Текст книги "Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь"

4 серия

Эпизод 1
Ас-саляму алейкум
17 апреля 1841 года, Анакопия

Когда Гор прибыл в Абхазию, уже вовсю кипела весна 1841 года.

Теперь, смотря на зеленеющие вершины, Гор вспоминал отчеты фон Брандта, которые внимательно читал в Милдхолле. Гор сотню раз намечал план, с чего начинать поиск, но сейчас он звериным чутьем понял, что все его планы – это полная чушь. Он направил свой твердый шаг вверх к развалинам древней Анако-пийской крепости.

* * *

Там, возле старого храма, на теплых, нагретых солнцем камнях сидели Джамал с Теймуразом и беседовали:

– Давай отроем саблю и занесем в аул. Уже много времени прошло. Русские ушли, – предложил Джамал.

Теймураз засомневался:

– А что скажем?

– Скажем, что нашли, – предложил Джамал.

* * *

Мальчишки начали спускаться в подземелье храма.

Теймураз почувствовал что-то, остановился и тревожно оглянулся: ничего, тишина. Только небольшая отара овец, за которой они присматривали, мирно блеяла, с удовольствием пощипывая сочную первую травку.

* * *

Когда они выбрались на свет, то невольно зажмурились от яркого солнца.

Сильные руки крепко схватили их за шивороты черкесок, подняли над землей и тряханули.

Болтая ногами, мальчишки испугано закричали и тут же полетели на камни, больно ударившись, что заставило их замолчать. Папаха слетела с головы Теймураза, обнажив светлые прямые волосы. Джамал выронил саблю, заботливо завернутую в овчину, и утирал окровавленный рот с прикушенным языком.

* * *

Опомнившись, мальчишки разглядели обидчика: перед ними, перекрывая собой солнце, стоял крупный мужчина в черной кожаной одежде с развевающимся на ветру черным плащом…

* * *

Мальчишки разом подумали, что мертвец встал из могилы, но этого не могло быть. Ведь они сами видели, как его хоронили, правда вдалеке от всех, потому что не нашли на нем нательного креста. Может, это призрак? Двурукий призрак?

* * *

«Призрак» сделал шаг в их сторону, и мальчишки вжались в камни.

Он носком сапога ловко подкинул сверток из овчины, легко, одними пальцами, разорвал крепкие кожаные завязки, и сабля оказалась в его руках, поблескивая в солнечных лучах.

* * *

Джамал, словно очнувшись, выхватил кинжал, который уже через мгновенье был выбит из его рук резким взмахом сабли в руках чужака.

Мальчики услышали стальной голос:

– Мне нужно поговорить с аксакалом. Понятно?

Мальчишки переглянулись, и Теймураз ответил:

– Дед есть только у меня.

Гор подумал про себя: «Абхазский язык не такой уж и трудный. Хотя потратил всю дорогу на его изучение».

А вслух сказал, указывая саблей на Джамала:

– Ты иди в аул и приведи мне его деда. Если хочешь, чтобы он был жив… – указал саблей на Теймураза, – …Никому не говори. Понятно? Ваш Бог не поможет вам!

– Да, – ответил Джамал, – я могу привести деда, но это будет не быстро, он очень старый – ему любая дорога долгая.

– Я буду ждать. Беги, – глаза Гора сверкнули.

Джамал поднялся и, оглядываясь, опрометью побежал вниз к аулу, привычно перепрыгивая через камни.

* * *

– Рассказывай, – Гор обратился к Теймуразу.

Теймураз испугано спросил:

– Что рассказывать?

Гор ухмыльнулся:

– Все рассказывай. Откуда у тебя такая сабля? Почему у тебя голубые глаза и светлые волосы? Все рассказывай.

Теймураз молчал.

* * *

Гор подошел к вкопанному в скалистую землю деревянному, видавшему виды кресту, пошатал его рукой, как бы проверяя устойчивость, и тихо промолвил:

– Молчишь…

* * *

Когда Джамал и дед Теймураза, сидящий верхом на лошаке, добрались до ущелья внизу крепости, то увидели встречающего их Гора, спокойно сидящего на валуне и саблей рисующего на земле какие-то знаки.

