Книга: Смерть Богов (Юлиан Отступник) - Дмитрий Мережковский

я в последние годы избегаю книг с религиозной тематикой. Но, в данном случае мне был интересен период становления Нового Рима, будущей Византии, Константинополя. Очень мало литературы, посвященной этому отрезку истории, между закатом Рима и Средневековьем. Что такое был Константинополь? Почему именно в этом месте он был создан? Как возникла и окрепла здесь христианская вера? И как эта вера стала причиной конфликтов не только с восточными и южными варварами, но и с христианами Рима? Этот роман Мережковский посвятил Юлиану Отступнику, император в Константинополе в 361-363 годах. Достойная интереса историческая фигура, в чем то наивная, в чем то мудрая, а главное, Юлиан отражает свое время как никто другой. Юлиан бал племянником знаменитого Константина, основавшего Новый Рим на востоке. Он всего второй цезарь в этом городе после своего дяди. И время это переломное,когда еще борьба между христианами и эллинами не окончена. Олимпийские боги проиграли битву Христу, но еще живы полуразрушенные храмы, еще жива культура эллинов. И Юлиан, получив власть, хотел восстановить цивилизацию эллинов. Хотел вернуть людям радость жизни, дарованную олимпийскими богами. Но, это оказалось уже не возможно. Трагедия Юлиана в том, что он хотел дать людям настоящую любовь, когда это чувство должно быть светлым, радостным, служить Красоте. Но мир уже изменился, не хотели люди звать себя эллинами, счастливо живущими в царстве земном. Хотели жить рабами, отвергая земную жизнь, надеясь на Царство Небесное.

Не согласна я с Мережковским, когда он рисует Юлиана Антихристом. Так его окрестили христиане, ведь он отрекался от их веры. Автор принимает это, делает из цезаря «павшего ангела, восставшего против бога». Нет. Я вижу в поведении Юлиана не ангела, не демона. Его восприятие основано на понимании эллинов, когда люди были равны богам. Он вел себя так, как и Александр Македонский, и Юлий Цезарь и множество других, абсолютно убежденных, что их родословная ведет начало от какого-либо олимпийского бога. Он не антихрист, не антагонист богу, он просто дальний родственник бога, олимпийского бога.

Когда Юлиан понял всю тщетность своей борьбы против христиан, он мог бы тихо удалиться. Но, Юлиан твердо верит в свою судьбу, он делает то, что и Александр, он ведет легионы на войну с персами. Он все поставил на кон в этой войне: либо он докажет своему народу, что они эллины и он их цезарь, либо погибнет славной смертью. Видимо, уже во время похода, он окончательно разочаровался в своих легионерах, раз бросил в бой без панциря и шлема. Он выбрал славную смерть. Есть даже версия, что убил Юлиана не перс, а легионер-христианин.

Именно в этом романе я поняла для себя, почему я так избегаю темы религии, почему все религиозные споры и размышления вызывают у меня отвращение.

Я не задумывалась раньше, что ранние христиане - это экстремисты. При всей своей внешней кротости, это сектанты, довольно жестко настроенные против внешнего мира. Человек, попадая в христианскую секту, не просто участвовал в «таинствах», он обязан был отречься от семьи и во всем подчинятся главе общины. Он обязан был верить именно в те доктрины, которые исповедует именно его наставник, а ведь уже в пору раннего христианства разные секты верили на свой особый лад. Это полное подчинение своему пастырю делало человека несвободным. Раньше я думала, что христианство набрало силу среди рабов, потому что обещало рай после смерти за всех их лишения. А теперь мне кажется, что христианство это вера рабов, потому что это близко им по духу. Подчинятся сумеречной доктрине вождя, не до конца понимая тонкости веры, подчинятся грубым, простым правилам поведения. А главное, что привлекало, не рай в будущем, а таинства, вера в чудеса, наркотик коллективного экстаза. И возможность принять «мученическую смерть». Хотелось славы, хотелось не просто так продать свою жизнь, а за дорого, стать мучеником, сравняться в своих муках с самим Христом, разделить его славу.

В романе нет рассуждений о самом Христе. И это правильно. Не так важно, был он богом или человеком. Да не в этом дело! А беда в том, что делали люди с его заветами. Ведь они действовали не так, как сами же проповедовали. Их религия в итоге свелась не к любви, а к ненависти.

