Текст книги "Орг. Призыв аватара"

Глава 4

Проснувшись на следующий день, я понял, что никакими делами заниматься не хочу. Мелькнула мысль зайти в магическую библиотеку Академии, но я быстро отбросил её. Не люблю ничего делать через силу, а сил как раз не было. Видимо, сказывалось нервное напряжение последних дней.

Немного перекусив, я отправился гулять по городу. Первые несколько минут шёл по знакомым улочкам в сторону Академии, но вскоре свернул в переулок и, немного поплутав, вышел на людную дорогу, ведущую к рынку. Рынок располагался на обширной территории, огороженной белым каменным забором. Просторная площадь слева от входа была занята рядами с узкими навесами, где обосновались торговцы съестными припасами: овощами, фруктами, мёдом, крупами, специями… Запах в целом был приятным – видимо, животными продуктами торговали в глубине. Справа от главного входа начинались ряды с широкими навесами, производившими впечатление крытого рынка. Там торговали вещами: первый ряд занимали мебельщики, ну а дальше чего только не было – ткани, одежда, оружие, ковры, посуда, лампы, благовония, ювелирные изделия…

По продуктовым рядам сновали разносчики еды, а на крытом рынке встречались небольшие кафе, где покупатели и торговцы могли не только утолить аппетит, но и развлечься, сыграв в какую-нибудь игру.

На рынке всё радовало глаз, но с финансами у меня было туго. Я ещё не знал размера своей стипендии, поэтому старался растянуть подарок графини на как можно дольше. Добравшись до коврового ряда, зашёл в кафе и заказал себе кувшинчик шлиха – местного лёгкого пива. Внутри было человек десять, некоторые выглядели как приказчики близлежащих магазинчиков. У соседнего столика шла оживлённая игра, напоминающая шашки. Несколько человек наблюдали за игрой, и место проигравшего тут же занимал следующий участник.

Играли они азартно, на деньги, делая небольшие ставки. Может, тут удастся немного заработать? В школе с первого по восьмой класс я увлекался шашками и неплохо играл, так что можно тряхнуть стариной и сыграть с местными. Я некоторое время последил за игрой, выясняя правила, а когда кончилось пиво, решился.

– Господа, новых игроков принимаете? – дружелюбно поинтересовался я.

– Конечно принимаем, уважаемый, присаживайся! – сказал победитель предыдущей партии и благосклонно махнул рукой, указывая на стул напротив.

Первую партию я проиграл. Знал ещё не все правила, на этом и попался. Две медные монетки – невелик проигрыш, плакать не будем. Дождавшись следующей очереди, я вновь сел за стол и на этот раз выиграл три партии подряд, а четвёртую свёл вничью, вновь оставшись за столом. Народ загудел, почувствовав вызов, и битва закипела. В конце концов каждый из игроков проиграл мне по несколько партий, и бойцы стали разочарованно расходиться. Стиль игры оказался у них похожим и, обнаружив слабые места, я начал постоянно выигрывать.

– Сильно играешь, молодой человек! – Пожилой купец, уже некоторое время с интересом наблюдавший за игрой, встал рядом. – Со мной сыграешь? Давай по серебрушке за игру?

Серебрушка «весила» десять медяков. Что ж, мелкая рыбёшка больше не ловилась, но, похоже, клюнула рыба покрупнее.

– Буду рад сыграть с вами, уважаемый, – ответил я. – Серебрушка так серебрушка.

Сыграв с купцом десять раз, я выиграл семь, одну партию свёл вничью и две проиграл. Играл он ненамного хуже меня, но я был в ударе.

– Молодец, парень! Давно не играл с таким сильным соперником. А во что ещё играть умеешь? – Несмотря на проигрыш, купец выглядел довольным и явно хотел продолжения.

Чем бы его удивить? Вообще-то я нечасто играл в азартные игры, хотя и не отказывался сыграть со знакомыми ребятами. Карту меня нет… А идея? Идея есть!

– Есть такая игра, называется «Сундук золота». Не слыхали?

– Нет, не слыхал, – удивлённо ответил купец. – Что за игра такая?

