Текст книги "Блаженная Ксения Петербургская: Жизнь, чудеса, святыни"

Автор-составитель Елена Владимировна Сергеева
Блаженная Ксения Петербургская: Жизнь, чудеса, святыни

В серии вышли:

День памяти: 24 января

Раба божия блаженная Ксения

На Руси есть несколько особо чтимых, любимых святых, к заступничеству которых прибегают в тяжелые годины: это Серафим Саровский и Сергий Радонежский, Матрона Московская и Ксения Петербургская. Эти святые заступники и помощники – утешители сердец страждущих людей, ходатаи за нас перед Всевышним, в изобилии сотворяют они чудеса и исцеления и поныне.

Не иссякает поток страждущих к одной из главных святынь православного Петербурга – знаменитой часовне на Смоленском кладбище. Зимой и летом Ксении несут цветы и записки в надежде на ее помощь и с благодарностью за заступничество. И историй чудесного исцеления не счесть – их сотни, тысячи отзывов людей, которым помогла, исцелила Ксения Петербургская. Жизнь блаженной Ксении покрыта покровом тайны, о многих фактах ее биографии можно лишь догадываться. Ее мощи вот уже два века лежат в часовне, а мир за эти 200 лет изменился неузнаваемо.

В конце XIX века о блаженной Ксении было известно не только в Петербурге, но и по всей России. Письма на имя настоятеля Смоленского храма, места, где похоронена святая, шли потоком от людей всех рангов и сословий. Сообщая о невзгодах, бедах и кручинах, люди обращались к Ксении как к близкому, родному человеку, моля о последней надежде. Доходили в храм и срочные телеграммы с просьбами отслужить панихиду, прислать земли с могилки и маслица из лампады. «Нигде не служится столько панихид, сколько на могиле блаженной Ксении, – писал Павел Новгородский. – Побуждением к этому служат рассказы о чудесах, совершившихся по молитвам блаженной Ксении для тех, кто с верою помолился на ее могиле. Эти рассказы ходят по всему Петербургу, завозятся приезжими в провинцию и привлекают массу посетителей на Смоленское кладбище». Число паломников доходило в то время до пяти тысяч в день, бывали дни, когда в часовне служилось семьдесят панихид.

Грянул 1917 год, началась богоборческая борьба против почитания святых мощей. 20 июля 1920 года Совнарком утвердил положение «О ликвидации мощей во всероссийском масштабе», в котором было сказано: «провести полную ликвидацию мощей на местах, избегая вредной нерешительности и половинчатости мероприятий. Ликвидацию названного культа тел осуществить путем помещения «мощей» в музеи и отделы церковной старины, или путем захоронения». Имя Ксении Петербургской в то время еще не было внесено в святцы, поэтому мощи блаженной Ксении не захоронили и не передали в музей, власти лишь пытались предать забвению имя блаженной Ксении.

Раба Божия блаженная Ксения

В августе 1940 года постановлением горисполкома часовня была закрыта. Инспектор по делам культов Свердловского райсовета писал: «Учитывая, что Свердловский район является специфическим и имеет чрезвычайную нужду в помещениях, считал бы необходимым: церковь закрыть, здание передать в ведение районного Совета под антирелигиозные цели районного масштаба. Здание не имеет ни религиозной, ни художественной ценности». Церковь и часовню закрыли, драгоценная утварь и убранство были превращены в лом и сданы на переплавку, иконы отправили на дрова. Во время Великой Отечественной войны в часовне блаженной Ксении находился склад тары из-под горюче-смазочных материалов.

