Текст книги "Тень над небесами"

Меня никто по-прежнему не замечал, с этого направления опасности не ждали. Со стрелками нас разделяло не больше ста метров, и мне требовалось быстро и скрытно преодолеть эту дистанцию. Очень важно было еще и не угодить ненароком под дружеский огонь от Лехи или беспутого Томаша.

К счастью, на пути мне встретилось достаточно много плотно стоящих друг другу машин – наверняка через километр-полтора весь этот поток уперся в какую-нибудь преграду и намертво встал. Впервые автомобильное кладбище стало моим спасением.

Пробираясь вперед, я старался не задерживать взгляд на ужасно выглядящих трупах, которых здесь тоже было в достатке. Я быстро проскальзывал по ним глазами, не находил опасности (кроме запаха, конечно) и шел себе дальше. Дышал мелко и часто, изредка припадая носом к рукаву прокуренной толстовки. Уж лучше вдыхать прогорклый табак, чем трупную вонь.

В боку покалывало, дыхание сделалось прерывистым, в голове зашумело – а ведь Минздрав предупреждал, идиота. А ведь еще стрелять и, быть может, драться.

Леха, устав терпеть, отстрелялся остатками магазина и затих. Он не попал, но не попали ответным ударом и поляки. Подбитый вояка, продолжая подвывать и клясть всех и вся, устал ждать приятелей, спустил, наконец, джинсы и начал неуклюже перевязывать рану носовым платком. Интересно, он хоть пулю вынул?

Никогда не думал, что убить человека так сложно. Зомби легко, а вот не зараженного сложно, и тут даже объяснять нечего. Но куда деваться, все бывает в первый раз.

Вот он, голубчик, в пяти шагах, прямо за стареньким вторым «транспортером», послужившим мне укрытием. Я взял его на мушку, промазать с такого расстояния не получится.

Решимость стрелять появилась, как только спустя два мелких осторожных шага мне открылся вид на изрешеченный джип Гжегожа и Барбары, на их нашпигованные пулями обмякшие тела, открыли огонь без всякой на то причины. Они были похожи на тряпичные куклы, измазанные красной краской и опустившие головы, бессильные без своего кукловода. Какой была цель этих ублюдков, напавших на ни в чем не повинных людей? Не имею понятия, да и желания узнавать не возникало.

Я просто понял, что лысый подонок с автоматом, тщетно пытающийся поймать в прицел моего друга, уже покойник. Таким не место на Земле даже после конца света.

На момент я высунулся из-за микроавтобуса, задержал дыхание, выстрелил. Пуля вскрыла плешивый затылок, как яичную скорлупу, и я вернулся за спасительный кузов. Меня заметил раненый, глазастая скотина.

Он бросил платок для перевязки, которую и так бы не сумел произвести, как надо, и взялся за автомат. Паршивец расстрелял лобовое и боковые стекла, а потом начал бить по ногам. Пули вышибали куски асфальта, изредка задевая его вскользь и раз даже выщербив искры. Они были все ближе ко мне, и я, добежав до заднего колеса и сжавшись за ним, не успевал уйти, когда характерный щелчок известил меня, что магазин врага опустел. Удача сегодня на моей стороне.

Не теряя времени и поддаваясь пьянящему древнему инстинкту, я подбежал и атаковал практически вплотную, дважды прострелив грудь раненого. Тот даже не пикнул, мигом испустив дух. А вот его напарник, напоследок выругавшись, пустился наутек. Мне снова повезло. У гада вполне был шанс покончить со мной, но он струхнул.

Беглец ловко запетлял между машинами, пригибаясь так, что я никак не смог бы его достать – я его даже рассмотреть не смог. Наугад я выстрелил дважды, но урод летел дальше, как ни в чем ни бывало.

Леха что-то кричал. Я подошел к ограде, помахал рукой, показывая, что все в порядке, хоть самого переполняла досада – упустил третьего, как же так!

Невозможно было разобрать Лехиных слов, все перекрывали истеричные причитания Натальи. Догадываясь, в чем дело, я похватал автоматы убитых и со всей возможной прытью помчался обратно вниз.

