Текст книги "Про старателя Федота и Волшебного Енота. Дуальная сказка о смысле жизни"

Про старателя Федота и Волшебного Енота
Дуальная сказка о смысле жизни
Дмитрий Варыгин

© Дмитрий Варыгин, 2015

© Дмитрий Варыгин, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

0. Сон

Однажды Федоту приснился страшный сон.

Федот сидел совершенно один на полу небольшой пещеры. Её стены и потолок состояли из твёрдого чёрного камня, а пол был усыпан толстым слоем крупного песка. В пещере было сумрачно, одиноко и жутко, и внутри у Федота прочно обосновались тоска и страх. Особенно пугало то, что выхода из пещеры не было.

При внимательном рассмотрении песок на полу оказался неоднородным. Большинство песчинок были чёрными – видимо, крошки той самой породы, из которой состояли стены пещеры. Другие песчинки – белого цвета – так восхитительно пахли, что Федот решился попробовать одну из них на вкус. Песчинка оказалась сладкой, а главное – как только она растворилась во рту Федота, он тут же ощутил прилив сил. «Так. По крайней мере, с голоду не помру!» – подумал Федот и принялся есть. Другая белая песчинка принесла эйфорию, третья – радость, четвёртая – эстетическое наслаждение, пятая – гордость: Федот внезапно почувствовал себя отличным парнем – правда, не понял, почему – но это было настолько же неважно, насколько хорошо. А хорошо было – очень.

В общем, когда песчинка растворялась во рту, Федот был счастлив. Уныние и страхи его отступали, и безвыходность пещеры казалась явлением вполне нормальным. А если Федот прекращал есть песчинки, у него внутри потихоньку начинал разгораться ад – на смену друг другу приходили паника и апатия, депрессия и паранойя. Впрочем, многие люди, окажись они на месте Федота, в этом замкнутом сумеречном пространстве, испытывали бы схожие внутренние мучения.

Шло время. Федот уже съел много белых песчинок – в том месте, где он сидел, песок приобрёл равномерный чёрный цвет. Теперь надо было либо копать вглубь, либо передвигаться по полу на четвереньках, собирая белые песчинки по верхам. Федот выбрал второе и постепенно дополз до одной из стен. К тому времени ему порядком надоело выбирать крохи с пола – их было мало и хватало в основном только на то, чтобы снять стресс, но вот кайфануть как следует – не получалось. А кайфануть Федот любил, скажем прямо.

С близкого рассмотрения стена пещеры уже не выглядела полностью чёрной. Как раз недалеко от Федота на ней была тонкая, миллиметра четыре в толщину, белая прожилка, лизнув которую, он сразу повеселел и решил пройтись по пещере – поискать какой-нибудь камень или ещё что-то твёрдое, чтобы отбить себе от стены пару кусочков счастья. Оказалось, что в углу преспокойно стоит большая кирка. (Сказать здесь, что Федот обрадовался – значит, ничего не сказать.) «Сейчас добуду белой породы, наемся, – подумал Федот, – а заодно, глядишь, и выход наружу продолблю!»

У кирки было два конца – широкий и узкий. Сначала Федот попробовал долбить стену широким концом, но так от стены отваливались только совсем маленькие кусочки. Тогда он перевернул кирку и стал долбить узким – так дело пошло быстрее. Хотя работа была крайне тяжёлая, у Федота был весомый стимул – белая порода, которой на этот раз удалось добыть достаточно много, чтобы получить вполне мощное ощущение счастья. А широким концом кирки было удобно отгребать в сторону отработанную чёрную породу.

После того как Федот съел всё сладенькое, что отколол от стены, он полностью обошёл пещеру в поисках других прожилок в чёрном камне, но ничего не нашёл. Тогда Федот решил долбить в том же месте, где уже начал, постепенно создавая туннель и углубляясь в него. Какое-то время от стены откалывались лишь куски чёрной породы, но затем Федот заметил чуть сбоку прожилку белой и с остервенением (депрессия уже тихонько скреблась в его внутреннюю дверь) начал долбить в том направлении. В общем, счастье снова ему улыбнулось. А потом – снова надо было долбить стену.

Так Федот провёл очень долгое время в своей нелёгкой шахтёрской работе. Теперь он научился мастерски долбить породу, направляя кирку точно под нужным углом. Бывало, что белые прожилки никак не хотели показываться на чёрной стене, и Федоту приходилось довольствоваться белыми песчинками с пола. Песчинки поправляли его душевное состояние, и можно было продолжать работу.

Федот привык к одиночеству и чувствовал себя в нём, как рыба в воде, приняв это нормой собственного существования. Постепенно он научился прислушиваться к себе и понял, что нечто в глубине его существа может подсказать, куда надо долбить, в какой стороне находится очередная белая прожилка. Но услышать себя было непросто, для этого нужно было успокоить всё время спорящие и противоречащие друг другу голоса собственных субличностей в голове.

Часто, даже зная верное направление, Федоту больших трудов стоило уговорить себя продолжить работу и не опускаться на пол за песчинками. Ведь песчинки были здесь и сейчас, а белая жила была не видна, и от неё отделяло ещё много человеко-часов.

Иногда Федот возвращался наз

...

конец ознакомительного фрагмента