Однако блаженная Ксения Петербургская напоминала о себе. Старожилы слышали церковное пение, видели мерцающий огонек лампады. Иногда люди утверждали, что за церковной оградой видели женщину в зеленом платке и красной юбке. Во время Великой Отечественной войны Ксения являлась тем, кто помнил о ней, кто молился. «Во время блокады часовня была закрыта, – вспоминает Марфа, певчая Смоленского храма. – Мало у кого хватало сил приходить сюда. Но память о Ксении хранили свято. К ней мысленно обращались в самые трудные минуты. Считаю, что она меня просто спасла. Было это в самый тяжелый период девятисотдневной блокады. Она явилась мне ночью в своем белом платочке, с посохом в руке, молвила: «Завтра не ночуй дома», – исчезла также внезапно, как и появилась. Вечером я отправилась на ночлег к родственнице, в другой район, а мой дом в ту ночь фашисты разбомбили до основания. Даже убежище, в котором пытались укрыться люди, рухнуло под напором смертоносного огня».

Уступая настойчивым просьбам верующих, в 1946 году было получено разрешение на открытие часовни, которая вскоре была отреставрирована. С девяти утра до девяти вечера там служились панихиды при большом стечении народа. Протоирей Иоанн (Миронов) рассказывал, что в это время на Смоленском кладбище служило двенадцать священников (до революции их было семь).

В 1960 году часовню вновь закрыли. От разрушения часовню Ксении спас А. Косыгин. На Смоленском кладбище были похоронены его родители, он часто навещал их могилы, и потому это место было под негласным надзором властей.

В часовне по указанию городских властей пытались устроить сапожную мастерскую. «Могилу Ксении замуровали, построили над ней постамент, – вспоминает Марфа, певчая Смоленского храма. – На этом постаменте и работали мастера. Словно на трясине… Ни одного гвоздика не дала им вбить христова угодница – все валилось из рук. Тогда решили открыть скульптурную мастерскую, но и в ней работать было невозможно: утром, придя в мастерскую, рабочие не раз находили вместо скульптур черепки. Тогда решили наладить изготовление статуй типа «Женщина с винтовкой», «Девушка с веслом». Опять незадача. Сколько раз, бывало, крепко-накрепко запрут мастера часовню, утром приходят, а вместо скульптур одни черепки. Но никакими усилиями безбожников невозможно было заглушить в народе память о блаженной. К ее могиле, находящейся в часовне, стекались паломники со всей многострадальной России и из других стран русского рассеяния. Вот что рассказала посетительница: «Мой родной брат живет в Белоруссии. На днях там по центральной программе показали сюжет о блаженной Ксении. Брат увидел эту передачу и страшно обрадовался, что наконец может отблагодарить ту, что спасла его в годы войны. Он был совсем молодой солдат. Шли бои за Прагу. В подвале одного из домов, откуда ни возьмись, около них оказалась женщина в платке и по-русски сказала, что они немедленно должны уйти, ибо сюда попадет снаряд, и они погибнут. Оба солдата опешили и удивленно спросили: “Кто ты?” – “Я Ксения блаженная, пришла спасти вас”, – последовал ответ. После этих слов она исчезла. Спаслись солдаты, но очень долго не знал воин, кто такая Ксения и наконец нашел. После передачи он позвонил в Ленинград родной сестре, чтобы та немедленно поехала в часовню поблагодарить святую».

В 1984 году часовню передали общине храма во имя Смоленской иконы Божией Матери. В 1986 году чудом сохранившуюся от уничтожения часовню блаженной Ксении с любовью реставрировали. Прихожане приходили после работы – выносили мусор, помогали чем могли. В 1987 году митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий освятил часовню. А в июне 1988 года на Поместном Соборе Русской Православной Церкви, посвященном 1000-летию Крещения Руси, блаженная Ксения была причислена к лику святых. Собор «…изучив жития, чудеса, труды и подвиги нижепоименованных подвижников благочестия, живших в разное время русской церковной истории, выносит решение о их канонизации. Итак, в полном убеждении о истинности и достоверности их чудес, по молитвам этих подвижников соврешающихся, отмечая всевозможные виды их христианской добродетели, высокой духовной жизни и церковного служения, Собор определяет: изволися духу святому и нам причислить к лику святых угодников Божиих для всероссийского церковного почитания следующих подвижников христианского благочестия… Блаженную Ксению Петербургскую, бывшую юродивой, почитавшуюся еще при жизни и на протяжении всего XIX и ХХ веков скорой помощницей и чудотворицей. Ради спасения и любви к ближним она взяла на себя подвиг казаться безумною. За свои труды, молитвы, пощения, странничества и претерпевания со смирением насмешек блаженная получила от Бога дар прозорливости и чудотворения. Ее часовня на Смоленском кладбище Ленинграда была испещрена благодарениями за соделанные чудеса по ее молитвенному предстательству».