Глава 5. Из огня да в полымя

Их было только двое – невысокий крепыш и его тощий почти двухметровый подельник. Всего лишь двое. Но оба были хорошо вооружены – Виктор видел такие винтовки только в кино, в руках профессиональных военных. У одной из них имелся внушительный штык-нож, и именно на него напоролся бедняга Оскар, храбро заступившийся за хозяйку.

Пес принял острие грудью, но успел крепко цапнуть худого злоумышленника в правое запястье. Тот взвыл, тщетно дергая винтовкой в попытках сбросить пронзенного пса, но мощные челюсти ротвейлера сомкнулись намертво. Наконец, укушенный и опрокинутый на спину мужчина злобно выматерился с омерзительным бельгийским акцентом и выпустил в и без того растерзанную грудь Оскара две пули.

Бездыханное животное разжало смертоносную хватку и плашмя шлепнулось на асфальт, тотчас окрашивая его алым. Беатрис, все это время трепыхавшаяся с зажатым ртом в крепких руках второго бандита, вырвалась-таки из захвата и громко завизжала. Разъяренный злодей схватил ее за волосы, с силой дернул голову назад и снова прижал ладонь к губам девушки.

С переменных успехом гася подступающие волны гнева, Виктор удивлялся, почему это ублюдки так боятся шуметь. Что, не поняли еще, что зомби сюда не вернутся? Или боятся других таких же, как они?

Похоже, кретинам было невдомек, что Беатрис не одна. То, что девушку поймали в торговом зале, было понятно. Схватили, зажали рот и потащили на выход, где их уже поджидал разъяренный Оскар, отпущенный погулять после сидения в машине. Повезло тому гаду, что он успел выставить перед собой винтовку с ножом и отделался малой кровью. Хотя вон как морщится, прижимает к ране разодранный рукав, на глазах пропитывающийся кровью. Ничего, это только начало.

Крепыш тащил Беатрис к одной из припаркованных возле тротуара машин – зеленому минивену, а второй понуро плелся за ними, весь занятый своей рукой. Он баюкал ее и то и дело шумно вздыхал и морщился.

Виктор в один бросок пересек проезжую часть. Он был готов поклясться, что Беатрис заметила его. На краткий миг затылком ощутил ее полный мольбы взгляд, скрываясь за старым и проржавевшим ситроеном.

Вот-вот невесть откуда взявшиеся похитители увезут ее, они уже в паре шагов от машины. Беатрис не противится, но и сама не идет – бандиту приходится обнимать ее сзади за талию и волочить ногами по дороге. Приходится… Да он, сволочь похотливая, только рад! Вон, как жмется к стройному телу.

Надо успеть подобраться как можно ближе, чтоб положить обоих с первых же двух выстрелов. Виктор высунулся из укрытия, мгновенно оценил обстановку и, низко опустив голову, побежал вдоль потемневших от времени стен готической ратуши. Его прикрывали пустые машины, плотно припаркованные вдоль бордюра. За одной из них он и остановился.

– Хороша девка, – довольно пропыхтел бандит, держащий Беатрис. – Нам тебя здорово не хватало.

– За пса своего ответишь, шалава, – буркнул тощий. – Всю руку измочалил.

– Только я первый, после тебя, боюсь, мне уже ей не полакомиться.

– Хрена с два, шавка меня покусала, не тебя, так что право первого мое. И вообще, захлопни поддувало и работай, позже будешь разговаривать.

Бандит открыл здоровой рукой заднюю дверь, отошел в сторонку, пропуская товарища с пленницей, а потом запрокинул голову. Если бы спокойную прозрачную тишину не распорол грохот выстрела, эхом заплясавший по стенам домов и крышам машин, можно было бы подумать, что убитому внезапно захотелось полюбоваться небом. А оно и вправду было красивое, темно-синее и без единого облачка.

Второй сукин сын мгновенно все понял. Виктор не успел ничего предпринять для закрепления успеха, а тот уже врезал Беатрис прикладом по челюсти и перекатился, скрывшись за кузовом. Девушка в этот момент уже сидела и после удара мягко сползла дальше по креслу, а ноги ее так и свисали через открытую дверь, слегка касаясь асфальта.

