинавии. На них решали вопросы, судили за преступления, выбирали правителей. В тинге участвовали только мужчины. Приехать туда могли и женщины, но права голоса у них не было. Подобные народные собрания существовали и в Англии, и в Древней Руси. У славян общий сбор назывался «вече».

Боги нередко посещают другие миры. Для того они седлают верных скакунов и въезжают на Биврёст – радужный мост. Ярче всех на радуге горит красный цвет. Это небесный огонь, он не пускает на мост никого, кроме асов. И хотя Биврёст кажется хрупким и дрожит под ударами копыт, нет на свете моста прочнее. Но и ему не суждено вечно украшать небосвод…

В самом сердце Асгарда, на поле Идавелль, высится Вальхалла – чертог павших. Стены зала увешаны щитами, острия мечей блестят в свете факелов. Здесь обитают эйнхерии – воины, погибшие в бою. Их приносят с поля брани прекрасные валькирии, небесные воительницы Одина. А иной раз владыка Асгарда поручает им решить исход битвы. Тогда мчат валькирии в гущу сражения, и ярко сверкают их доспехи, а копья вселяют в воинов страх или надежду. Но здесь, в Вальхалле, грозные воительницы нежно улыбаются павшим и прислуживают им во время пира.

Каждое утро эйнхерии облачаются в доспехи, поднимают оружие и идут сражаться друг с другом. В битве крепнут их мускулы. А уже под вечер раны заживают, павшие восстают и возвращаются под сень Вальхаллы, где их ждет пир. Каждый день повар Андхримнир готовит ужин. Для стола забивают огромного вепря Сэхримнира и варят его мясо в котле. Но к вечеру кабан вновь оживает, и у воинов никогда нет нехватки в пище. Сытное жирное мясо эйнхерии запивают крепким медом, что дает коза Хейдрун.

Вечный бой и вечный праздник ожидают тех, кто встретил гибель с оружием в руках. И все эйнхерии готовятся к концу времен и последней битве.

А во главе чертогов Вальхаллы на троне Хлидскьяльв воцаряется над воинами Всеотец Один – мудрейший из асов, царь-жрец, скальд, колдун и всевидящий знаток рун.

ИМЕНА ОДИНА

Один – главное имя владыки Асгарда. Сами асы пользуются еще 12, а всего у Одина больше 170 имен. Например: Альфадр – «Всеотец»; Гримнир – «скрывающийся под маской»; Игг – «страшный, пугающий»; Фьёльнир – «меняющий обличья». И многие другие: «седобородый», «коварный», «воинственный»…

В Вальхалле Один предстает в образе, достойном аса. Он облачен в блестящие доспехи, его голову венчает золотой шлем. Под рукой у Одина верное копье Гунгнир, что всегда бьет в цель и поражает насмерть любого врага.

Хотя вокруг идет вечный пир, голод и жажду Всеотец утоляет только вином. Всю еду со своей тарелки Один бросает волкам – Гери и Фреки (их имена значат «жадный» и «прожорливый»). На плечах Всеотца отдыхают два ворона, Хугин и Мунин – «думающий» и «помнящий». С рассветом посылает их Один летать над миром, и уже к завтраку птицы возвращаются к хозяину рассказывать обо всем, что происходит на свете. Многое знает владыка Асгарда, многое помнит, многое предвидит. Мудрость его не знает границ. Но так было не всегда.

После создания девяти миров старший из братьев-творцов отправился на поиски знаний. Путь его лежал вниз, к корням ясеня Иггдрасиль, к источнику мудрости. Но благоразумно ждал великий ас, не смея прикоснуться к священным водам, пока от ближайших деревьев не отделилась тень и на свет не вышел Мимир.

– Приветствую, Гримнир, владыка асов! – проскрипел страж источника. – Зачем ты проделал столь долгий путь? Что тебе нужно в этих землях?

– И тебе привет, мудрейший Мимир. Думаю, ты и сам знаешь, что мне нужно.

– Твоя правда, Один. Многие знания таит твоя голова, но их недостаточно… Тебе хочется испить из источника? Что же, прошу! Но помни: и до тебя приходили жадные до мудрости, чтобы прильнуть к водам и познать все, что было, что есть и что будет. Да только не так это просто, и мудрость требует… жертвы.

