Текст книги "Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север"

– Прибыл нормально, – улыбнулся Данила, – В самый раз.

– Да уж вижу, – произнес Снайпер, входя в полосу света и оглядывая поле боя, – Коварный удар по яйцам до полного уничтожения оных – это по-нашему, Особенно когда в тебя из четырех стволов целят. А остальных как думал зачищать?

– Никак не думал, – признался Данила, тоже перезаряжая свои пистолеты, – К смерти готовился. Причем почему-то как Говорящий с Мечами, хотя к ним не принадлежу.

– Вообще-то название твоей секты шизой попахивает, – заметил Снайпер. – Или каким-то старым восточным замутом. Но об этом мы с тобой попозже побеседуем. Чует мое сердце, сейчас местные братки начнут выяснять, куда делась их боевая группа. Кстати, а что за друзей мы тут пошинковали?

Он нагнулся. Компактную снайперскую винтовку, созданную на базе малогабаритного бесшумного автомата 9А-91, сменил знакомый нож из голубоватой стали, который Снайпер засунул под бронированный воротник ближайшего трупа и почти без труда вспорол внутренний крепеж – как консервную банку откупорил.

Шлем амбала, расколотый пулей, откатился в сторону – и Данила невольно поморщился.

Лицо убитого, возможно, было когда-то изначально человеческим. Но с той поры оно изменилось настолько, что любой нео по сравнению с ним мог бы считаться писаным красавцем.

Абсолютно лысая голова была усеяна жирными, крупными гнойниками, некоторые из них все еще сочились желтоватой слизью. Хрящи и кости лица разрослись настолько, что едва различимые черные точки глаз выглядывали из-под наростов, как дула пулеметов из амбразур бетонных ДОТов. Зубов в вытянутой вперед оскаленной пасти страшилища не было – похоже, торчащие из десен костяные пластины повыталкивали их в процессе безудержного роста. В целом мутант напоминал мордой некую помесь человека и крысособаки, причем от последней он взял намного больше.

– Что это, как думаешь? – спросил Данила. – Никогда ничего подобного не видел.

– Похоже на последствия гормонального взрыва нереальной силы, – ответил Снайпер. – Только вот что его могло спровоцировать – без понятия. Может, он под какое-то излучение попал? Но, с другой стороны, думаю, его дружки такие же красавцы, судя по габаритам.

– Ты прав, – сказал разведчик, поворачивая расколотый шлем еще одного собакоголового мутанта и вглядываясь в его содержимое. – Они все одинаковые.

– Ладно, – сказал Снайпер, поднимаясь с колена и пряча нож на место. – Достаточно того, что мы о них знаем. Хотя как можно эдакие латы таскать без экзоскелетного привода, лично для меня загадка.

– Без чего? – спросил Данила.

– Без специальной механики, облегчающей мускульное усилие, – пояснил Снайпер. – Но это все детали. Слушай, в который раз уже прошу – не бросай огнестрел, когда в драку лезешь. И не стреляй очередями. При твоей сноровке вполне можно было всю эту банду завалить легко и непринужденно.

– Опыта маловато, – буркнул Данила. – Мы ж все больше клинками работали. Постреляю с твое, глядишь, тоже буду… легко и непринужденно.

Снайпер широко улыбнулся, блеснув зубами в темноте.

– Ответ правильный, – бросил он. – А теперь, напарник, уходим. Только тихо и незаметно.

Почему «тихо и незаметно», разъяснять не требовалось. Отдаленный топот тяжеленных ботинок уже слышался почти со всех сторон, глухим и пока еще тихим эхом перекатываясь в развалинах.

– Туда! – бросил Снайпер через плечо и неслышной тенью скользнул в направлении серой громады разрушенного завода.

«Туда так туда», – мысленно пожал плечами Данила, слабо представляя, как его напарник собирается в темноте пробираться через завалы битого кирпича и ржавого, покореженного железа. Не иначе по заводу в свое время основательно долбанули чем-то крупнокалиберным, и сейчас его останки представляли реальную опасность для здоровья того, кто рискнул бы бродить по ним ночью.

