Текст книги "Тень якудзы"

– Мочить я его буду, Сева, – сказал Витек.

– Кого?

Франкенштейн уже понял кого, но ему было страшно. А когда страшно, нужно страх глушить. Что-то делать нужно. Говорить, например.

– Саида.

– Ох ты!

Сева медленно поставил на стол пакет.

– Вить, слышь? Ну, ты там подумай, может, все обойдется, а?

– Ты о чем?

– Да нет, это… Вить, ты вроде как оклемался уже? Может, я тебе больше не нужен?

Витек оторвал взгляд от плиты.

– Ты иди домой, Сева. Спасибо за все. С меня причитается… потом.

– Ну, я пошел? Это, Вить, если чо надо будет…

Витек снова уставился на плиту. Сева-Франкенштейн потоптался немного на месте, потом развел руками, сделал лицо типа «все под Джа ходим» и вышел из квартиры, плотно прикрыв за собой дверь.

* * *

Сосед ушел – проблема осталась.

«Ишь, как шустро смылся, паразит, как жареным запахло, – подумал Витек. – Оно и понятно – кому охота за чужие проблемы свою задницу подставлять. Джигиты народ горячий, в запарке задницы перепутают и не ту отстрелят. Доказывай потом в чистилище, что не верблюд и что медучилище заканчивать надо».

Но сосед – соседом, и бес бы с ним. Помог – и спасибо. И так за четыре дня почти двести долларов умудрился прожрать, маленько до полного финиша не хватило. Как услышал про «мочить», так сразу и смылся. Что и требовалось доказать.

На самом деле «мочить» Витек никого не собирался, хотя и жутко хотелось. Да и как «мочить», когда вокруг Саида постоянно целый вооруженный аул кучкуется? И проблему не решишь, и сам пропадешь ни за что, и сестру погубишь. Несмотря на горячий норов, кулаки и каратэшно-десантный опыт, мыслить трезво Витек умел. Да и чем «мочить»? Стамеской? Или ножом кухонным? Воспаленный бред пьяного автора бестселлеров серии «Черная кошка».

Вариант с заявлением в милицию во всей красе разрисовал Франкенштейн. Прав, Айболит очкастый, на все сто прав. Дохлый номер.

Друзья-знакомые? А что друзья-знакомые? Такие же работяги. Бьются за место под солнцем, да только, похоже, что все приличные места уже давно заняты.

Бежать из города? Куда? А сеструха как же?

Мужик на «ниве»? Да ну, чушь собачья. Оно ему надо? «Здрасьте, вы меня помните? Я вам еще машину облевал?»

Еще был мужик, который копия Шварценеггера. Вон она, визитка, валяется под столом. Как упала на пол, так никто поднять и не удосужился. Да и зачем поднимать? Валяется – и пусть себе дальше валяется. Станет посторонний качок впрягаться в чужие сани? И ради чего? Да уж. Видать, действительно, придется нести Саиду документы. И до конца жизни у него рабом быть, оставшуюся гору деньжищ отрабатывать?

«Хорощий собак…»

А, может, попробовать?

Витек слазил под стол и достал визитку.

«Entertainment club „Pagoda“. Stas Navin. Proprietor».

Витек вздохнул.

Клуб «Pagoda» был элитным заведением, таинственно возникшим за чертой города на невысоком холме у берега озера на месте старого интерната, закрытого еще в совковые времена.

Стоял себе тот интернат нагромождением аляповатых строений, давно и подчистую разворованных местными жителями, стоял, дряхлел, разваливался потихоньку, и вдруг в один прекрасный день – раз!

И нет кучи унылых серых зданий. Как корова языком слизала. В два дня снесли четыре трехэтажных корпуса с кучей разных других построек меньших габаритов, как будто их и не было.

И закипела работа на месте развалин. Со стороны казалось, будто это не наши совковые трудяги на стройке возятся, а биороботы на модных батарейках работают-работают-работают и днем и ночью со скоростью невообразимой, возможной лишь при наличии очень страшного кнута и очень жирного пряника.

Два!