Догадался Один, что именно потребует у него Мимир. Но великое знание было достойно любой цены. Молча протянул Всеотец руку к лицу… и вырвал свой правый глаз. Ужасная боль пронзила тело, но ни звука не издал Один. Протянул князь асов свое око Мимиру и лишь надвинул широкую шляпу на лоб. А страж, скрипуче смеясь, бросил глаз в источник – чтобы тот хранил память о цене мудрости.

Тогда Один обхватил обеими руками искусно вырезанный рог и стал пить. И чем больше он пил, тем яснее становился его разум, тем больше он видел и понимал. Наконец осушил Всеотец рог до дна – и единственному его глазу открылось столько, сколько не видел ни один из живущих на свете двумя глазами.

Прощается с Одином Мимир, но в глубокой печали покидает Всеотец источник. Ведь вместе с желанными знаниями он получил и другую силу – способность угадывать будущее. Видел он, как изменчива судьба, как переплетаются пути всего сущего. Как счастливо и печально станет жить этот мир – и как неизбежно погибнет в огне…

МУДРЕЙШИЙ МИМИР

Кто такой Мимир – до сих пор до конца непонятно. То ли великан из рода ётунов, то ли бог. Почему он может быть одним из асов? Потому что в какой-то момент Мимир точно будет жить в Асгарде и поучаствует в одной интересной истории. Но некоторые ученые говорят, будто бы Мимир был сыном инеистого великана Бёльторна (он, если помните, спасся во время потопа) и братом Бестлы, матери Одина. Так что Всеотцу он может приходиться родным дядей.

Но все же знает Всеотец, что мудрость подобна бездонному колодцу и всю ее не исчерпать. Поэтому каждый день он посылает воронов собирать вести по свету и никогда не отказывается испытать себя и других. Как мускулы эйнхериев крепнут в ежедневных битвах, так и разум Одина раз за разом крепнет в схватке с другими мудрецами.

Вскоре после поездки к источнику Один отправился к ётуну по имени Вафтруднир. На все девять миров гремела о нем слава как о мудрейшем среди великанов. И вот ётун встречает гостя. Перед ним жалкий старик в темно-синем плаще и шляпе, с посохом в руке. Гулко зарокотал голос хозяина:

– Кто осмеливается явиться в дом Вафтруднира? Что тебе нужно, смертный?

– О мудрейший из ётунов! – промолвил старик. – Мое имя Гагнрад. Я пришел узнать, правду ли о тебе говорят. Действительно ли ты знаешь больше всех на свете?

– Хм… Гагнрад. У тебя хорошее имя, оно означает «победный»… Что же, посмотрим, сумеешь ли ты одержать верх. Предлагаю тебе состязание: кто знает больше, тот и станет мудрейшим из нас. А кто проиграет – расстанется с головой.

Самодовольную ухмылку прятал в бороде Вафтруднир, не подозревая, кто стоит перед ним на самом деле. Ведь Один не просто так зовется Гримниром, меняющим облик. Вид жалкого старика усыпил осторожность Вафтруднира. И потом, разве мог кого-то бояться ётун, доселе ни разу не побежденный?

– Проходи и садись у очага, – любезно улыбнулся великан. – Скажи мне для начала, как зовут коней, что возят по небосводу Луну и Солнце?

– Хм, немногие знают это. И все же мне ведомо, что Луну везет жеребец Хримфакси с инеистой гривой. А следом за ним скачет огнегривый Скинфакси, лучший из коней. И при его появлении Луна и звезды прячут свои бледные лица.

Едва заметно нахмурился при этих словах ётун. Достойного соперника увидел он в дряхлом старике. Долго шла их беседа, и на каждый вопрос старый Гагнрад отвечал не задумываясь. Вот настала пора спрашивать и гостю. И впрямь многое знал великан: откуда взялись лето и зима, ночь и день, как создавался и как закончится мир и что будет после того, как все сущее сгинет. Но вот пришло время задать последний вопрос.

– Скажи мне, Вафтруднир, – наклонился вперед старик, – когда любимый сын Одина будет лежать на погребальном костре, что скажет ему владыка асов? Какими словами проводит в последний путь?

Бездумно смотрел перед собой великан. Опустились могучие руки, угасла ухмылка, поникла голова.

– Нет, – прошептал Вафтруднир после долгого молчания. – Никто не знает ответа на этот вопрос. Никто, кроме тебя… Один. Только теперь я вижу, с кем дерзнул состязаться. Так получай же свою победу… и мою голову.