– Играют двое. Первый игрок называется «богач», у него есть «сундук золота». Он рискует всем сундуком, но очень редко проигрывает. Второй игрок называется «храбрец», он делает маленькие ставки, но проигрывает часто. Пусть в нашем сундуке будет сто медных монеток. – Я отсчитал сто монеток и положил на стол. – Играют так: вначале храбрец ставит три монетки против одной монетки богача и подбрасывает монетку. Если выпал орёл, то каждый забирает ставку другого. Если решка, то банкир удваивает ставку, и монетку бросают снова. Банкир должен удваивать свою ставку каждый раз, когда выпадает решка. Если выпадает орёл, игра заканчивается, – каждый забирает сумму, которую поставил противник.

– Интересно. Я правильно тебя понял: если решка выпала несколько раз подряд, то богач может проиграть весь сундук?

– Да, именно так.

– А кем ты хочешь быть, богачом или храбрецом? – хитро усмехнувшись, спросил купец.

– Могу и тем и другим. Выбирайте вы.

– Ну хорошо. Давай сделаем так: один раз я буду храбрецом, один раз ты, – подстраховался купец. Я внутренне усмехнулся: пока всё шло по намеченному плану.

– Договорились. Кстати, храбрец в любой момент может закончить игру, – добавил я напоследок.

Так как мои сто монет уже лежали на столе, первую игру я был богачом. Первые два круга выпадал орёл, и я просто забирал три монетки купца в обмен на свою одну. Третий раз выпала решка, я удвоил ставку, и вновь выпал орёл. Купец получил две монетки, я три. Я заметил, что купцу перестало нравиться быть храбрецом, но он сыграл ещё несколько раз. Один раз купец был в выигрыше – решка выпала три раза подряд, и он получил восемь монеток за свои три, но затем вновь стал проигрывать. Вскоре мой соперник сказал:

– Не возражаешь, если мы поменяемся ролями? – И выжидающе посмотрел на меня, словно ожидая подвоха. Он был в минусе монет на пятнадцать, и это начало его напрягать.

– Никаких проблем, уважаемый! Теперь вы будете богачом, – сказал я, и купец отсчитал сотню монет в «сундук».

Настала моя очередь проигрывать. К десятому кругу я был в минусе на дюжину монет, и купец повеселел, увидев, что уже отыгрался. Я, однако, и не думал сдаваться. Продолжая делать ставки, на пятнадцатом круге я выиграл тридцать две монетки и оказался в небольшом плюсе. Решив, что это удачный момент для выхода из игры, спросил купца:

– Хотите продолжить игру или закончим?

Купец, увидев, что вновь оказался в минусе, задумался. Хорошо, что он не слышал про Санкт-Петербургский парадокс – математическую проблему, описанную математиком Даниилом Бернулли. На основе этого парадокса я и придумал эту игру. При долгой игре преимущество было у храбреца. Чтобы уравнять шансы, он должен ставить не три, а четыре монетки.

Любопытство победило, и купец захотел поиграть ещё немного. Я продолжал делать ставки, понемногу проигрывая, и скоро вновь очутился в минусе. Но я знал, что большой выигрыш рано или поздно придёт. Через несколько раундов решка выпала шесть раз подряд, и я получил шестьдесят четыре монетки, закончив игру в плюсе в двадцать монет.

– Ну что скажу, парень, – покачал головой купец. – Хитёр ты не по годам. Не знаю, где тут секрет, может, объяснишь?

– С удовольствием! – Я церемонно наклонил голову.

– Давай так. Заходи завтра в торговый ряд, спроси лавку Бахира. Угощу тебя отличным вином, мы пообедаем и пообщаемся. А ты далеко пойдёшь! Как тебя зовут?

– Меня зовут Орг, дорогой Бахир. Рад с вами познакомиться! – Мы пожали друг другу руки. – Благодарю за добрые слова, ваша похвала превышает мои скромные заслуги. Успешной вам торговли, до встречи! – откланялся я.

