Текст книги "Виктор Суворов врет! Потопить «Ледокол»"

Глава четвертая

Германское рабство и советское развитие

Проделанный в предыдущей главе обзор состояния довоенной Польши ясно и точно отвечает на вопрос, почему Сталин в сентябре 1939 года не выступил в поддержку Польши. Виктор Суворов только по своему невежеству считает, что довоенная Польша была «свободной и независимой», и думает, что польскую территорию надо было защищать «как свою собственную». На деле же у Сталина не было ни одной причины защищать Польшу, но зато было много причин этого не делать:

– Польша была государством-оккупантом, которое оккупировало белорусские, украинские и литовские земли, прихватив еще немного у немцев и чехословаков,

– Польша была зависима от Франции, Великобритании и США, которые пытались сделать из нее таран против СССР, и только хозяйственная беспомощность польского правительства помешала это сделать,

– в Польше был установлен режим агрессивного польского национализма, режим угнетения и подавления национальных меньшинств, а также колонизации восточных окраин,

– в Польше велась антирабочая и антикрестьянская политика, в пользу и для выгоды капиталистов и кулаков,

– в Польше шла экономическая деградация и к началу войны с Германией страна была настолько слаба, что ее неспособность защитить свою независимость была очевидна.

Спрашивается, почему это Сталин должен был бросать свои силы на защиту такого государства? Нет, не должен был. Напротив, крушение Польши открывало возможность относительно бескровного возврата тех украинских и белорусских земель, которые были Польшей захвачены в 1920 году. Виленскую область Сталин отдал Литве, вернув государству его столицу, оккупированную захватчиком.

Виктор Суворов утверждает, что СССР своим соглашением с Германией открыл Гитлеру дорогу для дальнейших захватов. Мол, если бы не было соглашения, если бы СССР поддержал бы Польшу, то и войны бы не было. На деле же, как мы видели из разбора плана «Вайс», Германия подготовила план нападения на Польшу в любом случае, независимо от позиции СССР. Если бы Сталин отказался от договора от 23 августа 1939 года, то война с Польшей все равно бы началась в соответствии с намеченным графиком. У Гитлера не было возможности остановиться, и хозяйственное положение Германии было таково, что война была неизбежной.

Тем более что для Сталина ситуация полностью соответствовала интересам СССР. Для Гитлера Польша – это подкрепление и тыл для войны с Францией и Великобританией. Война с ними также была неизбежной как по политическим, так и по хозяйственным причинам. Эти две страны – сильнейшие в Европе военные державы, по крайней мере на конец 1930-х годов, и потому Германия могла увязнуть в войне с ними. В 1939 году вовсе не считалось, что Германия может разгромить Францию за две недели.

Если Гитлер увязает в войне с Францией и Великобританией со своими ограниченными ресурсами, то у Сталина появляется возможность дождаться взаимного истощения сторон, выбрать удобный момент и освободить разом всю Европу от тягот империалистической войны, а заодно и от всех капиталистов, на радость всех трудящихся европейских стран. Об этом он и говорил на XVIII съезде партии в 1939 году. Как бы ни хотели французские и британские господа освобождаться, но и им пришлось бы тоже.

Потому политика Германии и СССР в Польше в 1939–1940 годах – это подготовка к тому, что страны собирались делать дальше. Гитлер готовился к грабежу всей Европы и разжиганию войны, Сталин готовился к освобождению трудящихся от ига войны и капитала. Оба сделали пробу на территории бывшей довоенной Польши.

Мобилизация Германии

Итак, главной целью войны Германии с Польшей был захват ее территории в целях обеспечения продовольствия. Об этом Гитлер заявил на совещании 23 мая 1939 года, когда утверждался план нападения на Польшу: «Данциг – отнюдь не тот объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на Востоке и об обеспечении продовольствием, а также о решении балтийской проблемы. Продовольственное снабжение возможно только из тех областей, которые мало заселены. Наряду с плодородием земли основательная немецкая обработка ее в громадной степени увеличит избыток продовольствия»[147]147
  Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1. М., 1973. С. 133.