Поскольку день кончины святой неизвестен, Русская Православная Церковь при канонизации установила празднование блаженной в день ее ангела – преподобной Ксении (24 января/6 февраля).

На иконах Ксения изображается в юбке с платком на плечах и платком на голове, опираясь левой рукой на клюку. На заднем плане изображаются Смоленская церковь и часовня Ксении блаженной на Смоленском кладбище – не только потому, что страждущие, как и раньше, так и теперь стремятся к знаменитой часовне, где покоятся мощи святой. В этом изображении запечатлен еще и символический смысл пророчества о грядущих бедах земной отчизны, где без числа умножаются святые могилы – неподалеку от часовни Ксении Петербургской находится братская могила сорока священников, которых закопали живыми в землю в послереволюционные годы. Во время казни они сами отпевали себя и молились за своих палачей.

Жития

Величие духовного подвига

Мы не имеем возможности обстоятельно поведать о жизни и деяниях блаженной Ксении. В одиночестве она совершала свой жизненный путь, и потому многие ее подвиги неизвестны миру. «Аки пустынница в суете града великого жила еси, молитвы Богу вознося непрестанно», – говорится в сокращенном житии блаженной. Не было около нее спутников, которые могли в назидание потомкам подробно описать ее путь.

Обычному человеку не понять, как в течение 45 лет беспрестанно, одетая в лохмотья и почти босая Ксения выдерживала непогоду и морозы, не имея крыши над головой, жила мелким подаянием (никогда Ксения не брала более 1 копейки, а большие суммы тут же отдавала бедным). При этом Ксения всегда была в добром расположении духа и благожелательна, преподавая своим примером христианское отношение к жизни. Около Ксении на Петербургской стороне казалось сам воздух очищался. Рынок, где она просила подаяние, со временем стал называться Сытным – а все потому, что у продавцов, обвешивающих покупателей, жестоко обращающихся с прислугой и бедняками, Ксения денег не брала, что считалось плохой приметой. И постепенно все продавцы на рынке стали вести себя примерно: кормить бедняков, раздавать милостыню, следить за качеством товара. Во время пребывания блаженной Ксении на Петербургской стороне, эта часть славилась нравственными жителями, которым легче жилось «около Ксении». Около нее образовался небольшой круг последователей, посвятивших себя подвигам человеколюбия. И купцы, и мещане, и бедняки – все были наслышаны о прозорливости и молитвенности Ксении, все были рады принять ее у себя дома. Тем более, что стали замечать: в том доме, где побывает юродивая, беспримерно водворялись мир и счастье.

– Я так счастлива, как только можно быть счастливой, – говорила блаженная Ксения, встречая непонимание окружающих.

Блаженная Ксения совершенно забыла о себе, живя для ближних, в своем подвиге соединив мученичество и исповедничество, бесповоротно следуя за Христом. Она стала доброй помощницей нуждающихся, судьей жестокосердных, покровительницей ростков всего светлого и доброго, что видела в людях.

Во время своего жизненного пути Ксения явила множество подвигов и чудес, помогая истинно нуждающимся. И вот около 1803 года не стало рабы Божией Ксении. С первого же дня погребения блаженной ее могила стала посещаться многими людьми, приходившими помолиться об ее упокоении в райских обителях. И на молитвенную память о себе святая Ксении откликалась делами милосердия. Не знавшие ее при жизни стали прибегать к ходатайству блаженной, к ее заступничеству перед Богом.

Раба Божия Ксения[1]1
  Печатается по изданию: Священник Димитрий Булгаковский. «Раба Божия Ксения. Погребена на Смоленском кладбище в С.-Петербурге». СПб., 1895 г.


