Текст книги "Опыт счастливых"

Тоже можно отнести и к эмо, готам, сторонникам политических партий, разного рода фанатикам, сектантам. В итоге скажу, что если ты сам не пытаешься контролировать ситуацию, то отдаешь этот контроль другим. Если сам не хочешь видеть реальность, то будешь видеть реальность, которую тебе дадут другие. Но искажена она будет уже в их интересах.

– Влияют ли на искажения реальности наши чувства?

– Люди состоят из рационального и иррационального. Разум – это рациональное, а чувства – это как раз то, что невозможно рационализировать. Область чувств – это субъективная область. Этот факт очень просто доказывается: вам, к примеру, нравится какое-то блюдо, а мне оно не нравится. Если мы начнем его обсуждать, то к согласию не придем. Морепродукты могут нравиться мне и будут противны вам. То есть, вкус их мы не сможем обсудить. Это область иррационального.

Наши чувства ничем не подкрепляются. Они просто возникают. А человек сам уже начинает их подпитывать. А искажение картины мира вызывают в основном как раз эмоции, чувства. Это как раз то, что влияет на наш хрусталик – «Я». Чувства, являясь неотъемлемой частью нашего «Я», часто могут противоречить здравому смыслу и реальному положению дел. Потому что чувства являются плодами страстей.

– Но ведь людям, у которых все хорошо, не нужно уходить от реальности. Разве нет?

– Хорошо не бывает ни у кого. У всех нас есть определенные конструкты, ценности, чувства на которые мы опираемся. И мы пытаемся из своих представлений и убеждений (при этом не важно, насколько они близки к реальности) создать вокруг себя понятную и комфортную нам обстановку.

Если человек идет в неизвестный лес, который можно уподобить нашему миру, ему надо дать реальную, неискаженную карту. Если ему дать неправильную карту, он не сможет ориентироваться в мире. Правильную карту раньше давала культура, которая была основана на православии. (Вообще культура произошла от слова «культ»). Так вот, тогда базовые ориентиры давались нам при рождении. Нам давалась старая, опробованная сотнями поколений до нас надежная карта.

Теперь мы сами отказываемся от нее, считая, что мы умнее тех, кто ее составлял и проверял. Поэтому мы вынуждены изобретать эти ориентиры, ценности, смысл в течение всей нашей жизни. К сожалению, самому хорошо составить и проверить эту карту удается далеко не всегда. Часто бывает непонятно, с какой помойки человек взял некие установки и ориентиры, но это ЕГО установки. Он на них опирается и считает их самыми правильными. Картина реальности благодаря этому искажается, на чем эти установки зиждутся – непонятно. Человек заблудился. Но признать, что его карта неправильна, для него очень трудно. И пока он не попадет в тяжелый кризис, он не будет их менять. Возможно, что после кризиса он возьмет и проверенную карту. Но только если признает ненадежность той, которая его завела в кризис.

Не каждый человек может критично воспринимать информацию, которая ему предлагается. Не каждый может отключить свои эмоции и сделать правильные выводы. Это крайне тяжелый труд. Это изменение самого себя. Гораздо проще сказать, что я во всем прав, что это – белое, а то – черное.

Вот откуда все начинается. Искажение представления о себе!

У тех, кто живет в депрессии, всегда искажено представление о мире, он предстает в мрачных тонах. Но человек никогда не задумывается над тем, что, если он сам несовершенен, если все вокруг такие несовершенные, то почему мир должен быть совершенным? Почему ты удивляешься тому миру, в котором ты живешь? Если ты сам не соблюдаешь правила дорожного движения и видишь, что и другие люди их не соблюдают, то почему удивляешься количеству аварий, несчастных случаев? Они очень логичны и закономерны.

Искажения есть у всех. У людей разных возрастов, разного семейного и социального положения, материального благополучия. Если ты не хочешь быть обманутым, и быть у кого-то на побегушках, и чтобы тебя дергали за веревочки, то надо трудиться, надо пытаться что-то понять. А это подразумевает затраты времени, сил, энергии. Этого многие не хотят делать. Лень и гордость делают человека рабом вот этих искажений.