Теперь, когда неожиданно появились свободные деньги, я решил сделать несколько мелких покупок. Первым делом отправился в оружейный ряд и купил небольшой тонкий нож слегка дугообразной формы – такой легко спрятать в руке. Затем нашёл пару круглых деревянных палок длиной сантиметров семьдесят из какого-то твёрдого сорта дерева. Никогда не знаешь, когда придётся защищаться, да и форму поддерживать как-то надо. Физкультуру здесь, похоже, ещё не изобрели, никто в спортивных трусах по улицам не бегает.

Для палок я подобрал удобный чехол для заплечного ношения, а нож спрятал в карман. Одну палку оставил в руке, с удовольствием покручивая её время от времени. Проходя через ювелирный ряд, купил небольшое серебряное зеркальце, чтобы наконец изучить своё новое лицо, которое до сих пор видел лишь в водяном отражении.

По дороге домой дошёл до ворот, где служил Тер, тут его и обнаружил – сегодня мой знакомый был в дневной смене.

– Орг, я смотрю, ты купил себе тренировочные палки. Зачем тебе?

– Знаешь, Тер, люблю это дело – палки покрутить. Да и за себя постоять можно – не против меча, конечно, но против ножа легко.

– Почему бы тебе не прийти к нам на тренировку? Все молодые стражники два раза в неделю тренируются с разным оружием, и на палках побиться есть у нас мастера.

– Обязательно приду. Кстати, Тер, можешь меня поздравить! – Я достал из-под рубахи кулон ученика жреческого факультета.

– Поздравляю, Орг! Быстро ты управился. Отмечать поступление будешь? – Он весело подмигнул.

– Конечно! Думаю устроить вечеринку у Зака в первый день учёбы. Ты приглашён. Если есть хороший друг, приводи и его, веселее будет.

Попрощавшись с Тером, я в ранних сумерках шёл домой, весело насвистывая маршевую песенку. Неожиданно проход загородила какая-то фигура, в руке у неё что-то блеснуло. Не останавливаясь, лёгким кистевым движением я слегка ударил фигуру палкой в пах, отчего человек тут же упал на колени и взвыл. «Да, тяжело быть мужиком», – подумал я, быстро удаляясь с места происшествия. Может, конечно, он хотел спросить, как пройти в библиотеку, но нельзя же людей пугать – могут и обидеть сгоряча.

Глава 5

Ранним утром в первый день занятий я с интересом разглядывал в зеркале своё отражение. Скажу честно, увидев его в первый раз, я не разочаровался. Живые карие глаза, тонкий нос с горбинкой, блестящие черные волосы радовали глаз. Чуть удлинённый овал лица и волевой подбородок также смотрелись неплохо. В моём мире такое лицо могло быть у молодого итальянца или испанца привлекательной наружности, хотя сейчас грубоватый загар, неряшливого вида бородка и отросшие волосы делали его больше похожим на цыганское.

Смотрелся в зеркало я не из тщеславия, а с определённой целью – выбирал свой стиль. Да, именно так. Считаю, что стиль в любом мире помогает создать и поддерживать у людей нужное впечатление. Ничто не должно выдавать в Штирлице советского разведчика: ни острый пронзительный взгляд, ни волочащиеся сзади стропы парашюта.

Размышления привели меня к следующим выводам: все важные фигуры уже знают о моих магических талантах. Сильные личности или группировки захотят выяснить, что я из себя представляю. Меня будут «прощупывать», стараясь понять, как можно использовать в своих интересах. При этом нужно учитывать, что всё, что у меня есть, – это магический потенциал, а саму магию я пока совершенно не знаю. То есть знаю одно заклинание, но этого явно недостаточно для каких-либо манёвров. И ещё. Любой конфликт привлечёт внимание к моей персоне и увеличит риск попасть на коллегию жрецов. Этого допустить нельзя, поэтому конфликтов быть не должно.

С другой стороны, поддаваться чьему-то давлению или идти у кого-то на поводу тоже не хотелось, а «прощупывание» обычно заканчивается либо конфликтом, либо игрой в поддавки. Отсюда вывод: нужно перехватить инициативу и постараться погасить интерес к своей персоне. Но как это сделать? Нужно решить уже сегодня.

