Текст книги "Ставим на лидеров!"

От издательства

Эта брошюра – стенограмма встречи Дмитрия Анатольевича Медведева с активистами и идеологами молодежных организаций, прошедшей в издательстве «Европа» в январе 2007 года. Откровенный диалог, модерируемый заместителем Руководителя Администрации Президента – помощником Президента Российской Федерации Владиславом Сурковым. Острые вопросы аудитории и прямые, развернутые ответы.

Тема встречи – приоритетные национальные проекты. Нацпроекты не могут и не должны поддерживать всех. В них сознательно сделана ставка на поддержку лидеров – как, например, в проекте «Образование», где выдаются гранты лучшим педагогам или учебным заведениям. Особый интерес молодых лидеров вызвала, естественно, проблема «карьерного лифта». Медведев считает, что за успехами молодых талантов необходимо следить и создавать им условия, чтобы те включались в общую работу. На их основе надо формировать кадровый резерв, продвигать их дальше. Здесь особая роль принадлежит партиям и молодежным организациям.

Значительное внимание было уделено развитию институтов демократии в России, базовым институтам демократии, а также идеологии суверенной демократии. От этой философской темы Дмитрий Медведев перешел к работе команды Владимира Путина, в которой рабочие дискуссии сочетаются с трудом на общее дело – на благо России.

Медведев заметил, что «Центр стратегического планирования» государства, своеобразный «штаб управления», должен находиться в самом государстве. Если этот «штаб» находится в другом месте, то такое государство, как правило, «плохо заканчивает». Штабы – это Президент, правительство, парламент, гражданские объединения – вся система конституционных институтов России.

В целом стенограмма представляет читателю важные эксклюзивные материалы, касающиеся национальных приоритетов развития страны. Диалог Дмитрия Медведева с молодежными лидерами – прекрасный образец актуальной русской политической культуры. Путинский командный стиль отличает и саму атмосферу встречи.

* * *

Владислав Сурков, заместитель Руководителя Администрации Президента РФ. Всем добрый вечер. Сегодня у нас в гостях находится Первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев. Вас интересовали, интересуют и, надеюсь, будут интересовать вопросы, связанные с реализацией приоритетных национальных проектов. Все мы знаем, что Дмитрий Анатольевич непосредственно курирует их реализацию. Вы сегодня сможете задать ему любые вопросы, и он на них, я уверен, ответит полно и с той степенью глубины, которая вас будет интересовать. Хотел бы Дмитрию Анатольевичу сказать, что ребята готовили собственные работы по их видению реализации национальных проектов. Я знаю, что вы даже успели с ними ознакомиться. И хотел бы, Дмитрий Анатольевич, попросить вас начать наше собрание, наш разговор.

Дмитрий Медведев. Добрый день, коллеги. Я никаких вводных вступительных слов говорить не буду, тем более что вы уже успели поговорить по каким-то другим делам и, может быть, немного по национальным проектам. Об этом сейчас говорят и пишут много, в том числе и ваш покорный слуга это достаточно часто делает. У вас явно есть об этом представление. Я действительно посмотрел те работы, которые мне дали предварительно. Работы любопытные. Самое главное, что они разные, и это хорошо. Это означает, что нет единства понимания, но в то же время есть ощущение, что национальные приоритеты – это все-таки важная часть нашей современной жизни. Собственно говоря, и есть квинтэссенция работы, которую ведет государство по социально-экономическим проблемам. Я в вашем распоряжении, отвечу на ваши вопросы.

Глеб Павловский. Хорошо, тогда прошу задавать вопросы. Дмитрий Писаренков, «Наши», из Санкт-Петербурга.

Дмитрий Медведев. Это естественно, что Питер начинает.

Глеб Павловский. Полный тезка Дмитрия Анатольевича.

Дмитрий Писаренков. Дмитрий Анатольевич, хотелось бы задать вопрос вам такого плана. При самом начале реализации национальных проектов вы на заседании правительства, которое вели, заявили о том, что все ваши подчиненные должны работать с полной отдачей сил и, если даже понадобится, круглосуточно. Также в последней вашей статье в «Коммерсанте» вы акцентировали свое внимание на том, что нацпроект имеет глубинную цель по достижению задач развития. И… как бы это сформулировать получше…

Дмитрий Медведев. Так и формулируйте – прямо.