[Закрыть].

Гитлер рассматривал Польшу как «свободные» плодородные земли, как источник рабочей силы, как тыл для войны с Францией и Великобританией. Был также сделан вывод, что Польша очень слаба и не может выступать в качестве барьера против Советского Союза. Фюрер сделал вывод – напасть на Польшу при первой же возможности.

На этом же совещании, в связи с нападением на Польшу рассматривались цели и задачи войны против Франции и Великобритании. Между тем гитлеровское руководство прекрасно понимало, что война с ними – это война со всем миром, в силу того, что эти страны имели огромные колониальные владения. Великобритания имела колонии с населением 478,2 млн человек, а Франция – 69,3 млн человек. Нападение на Польшу, и как следствие война с ее союзниками – это мировая война. Задачи мировой войны на том совещании рассматривались весьма конкретно, включая подробный план захватов в Бельгии, Голландии, Франции, а также войны против Великобритании, в частности, был сформулирован принцип – удушить метрополию морской блокадой.

Виктор Суворов пытается уверить, что Вторая мировая война началась с решения на Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 года: «Любая попытка установить точную дату начала Второй мировой войны и время вступления СССР в нее неизбежно приводит нас к дате 19 августа 1939 года»[148]148
  Суворов В. Ледокол. День М. С. 50.


[Закрыть]. Из этого Суворов делает вывод, что Сталин был «самым главным и самым коварным зачинщиком и участником войны». Логика простая: решение Сталина – советско-германский договор от 23 августа 1939 года, который якобы открывал Германии путь к войне – следовательно, Сталин решил начать войну раньше Гитлера.

Эта цепочка утверждений ложная во всех ее пунктах. Во-первых, никаких прямых доказательств того, что заседание Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа было посвящено именно началу войны, Суворов не представил. Без доказательств это утверждение голословное. Во-вторых, как было сказано выше, Гитлер принял решение нападать на Польшу все всякой связи с позицией СССР, и договор был лишь средством ее облегчения, а не ключевым фактором в решении о начале войны. Ключевым фактором были продовольственный кризис в Германии и польская плодородная земля. В-третьих, и это самый сильный удар по всей этой цепочке утверждений Виктора Суворова, Гитлер принял решение о нападении на Польшу и войне с Францией и Великобританией задолго до 19 августа – на совещании 23 мая 1939 года.

Так что поиск даты начала Второй мировой войны вовсе не приводит к 19 августа, а приводит к совещанию в рейхсканцелярии 23 мая 1939 года. Следовательно, зачинщик войны, и именно мировой войны, – Гитлер, фюрер и рейхсканцлер Германии.

Документы, которые это доказывают, опубликованы на русском языке в сборниках полковника В.И. Дашичева и доступны любому исследователю. Они полностью опровергают обвинения, которые Виктор Суворов бросил в адрес СССР. Потому-то он за все четверть века своей работы ни разу не вспомнил и ни разу не упомянул о документах из этих сборников документов о планировании войны.

Вопреки мнению Виктора Суворова, в Германии проводилась мобилизация как войск, так и экономики. Хотя Гитлер не объявлял всеобщей мобилизации, но при этом все хозяйство Германии задолго до войны работало на военные цели.

В особенности это хорошо видно на примере государственных финансов Германии, фактическая мобилизация которых состоялась уже в 1935/36 году[149]149
  Богачевский М. Государственные финансы Германии, Японии и Италии на службе агрессии // Плановое хозяйство, № 3, 1938. С. 122.


[Закрыть]:

Бюджетные затраты на вооружение в размере более 55 % всей суммы государственного бюджета – что это, как не его мобилизация? Сторонники Виктора Суворова скажут, что это не так. Но они не правы, и это нетрудно доказать. В статистическом сборнике «Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», некогда секретном и опубликованном в 1990 году, приведены данные о расходах советского бюджета на нужды обороны[150]150
  Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Информационно-издательский центр, 1990. С. 215.