Увлекаясь анализом самого Христа, мы забываем о христианах. И я раньше не задумывалась вот о главном, и таком простом. Что христиане возникли в мире, где существовала культура Олимпийских богов. Боролись они не против разврата и безверия, не против произвола «богача над бедняком», боролись они за власть над умами людей, боролись они против культуры эллинов и римлян. Не патриции были объектом их нападок, вовсе нет. Они нападали на служителей культов древних римлян и эллинов. Это были именно экстремисты в борьбе за власть.

Мы забываем, что христиане разрушили прекрасные храмы эллинов и римлян, что это они отбивали головы и руки беззащитным статуям. Это они, а не варвары, разрушили до кирпичной кладки храмы, разграбили сокровищницы. Это христиане уничтожили культуру эллинов.

Но главное, христиане изменили само восприятие жизни у своих последователей. Это не просто полное подчинение авторитету. Это и отказ от самой жизни. Отречение от своего тела, от природы, от самой Красоты. Отречение от Жизни. Для них смерть стала важнее жизни. И упадок культуры на долгие столетия связан именно с этим отречением от Жизни.

В мире умирающих богов, родился Антихрист, посвятивший всего себя борьбе с Христом. На чью сторону встать? Христиан или язычников? В диких, неотесанных христианах, разрушающих старые святыни, убивающих язычников, нет ничего христианского. Не случайно автор так жестко описывает религиозно-социальную атмосферу того римского общества. В тех условиях язычник, не боящийся смерти за свои убеждения и держащийся за свою старую религию, выглядит как святой мученик. Мережсковский писал, что, начиная трилогию «Христос и Антихрист» он стремился примирить эти две крайности, внести в сущность Христа Антихриста. К концу своей работы он пришёл к выводу о невозможности этого синтеза.

Перед началом чтения я почти ничего не знал о Юлиане Отступнике. Слышал лишь, что этот император после константинового охритианивания отверг Распятого и обернулся к Олимпу и его богам. Автор же рисует живой образ человека борющегося, смятенного, но сильного и, самое главное, живого в противовес окружающим его христианам.

Какие же качества отличают Юлиана Отступника? Смелость, активность, сила, упорство, жесткость по отношению к врагам, любовь к друзьям, ум, даже ученость, «истинная» свобода, в то же время, лицемерие, злость, безрассудство. По большому счету Антихрист впитал в себя многие качества, которые ценятся в человеке, делают его достойным уважения, за исключением лицемерия, которое все же оказывается временным явлением в судьбе императора.

Христос же в этой части трилогии никак себя не проявляет, разве что в своих трусливых, слабых, глупых, мелочных последователях.

Вот я иду, чтобы дать людям такую свободу, такое веселие, о каких они и мечтать не дерзали. Галилеянин, царство твое исчезает, как тень. Радуйтесь, племена и народы земные. Я – вестник жизни, я – освободитель, я – Антихрист.

На первых порах повествования изображено столкновение добропорядочного христианского императора и наглого, юного, смелого, злого язычника-претендента на трон. Столкновение истинно верующего, свободного, честного, мужественного, стойкого, аскетичного Антихриста с показным, грешным, рабом своих пороков, трусливым, низменным «Христом». При данных условиях любой встанет на сторону зла, потому что оно правдиво, истинно и благородно (?). И неужто дьявол прав на этом пейзаже, а Христос нет. Прогоните христианина, пусть восторжествует царство зверя. А зол ли на самом деле Антихрист? Выходит, что злость его праведна и на нее он имеет право. У Мережковского антихрист становится выше и ярче Христа.

На кого ты восстал? Какой ты враг Ему? Когда уста твои проклинают Распятого, сердце твое жаждет Его. Когда ты борешься против имени Его, - ты ближе к духу Его, чем те, кто мертвыми устами повторяют: Господи, Господи! Вот кто враги твои, а не Он. Зачем же ты терзаешь себя больше, чем монахи галилейские?..

Мережковский подводит Юлиана Отступника к христианству, указывает, что именно в нем Антихрист найдет спасение, свобода должна войти в Христа, тем самым сделав ее порождением не зла, а добра.