Дмитрий Писаренков. …И обеспечение благосостояния каждого гражданина России посредством реализации данных нацпроектов.

Как вы считаете, ваши подчиненные, непосредственно министры то есть, смогли ли также зарядить на активную работу как идеологически, так и физически своих подчиненных?

Вот в связи с двумя этими тезисами у меня возник вопрос к вам. Как вы думаете, они работают на сто процентов или у них еще потенциал для профессионального роста? Спасибо.

Дмитрий Медведев. Я думал, что вы иначе спросите: «Считаете ли вы, что сами работаете на сто процентов или же есть еще какие-то проблемы?» Если серьезно говорить, то все неплохо работают, если по-честному. Я, действительно, когда начинал эту работу, новую для меня, непривычную, то полагал, что придется подхлестывать, заставлять какие-то вещи делать, но в целом, может быть, один из самых позитивных итогов прошлого года заключается в том, что национальными проектами все занимаются с удовольствием.

Сейчас я даже говорю не о своей команде, о людях, с которыми я работаю непосредственно, – конечно, они работают вместе со мной, и, на мой взгляд, работают добросовестно и, что называется, по полной программе.

Но и другие уровни принятия решений – и региональный уровень, и муниципальный уровень – почувствовали, что это и есть живая работа, живая ткань современной жизни. Поэтому у всех, как мне кажется, работа над национальными приоритетами превратилась в постоянную заботу.

Это то, чем занимаются регулярно. Другое дело, что есть много проблем – они, может быть, напрямую-то и не вытекают из национальных проектов, – по которым у нас есть большие сложности. Их много по каждому национальному проекту. Например, достаточно часто вспоминают проект по жилью и ситуацию с землей. Это вроде бы не элемент национального проекта, но без того, чтобы разблокировать ситуацию с землей, превратить ее в работающий актив, сделать доступной, ничего не идет. По этому поводу приходилось – да и сейчас до сих пор приходится – довольно жестко указывать. Но это не значит, что работа над проектами сопровождается тотальной войной со стороны бюрократии против этих проектов. Нет. Работа идет, на мой взгляд, достаточно слаженно, но есть очень трудные темы, по которым приходится стимулировать всех, в том числе и органы власти.

Глеб Павловский. Оля Варакина из Орла, «Школа молодого лидера». Она написала одну из лучших аналитических работ.

Ольга Варакина. Как раз вы упомянули тему жилья. Мой вопрос именно по этой теме. В рамках реализации данного проекта, в частности, в Орловской области практикуется следующая вещь: на фирму-застройщика накладывается так называемое дополнительное обременение. В результате чего застройщик должен не только возводить дома, но и создавать инфраструктуру, прокладывать коммуникации. Это все автоматом включается в стоимость жилья, и оно становится все менее доступным для наших граждан. Вопрос состоит из двух частей. Первая часть:

планируются ли масштабные проекты государственные с серьезными вложениями именно в создание и развитие такой инфраструктуры?

Дмитрий Медведев. Вы знаете, видимо, ваша работа самая интересная, потому что мне ее не дали. У меня есть работы других товарищей, но вашу я не читал. Но это на ночь сделаю – почитаю повнимательнее.

Значит, система государственной поддержки существует. Она, кстати, существует и у вас (на Орловщине я был достаточно уже давно, почти год назад).

Существует она и в масштабах страны, в рамках национального проекта «Жилище» есть отдельная программа, состоящая из несколько подпрограмм, которая включает в себя такие элементы, как затраты на создание коммунальной инфраструктуры.

Почему мы этим занимаемся? Потому что если это действительно вешать на граждан, которые в конечном счете оплачивают жилье, то стоимость жилья станет совершенно неудобоваримой и люди не смогут ничего приобрести. Поэтому это тема, в которой участвует государство. Участвует при помощи нескольких механизмов. Механизм номер один – это государственные субсидии на кредитную ставку, которая предоставляется субъектам Федерации, организациям, юридическим лицам – застройщикам. С нового года мы изменили порядок на то, чтобы вот эту часть ставки делать ниже и за счет этого привлекать дополнительные банковские ресурсы. Значит, на эти цели в следующем году будет израсходовано порядка 5,5 млрд. рублей.

