Текст книги "Команда ТелеVIP"

Глава 2. Немое кино

…В который раз за последние десятилетия Григорий просыпался в холодном поту. Иногда кошмарные сны лишали его последних сил, и он просыпался не менее уставшим, чем засыпал. К его радости, подобные кошмары снились не особо часто, и никто из коллег по новой любимой работе не замечал его усталости: работа оператором и режиссером документального кино являлась для него настоящей отдушиной, и он напрочь забывал о ночных ужасах.

Через три часа предстоял просмотр отснятого накануне материала. А там – снова на природу снимать пейзажи и красоты для документальных фильмов.

Только профессионал сумеет показать обыденное необычно, и Григорий по праву считал себя самым лучшим в профессии.

– Включаем, – приказал продюсер в микрофон, соединяющий просмотровый зал с будкой киномеханика – классическое название должности, несмотря на изменения технологий, сумело продержаться несколько столетий.

Зашумел голопроектор, луч света пронзил темноту просмотрового зала, и на специальном белом подиуме появилось объемное изображение уральской природы.

В будущем появятся титры и музыка, но пока что картинка показывалась в полной тишине. В зале послышалось тихое покашливание, но вскоре исчезло и оно. Зрители смотрели фильм и не говорили ни слова.

Григорий сидел сбоку на стуле и наблюдал за их реакцией.

Невысокие горы, тропинка среди травы и редких кустов, многокилометровый караван. Понурые люди глядели под ноги и плелись так, словно шли без сна и отдыха четвертые сутки. Шагали мимо камеры, стойко игнорируя ее присутствие. Лишь один толстяк, державший на руках собаку, встал напротив и улыбнулся, протягивая и демонстрируя ее оператору. Собака гавкнула и лизнула его в подбородок.

Григорий вздохнул и поежился.

Просмотр фильма организовали для руководства студии, низшие чины и посторонние понятия не имели, что именно показывал в эти минуты киномеханик. Секретность объяснялась тем, что студия никогда не снимала художественные фильмы. Компания работала в научно-популярном жанре, а сторонний человек, не зная обстоятельств, причислил бы кадры к игровому кино.

Документальные и научно-популярные фильмы о природе пользовались спросом как на Земле, так и во Внеземелье: люди, уставшие от вида мертвых пустынь других планет, были готовы часами смотреть на разнообразие земных пейзажей, тем более, что современная съемка передавала трехмерное изображение. И съемочная группа любила делать сюрпризы истосковавшимся по родной планете людям.

Но в тот раз время сюрпризов настало и для самой группы.

А всё потому, что люди и звери в фильме являлись живыми мертвецами.

Все до единого.

В планах не было пункта о съемках фильма ужасов, и группа не собирались его вводить: хватало съемок привычной реальности. Мистикой занимались выдумщики-фантасты, и документалисты не претендовали на роль их конкурентов. И как объяснить появление посторонних – точнее говоря, потусторонних – героев фильма, Григорий не знал, ведь в тот раз он лично снимал общий план местности, и никакой караван, тем более, караван мертвецов, перед ним не проходил…

За несколько дней до просмотра шокирующих кадров продюсер решил заняться съемками природы Урала: здешние края во все века отличались необыкновенной красотой и сказочностью. Горы делили континент на две части, и он намеревался показать, что природа с обеих сторон достойна восхищения.

Группа вылетела на место, не теряя времени: съемки природы гор, протянувшихся на тысячи километров, грозили продлиться несколько недель. Местные жители, как и полагается людям, влюбленным в родной край, предложили перебраться в здешние места насовсем, но члены группы привычно отшучивались: останься в местах съемок хоть один человек из группы, то лет через шестьдесят на Земле не останется уголка, где не жили бы представители кинокомпании. Но основная задача группы состояла не в том, чтобы рассеяться по белу свету, а чтобы снять научно-популярные фильмы.