Три пули прошли очень близко, почти коснувшись головы. Они выбили из стены ратуши мелкие осколки, один из которых больно порезал щеку Виктора. Дело дрянь, крепкий бандит оказался хорош, да и оружие у него не чета пистолету Виктора, которым последний и пользоваться-то толком не умеет. Хорошо, что он первым прихлопнул тощего – уж если у того в «шестерках» ходит такой смышленый тип, то каким должен быть укушенный?

Увы, времени на размышления больше не было – требовалось срочно устранить одного подонка, чтобы не дать им уехать и увезти Беатрис. Сейчас же по голове, наскакивая друг на друга, летали сумасшедшие мысли – что делать? Как выбраться? Как не дать себя убить?

Протрещала новая очередь. Виктор упал на асфальт и сразу пополз по-пластунски вокруг машин – решение пришло само. Крепыш оказался сообразительным, хорошо вычислил местоположение Виктора и теперь вслепую накрывал его, не высовывая головы, но самого Виктора он при этом не видел. И не мог увидеть без риска схлопотать между глаз.

Выстрелы стихли. Виктор за это время успел отползти с опасного места и теперь сидел, привалившись спиной к заднему бамперу своей машины. Наступила напряженная пауза. Крепыш не слишком-то верил, что ему удалось скосить стрелка, но идти проверять тоже не хотелось. Взвесив все «за»» и «против», бандит решил отсидеться – все равно Виктору, если он уцелел, придется идти за Беатрис, так отчего ж не подождать. Он мог бы взять девку в заложники, но убивать столь миловидную и вожделенную особу казалось расточительством – в последний раз он имел близость лет так семь назад, до тюрьмы. А теперь еще и напарник полег, добыча вся его!

После нескольких минут безмолвного ожидания Виктор понял замысел врага. Понял он и то, что по какой-то причине этот кретин не берет Беатрис в заложники. Среди прочих догадок имелась и такая – он не знает, что Виктора с ней что-то связывает, принимает невидимого пока стрелка за третью сторону.

Так, все, отдышался, пока действовать. Дрожащими руками Виктор быстро и аккуратно стянул ботинок, от запаха аж в глазах заслезилось. Надо бы в душ, да побыстрее. Вот только с гадом разделаемся, а потом хоть куда.

Идея была стара как мир. Оставалось лишь надеяться, что натянутые нервы крепыша не выдержат, и он клюнет на дешевую приманку, дав тем самым секунду-другую для маневра.

Виктор медленно полз на четвереньках, держа ботинок зубами – второй остался на ноге. Он бесшумно подобрался к черному минивену, его цель затаилась с другой стороны автомобиля, возле переднего крыла. Тихо простонала Беатрис, и крепыш дернулся от неожиданности, громко брякнув оружием о металл. Поняв, что его маскировка только что окончательно раскрылась, бандит прошипел что-то (нецензурщину по-фламандски, наверное) и зашуршал, приподнимаясь на ноги. Наверное, устал сидеть и решил что-то предпринять – например, скользнуть внутрь, сесть за руль и умчаться вдаль.

Виктор бросил ботинок в сторону, всей душой надеясь, что это отвлечет крепыша хоть на долю секунды, а сам вскочил на капот. Голова бандита дернулась, оторвавшись от описавшей в воздухе дугу приманки, и повернулась к Виктору. Он не успевал выстрелить, зато пистолет Виктора уже нацелился прямо в лоб подонку.

Палец с удовольствием надавил на спусковой крючок, но ничего не произошло. Курок был спущен, но пуля не вылетела навстречу лобной кости бандита. Осечка, мать ее.

Крепыш тоже догадался, что оружие Виктора временно превратилось в кусок бесполезного металла. Он попытался вскинуть свою винтовку, но Виктор оттолкнулся, прокатился по капоту и обрушился на бандита, сократив дистанцию до нуля. Завязалась рукопашная.