Инструмент номер два – государственные гарантии – тоже для того, чтобы заниматься коммунальной инфраструктурой. Тоже они предоставляются регионам, и регионы могут эти государственные гарантии использовать. Это то, что касается государственной поддержки. Есть и другие вложения, которые мы делать собираемся. В частности, 3,5 млрд. рублей выделяется для того, чтобы подводить дороги к малоэтажной застройке. Это, собственно, денежная и юридическая составляющие. Но, конечно, без нормативной основы мы двигаться тоже не можем. У нас – чем, может быть, проектный подход и отличается от всех других – появляются какие-то проблемы в ходе реализации, мы достаточно быстро на них отвечаем, причем в форме нормативного материала, нормативных актов, которые принимаются Государственной Думой или правительством.

Это очень удобно, потому что если, допустим, в обычной ситуации путь от постановки проблемы до ее государственного разрешения может измеряться годами, то применительно к работе над проектами иногда этот путь укорачивается до нескольких месяцев.

Приведу один любопытный пример. В прошлом году мы начали как раз говорить о не очень высокой эффективности этих государственных гарантий в прежней конструкции. Надеюсь, в этом году они будут более эффективно использоваться. И пришли к выводу, что без полноценного залога земли, которая принадлежит муниципалитету, банки деньги давать не будут.

А этот залог, как ни странно, у нас до последнего времени был в закрытом состоянии. Он как бы вроде и был и в то же время юридически, по сути, не разрешался. И мы сформулировали с коллегами эту идею в сентябре, а в декабре Государственная Дума уже приняла изменения в Земельный кодекс. С такой скоростью, откровенно говоря, я просто не помню, чтобы мы когда-то работали над решением проблем. Это хорошо, это показывает, что этот самый проектный способ, который был избран и который, по сути, пришел из бизнеса, он все-таки дает результаты. Если навалиться, то можно много хорошего сделать.

Ольга Варакина. И вторая часть:

планируется ли создание благоприятных условий, системы поддержки тех граждан, которые строят жилье собственными силами?

Дмитрий Медведев. Да, у нас в стране сейчас по прошлому году 47 % жилья, которое введено, – это малоэтажное, которое в личной собственности находится, в частной собственности. О чем это говорит? О том, что все-таки происходит переориентация направлений жилищного строительства. Если раньше мы ориентировались на то, чтобы все-таки создавать большие дома и в них селить людей в большом количестве, то сегодня мы убедились в том, что это не очень хорошо для России.

В большинстве регионов существуют программы малоэтажного строительства. Не так давно я был в Белгородской области – там просто приятно посмотреть: все пространство застройки покрыто небольшими домиками.

То есть это модель, реально существующая уже сегодня.

В Белгородской области 70 %, даже чуть больше, нового жилья, которое там строится, – а там строится много, под миллион квадратных метров в год, и они этим давно занимаются, используют не только традиционную ипотеку, но и жилищно-накопительные программы, которые для людей несколько более просты, – так вот, все это малоэтажная застройка.

Такая застройка – это все-таки использование собственных возможностей. Это участок земли в собственности, которая, кстати, там, в Белгородской области, дается на льготных началах (участок земли там стоит, по-моему, от 10 до 15 тыс. рублей – вполне достаточный для строительства, от 20 до 50 соток).

Поэтому мы решили это направление сделать генеральным. Тем более опыт других стран доказывает, что это и у них стало основным направлением жилищного строительства – и в Европе, и в Соединенных Штатах. И уже тем более это актуально для нас – в стране, где такие огромные просторы и так много земли, которая не используется. Поэтому уже в ближайшие несколько дней в Думе начнется рассмотрение закона об изменении Жилищного кодекса, в который вносится специальный раздел, посвященный малоэтажному строительству, то есть тому строительству, которое ведут граждане, с использованием различных форм стимуляции этой работы.

Там и отдельные специальные виды кооперативов, которые будут заниматься совместной эксплуатацией инфраструктуры, и льготы различные. Вот такой нормативный акт подготовлен нашими коллегами-депутатами по итогам работы президиума по приоритетным национальным проектам и уже, насколько я знаю, внесен. Меня коллеги из Государственной Думы об этом информируют.