Вслед за главной группой тему разрабатывал отдел «Докумкино-Сериал» (любое действие отдела в просторечии именовалось производными словами от фразы «докумекали», но никто не возмущался и не требовал переименования), и через год после выхода фильма на экраны выходил многосерийный фильм, подробно рассказывающий об аспектах растительной и животной жизни края.

За месяц группе предстояло пройти путь с севера на юг, вслед уходящему лету. В итоге, фильмозрители увидят грандиозное документальное полотно, ведь фамилия Григория являлась гарантом качества: недаром он двадцать лет занимал должность главного оператора и режиссера научно-популярных фильмов.

Должность главного декоратора по умолчанию отводилась самой природе, а ее заместителями в кинокомпании являлись специалисты по компьютерным эффектам. Они считали себя профессионалами, которые изменяют мир, но последние события показали, что творить невероятное умеют не только компьютеры.

В гробовой тишине раздался голос недовольного председателя директората:

– Как прикажете это понимать?

Продюсер, не в пример приглашенному на просмотр директорату, на явление живых мертвецов отреагировал относительно спокойно: по сравнению с фильмами ужасов, документальные кадры выглядели относительно спокойными и практически умиротворяющими.

– А что, оригинально смотрится, – ответил он вместо Григория.

Председатель оптимизма продюсера не разделил.

– Вы решили объединить реальность с элементами мистического кино ради увеличения числа зрителей, или я чего-то не понимаю? – напирал он на Григория, явно намереваясь вывести того из себя. Григорий безмолвствовал, помня о том, что спорить с начальством – только время терять: ничего не докажешь и сам же в дураках окажешься.

– Идиотский способ привлечь внимание к природной красоте, – буркнул третий заместитель председателя. Григорий и не пытался запомнить его имя-фамилию: замов у председателя было больше, чем огурцов в бочке. – Взрослые не станут смотреть фильм из-за наличия мертвецов, а подростки выйдут из кинотеатра через пять минут, потому что мертвецы никого не съедят. Додумавшийся до подобной гадости должен быть немедленно уволен!

– Невозможно уволить голокамеру, – возразил Григорий. Головы членов совета директоров повернулись в его сторону.

– Нам достаточно уволить ее оператора, – прозвучал ответ.

«От, чтоб тебя… – нахмурился Григорий. – Знал же, что лучше промолчать, какого черта не сдержался?.. И ведь, сволочи такие, даже не вспомнили, что я отдал работе в компании тридцать с лишним лет жизни и стал лучшим в своем деле».

– Это не поможет, – раздался громогласный голос руководителя отдела спецэффектов. Евгений Анатольевич вступил в борьбу со сгущавшимися над Григорием тучами.

– Предлагаете уволить вас? – переспросил пятый заместитель председателя. – За спецэффекты, неподобающие документальному фильму?

– Если вы решили, что на сегодняшнем собрании обязательно кого-нибудь уволите, то напишите заявление о собственном уходе, – предложил Евгений Анатольевич. – Нам профаны среди руководителей не нужны.

– Да как вы сме…

– А нечего обвинять, не зная подробностей! – гаркнул Евгений Анатольевич таким тоном, что возмущенный заместитель съежился от страха. – К вашему сведению, в смете фильма нет ни единого намека на съемки живых мертвецов. Мы не занимались созданием этой сцены.

– Вы хотите сказать, что оператор своевольничал? – уточнил продюсер. – Серьезно? Отдел спецэффектов оставили в стороне от создания сложного компьютерного шедевра? Господа, я требую разогнать отдел спецэффектов, а освободившиеся финансы включить в зарплату оператора.

Руководитель отдела и ухом не повел: колкости в просмотровом зале звучали постоянно со всех сторон, а продюсер редко бывал доволен эффектами, особенно в соотношении пунктов «цена» и «зрелищность». Привычное дело.