На месте руин буквально за несколько месяцев вознеслось к небесам пятиэтажное здание с здоровенными перегородками между этажами, смахивающими на квадратные сомбреро, которые надевают на выпускников американских колледжей в день получения дипломов. К зданию из города вела специально проложенная асфальтовая дорога, шириной и качеством исполнения превосходящая центральную улицу города. Судя по слухам, на первом этаже того здания расположился вестибюль с магазинчиками и громадный тренажерный зал для подкрученного люда со всевозможным хитроумным оборудованием. На втором – дискотека для «золотой» молодежи, на третьем – вроде как казино – для родителей той молодежи, на четвертом – ресторан и для тех, и для других. О том же, что было на пятом этаже, из Витьковых знакомых и посетителей почившего в бозе «Каравана» кто что говорил, но доподлинно не знал никто. Да и про все остальное слухи ходили разные, причем часто весьма и весьма противоречивые.

Причина отрывочности и беспорядочности сведений была незамысловата. Клубная карта (а по-русски, право на вход, а также на покачаться и на поплавать в бассейне) стоила три тысячи долларов в год. Все остальные блага цивилизации – за отдельную плату. Из вышеупомянутых знакомых Витька мало кто такие деньги за год вообще зарабатывал. А уж в руках, да чтоб сразу подержать – и подавно.

К тому же на входе в сие престижное место злобствовал лютый фейс-контроль, нередко по своим каким-то соображениям отметающий даже тех, у кого подобные деньги имелись.

Говорили, правда, что красивых девушек с их бойфрендами порой на дискотеку пускали бесплатно – но это было уже из области утешительных легенд для ущемленного жизнью пролетариата.

И вот сейчас, по всей видимости, предстояло отправиться в этот рай для миллионеров с ворохом собственных проблем.

– Бред, – сказал Витек вслух сам себе. – Выпрут тебя оттуда, Витя, поганой метлой. И правы будут. Потому что не фиг. Каждый Витек знай свой шесток.

И снял трубку.

На другом конце провода ответили сразу.

– Развлекательный клуб «Пагода», здравствуйте, – с придыханием сказал мягкий девичий голос.

От этого голоса у Витька сразу зачесалась простата.

– Я… мне этот нужен… Стас Намин?

– Стас Навин, – укоризненно поправил голос. – Как вас представить?

«Я тебя уже представил, милая. Так представил!!! И эдак!!! Ух! А вот тебе меня в таком виде точно представлять не надо…»

– Так как вас представить?

– Я Вите… Виктором меня зовут.

– А вы по какому вопросу?

В волшебном голосе начали прорезаться металлические нотки. Похоже, люди, обычно звонившие в клуб, разговаривали несколько иначе. Но Витек уже частично справился с самовольной простатой.

– Передайте ему, что это тот парень, у которого он молоко покупал. Он мне еще тогда помог. И визитку свою дал.

– Стас? Молоко? – В голосе девицы послышалось неподдельное изумление. – Вы не бредите, молодой человек?

Но к Витьку уже вернулась привычная наглость. Которая, как известно, второе счастье.

– Слышь, мочалка, делай чо сказано! «Бредишь», блин! Я тебе щас забрежу – под стул укатишься вместе с телефоном.

Такое обращение, видимо, было более свойственно постоянным обитателям клуба.

– Сейчас, сейчас, – засуетился голос, обретя утерянное придыхание. – Одну минуту.

В трубке зазвучала приятная музыка.

«А я там дров не наворотил? – пришла запоздалая мысль. – Если у нее все остальное такое же, как голос, тот амбал, который Стас, натягивает ее там, небось, по полной программе. Сейчас эта секретутка ему настучит, он меня к себе вызовет и там прямо в кабинете и порвет как Тузик грелку. Ему это – раз плюнуть, особливо сейчас, когда я только-только слегка оклемался. Хотя, Бог не выдаст…»

Музыка кончилась.

– Але, вы слушаете? – промурлыкал голос. Так обычно мурлычет голодная пантера в телевизоре, которой показали жирный кусок мяса.

– Слушаю, – мрачно ответил Витек.

– Стас вас ждет у себя прямо сейчас. Как долго вы будете добираться?

Витек прикинул – автобус раз, автобус два, там пешком минут пятнадцать…

– Через час буду точно.

Сказал, бросил взгляд на куртку, сиротливо висящую на вешалке…

– Нет, через полтора.

– Ждем вас. Счастливого пути.

