Текст книги "В одном шаге от преисподней"

Глава 17

Устав толкать нагруженную всякой полезной и не очень полезной ерундой тележку Ленка тупо прислонилась к прилавку с колготками, чулками и прочим трикотажным хламом, заняв при этом выгодную стратегическую позицию. И если первые полчаса проведённые в магазине пролетели незаметно, а вторые хоть и заметно, но не очень, то третий временной отрезок в 30 минут дался невыносимо тяжело. Периодически звонила Полина и обещала что муж вот-вот должен появиться. Первые звонки такого рода взбадривали её, заставляя тут же лезть в сумочку за зеркалом. Очень хотелось выглядеть красиво и сексуально. Однако где-то после пятого такого звонка запас доверия к Полине просто иссяк и перестала обращать на её обещания внимание. Не зная чем себя занять она успела позвонить Ольге Петровне с Жэса и прослушать все местные и не очень местные новости, съесть шоколадный батончик и несколько раз подкрашивать губы, помада с которых просто загадочным образом исчезала. На очередной звонок Полины отвечать огромного желания не имелось и громко зевнув Ленка нехотя нажала на зелёную кнопочку, уже твёрдо зная что нового подруга вряд ли что скажет:

– Ленка, он уже в магазине! Обещал же позвонить, вот сволочь! Хорошо сама набрала… – голос, донесшийся с динамика заставил её неловко скукожиться, словно и не было выпитых для храбрости двух баночек джина. Усталость, подхватив под мышки лень, словно трусливая кошка перед огромным псом тут же умчалась прочь, оставив после себя лишь растерянность. Всё перемешалось в её голове в такую кашу что выудить из неё хоть что-нибудь разумное просто не представлялось возможным. И все многочисленные варианты знакомств часть из которых ранее просто отскакивали назубок теперь куда-то улетучились, оставив после себя полнейший хаос. Спешно подхватив наполненную всяким барахлом тележку Ленка покатила её вперёд, стараясь никому не наехать на пятки. Мучительно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из рекомендаций Полины она автоматически схватила лежавшую сверху на тележке шоколадку. Повертев её в руках трагически вздохнула и положила обратно. Однако через несколько секунд шоколадка вновь оказалась в её руках и Ленка решительно разорвав упаковку отломила себе целую полоску, запихнув целиком в рот. Образовавшаяся липкая масса слабо помещалась во рту и то и дело норовила вылезть наружу, явно желая испачкать хоть что-нибудь. Увидев на горизонте интересующий её объект она растерялась ещё больше и по-прежнему толкая тележку перед собой она не придумала ничего иного чем просто глупо улыбаться и двигаться вперёд. Когда до Ивана, внимательно рассматривающего витрину с кофе осталось всего-то пару метров Ленка запоздало принялась обдумывать хотя бы начало разговора, но только и смогла что ещё шире раздвинуть свои губы в улыбке. Помог его величество случай: сделав всего один шаг она вдруг услышала как колёсико у тележки, мягко хрустнув куда-то укатилось. Наполненная доверху, она резко дёрнулась и ушла в свободное плавание по гладкому кафелю магазина. Впрочем плавала она недолго и проделав несколько хитрых па вернулась к своей хозяйке упав у её ног. Не ожидав от железяки такого коварства Ленка сделала по инерции шаг вперёд после чего смачно шмякнулась на кафельный пол, успев издать дикий и слышный наверное за километр вопль. Падая она нелепо раскинула свои руки и умудрилась пробороздить носом несколько плиток кафеля, отчего тот начал походить так словно по нему прошлись дутые перчатки боксёра-профессионала в супертяжёлом весе. Тут же закапала с носа кровь, сделав существующее положение вещей ещё более омерзительным. Несколько капель красной жидкости попало на новенькую белоснежную блузку превратив последнюю в крапинку. Буквально через несколько секунд когда ей помогли подняться рабочую обстановку зала разрезал ещё вопль: Ленка увидела то что осталось от новеньких дорогущих итальянских колгот. Создалось впечатление что кто-то всесильный здоровенной вилкой прошёлся по её левой ноге, оставив после себя три ровные дорожки через которые просочились несколько капель крови. Кто-то благородно подал носовой платок и кое-как стерев с заплаканного лица перемешанные с кровью слёзы она автоматически кивнула головой и бросив взгляд на своего спасителя замерла. За то время что не видела Ивана он нисколько не изменился: те же юношеские задорные глаза и та же милая пусть и в окружении с десяток морщинок улыбка. Не придумав ничего более умного она произнесла:

– А меня Алёна зовут. Помните меня?