– Мы проверили все исходные оригинал-диски голографической камеры, – ответил Евгений Анатольевич. Как вам известно, камера записывает информацию на одноразовые болванки, для сохранности отснятого от случайного стирания, и произвести в отснятом материале компьютерные исправления невозможно. Я утверждаю, что съемки от первого до последнего байта документальны, а увиденные вами мертвецы настоящие.

– Вы уверены?

– Я всегда уверен, – Евгений Анатольевич повысил голос и эмоционально сверкнул глазами, – потому что занимаю должность по праву.

– Понял, всем замам заткнуться, – извинился председатель директората. – Значит, каждый кадр – правда, правда, и ничего, кроме правды?

– Именно так.

Присутствующие задумались. На экране мертвый толстяк в который раз показывал собаку и улыбался.

– Что предлагается сделать с отснятым материалом, господа? – спросил Григорий.

Продюсер нажал на кнопку пульта, включился свет. Через пару минут киномеханик принес коробку с монтаж-дисками фильма и положил ее перед рядами кресел на письменный столик.

– А чего это вы такие напуганные? – изумился он, увидев директорат. Присутствующие посмотрели друг на друга и начали старательно приглаживать стоявшие дыбом волосы. Довольный продюсер провел рукой по лысине и хитро улыбнулся.

– Не обращайте внимания, это профессиональное, – пояснил он. – Рабочие будни, финансовые вопросы. Сами понимаете…

– Ничего себе, будни, – изумился киномеханик. – На вас лица нет! А что за фильм снимаете? Я заинтригован.

– Всему свое время, – пояснил продюсер. Несмотря ни на что, он терпимо относился к подобным вопросам: киномеханики – тоже люди. – Вы свободны!

Киномеханик кивнул и вернулся в будку.

– Господа, – объявил продюсер. – Как я вижу по вашим вздыбленным волосам, отснятый материал поразил не только киномеханика. Я считаю, что мы впервые столкнулись с настоящим паранормальным явлением, и потому предлагаю основательно изучить данный феномен. Мое предложение директорату, – продюсер сделал паузу и дождался полной тишины, – в полном составе подстричься «под ежика».

Тишина в зале, образно выражаясь, усилилась на порядок.

– Это еще зачем? – выразил общее недоумение председатель.

– Затем, что я намереваюсь вложить в съемки фильма на данную тему немалую сумму. А вам вряд ли понравиться каждый раз выходить из просмотрового зала со вздыбленными волосами.

– Еще чего, – воскликнул председатель совета директоров, небезосновательно гордившийся роскошной белой шевелюрой. – Никаких стрижек. Срочно придумать фирменные кепки, и чтоб завтра выдали их руководящему составу.

– Тоже выход, – кивнул продюсер.

– А я считаю, что дешевле вызвать священника, – предложил второй заместитель председателя. – Пусть окропит святой водой киногруппу и утихомирит пожелавших сняться в кино покойников. Мы не занимаемся лженаукой. Это обман и ложь.

– Где обман? – продюсер повысил голос. – Сказано ведь, что кадры документальные! Вы чем слушали последние пять минут?

Заместитель опешил.

– Чего молчите? – напирал продюсер.

Заместитель злобно сверкнул глазами, но пойти против «денежного мешка» не решился.

– Ладно, уговорили, – мрачным голосом заявил он. – Черт с вами, пусть не ложь, а правда, пусть! Только не машите кулаком у меня перед носом, а то отвечу – мало не покажется: у меня первый разряд по боксу.

– По застольному? – съязвил продюсер.

Заместитель зарычал что-то неопределенное, и председатель быстро сменил тему, опасаясь, что дальнейшие дебаты на самом деле перейдут в физическую плоскость:

– Призраки могут жестоко вас покарать за вмешательство в их жизнь, ведь мы вторгаемся в запретную реальность.

– Не похоже, что они недовольны, – заметил продюсер. – Кроме того, я – профессионал, и грязной работы не боюсь.

Директорат настороженно раздумывал, как поступить. Продюсер взял быка за рога, пока раздумья не обернулись общим желанием перенести обсуждение данной тему в отдаленное будущее.