Глеб Павловский. Михаил Мошкин из Евразийского союза молодежи. Он провел для своей работы собственный опрос практикующих врачей.

Михаил Мошкин. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, у меня, собственно, два вопроса. Первый: национальные проекты предполагают четкие сроки реализации, и

будут ли и в дальнейшем приоритетные нацпроекты ограничены временными рамками или станут неотъемлемой частью проводимого правительством экономического курса?

Если верно последнее, то какие, на ваш взгляд, национальные проекты могут быть осуществлены в дальнейшем, в дополнение к четырем уже существующим?

Дмитрий Медведев. Спасибо. Михаил, значит, начнем с судьбы проектов, что с ними будет дальше. Я сейчас положительные вещи отмечал по проектной работе. И действительно считаю, что это действительно так. Но для того-то мы и сформулировали эти идеи как проектные, Президент их предложил для реализации, чтобы понимать, что у них есть конечный срок. Потому что в противном случае это программа строительства коммунизма. Мы просто можем заниматься этим годами безрезультатно. И у проектов есть, соответственно, намечены определенные контрольные цифры и срок завершения работы. У всех проектов он разный. Потому что задачи, которые положены в основу проектов, конечно, сохранятся: и жилье будет актуальным для наших людей и через десять, и через 20, 30 лет. Потребности растут, молодые люди хотят получить свое, новое жилье.

Но работа по данным проектам с достижением соответствующих контрольных цифр, с выходом на определенные результаты (они в каждом проекте разные) завершится в те сроки, которые были объявлены, то есть это в 2009 году.

Это не значит, что после этого невозможно, допустим, сформулировать какое-то продолжение этих проектов, но это уже будет нечто новое. Это уже будут новые целевые ориентиры, новые задания. Вся та работа, которой мы сейчас занимаемся, на мой взгляд, должна превратиться в рутинную деятельность правительства. Все новые расходы, которые появились, должны войти, как говорят финансисты, в базу финансирования государственных расходов: в выплаты врачам, учителям и так далее. Поэтому такова судьба тех проектов, которые сегодня реализуются.

Но нам еще нужно достичь тех результатов, достичь тех целей, которые мы поставили. Это непросто, в этом году и в следующем году предстоит большая работа. На мой взгляд, браться за какие-то новые проекты можно в том случае, когда есть очевидные успехи по существующим. И нам приблизительно понятно, каковы сферы, куда можно было бы обратить государственный взор, но делать это нужно тогда, когда мы справимся вот с этими задачами, во-первых. И во-вторых: для того чтобы на уровень проекта вытащить какую-то новую сферу, мы должны правильно сформулировать задание, чтобы нам потом не погрязнуть в мелочах и не собирать обиженные отзывы от деятелей культуры или, например, работников науки, которые тоже, естественно, хотели бы видеть эти сферы в качестве элементов государственного проектирования.

Михаил Мошкин. Второй вопрос имеет скорее политический характер. На недавно завершившемся Всемирном экономическом форуме в Давосе вы, говоря о демократии, подчеркнули, что демократия как общественное явление, как юридическая конструкция, не требует специальных пояснительных слов и является вполне универсальным термином. Таким образом вы фактически оппонировали присутствующему здесь Владиславу Юрьевичу Суркову.

Как, на ваш взгляд, допустимо ли применение термина «суверенная демократия» и есть ли, на ваш взгляд, какое-то отличие от просто демократии?

Дмитрий Медведев. Мы с Владиславом Юрьевичем рассуждаем на эту тему уже года три, наверное. Так?

Владислав Сурков. Да.

Дмитрий Медведев. Это никак не было связано ни с какими выступлениями, Давосами, даже программами. Просто у нас был такой дружеский разговор по поводу того, как описывать те или иные политические явления.

Вы знаете, я считаю, что допустимы любые термины, и неоднократно говорил, что не в терминах дело. В Давосе сказал, и здесь готов повторить простую вещь: важен реальный политический режим, сформировавшийся в стране. Демократия – это именно элемент политического режима. Мы прекрасно понимаем, что если взять элемент юридической конструкции, то республика в Древнем Риме, Французская Республика и республика Российская Федерация довольно существенно отличаются друг от друга, притом что, в общем, казалось бы, это форма правления, которая используется человечеством уже на протяжении нескольких тысяч лет.