Гор поднялся, за его поясом был кинжал Джамала.

Стерев ногой нарисованные знаки, он поздоровался:

– Ас-саляму алейкум.

Аксакал, белобородый старик в старой полинялой черкеске и такой же потрепанной временем папахе, глядя прямо и бесстрашно в черные, как угли, глаза Гора, ответил:

– Христиане мы. Да и не с миром ты пришел. Говори, где мой внук и что тебе надо?

Гор не ожидал такого поворота, но, криво ухмыльнувшись, ответил:

– Твой внук уже рассказал мне все, что знал. И откуда сабля… И про твой древний род… Но не знал он главного. Если ты мне ответишь, куда ушли Первые, то я тебе скажу, где твой внук.

Старикуловил в голосе Гора что-то особенное, после чего слезы навернулись на его глаза, и он хрипло сказал:

– Зачем я буду тебе говорить, если мой внук уже мертв.

Гор рассмеялся в голос и сделал шаг в сторону Джамала:

– А вот зачем.

Аксакал быстро и коротко прокричал:

– Ату!

* * *

Здоровенный лохматый волкодав, медленно и бесшумно приближающийся все это время со спины Гора, сделал неожиданно быстрый и мощный высокий прыжок. Вот-вот клыки должны были сомкнуться на шее Гора, как тот увернулся, одновременно выставив вперед кинжал Джамала. Кавказская овчарка заскулила и рухнула на землю.

* * *

Гор развернулся, молниеносно схватил Джамала за руку и гневно прокричал аксакалу:

– Я сохраню ему жизнь, если ты скажешь мне, куда ушли Первые!

Аксакал на мгновенье задумался и, с трудом выговаривая слова, обратился к Джамалу:

– Прости меня.

В ту же секунду Гор рубанул саблей правую руку Джамала:

– Как было сказано на горе Синай: «глаз за глаз, зуб за зуб…»? Так и я говорю на этой горе: «руку за руку»!

* * *

Джамал, потеряв сознание, беспомощно лежал на земле, истекая кровью.

* * *

Гор подошел почти вплотную к старику:

– Ты еще можешь его спасти.

Глаза аксакала горели гневом:

– Они ушли с гусарами.

Гор кивнул:

– Теперь, старик, живи с этим до своих последних дней…

Старик бросился к Джамалу, перехватил обрубок руки, пытаясь остановить кровь, прислонился ухом в груди – тот уже не дышал…

* * *

Гор как ни в чем не бывало направился вверх в гору. Когда он проходил мимо развалин храма старой крепости, то даже не посмотрел в сторону деревянного креста, на котором было распято тело Теймураза…

Эпизод 2
Прогулка
22 июня 1861 года, Костянки

Двое верховых неспешно отъехали от терема к воротам усадьбы.

Тихомир спросил:

– Почему справа аллеи дубы посажены, а слева – березы?

Третьяк улыбнулся:

– Правая сторона всегда считается мужской, а левая – женской. Так и от терема: когда в роду рождается сын, то справа высаживают дуб, а когда дочь, то слева – березу. Это их деревья на всю жизнь. Люди ухаживают за ними, а деревья оберегают их, помогают советом, лечат от болезней – нужно только прислониться к дереву и поговорить с ним, попросить…

Тихомир сделал вид, что ему интересно, но на самом деле подумал: «Что за бред такой?»

Третьяк продолжил:

– Да и не по аллее мы едем, а по колее. Аллея, она вон, с другой стороны, та, что от воротдо дверей дома идет, а колея – наоборот. Видел, львы ворота охраняют? Так и «аллея» и «колея» от слова лев! Во как!

Теперь Тихомир уже удивился.

* * *

Уже перед воротами верховые услышали выстрелы и вторящие им бабские крики да причитания.

Тихомир улыбнулся, а Третьяк рассмеялся:

– Не будет больше у баб горшков да крынок.

* * *

Третьяк указал рукой:

– Род хозяина древний. Видишь: от первых дубов да берез только корни и остались… Раньше как было?! Выбирал человек место для житья там, где умереть хотелось, чтобы красиво было, спокойно, душевно. Так и птицы гнезда свои строят. Поэтому усадьбы строились как под птиц: сначала колея-аллея, чтобы птице было видно, куда лететь, за ней пруд для посадки на воду, и сама форма терема как птица – спереди голова из мезонина, по бокам – флигели как крылья, а сзади уже длинное тело да хвост. Вот и получается, что усадьба есть родовое «гнездо»!