– Значит, так, – объявил он. – План действий таков: я вылетаю на место съемки и лично все переснимаю. Не увидим караван – так тому и быть, уничтожаем оригинал-диски и больше к данной теме не возвращаемся. Но если увидим, то я вкладываю деньги в первый документальный фильм о призраках, и никто из вас не чинит мне преград.. А новый фильм мы назовем так: «Туристические путешествия мира мертвых».

– Вы серьезно?

– Как никогда ранее! Только представьте, насколько мощным окажется денежный поток от кинозрителей: еще никто не предоставлял широкой публике реально документальные кадры существования потусторонней жизни! А мы попутно наладим выпуск карты их мест обитания и передвижения по Земле, создадим аналогичные маршруты для живых, и устроим такой бизнес, что окажемся по уши в золоте. Компания заработает миллиарды, в этом нет никаких сомнений.

– Не слишком ли высоко Вы подняли планку обогащения? – забеспокоился председатель. – Я понимаю, что суммы, заработанные классиком двухмерного кинематографа Джорджем Лукасом, не дают покоя ни одному современном продюсеру, но как бы вам не сорваться при восхождении на золотые горы – падение окажется катастрофическим. А пока дело дойдет до прибыли, добропорядочные верующие успеют предать нас анафеме, а фанатики и вовсе камнями закидают – оно нам надо?

– Не убивай мечту неверьем, – рыкнул продюсер. Когда он чувствовал прибыль, то был готов впиться в шею кому угодно, не взирая на звания и регалии. – Насчет церкви – так пусть сначала докажут, что мы обманываем общественность.

– Да кто же вам поверит в реальность происходящего в век компьютерных технологий и спецэффектов?

– Без проблем: устроим специальную съемку в присутствии независимой экспертизы, она и подтвердит.

Директорат загомонил, обсуждая высказывания продюсера: желание разбогатеть пересиливало страх перед неведомым, но все-таки мир мертвых являлся слишком страшным и чуждым современному человеку для того, чтобы делать на нем деньги: люди испокон веков не отличались спокойным отношением к мертвецам.

– Я так понимаю, – уточнил продюсер, – вы пребываете в глубоких сомнениях, и потому готов лично набрать команду добровольцев. Господа, поймите: у нас появился реальный шанс приоткрыть окошко в потусторонний мир, и я воспользуюсь им в любом случае

– Можете на меня рассчитывать, – воскликнул Григорий, посчитав, что если отказаться от съемок сейчас, то придется жалеть об этом до конца жизни. Несмотря на посулы золотых гор, его в большей мере интересовал сам процесс съемок: прикоснуться к иному миру, узнать о нем из первых рук – подобные знания стоят безумно дорого.

– Какие вы торопливые, однако, – высказался заместитель председателя. – Для начала проведите пересъемку, сравните результаты. Скажу честно: я боюсь паранормальных историй. Призраки, чертовщина, ангелы с крылышками – это не по мне. От подобных вещей за километр несет шарлатанством или иллюзией. Но если кадры на самом деле документальные, то я проголосую за продолжение съемок.

– Завтра мы вылетаем на место съемок, – объявил продюсер. – А далее, в зависимости от результата, закрываем тему или развиваем ее. Возражения и замечания есть?

Шум в зале не утихал: члены совета директоров обсуждали планы продюсера с нарастающими эмоциями. Директорат разделился на два лагеря – сторонников и противников съемок. Страсти нарастали, и кое-где уже раздавался легкий матерок. Удивленный Григорий понял, что предложение продюсера оказало эффект почище удара молнии у ног.

– Господа, господа, – призвал к порядку председатель. – Как вам не стыдно, господа! Мы же не народные депутаты, чтобы хватать друг друга за грудки и меряться личным транспортом. Вас послушать, так, словно в сумасшедшем доме собрание проводим.