Но, похоже, у Снайпера было какое-то волчье чутье на предмет отыскания невидимой ниточки, по которой можно идти по кучам слежавшегося мусора, не ломая ног. В точности повторять движения ведущего разведчик был обучен. Что он и делал сейчас, порой удивляясь, что еще не подвернул ногу и не напоролся в темноте на какую-нибудь железяку – торчали они вокруг в изобилии и отовсюду. Гнутые перила, ребра арматуры, напоминающие кости гигантского разложившегося трупа, какие-то ржавые заготовки и не поддающиеся описанию обломки, которые словно кто-то специально насовал в битый кирпич, чтобы поменьше здесь лазили всякие любители острых ощущений.

Они и не лазили, судя по многоголосому рычанию за спиной. Преследователи наверняка сунулись было за убийцами товарищей, перекрещивая пространство впереди себя лучами мощных фонарей, но вскоре за спиной Данилы что-то рухнуло, после чего раздался приглушенный шлемом крик боли.

– Ложись, – скомандовал Снайпер, но и без команды Данила уже распластался на битом кирпиче, догадываясь, что сейчас будет.

Над головами беглецов засвистели пули.

– Хорошо, что они гранат не захватили, – тихо произнес Снайпер, доставая что-то из-за отворота мокрого пыльника. – В отличие от нас.

В темноте послышалось легкое «дзинь!», после чего Данила не увидел, а скорее почувствовал, как рука Снайпера рассекла воздух.

«Бомбу метнул. Ребристую. Как тогда на мосту».

На всякий случай Данила поплотнее вжался в мусор. И не зря. Позади рвануло, над макушкой разведчика прошелестел осколок.

– Бежим! – крикнул Снайпер, перекрывая голосом недалекие стоны и крики боли.

И они побежали.

Данила сам удивлялся – откуда что взялось? Кто б ему раньше сказал, что он сможет без последствий носиться по эдаким лабиринтам в темноте, ежеминутно рискуя свернуть себе шею, никогда бы не поверил. Однако ничего, несется, на ходу перенимая манеру напарника бежать, едва касаясь подошвами неверной, зыбкой поверхности.

– Давай наверх!

Это уже не лезло ни в какие ворота. Наверху, над головами нависла площадка, чуть подсвеченная уличными фонарями и держащаяся на честном слове. Через дыру в стене было видно, что площадка есть не что иное, как начало крытого коридора между цехами, проложенного на высоте трехэтажного дома и непонятно почему не рухнувшего вниз. Сквозь огромные дыры в его полу было видно черное небо, а единственная покореженная металлическая опора скорее не поддерживала навесную конструкцию, а сама висела на ней.

Но Снайпер уже лез на площадку по металлической лестнице с единственным оставшимся поручнем – второй валялся у ее подножия.

От души про себя пожелав проржавевшим ступенькам продержаться еще чуть-чуть, Данила начал карабкаться следом. Под его ногой одна ступенька все-таки хрустнула и осыпалась вниз ржавыми обломками, но разведчик уже успел перенести вес на другую ногу, и подъем завершился благополучно.

Стены длинного моста-коридора между цехами когда-то представляли собой застекленные ячейки, тянущиеся от пола до потолка. Нынче же почти все стекла были выбиты либо растащены аборигенами для своих нужд, и пустые ячейки больше смахивали на решетки, которыми были забраны окна в подземную кремлевскую тюрьму. В общем, не особо приятное место с учетом больших дыр в полу и небольших фигурок, видимых в свете фонарей через те дыры.

Фигурок было много. Они постепенно заполняли улицу между цехами, и блеск их налобных фонарей сильно напоминал большие глаза карликовых мутантов-циклопов, которые ночами в коллекторе Неглинки воюют за территории с крысособаками.

– Смотрю, они за нас серьезно взялись, – пробормотал Снайпер. – Похоже, вся Зона встала на уши, лишь бы попить нашей крови.

– Обломаются, – зло ощерился Данила. – Если же нет, так умрем достойно.