Витек повесил трубку.

«А порвет – и бес с ним, – подумал он. – Хрен редьки не слаще. Как-никак наш человек, не заграничная сволочь из бывшего СССРа. Все не так обидно. Была не была».

И сел пришивать рукав к куртке.

* * *

При ближайшем рассмотрении клуб «Pagoda» оказался зданием из стекла и бетона, причем стекла было намного больше. Этакий небоскреб, похожий на стилизованную елку с бурятской шляпой наверху, отчего на фоне заката здание при достаточной доли воображения могло показаться острием широкого многоуровневого гарпуна, медленно вонзающегося в тускнеющее яблоко солнца.

Несколько мрачноватое впечатление усугублял расположенный перед клубом и занимающий существенную площадь сад камней, смахивающих на зубы динозавра, натыканные в землю хаотично и на первый взгляд бессистемно.

Рядом с входом в здание был воткнут самый существенный булдыган неправильной формы в два человеческих роста высотой, с которого вниз стекала вода, наполняющая небольшое искусственное озеро, в котором подозрительно шевелилась какая-то водоплавающая тварь неместных габаритов. То, что не занято было садом камней и водопадом, представляло собой парк с наманикюренными карликовыми деревьями. Все это хозяйство вместе со зданием, включая дефилирующий по территории отряд секьюрити монгольской внешности, было обнесено металлическим забором из декоративных копий в два человеческих роста длиной.

Непосредственно к решетке примыкала автостоянка, забитая иномарками.

За кованые ворота забора Витька пустили после продолжительных переговоров и тщательного фейс-контроля. Фейс-контроль узкоглазого привратника изначально не удовлетворил, и он долго гундосил в рацию на непонятном языке, бросая на посетителя подозрительные взгляды.

«Ишь, набрали иноверцев, – лениво подумал Витек. – Зыркает, иго монгольское. Постреливает глазенками, типа, хозяйский хлеб отрабатывает, жути нагоняет. Забыл поди, как мы в свое время таких вот жутких да на Куликовом поле…»

Но пустить сильно побитого на лицо и более чем невзрачно одетого пришельца все же пришлось. Витек, предварительно все же обласканный металлоискателем и похлопанный по фигуре узкими, но сильными ладошками (отчего у него слегка сбилось дыхание), потопал по мощенной гладким булыжником дорожке, попутно дивясь на невиданные растения, похожие на зеленые шары, разбросанные по парку.

У входа в здание другой секьюрити, похожий на первого словно близнец, повторил процедуру обмахивания-похлопывания – хотя за это время мимо прошли трое солидных мужиков лет по сорок, на которых никто не обратил внимания, словно их не существовало – после чего Витек, наконец, был пропущен внутрь гигантского стеклянно-бетонного гарпуна.

Внутри перед гостем моментально нарисовалась высокая миловидная девушка с тренированной улыбкой, миндалевидными глазами а ля Лада Дэнс и фигурой Афродиты.

– Прошу за мной, – сказала девушка, и Витек послушно поплелся в кильватере у Афродиты, которая не оборачиваясь уверенной рысью цокала впереди, виляя роскошной задницей – не завлекая посетителя, отнюдь – больно надо лоха кадрить. Просто, видимо, таким вот сексуально-эротическим манером здесь ходил весь персонал женского пола. Марку заведения поддерживал.

И, кстати сказать, надо отдать должное – персонал был под стать заведению! Если не обращать внимания на портящих общее впечатление секьюрити и всяких там носильщиков-гувернеров-или-как-их-там-еще, обладающих в подавляющем большинстве либо шкафообразными телесами, либо рысьими взглядами раскосых глаз, то персонал был просто роскошным…

Только вот на встречу с Витьком выслали девицу не иначе как со скамьи запасных. Фигура, конечно, соответствующая, такое под строгим рабочим костюмом не скроешь, как ни старайся. Но какая-то слишком уж деловая попалась Афродита. Узел на затылке, штукатурки на морде килограмм, и сама морда официальная до тошноты – хотя, похоже, миловидная, но под слоем макияжа не разберешь, что к чему. Ну, и глаза, конечно, ничего… Но, положа руку на сердце, к брюнеткам Витек всегда относился прохладно. На вкус на цвет, как говорится… Словом, скамья запасных – есть скамья запасных.