Еще раз скажу, что мы все являемся объектами манипуляции. Каждый человек хочет быть в чем-то уверенным, ради этого принимает извне какие-то нереальные установки, чтобы упростить себе жизнь, не думать самому. Единственный способ разрушить эти установки – это думать и анализировать соответствие этих внушаемых установок действительности. Необходимо также получать много знаний, учиться признавать неправильность полученных знаний и своего понимания реальности. Это же в первую очередь блокируется гордостью. Признать, что я был неправ, и мое мнение не соответствует действительности, чрезвычайно сложно. Это уязвляет наше «я», которое является центром всего мира.

– Есть такое выражение «Нельзя смотреть на мир слишком трезво, иначе сопьешься». Вы никогда не пробовали, наоборот, помочь человеку надеть розовые очки, чтобы мир не казался очень страшным? Или заменить черные очки на розовые?

– Люди боятся воспринимать мир трезво. И именно поэтому хотят укрыться в иллюзиях и искажениях, частным случаями которых являются такие зависимости как алкоголь, наркотики, игровые зависимости и пр. Игромания, алкоголизм очень хорошо позволяют исказить реальность, позволяют избежать столкновения с ней. Ненадолго, но тем не менее. Спрятавшись в иллюзиях, человек пытается уйти в свой нереальный мир, спрятаться в нем, чувствовать себя комфортнее.

Это очень похоже на то, когда маленький ребенок, закрыв свои глаза ладонями, думает, что его никто не видит. Логика простая: Если я не вижу мир, то и мир меня не видит. Вот мы по такой логике и пытаемся жить. Но если нам и кажется что мы ушли от реальности, то реальность никогда не уходит от нас. Наши детские с ней игры только отсрочивают на время столкновение с ней.

И вот в момент такого столкновения (а это обычно происходит в кризисы) розовые очки разбиваются об реальность. Стекла летят во все стороны, кажется, что мир рушится. И вот именно в этот момент у нас появляется прекрасная возможность посмотреть на мир реально. Но мы настолько привыкли смотреть на мир через очки, что опять делаем глупость. И теперь меняем розовые очки на черные. И опять убеждаем себя в том, что реальность черная, ужасная, безвыходная. И опять не хотим видеть без очков. Теперь уже черных. Казалось бы, и не так все плохо. Если человеку комфортно иметь розовые очки с определенным количеством диоптрий и возможностями искажения, пусть он их носит. А кому-то удобно носить черные или фиолетовые. Зачем им мешать?

Но опять скажу, что беда в том, что реальность-то другая! И если ты нацепил очки, которые искажают расстояние, пространство, свет, то когда ты, например, переходишь дорогу, ты ничего не видишь или видишь неправильно, и тебя, скорее всего, собьет машина.

Мир не одевает очков. Вот в чем конфликт! Людей с искажениями можно сравнить с пьяными. Они находятся в своем видении, в своем мире, в своем цвете.

Именно поэтому я сторонник того, что на мир надо смотреть без очков. И менять одни очки на другие бессмысленно. Потому что реальность динамично меняется. Нам приходится к ней приспосабливаться, во многом что-то изменять внутри себя.

– А вы как-то помогаете людям избавиться от искажений, снять очки и открыть глаза?

– Я не стараюсь снять с людей очки и насильно открыть им глаза. Это этически неправильно. Если человек хочет во что-то верить, я не могу забирать у него эту веру.

Но я стараюсь заставить человека подумать о реальности. Для этого я задаю многие вопросы, которые разрушают его стереотипы. Чтобы ответить на них, он вынужден думать сам, должен начинать сам сомневаться в том, что его видение мира было правильным. И часто это получается. А вот снимать очки или оставить – человек должен решить сам. Это его выбор. Это вопрос его ответственности перед собой за то, каким он решит видеть мир. Это вопрос его дальнейшей жизни.

Все люди сталкивались с нежеланием других людей снимать очки. Вот, вы подруге, к примеру, сообщаете нечто неприятное о ее молодом человеке, а она вам на это: «Зачем ты мне об этом сказала?! Ты сделала мне больно! Без тебя нормально было!» Нанесен удар по представлению, по «розовому» представлению человека. И этот человек начинает агрессивно реагировать на такие слова…

Тоже надо думать, делать это или нет. Однозначного ответа на вопрос о том, снимать с другого очки, или не снимать – нет. Но совершенно точно, что в любом случае надо снимать их со своих глаз! Если сам находишься в розовых очках, то с другого очки не снимешь. И исправить это искажение у себя гораздо труднее, чем снимать очки с других. Но это необходимая задача.