Тихомир уже внимательно слушал, видя в Третьяке интересного рассказчика.

* * *

Неспешно выехали из ворот усадьбы.

С пригорка хорошо было видать местные окрестности, которые освещались зеленым лучом заходящего солнца.

В селении было тихо.

– Почему ни одной живой души? – спросил Тихомир.

Третьяк снова улыбнулся:

– Так завтра ж Ивана Купала. Все уже на заре выйдут на работы – отсыпаются.

Тихомир не понял:

– Так я знаю, что Ивана Купалу ночью празднуют.

– Так это в ночь праздновать… – махнул рукой Третьяк. – Это в стародавние времена был большой праздник – Купало. Потом стал церковный – Ивана Купала. А сейчас вообще все сводится к сжиганию трав на поташ для коммерции.

Тихомир спросил:

– А ты веруешь в Бога?

Третьяк сделал вид, что не расслышал, и показал на реку:

– Красота! Мы зовем Его «Тихий Дон наш, батюшка», потому что он величавый и спокойный, кормилец наш.

* * *

Выехали к Дону. Лучи заката скользили по широкой водной глади, образовывая дорожку.

После довольно продолжительного молчания Третьяк спросил у Тихомира и тем самым поставил того в тупик:

– А ты знаешь, почему правый берег Дона крутой и отвесный, а левый – пологий и низменный?

Тихомир никогда не думал об этом. «А ведь правда! Почему простой деревенский мужик знает то, чего мне никогда и в голову не приходило. Все как бы само собой разумеется. А столько загадок вокруг!» – подумал Тихомир, а вслух попросил:

– Расскажи!

Третьяк, довольный собой, ответил:

– Все просто. Потому что наша планета не как плоский блин, а круглая, как шар, да еще и крутится вокруг оси, как колесо. С запада на восток. Вот вода реки и подмывает правый берег. Раз земля крутится вокруг оси, то одна сторона отворачивается от солнца, поэтому бывает день и ночь. А после сегодняшней ночи дни уже будут все короче и короче. Солнце будет светить меньше, поэтому в старину это был праздник прощания с летним солнцем. А еще Земля крутится вокруг самого Солнца, поэтому есть зима, весна, лето и осень.

– Действительно все просто.

Конечно же, Тихомир знал про Солнечную систему, но такое объяснение разных берегов никогда бы не пришло ему в голову.

– Просто да непросто, – рассмеялся Третьяк. – На другой стороне земли все наоборот. Левый берег реки крутой, а правый – пологий!

– Да, Южное полушарие, – тут уже Тихомир блеснул. – Лето в Южном полушарии длится с декабря по февраль, а зима – с июня по август.

Третьяк рассмеялся:

– Я ж говорю – все наоборот. В полдень там солнце на севере, а у нас – на юге. Поэтому мы на путь солнца смотрим с севера – слева направо, а они – с юга справа налево.

* * *

Третьяк, глядя в небо, стал разворачивать коня:

– Поедем назад: луна уже поднялась, серебряная. Небо чистое – хороший завтра день будет. Заболтались с тобой, а завтра тяжелый день.

– А возьми меня завтра с собой, – попросил Тихомир.

– Ну, если на заре поднимешься, милости прошу… – рассмеялся Третьяк.

* * *

Проехав немного, Тихомир, призадумавшись, спросил:

– Третьяк, а откуда ты знаешь все, что мне рассказывал?

Тот обыденно ответил:

– Так я же «Третьяк» – третий сын в семье. Старших братьев война забрала, а третьего на бойню не берут – не положено. Родичи мои вскоре померли. Вот и остался я сиротой. Кругом все небогато живут, вот и приютила меня Знахарка. Она не была крепостной. Знахарка образованная и научила меня еще в детстве читать, писать и считать. А после – многому другому. Вот я благодаря грамоте и стал управляющим.

– А что за Знахарка? Когда меня в имение везли, я видел в лесу избушку, – спросил Тихомир, вспомнив непонятную реакцию Игната.