А вот играющий состав был как на подбор. То есть вкусу вполне соответствовал.

Две шикарные блондинки с сумасшедшими бюстами и неестественно длинными ногами… скучали в гардеробе.

«Это у них здесь такие телки пальто принимают???»

Еще одна – копия американской актрисы Шарлиз Терон – уныло протирала салфеткой сверкающую стойку безалкагольно-протеинового бара. При виде мужика, переваливающегося немного впереди Витьковой Афродиты, девицы как по команде оживились и засияли каучуковыми улыбками. Но мужик, одетый несмотря на осень в легкий спортивный костюм, не соблазнившись ни баром, ни гардеробом, нырнул за сверкающие впереди стеклянные двери раздевалки тренажерного зала.

Там еще было много всего-разного в вестибюле – игровые автоматы, какие-то микромагазинчики с макроценниками в витринах, серебристый «лексус» на медленно вращающейся платформе, обмотанный лентами и шарами, – но Витек как уставился на королеву бара, так и вдруг как-то разом потерял из виду остальную окружающую реальность.

– Нам сюда.

Афродитоподобная путеводительница остановилась у лифта и нажала кнопку.

– Прошу вас.

Витек вышел из ступора, оторвал взгляд от клона Шарлиз Терон и вошел в лифт.

– Ну, ни фига себе!

Кабина лифта была цилиндрической и выполненной почти целиком из прозрачного пластика. Лишь одна четверть этого стакана представляла собой сплошное ростовое зеркало. А за остальными тремя четвертями была видна шахта из серого камня, по которому струился бесконечный водопад. В лучах невидимой подсветки под струями воды камни переливались, сверкая золотыми и серебряными прожилками.

– Скока ж такое стоит? – восхитился Витек. – А в камнях что, правда золото?

Его вопрос молча проигнорировали. Но от этого молчания Витек почему-то почувствовал себя полным идиотом. И разозлился.

«Ишь, колченогая, ответить в падлу. Деловая больно…»

На руке его сопровождающей блеснул серебряный браслет с изображением глаза, заключенного в треугольник, обращенный вершиной книзу. На панели лифта, расположенной на краю зеркала, в ряд шло несколько пронумерованных кнопок. Вверху панели над кнопками было выдавлено изображение усеченной пирамидки с парящим глазом над ней. Глаз был тоже в треугольнике, только вершиной вверх. Александра подняла руку и совместила глаз на браслете с глазом на панели. Сбоку от пирамидки в застекленном окошке загорелась надпись: «The god to whom we trust». Девушка нажала на кнопку с цифрой «5». Лифт дернулся и плавно поехал вверх.

Шшуххх…

Желудок мягко прижало к кишкам. 1, 2, 3, 4 – замелькали на табло цифры цвета долларовой банкноты. На пятом этаже лифт остановился, так же осторожно вернув желудок на привычное место. Двери открылись.

– Прошу за мной.

– А то не ясно, чо мне делать, – буркнул Витек.

– Извините?

– Извиняю.

* * *

Афродита поджала губки, сделала три шага и остановилась перед дверьми, похожими на вход в бункер. Сзади мягко закрылись двери лифта.

Витек со спутницей оказались в неком подобии каземата. Откуда-то с потолка послышалось громкое шипение.

«Газовая камера, что ль? – подумал Витек удивленно. – Я-то ладно: одним больше, одним меньше – никто и не почешется. А вот чем Афродита хозяевам не угодила?»

– Чего там шипит-то? – осторожно спросил он.

Афродита снисходительно хмыкнула.

– Очистка, увлажнение, ионизация воздуха, привезенного снизу. Система приводит его в соответствие с воздухом в кабинете хозяина.

– Понятно, – сказал Витек. – Чего ж тут непонятного.

Запахло послегрозовым лесом. Тяжелые, видимо, бронированные двери мягко разошлись в стороны.