То же самое можно сказать и о политическом режиме, о демократии. Человечество довольно давно выработало набор подходов. Но когда меня спрашивают о том, что мне лично нравится в большей степени, – мне нравятся классические определения, меня так в университете приучили. И мне кажется, что

сама по себе демократия, в том виде, в котором она сформулирована уже достаточно давно, – это универсальная конструкция. В то же время я считаю, что применительно к тому небольшому терминологическому спору, который возник вокруг этой темы, никаких капитальных расхождений нет.

И я, и Владислав Юрьевич, и другие коллеги, которые по этому поводу высказывались, сегодня исходят из того, что демократия может быть эффективной только в условиях полноценного государственного суверенитета, а суверенитет как независимость государственной власти внутри страны и вне ее может давать свои результаты только в условиях демократического политического режима. Вопрос скорее в акцентах.

Вот что я могу вам сказать, Михаил Сергеевич.

Владислав Сурков. Мне кажется, что вопрос касается в том числе и меня, и я позволю себе вмешаться в разговор. Я тоже хочу подтвердить – я работал под руководством Дмитрия Анатольевича долгое время, мы с ним общаемся не через газеты, а непосредственно – и, естественно, много раз обсуждали и проблемы политического строительства и развития России. Я открою страшную тайну: мы, по большому счету, единомышленники, что в принципе сказал и Дмитрий Анатольевич, и расхождения действительно только в терминологии. А это, знаете, все-таки нюансы. Я, например, считаю так: Дмитрий Анатольевич говорил, что ему нравится группа Deep Purple – она мне тоже нравится. Но ему нравится песня Kentucky Woman, а мне Lazy. Ну, по большому счету, это…

Дмитрий Медведев. kentucky woman не очень нравится, а Deep Purple нравится.

Владислав Сурков. Ну, например…

Дмитрий Медведев. Есть общие песни, которые мы совместно поем.

Владислав Сурков. Да. Но никому не скажем. Поэтому спасибо, Дмитрий Анатольевич, я думаю, что ответ исчерпывающий. Извините, что вторгся.

Глеб Павловский. Юрий Щербаков из Сталинграда, извините, из Волгограда…

Дмитрий Медведев. Во как!

(Смех в зале)

Глеб Павловский. …Из нашей организации «Наши люди». Его работа сегодня подвергалась некоторой критике за перегрузку статистической информацией и некоторую избыточную аналитичность.

Юрий Щербаков. Дмитрий Анатольевич, возвращаясь к статье, которую вы опубликовали в газете «Коммерсант» 25 января. Вы даете понять, что реализация национальных проектов вписана в более глобальную цель, которую вы формулируете как развитие страны, развитие прежде всего человеческого капитала. Реализацией национальных проектов занимаются министерства, ведомства, региональные власти – словом, исполнительная власть страны. А кто, на ваш взгляд, должен заниматься решением методов стратегического развития страны, то есть планированием в целом всего развития страны? В этой связи, как вы считаете, уместен ли, нужен ли стране центр стратегического планирования по аналогии с корабельным делом – допустим, капитан и штурман?

Нужен ли такой центр в стране, в котором бы принимали участие люди, становясь не только субъектами реализации, но также и объектами реализации национальных проектов в том числе?

Дмитрий Медведев. Спасибо. Не понял я, за что вас критиковали – за избыточную аналитичность? За это не стоит, наверное, критиковать. Я, откровенно говоря, сторонник простых схем, причем с учетом, наверное, юридического мышления, схем, которые все-таки покоятся на законе, а не на субъективных предпочтениях.

У нас есть в стране штабы, которые отвечают за развитие государства, за развитие общества. И эти штабы, если брать по-серьезному, это и есть органы управления государством.

Если в государстве возникает ситуация, что штаб управления находится в другом месте… Как правило, это государство плохо заканчивает.

Каковы эти штабы? Это Президент. Это правительство. Это Федеральное Собрание, то есть наш парламент, состоящий из двух палат. Вот набор участников работы по формированию подходов к развитию страны, который существует сегодня. В этих организациях, естественно, работают разные люди. Правительство может быть более или менее эффективным, могут быть успехи или неудачи. Но работа эта должна вестись именно там, а не где-то в других местах.