[Закрыть]

Как небо Господь украсил лучезарными звездами, которые освещают в ночное время землю, так церковь наша православная украшена богоизбранными мужами и женами, угодившими Богу своею святою жизнью.

Ярче звезд лучезарных угодники и угодницы Божии сияют на небе, освещая нам путь в загробную жизнь. Своею благочестивою жизнью на земле они поучают нас, как угождать Богу, а своими молитвами на небе пред престолом Божиим помогают нам пройти этот тяжелый путь. Воздвигая в благопотребное время избранных мужей и жен, Господь являет чрез них многоразличные знамения и чудеса для вразумления заблудших.

В числе многих подвижников в нашем отечестве нередко появлялись так называемые Христа ради юродивые. Таковою была, например, раба Божия Ксения, о которой мы и поведем нашу речь.

Из какого звания происходила Ксения – неизвестно. Можно полагать, что отец ее, Григорий, был не из простого звания, так как Ксения Григорьевна по достижении совершеннолетия вышла замуж за полковника Андрея Феодоровича Петрова, состоявшего в придворном хоре певчим. Недолго суждено было молодой чете наслаждаться супружеским счастием; скоро Андрей Феодорович умер, оставив Ксению Григорьевну вдовою, когда ей было всего лишь 26 лет от роду. Удар был так силен, что молодая вдова едва не лишилась рассудка. Но, возложив на Господа печаль свою, Ксения Григорьевна вся отдалась молитве. В молитве искала отрады и утешения.

Раздав все свое имущество бедным, она стала юродствовать. При этом уверяла всех, что она не Ксения Григорьевна, а Андрей Феодорович, и что Андрей Феодорович не умер, а только обратился в нее, Ксению, но в существе остался Андрей Феодорович, а Ксении Григорьевны нет на свете – она умерла. Поэтому на свое прежнее имя она уже не откликалась и даже очень сердилась, когда называли ее Ксенией, говоря: «да не троньте покойницу, что она вам сделала, прости, Господи!..». А когда ей говорили: «Андрей Феодорович!», она охотно отвечала: «Ась!». Любимым местом ее сделалась Петербургская сторона, а любимыми домами, куда она чаще всего заходила, – это дома Евдокии Дионисьевны Гайдуковой, умершей в 1827 году, имея от роду 91 год (на Смоленском кладбище, неподалеку от часовни, в которой покоится тело Ксении Григорьевны, находится могила Е. Д. Гайдуковой с надписью, сохранившеюся до сего времени) и ее родной сестры Пелагии Дионисьевны, урожденной Беляевой, бывшей замужем за художником Николаем Гаврииловичем Черепановым, который состоял в чине надворного советника.

Вот что было написано о Ксении Григорьевне в 1847 году в одной официальной петербургской газете: «Лет сорок или, быть может, несколько более назад скончалась здесь в Петербурге вдова придворного певчего Андрея Феодоровича, Ксения Григорьевна, известная в свое время под именем Андрея Феодоровича. Имея множество знакомых, большею частию из купеческого сословия, она часто приходила к ним за милостынею и ничего более не брала, как «царя на коне»: так называла она старинные копейки, на которых, как известно, было изображение всадника на лошади. – Дайте мне «царя на коне», – говорила она всегда умилостивительным голосом, брала копейку и уходила. Одни называли ее «сумасшедшею», другие «прокаженною» или юродивою, третьи «предсказательницею», потому что она предсказывала счастие или несчастие тому дому, в который приходила, хотя очень редко и неохотно произносила свои пророческие слова. По ночам она уходила в поле молиться Богу и молилась по нескольку часов, кланяясь в землю на все четыре стороны. Ночные отсутствия ее сначала возбуждали сомнения в недоверчивых людях, и даже полиция стала следить за нею, но скоро удостоверилась, что она точно ходила в поле молиться Богу. Предсказания ее не всегда заключали в себе какой-нибудь апокрифический, сокровенный смысл, а иногда они служили как бы только удостоверением в том, что эта странная женщина точно наделена даром прорицания. Так, например, приходя куда-нибудь, она вдруг требовала, чтоб дали ей пирога с рыбою, и когда ей нарочно отвечали, что такого пирога в тот день не пекли, то она с уверенностью говорила: «Нет, пекли, а не хотите мне дать». Тогда подавали ей такой пирог, потому что он точно был испечен. А иногда она предсказывала что-нибудь худое, но не прямо, а косвенно, намеками, как бы не желая смущать того, с кем говорила. Так, например, посетив один раз дом купчихи Крапивиной и выходя из него, она взглянула на окна дома и сказала: «Зелена крапива, а скоро завянет». Крапивина вскоре после того умерла.