Неизвестно, помиловал ли Один Вафтруднира или забрал его жизнь. Но сказители не знают больше песен о мудром великане…

Правый глаз – это не единственная жертва Одина во имя мудрости. Древние песни гласят, что Всеотец был сведущ в заклинаниях. В его руках таилась сила исцелять болезни и возвращать мертвых к жизни. Одним только словом он мог тупить мечи и останавливать стрелы в воздухе. Мог рушить кандалы и обращать в пыль путы. Мирить тех, кто ссорится. Успокаивать бушующее море и растапливать девичьи сердца… Но главным оружием Одина были не заклинания, а руны – священные символы, впитавшие древнюю силу.

Чтобы открыть тайное знание, Всеотец вновь отправился к стволу Иггдрасиля, припал к дереву и пронзил себя копьем. Девять ночей Один не видел ни еды, ни воды, девять ночей его тело висело на могучем ясене. Находясь между жизнью и смертью, разум его постигал тайны грядущего и скрытые знаки судьбы.

СКАКУН ИГГА

Самые внимательные наверняка заметили, что название ясеня Иггдрасиль похоже на одно из имен Одина – Игг. И это не простое совпадение. Ясень назвали в честь владыки Асгарда. Дословно Иггдрасиль переводится как «скакун Игга». Такое вот поэтическое иносказание, очень популярный прием у скандинавов. Мы про это еще обязательно поговорим!

Великую мудрость и мощную магию сочетают в себе руны. Один их даровал и асам, и светлым альвам, и даже людям. С тех пор обретенные знания помогали и в битвах, и в мирные дни.

Тяга к знаниям и жертвы во имя мудрости – основные черты верховного бога скандинавов. Казалось бы, в культуре воинственного народа главным должно быть другое божество. Впрочем, в иных уголках Скандинавии Один и правда уступал более воинственным асам. И все же в обеих Эддах не зря именно Всеотец выводится на первый план, ведь он отвечает за идеалы, к которым следует стремиться: за мудрость и готовность делиться с простыми смертными.

А про руны стоит сказать отдельно. Древние северные народы чаще всего использовали их как буквы. Тот стройный алфавит ученые называют «футарк». Это слово составили из первых шести букв (совсем как «алфавит» из греческих «альфа» и «бета», или «азбуку» из старославянских «азъ» и «буки»). Самый древний рунический алфавит называют старшим футарком, а тот, что возник позже, – младшим.

В особых случаях руны становились магическими инструментами. Песнь «Речи Сигрдривы» из Старшей Эдды рассказывает, что в зависимости от цели можно наносить руны на части тела и предметы быта, на оружие, доспехи и многое другое. Они помогали в бою и путешествиях, в родах и врачевании, в беседах и, конечно, в колдовстве. Причем магическую силу руны получали, складываясь в слова, хотя и поодиночке каждая из 24 рун старшего футарка имеет несколько уровней значений. Во-первых, это просто буквы, нужные, чтобы передать звук в письме и составлять слова. Во-вторых, у каждой руны есть собственное имя. И в-третьих – сакральное значение. Например, первая руна футарка – . Она передает звук «Ф», называется «феху» или «феу», переводится как «скот» или «деньги». Позднее добавился, пожалуй, самый магический уровень смысла: богатство, прибыль, успех. Он стал применяться в гаданиях, только не древних, а современных.

Например, можно достать несколько рун из мешочка, бросить их перед собой и толковать выпавшие знаки. Особое внимание уделяется тому, какой стороной повернулась руна – та же «феху» в перевернутом виде из символа достатка превращается в знак утраты, бедности. А теперь о грустном: судя по всему, древние скандинавы по рунам не гадали. По крайней мере, письменные источники про это ничего не говорят. А практика читать магические знаки за долгие годы обросла домыслами и ненужными изобретениями.

Асгард и первая война

Властвует в Асгарде Один, и под его неусыпным надзором в стране асов царит порядок. Но не единолично он владеет всем. Каждому богу отведен свой чертог.

В болотных палатах Фенсалир обитает богиня Фригг – славнейшая из асиний, любимая жена Одина, покровительница супружеской любви, семьи и материнства. Ей возносят молитвы, когда просят детей. Взгляд ее полон нежности и тепла, но за ними скрывается и горечь, ведь Фригг обладает даром прорицания. Но никому не откроет она истины, ни с кем не поделится тайной грядущего.