[Закрыть]:

Из таблицы прекрасно видно, что даже в годы самых тяжелых боев доля оборонных расходов никогда не достигала уровня немецких расходов на военные нужды в 1936/37 году, а лишь приблизилась к этому уровню в 1942 году – времени тяжелых поражений и ожесточенных боев в Сталинграде и в районе Ржева. Так что немецкий довоенный бюджет «вел войну» уже с 1934/35 года, и в этом смысле мобилизация государственных финансов состоялась задолго до начала войны. Она проводилась в форме увеличения государственного долга (который вырос с 1932 по 1937 год на 7,2 млрд марок, а общая задолженность имперского правительства составила 16,9 млрд марок)[151]151
  Богачевский М. Государственные финансы Германии, Японии и Италии на службе агрессии // Плановое хозяйство, № 3, 1938. С. 125.


[Закрыть]. Другой формой мобилизации финансов была выдача государственных краткосрочных векселей в оплату военного строительства. Сумма задолженности по таким военным векселям в 1937 году составляла 20 млрд марок. Фирмы, по сути, принуждали строить военные объекты в долг. Увеличивались налоги, которые к 1937 году составили 25 % всего национального дохода Германии – 18 млрд марок в год. Наконец, в Германии был запрещен вывоз капиталов за границу, выпуск частных акций, а компании должны были принудительно размещать часть своих доходов в государственные займы. Наконец, эмиссия денег в 1933–1937 годах составила 5,5 млрд марок[152]152
  Петров Г., Заславин И. Экономические итоги гитлеровского режима // Плановое хозяйство, № 5, 1938. С. 128.


[Закрыть].

Такова полная картина мобилизации государственных финансов на войну, причем задолго до начала боевых действий и задолго до подписания советско-германского договора.

В значительной части на войну работала и германская промышленность. По словам начальника управления военной экономики и военной промышленности ОКВ генерал-майора Томаса, выступавшего в МИД Германии 24 мая 1939 года, на вооружения в Германии тратилось 23 % национального дохода. На военные нужды шло 30 % стали, 20 % меди, 45 % цемента, 14 % каучука, 24 % строительного леса, 14 % жидкого топлива[153]153
  Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. С. 333.


[Закрыть]. Для сравнения, в 1942–1943 годах в СССР на нужды наркоматов оборонной промышленности поставлялось 49 % и 48 % проката черных металлов[154]154
  Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. С. 13.


[Закрыть]. 30 % стали на военные нужды – это уже фактическая мобилизация промышленности, тем более что металл шел также на военное строительство, на развитие транспорта и на создание предприятий, которые будут работать на войну.

По мере приближения начала войны мобилизационные мероприятия получали все большее развитие, включая и мобилизацию войск. Виктор Суворов пишет, что частичная мобилизация невозможна: «Мобилизация не может быть частичной. Мобилизация – это процесс наподобие беременности. Женщина не может быть немножко беременной. Вопрос ставится: да или нет»[155]155
  Суворов В. Ледокол. День М. С. 411.


[Закрыть]. Между тем в Германии частичная мобилизация проводилась.

Частичная мобилизация войск Германии началась еще в сентябре 1938 года. В рамках плана «Грюн» (нападение на Чехословакию), по указанию ОКВ от 27 сентября 1938 года была проведена мобилизация пяти дивизий: 26, 34, 33, 36 и 35 и 14-й ландверной дивизии без официального объявления мобилизации[156]156
  Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1. С. 281.


[Закрыть]. Войны не состоялось, и отмобилизованные силы использовались для оккупации отторгнутой у Чехословакии Судетской области. По указанию ОКВ от 30 сентября 1939 года эта оккупация проводилась в такой форме, чтобы войска были немедленно готовы к боевым действиям.

Частичная мобилизация проводилась и перед нападением на Польшу. Скрытная мобилизация началась 16 августа 1939 года в Восточной Пруссии, а с 25 августа – по всей Германии[157]157
  Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1. С. 342.