Глава 18

Лениво поковыряв замок и почувствовав лёгкое головокружение Лена дала возможность отличиться своему новому ухажёру и тот без особых проблем открыл дверь. Небольшой коридорчик приветливо козырнул своим гостям самостоятельно включив свет. Несмотря на техническую новинку сама обстановка коридора была весьма скромна, словно завтрак в монашеской трапезной во время поста: без изысков но со вкусом.

– Ну чего я такая невезучая! – только и смогла вымолвить Ленка после чего плюхнулась на стоявшую у полочки с обувью танкетку. Ей и в самом деле было очень плохо. Безумно болела, словно зажатая в тиски голова, а содержимое желудка уже давным давно лежало бесформенной вонючей массой на коврике автомобиля своего спасителя. Дорогу к новому дому сознание помнило урывками. Вот она называет наизусть вызубренный адрес съёмной квартиры. Потом дикий приступ тошноты и ощущение того что кто-то раскрутил машину с гигантской скоростью, заставляя последнюю совершать наверное с миллион оборотов в минуту. Затем провал и очередной приступ тошноты. Ступеньки: серые, невыносимо грязные ступеньки подъезда и такой же грязный лифт, в котором вытошнило в последний раз. Правда так как тошнить особо было и нечем организм принялся выкидывать какую-то весьма неприятную желчь. Дверь. Лёгкое головокружение и вот она здесь, пытается с большего придти в себя. Тележка. Вернее её колёсико развалившееся на части и оказавшее медвежью услугу. Даже не медвежью, а слоновью. Сквозь дикие приступы боли лишь тонюсеньким ручейком проскакивала мысль о том как она сейчас выглядит. А выглядела она ужасно, можно сказать жалко. Из носа по-прежнему то и дело выкатывались капельки крови оставляя мерзкие следы на стареньком, но ещё добротном линолиуме. Левая нога не просто ныла, а болела так что создавалось впечатление что кто-то невидимый, уже вилкой поменьше проводит по ней, получая истинное наслаждение от её мучений. Посмотрев на колено, вид которого кроме жалости не выдавал ничего Ленка лишь содрогнулась, пытаясь остановить наконец течение розоватой жидкости с носа. Очередной приступ головной боли заставил её взяться за свои виски и захныкать:

– Голова то как болит. А ещё ноги. Кошмар, правда?

Вид их и в самом деле был не очень и проникшись сожалением к девушке Иван произнёс :

– Ничего страшного: с кем не бывает. А знаешь что? У меня есть классные таблетки от головной боли. Только их запить надо. Посиди пока, а я за водичкой сбегаю.

На кухне загремели стаканы благородно прозвенев какую-то мелодию и не успела Ленка сделать очередную попытку захныкать как Иван стоял тут как тут:

– У тебя все стаканы пылью покрылись: ты что, ими не пользуешься? На, держи стакан. Да подожди ты одну воду глотать – и он достал из внутреннего кармана пластинку таблеток. Одной пожалуй должно хватить. Теперь запивай. Проглотила? Вот и хорошо, скоро должно полегчать. А сейчас надо полежать. Хорошо бы конечно к доктору показаться, ну да ладно. Ленка, почувствовав видимость облегчения хотела было приподняться с танкетки, но всего одно движение заставило её голову кружиться с бешеной скоростью. Стены поплыли, потеряв вдруг очертания свои. А доселе тускло светившаяся люстра яркими огоньками заиграла перед глазами. Потом свет и вовсе погас, словно кто-то вдруг резко опустил перед носом гигантскую чёрную штору. Попытка закричать превратилась в хрип, который тут же растворился во всепоглащающей темноте. Затем, на несколько мгновений сознание вновь вернулось к ней и последнее что отложилось в памяти это неимоверно сильные руки Ивана, подхватившие её такое уж хрупкое тело.