Словесная перепелка закончилась. Участники напоследок окинули друг друга убойными взглядами и уселись в кресла с видом победителей. Председатель удовлетворенно кивнул головой и обратился к продюсеру:

– Валентин Григорьевич, ответьте мне на такой вопрос: кто Вам сказал, что мертвые встретятся вам еще раз?

– Никто не говорил, мы это лично проверим, – заявил продюсер. – Если явление мертвецов не повторится, то обещаю: мы торжественно похороним идею в архиве. А пока суть, да дело, предлагаю определить, к какой эпохе относятся их лохмотья. Думаю, независимо от вашего отношения к моей идее, каждого из нас интересует, сколько веков мертвецы бродят по свету.

– Даю добро на проведение предварительных съемок, – разрешил председатель. – Кто «за», поднимите руки.

Большинство голосов высказалось за изучение происходящего, но пожелало провести под грифом «сверхсекретно».

Так и поступили.

Григорий восхищенно покачал головой – не ожидал положительного решения. Думал – обсуждение закончится тем, что его обвинят во всех смертных грехах, и при этом не пожелают выслушать контрдоводы. А оказалось, директорат не зря занимает рабочие места: любопытство в руководстве живо до сих пор, и даже страх перед неведомым не способен его уничтожить.

* * *

Две голокамеры снимали окрестности с высоты птичьего полета. Одна камера была той, которой Григорий и снял шествие мертвецов, а вторая служила для получения ответов на вопрос: по какой причине мертвецы становятся видимыми – из-за особенностей камеры или дефекта объектива? До начала основных съемок требовалось точно узнать, что именно протянуло мостик между миром живых и миром мертвых, иначе вся затея коту под хвост: попусту израсходуется куча времени.

Совершив облет местности, вертолет вернулся на базу и первым делом едва не придавила машину продюсера, который норовил подъехать поближе к вертолету: ему не терпелось отвезти отснятое на просмотр.

Материала вышло часа на три, и пока отснятое копировали на монтаж-диски, директорат стойко терпел неудобства, развлекаясь просмотром прочих черновых материалов. Никто не расходился по домам в ожидании развязки.

И через сорок минут, когда киномеханик вставил монтаж-диск в голопроектор, начался самый пристальный и внимательный осмотр отснятого материла за всю историю существования компании.

Как ни странно, но практически ведь директорат решил запечатлеть кое-какую информацию «для личного пользования»: если оригинал-диски уничтожат, испугавшись вторжения в запрещенную для человека область бытия, то кое-что сохранится для потомков или подпольной выгодной перепродажи коллекционерам мистических вещей.

Сидевший в первом ряду продюсер услышал шум за спиной, повернул голову и ахнул, увидев в руках директората видеокамеры, фотоаппараты и сотовые телефоны.

Показ немедленно прекратили. Охрана обыскала каждого зрителя в поисках записывающих приборов, не взирая на их должности и регалии, и показ материала начался после того, как продюсер оказался в полной уверенности: ни один кадр не выйдет за стены просмотрового зала.

Ничего мистического на экране долго не наблюдалось, но никогда еще полтора часа панорамных съемок не привлекали к себе столь пристального внимания. Кое-что из отснятого группа решила вставить в фильм об Урале – съемки каравана не должны мешать основной работе, но ожидаемого все еще никто не увидел.

Время шло к трем часам ночи, но продюсер, председатель совета директоров, Григорий и еще несколько человек забыли о сне напрочь, как в старые добрые времена, когда на любимое дело тратились сутки напролет. Большая часть присутствующих радовалась тому, что на отснятом материале присутствует исключительно «поэтусторонние» существа, и продюсер постепенно приходил к горькому выводу о том, что фильму его мечты не суждено появиться на свет.

В середине фильма появилась небольшая группа обычных туристов: человек десять, не больше, уверенно шли на северо-восток, хотя тропинка петляла, а под конец и вовсе свернула на юг. Промелькнув вдали, они пропали из виду, и больше в кадре не появлялись.