Я выбрал два способа достижения этой цели: напустить на себя повышенную религиозность и акцентировать увлечение математическими расчётами. И то и другое должно навевать скуку практически на любого слушателя.

В библиотеке Академии я записал несколько молитв и выучил их наизусть. Кроме этого приобрёл две иконки: одну с изображением основателей Академии Ора и Ханора, а вторую – с покровителем счетоводства святым Ститом, которого решил считать своим «патроном». У Стита был весьма колоритный вид: длинная узкая бородка и пышные усы, широко торчащие в стороны. Бородка понравилась, и я решил подстричь свою так же, а усы пусть будут тонкими. Сходство со Ститом, надеюсь, останется, но общий вид будет более современным. Сделав выбор, я отправился на улицу искать брадобрея.

В каждом уголке заполненного зала главной аудитории Академии был прекрасно слышен магически усиленный голос ректора:

– Сотни лет назад великие Ор и Ханор дали нам знание и открыли глаза на природу вещей. Явное и тайное, знание было систематизировано и дано на попечение их ученикам, ставшим в дальнейшем профессорами Академии. И сегодня наша школа освещает путь горячим сердцам и направляет их пыл на путь истинного служения. Выпускники Академии служат в каждом храме и поддерживают славу и мощь Эллары. Каждый из вас станет членом магической или жреческой гильдий, самых могущественных организаций нашего государства. С этим придёт большая ответственность, но уже сейчас вы принимаете на себя обязательства послушания учителям, следования их указаниям и примерам. Нет иного способа принять знание, чем глубокое почитание ваших учителей – символов мудрости и служения истине. После занятий вы должны самостоятельно заниматься, проводя время в очистительных молитвах и чтении книг нашей богатейшей библиотеки. Помните значение символов над головами святых братьев: в центре познанного находится непознанное. Истина познаётся всегда. Сейчас знание ваше так же мало, как точка в центре круга, но годы в Академии призваны наполнить вас и сделать достойными сынами Ора и Ханора.

После речи ректора мы вышли на площадь – начиналась подготовка к параду Академии. Я посмотрел на группу ребят, стоящих рядом со мной, сделал умильное лицо и поклонился. После некоторого шушуканья от группы отделился крупный паренёк и спросил:

– Я Теквон. Ты, что ли, Орг, что экзамен магический проходил?

Теквона я сразу мысленно окрестил Тыквой, елейно улыбнулся в ответ и вежливо ответил:

– Я, уважаемый Теквон. Спасибо, что спросили. Ибо сказано в книгах братьев: «Спрашивайте, и узнаете истину». В «Откровениях отца Буния», стих 13, видим мы, как воистину неоценим совет братьев. Ибо находясь в затруднении, отец Буний спрашивал всех прохожих, как ему поступить. И решилось его затруднение, и послан был знак ему: «Да, верен твой путь».

Глядя в осоловелые глаза Теквона, я понял, что пора остановиться и дать ему шанс продолжить разговор. С видимым усилием вспомнив, зачем подошёл, Теквон сказал:

– А зачем ты экзамен-то сдавал?

– С младых лет я, уважаемый Теквон, служил помощником счетовода нашего храма. Бывало, что по малолетству делал я ошибки, за что и бит был справедливо своим наставником. И всегда молился я Ору и Ханору, говоря: «Светлые братья, вразумите меня, грешного, внемлите моим молитвам, помогите быть достойным чести служить в храме, да будут расчёты мои правильными». Год за годом повторял я молитвы, и всё меньше ошибок было в моих расчётах. Даже мой наставник, бывало, говорил: «Слава Ханору, нет ошибок в твоих расчётах и не за что тебя наказывать. Повтори молитву пять раз и иди».

Мне показалось, что Теквон уже готов сдаться, но он всё-таки спросил:

– И чё? Экзамен тут при чём? – Хе, парень ещё не понял, на кого нарвался.