Но одновременно думать о развитии страны, естественно, должны и другие институты гражданского общества. Им никто это не запрещает, наоборот, такая активность всячески поддерживается – это хорошо. Этим должны заниматься партии. Этим должны заниматься другие общественные объединения. Этим могут заниматься всякие неформальные образования.

Но все-таки центр принятия решений и соответствующая ответственность должны находиться вот именно в тех структурах, которые я перечислил, и иного в государстве быть не может.

Глеб Павловский. Кто еще хочет задать вопрос? Миша Бударагин из Великого Новгорода.

Михаил Бударагин. Дмитрий Анатольевич, у меня есть общий вопрос, который имеет некую частную реализацию, к сожалению, пока из вашей коммерсантовской статьи многим, мне в том числе, это не очень понятно.

Когда мы говорим о действиях власти в рамках нацпроекта – ну вроде бы все понятно. Но когда мы говорим о реакции низовых структур управления и об их действиях, и об их субъектности в этой стратегии, то остается большой вопрос.

И конкретное, например, приложение нацпроекта «Образование», где некое экспертное научное сообщество выключено из работы на самом деле. Учительская среда оказалась, как ни странно, не способна к субъектности, как мы можем наблюдать сейчас. Вот главный вопрос: это вопрос появления на низовых уровнях людей, которые будут поддерживать национальный проект.

Дмитрий Медведев. Я как-то уже в нескольких местах говорил о важности того сигнала, который был сформулирован наверху Президентом, затем правительством, и о необходимости доведения этого сигнала до глубинки, до тех мест, где, собственно, и происходит реализация.

Это действительно, может быть, самая важная и самая сложная часть нашей работы. Чтобы все это не угасало на уровне министерств и на уровне руководителей субъектов Федерации. Мне кажется, что все-таки сигнал проходит. Где-то лучше, потому что проводимость среды лучше. Где-то хуже, потому что существуют какие-то изоляторы внутри этой среды. Но тем не менее этот сигнал идет.

Вы употребили красивое слово «субъектность». Мне как юристу его приятно слышать, особенно имея в виду правосубъектность и вообще возникновение субъекта тех или иных отношений. Вы правы. Вы правы в том, что без полноценных участников вот эта работа идти не может. И субъектность, как вы сказали, возникает в том случае, когда люди понимают, чего от них хотят, когда они готовы этим заниматься и им нравится эта работа.

Но считать, например, что в рамках национального проекта «Образование» существует глухая стена, скажем, между теми решениями, которые прорабатываются в Москве, и реализацией этих решений где-нибудь в любом из регионов, – я все-таки так пессимистично не настроен.

Применительно к единому госэкзамену – вы его имели в виду. Знаете, это такая штука, которая может нравиться или не нравиться, но она уже довольно активно работает. Всегда будут люди, которые будут считать, что это неправильно. Но в целом эффективность единого госэкзамена сегодня уже для многих очевидна. Это упрощает оценку знаний.

Да. Есть там шероховатости, есть проблемы. Что же касается мнения конкретного учителя, конкретного педагога, то это, может быть, действительно самое сложное – сохранить его в проектной работе. Но это тоже возможно.

Потому что в той статье, о которой вы сказали, там говорится о ставке на лидеров.

Мы не можем поддерживать всех. Это просто нереально и иногда даже и безнравственно. Нужно поддерживать тех, кто хочет работать, кто своими уроками, кто своей ежедневной, может быть не всегда заметной, деятельностью доказывает, что он способен приносить пользу.

Поэтому ставка на лидеров должна быть во всех проектах, и в «Образовании» в том числе. Мы в рамках этого национального приоритета в прошлом году выдали довольно большое количество грантов. Когда мы начинали этим заниматься, очень многие мне говорили: «Ну зачем вы это делаете? Вы перессорите педагогов. У них небольшая зарплата, а те педагоги, которые получат по 100 тыс. рублей, они просто будут вызывать ненависть у других». Вот если так к этому относиться, то лучше ничего не делать.

Все-таки мы должны поддерживать лучшие образцы педагогической деятельности. В то же время мы должны заниматься и рутинными вещами.