– Что-то тебя все тянет помереть раньше времени, – заметил Снайпер. – Это несложно и всегда успеется. А вот остаться в живых и при этом прищучить вражью силу – это и есть настоящее искусство войны.

Данила не нашелся, что ответить. Да и не до разговоров было – Снайпер уже бежал вперед, ловко обходя либо перепрыгивая дыры в полу. Ненадежный мост еле заметно покачивался и дрожал под порывами ветра, того и гляди обвалится, потому разведчику ничего не оставалось, как рвануть следом.

Их заметили, когда до противоположного входа оставалось буквально несколько метров.

Пули ударили в то место, где долю секунды назад пробегал Данила. За спиной засвистели пули, разбилось чудом уцелевшее стекло в ячейке, царапнув шею осколком. А потом сзади раздался грохот, и разведчик почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Он оттолкнулся ногами вперед и вбок, бросая себя на ненадежную обрешетку и одновременно пытаясь отыскать глазами участок, свободный от осколков стекла. В темноте и пыли, мгновенно поднявшейся после взрыва, это было непросто – да, в общем-то, уже и неважно. Куда попадет ладонь, туда и ладно, лишь бы хоть от чего-нибудь оттолкнуться. Тонкие прогнившие рамы тут же ломались от давления, но Данила, подгоняемый адреналином, двигался слишком быстро.

Вот так, перебирая конечностями, как обезьян в княжьем зверинце, он боком ввалился в черную дыру входа и, выйдя в кувырок, встал на ноги. Кувырок даром не прошел – под лопаткой заныло, когда он приложился спиной о металл площадки, аналогичной той, что осталась по другую сторону обрушившегося перехода.

– Ловко, – констатировал Снайпер. – Прям человек-паук.

Что это за мутант такой, неизвестный доселе, Данила уточнять не стал. Это можно было сделать и позже. Если, конечно, удастся уйти от толпы собакоголовых амбалов с налобными фонарями, которые, похоже, учтя печальный опыт предшественников, прихватили с собой гранатометы.

В этом цеху лестница сохранилась лучше, по крайней мере ступеньки у нее не рассыпались, пока напарники неслись по ней вниз. Да и какое-никакое освещение в огромном помещении имелось – свет уличных фонарей проникал через дыры в стенах, когда-то бывших окнами.

Мусора здесь почти не было, зато на полу валялась огромная шестерня с приводящим валом. Оставалось загадкой, для каких целей могла использоваться эта конструкция, напоминающая лежащий на боку гигантский гриб с ножкой, и каких размеров должен был быть механизм, в котором вращалась эдакая махина. Позади шестерни стоял древний грузовик ЗИЛ. Свет фонаря падал на его капот, напоминающий грустного мутанта с печальными глазами, пасть которого кто-то заклеил прямоугольным белым пластырем и написал на нем номер «х795кк».

Все это Данила схватил взглядом, пока летел по лестнице вниз, едва касаясь ступеней подошвами, – способ передвижения Снайпера оказался очень удобным. Раздвижные ворота в противоположном конце цеха он тоже разглядел. И даже прикинуть успел, что если поднатужиться, то вдвоем со Снайпером они их по идее должны сдвинуть, не особо массивная конструкция. И если так же, как и лестница, не проржавели, то…

Додумать он не успел. Ворота заскрипели и медленно поехали в сторону, поддаваясь усилию с противоположной стороны.

– А, черт! – выдохнул Снайпер, хватаясь за шестерню. Данила по привычке ринулся было за ним, выдергивая из-за пояса пистолеты, но потом передумал.

На грузовике, очень похожем на этот ЗИЛ, только поновее, лет двадцать назад в Кремле возили пушки, снимаемые со стен для ремонта. Только для того и использовали, берегли единственную действующую технику, а более того топливо, заготовленное предками в огромных подземных хранилищах… До тех пор, пока не кончились последние его капли. Даниле даже довелось посидеть за рулем навеки умершего и чудом не разобранного на запчасти грузовика, вхолостую осваивая бесполезные навыки. А сейчас мелькнула безумная мысль – а вдруг? Вдруг тот, кто зачем-то приволок сюда на грузовике вот эту шестерню, оставил ключ зажигания в замке, и бензин в баке никто не слил? Интересно посмотреть, как тот бензин выглядит. Старики говорили, с виду как вода, только вонючая и горит…

Он рванул дверцу на себя…

Бесполезно. Водитель, уходя, не забыл запереть машину, Что ж, универсальный ключ под рукой, и с некоторых пор Данила стал уже привыкать к тому, что он все-таки более эффективен, чем кусок заточенной арматуры.