Как улучшить отношения с родителями

Большинство из нас до довольно зрелых лет имеют живых родителей, и в отношениях с ними, естественно, остаются детьми. Отношения с нашими родителями крайне важны для нашего счастья.

Замечали ли вы, что происходит с нами в случае даже небольшой размолвки с родителями, небольшой их обиды на нас? В душе становится как-то холодно и сухо, и труднее верить в себя и любить других.

Если конфликт с родителями серьезный и затяжной, мы становимся по-настоящему несчастными людьми, впадаем в депрессию.

Если доходит до явных или скрытых проклятий нас родителями (ведь «лучше бы я тебе не рожала», «ты мне не сын», «ч… бы тебя побрал» – это тоже проклятия), жизнь превращается в ад. На проклятого ребенка обрушиваются тяжелые беды, и часто он погибает не от старости.

Ссора с родителями похожа на то, как дерево обрубает свои корни. Маленький конфликт – обрубание части корней и как следствие – частичное засыхание ветвей. Большой конфликт – обрубание всех корней и полная гибель дерева.

Каков механизм исполнения этого закона, мы не знаем. Но то, что закон работает, утверждается Библией («Проклятие матери разрушает до основания»), и любой человек, будучи внимательным, может убедиться в этом на своем примере.

Этот закон действует и в обратную сторону. Противоположностью проклятия является благословение, светлое отношение родителей к нам. Когда родители довольны нами – и мы полны сил, здоровы и удачливы. «Почитай отца твоего и мать, это первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле», – говорит апостол Павел.

Поэтому для нас крайне важно иметь как можно более мирные и теплые отношения с родителями (а также с бабушками и дедушками). Гораздо важнее, чем с людьми, в которых мы влюбляемся, с друзьями или с начальством.

Но как это порой трудно – сохранить хорошие отношения с нашими родителями, особенно, пока мы живем вместе с ними! Родители очень много дают нам, но не всегда, далеко не всегда любят нас по-настоящему. Они нас не понимают, не хотят нас слушать, не верят нам. Они слишком безразличны к нам или слишком назойливо-требовательны. Они часто требуют не того, что хочется нам, а того, что хочется им. И при этом посягают даже на то, чтобы выбирать нам друзей, любимых людей и профессию.

Есть такие родители, которые задают вопрос только для того, чтобы не оставить камня на камне от нашего ответа. Мол, все мы делаем неправильно и вообще никуда не годимся. Неужели они не понимают, как важны для нас их слова, какое огромное влияние они имеют на нас? И если они все время говорят нам, как у нас все будет плохо, разве не ясно, что после таких внушений нам куда труднее будет сделать свое будущее счастливым? Неужели они хотят, чтобы мы были несчастны? Почему бы не подбодрить нас, не внушить, наоборот, веру в свои силы? Ведь это так легко!

Часто родители требуют от ребенка того, чего сами не дали ему, не воспитали в нем. Как это можно – за всю жизнь не сказать дочери ни одного ласкового слова, а потом предъявлять ей претензию: «Ты такая неласковая!»? Как они не понимают, что все дело в них? И что для ребенка их ласка гораздо важнее, чем для них – его ласка. Потому что ему неоткуда научиться быть ласковым, если они не будут ласковы с ним.

Примерно в половине семей отношения детей с родителями – тяжелые. Матери порой просто терроризируют своих дочерей. Сыновьям, зачастую, не легче…

Как вытерпеть это все? Как понять? Можно ли исправить?

Родители – тоже люди! Психолог Игорь Любитов

– Тема нашей беседы – проблемы взаимоотношений детей с родителями, Все родители считают, что любят своих детей, но любовь бывает настоящей, а бывает неразумной, глупой, эгоистичной. Неразумная любовь либо отсутствие настоящей любви приводит к появлению в жизни детей различных проблем, которые потом могут сопровождать их всю жизнь. Проявления нелюбви бывают очень разными. Наиболее часто, как нам кажется, встречаются такие ее проявления, как излишняя требовательность, недостаток или избыток внимания, непонимание, жестокость. Измену одного из родителей или развод тоже можно отнести к проявлениям нелюбви. Все это причиняет детям большие страдания, оставляет след на всю жизнь. Как нам, для начала, понять своих родителей?