Всех асов окутывает Фригг материнской заботой, но больше других любит она своих сыновей. Младший из них – бог-посланник Хермод. От отца получил он крепкую броню и блестящий шлем, и нет среди асов никого быстрее его. Другой сын Одина и Фригг – слепой Хёд. Силой он не уступает прочим, но нравом всегда мрачен и на слова скуп. Знает несчастная Фригг, какая страшная судьба ожидает Хёда и что принесет он старшему из ее сыновей – прекрасному и доброму Бальдру. Светлейший из асов красив и чист душой, и тело его источает сияние. С появлением Бальдра все расцветает, и благодаря ему на землю приходит весна.

Есть и другие сыновья у Одина. На заре времен, когда братья-творцы создавали мир, девушка Нотт породила великаншу Ёрд, и та воплотила собой Землю. От божественной Земли родился первенец Одина, могучий Тор, или Аса-Тор, или Эку-Тор (что значит «правящий колесницей»). Тор – повелитель грома, любитель славной драки и хороших застолий. Вместе со своей женой, златовласой богиней плодородия Сив, дочерью Труд и сыном Моди живет он в громадном чертоге Бильскирнир. Пятьсот сорок комнат насчитывают его палаты. Есть у Тора и другие дети. Сын Сив – непревзойденный лучник Улль – стал его пасынком. А великанша Ярнсакса подарила громовнику сына Магни, покровителя силачей. Вещие норны предрекли, что во всем превзойдет Магни отца, и даже молот Мьёлльнир будет ему подвластен. Вот только великое горе станет тому ценой…

А у радужного моста Биврёст раскинулся Химинбьёрг – «небесные горы», вотчина другого сына Одина, Хеймдалля. Его называют сыном девяти матерей, ведь он был рожден от девяти сестер-великанш. Белый бог, прозванный круторогим и златозубым, сторожит покой богов, мировое древо Иггдрасиль и мост Биврёст, чтобы никто, кроме богов, не ступал на него: ни люди, ни великаны-ётуны. На поясе Хеймдалля покоится золотой рог Гьяллархорн, которому суждено молчать до конца времен. Лишь когда девять миров содрогнутся в ожидании гибели, Белый бог затрубит в него, созывая асов и эйнхериев на последнюю битву.

Еще в Асгарде живет Браги – покровитель певцов и скальдов, он славится даром слова и красноречием. Сам он седой, и длинная борода его закрывает могучую грудь. Зато жена Браги, прекрасная Идунн, вечно молода и красива. В своем ларце хранит она секрет юности и здоровья асов – золотые яблоки. Благодаря им боги не знают ни болезней, ни старости.

От двух великанш есть у Одина еще двое сыновей. Первый из них – суровый и грозный Видар, бог отмщения и обновления. От матери унаследовал он непримиримость ётунов, и на закате времен ему уготовано отомстить за отца. Другой сын Одина – Тюр, бог чести и войны, храбрый, бесстрашный, иногда даже безрассудный воин. У Тюра лишь одна рука, второй он пожертвовал, чтобы мир спал спокойно до самого конца света…

Но не все боги родились и живут в Асгарде. Вдали от чудесных земель асов раскинулся обширный Ванахейм – край ванов. Этот таинственный род происходил не от великанов, не от людей, не от альвов. И если асы отвечают за порядок, культуру и обычаи, то ваны покровительствуют силам природы, урожаю и плодородию.

Одним из главных среди ванов считается грозный и могущественный Ньёрд. Он правит морем, что всегда окружало, питало и пугало скандинавов. Ему подчиняются огонь и ветер, ему возносят молитвы, когда просят о богатстве.

Гордится Ньёрд своими детьми – прекрасными близнецами Фрейром и Фрейей.

Фрейр, или Ингви, – бог мира и процветания, покровитель мужской силы и доброго урожая. Он красив почти так же, как великолепный Бальдр, и почти так же светел. Единственное, что омрачает его лик, – это войны и ссоры. И если хотят люди помирить двух врагов или целый народ, то возносят молитвы Фрейру. Он владеет великим кораблем Скидбладнир, который может плыть как по воде, так и по суше, и способен вместить в себя все воинство асов. А верный спутник Фрейра – Гуллинбурсти, острозубый вепрь с золотой щетиной.