Почти беззвучный выстрел пистолета Стечкина вынес из двери кусок металла вместе с замком. Данила сунулся в кабину – и скрипнул зубами от досады.

Ключа не было. Зато под торпедой болтался пучок вырванных проводов.

– Чего ты там копаешься?! – проревел Снайпер.

Данила бросил взгляд в сторону шестерни, за которой укрылся напарник. Из своего ВСК-94 он стрелял через технологические отверстия шестерни, словно через бойницы крепости, экономно расходуя патроны и сдерживая огнем рвущихся в ворота амбалов. Пара мертвых тел уже валялась у наполовину раскрытых ворот. Но за ними, как за брустверами, уже успели разместиться двое стрелков, высунув над головой автоматы и вслепую поливая шестерню свинцом.

Той же тактики придерживались еще двое амбалов, укрывшись за воротами и их стальным косяком. Видимо, патронов у них было немерено. И рано или поздно шальная пуля влетит в амбразуру шестерни или зацепит Снайпера по ногам. Или же кто-то додумается пробежать снаружи вдоль стены и бросить несколько гранат через пустые оконные проемы, расположенные на высоте второго этажа…

– Еще немного продержись! – крикнул Данила, – Все равно нам отсюда не выйти. А так хоть шанс какой-то…

Шанс был мизерный. Слишком многое должно было совпасть. И двигатель ЗИЛа исправным оказаться, и бензина в баке хоть немного остаться, и самому вспомнить, какие провода надо соединить, чтоб грузовик завелся. А главное, чтобы вражья пуля в самый ответственный момент не попала в водителя. Хотя грузовик находился на одной линии с воротами и шестерней, которая словно огромный щит прикрывала его от свинцового ливня, но пуля, как известно, дура, в отличие от штыка. Особенно выпущенная вслепую…

Амбалы, не особо видя в темноте, на что именно расходуется боезапас, решили стрелять трассерами – у кого заряженными в магазин одна через три, а у кого и полным комплектом. Чтоб если даже и мимо, то хоть на врага страху нагнать.

Одна из огненных пуль ударила в верхний край лобового стекла грузовика, которое мгновенно по всей площади покрылось сеткой мелких трещин. Вторая цвиркнула по крыше. Но Даниле было не до них. Он был очень занят, копаясь в проводах и пытаясь в полумраке найти нужные.

Скорее всего, вряд ли бы он смог вспомнить, какой провод с каким надо соединять, – инструкторы старались не грузить головы будущих разведчиков заведомо ненужной информацией. Так, по старой привычке, поверхностно вводили в курс дела – и переходили к более насущной информации. Но, похоже, водитель, столь заботливо заперевший дверь грузовика, сам не имел ключа зажигания и, просто чтобы не морочиться, зачистил два нужных провода на полдециметра каждый.

Разглядев в темноте пару блестящих проволочек, Данила с замиранием сердца соединил их. Грузовик рыкнул возмущенно – и заглох. Но рыкнул все-таки!

– Давай, родимый, не подведи! – от души попросил разведчик.

…Так он уговаривал своего Бурку в тот злополучный день.

И верная зверюга оправдала доверие, отдав жизнь за своего хозяина. Интересно, есть ли у машин, питающихся бензином, душа? Хорошо бы, если б оказались правы легендарные шамы. Тогда, может, и этот ЗИЛ не обидится на развороченную дверь и поймет, насколько он нужен сейчас ему и Снайперу?

– Пожалуйста, – снова попросил Данила. – Хоть мы с тобой не одной крови, но очень прошу – помоги.

И грузовик услышал.