Блаженная Ксения на похоронах мужа

В той же газете за тот же год («Ведомости С.-Петербургской Городской полиции», 1847 г.,? 272) мы нашли еще воспоминание о Ксении Григорьевне.

«После смерти мужа, – рассказывается в газете, – Ксения Григорьевна надела его белье, камзол, кафтан и вообще все платье покойника и, бросив дом, расхаживала по грязным улицам тогда совершенно убогой Петербургской стороны, уверяя всех и каждого, что она Андрей Феодорович. Долго носила она это платье, пока не истлело и не развалилось на ее теле. Будучи известна всему околотку как юродивая, но честная женщина, она сначала возбуждала к себе жалость, а потом особое уважение. «Кто не принадлежит Mиpy, тот принадлежит Богу», – говорили ее современники и кормили и одевали своего бедного Андрея Феодоровича. Она не брала теплой одежды и прикрывала грудь остатком камзола своего мужа, носила только самое необходимое женское платье. Зимою в жестокие морозы она расхаживала по улицам и Рыночной площади в какомто оборванном балахоне и изношенных башмаках, надетых на босые ноги, распухшие и покрасневшие от мороза.

Она не имела своего угла и, будучи доброю, кроткою и чрезвычайно набожною, в тех домах, где ее знали, всегда находила себе приют и кусок хлеба; ее принимали ласково и даже с глубоким уважением бедные жители крошечных домиков, какими в то время была усеяна Петербургская сторона. Матери семейств радовались, если Андрей Феодорович покачает в люльке или поцелует ребенка, в том убеждении, что поцелуй несчастной принесет им счастье.

«Когда Андрей Феодорович являлась на площади Сытного рынка, все торгаши пряниками, булками, пирогами и проч. мгновенно открывали свои лотки и корзинки, умоляя Андрея Феодоровича взять у них что-нибудь без денег, хоть один пирожок, хоть отломить кусочек пряника. И счастливец, у которого полакомится Андрей Феодорович, не успевал припасать товару, так успешно после того шла торговля. Народ стремился к его лотку и с восторгом поедал пироги, обратившие на себя внимание “добровольной страдалицы”, как называли ее некоторые».

Я сказал, что Ксения была кротка и ласкова и только однажды, в 45 лет своего странствия, жители Петербургской стороны увидели ее в полном разгаре гнева: с палкою в руке, с развевающимися седыми волосами, с восклицанием: «Окаянные! Жиденяты!..» быстрее вихря неслась она по улице вслед за толпою раздразнивших ее мальчишек. Вся Петербургская сторона содрогнулась от такого преступления ребят своих!.. Начались розыски, дюжина преступников, обвиненных в преследовании Андрея Феодоровича словами и грязью, подвергалась пред лицом ее очистительным розгам. И с той поры, гласит предание, дети боялись Андрея Феодоровича.

Где она ночи проводила – никто не знал. Раз только ночью удалось заметить Ксению Григорьевну. Когда на Смоленском кладбище строили вместо пришедшей в ветхость деревянной церкви каменную (в 1890 году, октября 1-го дня, праздновали столетний юбилей этой церкви, со времени построения ее), то рабочие, приходя утром на работу, замечали, что кто-то на стены церкви приносит ночью кирпичи. Стали наблюдать и увидели юродивую Ксению, или Андрея Феодоровича, которая всю ночь, пока не занялась утренняя заря, носила кирпичи на верх строившейся церкви.