Сестра светлого вана – Фрейя, богиня любви. С ее красотой никто не может сравниться. Сердце Фрейи так нежно и великодушно, что охотнее других богов она внемлет человеческим мольбам и благосклонно наделяет всех даром любви. Ездит асинья в колеснице, запряженной двумя котами, – в таком виде предводительствует она валькириями. Да, хоть и нежна Фрейя, а все же ей возносят молитвы не только те, кто мечтает о любви. Молятся ей и воины. Ведь когда валькирии собирают павших, лишь половину они относят в Вальхаллу. Остальные же отправляются во владения Фрейи – на Фолькванг, «поле людей». Но это не значит, что богиня любви забирает к себе более слабых. Равны по силе и храбрости воинства у Фрейи и Одина.

В ВАЛЬХАЛЛУ ИЛИ НА ФОЛЬКВАНГ

Не совсем понятно, как асы распределяют воинов. Из Старшей Эдды известно, что поровну. А вот по более поздним сагам можно судить, что к Фрейе отправятся все, кто «принял благородную смерть», причем не только в бою. И в отличие от Вальхаллы, на Фолькванг принимают даже женщин. Но это не точно.

Ньёрд и его дети живут в Асгарде, хоть и родились в Ванахейме. Как это произошло, рассказывает миф о первой войне.

Никто не знает, когда асы и ваны узнали о существовании друг друга. Долгое время они изучали соседей, пытались выведать их слабые стороны. Много раз Асгард и Ванахейм были на грани войны, но не решались нарушить хрупкое равновесие. Но вот однажды из края ванов пришла колдунья.

Многие звали ее Хейд, что значит «чистая, светлая». Но и другое имя носила ведьма – Гулльвейг, «сила золота». Представ перед асами, взяла Гулльвейг в руки волшебный жезл… и мир стал меняться. Видели асы, как в воздухе возникают картины из жизни, события, которые уже случались и которым только суждено было сбыться. Видели, как в руках колдуньи разгорается огонь, горячими струйками стекает на землю и обращается в драгоценный металл.

Но чем больше золота творила Гулльвейг, тем больше крепли жадность и гнев в сердцах асов. Их мысли затмил блеск богатых украшений. Все мрачнее становились взгляды богов, и все коварнее смеялась колдунья.

Увидел Один, что творится с асами, и понял, кто тому виной.

– Мудрые жители Асгарда! – закричал Всеотец. – Взгляните на себя! Блеск коварного металла затмил ваш разум, чары злодейки манят вас. Неровен час, наброситесь вы друг на друга! Вспомните, кто вы! Схватите колдунью!

Пришли в себя разгневанные асы. Они привязали Гулльвейг к столбу и сложили под ней большой костер. Вспыхнуло пламя, и огненные языки заплясали под ведьмой. Но та лишь неистово хохотала, глядя прямо в глаза изумленным асам.

Вскоре огонь догорел, и на месте костра не осталось ничего, кроме пепла. С облегчением вздохнули боги. Но тут залы Асгарда вновь огласил неистовый смех колдуньи. Из пепла восстала Гулльвейг – и снова принялась колдовать. Второй костер сложили асы, третий… Жгли ведьму огнем, забрасывали копьями – но как неистребима жажда золота, так и Гулльвейг раз за разом восставала невредимой. Лишь чудом асы смогли заглушить в своих головах звенящий зов драгоценного металла.

Когда прояснился их разум, собрались боги вместе и стали решать, что им делать дальше.

– Не из людского края и не из земли великанов пришла колдунья, – говорили одни, – а значит, не обошлось тут без коварства ванов!

– Мы должны воздать обидчикам по заслугам, – кричали другие, самые воинственные. – Собираемся на Ванахейм!

– Стойте! – отвечали третьи, благоразумные и осторожные. – Неужели мир между асами и ванами хуже, чем кровопролитие?

– Смолчать – значит покрыть Асгард несмываемым позором!

– Ответить – значит обречь асов на гибель!

Смешались голоса на тинге, лишь Один молчал. Наконец, взоры спорящих обратились к Всеотцу. Что скажет мудрейший? Долго думал владыка и наконец поднялся, сжав в руке копье Гунгнир. Асы объявили ванам войну.