[Закрыть]. Гитлер так и не объявил о всеобщей мобилизации, хотя такая возможность предусматривалась, и вполне обошелся скрытой подготовкой.

После этого сторонники Суворова будут утверждать, что «капитан Ледокола» имел в виду «не то», и его «неправильно понимают». Как раз тут все понятно и ясно – Виктор Суворов категорически отрицал саму возможность частичной мобилизации и повторил этот тезис во многих своих книгах. Документы же говорят, что скрытая частичная мобилизация проводилась в Германии, и не раз. Он сам написал: «мобилизация не может быть частичной», и факты это его утверждение вдребезги разбили.

Вопреки утверждениям Виктора Суворова, что германское хозяйство жило еще мирной жизнью и массово выпускало кружевные чулки, мобилизация экономики началась до начала войны с Польшей. Начнем с того, что четырехлетний план ставил перед собой мобилизационные цели: «Нацеливание всей работы и жизни 80 млн человек на войну, регулирование потребления продуктов и основных товаров, переключение всех фабрик и заводов на службу одной цели, распределение сырья и решение большого количества других вопросов»[158]158
  Цитируется по: История Второй мировой войны 1939–1945 гг. Том 2. Накануне войны. М.: Воениздат, 1974. С. 293.


[Закрыть]. Частью этого плана был план ускоренной мобилизации, составленный представителем ИГ «Фарбениндустри» Карлом Краухом, более известный как «План Крауха». Подготовка к войне шла нарастающими темпами. В декабре 1938 года 87 представителей монополий были назначены военно-экономическими фюрерами. Уже к июню 1939 года в Германии на военном производстве было занято 2,4 млн человек – 21,9 % численности рабочих[159]159
  История Второй мировой войны 1939–1945 гг. Том 2. Накануне войны. С. 296.


[Закрыть]. В феврале 1939 года была введена трудовая повинность для женщин. После этого далеко не всякая немка могла щеголять в кружевных чулках. Что это, если не мобилизация?

В нацистской печати того времени подчеркивалось, что Германия строит именно военную экономику. В книге Альфреда Остерхельда «Немецкое военное хозяйство», вышедшей в мае 1940 года и написанной в начале 1940 года, подчеркивался переход от свободного хозяйства к плановому, а от планового к военному. «Военное хозяйство есть тотальное плановое хозяйство», – подчеркивал Остерхельд[160]160
  Alfred Oesterheld. Die Deutsche Kriegswirtschaft. Leipzig, Felix Meiner Verlag, 1940. S. 8.


[Закрыть].

Он писал, что сотни тысяч рабочих переводились из мирных отраслей в военные, много женщин и девушек были обучены на рабочие специальности. С характерным нацистским самодовольством Остерхельд писал: «Девушки и женщины, которые частично пришли из магазинов и офисов, постепенно знакомились с незнакомой работой в мастерской, на почте, на железнодорожном транспорте»[161]161
  Alfred Oesterheld. Die Deutsche Kriegswirtschaft. Leipzig, Felix Meiner Verlag, 1940. S. 13.


[Закрыть]. И сделал категоричный вывод: «Это военно-хозяйственная мобилизация рабочей силы». Таким образом, в нацистской печати никакого секрета из факта мобилизации не делалось, напротив, об этом активно писали, причем в самом хвалебном тоне. Немецкие женщины и девушки тоже должны были внести свой вклад в военное производство.

Более того, германская промышленность уже летом 1939 года фактически перешла на режим военного времени. В августе 1939 года были закончены планы по мобилизации отраслей, использование сырья разрешалось лишь в соответствии с мобилизационным планом, в условиях строгой регламентации его расхода[162]162
  История Второй мировой войны 1939–1945 гг. Том 2. Накануне войны. С. 302.


[Закрыть].

Накануне войны мобилизация была практически осуществлена. 27 августа 1939 года был принят «Закон об управлении хозяйством», который переводил все отрасли на военное положение, пункт первый которого гласил: «В целях всеобщей мобилизации все отрасли хозяйства переходят под контроль генерального уполномоченного по экономике»[163]163
  Аникеев А.А. Аграрная политика нацистской Германии в годы Второй мировой войны. С. 19.