Впоследствии она одевалась обыкновенно и летом и зимою в неизменные зеленую кофточку и красную юбку, или зеленую юбку и красную кофточку. Все, что давали ей, она раздавала бедным. Замечали, что если она сама что-либо у кого попросит, то плохо с тем бывало, как говорится, из рук шло с тех пор; если же кому сама что давала – медную ли монету или кусочек хлеба, тому шла прибыль во всем. Извозчики, завидя ее, наперебой старались провезти ее, в том убеждении, что если кому удастся услужить ей, тому повезет счастье. Ходила она иногда и в баню. Все мытье однако состояло в том, что, бывало, не снимая с себя рубашки, взлезет на полок, намочит себе голову и в мокрой же рубашке одевалась и выходила, несмотря на время – в холодную ли то было осень, или зимою.

Как раньше мы сказали, Ксения весьма любила двух сестер – Евдокию Дионисьевну Гайдукову и Пелагию Дионисьевну Черепанову. Однажды, зайдя к первой из них, юродивая попросила пообедать. Охотно покормила ее Евдокия Дионисьевна. Ксения, благодаря за хлеб-соль и улыбаясь, сказала: «А уточки-то пожалела дать; да ты, ведь, мужа своего боишься». Сильно сконфузилась Евдокия Дионисьевна, так как действительно в печи у нее находилась жареная утка.

Торговцы пряниками и булками наперебой предлагали Ксении свой товар

Многих поражала Ксения своим предсказанием. Вот, что рассказала мне про нее одна старица, ныне имеющая от роду 84 года, М. И. Беляева, женщина, отличающаяся высоким благочестием, которая слышала от своей тетки, умершей, как мы уже сказали, в 1827 году 91 года от роду. «У тетушки моей, – передавала мне М. И. Беляева, – иногда ночевала Ксеньюшка». Однажды, встретив на улице Евдокию Дионисьевну, Ксения остановила ее и, подавая медный пятак, сказала: «Возьми, возьми пятак, тут царь на коне, пожар потухнет». И что же? Только что вошла на свою улицу Евдокия Дионисьевна, как увидела, что дом ее загорелся, но не успела она еще добежать до дома, пламя было потушено.

Раз Ксения навестила одну свою знакомую, жившую на Петербургской стороне. Та пила с дочерью своею кофе. Дочь уже была невеста. Ксения, обратившись к девушке, сказала:

– Ты вот кофе распиваешь, а твой муж на Охте жену хоронит.

Мать с дочерью, конечно, не могли понять этих слов. Ксения ушла. «Чтобы это такое значило, дитя мое? Пойдем на Охту, посмотрим, не случилось ли там чего особенного», – говорит мать дочери. Приходят на Охту и, к величайшему своему изумленно, видят, что действительно провожают на кладбище какую-то покойницу. Они присоединились к толпе, сопровождавшей гроб. Спустя короткое время, этот вдовец действительно сделался мужем этой девушки, женившись на ней.

Однажды Ксения пришла в дом купца Разживина и, подойдя к зеркалу, сказала: «Вот зеркало-то хорошо, а поглядеться не во что». Только что она проговорила это, как зеркало падает со стены и разбивается вдребезги. Все домашние ужаснулись, видя, как сбылись слова юродивой.

Она предсказала кончину императрицы Елисаветы Петровны. Накануне ее смерти, именно 24 декабря 1761 года, Ксения, переходя с улицы на улицу, кричала: «Пеките блины, пеките блины, вся Россия будет печь блины». На другой день, 25 декабря, императрица скоропостижно скончалась.

За три недели до смерти Иоанна Антоновича Ульриха, сидевшего в Шлиссельбургской крепости и казненного при императрице Екатерине II, Ксения каждый день плакала. Встречавшие ее спрашивали: «Что ты плачешь, Андрей Феодорович? Не обидел ли кто тебя?» – «Там речки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь, кровь!» – отвечала Ксения.