– Хотя не все родители любят своих детей, но все дети любят своих родителей. Это физиологический механизм, он действует вне зависимости от воли родителей. Для маленького ребенка быть с родителями, приклеиваться к ним – это жизненно необходимая потребность. Каждый человек начинает свою жизнь с симбиоза с мамой, в виде единого организма, связанного пуповиной. Потом он рождается и очень сильно зависит от мамы и от папы тоже, которые обеспечивают его выживание. Эта связь проявляется даже тогда, когда пуповина разрезана. Например, известен такой факт, что маленькие дети на руках у матерей подстраиваются под сердечный ритм мамы, их сердечко начинает биться также.

– Но ведь получается что и мама связана с ребенком тем же самым образом? Почему же мамы не всегда любят своих детей, если дети всегда любят мам?

– Ребенок появляется в жизни мамы не с самого первого дня ее жизни. У мамы уже была своя собственная жизнь до того, как ребенок родился. Лет четырнадцать как минимум. За это время мама успевает завязать разные отношения с другими людьми, в том числе со своими родителями, с которыми она тоже очень сильно связана. И ребенок, когда он появляется, не всегда становится на этом фоне чем-то всепоглощающим и полностью определяющим ее жизнь. У нее есть еще много чего. А для ребенка с самого начала мама – это все. Изначально мир ребенка состоит только из мамы. Папа появляется в течение первого года, и то только чуть-чуть. И то – постольку, поскольку мама связана с папой.

Причины недостатка любви кроются также часто в том, что мама психологически травмирована. У нее в принципе нет душевных сил заботиться о ком-то. У нее просто нет опыта. Если мама выросла в семье без матери или отца, то у нее может быть любовь, но не нет внешних привычек и навыков к ее проявлению. Она не знает, как обнять своего ребенка, если ее не обнимали.

Мы это видим на примере старших поколений, например, поколения Великой Отечественной войны. Во время войны не очень-то обнимались. Матерям приходилось работать, отцы были на фронте и вообще отсутствовали, и ребенок рос в ситуации, когда у него просто не было опыта пребывания с матерью. И теперь взрослый ребенок тоже не умеет быть со своими детьми.

К счастью, человек обучается быть папой или мамой не только у своих родителей. У нас есть еще культура: книжки, соседи, на которых мы можем посмотреть, учителя, которые иногда замещают родителей, у нас есть наставники, священники теперь есть, слава тебе Господи.

Еще одна возможная причина недостаточной любви матери к ребенку кроется в непростых отношениях с папой ребенка. И тогда те чувства, которые касаются ее травмы или прошлых событий, частично или полностью перекрывают ее способность любить кого-либо.

Как правило, те родители, которые хронически не проявляют любви к своим детям, в психологическом отношении больны. Это не означает, что они сумасшедшие. Но у них есть очень серьезная боль внутри, которая не позволяет им это делать. Я бы не говорил об отсутствии любви в принципе. Ее недостаточно. Но это все, на что способны ваши родители.

Для любви не всегда находится время и место. Иногда родители очень заняты, и занятость эта, как правило, «внутренняя». Например, они так вовлечены в любовь к своим родителям, мама так связана со своей мамой, бабушкой ребенка, что у нее нет времени и сил, чтобы любить своих детей. Она полностью поглощена заботой о своей матери. Точно так же, если у одного из родителей возникают проблемы с мужем и женой, то чаще всего они возникают потому, что на мужа или жену нет времени и душевных сил – все они направлены на родителей. Это очень распространенное явление.

Например, не случайно в Библии сказано, что человек должен «отлепиться от родителей», чтобы создавать новую семью. Этот процесс отделения психологи называют сепарацией. С рождения дети своей любовью привязаны к родителям. Процесс сепарирования столь сложен, потому что идет против этой потребности в любви, против потребности быть с родителями, помогать родителям, делать их жизнь лучше.

Но это еще вопрос, может ли ребенок в принципе улучшить жизнь своих родителей. Детская любовь слепа и граничит с детским «всемогуществом». Ребенок говорит: «Это все из-за меня, папа с мамой развелись из-за меня, я плохой». Но это не правда. Даже если папа с мамой развелись после рождения ребенка, то они развелись по собственным причинам. Ребенок в этой и похожих ситуациях может сделать очень мало. Он старается сопереживать, сочувствовать своим родителям, помогать им, но это никуда не ведет, это только закрывает ему возможность жить своей собственной жизнью.