[Закрыть]. Этот закон вручил управление всем германским хозяйством в руки имперского министра экономики и генерального уполномоченного по вопросам военной экономики Вальтера Функа.

Гитлер объявил общую мобилизацию экономики на третий день войны с Польшей. В Указании ОКВ о срочности осуществления производственных программ от 7 сентября 1939 года говорится: «Фюрер и верховный главнокомандующий вермахта 3.9.1939 г. приказал вместе с общей мобилизацией экономики приступить к планомерному осуществлению производственного плана «Вермахт»…

По данному вопросу фюрер 3.9.1939 г. решил:

1) Начать осуществление производственного плана «Вермахт».

Самой первоочередной задачей германской экономики является обеспечение военных действий вооруженных сил необходимыми боеприпасами и важными видами оружия и снаряжения, подверженными наибольшему расходу. Поэтому виды вооруженных сил обязаны поставить эту задачу на первое место в своих производственных планах»[164]164
  Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1. С. 539.


[Закрыть].

Итак, документы из сборников полковника В.И. Дашичева показывают, что мобилизация всей германской экономики состоялась одновременно с началом войны с Польшей, а некоторых ее секторов даже задолго до начала войны. Если Виктору Суворову не нравится труд советского полковника, то можно упомянуть сочинение Германского института экономических исследований (ФРГ), выпустившего одну из классических работ по истории немецкой военной промышленности. В нем говорится, что переключение немецкой промышленности на выпуск военной продукции произошло в 1935/36 году[165]165
  Промышленность Германии в период войны 1939–1945 гг. М.: Издательство иностранной литературы, 1956. С. 22.


[Закрыть]. После мобилизации экономики в сентябре 1939 года производство предметов потребления к 1941 году сократилось на ⅓ по сравнению с довоенным уровнем[166]166
  Промышленность Германии в период войны 1939–1945 гг. М.: Издательство иностранной литературы, 1956. С. 40.


[Закрыть]. Результат мобилизации экономики в виде сокращения производства предметов потребления – налицо.

Конечно, у гитлеровцев не все шло гладко, и мобилизация в условиях немецкой экономики сильно отличалась от мобилизации советского хозяйства. Но руководство и армейское командование уделяло этому вопросу большое и неусыпное внимание. 29 ноября 1939 года генерал-майор Томас выступил перед главами немецких концернов и говорил о том, что мобилизация экономики еще далеко не удовлетворительна. Он ставил задачи сокращения мирной продукции и быстрейшего роста производства военной продукции.

Наиболее быстрые и решительные меры были проведены в сельском хозяйстве. С началом войны в Германии свободная продажа продовольствия была фактически запрещена, продукты растениеводства должны были сдаваться сразу после их отделения от земли, а продукты животноводства сразу после их получения[167]167
  Аникеев А.А. Аграрная политика нацистской Германии в годы Второй мировой войны. С. 23.


[Закрыть]. 28 августа 1939 года была введена карточная система, с введением городских и сельских рационов[168]168
  Аникеев А.А. Аграрная политика нацистской Германии в годы Второй мировой войны. С. 46.


[Закрыть].

Городской житель на нормальной работе получал в день: муки – 291 г, картофеля – 675 г, молока – 234 г, мяса – 99 г, жиров – 41 г, сахара и пива по 65 г[169]169
  Аникеев А.А. Аграрная политика нацистской Германии в годы Второй мировой войны. С. 45.


[Закрыть]. Это был рацион, состоящий в натуральном выражении из трети буханки хлеба, двух мисок вареного картофеля, небольшой котлеты и стакана молока. Нормы для сельских жителей были немного повыше: 500 г хлеба или муки, 900 г картофеля, 500 г молока, 150 г мяса, 50 г жира в день[170]170
  Аникеев А.А. Аграрная политика нацистской Германии в годы Второй мировой войны. С. 47.