Мотор глухо заурчал, и Данила подумал, что наверняка водители прошлого в таких вот ситуациях тоже просили свои машины услышать и помочь. И машины помогали – если, конечно, в них была душа. Ведь и люди порой бывают бездушными, хуже любой старой машины с круглыми печальными глазами…

Снайпер услышал, как рыкнул движок ЗИЛа, и плавным движением перетек назад, продолжая укрываться за двухметровым диском шестерни и в то же время пятясь к машине. Когда до второй дверцы оставалось несколько шагов, он выдернул из-за пазухи пыльника продолговатый цилиндр и метнул его через шестерню, навстречу амбалам. После чего каким-то образом оказался в машине. Может, через окно пролез. А может, через дверь просочился.

Даниле было все равно. Сейчас он вдруг напрочь забыл, что надо делать. Ну вылетело из головы – и все, хоть убей. Три педали, руль, рычаг переключения передач. И в какой последовательности что здесь надо нажимать и дергать?

Снайпер все понял с полувзгляда.

– Меняемся местами, – коротко бросил он. И перетек влево, по пути долбанув каблуком по стеклу так, что оно одним гибким растрескавшимся листом вывалилось на капот.

Данила повторил движение напарника, только в обратном направлении. Не успел он как следует усесться и достать свои пистолеты, как грузовик мягко тронулся назад вдоль незримой линии ворота – шестерня – капот ЗИЛа. Впереди, за удаляющимся диском шестерни, расплывалось серое облако дымовой завесы, из которого когда поодиночке, а когда и веером вылетали трассирующие пули. Незабываемое зрелище, особенно когда некоторые из них чиркают по кабине, в которой ты сидишь.

Самосвал набирал скорость, двигаясь вперед кузовом прямо на стену цеха, набранную из толстой стеклянной плитки, которую не разрушили ни война, ни время…

– Держись! – крикнул Снайпер, вдавливая в пол педаль газа и отжимаясь от руля. Данила тоже инстинктивно вжался в кресло, упершись ногами в торпеду. Но пистолеты из рук не выпустил. Как раз сейчас из дымовой завесы вынырнули несколько черных силуэтов, хорошо подсвеченных уличных фонарем. Мертвенный блеск стволов, направленных в сторону машины, не оставлял сомнений в том, что сейчас на нее обрушится шквал огня – и на этот раз прицельного.

И тогда Данила начал стрелять. Понимая, что не успеет перевести ствол с одной фигуры на другую, он поднял сразу два пистолета и, глядя между ними расфокусированным зрением, просто нажимал на спусковые крючки, откуда-то зная, что не промахнется.

Очень хотелось полоснуть очередью по габаритным мишеням, но Данила уже знал, что очередь уводит ствол в сторону и уж если и бросать пули веером, то только с близкого расстояния. А одиночными выстрелами, если постараться, то можно и с двигающегося автомобиля поражать ростовые фигуры. Пусть не как Снайпер бы стрелял, точно по суставам или в горло – с такого расстояния, наверно, все же можно прорвать броневоротник, – а хоть так, чтобы удары пуль заставляли черные фигуры вздрагивать от попаданий и искать укрытия, теряя драгоценное время, которое работало на руку беглецам…

Удар кузовом о стену был страшным. Данилу бросило вперед и левым, едва зажившим плечом он приложился о торпеду. Пистолет вылетел из руки и, прогрохотав по капоту, канул в темноту. Чудом не улетев следом за своим оружием, разведчик откинулся назад – и тут на кабину обрушились осколки стеклянной стены, похожие на глыбы льда.

Впрочем, особого вреда грузовику и его пассажирам стеклянные блоки не принесли. Так, пара лишних вмятин на капоте да легкий порез от рикошетом влетевшей в кабину стеклянной бритвы на щеке Снайпера. Тот лишь машинально утер рукавом пыльника кровь и резко крутанул руль вправо.

Самосвал пошел юзом, разворачиваясь чуть не на месте. Данила растопырился в кабине как осьминог, удерживая оставшийся АО-44 обеими руками и при этом стараясь сам не вылететь наружу из машины, оказывается, умеющей под чутким руководством Снайпера выделывать неслабые кульбиты.