Шли томительные минуты ожидания, но искомый караван появился лишь в финальных кадрах: крохотные силуэты у самой линии горизонта.

Уставшие от долгого ожидания зрители при виде знакомого каравана зааплодировали, кое-кто недовольно скуксился, и директорат постановил: съемкам быть, прости, Господи! Многим становилось жутко при мысли о том, что вокруг живых людей снуют призраки – до сих пор неясно, чем они занимаются, и почему стали призраками, но шествие мертвецов заинтриговало всех.

После определения точного направления и скорости передвижения каравана осталось одно – выяснить, где именно он будет находиться во время следующих съемок.

Огромный плюс съемок состоял в идеальном качестве материала и в том, что мир мертвых впервые запечатлел не скромный любитель, а, образно выражаясь, нескромный профессионал – никто не сумел бы обвинить группу в мошенничестве.

Григорий и его помощник Виктор приготовилась вылететь к месту передвижения каравана по первому требованию продюсера. В ожидании координат Григорий вздремнул прямо на креслах просмотрового зала – не привыкать, по работе и не в таких местах приходилось высыпаться. Заснул он быстро, и сон пролетел незаметно: вроде только прилег, как почувствовал, что его толкают в плечо. Кое-как приоткрыв глаз, Григорий увидел перед собой продюсера и первого оператора.

Команда в сборе.

– Координаты здесь, – лаконично сказал продюсер, показывая клок бумаги, и сон как рукой сняло. Григорий напоследок сладко зевнул, вызвав у продюсера острый приступ черной зависти, и вскочил. – В кабинете обсудим план действий.

Но в коридоре их ждал сюрприз: накачанные парни из отдела «Докумкино» перегородили путь.

– Валентин Григорьевич! Григорий Петрович! Подождите минуту, поговорить нужно, – попросили они. Смешные ребята – загородили проход, и еще просят остановиться. Тут волей-неволей остановишься и хорошо, если не побежишь в обратном направлении под защиту охранников.

– У нас мало времени, – продюсер все же попытался пробиться, протискиваясь у самой стены, но группа шустро перекрыла прорехи в живом заборе и наперебой загомонила, обращаясь уже к Григорию:

– Григорий Петрович, призраки снимаются исключительно вашей голокамерой!

– Я знаю, – ответил удивленный Григорий. – Вы хорошо осведомлены, но я не понимаю, что из этого следует?

– У нас есть предложение, которое устроит всех.

– Неужели? – скептически заметил продюсер. – Всё не может устроить всех. Ибо, как утверждает народная мудрость: «всех много, а всего мало».

– Вы сначала выслушайте…

– Ну, рассказывайте, что еще за идея, – сдался продюсер. Докумеки обрадовались и загомонили:

– Мы предлагаем разобрать вашу камеру и выяснить, по какой причине она стала снимать мир мертвых. А потом внесем в другие камеры изменения по ее образу и подобию, и тогда…

– Ничего себе, замашки, – ахнул продюсер. – Вы в своем уме, парни?

– Делать мне больше нечего, как отдавать камеру на растерзание во время съемок, – возмутился Григорий следом за продюсером. – Образ и подобие камеры вы с легкостью обнаружите в ее же чертежах – любой конструктор подтвердит мои слова. Берите чертежи и ищите особенности ее строения, я вам и слова не скажу.

– Но другие камеры не снимают мертвых, – вновь пошли в атаку докумеки.

– И слава Богу! – воскликнул Григорий. – Иначе с кинематографом было бы покончено еще на заре его создания.

– Стоп, господа, – продюсер сменил тему, пока докумеки не применили объединенный эмоциональный штурм – многие сдавались, чтобы только не слышать их гвалт. – Кто вам рассказал о фильме?