Глава 19

– И что у вас не было ничего? – голос Полины в трубке стал до того противным и мерзким что Ленка брезгливо поморщилась. Головная боль хоть и уменьшилась, но по-прежнему напоминала о себе и стараясь не делать резких движений она мягко поднесла трубку к уху:

– я как дура два часа на улице проторчала. Замёрзла как скотина: звонка твоего ждала. Уже чего только не передумала: может он тебя убил или еще что. А Она оказывается коленку в магазине ударила и решила состроить бедняжку. На кроватке поваляться чтобы поухаживали за ней – голос в трубке по-прежнему не унимался и даже наоборот становился всё более противней, отчего не один раз возникало дикое желание нажать на отбой. Но как ни удивительно она всё же смогла дослушать этот бред и довольно бойко принялась оправдываться:

– Да мне и в самом деле было плохо. И сейчас кстати тоже. Ты бы так головой стукнулась. Я бы поглядела тогда что бы ты говорила. Позвонить? Тебе? Ты с ума сошла? Да не было у меня возможности звонить, не было! Понимаешь? Какой секс, ну какой секс? Нет, ты точно чокнутая. Я до сих пор до головы дотронуться не могу: трещит как переспелый арбуз. Так и хочет расколоться на две части. Конечно позвоню. Какое сегодня? Нет, ты точно не в своём уме. Я понимаю что сроки поджимают. И что ты мне предлагаешь? В общем я тебе наберу. Послезавтра. Ну хорошо – завтра. Я же сказала завтра, ну что ты за человек! Всё, пока – нажав на отбой Ленка с видимым облегчением вздохнула, после чего устало присела в здоровенное, но оказавшемся очень жёстким кресло.

Голова и в самом деле периодически напоминала о себе, правда конечно не так сильно как вчера, но всё же. Да и чего она должна в конце концов отчитываться? Она что, в чём-то виновата? Ну случилось так и что теперь? Глядя на заметно распухшее колено Ленка страдальчески покачала головой. И без этой тележки познакомилась бы, будь она неладна. Хотя с другой стороны иногда всё-таки хорошо что жизнь вносит в плавное течение жизни свои коррективы иногда было бы нестерпимо скучно. Когда всё заранее известно разве это жизнь? Да и вчерашний день закончился бы наверняка скандалом. Пусть и тщательно отрепетированным, но всё же скандалом. В центре которого должна была оказаться она. А это всегда неприятно: как ни крути. Теперь уже и этих денег не хотелось. Не хотелось и всё. Пусть в эти идиотские игры играет кто-нибудь другой. А тысяча… Да отдаст она эту тысячу. Отдаст…

Воспоминания незримым движением штурвала времён вернули её во вчерашний вечер. Жаль правда что воспоминания эти весьма скудны. Проснулась она ночью. Совсем без одежды. Одна. Последнее удручало больше всего и не совсем укладывалось в голове. Неужели она настолько плоха что не заитересовала раздевшего её почти догола мужчину? Ну не считать же трусы за одежду. В голове почему-то принялась вертеться мысль о нетрадиционной сексуальной ориентации партнёра и пытаясь отогнать её от себя Ленка принялась искать оправдания такого поступка. Не придумав ничего такого она кое-как приподнялась с кресла. На лежавшую почти перед носом бумажку Ленка обратила внимание только сейчас: мало ли что может лежать на журнальном столике? Но это было не совсем мало ли что – это было самое оно. Это самое оправдание, которое так долго искала. На небольшом листочке, явно вырванном с записной книжки Иван строгим деловым почерком набросал семь цифр. Всего семь, которые по отдельности и не значили ничего, а вот вместе… Вместе они означали пропуск в другой мир, на другой уровень их отношений. Прямо как в компьютерной игре где при прохождении уровня получаешь код доступа на другой, пусть и более сложный уровень. И чтобы стать победителем необходимо пройти все уровни. И она их пройдёт. Обязательно пройдёт. Почувствовав вкус к жизни Ленка прямо на глазах ощутила прилив душевных и физических сил. В углу валялись только сейчас замеченные колготки, вернее то что от них осталось и решительно схватив превратившиеся в тряпки элемент гардероба она открыла форточку. Ворвавшийся в комнату свежий воздух приятным холодком пробежался по её лицу. Начинался новый день и небрежно выбросив прямо на улицу то что когда-то называлось колготками Ленка добралась наконец до самого волнующего теперь аксессуара: сотового телефона. Едва она взяла в руки простенькую и довольно древнюю раскладушку волнение заставило сердце биться учащённей и горло, словно не видевшее несколько суток жидкости охрипло и подавало сигнал"сос». Уже порядком подзабытое чувство приятно овладело её сознанием и ещё раз полюбовавшись на беленький листочек Ленка набрала такой вожделённый номер. Раздавшийся тут же длинный гудок заставил её и вовсе паниковать и первым порывом было вообще бросить трубку, но пока она соображала как же ей всё-таки поступить хриплый, чем-то схожий с Челентано голос Ивана важно произнёс:

