Текст книги "Маша из дикого леса"

– Не ослышался, нет.

Заложив руки за спину, Мертвец обошёл Машу. Сквозь пелену равнодушия в его глазах пробилась-таки искорка любопытства.

– Что ж, – промолвил он после длительной паузы, – пожалуй, никакой торжественной речи по этому поводу я произносить не стану. Просто приступим к делу. Ты готова?

Маша понятия не имела, к чему она должна быть готова, а потому ограничилась пожатием плеч. Такой ответ Мертвеца устроил. Он кивнул и отдал приказ:

– Сложи ладони лодочкой – так, словно воды хочешь зачерпнуть – и вытяни руки.

Маша повиновалась. Она чувствовала: сейчас должно произойти что-то удивительное, важное, и от волнения даже задрожала. Мурка, будто пытаясь успокоить, принялась тереться мордочкой о её ноги. Деревья продолжали шуметь листвой, где-то неподалёку заливисто запел соловей.

Мертвец взмахнул рукой, и в тот же миг голубые искры над погостом засуетились, как встревоженные мошки. А потом они слились в единый мерцающий поток, который, сделав изящный вираж на фоне луны, устремились к Маше.

– Не дёргайся! – строго предупредил Мертвец. – Стой, как стоишь!

– С-стою, – промямлила Маша.

Как назло у неё зачесался нос, но она решила терпеть, во что бы то ни стало. В её голове крутилось загадочное слово «перерождение». Она не понимала его смысла, однако на уровне подсознания чувствовала: перерождение – это переход границы между унылым прошлым и ярким будущим. И да, сейчас эта черта будет пройдена. Вроде бы и терять нечего, а всё равно было страшновато. Да ещё и этот странный тип… Луна могла бы кого-нибудь поприятней прислать, если на то пошло…

Мертвец снова стоял с равнодушным видом, словно всё происходящее было ему совершенно неинтересно. А тем временем мерцающий поток принялся вливаться в сложенные лодочкой ладони Маши. Она чувствовала приятную прохладу, как будто её ладони наполнялись свежей ключевой водой. Искры превращались в красивую светящуюся субстанцию, при этом жидкость не просачивалась сквозь пальцы.

Маша с восторгом подумала, что держит в руках лунное сияние. Это было волшебно. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Она впервые в жизни ощущала себя значимой, нужной. Все эти чудеса ведь для неё одной! Даже не верилось. Девочка, которая жила за печкой и в собачьей конуре чем-то заслужила любовь самой Луны.

– Пей, – приказал Мертвец.

Маша послушно поднесла ладони к губам. Сердце бешено колотилось, от переизбытка эмоций кружилась голова. Мурка всё ещё тёрлась об ноги, будто подбадривая: пей, девочка, пей, не бойся!

И Маша принялась пить. Один глоток, второй, третий… У лунного эликсира оказался вкус как у обычной, чуть подслащённой воды, но Машу это не разочаровало. Она ощущала себя так, словно до этого была засохшим деревцем, а теперь, с каждым глотком, в ней всё оживало, расцветало. Приятная прохлада струилась по жилам, тело наполнялось необычайной лёгкостью.

В какой-то момент она забылась и почувствовала себя исполинским существом, на котором росли деревья, текли ручьи, бродили звери. А луна была совсем рядом – так близко, что коснуться можно. Её свет обволакивал, проникал в вены. «Я сильная и огромная, – с благоговением сказала себе Маша. – Мне теперь никто не страшен!»

А потом она ощутила себя маленьким пёрышком – ветер поймал её и понёс к приветливо подмигивающим звёздам. Всё выше и выше… И вот она уже в окружении мерцающих созвездий – невесомая, восхищённая. Послышался хрустальный звон, который плавно сложился в красивую музыку. Появились размытые призрачные силуэты девушек в длинных платьях. Взявшись за руки, они принялись кружиться вокруг Маши, их волосы развевались, оставляя за собой сияющий туманный шлейф. В такт музыки пульсировали звёзды. Девушки кружились всё быстрее и быстрее…

Маша больше не желала быть сторонним наблюдателем. Она впорхнула в общий хоровод, растворилась в радостной круговерти.