Одного собакоголового автоматчика разведчик пристрелил чуть ли не в упор. Двое амбалов, не ожидавших столь эффектного появления беглецов прямо из стены цеха, вдруг оказались буквально в двух-трех метрах от капота, весьма неплохо освещенные парой уличных фонарей. Чем разведчик не преминул воспользоваться.

С такого расстояния бронестекло не выдержало и раскололось. Не иначе пуля, потеряв инерцию, ударилась о заднюю стенку шлема и отрикошетила внутрь головы, превратив мозг и кости черепа в кашу. Эта каша и плеснула на грудь автоматчика, как фарш из мясорубки.

Второй амбал вскинул свой автомат – и тут Данила осознал, что затворная рама пистолета застыла в крайнем заднем положении.

– На будущее считай выстрелы! – проревел Снайпер, словно затвор, передергивая рычаг переключения передач и вдавливая в пол педаль газа.

Грузовик прыгнул вперед, долбанув собакоголового бампером. Того швырнуло назад, а его оружие полетело в противоположную сторону. Вырванный из рук хозяина автомат прогрохотал по капоту и совсем уже было свалился вправо, в темноту, как Данила, ринувшись вперед и чуть не по пояс высунувшись из кабины, успел подхватить его за ремень.

– Ну ты циркач! – весело проорал Снайпер, бросая машину вдоль улицы… из дальнего, неосвещенного конца которой медленно выходили на свет черные фигуры.

Их было много, не меньше пары десятков. И они не спеша поднимали свое оружие. Спешить им было и вправду некуда – как некуда было деваться их жертвам. Продолжить движение вперед, таранить толпу автоматчиков – явное безумие. Еще мгновение – и машина превратится в решето. И если даже успеть набрать скорость, собакоголовые просто откачнутся вбок, прижмутся к стенам цехов и дополнительно прошьют очередями борта кабины. Назад – просто не успеть. Ведь для того чтобы ехать задом наперед, нужно сначала остановиться. А там, по краям толпы, двое амбалов уже неторопливо прилаживали на плечи трубы с тяжелым набалдашником на конце, похожим на наконечник копья. И что это такое, Данила знал, Снайпер ввел в курс дела, пока на складе грузили выбранное оружие. Даже дал подержать снаряженный гранатомет, до этого виденный только на картинке…

– Ви…ходите, – разнесся над улицей голос, усиленный мегафоном. – Ина…че мы уб…бить вас.

– Говорить сначала научись, шкаф безмозглый, – буркнул Снайпер, слегка притормозивший бег грузовика при виде толпы, но сейчас явно собирающийся повторить прыжок, до этого размазавший о бампер тело автоматчика.

– Покрошат ведь, – равнодушно сказал Данила, проверяя трофейный АК. Ему и вправду было все равно, покрошат или нет. Важно было, сколько он успеет взять с собой врагов. Может, гранату у напарника попросить? Ему-то кидать несподручно будет.

– Разрешаю очередями. В порядке исключения иногда можно, – сказал Снайпер, вновь оттягивая на себя рычаг с прозрачной шишечкой на конце, внутри которой какой-то большой мастер навечно замуровал крохотный цветок. Что за этим последует, Данила уже знал, видел, с какой скоростью Снайпер умеет комбинировать работу этого рычага и педалей и что после этих комбинаций выделывает машина. Попросить бы его научить, да теперь уже и смысла нет. Спасибо, хоть стрелять научил, сейчас пригодится. В последний раз.

Данила проверил переводчик огня. Так, стоит в среднем положении, стало быть, менять ничего не надо. Передернул затвор, проследил, как наружу, за окно вылетел патрон. Жаль, конечно, но без этого сейчас никак, хуже было бы, если б патрон был не дослан…

– Поехали, – прошептал Снайпер, передернув рычаг и резко продавив педали, будто сплясав на них чечетку.