Весьма много ходит по Петербургу рассказов о тех чудесах, какие совершились на могиле Ксении. Мы расскажем лишь то, что слышали из уст 84-летней старицы, о которой уже имели случай упоминать. Она слышала про юродивую от своей матери, а равно от родной тетки, знавших ее лично.

Некая полковница привезла однажды в Петербург двух сыновей для определения в кадетский корпус. Как она ни старалась, детей ее не приняли. Вот она, потеряв всякую надежду, в день отъезда своего домой идет по мосту и горько плачет. Вдруг видит, что подходит к ней какая-то женщина, в простой юбке и кофточке, и спрашивает: «О чем ты так плачешь? Вернись и отслужи панихиду на могиле Ксении, и все будет хорошо тебе». – «Кто же это Ксения? Я ведь не знаю, где ее могила?» – со слезами спросила полковница. «Язык до Киева доведет», – в ответ сказала незнакомая женщина. Полковница узнала, где могила Ксении. Отслужила панихиду и, когда возвратилась на свою квартиру, то ее уже ожидал сторож с известием, чтобы она явилась в корпус. Каково же было ее изумление и радость, когда ей объявили, что дети ее приняты.

Одна вдова, из почетного звания, благоговея пред памятью Ксении, соорудила на ее могиле часовню на собственные средства и весьма часто посещала ее, время от времени совершая панихиды за упокой ее души. У этой вдовы была дочь невеста. Посватался какой-то полковник, и было дано согласие на брак. Уже был назначен день свадьбы. Многие говорили, что это по молитвам Ксении Бог дал такого выгодного жениха генеральской дочери за то, что мать поставила на могиле ее часовню. Действительно, не напрасно было усердие матери и дочери к Ксении. Она им помогла. Жених-полковник был казнен, и брак не состоялся. Он был каторжник. Дело обнаружилось таким образом. Накануне бракосочетания полковник отправился в казначейство, чтобы получить по документу деньги. А генеральша с дочерью в этот же день отправились на могилу Ксении. «Я сама видела, – рассказывала мне М. И. Беляева, – как невеста, припав к могиле Ксении, горько-горько плакала, знать чуяло ее сердце недоброе, просто жаль было смотреть». Когда полковник вошел в казначейство, то часовой быстро подошел к казначею и что-то шепнул ему. По окончании занятий здесь, часовой попросил казначея запереть казначейство и, подойдя к полковнику, спросил: «А ты как сюда попал?». Тот побледнел. «Ваше благородие, – продолжал часовой, обращаясь к казначею, – арестуйте его, это беглый каторжник; я был в конвое, когда его сослали в Сибирь».

Полковник тотчас же сознался во всем. Он рассказал, что действительно два месяца тому назад бежал из каторги, но это еще не все. «Когда я шел пешком, в одном месте в лесу нагнал меня полковник и, верно сжалившись надо мною, так как я едва передвигал ноги, позволил мне присесть. Улучив удобную минуту, я зарезал его и кучера. Снял с полковника одежду, отобрал его документы, взял деньги и, сбросив трупы с экипажа, сам ускакал. Одел я форму его, явился в Петербург и выдал себя, как видите, за полковника. А познакомившись с генеральскою дочерью, сделал ей предложение, получил согласие, и на завтра назначен брак мой с нею. Но видно Бог услышал молитву сироты невесты и не судил мне каторжнику быть ее мужем». На другой же день, когда узнали генеральша и дочь ее об аресте полковника, отправились опять на Смоленское кладбище и пламенно молились на могиле Ксении, веря, что по ее молитвам Бог избавил от несчастного брака.

В «Русской Старине» описывается, что к одной помещице Псковской губернии приехала гостить ее близкая родственница, жившая в Петербурге и слышавшая про Ксению. Вечером гостья долго про нее рассказывала, и хозяйка, ложась спать, помолилась о ней. Во сне увидела, что Ксения ходит вокруг ее дома и поливает его водою. На другой день, утром, в 20-ти саженях от дома, загорелся сарай, в котором находилось около 4000 пудов сена. Дому угрожала большая опасность, но он остался цел.