Тот оказался не таким уж сильным, каким казался, да к тому же атака в лоб его все же немного обескуражила. Крепыш попробовал сдавить горло противника руками, но Виктор провел два хороших боковых удара, и хватка тут же расслабилась. Дело осталось за малым.

В этой драке Виктор не ведал жалости – на его стороне была правда, и противник знал об этом, а потому быстро дрогнул. На злоумышленника обрушился настоящий град ударов, на который он не успевал отвечать, панически пытаясь уклоняться и прикрываться, но не успевая даже как следует распрямиться. Его рука еще раз конвульсивно дернулась к винтовке, свисающей с плеча на ремне, но кулак Виктора тут же нашел оставшийся без защиты висок. Логика крепыша была понятна – пристрелить этого психа, пока до смерти не забил. Но не вышло.

Мир качнулся, бандит хрипло выдохнул и начал заваливаться на бок, нащупывая левой рукой хоть какую-нибудь точку опоры. Виктор размашисто пнул его по лицу, окончательно выключив противнику свет.

Убивать не хотелось, хоть и стоило. Как минимум, убивать голыми руками было неприемлемо, это уже совсем как-то не по-людски. Одно дело подстрелить врага из пистолета или хотя бы всадить нож в сердце или горло, и другое – вот так, пинать по голове, пока не случился кровоизлияние в мозг или не треснет череп. Нет, это омерзительно, и Виктор на такое был категорически неспособен. Пока, по крайней мере, но если такие гады будут попадаться регулярно – придется и тут поднатореть.

Винтовка перекочевала на плечо к Виктору, а он сам, быстро обшарив карманы нокаутированного бандита, нашел еще пистолет с запасным магазином и две гранаты. Увы, у тощего арсенал был беднее – какой-то маленький револьвер с полупустым барабаном да такая же, как у товарища, винтовка. Секунду повозившись, Виктор не сумел отцепить штык-нож, с которого капала кровь Оскара, и яростно отбросил оружие в сторону. Плевать, и так боезапаса хватит.

Он швырнул реквизированное добро на переднее сиденье рено, а затем на руках перенес Беатрис и аккуратно положил ее назад. Держа девушку, Виктор чувствовал ее прохладное дыхание на своей шее. Не удержавшись и поддавшись волне облегчения, он с нежностью поцеловал ее в лоб.

Бедняга Оскар, ты, увы, так и останешься здесь, хоронить тебя решительно нет времени. Но ты знаешь, насколько велика благодарность за твою храбрость. Беатрис, когда очнется, с ума сойдет от горя. Вот ведь ублюдки, да откуда вы тут только взялись!

Бандит пришел в себя неожиданно быстро, как раз, когда машина Виктора сдвинулась с места. Он сел, бестолково хлопнул глазами, а затем быстро понял, что к чему и попытался встать. Виктор повернул руль чуть вправо и со смачным шлепком опрокинул крепкого орешка навзничь. Тот чувствительно приложился головой и спиной о свой минивен и, кажется, снова потерял сознание, а то и вовсе отошел в мир иной.

Проклятый Монс, Виктор никогда не любил Бельгию. Наверное, этим он заразился от французов, которые своих соседей всерьез не принимали и даже немного опасались их, считая бельгийцев людьми непредсказуемыми и взбалмошными.

Дороги в небольшом городке хитро петляли и сплетались, так что выезд Виктор нашел далеко не сразу, пришлось покружить по запутанному лабиринту. Сориентироваться ему помог знак на Брюссель, а то эти одинаковые пряничные домики, сошедшие с иллюстраций к сказкам братьев Гримм, уже начали сводить с ума.

Очень хотелось есть, но с этим была проблема. В Ройе Виктор был слишком одержим поисками карты, чтобы позаботиться о пропитании, да и сильного голода тогда не было. А потом, в Монсе, он опрометчиво отправил Беатрис одну в магазин, решив, что опасность может исходить только снаружи – почему-то казалось, что патрулирование улицы снаружи лучше защитит новую подругу, чем ее сопровождение в помещении. Нет, конечно, бандиты навряд ли умышленно несли там караул. Скорее всего, они тоже оказались в супермаркете по своим делам, а потом заметили одинокую девушку и не поверили своему счастью. С другой стороны, пойди Виктор с Беатрис, уроды бы начали бить на поражение, и тогда исход был бы печально предсказуем.