Время замедлилось… Машина летела вперед по улице, словно стрела по направляющей арбалета. А навстречу ей несся рой огненных мух, в который затесались два крупных жука-мутанта, за которыми тянулся белый дымящийся след…

Такая вот картинка возникла перед глазами Данилы перед тем, как он выжал спусковой крючок. Теперь оставалось лишь удерживать автомат, живым, злобным зверем рвущийся из рук, и направлять его концентрированную ярость точно в гладкие овалы черных шлемов…

Он видел, как его выстрелы достигают цели и как пули со стальным сердечником сначала тыкаются в броню шлемов и нагрудников, как новорожденные слепые щенки в стену, а потом исторгают из себя тонкие стержни… Которые медленно, очень медленно прокалывают пуленепробиваемые стекла и кевларовые пластины и исчезают в телах автоматчиков, словно иглы в стогах сушеной травы.

И в то же время боковым зрением Данила видел, как пули и реактивные гранаты, посланные точно внутрь их кабины, достигнув невидимой границы на расстоянии двух-трех метров, круто меняют траекторию полета и вонзаются в стены цехов справа и слева от летящей вперед машины.

А потом были тяжелые удары бронированных тел о бампер, сотрясшие грузовик. И разлетающиеся в стороны тела тех, кто отпрыгнул в сторону, но все же не успел убраться с дороги. И брызги чужой крови на лице, хлестнувшей из пробитого пулей шлема, по которому вдобавок пришелся удар решеткой радиатора. И дорога. Длинная, черная, пустая дорога, уходящая вглубь Зоны, утонувшей в ночи…

* * *

Грузовик мчался на бешеной скорости. Встречный ветер бил в лицо, выстегивая из глаз невольные слезы. Немного ныло многострадальное плечо, но это все были мелочи. Главное – ушли, отбились, прорвались сквозь толпу бронированных шкафов. Как – до сих пор непонятно. Старики говорили, что случаются такие вот чудеса на войне с теми, кто твердо решил умереть именно сегодня, не выпустив из ладони рукояти меча. И в то же время шибко умного, кто в бою отсиживается за зубцами кремлевской стены и мечтает найти себе работенку поближе к кухне, обязательно найдет метательный диск боевого робота либо пращный камень, неприцельно, от нечего делать пущенный в сторону Кремля каким-нибудь нео, которому силы девать некуда.

Снайпер потрогал пальцем царапину на щеке и усмехнулся:

– Ну, повезло так повезло, – сказал он. – Прям как кто-то специально поставил в цеху этот грузовик смерти, заправил и провода заточил. Фантастика.

– Бывает, что жизнь круче любой фантастики, – философски заметил Данила, любивший полистать в библиотеке старые книги со страницами, во избежание порчи бережно покрытыми лаком. – У меня, например, такое впечатление, что в последний момент пули и заряды этих… гранатометов почему-то отклонились от грузовика.

– Всякое в жизни случается, – сказал Снайпер, притормаживая и заворачивая руль влево. – Но переигрывать не стоит. Личная удача, она как деньги или патроны – чем больше тратишь, тем быстрее заканчивается.

Слева чернели громады полуразрушенных заводских зданий. А справа развалины кончились, и в свете взошедшей луны блеснул отблеск то ли воды, то ли каких-то технических отходов, заполнявших огромную яму, больше похожую на озеро. В версию насчет отходов верилось больше, так как запах со стороны котлована шел нестерпимый, словно он был заполнен давно протухшей кровью.

– То что надо, – сказал Снайпер, притормаживая. – Сейчас эти амбалы уже наверняка всю Зону на уши подняли, и до конечной точки нам не добраться. Так что вылезай, надо от грузовика избавляться. Думается мне, что второй раз из гранатометов они не промахнутся.

Данила неохотно повиновался. Старенький грузовик с печальными фарами было жаль. Хоть и не принадлежал разведчик к Говорящим с Мечами, считающим, что у каждого предмета есть свое ками, душа неживого, но машина спасла им жизнь. И вот, получается, отблагодарили спасителя… Так и в жизни часто бывает – сделавшего доброе дело вместо благодарности просто списывают как ненужную вещь, а то и топят в первом попавшемся болоте.