– Спасибо вам опять, уважаемый Теквон, за вопрос. Возблагодарим братьев за мир и благодать! «И не будет сомнений в душе твоей, когда найдёшь ты истину», – говорят книги братьев. Верю я, уважаемый Теквон, что, вернувшись в храм после обучения, смогу я стать полным счетоводом. Молюсь я обоим братьям святым подать мне знак, достоин ли я такой чести. Каждый день я рассчитываю новый знак в великом числе Сай, что есть отношение длины окружности к её диаметру. А потом иду в библиотеку и сверяю тот знак с данным в книге. Наставник мой всегда говорил: «Слава Ханору», – заканчивая расчёты, и возжелал я узнать, есть ли воля святого Ханора позади стремлений моих. Знаю теперь, есть надежда. Спасибо, брат, тебе за разговор. Вижу, хороший ты человек и истинный брат мой в учёбе. Если жаждешь, приходи в обитель мою для расчётов числа Сай сегодня вечером в шесть часов.

– Нет уж, считай сам, – наконец ответил Теквон и отошёл, покачивая головой.

Я внутренне улыбнулся. Ишь, как его заколдобило! Спробуй заячий помёт, он ядрёный, он проймёт. Похоже, пока мой план работает.

Через полчаса всё было готово и праздник начался. В торжестве участвовали студенты со второго по старший курс. Я и остальные первокурсники наблюдали за разворачивающимся действом из центра площади Академии, а вокруг неё на всех улицах собрались толпы горожан. В какой-то момент небо над площадью потемнело, зазвучала торжественная, суровая музыка, и прямо над нашими головами встали друг против друга две армии. Началось 3D-кино об истории Академии. Картины войн и сражений заполнили небо от горизонта до горизонта, и в каждом кадре была ярость и боль, и кровь, и нескончаемое бессмысленное разрушение. И когда, казалось, последняя надежда потеряна и жизнь человечества иссякнет в извечной братоубийственной войне, величественные фигуры Ора и Ханора, наполненные нечеловеческой силой, появились на небесном экране. Было видно, как страдают они и молятся, как отвечают им боги, даруя невиданную мощь, и как отступает дьявол перед невиданным белым светом, исходящим от братьев. Непобедимая, божественная сила братьев покончила с кровавым уродством борьбы, и на земле Эллары установился порядок.

Следующим номером программы было выступление хора жрецов. Солист, жрец с потрясающим голосом, пел печальную балладу о древнем рыцарстве. Ему вторил величественный хор жрецов. Изображение также транслировалось над площадью.

Ну а после этого начался парад. Красивые колонны счастливых и гордых студентов в парадной форме описали круг по площади Академии, украшая свой шаг магическими фейерверками. Когда мимо проходили девушки-магини, я громко захлопал и засвистел, их лидер улыбнулась, и с её рук сорвалась стая белых птиц с большими изумрудными глазами. Одна пронеслась прямо над моей головой. Ещё раз засвистев, я посмотрел вслед девушке и залюбовался её гордой осанкой, тонким станом и лёгкой, грациозной походкой.

Парад закончился, студенты расходились, и мой взгляд неожиданно споткнулся о печальное лицо. То, несомненно, был Гоггенф, гном – сурового вида коротышка в золотистой мантии. Я уже видел его в библиотеке Академии и тогда выяснил, что из-за магического теста он недотянул до второго уровня и вынужден был снова учиться на первом курсе Академии.

– Добрый день, уважаемый Гоггенф, – поприветствовал я гнома.

– А, это ты, Орг… – мрачно отозвался гном. – Привет. Как тебе праздник?

– Никогда не видел ничего подобного. Я потрясён! А тебе понравилось?

– Неплохо, но в прошлом году было лучше, – всё так же мрачно ответил он.

– Не знаю, какие у тебя планы на вечер, но мы с парой товарищей собираемся поужинать и выпить пивка в трактире у Зака. Не составишь нам компанию?

– А кто твои приятели? Тоже жрецы? – поинтересовался гном.

– Нет, они городские стражники. Хорошие парни.

– Стражники? Тогда пойду. Эти ребята веселиться умеют, – кивнул Гоггенф. Мне показалось, что морщины у него на лбу разгладились.