– Так там она и живет с внучкой своей – Забавой. Хотя никто и никогда не видел ее родителей.

Эпизод 3
Ин ша Аллах
8 октября 1843 год, Туркменистан

По широкой пустынной степи, покрытой редкими кустарниками саксаула, прогуливался седовласый мужчина преклонного возраста, одетый в распашной халат с вышитым на спине летящим журавлем и тюбетейку из красного шелка, расшитую мелким геометрическим узором. Он держал за руку маленькую девочку с непокрытой головой в узких штанишках и темно-красном халатике, густо вышитым яркими цветами. Пожилой человек что-то рассказывал девочке, а она увлеченно слушала и… улыбалась. Легкий ветерок нежно трепал длинные, пепельного цвета волосы девчушки – осень 1843 года была на редкость мягкой для Туркменистана.

* * *

Из-за невысоких кустарников за происходящим возле юрты в небольшую подзорную трубу внимательно наблюдал Гор. Он уже больше двух лет рыскал по всей России в поиске следов отдельных гусар Ингерманландского полка в надежде, что они приведут его к Первым.

Теперь Гор ликовал!

* * *

Пожилой человек уже давно увидел блики от линзы подзорной трубы, но не подал вида и спокойно продолжал прогулку с девочкой.

* * *

Из небольшой одинокой юрты вышла красивая молодая женщина в темно-зеленом чекмене, украшенном тонкой тесьмой по бортам, подолу и боковым разрезам. Платок еле сдерживал ее густые волосы такого же необычного цвета, как и у девочки, и она то и дело поправляла их.

* * *

Как только женщина посмотрела в сторону девочки, та, словно прочитав ее мысли, повернулась и, смеясь, побежала к маме.

За ней, заметно прихрамывая, в сторону юрты направился и мужчина.

– Забавушка! – женщина приобняла девочку, – что тебе рассказывал учитель?

Девочка прильнула к маме:

– Сказочку, матушка.

Женщина, обращаясь к мужчине, с почтением пригласила:

– Пойдемте вечерять. Загулялись сегодня – скоро спать пора.

* * *

Войдя в юрту, старик чуть слышно прошептал на ухо женщины:

– Надо уходить. Нас нашли.

Женщина совершенно спокойно и серьезно ответила:

– Я ждала этого и давно приняла решение… Встретимся в следующей жизни…

* * *

Этой же ночью разъяренная толпа людей в оборванных халатах, кто в тюбетейках, кто в тельпеках, вооруженная палками и факелами, окружила юрту.

Степь наполнилась криками:

– Смерть ведьме! Смерть ведьме!

* * *

Внезапно крики начали стихать, а затем и вовсе затихли: сквозь толпу к входу юрты шел Гор. Люди расступались, давая ему проход. Они с почтением смотрели на него снизу вверх, самые рослые едва достигали ему до плеча.

* * *

Гор, с видом победителя, зашел в юрту и замер от неожиданности.

В юрте была только одна женщина. Она сидела спиной к нему в позе «лотоса» в одной длинной белой шелковой рубахе.

Гор обошел ее вокруг.

Глаза женщины были закрыты, руки уложены на колени ладонями вверх, а большие и указательные пальцы соединены.

В почти уже погасшем очаге благоухали степные травы…

Гор понял, что его обманули. Он опоздал и уже не сможет вытащить Первую из астрала.

В ярости он было выхватил саблю с серебряной рукоятью, но, глубоко вдохнув с закрытыми глазами и плавно выдохнув, успокоился.

* * *

Выйдя их юрты, он прокричал:

– Ин ша Аллах!

Толпа радостно загалдела, и на юрту полетели факелы.

* * *

Гор отошел подальше и начал внимательно всматриваться в кромешную темноту.

* * *

Под покровом ночи старик и девочка почти ползком, но как можно быстрее углублялись в степь.

Остановившись на короткий передых, старик приоткрыл старую потертую походную торбу. Девочка увидела, что из нее исходит какое-то необыкновенное красное свечение…

5 серия

Эпизод 1
Накануне
23 июня 1861 года, Костянки

Ранним утром дня накануне Ивана Купалы Тихомир с Третьяком ехали по цветущему лугу в телеге, в которой лежал кофр с фотоаппаратом и тубус.