Снайпер почти с места разогнал грузовик до приличной скорости и за мгновение до того, как машина взлетела на гребень земляного отвала, выкатился из нее, будто шарик из детского духового ружья, – с ускорением, но плавно, грамотно приземлясь на ноги и уйдя в кувырок, гасящий инерцию падения.

Машина взлетела с земляного трамплина, на долю секунды зависла в воздухе – и, рухнув в котлован, почти мгновенно пошла ко дну. Разведчик видел, как маслянистое содержимое ямы сомкнуло свои щупальца над кабиной – наверно, так же поглотил бы его тело осьминог, если бы не нож полковника Данилова.

Снайпер же пробежал мимо разведчика, бросив на ходу:

– Не тормози, напарник! Беги за мной, пока собакоголовые нас здесь не прихватили.

И Данила побежал. А что еще оставалось делать? Похоже было, что Снайпер родился в этих развалинах – так уверенно он двигался среди гор мусора и битого кирпича. Наверняка что-то такое было в его биографии, позволяющее сейчас принимать решения на ходу. Разведчик вынужден был признать – окажись он здесь один, давно бы уже бронированные амбалы обеспечили ему скорый переход в лучший из миров. Интересно, а сейчас-то куда несется этот пришелец не пойми откуда и на что ему сдались эти полуразваленные громады мертвых зданий? Опять по мусорным кучам скакать?

Но Данила ошибся. На бегу Снайпер ткнул пальцем в странное сооружение, на удивление хорошо сохранившееся – не иначе за ним ухаживали. Напоминало оно обложенный плиткой толстенный гриб на прямоугольной ножке высотой с человека, с черной решетчатой шляпкой наверху.

– Вентиляция, – пояснил Снайпер. – Мощная, как в метро. Но метро здесь нет. Значит, какая-то подземная хрень. И, похоже, мы мимо входа в нее проезжали.

Данила недоумевал – что можно было рассмотреть при свете луны, несясь по дороге на бешеной скорости? Но оказалось, что Снайпер не ошибся.

Пуля просвистела возле лица Данилы, едва не опалив щеку полосой раскаленного воздуха. Разведчик даже не успел понять, что произошло, как катился по земле, сжимая в руках автомат, словно сам собой прыгнувший в руки.

«Ничего себе навыки наработались за сутки с небольшим!» – подивился Данила неожиданной реакции своего тела на выстрел. Только вот куда стрелять в ответ, было неясно – до этой части зоны цивилизация не добралась, и единственным освещением был диск луны, похожий на разрубленный круг старого сыра.

Данила откатился за поваленный телеграфный столб и рискнул отвести взгляд от предполагаемого места дислокации вражеского стрелка – что там Снайпер делает?

Но того нигде не было видно. Что за черт? Куда делся? Только что рядом бежал – и на тебе…

Новый выстрел заставил разведчика нырнуть за ствол основательнее – пуля вспорола поверхность древесины гнилого ствола, поставив щепки «домиком» почти у самого носа. Чуть левее – и точно в нос попал бы чудо-стрелок, умеющий прицельно палить в темноте.

Но делать что-то было нужно, не валяться же вот так, сжимая в руках оружие и дожидаясь, пока подоспеют дружки ночного охотника.

Закинув автомат на спину, Данила по-пластунски прополз вдоль столба. Достигнув гнилого излома с длинными торчащими щепами, он, резко стартанув из положения лежа, прыгнул вперед и помчался зигзагами, качая маятник и очень надеясь, что стрелок не обучен палить именно по «маятнику», загоняя бегущего в узкий коридор из пуль, чтобы потом просто выстрелить в середину того коридора. В Кремле так обучались скоростной стрельбе из лука, одновременно постигая науку уклоняться от затупленных стрел, а порой и отлавливать их руками. Пули руками не поймаешь, это понятно. Да и очередями луки не стреляли…

Но об этом лучше не думать. Гораздо продуктивнее в таком положении, по мнению Данилы, было, держа автомат в руках, бежать навстречу невидимому врагу, дожидаясь вспышки выстрела. А там уж или ему повезет, или тебе. На то она и есть, воинская удача.