У Зака нас поджидала приятная неожиданность: мой приятель Тер привёл не только своего двоюродного брата, здоровяка Дика, но и нескольких девчонок-цветочниц. Мы сразу выпили за знакомство, и пирушка началась. Заиграла музыка, и мы с Тером бросились танцевать с девчонками. После каждого танца вновь поднимали бокалы: за Академию, за прекрасных дам, за отважную стражу, за могучих гномов. Гоггенф и Дик мерялись силой: боролись на руках и пытались поднять бочку на стол. По пьяни я почему-то начал звать Гоггенфа Гоги, но он не обижался.

Глава 6

Проснувшись утром, я немного полежал без движения с закрытыми глазами. Окончание сна всё ещё стояло перед моим мысленным взором: я убегал и прятался от кого-то в Академии. Хитро маневрируя, ощущая какую-то беспокойную радость, я ускользал от преследователей, и они раз за разом упускали меня в последнюю секунду. В поисках принимали участие пара студентов магического факультета и незнакомый мне преподаватель.

Вспоминая сон, я понемногу раскручивал его нить в обратном направлении, как вдруг наткнулся на совершенно другую сценку: я беседовал с Оргом в зале, напоминавшем зал ожидания аэропорта. Орг задавал вопросы, а я во всех деталях рассказывал о происшедшем. Когда я спросил Орга, что произошло с ним, то он, довольно улыбаясь, ответил, что всё идёт замечательно – магов-конкурентов вокруг нет и у него полная свобода. И добавил: «Ты счастливый человек, Сергей, у тебя хорошие друзья и замечательная подруга. Не волнуйся, пошалим ещё немного и вернёмся в свои тела». Махнув мне рукой, он куда-то направился.

Во сне меня охватило волнение, так как я о многом ещё хотел его расспросить. Я беспокойно заворочался в постели, связь со сном прервалась, и я окончательно проснулся.

Этот сон пробудил во мне множество разнообразных чувств. Я допускал, что наш разговор на самом деле состоялся. Почему же я сразу не потребовал обменяться телами назад? Что за чрезмерная скромность или позорное слабоволие? Этот недоделанный кудесник втянул меня в опасное приключение, а я что-то мямлил и плясал под его дудочку. «У тебя хорошие друзья и замечательная подруга». Представив Орга с Ириной, я сжал кулаки. Заставив себя успокоиться, я решил: не надо заводиться, ничего плохого он не сказал. Однако желание «пошалить» может быть опасным: последствия придётся расхлёбывать мне. Надо как-то выманить Орга назад. Например, если я перейду на магический факультет, он, скорее всего, захочет вернуться: как-никак, это его мечта. И ещё: нужно научиться быть во сне бойцом, а не рохлей! Ладно, пора вставать, размышления продолжим потом.

Лёгкое похрюкивание донеслось до меня с противоположного угла комнаты. Что за чёрт? Я подошёл к углу, где стояла вторая кровать. Там, словно миниатюрный дядька Черномор, в белых волнах простыни раскинулся Гоггенф и негромко мелодично храпел, временами переходя на услышанное мною похрюкивание. Спит как суслик – организм всё-таки небольшой, хоть и крепкий, и вчерашняя ударная доза алкоголя сделала непрактичным его возвращение домой. Я, кстати, и не знал, где он обретается.

Ну и ладно, пусть себе спит. А вот мне нужно отправляться на единственное сегодня занятие в Академии: лекцию «Основы жречества» – что-то вроде введения в специальность на нашем факультете. Мудрые наставники Академии назначили время лекции на полдень, не требуя от нас невозможного в первый день после праздника. А уже в четыре часа дня я обещал провести занятие с племянником купца Бахира. После того как я объяснил Бахиру математические основы игры «Сундук золота», он попросил меня позаниматься математикой с его племянником, помогавшим ему в ведении бизнеса. Дополнительный заработок был для меня как нельзя кстати, и я согласился.

Узнав у Зака, что до полудня осталось менее получаса, я сполоснул лицо, слопал яблоко и шустро припустил по улицам, повторяя в уме молитвы, выученные накануне.