Какое тонкое и сильное умение рассказчика. Автор описывает сцены из жизни множества второстепенных персонажей, Юлиана Отступника мы видимо юным мальчишкой, а спустя несколько страниц он становится уже взрослым юношей, Мережковский ловко перескакивает через пространство и время и ни разу не вызвал скуку. Его рассказ увлекает, захватывает, заставляет сопереживать. Почему кому-то дано так писать, а кому-то нет? Ну не получается и все. Хоть посвящай десятки страниц внутренней борьбе героя или его подвигам и поражениям, а все чего-то не хватает, герой не западает в сердце и разум. Тут же сразу западает и для этого не требуется пространных, широких описаний его личной судьбы. Он уже твой, антихрист западает в самую душу.

Бог не приходит и не уходит. Он только является. Вот Он. Он отрицание мира, отрицание всего, что есть. Он –ничто. Он – все.

Больше всего автор поражает тем, что в романе не замечаешь его присутствия. Автора здесь нет совсем. Абсолютно неясно какой точки зрения придерживается Мережковский относительно описываемого, без доступа к Википедии и в голову не придет, что он питает светлые чувства к христианству, а не к язычеству, например. Маскируя себя, не допуская ни в одной строчке намека на дидактизм, писатель преподносит нам поразительно беспристрастную, чрезвычайно реалистичную картину эпохи становления христианства в Римской империи. Пожалуй, наиболее емко это бурное время отражено в словах старого жалкого сапожника:

До императора Константина приносил я жертвы богам. Потом крестили. При Констанции сделался арианином. Потом эллины вошли в силу. Я - к эллинам. А теперь опять, видно, по-старому. Хочу покаяться, в церковь арианскую вернуться. Да боюсь, как бы не промахнуться.

Смутное время, тяжелое время, время перемен. Вчерашние идолы низвергаются, и сразу же на их месте взмывает ввысь усовершенствованная модель их. Кто-то предчувствует закат Империи, сокрушается по старым временам, кто-то ходит с проповедями и предвещает скорый приход Царства Божьего. Десятки христианских ответвлений спорят между собой до хрипоты, до драки о правильном толковании Священного Писания, посылают проклятия на головы друг друга и обвиняют в ереси из-за одной только буквы в слове, описывающего сущность Бога. Каждый мнит себя нашедшим истину, тем самым избранным, чья правда непременно должна восторжествовать. И на этом бесстыдном самоуверенном фоне крикунов выгодно выделяется фигура императора Юлиана, прозванного Отступником.

Юлиан сомневался всю жизнь. С ранних лет он пытался разобраться в устройстве мира, определить свое отношение к нему. Он читал запрещенные его учителем древние книги, вел беседы с философами и жрецами, с которыми его сводила судьба. И никогда не удовлетворялся их ответами сполна, всегда оставалось в душе его обидное ощущение недосказанного, будто что-то самое главное от него все-таки скрывают. Не понимая веры Распятого, он втайне был устремлен к солнечной, восхваляющей красоту человеческого тела, вере предков. В мечтах он грезил вернуть старые эллинские времена, когда прекрасные девушки и юноши в белых одеяниях несли по улицам города золотые кубки, гроздья винограда и славили великих богов Аполлона, Диониса, Артемиду. Как видно, тоска по более зеленой траве и более вкусному мороженому свойственна людям всех эпох и званий. Полтора года - слишком малый срок для возвращения "старых добрых времен", полтора года императорства не могли переделать умы подданных на старый лад и заставить вновь приносить жертвы уже растоптанным кумирам. У народа, не привыкшего к таким резким переменам, было лишь одно название для неугомонного правителя - Антихрист.

Люди, времена, эпохи... Столетия проходят, а человечество не меняется. Нет, в романе не пыльная история, погребенная под осколками белого римского мрамора, не глухое эхо далеких полулегендарных времен, - здесь снимок человеческой природы, которая свойственна нам и поныне. Сегодня мы верим в одно, завтра так же беззаветно в другое, тоскуем по победам прошлого и хороним с горьким разочарованием безнадежное настоящее. Не хотим слушать чужого мнения, с радостью делимся на противоборствующие лагери, готовые драться из-за одной буквы, из-за одного неправильного предлога. Мы всё те же и всё тем же больны. А это значит, что не быть нам идеальными, и хорошим писателям всегда будет что написать и какие пороки наши изобличить.