То же самое может происходить, если мама воспитывает ребенка одна. Она развелась когда-то со своим мужем, например, или родила ребенка, живя одна. И часто она бессознательно «приглашает» ребенка быть своим партнером, занимать место супруга. Это не обязательно касается только мальчиков, это также относится и к девочкам. Мать «просит», чтобы ребенок обеспечивал ей психологический комфорт. Ребенок будет делать это с радостью. Ради матери он готов на все. Но это не даст матери настоящего комфорта, потому что ее сложности лежат совсем не там. И кроме этого, это перекроет ее возможность найти нового партнера. Потому что она сама в такой ситуации («Я все отдаю ради него!»), уже не ищет новых отношений, а рассчитывает на привязанность ребенка, удовлетворяется ею.

Можно спорить, что лучше для ребенка: когда родители остаются вместе и ругаются, или если они разрешили свой конфликт и разошлись. Но если родители остаются вместе только ради ребенка, ради того, чтобы у ребенка якобы была полная семья, то для ребенка это определенно плохо. Потому что на него опять-таки накладывается очень и очень большая ответственность. Мама с одной стороны говорит: «Я это делаю ради тебя! Ради тебя я всю свою жизнь поломала и с этим козлом осталась навсегда»! А папа с другой: «Если бы не ты, я бы был свободен и замечателен!» И ребенок уже не может принять тот подарок, которые родители якобы сделали ему. Этот подарок оказался с зубами. Он кусается.

– Помимо родительских навыков, наверное, есть в чистом виде случаи, когда родители вообще мало умеют любить, потому что, как говорят, любви в мире стало гораздо меньше…

– Не знаю насчет мира, но в России с этим действительно тяжело. У нас население очень травмировано. У нас была война, когда погибло множество людей. Люди возвращались из плена, и лагерей. Еще раньше была гражданская война, когда семьи внутри себя воевали друг против друга. Это очень страшно. Это очень тяжело. Еще были коллективизация, революция, первая мировая война, когда тоже много чего произошло. Это все произошло менее, чем за сто лет. Должно пройти еще несколько поколений, должны родиться дети тех, кто живет сейчас, чтобы мы смогли научиться жить в мирных условиях и заботиться о детях, а не в условиях, когда кругом война и надо срочно выживать. Это я про навыки говорю. С одной стороны, а с другой стороны – про психологическое состояние людей, которые сейчас живут.

– Мне кажется, что войны и травмы и испытания вообще не мешают любви, мне кажется, любви мешает больше культ удовольствия, погоня за деньгами, сексом и так далее.

– А откуда мы это имеем? Это «возвращение маятника». Была другая крайность, маятник находился в противоположном положении: ничего нельзя, ничего нет, не жили, выживали, а потом появилась возможность получить все материальные блага. И те люди, которые внутри себя не имеют опоры, например, в любви родительской, пытаются во взрослом состоянии обеспечить себе внешний контейнер, найти хорошую «маму» в этих материальных благах. Потому что пребывание в состоянии удовольствия – это пребывание в состоянии контакта с матерью. Когда внутри матки все хорошо, тебя кормят и поят, тебе тепло, и ничего не надо делать, ты пребываешь в абсолютной нирване. И люди, которые стремятся к удовольствиям, стремятся добиться для себя хорошей мамы, продлить ее уже во взрослом состоянии.

Конечно, эта погоня за наслаждениями не может восполнить ту любовь, которая нужна была тогда, когда ребенок был маленький. Это невозможно, время прошло. Он будет стараться, но настоящего удовлетворения это не принесет. И как следствие, тот, кто полностью вовлечен в процесс приобретения мамы через материальные блага, не занимается своими детьми.

– Какую роль во всей этой нелюбви в наше время имеет занятость работой? В особенности женщин, потому что сейчас именно женщины теряют свою женскую роль хозяйки дома и матери и часто очень увлекаются карьерой.

– Есть такое психологическое понятие как «достаточно хорошая мама». Мы не можем говорить об идеальной маме, потому что тогда мы становимся в позицию судьи. А вот если мама достаточно уделяет времени ребенку – достаточно для того, чтобы развилась его внутренняя устойчивость, если она обеспечивает это и вообще может слушать потребности ребенка, она является достаточно хорошей мамой. Она появляется тогда, когда нужна ребенку, и не дергает его тогда, когда ребенок занят собой.