Пятый этаж был… кабинетом? Или квартирой, если это можно было бы так назвать. Огромное открытое пространство целого этажа было нагромождением всего, чего только может пожелать душа человеческая. Бассейн с волнообразно выполненными перламутровыми берегами и небольшим островом посредине, на котором росли три настоящие пальмы. Гигантская кровать с золотыми рогатыми чудовищами по краям резной спинки, огромный экран на стене с заставкой, изображающей Афродиту (не Витькову спутницу, а богиню), выходящую из пены морской. Вместо стен с трех сторон – прозрачные стекла, которые – Витек ясно помнил – с улицы выглядели абсолютно черными. Лишь одна стена была стеклянно-непрозрачно-черной, такой же, как снаружи. Были еще какие-то мелочи, но это было основное, что оставил в памяти Витька первый взгляд. Потому что взгляд второй скользнул по стенам, остановился – и окаменел.

К нему грациозной походкой направлялась большая черная кошка. Длинный хвост ритмично двигался туда-сюда. Желто-зеленые глаза, разрезанные черными поперечными линиями зрачков, смотрели не мигая, гипнотизируя и приковывая к месту.

– Сяпа, назад, – неуверенно сказала Афродита и сама шагнула назад.

Сяпа и не почесался, только недвусмысленно облизнулся, продолжая свое текучее движение по направлению к людям.

Для того чтобы достигнуть желаемого, пантере нужно было либо обойти, либо перепрыгнуть изгиб бассейна шириной примерно в полтора метра. На краю бассейна имелась небольшая лужица воды, и пантера, сделав очередной шаг, слегка макнула в лужицу лапку, похожую на черную меховую колотушку. Макнула, отряхнула лапу брезгливо – и на секунду задумалась – прыгнуть, или все ж таки обойти неприятное препятствие…

Секундной паузы было достаточно.

– Чо стоишь, дура!!! – заорал Витек не своим голосом, схватил в охапку Афродиту и вместе с ней пулей влетел в бассейн, обдав черного зверя каскадом брызг. Зверь истошно мяукнул и сиганул куда-то за край поля зрения Витька, одной рукой с невероятной скоростью гребущего к пальмовому острову. В другой руке он держал за волосы Афродиту, брыкающуюся теперь уже в кильватере у Витька.

Острова он достиг за считаные секунды. Ухватился за что-то, торчащее из земли, – то ли корень, то ли ветка какая, – подтянулся и одним мощным движением частично выдернулся из воды сам и выволок на сушу голову слегка захлебнувшейся Афродиты.

– Вот таким образом, – сказал он, лежа грудью на искусственной траве острова, отплевываясь и переводя дыхание. – Щас выберемся – и, считай, полдела сделано. Та падла черная воду не любит и сюда не полезет. А мы пока тут перекантуемся.

– Эт-т точно, – задумчиво сказал кто-то сзади. – Сяпа воду не любит. Он сейчас отряхнется и к тебе в гости перепрыгнет.

От неожиданности Витек выпустил Афродиту, и она, освободившись от непрошеной опеки, канула на дно. Однако резво оправилась, вынырнула и хорошо поставленным кролем поплыла назад. Только сейчас Витек сообразил, что все это время она царапала и кусала его за руку, отчего та, смоченная водой, теперь саднила отчаянно.

«Вода-то соленая. Как в море».

Над ним пронеслась черная молния и неслышно приземлилась в метре от лица.

«А вот это пи…дец», – подумал Витек и закрыл глаза.

– Сяпа, фу, – сказал веселый голос сзади.

Сяпа подошел, понюхал голову Витька, послушно сказал «Ф-фу!» и ретировался.

Витек открыл глаза и обернулся.

На краю бассейна стоял тот самый, бугрящийся кошмарными мышцами шварцеобразный мужик, голый по пояс. Талия его, тонкая, как у девушки, с квадратными кубиками пресса была обмотана цветной татуировкой, изображающей узкоглазого дракона, сжимающего в одной из четырех лап что-то, похожее на шар. Из одежды на мужике были только черные широкие штаны от кимоно с белыми иероглифами по бокам. Да висела на бычьей шее цепь белого золота, а на том месте, где у православных людей положено быть кресту, болтался треугольник из того же материала и с таким же глазом, как и у Афродиты на браслете.

Мужик задумчиво наблюдал за выходом Афродиты из бассейна, порой переводя взгляд на аналогичный сюжет работы Боттичелли, переливающийся на гигантском экране. Впечатление усугублялось тем, что мокрое платье плотно облепило роскошную фигуру.