Сволочи. До чего же люди гадкие – еще пару дней назад все сидели, трусливо поджав хвост, и наблюдали, как мир падает в бездну. А теперь, только стоило зомби уйти, как начали бесчинствовать по отношению к себе подобным, которых и так осталось совсем не много. Кто сказал, что опасность миновала?

Нет, род людской прогнил насквозь, так что Бог или Высший разум, кому как больше нравится, заслуженно отвернулся от человека и оставил того один на один с дьяволом. Лукавому больше не нужно хитрить, прятаться и плести интриги, и он предстал в своем настоящем обличье.

Да и надолго ли ушли зомби? Чутье подсказывало Виктору, что они неспроста вдруг дали людям выходной. Он убедился в этом, когда дорога пошла вверх и вывела рено на вершину высокого пологого холма. Отсюда открывался прекрасный вид на все направления – позади остался Монс, прямо по курсу виднелись аккуратные деревушки, а справа и слева взгляд сразу же начинал тонуть в зеленой свежей пестроте леса.

Там, на большой опушке, хорошо заметной с вышины, происходило нечто интересное. Виктора затормозил, осмотрелся и, не обнаружив вокруг ничего подозрительного, вышел. Щелкнула зажигалка, в легкие ворвался сладковатый дымок – эти сигариллы с вишневым вкусом он нашел на той самой кассе, где лежали дорожные атласы.

Беатрис так и спала, и хорошо, иначе такое зрелище, да еще и сразу после гибели Оскара, точно бы подкосило девушку. Хотя издалека и невооруженным глазом Виктор разглядел лишь очень плотное скопление зараженных, но что-то с ними было не так.

Пораскинув мозгами, Виктор вспомнил, что в бардачке лежит туристический бинокль, найденный в злополучном супермаркете. Эх, Хамза… Бедная Анжелика…

Сквозь толстое стекло бинокля Виктор увидел лишь несколько размазанных пятен. Чертыхнувшись, он настроил резкость и немного поколдовал с увеличением. Боже мой! Неужто это и вправду происходит здесь, на его глазах?

Силясь подобрать слова, Виктор озадаченно поскреб щетинистый подбородок. Даже в мыслях не получалось как-то окрестить этот шабаш нечистой силы.

Тот самый искрящийся свет, который исходил от каждого скопления зомби, солнечным днем и издалека был почти не заметен, его выдавали только крохотные серебристые сполохи, похожие на игру пыли под лучами солнца. Поэтому, приблизив сборище зараженных, Виктор невольно залюбовался – было в этом сиянии нечто магическое, волшебное. Оно окутывало своих «генераторов» тонкой вуалью, почти прозрачной, изящной, волшебной.

Зомби дружно понурили головы, глаза были прикрыты, губы – сомкнуты. Но звук шел. Откуда, откуда же он идет? Где источник? Сколько Виктор ни вглядывался, ни щурил красные от недосыпа глаза, ему не удалось отыскать ответа. Однако интересным оказалось другое.

Виктор поводил биноклем из стороны в сторону – небольшие группы зараженных виднелись сквозь кроны деревьев. Этакие часовые, компактные сторожевые отряды, призванные не подпустить врага к самому сердцу, к сияющему неземным цветом центру. От основного сборища их отделяло около тридцати-сорока метров.

Что же вы там замышляете, гады? Виктор ненавидел задавать вопросы, на которые никто не может дать ответа. Он вообще был человеком подозрительным, упрямо ищущим объяснение всему непонятному даже в привычных вещах, а уж какая буря бушевала в его голове сейчас от этого обилия непознанного, которое так просто не переварить…

Докурив, Виктор намеревался вернуться в машину и продолжить свой путь на северо-восток, когда ветер донес негромкий стрекот, выбивающийся из того странного звука, исходящего от зомби. Глаза мигом вновь прильнули к окулярам бинокля. Долго искать не пришлось.