– Председатель совета директоров. Да вы не переживайте, мы дали подписку о неразглашении. Поймите, если зрители потребуют сериал по следам фильма, нам потребуются большие мощности, одной камерой много не снимешь. Вот почему мы и решили…

Рассердившийся продюсер пробурчал под нос длинную фразу, в которой внятно прозвучали слова: «…по секрету всему свету…», а потом вытянул ладонь в сторону группы и сложил кукиш. Прозвучал лаконичный комментарий:

– Вот это видели?

– Много раз. Валентин Григорьевич, мы же ради общего дела!

Упорные ребята. Упертые. Но иногда их слишком заносит в рабочем рвении. Григорий подошел к самому здоровому и ткнул пальцем ему в грудь. Тот моргнул.

– А если эффект пропадет? – рявкнул Григорий. – Что тогда? Мы не только сериал, но и основной фильм не снимем.

Группа стушевалась.

– Значит, так: закончим съемки, вот тогда и разрешу дотронуться до камеры. А теперь расступитесь: чем раньше мы начнем работу, тем раньше и вам счастье перепадет.

Докумеки не нашли, чем возразить, и расступились.

Когда Григорий вошел в кабинет продюсера, первым делом ему в глаза бросилось изменение в обстановке. Стены, на которых ранее висели подлинники картин с архаичным статическим изображением, были скрыты огромными картами Урала, страны и мира. Красной полоской на них отмечалось пройденное мертвецами расстояние, а желтым цветом были прочерчены предполагаемые траектории передвижения каравана.

– Согласно расчетам, – объяснял продюсер, показывая на карту страны ручкой-указкой, чудом сохранившейся с середины восьмидесятых годов двадцатого века, – через две-три недели караван достигнет Красноярска. Ни до, ни после путь мертвецов не пересекается с крупными населенными пунктами, и я считаю, что этот город является конечной точкой путешествия каравана. Не спрашивайте, что мертвецам понадобилось в Красноярске, мне это самому хочется узнать.

– Чем славен город? – заинтересовался первый оператор Виктор. – Я слышал о нем, но…

– Много хорошего, хотя природа Таймыра нравится мне больше. Но сейчас меня больше интересует вопрос: чем город привлекает мертвецов? – задал встречный вопрос продюсер. – К сожалению, у нас нет ответа. Я раздумывал над тем, как разговорить мертвых, но в голову лезут исключительно бредовые глупости. Я специалист по переговорам с живыми людьми, и в переговорах с мертвыми пасую по всем фронтам. Может, кто из вас предложит хорошую идею?

– Что за глупости? – потребовал уточнить Виктор: к чему дважды придумывать одно и тоже, если количество глупостей нескончаемо?

– «Доска ведьм», спиритический сеанс, вызов медиума… – продюсер посмотрел на коллег с таким видом, словно его сейчас закидают камнями

Григорий и Виктор переглянулись.

– А почему бы и нет? – возразил Григорий. – Стандартный набор для контакта с потусторонним миром. А вызовем медиумов – попутно проверим у них наличие паранормальных способностей. Хоть какой плюс, а то шарлатанов развелось…

Продюсер идею не принял.

– Разоблачение шарлатанов – не наш профиль, – заметил он.

– А что такого? – удивился Виктор. – Сопутствующее дело, и тоже принесет нам прибыль…

– Не в этой жизни, – буркнул продюсер. – Моя специальность – производство документальных фильмов, а не навлечение на себя гнева шарлатанов. Сглазят еще, тьфу-тьфу-тьфу на них с высокой колокольни.

Виктор пожал плечами.

– Какая разница, на чем зарабатывать?

– Такая, что у нас лицензия на фотоохоту, а не борьбу с шарлатанами.

– А если мертвецы хотели сказать несколько слов в камеру, но знали, что мы их не поймем и ждут, когда же мы догадаемся вызвать переводчиков с потустороннего на отечественный? Или они молчат от того, что ждали от современного человечества большего… – предположил Виктор, разглядывая фотографии с постными лицами мертвецов. – А сейчас грустят, потому что мир со времен их смерти не стал краше.