Лекцию читал наш куратор с кафедры мистики. Пожилой, очень спокойный жрец легко завладел нашим вниманием. Не вдаваясь в детали местного пантеона богов, он заговорил о Боге-творце, о созданном Им мире и о жречестве. Из его слов следовало, что Творец проявляет себя в созданном Им мире через божественные качества: мудрость, силу, гармонию и труд. Мудрость – это знание основополагающих принципов устройства мира и человека. Носителями мудрости в мире являются жрецы. Наш долг состоит в благочестии, внутренней чистоте, стремлении исключительно к знанию, учёности и просветлению. Жрецом может быть не каждый, а лишь тот, чьё стремление к знанию доминирует над остальными импульсами его природы, прежде всего над стремлениями к могуществу и личному обогащению. Он добавил, что стремление учиться в Академии и характеристики от гильдии жрецов служат достаточными основаниями признать нас избранными, могущими реализовать в себе идеалы жреческого долга. В заключение профессор сказал, что Эллара счастлива иметь правителей, не только проявляющих в себе божественный принцип Силы, но понимающих, что эта Сила должна быть направляема мудростью.

После окончания лекции профессор поинтересовался, есть ли у нас вопросы. Я спросил, что изучают на кафедре мистики, и был заинтригован ответом: поиском души, поиском Бога и поиском их единения.

Возвратившись к себе, я обнаружил Гоггенфа в отличном настроении. Он, похоже, только что прикончил бутылку замечательного вина, дюжину которых я получил в подарок от Бахира.

– Орг, дружище, а вот и ты! – приветствовал меня гном. – Неплохо мы вчера погуляли. Помнится, ты куда-то исчез с одной из цветочниц и оставил меня одного наедине с бочонком вина. Это было не по-товарищески! – сказал он, весело подмигнув. – А у тебя неплохо. Давай сегодня вечером завалимся ко мне, а то бедняга Крех, должно быть, меня потерял.

– А кто это – Крех?

– Мой домоправитель. Чёртов толстяк сильно волнуется, когда я пропадаю на пару дней. Но у него есть одно достоинство: готовит просто восхитительно. Ты не против молочного поросёнка с хреном? Держу пари, твой хозяин не кормит тебя деликатесами.

В животе у меня заурчало – растущий организм давно расправился с яблоком и требовал нормальной еды.

Мы спустились, перекусили кашей с мясом и свежими овощами и отправились на рынок. Как оказалось, у Гоггенфа были там свои дела.

На рынке я стал свидетелем интересной сценки. В ювелирном ряде мы остановились у самой роскошной лавки, и Гоггенф попросил меня подождать. Мой приятель зашёл внутрь, подошёл к прилавку и заговорил с продавцом. Тот вежливо поклонился и позвал кого-то из глубины. Вскоре на арену вышел важного вида гном и заговорил с Гоггенфом. Разговор постепенно накалялся, собеседники заговорили громче, и до меня стали доноситься неразборчивые звуки спора. В какой-то момент Гоги достал из кармана кошель, что-то вынул из него и положил на прилавок. Гном в лавке покачал головой. Выйдя из себя, Гоггенф стукнул кулаком по прилавку, отчего послышался приглушённый звон находящихся внутри украшений, а предмет, лежащий на прилавке, подскочил на несколько сантиметров. Гоги ухитрился поймать его на лету, но я успел заметить, что это был здоровенный драгоценный камень тёмно-красного цвета. Гном выскочил из лавки.

– …безбородый криворукий сын облезлого шакала и слепой лягушки! – услышал я окончание заковыристого ругательства Гоггенфа.

– Что, проблемы? – поинтересовался я.

– Хотел продать им камень, но они отказываются иметь со мной дело. Семейные проблемы, не обращай внимания.

– Слушай, Гоггенф, я сейчас иду на встречу с одним богатым купцом. Пойдём со мной, может быть, он заинтересуется? – предложил я.

Гоги хмуро кивнул, и мы перешли в ковровый ряд.

В лавке Бахира я представил Гоггенфа и купца друг другу и оставил их наедине обсуждать дела. Мой ученик уже ждал, и мы обосновались в небольшом подсобном помещении для занятий.