– Да…

Глава 20

– Ты сегодня такая красивая – прошептал Полине на ушко Витя, едва за парочкой важно и солидно захлопнулась тяжёлая металлическая дверь неизвестно какой по счёту съёмной квартиры:

– Я так по тебе соскучился: по тебе, по твоему голосу, по твоему запаху волос, по твоим глазам… Как здорово когда ты любишь и когда рядом любимый человек. Нет ничего хуже чем разлука с тобой. Я так тебя люблю – искренне, без грама лукавства сказал он, ведь и в самом деле любил её. Любил крепко и до безумия. И если поначалу отношение к Полине было как и к остальным особам женского пола – сугубо потребительское, то потом… Он даже и не понял когда это самое «потом» наступило. Просто наступило и всё, накрыв его с головой, убрав собой всё окружающее куда-то в сторону. За ненадобностью. Особняком стоял лишь один колосс. Его, вернее её звали Нина Григорьевна. И всё своё не такое уж огромное свободное время он старался проводить с Полиной. И думал лишь об одном: как хоть немного заработать денег. Чтобы хватило на встречу. На романтическую встречу. Их правда становилось всё меньше и меньше, но Витя надеялся что ситуацию можно изменить. Со временем.

– Давай куртку. Замёрзла? – и Витя взял в руки её лёгкую для такой погоды верхнюю одежду. Ну ты даёшь! Хотя б оделась нормально. А то заболеешь ещё. Я понимаю что красота красотой, но и здоровье беречь надо. Зря мы наверное так долго по улице гуляли. Давай быстрее в душ, а я пока кофе приготовлю. Нежный поцелуй в губы заставил Полину ответить тем же. Холод, который казалось бы надолго поселился в каждой клеточке её тела, потихонечку принялся покидать насиженные места, спасаясь от всепоглащающей силы под названием теплота. Ну всё, давай в душ – слова Вити оборвали пока ещё слабый ручеек тепла и благородно кивнув головой Полина через считанные мгновения исчезла за дверью ванной.

Каждый уголок в общем-то аккуратной кухни буквально кричал о своей необжитости: отсутствие каких либо запасов продуктов в как ни странно работающем; заполненные минимальным барахлом в виде нескольких тёрок, губок для мытья посуды и двух кастрюлек кухонные шкафчики. И даже хлебница напоминала своей пустотой прилавки магазинов в далёком 1990 году. Принесённая с коридора сумка с продуктами позволила заметно приукрасить общее состояние кухни и глянув на стол Витя удовлетворённо кивнул. Даже любимый Полиной мармелад и тот есть. Шум воды в ванной бойко играл свои бравурные марши и в ожидании совсем другой мелодии – мелодии тишины он присел на добротную табуретку. Какая же всё-таки странная она, жизнь. Столько лет бегать по бабам в поисках более выгодного варианта, а в итоге загнать самого себя в тупик. Причём что самое ужасное: назад то дороги нет. Либо, преодолев собственную слабость перелезть таки через казалось безнадежно высокий забор за которым между прочим скрывается неизвестность либо так и остаться топтаться в этом самом тупике под очень чутким руководством Нины Григорьевны которая всего за один месяц (страшно подумать!) сумела слепить из его характера послушную и мягкую пластилиновую поделку гнущуюся куда угодно, как угодно и зачем угодно. Иногда конечно это было приятно, но лишь иногда и то… Можно было обратно же надеяться на его Величество случай и просто ждать, переминаясь с ноги на ногу и проявляя чудеса терпения. Терпение у него конечно было, но не такое чтобы годами ждать неизвестно чего. Конечно и в Сахаре бывает снег. Раз в 50 лет. Но… Мигом подсчитав сколько ему будет через 50 лет Вите стало грустно. Очень грустно. Сам того не ведая он уже занёс свою правую ногу над этим самым забором приблизив таким образом себя к Полине. А страхи… Предрассудки всё это. Особенно когда испытываешь к человеку весьма определённые чувства. И если раньше несмотря на весьма откровенные отношения между ними сохранялась незримая, но весьма определённая дистанция то теперь она сократилась так что увидеть её можно было лишь под микроскопом. Предложение Полине развестись подкинуло приличных дровишек в огонь отношений который очень скоро соединит их души слепив их в одно целое методом обжига. Может и в самом деле съездить в этот чёртов Невинномыск и развестись чтобы потом жениться на Полине? От подобной мысли, возникающей в последнее время очень уж часто ему стало очень сладко. Самолюбие знает за какие струнки дёргать. А что? При разумном разделе совместно нажитого имущества Полина далеко не худший вариант. Но и не самый лучший. Это далеко не то про что он мечтал сидя за партой в Юрьевской сельской школе, но всё же… Да и любовь… Любовь подобралась к нему такими окольными путями и партизанскими тропами что он и сам не заметил как сердце его стало целиком и полностью принадлежать лишь ей, Полине. Какая она всё-таки странная штука – любовь. Ведь несмотря на целую кучу обалденных чувств испытываемых к ней где-то в глубине души, зерно рациональности терпеливо ожидало своего часа, не давая совсем уж броситься в омут настоящей страсти, настоящей любви.