Тихомир смотрел на мужиков, которые по росе, выстроившись в ряд, складно косили полевые цветущие травы.

* * *

Третьяк соскочил с телеги, сорвал пучок какой-то травы, растер в руках и поднес к лицу Тихомира.

Тихомир понюхал и затряс головой от резкого неприятного для него запаха.

Третьяк рассмеялся:

– На этом лугу все больше полыни, чем других трав. А всего собирается больше шести десятков разных трав.

Он показал Тихомиру на женщин, которые шли перед мужиками:

– Каждая женщина собирает определенную травку. Но, прежде чем сорвать, проситу нее прощения: они живые!

Тихомир удивленно посмотрел на Третьяка.

Тот, не обращая внимания, показал на берег реки:

– Скошенные травы будут свозиться на большую поляну у реки для сжигания до золы, а собранные травы будут сушиться или из них будет делаться отвар.

Он понукал кобылку:

– Скоро придется отдать телегу в работу.

* * *

Видя, что мужики сделали перекур, Тихомир слез с телеги, подготовил фотоаппарат и сфотографировал их прямо с самокрутками во ртах и косами в руках.

Теперь пришла очередь Третьяка удивляться.

Тихомир с гордостью объяснил ему принцип фотосъемки и, подмигнув, сказал:

– Становись. Только замри и не двигайся. Потом пришлю твой портрет!

Третьяк выставил вперед грудь, подтянул живот и уставился в объектив…

* * *

Подъехав ближе к лесной дороге, Тихомир с Третьяком встретили идущую навстречу девушку в простой крестьянской белой с вышивками одежде. Девушка несла на коромысле деревянные ведра с водой.

* * *

Девушка-красавица была славянской внешности с большими небесными глазами. Она приятным певучим голосом приветливо поздоровалась с небольшим поклоном головой:

– Доброго дня. Испейте водицы – ключевая.

Третьяк лихо спрыгнул с телеги и также с легким поклоном, улыбаясь, ответил:

– И тебе доброго дня, Забава.

* * *

Тихомир как завороженный сидел в телеге и не мог вымолвить ни слова.

Он неповоротливо, с окаменевшими ногами, слез только тогда, когда Третьяк сначала раз, а потом и второй приглашающе махнул ему рукой.

* * *

Мужчины поочередно стали пригоршнями пить воду прямо из ведра.

В то время, когда Тихомир пил воду, его глаза и глаза девушки встретились, и обоим показалось, что между ними пробежала искра…

Он, заикаясь, представился:

– Тих-ой-мир.

Она рассмеялась и пролепетала в ответ:

– Забава.

Видя неловкое замешательство, Третьяк коротко сказал:

– Пора.

Но Тихомир взмахом руки остановил его.

* * *

Он очень суетливо стал собирать фотоаппарат.

Забава с интересом наблюдала, а после послушно позировала: вставала то на одно указанное Тихомиром место, то на другое – в лесу были тени от деревьев.

Наконец, Тихомир сфотографировал Забаву и с облегчением выдохнул.

– Увидимся на Купала, – сказала Забава, развернулась и пошла по руслу старого ручья к виднеющейся избушке.

* * *

Мужчины, не отрывая глаз, смотрели ей вслед. Забава шла словно по струночке. Только толстая коса почти до пят из пепельных густых волос размеренно покачивалась из стороны в сторону в такт ее мелким шажкам.

* * *

У кромки невысокого редкого молодого лесочка Тихомир и Третьяк встретили женщин, одетых с ног до головы, в рукавицах и с лицами, завязанными платками вокруг головы до самых глаз. С женщинами, жестикулируя, разговаривала какая-то тощая старуха невысокого роста, одетая так же, как и остальные.

Женщины с любопытством смотрели на подъехавших и стали перешептываться.

Старуха прикрикнула на них, стоя спиной и никак не реагируя на мужчин.

* * *

Третьяк слез с телеги, подошел к ней с поклоном и начал уважительную беседу.