[Закрыть]. Рацион крестьянина был на уровне городского рациона для тяжелой и сверхтяжелой работы.

В конце 1939 года, в связи с хорошим урожаем картофеля в Германии, это был единственный продовольственный продукт, который поступал в свободную продажу. Все остальные продукты строго нормировались. В СССР в то время карточек не было, и даже во время войны нормированное снабжение всех видов охватывало не все население страны. По данным Н.А. Вознесенского, в 1942 году, во время наибольшей оккупации, население СССР составляло более 130 млн человек[171]171
  Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М.: Госполитиздат, 1948. С. 25.


[Закрыть]. В это время на нормированном снабжении стояло 61,7 млн человек, т. е. 47 % населения[172]172
  Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Информационно-издательский центр, 1990. С. 202.


[Закрыть].

Так что мобилизация хозяйства в Германии вполне налицо, частичная с 1935/36 года, а полная – с началом войны с Польшей. Все утверждения Виктора Суворова о том, что якобы СССР первым начал мобилизацию хозяйства, ничем не подтверждаются и являются выдумкой с целью фальсификации.

Грабеж Польши

Польско-германская война закончилась быстро полным разгромом польских войск и крушением государства. К 17 сентября 1939 года Польша рухнула, германские войска заняли западную часть бывшего государства, советские войска заняли Западную Белоруссию и Западную Украину, и 28 сентября 1939 года отдельным договором была установлена советско-германская граница.

Первым делом немцы разделили Польшу на две части. Поморье, Силезия и Великопольские земли были присоединены к Германии, а на оставшейся территории, включающей Варшавское, Люблинское и Келецкое воеводства бывшей Польши 12 октября 1939 года было образовано генерал-губернаторство, во главе которого встал Ганс Франк. По территории генерал-губернаторство занимало 95 тысяч кв. км и имело 12,5 млн человек населения.

По общим планам, выработанным в гитлеровском руководстве еще до войны, территорию Польши предполагалось превратить в немецкую колонию и в течение 10–15 лет полностью онемечить. На этот период Польша должна была служить источником сырья и бесплатной рабочей силы. Однако конкретная политика грабежа Польши сложилась не сразу.

Первоначально Гитлер, Геринг и Франк предполагали полностью демонтировать всю польскую промышленность, лишить страну промышленности и обратить ее в аграрную окраину. Потому в первые месяцы немецкой оккупации Польшу стали весьма интенсивно грабить, вывозя из нее все, что представляло ценность. Сразу же после захвата, еще по решению военной администрации, из Польши было вывезено 25 тысяч вагонов промышленного сырья и готовых изделий. Потом дело дошло до сырья. К 1 ноября 1939 года из Польши было вывезено: меди – 15 тысяч тонн, свинца – 50 тонн, олова – 160 тонн, никеля – 9 тонн, алюминия – 1 тысяча тонн[173]173
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). М.: Наука, 1971. С. 98.


[Закрыть]. Сырье вывозилось подчистую, и Ганс Франк упоминал в своем дневнике, что уже весной 1940 года в генерал-губернаторстве невозможно было найти и тонны меди.

Разбирались многие заводы (автомобильные, авиастроительные, машиностроительные, текстильные), и к весне 1940 года из Польши было вывезено 4 тысячи станков. Их перевозили на чешские заводы, ремонтировали, а потом оттуда отправляли в Германию. Альфред Остерхельд писал с восторгом об этом грабеже: «Наконец, из разгромленной Польши, из приобретенных восточных областей, полились потоком новые источники хозяйственной мощи. Это расширение немецкой экономической зоны имеет особое военно-хозяйственное значение. Только подумайте о тяжелой промышленности Восточной Силезии, которую вырвали у поляков»[174]174
  Alfred Oesterheld. Die Deutsche Kriegswirtschaft. Leipzig, Felix Meiner Verlag, 1940. S. 15.


[Закрыть].

Польский транспорт был разорен немцами больше чем наполовину. Гитлеровцы перегнали в Германию 430 из 912 паровозов и почти весь парк автомобилей[175]175
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). М.: Наука, 1971. С. 98, 102.