– А вот и я! Кофе наверное уже остыло?

Повернув голову Витя замер. Как же всё-таки она божественна и красива пробежало в его голове. Полина была мила, нежна, очаровательна и скромна. И ещё сексуальна. Конечно эти вещи обычно несовместимы, но здесь… Да и вообще слово"обычно» не подходило к Полине ни с какой стороны. Она была не такая как все: мягкая, воздушная и неземная. А её любовь, нерастраченная любовь была такая чистая и даже в чём-то немного наивная, что не могла вызвать ничего кроме восторга и желания. Желания быть с ней всегда рядом. Всегда всегда. Приступ откровения заставил Витю произнести:

– Выходи за меня замуж.

Возможно Полина и ожидала что Витя осыпет её коплиментами, что в принципе было бы не удивительно, но в том то всё и дело что он умел удивлять. Приятно удивлять… И растерявшись она только и смогла как неловко промямлить:

– Но я ведь тебя совсем не знаю…

Полина и в самом деле знала о своём возлюбленном весьма немного, а если правильней сказать то ничего. Вообще ничего. Но это в настоящий момент волновало мало. Любовь с лёгкостью отключила сознание на предмет рассудительности, оставив лишь такой минимум, что через несколько секунд добавила:

– Да, но у меня есть муж…

– А что муж? Сама же ведь говоришь что не любишь. А мы любим друг друга. Или этого мало? Знаешь, когда любишь по-настоящему то не замечаешь повседневности которая тебя окружает. Ты не смотришь новости, не обсуждаешь в очереди президента. Да и вообще не стоишь в очереди, потомучто тебе не надо ничего кроме как чтобы любимый человек был рядом. Тогда начинаешь совсем по-другому относится ко многим вещам и к слову счастье в особенности. Оно теперь приобретает совсем другой смысл – зерно рациональности зашевелившись от таких слов хозяина тут же ожило и моментально дёрнуло за нужное нервное окончание, заставив Витю оборвать так и не до конца закончившийся монолог.

– Ты действительно этого хочешь? – и Полина провела рукой по глазам, вытирая начавшие выступать слезы. Не давая паузе затянуться она продолжила:

– Мне таких слов ещё никто не говорил. В смысле про любовь. Нет, ну Ваня говорил слова любви, но всё это как то не то. То есть тогда мне казалось что это то, а со временем оказалось что не то. Что-то я запуталась совсем – и она уселась на табуретку. А ты меня вправду любишь?

– Ну конечно люблю! Ты сейчас такая красивая… – восхитительно прошептал Витя. Полина и в самом деле выглядела просто божественно, поэтому ему даже не пришлось прибегать к заранее отштампованным, вполне приевшимся, но всё равно хорошо усваивающимся противоположным полом фразам.