Есть еще такой показатель: достаточно хорошая мама отвечает на улыбку ребенка тогда, когда он улыбается ей, а когда он отворачивается, то она его не тормошит. Травмированные мамы не отвечают, когда ребенок им улыбается, а когда ребенок отвлекается и начинает заниматься чем-то своим, они начинают тормошить его, чтобы войти с ним в контакт. Достаточно хорошая мама чувствует оба желания ребенка – быть в контакте с ней и быть самостоятельным.

Понятие «достаточно хорошей мамы» актуально и для младенцев, и для подростков. Подростки, с одной стороны, очень хотят отделиться и функционировать самостоятельно, отдельно от родителей, и это задача их возраста, а с другой стороны они нуждаются в поддержке родителей. И поэтому подросток то отворачивается во внешний мир и делает что-то там, то возвращается назад и проверяет, на месте ли родители. И очень важно для подростка ощущать и свободу, и возможность опереться на родителей. Иногда это идет в противофазе с родительскими желаниями. Потому что, уходя во внешний мир, подросток вступает в среду, к которой он не мог быть подготовлен дома. Это приключение в неподготовленном для него мире вызывает очень большую тревогу у мамы. И мама пытается его всенепременно удержать. Хорошо бы, чтобы этот подросток мог посмотреть на маму и увидеть ее не в том состоянии, когда она тревожится, но в том состоянии, когда она бывает спокойной. И тогда он сможет сказать: «Ага, моя мама не так уж сильно от меня зависит. Она взрослый человек, может чего-то делать самостоятельно. Она может опереться на папу или своих родителей, и у нее есть свои собственные дела, и я, в принципе, могу ее оставить». И тогда он может отправиться в свои собственные приключения.

Конечно, если мама полностью в командировках, то она просто физически не может заниматься ребенком. Но с другой стороны важно, как она проводит то время, когда она с ребенком. Что она делает, когда она вернулась с работы? Если работа продолжается у нее в голове и дома, и она думает только о бизнесе, то, конечно, она не способна уделить ребенку достаточно сил. Дома ее на самом деле нет. Но если она отработала, вернулась, и все время, когда она с ребенком, полностью посвящает ребенку, а не своим внутренним процессам, тогда она достаточно хорошая мама. Это возможно.

И наоборот, мама может быть в своих процессах, даже если она не работает. И ее также не хватает, несмотря на то, что она сидит в соседней комнате или даже в той же самой.

Часто за увлечением карьерой и бизнесом лежит психологическая травма. Это попытка обеспечить некоторую стабильность, которой не хватало в детстве. И тогда, конечно, работа становится самым главным, становится вопросом выживания для мамы. Она старается обеспечить суперустойчивость, и тогда на ребенка у нее не хватает ни времени, ни душевных сил.

– Разговоры между родителями и детьми часто строятся одностороннее: никакого диалога, только доведение до детей просьб и требований. И ребенок годами живет в состоянии невысказанности, потому что родители ведут себя с ним как стены: они только ограничивают его свободу, но слушать ничего не хотят. Что делать ребенку в этой ситуации?

– Для ребенка родители – фигура всемогущая, по крайней мере, до подросткового возраста. Поэтому ребенку очень важно донести свою душевную жизнь именно до родителей. Но иногда, к сожалению, это невозможно. И это часть «не всемогущества» родителей. Некоторые родители не способны слышать, и ребенок с этим сделать ничего не может.

Если у родителей есть зависимость, например алкогольная, то они, тем более, очень плохо слышат своих детей. Они себя-то не очень слышат, не то что других. И здесь стоит подумать о том, где есть те, кто слышат. Вместо того, чтобы пытаться достучаться до родителей, ему следует искать, искать того, кто его услышит, кроме родителей.

Если же он будет пытаться только изменить отношение к себе со стороны родителей, то все его силы, вся его энергия уйдет на эти попытки изменения. Иногда эти попытки осуществляются через вред для здоровья, через опасные для него ситуации, он пытается всеми средствами обратить на себя внимание родителей, чтобы они все-таки услышали его. Эта ситуация может стать опасной для жизни…

Например, время от времени у нас есть случаи, когда ребенок поступает в психиатрическую клинику в связи с попыткой суицида. И это были попытки докричаться до родителей, но даже в этом случае сильно нарушенные родители не смогут услышать своих детей.