[Закрыть].

Сразу же было основательно ограблено и сельское хозяйство бывшей Польши. Было угнано в Германию 25 % всего поголовья крупнорогатого скота, вывезено 50 % свиней, 53 % птицы. К весне 1940 года вывезли 80 тысяч тонн зерна. В Германии в 1939 году был хороший урожай зерновых, так что немцы первоначально занимались вывозом скота и животноводческой продукции. Начался вывоз населения на работу в Германию. До конца 1939 года из Польши вывезли 118 тысяч человек, а к весне 1940 года – 250 тысяч человек[176]176
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). М.: Наука, 1971. С. 110.


[Закрыть].

Немцы принялись грабить все польское имущество, как государственное, так и частных лиц. Для этого 19 октября 1939 года было создано Особое опекунское ведомство «Восток» во главе с Германом Герингом, которое имело право объявить «опекунство» над любым предприятием, над любым имуществом, т. е. присвоить право управления им. «Опекаемое» имущество, как правило, сдавалось в аренду немецким компаниям и частным лицам, и в особенности широко распространилось в промышленности. Немецкие концерны сразу же захватили все сколько-нибудь крупные и важные польские предприятия. Для этого еще до войны, летом 1939 года многие концерны (например, ИГ «Фарбениндустри») выработали специальные планы и сделали предварительную оценку. Например, в Краковском дистрикте в немецкое «опекунство» попало: 297 предприятий, 849 ремесленных и торговых дел, 2 банка, 22 транспортных предприятия, 2640 жилых домов, 534 гостиницы, 37 аптек[177]177
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). С. 87.


[Закрыть]. Крупная польская земельная собственность быстро стала немецкой земельной собственностью. Немцы к марту 1941 года захватили 601 имение с общей площадью в 300 тысяч гектаров.

Генерал-губернаторство проводило «культурную политику», очень похожую на ту, которую сами поляки проводили до войны в отношении белорусов и украинцев. Было закрыто 72 % всех средних специальных школ в Варшаве, а потом удар обрушился на все польские культурные и образовательные учреждения. «Закрыты все театры, концертные залы, библиотеки, читальни, музеи, галереи. Перестали выходить польские газеты. 5 ноября 1940 года была запрещена публикация на польском языке книг, брошюр, журналов, календарей. Было закрыто 2 тысячи периодических изданий», – пишет А.Ф. Носкова[178]178
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). С. 33.


[Закрыть]. Официальным языком в генерал-губернаторстве стал немецкий язык. Были разграблены и вывезены в Германию крупнейшие польские библиотеки, и дело дошло до изъятия книг на польском языке.

Таким образом, после 20 лет своего собственного агрессивного национализма, не оставлявшего для других народов ни малейшей возможности культурного развития, поляки сами стали угнетаемой и подавляемой нацией. Теперь им самим, как некогда украинцам в Галиции, приходилось учиться своему языку из-под полы, поскольку в оставленных польских школах преподавание польского языка было резко сокращено. Немцы начали уничтожать и польскую интеллигенцию. Летом 1940 года прошла «акция А-Б», в рамках которой по спискам было арестовано около 6 тысяч представителей польской интеллигенции, из них 2 тысячи человек были вскоре расстреляны.

Однако такой грабеж Польши стал вызывать возражения у представителей Вермахта. Военно-экономический штаб ОКВ во главе с генерал-майором Томасом придерживался позиции, что крупные польские предприятия, которые можно наладить и пустить в ход без особых затрат, нужно временно сохранить для выполнения заказов Вермахта на производство оружия и боеприпасов.

После некоторых споров в руководстве эта точка зрения возобладала, и было решено эксплуатировать захваченную польскую промышленность для нужд подготовки к войне, тем более что Германия разворачивала крупные операции на западном направлении, сначала против Норвегии, а потом и против Франции и Великобритании. 25 января 1940 года Франк выпустил инструкцию, в которой поставил хозяйственные задачи:

– увеличить продукцию сельского хозяйства,

– дать Германии 1 млн куб. м рубленого леса,

– увеличить производство промышленного сырья, добычу железной руды, нефти,

– поднять производственную мощность промышленных предприятий в целях выполнения заказов армии.