– Похожа, похожа, ничего не скажешь.

– Шеф, этот придурок… – заверещала претендентка на лавры богини любви и красоты.

– Да видел я все, – отмахнулся мужик. – Свободна.

Афродита одарила дрейфующего у острова Витька испепеляющим взглядом и пошлепала к выходу, оставляя на полу мокрые босые следы. Лаковые туфли на высоких каблуках остались на дне бассейна.

Мужик перевел взгляд на Витька.

– Ты кто?

– Я? Я – Витек.

– Ну, если Витек, то вылезай, говорить будем, – сказал мужик. – Заодно и выясним, чего ты тут у меня в бассейне делаешь.

Витек покосился на пантеру, которая к тому времени уже закончила отряхиваться и вылизываться, как обычная домашняя Мурка, и теперь сидела у ног хозяина эбонитовой статуей. Хозяин перехватил взгляд Витька.

– Вылезай, вылезай. Сяпа теперь не тронет. Пока я не скажу.

Витек подчинился. У ног мужика из воды торчала никелированная лесенка, коей Витек и воспользовался, обрушив на каменные плиты пола каскад воды, вытекающей из каждой прорехи его многострадальной куртки.

Мужик отошел в сторону, продолжая разглядывать Витька, как патологоанатом кадавра перед вскрытием.

– Где я тебя видел?

Тон у мужика был как у комиссара на допросе врага народа.

– В палатке, – буркнул Витек. – Ты у меня молоко покупал.

«Ничего себе, пригласили в гости!»

В голове зрело острое желание послать ко всем чертям этого качка вместе с его понтами, секретаршами и пантерами.

– Точно, вспомнил… Стало быть, мы с тобой уже на «ты»?

– Ты на «ты», ну и я на «ты».

– Молодец! – неожиданно рассмеялся мужик. – Храбрый, однако.

Он резко ткнул пяткой в пол – и солидный кусок этого пола с жужжанием разъехался в стороны на две половинки. Из его разверстого нутра, словно ракета из шахты, выполз огромный бар с батареей бутылок внутри. Таким же манером по бокам бара выехали из разъехавшихся плит два мягких кресла с резными подлокотниками и спинками, увенчанными драконьими головами.

– Присаживайся, – предложил мужик. – Кстати, Стас – это я, – представился он, но руки не подал. – Считай, что познакомились. Так с чем пожаловал?

– Палатку ту сожгли, – сказал Витек, осторожно опускаясь в податливую мягкость кресла.

– Я ж предупреждал, – пожал плечами Стас. – Ты чего пьешь?

– Ничего.

– Что так?

– Не люблю.

– Эт-т хорошо, – сказал Стас, сливая молоко из пакета и ссыпая розовый порошок из черного ведра в большой кувшин, извлеченный из бара. – Ну, сожгли – и чего?

– Палатку ту на меня повесили. Мол, я драку учинил, людей не уважил, из-за меня и сожгли.

– Так, – кивнул Стас. Он водрузил кувшин на подставку и нажал кнопку. Внутри кувшина завертелся розовый смерч. – Все правильно. Потом, небось, морду набили и на бабки поставили.

– И сестру забрали. Сказали, деньги вернешь – сестру обратно получишь.

– Сестру – это плохо.

Стас внимательно следил за смерчем внутри кувшина. И вдруг резко перевел взгляд на Витька. Сейчас у него и у сидящей рядом пантеры были одинаковые глаза.

– А ты куда смотрел, когда сестру уводили?

– Никуда я не смотрел! – взвился Витек. – Домой пришел – ее нету. И вообще неясно, почему это на меня всех собак навесили?! Это ты ж их там в палатке всех отлупил!

– А ты хотел, чтоб на меня навесили? – изумился Стас.

И расхохотался.

Смеялся он с полминуты, громко и от души, аж слезы на глазах выступили. Витек сидел, смотрел на веселящегося хозяина клуба и тихо свирипел, мучаясь выбором – надеть сейчас на голову Стаса пластмассовый кувшин с розовым торнадо внутри или просто встать и уйти.

Стас отсмеялся, вытер слезы, взглянул на Витька и, стерев улыбку с лица, посоветовал:

– Ты о последствиях подумай.

– О каких последствиях? – выдавил из себя Витек.