За каким-то чертом с десяток хорошо вооруженных людей в черных масках и одежде цвета «хаки» вторглись в лес и умудрились подойти почти вплотную к кокону, когда их атаковали те, кого Виктор прозвал «часовыми». Три здоровенных черных джипа нападавшие оставили неподалеку, в редколесье.

Пышная листва не давала увидеть многого, но было ясно, что затея обернулась провалом, и людям пора отходить. Им удалось подстрелить несколько часовых, но теперь их окружало сразу четыре спешно подтянувшиеся группы зомби. Твари, пребывавшие несколько мгновений назад в сонном оцепенении, резво сорвались с мест и бросились в сторону угрозы.

Пошли телепатические атаки. Люди падали, роняли оружие, некоторых отбрасывало прочь, и они теряли сознание или погибали, крепко врезаясь спиной в вековые деревья.

Лишь немногие сохраняли дух и продолжали стрелять, одновременно пятясь. Как ни странно, зомби не стали долго гнать обратившихся в бегство людей. Спастись удалось только четверым, но и зараженных полегло не меньше дюжины.

Один из четверки хромал, но в итоге всем удалось добежать до машин. Заурчали моторы, и два джипа помчали по ухабам куда-то на север, параллельно дороге, где стоял Виктор. Последняя машина сиротливо возвышалась среди деревьев. Интересно, вернутся за ней или нет? А может, воспользоваться моментом и… Нет, Виктор, даже не думай. Беатрис одну оставлять больше нельзя, Оскар мертв, и никакой защиты, кроме тебя, не осталось. А такую дорогу девушка не выдержит, даже когда очнется – придется спускаться с крутого склона, скрытно подбираться к джипу, рискуя навлечь на себя гнев зомби, а потом еще искать способ вернуться на шоссе. Нет, нет, уж лучше синица в руках.

С большим трудом Виктор перевел свои мысли на другие рельсы. Выходит, с этими световыми коконами надо разделываться – неспроста же по периметру выстроились аванпосты. Значит, есть от чего охранять. А те ребята с автоматами наверняка хотели отвлечь зомби, разбить их структуру и не дать им осуществить задуманное. Бедняги, разве можно было идти в бой такими малыми силами? Или на другое людям уже рассчитывать не приходится? Почему бы не взять танк или миномет и не жахнуть по нелюди как следует, не раскатать ее в пыль? Или хотя бы не расставить на позициях снайперов? Хотя, это ведь не поможет, к чему кривить душой. Даже самолеты уже не страшны этим гадам, вопреки законам науки, логики и здравого смысла они легко защищают себя от самой смертоносной техники. Пожалуй, и ядерное оружие вполне может пропасть втуне, только загадив окружающую среду и доконать и без того утративших волю людей.

Что ж, Виктор и так увидел намного больше, чем ожидал. Все-таки здорово, что он тогда в магазине заметил этот бинокль, уже второй раз пригодился. А сейчас пора ехать, время не ждет.

Спустившись с холма и повернув по петляющей дороге вправо, Виктор изрядно удивился, когда навстречу вынеслось сразу два больших джипа с наглухо тонированными стеклами – те самые. Значит, выезд на дорогу не так уж и далеко. Виктор сразу понял, что это не к добру, и изо всех сил надавил на педаль газа, боковым зрениям наблюдая, как пейзаж за окнами начинает расплываться от скорости.

Он «видел» затылком, как водители разворачивают свои махины и пускаются по следу Виктора. Того спасла лишь неожиданно появившаяся развязка. Виктор даже не сомневался и свернул направо, на Шарлеруа, надеясь, что погоня пойдет прямо в сторону Брюсселя. В течение следующих пятнадцати минут Виктор напряженно стискивал руль, ожидая, что в зеркале заднего вида вот-вот мелькнут неотвратимо приближающиеся черные джипы.

Немудрено, что очнувшаяся Беатрис чуть не свела его с ума, нарушив гудящую напряжением тишину простым вопросом.

– Где мы?

Виктор сумел остаться невозмутимым, хотя внутри все дрогнуло. Он совсем забыл, что девушка вот-вот должна прийти в себя – всего его мысли занимали преследователи, которые в любой момент могли показаться сзади, и тогда все кончено, оторваться от таких махин будет проблематично, нужно быть очень хорошим водителем…

– Пока еще в Бельгии.