* * *

Тихомир в это время приготовил фотоаппарат и, когда старуха повернулась, без всякого предупреждения сделал снимок. Поднялся крик: женщины, испугавшись магниевой вспышки, стали убегать в сторону лесочка.

У одной из женщин во время бега слетел головной платок и показались огненно-рыжие волосы.

* * *

Старуха неспешно подошла к Тихомиру. На него она, кажется, не обращала никакого внимания, зато внимательно рассматривала объектив фотоаппарата. После короткой паузы она также неспешно молча развернулась и пошла в сторону лесочка.

* * *

Третьяк, стоящий рядом, развел руками:

– Вот такая она – наша Знахарка!

Разочарованный таким знакомством Тихомир обратил внимание, что на том месте, где стояли женщины, валяется много яичной скорлупы.

Третьяк перехватил его вопросительный взгляд:

– Знахарка ведет женщин собирать особенные травы и цветы, которые очень ядовитые, поэтому женщины закрывают все части тела, оставляя только глаза. Пред этим они обмазывают руки и лица яичным белком, а желтки выпивают. Этому учит Знахарка, чтобы женщины не отравились. Сбор таких трав очень опасен, поэтому для него привлекают только уже рожавших женщин, почти все из них являются одинокими или вдовами-«солдатками»…

* * *

На обратном пути к усадьбе, подъезжая к Дону, Тихомир увидел, как на крутом берегу несколько мужиков на скорую руку сбивают длинный дощатый стол, а на пологом берегу выкашивают траву. Он вопросительно посмотрел на Третьяка.

* * *

Третьяк, уже, видно, спешивший, быстро объяснил:

– На правом берегу, там, где усадьба, будет празднество. Но стол будет накрываться намного раньше, потому что существует традиция: постоянно есть во время работы. А на левом берегу, у луга, будут сжигать травы. Это место выбрано специально – вдалеке ото всех. Травы будут сжигать самые возрастные мужики или те, кто в чем-то провинился, потому что это очень опасная работа и некоторые люди потом сильно болеют и даже могут умереть.

* * *

К мужчинам спешил босоногий мальчонка, который, запыхавшись, проговорил:

– Начали грузить траву. Надобно еще телег.

Третьяк кивнул:

– Тихомир, прогуляйся сам, а я на работу.

– Довези меня до усадьбы. Оставлю фотоаппарат, – понимающе ответил тот.

* * *

Подъезжая к терему, Тихомир увидел сцену порки какого-то бородатого мужика. Мужик орал во все горло и попытался вырваться из привязей к лавке, но только получил плетью по лицу.

На крыльце стоял хозяин в стеганном атласном домашнем халате и наблюдал за экзекуцией.

Тихомир вопросительно посмотрел на Третьяка, но тот только пожал плечами и тихонько кивнул в сторону хозяина.

* * *

Поднявшись на крыльцо, Тихомир поравнялся с хозяином.

– Тихомир Богданович, мне бы фотопластины в погреб положить, – попросил он.

Хозяин был явно не в духе, он молча достал из кармана ключ от кабинета и отдал его Тихомиру.

* * *

Спускаясь в погреб, Тихомир увидел засов с внутренней стороны люка, на который он в первый раз не обратил внимания.

* * *

Он старательно пронумеровал и подписал фото пл астины. Когда он укладывал их в коробку, то улыбнулся, глядя на фотопластину с номером «4» и надписью «Забава».

* * *

В горнице Тихомира поджидала Лукерья Митрофановна:

– Тихомир Андреевич! Вы все утро пропадали. Мы беспокоились. Да и голодный, поди?

Тихомир виновато улыбнулся, а хозяйка пригласила:

– Перехватите завтрака! Полдник да обед еще далеко, а ужин и паужин все равно с Третьяком проходите!

На столе стоял самовар с чайником наверху и посуда с горячим картофелем, вареными яйцами, ржаным хлебом, вареньем, сливками, печеньем и кренделями.

Хозяйка махнула рукой, и в гостиную занесли блюдо с пышущей аппетитной кулебякой.

Тихомир уселся за стол. Он на самом деле испытывал жуткий голод.

Хозяйка подошла к нему и предложила:

– Вам чай байховый или цветочный?

Тихомир благодарно закивал головой с набитым кулебякой ртом.