– Того, что ты собирался сейчас сделать. И, кстати, на будущее учти – в разборках между лохами и нелохами отвечают лохи. А в контексте данной проблемы ты для тех побитых друзей и для их хозяев – лох стопроцентный, с которого и спрос. А вот с меня спросить за что-то в этом городе любому крутому мэну будет весьма затруднительно.

Стас оторвал свой гипнотический взгляд от глаз Витька и снова занялся блендером. А Витьку вдруг как-то резко расхотелось злиться, драться и гордо уходить. Словно Стас своим взглядом высосал из него всю злобу. Чудеса…

– И много денег хотят? – как ни в чем не бывало спросил Стас.

– Двести тысяч, – хмуро ответствовал Витек. – Сто восемьдесят плюс наша квартира.

Стас присвистнул.

– Я так понимаю, двести тысяч не рублей… Так. Кстати, тот сарай вместе со всем барахлом внутри от силы полтинник стоил. И как хозяина звать?

– Саид.

– А-а, понятно, – скучно протянул Стас.

Он выключил блендер, разлил по здоровенным стаканам розовую жидкость, бросил в стаканы по соломинке и один из них протянул Витьку.

– Пробуй.

– А это чего такое? – осторожно спросил Витек.

– Протеин с молоком и клубникой.

– Проте… что?

– Белок. Основная пища культуристов. Про клубнику, я думаю, ты уже слышал.

«Издевается, гад, – подумал Витек, принимая стакан. – Хрен с тобой, издевайся. Мне б свои проблемы решить, а там гори синим пламенем и ты, и протеин твой».

– Ну, и чего ты от меня хочешь?

«Вот тебе и раз…»

– Ну… это… Сестру вернуть хочу.

Стас задумчиво помешивал соломинкой свой коктейль.

– Сестру – это хорошо, – медленно произнес он. – Человек должен потворствовать своим желаниям. Только знаешь что, Витек, давай так. Сейчас ты мне четко и без всяких экивоков обозначишь, чего ты больше всего хочешь от жизни на данный момент времени в данной точке пространства.

Витек подивился такой резкой метаморфозе. Только что был Стас этакий бандит – мафиози местного масштаба по лексикону и по повадкам – и вот, на тебе, «в данной точке пространства…»

Удивился, а потом призадумался.

А действительно, какое оно, это самое сильное желание?

Ухмыляющаяся личина Саида нарисовалась в воображении.

Витек скрипнул зубами. При воспоминании о Саиде потухшая под взглядом Стаса злость вернулась мгновенно.

– Грохнуть бы его на фиг, чтоб землю не коптил.

– Кого?

– Саида.

– Нормальное желание нормального человека, – пожал плечами Стас. После чего отставил в сторону свой стакан, порылся в баре и, вытащив оттуда необычной формы револьвер, положил его рядом с блендером. Потом покопался еще и присовокупил к револьверу два пластмассовых цилиндра с пулями.

– Иди и грохни, – спокойно сказал он.

Витек чуть стакан не выронил. Густой протеин застрял в горле.

– Это… как? Это… я?

– А кто ж еще будет твои проблемы разгребать? – удивился Стас. – У всех сейчас своей головной боли по горло. Я тебе помогаю потому, что некоторым образом к этой истории имею отношение. Помог тебе раз, вот, помогаю и второй. Чем могу.

Витек тупо смотрел на револьвер. Не то чтобы ему не приходилось видеть оружия. В армии насмотрелся по самое «не хочу». Он медленно вникал в то, что предлагалось ему сейчас этим оружием сделать.

– Я не возьму.

– Не бери, – хмыкнул Стас, протягивая руку к оружию. – Тебе квартиру когда отдавать? Или отдал уже?

– Нет еще, – буркнул Витек.

– Значит, скоро отдашь. Ничего страшного. А остальные деньги отработаешь когда-нибудь. Может быть. Каким-нибудь местом. Или сестра отработает. Всеми местами сразу.

– Я передумал, – сказал Витек.

– Твое право.

Стас протянул Витьку оружие.

– Револьвер роскошный, эксклюзивный. Главное – надежный. Французский «Лефоше». Несерийный, сделан по индивидуальному заказу. Кастетные накладки на стволе и рукояти. А вот тут нажимаешь – из рукоятки стилет выскакивает.