– Ты не поверишь, мне так приятно! – вытирая выступавшие то и дело слёзы сказала Полина, тщётно пытаясь отыскать в своей сумочке платок. Когда с мужем встречалась думала что люблю, потом когда поняла что нет думала что полюблю со временем. Да и у меня тогда цель была совсем другая: вырваться из этого убогого Спасска. Ты не представляешь как провинция затягивает. Сколько у меня подруг было которые твердили что при первой же возможности уедут. Куда угодно уедут, но в Спасске не останутся. Мол здесь с ума сойдут от вечно живых и вечно всех обсуждающих бабок. А что толку? С шести в итоге уехала одна и то говорят проституткой в Ростове работает. Одна залетела прямо на выпускном от учителя истории, вторая не поступив в Первоуральске в колледж вернулась вроде как на полгода домой пока курсы подготовительные в институт не начнутся да так и осталась. Ещё три… Те вообще не знали чего хотели. Вернее всего и сразу. В итоге насобирали на самый дешёвый билет в Москву и вперёд. Только там их особо никто и не ждал. В итоге связались с какими-то нерусскими и ничем хорошим это не закончилось: одну посадили – наркотиками торговала, другая наоборот от передозировки умерла, а третью так и не нашли. Говорят где-то в борделе в Израиле. Не знаю правда где бы я сейчас была если бы не муж. Но с другой стороны это же не означает что я должна целиком и полностью принести себя в жертву? Что я должна забыть что такое любовь, страсть и чувства. Да и вообще забыть про то что я женщина: молодая, красивая и яркая. Хотя если честно в Первоуральске тоже болотистые места. Не такие конечно как в провинции, но тоже обладают магией засасывания. Не успеешь и глазом моргнуть как погрязнешь в её цепкой трясине. Умереть конечно не умрёшь, но увидеть хоть что-нибудь в мире так и не увидишь, погрязнешь в проблемах которые со временем будут только нарастать словно снежный ком да и всё. А потом этот ком просто раздавит тебя словно каток горячий асфальт. И очень страшно жить когда понимаешь что перспективы твои даже не туманные, а вполне определённые. Никакие. Можно конечно питать себя иллюзиями и ждать неизвестно чего годами, десятилетиями. Многие кстати так и живут, не понимая или не желая понимать что они давно в плену у трясины. У трясины безжалостной, коварной и хитрой. Хотя ладно, чего это я – и вытерев слёзы наконец-то найденным платком Полина отхлебнула порядком остывший кофе. Поморщившись, она добавила:

– Фу какая дрянь! Ну что, открывай шампанское что ли? Гулять так гулять! В общем давай я скоро – и спустя мгновения Полина вновь мягко хлопнула дверью ванной комнаты. Оказавшись в одиночестве Витя смог наконец-то перевести дух. Откровение Полины стало для него настоящим открытием и испугавшись собственной прыти он уже начал сожалеть о том что вообще затронул самую болезненную для каждой женщины тему. Тему замужества. Лишь единицы из многих кого он знал были счастливы в браке. А остальные… Остальные в лучшем случае жили по инерции воспитывая детей в тихом ожидании чуда под названием «любовь». Иногда правда чудеса случаются, но лишь иногда и не всегда кстати любовь приносит то чего ожидаешь. Вот и его это волшебное чувство буквально разрывало на части мешая зёрнышку рациональности пустить свои пока ещё неокрепшие корни поглубже. Мало того он ещё сам подлил приличную порцию керосина в и без этого мучавшее его пламя неопределенности. А ведь сказал же всего 4 слова. Всего четыре. И Витя пришёл к неутешительному для себя выводу что самое сильное оружие в мире не пистолет, не автомат и даже не атомная бомба. А слово. Да, именно слово. Ведь только оно с лёгкостью может пробежаться по твоим нервам, связав их в тугие узелки так что каждый вздох будет сопровождаться дикой, нестерпимой болью. Лишь оно может напалмом пройтись по твоей душе оставив после себя обгорело-опустошённое сознание. И лишь оно может разорвать сердце пополам, а может и наоборот, влить в твою кровь столько эфедрина что ты будешь летать в облаках искренне не понимая того как можно злиться на очередь в магазине или на плохую погоду. Да это такая мелочь! Главное что она любит тебя. Вот что главное. И всего несколько слов сказанных во сне могут играючи разрушить даже самую надёжную и крепкую семью, и всего одно коротенькое СМС случайно прочитанное твоей второй половинкой у тебя на телефоне может превратиться вдруг в бикфордов шнур подсоединённый к тротиловой шашке. И изменить хоть что-то ты уже не в силах. Процесс как говорится пошёл. А ведь всего то три коротких слова. Всего три…