В котором году раба Божия Ксения окончила свое земное странствование, достоверно неизвестно. Более других знающая о ней М. И. Беляева утверждает, что Ксения умерла около 90 лет тому назад, а это она рассказывала мне в 1890 году, значит, Ксения Григорьевна скончалась приблизительно в 1800 году.

Часовня, в которой покоится тело юродивой, вся уставлена, по усердию посещающих и благодарных верующих, разными иконами. На могиле ее ежедневно совершаются панихиды. Здесь лежит надгробная плита, на которой имеется следующая надпись:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

На сем месте положено тело рабы Божией

Ксении Григорьевны, жены придворнаго певчаго,

в ранге полковника Андрея Феодоровича.

Осталась после мужа 26 лет, странствовала 45 л.

А всего жития 71 год, звалась именем Андрей Феодорович.

Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения души своей.

Аминь.

Сто лет скоро минет с тех пор, как скончалась раба Божия Ксения, погребенная на Смоленском кладбище, и, казалось бы, давно она позабыта всеми, подобно тому, как все на свете с течением времени забывается. Между тем Ксения Григорьевна доселе живет в памяти многих петербургских жителей, доселе переходят из уст в уста воспоминания о ее замечательной жизни. Время от времени напоминает о ней и печатное слово.

Блаженная Ксения поливала дом водой, спасая его от грядущего пожара

Могила ее с давних лет привлекает набожных людей, особенно в последнее время народ тысячами идет сюда, чтобы помолиться об усопшей.

И не одни православные преклоняют колена на месте вечного упокоения ее, но и иноверцы приходят сюда, прося священника помолиться об упокоении рабы Божией Ксении. И не одни жители столицы благоговейно чтут память ее, но и приезжие из разных мест России нередко приходят на могилу ее.

Сотни свеч и множество лампад с раннего утра до позднего вечера теплятся на могиле Ксении, и ежедневно совершается поминовение о ней по просьбе посетителей. Были примеры, что на могиле ее, при громадном стечении народа, служили панихиды архиереи.

От разных лиц и из разных мест идут сюда приношения. Жертвуют деньгами, жертвуют деревянным маслом для неугасаемых лампад на могиле ее, возлагают покровы на ее надгробную плиту, вешают лампады, украшают часовню иконами.

Из Москвы, Ярославля, Киева, Твери и других отдаленных мест присылают разные пожертвования для благолепия часовни с просьбами отслужить панихиду на могиле Ксении.

Что же служит основанием к сохранению в народе, во всех его слоях, в течение почти ста лет, благоговейной памяти о Ксении и к поддержанию того молитвенного настроения, какое с неудержимой силой проявляется на могиле ее?

Память о рабе Божией Ксении, неизгладимая временем, и благоговейное чувство, переходящее в молитву о ней, зиждется, конечно, не на тех основаниях, в силу которых часто распространяется слава людей в Mиpe. Нет, здесь лежит более глубокое основание, освящаемое верою. Ксения снискала себе народную любовь набожною жизнью, какою она отличалась в свое время. Рассказы о ее юродстве и особенно подвижнической деятельности живут до сих пор и будут, вероятно, долго еще жить в народе. Многие глубоко верят, что могила ее имеет какие-то сверхъестественные свойства. Рассказывают, например, что горсть земли, взятая с могилы Ксении, приносит счастье, панихида, здесь отслуженная, избавляет от несчастья и т. п. Мы не повторяем всех рассказов, какие переходят из уст в уста о чудесной помощи, получаемой на могиле Ксении, так как не имели возможности проверить их. Но мы считаем долгом справедливости передать то, что стало известно нам от тех самых лиц, о которых будет рассказ, воздерживаясь при этом сообщаемые случаи возводить на степень чудесного. Было ли в этих случаях простое совпадение обстоятельств, или действительно по молитве и вере страждущих проявилась милость Божия, судить об этом предоставляем каждому по своему разумению и чувству.