Мы, кстати, и в прошлом году этим занимались, и в этом году будем заниматься – создавать новую финансовую основу деятельности образовательных учреждений. В прошлом году был принят закон об автономных учреждениях, который направлен на то, чтобы такую основу заложить. В этом году мы создадим новые пилотные модели в 20 регионах нашей страны, где будет осуществлен переход на нормативно-подушевую систему финансирования, когда деньги следуют за учеником. Это позволит увеличить заработную плату педагогам всем. Это просто как бы подтягивание их до человеческого уровня зарплаты. Потому что они мало получают, отдельных тем не менее нужно стимулировать в соответствии с теми заслугами, которые они имеют. Поэтому нужно и тем и другим заниматься. Но ставка на лидеров – это все-таки, может быть, один из важнейших элементов нашей работы.

Глеб Павловский. Я забыл сказать, что Михаил Бударагин – это представитель «Молодой гвардии» в Великом Новгороде, а теперь – «Наши» в Саранске. Александр Саликов, ваш вопрос.

Александр Саликов. Добрый вечер, Дмитрий Анатольевич. У меня к вам такой вопрос. Понятно, что 2006 год не обошелся без сложностей. В рамках национального проекта, его подпрограммы «Доступное жилье для молодых семей», планировалось, что смогут улучшить свои жилищные условия 27 800 семей.

На конец 2006 года мы добились цифры 21 400 семей. В чем сложность? В 2007 году показатель увеличивается. Какая проблема, как мы ее будем решать?

С чем мы еще столкнемся помимо этой проблемы в рамках именно вот молодежных семей? Спасибо.

Дмитрий Медведев. Вы сказали, что не обошлось без трудностей. Можете не сомневаться, в этом году тоже не обойдется. Так жизнь устроена.

Трудности просто нужно учиться преодолевать. Вы правильно назвали цифры. Действительно, мы планировали, что 27 тыс. молодых семей должны получить новое жилье в рамках федеральной части программы, а получили 23 тысячи. Но вместе с региональными программами это порядка 35 тыс. семей в общей сложности. В этом году мы постараемся выйти где-то на 40 тысяч.

Но, понимаете, здесь какая вещь… Речь идет о штучных ситуациях. У нас в год формируется порядка миллиона молодых семей. А 35, 23 или 40 тысяч, как вы понимаете, – это 3–5 %, не более того. О чем это говорит? Это говорит о том, что в целом наша задача не предложить молодым семьям, молодым людям какие-то эксклюзивные условия для того, чтобы они решили свои жилищные проблемы. Потому что в 22–23 года решить жилищную проблему сложно, кем бы ты ни был – выпускником Московского университета, Саранского университета или Гарварда. Это сложно.

Нужен какой-то инструмент. Какой это инструмент? Это та же самая ипотека. В принципе мы исходим из того, что молодежь – это все-таки самая активная, самая здоровая часть нашего народа. Поэтому как раз остальная часть должна заниматься решением своих жилищных проблем в рамках стандартных жилищных схем: классической ипотеки, жилищно-накопительных программ, то есть участвовать в этой работе, стараться работать много и зарабатывать деньги для того, чтобы попасть в эти программы и решить проблему таким образом.

Вот эти 27, 23 тысячи – это все-таки случаи особые. Речь идет, например, о программе «Социальное развитие села», когда молодые люди едут в трудные условия. Едут в деревню, где жизнь не сладкая и где жилье является основным элементом мотивации молодого специалиста, чтобы уехать работать врачом, учителем или аграрием в деревню. Это какие-то специальные объекты новые, куда нужны молодые руки. Но, еще раз говорю, в целом решать проблему по жилью для молодежи мы должны не с применением каких-то эксклюзивных схем, а с применением стандартной существующей сегодня схемы, делая ее более доступной.

В прошлом году, кстати, кое-что в этом направлении удалось, несмотря на трудности, вы все хорошо знаете, на жилищном рынке: рост цен, недостаток строительных материалов, который формировался десятилетия.

Тем не менее ипотека в численном измерении в два раза превзошла контрольные цифры. Мы рассчитывали, что выйдем на 100 тысяч ипотек. Общее количество их – порядка 200 тысяч. Мы ориентировались на то, что ставка будет в районе 12 % годовых. Мы сделали ее 11 %.