– А где Оскар? Ах, он… – осеклась девушка, и рассеянное выражение на ее милом лице в момент обратилось в скорбную мину. Беатрис заплакала, горячо и горько.

– Он ведь меня спас. А где был ты? Куда ты исчез, Виктор?!

– Прости, – глухо ответил Виктор. – Я ждал опасности снаружи. Я отошел слишком далеко, не нарочно…

Слезы бежали из зеленых глаз Беатрис вниз по бледным щекам, и Виктор все ждал, когда же на смену всхлипываниям придет сметающая все на своем пути истерика. Он даже снизил скорость и уже приметил впереди подходящее для остановки место – аварийный карман. Хотя лучше бы, конечно, не останавливаться, вдруг джипы все же нападут на след.

– Это ты прости, – промолвила девушка, утирая глаза – нет, истерики не будет, буря внезапно прошла стороной. – Я сама виновата. Увидела, как они сметают все с полок в тележки, и зачем-то сама подошла и поздоровалась. А надо было прятаться. Они были в дальнем углу зала, ты их не заметил и ушел на улицу, а они не заметили тебя…

– Хорошо, что мы не сболтнула им про меня, – кивнул Виктор. – Иначе я бы тоже полег, а с тобой они бы немного поразвлекались. Девушка им явно была очень нужна, раз они даже нахапанный товар так и бросили в магазине и целиком переключились на тебя.

– Голова болит, – Беатрис осторожно коснулась челюсти и тут же отдернула руку. – И говорить как-то неприятно.

– Тебе повезло, что не сломали. А удар был сильный. Но этот гад все рассчитал – не сломал, но обездвижил.

– Это ты убил того, худого?

– Ну, а кто ж еще? Я.

– И второго убил?

– Возможно.

– Как это – возможно?

– Я хотел выстрелить в него, но пистолет заклинило, – пустился объяснять Виктор. – Осечку дал. Ну, а тот, крепкий, не успел поднять винтовку, и мы сцепились в рукопашной. Я отключил его, забрал оружие, перенес тебя и поехал. Он очнулся, попытался встать, но я врезал ему крылом машины. Что с ним теперь – не знаю, но, кажется, после второго удара он снова потерял сознание. Надеюсь, сдох.

– Господи, – прошептала Беатрис.

Она посмотрела на Виктора то ли испуганно, то ли восхищенно, и уронила лицо на ладони, но новых всхлипов не доносилось. Видимо, просто решила таким образом создать хотя бы видимость уединения, отсечь себя от окружающей действительности. Что ж, лучше так, чем слезы. Любое избыточное проявление женских эмоций по необъяснимой причине всегда нервировали Виктора. Он сам становился нервным, нетерпимым и еле сдерживался от того, чтобы не заорать на впавшую в истерику Лену. Иногда даже хотел ударить. Так, чтобы она заткнулась, наконец.

Немецкие дороги не обманули ожиданий Виктора. Их качество было настолько безукоризненным, что от границы до городка Юлих Виктор так и не успел обнаружить ни единого изъяна в высококачественном полотне, как ни старался. Потом просто надоело напрягать зрение, пришлось принять за данность тот факт, что немецкие дороги, как минимум загородные, идеальны. Виктор помнил, что в Берлине картина совсем другая. Хватало и криво положенных заплаток, и просто дыр в покрытии. Шаблон у туристов из России рвался знатно, они-то, наивные, всерьез верили, что в немецкой столице все гладко и надраено шампунем.

В городе с абсолютно непроизносимым названием Менхенгладбах было решено сделать остановку на обед прямо в супермаркете – голод уже не давал покоя, от него сводило челюсть. Хорошо, что последствия бессонной ночи, которую Виктор провел достаточно бурно, пока почти не давали о себе знать – не хватало еще, чтобы усталость навалилась всей мощью. Сил хватало, бодрости и внимания тоже.