Кровавыми и долгими были битвы. Пылали поля Ванахейма, рушились твердыни Асгарда. Земля дрожала под тяжелыми колесницами. Не зная пощады, свистели в воздухе копья. Вдребезги разлетались щиты. Громогласно звенели мечи. Обе стороны были искусны в бою, непримиримы и жестоки.

Но вот силы стали покидать воинов. Глядя на сокрушенные стены Асгарда, асы воззвали к мудрости ванов. Остановилась битва. Боги предложили заключить союз.

– Разве не равны мы по силе? – вещал Один перед войсками. – Да будет же меж нашими народами царить вечная дружба! В мирное время мы вместе восстановим пашни Ванахейма и твердыни Асгарда.

– Мудры твои речи, – раздался голос из рядов ванов. Это взял слово могучий Ньёрд. – Но скажи мне, Гримнир, меняющий обличья: почему мы должны доверять асам? И не изменят ли жители Асгарда своего решения? Сегодня они примут нас как братьев, а завтра, накопив силы, снова ударят по Ванахейму?

– Я знал, что вы будете сомневаться, – кивнул в ответ Один. – А потому предлагаю обменяться заложниками. В знак нашей дружбы в край ванов отправятся мой брат Хёнир и всеведающий Мимир, страж источника мудрости. Кого же ждать нам в чертогах Асгарда?

ХЁНИР

Раньше говорилось только о двух братьях Одина – Вили и Ве. Откуда же взялся Хёнир? Есть теория, что он и есть один из братьев-творцов. А вот кто третий, узнаем чуть позже.

Недолго совещались ваны – заложником стал владыка морей, щедрый Ньёрд. С ним в Асгард отправились и его дети, близнецы Фрейр и Фрейя. Вскоре обиды забылись, а следы войны стерло время. Выходцы из Ванахейма стали своими среди асов.

Судьба оказалась благосклонна и к Хёниру, брату Одина. Ваны увидели, сколь мудр и храбр их гость и как полезны советы его спутника, Мимира, и избрали Хёнира своим вождем. Правда, потом ваны стали замечать: когда рядом с правителем нет Мимира и некому прошептать мудрое слово, Хёнир молчит и дает решать важные вопросы на совете другим. Значит, не так уж и умен заложник. Правда, на брата самого Одина не дерзнули покуситься ваны, зато схватили и убили Мимира, а его отрубленную голову отослали обратно в Асгард. Но Один смог колдовством вернуть голову Мимира к жизни. С тех пор тот все так же сторожит источник мудрости и только с Одином делится водой, только Всеотцу раскрывает тайны, известные лишь ему.

А все же – кто такие ваны? Божественный народ, соперники асов. Если брать за основу версию Снорри Стурлусона о том, что боги Асгарда были выходцами из Трои, то ваны тоже могли быть развитым народом из далеких земель. А мифическая война – всего лишь земным конфликтом между двумя племенами.

С другой стороны, ваны могли быть и более древними божествами, которым поклонялись народы Скандинавии до того, как на север пришли мифы об асах. И война как соперничество старой и новой веры, и верховенство Асгарда могли стать символом перехода общества от простых земледельцев, которые больше всего почитали силы природы, до культурных людей, ценивших высокие моральные качества и стремления: мудрость, поэзию и мастерство.

Может, так… А может, и нет. Нам с вами, спустя многие века, если не тысячелетия, остается только строить догадки.

Мед поэзии

Первая война завершилась. Когда асы и ваны обменялись заложниками, настало время последнего ритуала. В знак мира боги подошли к чаше, и каждый в нее плюнул. Из этой смеси на свет появилось существо по имени Квасир. Боги решили сделать символ мира человеком, чтобы он служил вечным напоминанием о клятвах, что дали асы и ваны друг другу.

ХМЕЛЬНОЙ ОБЫЧАЙ

Да, звучит неаппетитно… Мало того что в чашу плевали, так потом из нее еще и пили все по очереди. На самом деле это не просто древний обычай. В слюне содержатся специальные вещества, ферменты, и если добавить к ним что-то вроде ячменя, пшеницы или ржи, то вскоре смесь забродит и станет хмельным напитком. Вот его-то всем и надо выпить в знак мира. Правда, неизвестно, насколько долгим будет мир после выпитого и не скатятся ли примирившиеся в новую ссору…

Странным существом был Квасир, но невероятно умным и острым на язык. Асы с удовольствием проводили часы в беседах с ним, и даже мудрейший Один любил его общество. Казалось, не было вопроса, на который Квасир не знал бы ответа. А иной раз он мог подсказать богам создать то, чего никто в мире еще не видел или что видели немногие. Так, следуя его советам, асы создали сеть для ловли рыбы.