Револьвер холодил ладонь. Пальцы, словно в капканы, легли в отверстия кастетной накладки.

– Сомневаешься? – хмыкнул Стас, катая донышко своего стакана по крышке бара. – Это нормально. Это инстинкт самосохранения. То есть каждая тварь на свете жить хочет и, соответственно, не хочет делать того, что подвергает ее жизнь опасности. Но на самом деле это «не хочу» полнейшая туфта и томление духа. И на эту тему хорошая легенда есть.

«Мне сейчас только сказок не хватало», – подумал Витек. Но Стас его мнением интересоваться и не думал, и потому Витьку ничего не оставалось, как слушать, потягивая через соломинку из стакана вязкую жидкость, непривычную ни запахом, ни вкусом, ни с виду.

– Жил черт-те когда царь Ксеркс, и задумал он поход против греков, кажется. Собрал тот Ксеркс под это дело нереальное войско. Вышел утром из палатки – а она на холме стояла – и аж сам прибалдел малехо. Народу под холмом – море, до горизонта земли не видать, все люди. И тут ему в голову мысль пришла, что через сто лет ни одного человека из этого моря по-любому в живых не будет.

Стас замолчал.

– И чего? – глухо подал голос Витек, не отрывая взгляда от смертоносной игрушки, удобно угнездившейся в ладони.

– С Ксерксом-то? Да ничего. Прибило его с той мысли, и отменил он поход. Потом, вроде, одумался и все же попер на греков. И по ушам получил. Но не в этом суть. Суть в том, Витек, что через сто лет ни тебя, ни меня, ни твоего Саида просто не будет – и все. Да какие «через сто»? Раньше, намного раньше. Так что какая разница – через сто лет или завтра?

«Умный, блин, легенды по памяти шпарит, – с неприязнью подумал Витек. – А про Хуан Ши-Гуна не слышал. Хотя… Кто про него вообще слышал кроме тех, кто ту книжку издавал?»

И неопределенно хмыкнул.

– Ксерксу, конечно, было виднее. Да только вот кесарю – кесарево, а слесарю…

Стас усмехнулся, порылся в баре и, достав откуда-то из глубины маленький пакетик, бросил его Витьку.

– Держи, ниндзя. Сам я уже этим не пользуюсь, а тебе может пригодиться. Принимать за час до убийства по одной штуке в течение всего курса молодого бойца.

В пакетике лежало несколько голубых таблеток.

– Что это? – спросил Витек.

– Колеса правды, если тебя устроит такое объяснение, – хмыкнул Стас. – С них на правду прет независимо от того, нужна она кому-нибудь в таком виде или нет. Но последние испытания показали, что именно в нашей стране именно такая правда большинству населения нужнее всего.

Стас взял пакетик. На таблетке было выдавлено изображение патлатой головы в кепке без козырька.

– А это кто на таблетках нарисован?

Стас вздохнул.

– Дремучий ты парень, Витек. Это Че Гевара.

– Чо?

– Не «чо», а Че. Пламенный революционер, символ движения… хммм… куда-нибудь.

– Не, – сказал Витек. – Куда-нибудь мне не надо. Мне конкретно надо проблему решить.

– А решение любой проблемы и есть в движении куда-нибудь, – сказал Стас. – Вот предположим, что встанешь ты сейчас с кресла, выйдешь отсюда, займешь у кого-нибудь денег и уедешь в Тель-Авив. Насовсем. Что станет с твоей проблемой?

– Зачем это мне – и в Тель-Авив? – настороженно спросил Витек.

Стас с сомнением посмотрел на Витька.

– Да, пожалуй, с таким фейсом в Тель-Авив тебя не возьмут. Может быть, только в ЮАР.

– Тель-Авив, ЮАР…

Витек слегка набычился.

– Что-то ты, Стас, не о том говоришь. Я, значит, в ЮАР, а Гальку кто выручать будет?

– В ЮАР тоже не возьмут, – констатировал Стас. – Возьмут только в поликлинику для опытов… Короче, до свидания, юноша. Бери что дают. Или не бери, но по-любому – аревуар, то есть удачи в начинаниях, – сказал он, поднимаясь с кресла. – Александра отведет тебя обратно.