Я бы предложил ребенку всегда помнить, что родители не всемогущи. Это значит, что с ними надо обращаться так же, как со всеми нормальными людьми. Выбирать для разговора время, так же, как он выбирает его со сверстниками и разговаривать тогда, когда его могут услышать. Не требовать, чтобы на него обратили внимание в тот самый момент, когда ему нужно. Может быть, стоит немного подождать. Ну и дальше, обращаться с родителями следует с уважением, также как с соседями и другими взрослыми людьми. Родители не отличаются от других людей, хотя почувствовать это ребенку очень трудно.

Если мама и папа заняты или не в духе, то можно написать им письмо. Например, когда они спят. Или сейчас готовят стол на пятьдесят человек. Тогда можно написать им письмо или записку, электронное письмо.

– Мне кажется, что проблема в том, что когда ребенок просит родителей внести какие-то изменения в их отношения, они боятся потерять авторитет.

– Любой человек, если начать его критиковать, будет этому сопротивляться. Это касается самих подростков или взрослых детей в той же мере. И тому же подростку, который хочет изменить своих родителей, можно предложить: «представь, что тебя сейчас будут «учить жить» твои папа и мама, как ты будешь это воспринимать?»

А страх потери авторитета присутствует обычно в семьях с авторитарным стилем воспитания. С такими родителями разговаривать очень трудно. Они в принципе значительно менее открыты к общению, чем родители, проводящие демократический стиль воспитания.

– Во многих семьях одна из самых болезненных проблем заключена в том, что папа или мама программируют детей на неудачу. «У тебя не получится вот это, ты плохой, ты такой-сякой». Как объяснить родителям, что говорить такие вещи не стоит?

– Обычно такие вещи происходят бессознательно, когда сам родитель не понимает, что делает. Если родитель такое говорит, то ребенку лучше бы сепарироваться, отделиться от этого. Поскольку родитель полностью не контролирует себя в этих ситуациях. Требовать от него, чтобы он услышал ребенка, предлагать ему каким-то образом изменить ситуацию, на мой взгляд, совершенно бессмысленно. Ребенок не может сказать родителям это так, чтобы они его услышали. Потому что родитель сам себя не слышит.

Скорее всего, если родитель жестко критикует ребенка за что-либо и приговаривает его к неудачам, то у него происходят в это время свои собственные переживания, переносимые на ребенка. Когда отец говорит сыну, что у него никогда не будет друзей, то он, вероятно, переживает из-за своих собственных отношений с друзьями. А иногда это гнев, который имеет истоки из его собственного детства либо из разговора с начальником. А может быть он, действительно, боится и думает, что та стратегия, которую ребенок применяет к своим друзьям, неэффективна. Но понятно, что такой способ общения с ребенком работает скорее как негативное программирование.

Что может сделать ребенок? Он может сказать: «мама, когда ты говоришь то-то, то-то и то-то, я чувствую себя плохо». Может быть, это даст ему некоторый шанс на то, что мама все-таки услышит его. Когда ребенок говорит так, это может подействовать. Это не высказывание типа: «вы вообще меня не понимаете». Нужно говорить конкретные вещи, говорить о себе, говорить о том, что чувствуешь. Разумеется, это может быть непросто.

И это опять-таки касается любой коммуникации, так проще услышать кого угодно. Не только родителям и детям, но и взрослым людям так общаться гораздо легче.

К сожалению, если обычным образом ребенок достучаться до родителей не может, это значит, мы имеем дело с ситуацией травмированных родителей или больных родителей, или родителей, которые сейчас очень-очень сильно включены в какие-то другие истории.

Если адекватные со стороны ребенка попытки создать с родителями диалог не срабатывают, это значит, что у родителей есть какая-то большая проблема, и эту проблему ребенок исправить не может. Он пытается это делать, часто он пытается это делать посредством разворачивания симптомов, посредством развития «отклоняющегося поведения». Это тоже попытка достучаться. Но и она не срабатывает, потому что родитель по каким-то причинам не способен на это обращать внимание. И тогда семья оказывается на приеме у психиатра. Но улучшения у ребенка начинаются тогда, когда начинаются улучшения у родителей. Если до родителей не достучаться обычным уважением, нормальной коммуникацией и выбором времени, и отношением к родителям не как к всемогущим фигурам, а как к нормальным живым людям, если всего этого не достаточно, то ребенку надо искать кого-то еще, кто бы мог его услышать.