Когда наш урок закончился, ко мне подошёл взволнованный Бахир:

– Орг, как хорошо ты знаешь господина Гоггенфа?

– Мы просто приятели, уважаемый Бахир. Всё, что я знаю, – он студент магического факультета Академии и классный парень. А что?

– Дело в том, что он – отпрыск одного очень влиятельного семейства. У гномов нет единого правителя, а есть совет кланов, на котором и решаются государственные вопросы. Клан, к которому принадлежит твой приятель, вероятно, самый могущественный. У меня к тебе просьба, Орг.

– Конечно, уважаемый Бахир, говорите, – сказал я, переваривая только что полученную информацию.

– Когда твой друг захочет продать ещё один камень… или несколько камней… я буду очень благодарен, если ты вновь порекомендуешь меня. Гномы поддерживают монополию на торговлю драгоценными камнями, и можно получить отличную прибыль, если найти другой источник. Я готов платить тебе процент с каждого камня, полученного от Гоггенфа.

– В этом нет необходимости, почтенный Бахир, – ответил я, осознав, что дружбе с Гоги придёт конец, если я начну делать на ней деньги. – Вы оба мои друзья, и я с радостью помогу вам без всякой корысти. Единственное, о чём я прошу, – это дать Гоггенфу справедливую цену. И я всегда буду вас рекомендовать.

Получив заверения купца, что цена будет заплачена справедливая, я задал ему ещё один вопрос:

– Дорогой Бахир, вы не просветите меня, почему гномы отказались купить этот камень у Гоггенфа? Это же в их интересах, для поддержания монополии.

– Понимаешь, Орг, слышал я, что отец Гоггенфа не одобряет его учёбу в Академии. Он приехал учиться вопреки родительской воле, и тот запретил лавкам гномов иметь с ним дело. Отец надеется, что, потратив все деньги, Гоггенф вернётся домой.

Часов в семь вечера я стоял у внушительного особняка, где, судя по адресу, проживал Гоггенф. Ничего себе хоромы – это же целый дворец!

Поднявшись на крыльцо, я слегка вздохнул, почувствовав невольный пиетет перед богатством. Справившись с минутным волнением, уверенно постучал в дверь. Минуту спустя она открылась и явила моему взору лоснящегося розовощёкого толстяка-гнома.

– Заходите, заходите, дорогой гость! Вы, должно быть, уважаемый Орг? Очень рад вас видеть! Наконец-то к нам кто-то пришёл, как я рад! Меня зовут Крех. Прошу пожаловать за мной!

Крех провёл меня в гостиную, где всё сверкало позолотой: рукоятки кресел из тёмного дерева имели вставки из позолоченного металла, золотые светильники стояли на полу, а на стенах висели картины в золотых рамах с величественными горными видами. Даже ковёр на полу отблёскивал золотыми нитями там, где на него падал свет.

Усадив меня в кресло, Крех позвал Гоггенфа и уплыл на кухню.

– Рад тебя видеть у себя, Орг! – раздался голос моего приятеля. – Сиди, сиди! – остановил он мою попытку подняться навстречу. – Попробуй-ка лучше моего вина – ему больше сорока лет!

Налив в два позолоченных бокала тёмной жидкости из графина, он провозгласил тост:

– Давай выпьем за наши мечты – сияющие и недоступные, как эти горы! – И указал на снежные пики на картинах.

Мы выпили. Ха, да это же коньяк! И весьма недурственный.

– Отличное вино, Гоггенф. И тост замечательный. Скажи, о чём ты мечтаешь?

– Я мечтаю стать магом, Орг. Настоящим, каким был праотец гномов великий Гал, повелитель демонов. Легенда гласит, что в кристалле его кольца был заточён могучий демон и Гал иногда выпускал его для выполнения трудных заданий. С тех пор многое изменилось в наших горах, гномы-маги превратились в купцов. Всё, что делают наши маги сегодня, – используют свои способности для поиска больших драгоценных камней. Но это не для меня! – воскликнул он, сверкнув глазами.