В этот раз он не отходил от Беатрис ни на шаг, а руки его не отпускали висящей на удобном ремне винтовки. Девушка же не стала терять времени, взяла пачку макарон с консервами, вылила в большую кастрюлю бутилированную воду и поставила все это дело на огонь, который Виктор развел прямо на полу под вентиляционным отверстием, предусмотрительно окружив импровизированный очаг кирпичами – в ассортименте магазина нашлись и они.

– Все-таки хорошо заглядывать в матричные маркеты, – довольно улыбнулся он через двадцать минут, с наслаждением уплетая макароны.

Беатрис кисло улыбнулась. Несмотря на тяжелую потерю, она не держала на Виктора зла.

– Большое спасибо за чудесный обед, мадмуазель, – Виктор, дурачась, отвесил Беатрис поклон. Такие дурацкие фортеля он частенько выкидывал просто от волнения.

– О, не стоит благодарности, месье. Это – награда за Вашу рыцарскую храбрость, – в тон ответила девушка, подмигнув – а молодец, держится, не падает духом. Только глаза красные от слез по Оскару.

И они поехали дальше. Правда, вскоре вновь пришлось остановиться. Неподалеку от Дюссельдорфа, когда дорога резко забрала влево, на обочине показался невысокий щупловатый мужичок в смешных круглых очках и мешковатой клетчатой рубашке, копающийся под капотом старого и ржавого фольксвагена. Завидев проезжающих людей, мужичок призывно замахал руками, и Виктор сжалился над ним.

– И что он там копается? – резонно спросила Беатрис. – Взял бы другую машину, и дело с концом.

Виктор сбросил скорость, поравнялся с мужчиной на противоположной стороне дороги и опустил стекло. Это был араб, лет сорока с небольшим – во всяком случае, так подумал Виктор, увидев его смуглое лицо.

– Сэр, все в порядке?

– Да, – кивнул очкарик, а потом вдруг вытащил из-за пояса револьвер и направил его Виктору в лоб.

– Это еще что?

– На выход, – холодно процедил мужичок с сильным немецким акцентом. – Я считаю до трех. Раз…

– Идем, – мрачно буркнул Виктор.

Он и не пытался взять с собой винтовку, только с сожалением вспомнил про заклинивший пистолет. Хотя, что уж там, достать оружие и выстрелить Виктор бы никак не успел.

Очкарик вдруг вскинул револьвер выше и выстрелил в воздух. Беатрис зажмурилась и зажала уши руками, инстинктивно пригнувшись. Мужчина вперил в нее цепкие ледяные глаза, совершенно не подходящие простоватому лицу и тщедушной фигуре.

– Встаньте-ка оба на колени, и руки за голову, – приказал он все тем же ледяным тоном.

Не желая рисковать, Виктор подчинился, а потом посмотрел на Беатрис. Та, испепеляя лживого «немца» ненавидящим взглядом, неохотно опустилась на колени.

Где-то в стороне Дюссельдорфа пророкотали выстрелы. Мужчина автоматически дернулся на звук, на секунду отвернулся, и Виктор неожиданно даже для себя решил воспользоваться ситуацией. Противник худосочный, легкий, он должен смести его, как раз-два-три, да и адреналин с прошлой драки еще не выветрился целиком.

Левой рукой Виктор вцепился в револьвер и направил его в землю, а правой схватил обманщика за грудки и ударил головой, целя лбом в нос. Хруст и сдавленный вопль возвестили об успешном попадании, очкарик рухнул на землю, как подкошенный. Он дезориентировано поднял руки, пытаясь найти ими расквашенный нос.

Револьвер перекочевал к Виктору. Он бешеными глазами посмотрел на Беатрис.

– Возвращайся в машину, ско…

– Сзади! – сполошным криком перебила девушка.

Оглядываясь, Виктор заметил лишь быстрое движение, промелькнувшее пятном перед глазами. На смену краткой вспышке слепящей боли сразу же пришло блаженное забытье, погружаясь в которое Виктору вдруг стало ясно, что выстрелом в воздух очкарик, игравший роль наживки, подзывал своих сообщников. Они вышли из леса прямо за спиной Виктора, а он проглядел. Досадно.