Кроме этого, было решено уничтожить всю промышленность, которая не является крайне необходимой для жизни населения и потребляет сырье, нужное военным заводам[179]179
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). С. 78.


[Закрыть].

Грабеж, вывоз сырья и оборудования, уничтожение целого ряда предприятий привели к резкому спаду производства в генерал-губернаторстве. В 1940 году в ней действовало лишь 40 % заводов, которые давали 30 % промышленной продукции к довоенному уровню[180]180
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). С. 103.


[Закрыть]. Безработица резко превысила все довоенные показатели (только в одном Келецком дистрикте было 400 тысяч безработных, больше, чем во всей довоенной Польше). Впрочем, немцев это мало беспокоило, и они быстро ввели принудительную регистрацию безработных для целей вывоза людей в Германию.

Ограбление Польши сказалось не только на промышленности, но и сельском хозяйстве. В 1940 году первый урожай в генерал-губернаторстве, при сохранении прежних посевных площадей (3,5 млн гектаров), оказался на уровне 2 млн тонн зерновых, тогда как в 1939 году было собрано 3,9 млн тонн зерновых[181]181
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). С. 133.


[Закрыть]. Причина состояла в резком сокращении поголовья лошадей, которое по разным дистриктам сократилось на 25–40 %, в куда более небрежной обработке земли, в отсутствии удобрений, ну и, конечно, в нежелании польских крестьян работать на оккупантов. В 1940/41 году из Польши было вывезено 451 тысяча тонн зерна (22,5 % всего урожая), 121 тысяча тонн картофеля, без учета того, что было заготовлено для немецких граждан и войск, размещенных в самой Польше. Чтобы поляки не ели слишком много, в 1940 году была введена карточная система, с суточным рационом от 515 до 843 калорий, и 418 калорий в Варшаве. Это было питание в четверть от минимально необходимого уровня, и голод стал терзать Польшу. Некоторым облегчением стал только немедленно возникший черный рынок, на котором поляки и немцы торговали продовольствием и товарами. Это был смертельный риск. Поляка, уличенного в нелегальной торговле, отправляли в концлагерь.

В общем, после поражения Польши поляки сполна хлебнули всех «прелестей» оккупации и национального угнетения – всего того, что они буквально годом-двумя раньше делали в отношении белорусов и украинцев.

Для немцев оккупация Польши стала серьезным усилением их подготовки к войне, как на Западе, так и на Востоке. Особенное внимание военным приготовлениям стало уделяться с ноября 1940 года, когда началась подготовка к войне с СССР. В Польше по плану «Отто» стали строить инфраструктуру для нападения, для чего пригнали на работу 47 тысяч поляков и евреев, которые строили дороги, аэродромы, укрепления, военные объекты под началом 3 тысяч немецких специалистов. Масштаб приготовлений к войне был большой: построено 400 км дорог и отремонтировано 2600 км, построено и восстановлено 498 больших мостов, построено 100 аэродромов и 50 посадочных площадок. На эти цели было израсходовано в 1939/40—1940/41 годах в общей сложности 9,9 млрд марок, из которых 1,5 млрд марок выплатил Эмиссионный банк генерал-губернаторства. Из них 625 млн марок пошло на содержание войск и оккупационные расходы[182]182
  Носкова А.Ф. Разорение экономики Польши гитлеровской Германией 1939–1944 (территория генерал-губернаторства). С. 118.


[Закрыть]. Подготовка к войне с СССР была делом дорогостоящим, но и тут 15 % расходов немцы возложили на плечи поляков, не считая выполнения строительных работ. Впрочем, в подготовке к нападению на Советский Союз участвовали не только поляки, но и все захваченные Германией в 1940 году европейские страны.