Не только в Асгарде проводил время Квасир. Бродил он и в небесных краях, и в срединном мире, и даже изредка спускался под землю. Всюду он нес свои знания, со всеми общался и с каждым делился мудростью. Долго блуждал по свету Квасир. И наконец, дорога привела его в край, где жили двое черных альвов. Звали их Фьялар и Галар, что значит «прячущий» и «поющий». Радушно приняли цверги гостя и завели с ним беседу. Но каждый раз, когда переглядывались меж собой карлики, глаза их загорались недобрым блеском.

О многом говорили цверги с Квасиром. О добре и зле, о начале и конце, о богах и людях. И наконец повели разговор о мудрости, которая таится у него в голове.

– Скажи нам, Квасир, – спросил Фьялар, – неужели ты знаешь ответ на любой вопрос?

– Так вышло, – скромно молвил Квасир. – Могу и правда объяснить все, о чем ни спросите, гостеприимные хозяева.

– Что же, видно, так повелели боги! – сказал Галар. – Жалко только, что столь великая мудрость хранится в одной голове… Да что это мы! Пришла пора тебе отдохнуть, добрый гость!

Пока один из карликов усыпил сладкими речами бдительность Квасира, его брат подкрался сзади и убил гостя. Кровь хлынула из раны умирающего. Тогда Фьялар и Галар бросились ее собирать. Две чаши и целый котел набрали вероломные цверги – чаши получили имена Сон и Бодн, а котел стал называться Одрерир («приводящий дух в движение»). Когда сосуды наполнились до краев, цверги смешали кровь со сладким медом из пчелиных сот. Густым и сладким получилось варево, и всякий, кто бы ни выпил его, наполнялся мудростью, и речь его складывалась в дивные стихи. Оттого напиток стал зваться медом поэзии.

ОДРЕРИР

Варево получило имя Одрерир в честь самого большого котла, ведь хмельной мед тоже приводит дух в движение. Ну, или наоборот – котел стал так называться после напитка. С именами чаш разобраться немного сложнее. Сон означает «кровь» или «примирение», а вот как перевести Бодн, исследователи до сих пор точно не знают. По одной из версий, это просто «сосуд».

Вскоре обеспокоились асы, куда пропал их друг Квасир. Отправляли они гонцов по всему свету и везде находили его следы, ведь много где побывал мудрец. Лишь когда боги ни у кого не получили ответа, спросили у карликов. А Фьялар и Галар только рассмеялись асам в лицо и сказали, будто бы Квасир захлебнулся в своей мудрости.

Быть может, так и остался бы драгоценный мед из крови Квасира у карликов. Но подлая натура и злобный нрав их подвели. Однажды позвали они к себе ётуна по имени Гиллинг. Хмельное пиво и пустое хвастовство развязали Фьялару и Галару языки, и они проболтались, каким сокровищем обладают. Но вскоре задумались: вдруг великан расскажет другим о чудесном меде или сам попытается им завладеть… Тогда пошли цверги на подлость. Предложили они Гиллингу прокатиться на лодке в море. Знали карлики, что великан не умеет плавать, а потому направили судно прямо на подводные скалы. С треском перевернулась лодка, и все трое оказались в воде. Ётун пошел ко дну, а Фьялар и Галар благополучно добрались до берега.

Но недолго оставались карлики безнаказанными. Узнал об их кознях сын убитого Гиллинга – Суттунг. Отправился он к дому цвергов, схватил их и стал думать, как покарать злодеев.

– Знаю, карлики, как с вами поступить, – проревел наконец Суттунг. – Раз по вашей вине жизнь отца забрало море, то и вас ждет та же участь! На скале вы будете ждать прилива, и волны заберут ваши жалкие жизни!

– Сжалься над нами, – взмолились цверги. – Да, мы виновны в том, что погубили твоего отца и нарушили законы гостеприимства. Но мы готовы заплатить выкуп!

– Ха! Во всем мире не найдется достаточно золота, чтобы загладить ваш поступок!

– А разве золото мы тебе предлагаем? Есть у нас волшебный напиток, который делает каждого великим мудрецом и скальдом. Сохрани нам жизнь и забирай мед себе!