– Я тоже ждал от мира большего, но не обижаюсь, что от него в основном достается не на счастливую жизнь, а на орехи, – заметил продюсер. – Расшибусь в лепешку, но вытрясу из них всю душу и заставлю разговориться.

– Не советую трясти призраков, – предупредил Григорий, – когда вы умрете, они толпой явятся на матч-реванш.

– А как еще мы узнаем, в чем смысл их путешествия? – возразил продюсер. – Может быть, в Красноярске происходит ежегодный съезд призраков, а мы ни сном ни духом? Раз они остались на Земле, то у них должна быть веская причина.

– Предлагаю пройти весь путь вместе с ними: глядишь, привыкнут и разговорятся, – предложил Виктор. – Как идея?

Григорий неопределенно пожал плечами, но продюсер одобрительно закивал головой:

– Скромненько, но со вкусом. Главное – задобрить их, пообещать отпевание, что ли… Еще что-нибудь предложить, что полагается в таких случаях. Устроим обоюдовыгодное сотрудничество.

– Между прочим, односторонне выгодное сотрудничество – это эксплуатация… – уточнил Виктор. Продюсер бросил на него укоризненный взгляд: нашел, к чему придраться.

– Парни, у меня такое чувство, – заметил он, – что я один стараюсь ради общего блага, а вы ставите мне палки в колеса глупыми репликами.

– Ладно, проехали… А что, если мертвецы разговаривают, пока нас нет рядом? – предположил Григорий. – Допустим, их речь не предназначена для живых, и пока мы ведем съемку, они вынужденно молчат.

Продюсер представил картину: мертвецы вовсю болтают между собой, но едва раздается тихий шум голокамеры, одновременно замолкают на полуслове и молчат до тех пор, пока оператор полностью не отснимет диск. Обмениваются фразами, пока идет смена заполненного диска на пустой, и снова – как воды в рот.

– По-моему, твоя версия – бред сивой кобылы, – заметил он. – Им-то какое дело до то, чем занимаются живые? Тем более, что один из мертвецов демонстрировал нам свою собаку. Думаю, они молчат по другой причине – им не нужно говорить словами, они – телепаты!

– Еще лучше… – хмыкнул Виктор. – Такое и сивой кобыле не придумать.

– На том и стоим, – поддакнул продюсер.

– И все же мою версию стоит рассмотреть, – настаивал Григорий. – Если мы возьмем мертвецов под тотальное наблюдение, то скоро подтвердим или опровергнем мою идею.

– Проверить можно, но это влетит мне в копеечку…, – пояснил продюсер. – Хотя ради того, чтобы разобраться с мотивами поведения мертвецов, я готов пожертвовать всеми сбережениями спонсоров. Им не привыкать терять миллионы, так почему бы не лишиться еще одного десятка?

– Лишь бы мертвецов не раздразнить, а то такое интервью устроят, что мало не покажется, – уточнил Виктор. – Кто знает, на что способны люди прошлого, ведь чем древнее века, тем неполиткорректнее человечество. Кстати, что говорят костюмеры? Жителей каких веков мы снимаем?

Продюсер развел руками:

– Специалисты по костюмам работают, не покладая рук. Проблема в том, что пленка передает цветовую гамму мира призраков частично, а обноски в таком состоянии, что подходят к большей части примитивных костюмов разных эпох, – он воткнул иголку с флажком в карту. – Согласно координатам, мы летим вот сюда. За дело, парни, и пусть мир падет к нашим ногам!

Григорий порывался сходить в церковь перед полетом в лесные дебри – чтобы окропили святой водой, но продюсер проявил недюжинные усилия и потребовал не пороть чушь: мертвые не нападают, следовательно, перестраховка не обязательна. А вдруг окропят оператора – и разом пропадут мертвецы, фильм, знания о мире мертвых и ожидаемые прибыли.

– Учти, – пригрозил Григорий, – сам будешь объясняться у ворот Рая с потусторонними правоохранительными органами на тему «Почему мне не позволили встать на официальный христианский учет?»