Но неожиданно музыки стихла, девушки превратились в туман и растаяли. Созвездия погасли. Маша снова ощутила себя человеком. Какое-то время она находилась в полной темноте, и ей было обидно, что веселье прекратилось. Так ведь было хорошо…

Мрак вдруг стал оживать, на его фоне начали появляться кряжистые ветвистые деревья. Листва, кора – всё было словно бы из серебра. В воздухе плавали полупрозрачные существа, похожие на рыбин, над землёй струился мерцающий туман. Маша повернулась на месте, отметила, что здесь красиво.

Зазвенела, как колокольчики, листва, раздвинулись ветви, и перед взором Маши предстала огромная женщина с большими ветвистыми рогами. Она была в платье, словно бы сплетённым из серебристых трав, глаза походили на сияющие луны, длинные волосы искрящимся каскадом ниспадали на обнажённые плечи. Белую кожу великанши покрывало множество трещинок, в которых струились «ртутные» ручейки. На шее красовался кулон с белым хрусталиком.

Женщина подошла к Маше – движения были плавными, грациозными – и опустилась перед ней на одно колено.

Маша зачарованно глядела ей в глаза, чувствуя себя так, будто встретилась с самым родным и близким существом. Знакомая незнакомка. Некто из прекрасных забытых снов. Эта женщина казалась неразделимой частью серебряного леса, она дополняла собой общую чудесную картину. Маша дала себе наказ не забывать этот образ никогда, использовать его как щит от уныния и тяжёлых мыслей.

Великанша улыбнулась и произнесла:

– Теперь Луна в глазах твоих.

Маша понятия не имела, что это значит, но решила от вопросов воздержаться.

– Скоро всё поймёшь, – обнадёжила женщина, словно прочтя её мысли. – Ну а теперь, возвращайся, Мертвец тебя заждался.

Какая-то сила потянула Машу прочь. Раздвигались ветви, образуя туннель. Звенела листва. Фигура рогатой великанши становилась всё меньше и меньше.

А потом наступила темнота.

– Ну, наконец-то, – услышала Маша недовольный голос Мертвеца.

Она часто-часто заморгала. Ей понадобилось время, чтобы сообразить: она уже здесь, не там. Вокруг лес – самый обычный, не серебряный. Погост. Поросшие травой могилки. Тип в мятом пиджаке. Кошка Мурка.

– Пришла в себя? – Мертвец стоял с кислой миной на лице.

– Что? – Маша чувствовала себя так, словно не полностью очнулась от долгого сна.

– Пришла в себя, говорю?

Маша с грустью посмотрела на луну.

– Я танцевала среди звёзд, – произнесла задумчиво. – А потом я видела…

– А я видел, – перебил её Мертвец, – что ты часа два шаталась по погосту как пьяная. И улыбалась, как полная дурочка.

Маша наградила его гневным взглядом: зачем он обманывает? Ведь она действительно танцевала с призрачными девушками среди звёзд. Действительно побывала в серебряной чаще и видела женщину с большими рогами. Вредный Мертвец! Обманывает, чтобы позлить?

– Ладно, не дуйся, – черты его лица смягчились. – Лучше расскажи, чувствуешь ли в себе изменения.

Маша вспомнила загадочное словно «перерождение», и прислушалась к своим ощущениям. Удивительно, но больше не было ни боли в ногах, ни усталости. Приятная лёгкость во всём теле и такая непривычная полная уверенность в себе. Маше казалось, что ей сейчас по силам всё, чтобы не задумала.

– Настоящие изменения почувствуешь позже, – заверил Мертвец, не дождавшись ответа. – Всему, как говорится, своё время. А пока хочу тебе кое-что объяснить… – она сорвал длинную травинку и указал ей в небо. – Луна. Ночное светило. Но это всего лишь спутник Земли. Хотя… откуда тебе знать, что такое спутник? Ты ведь всего лишь вшивая безграмотная мелюзга…

Маша стиснула зубы и зыркнула на него так, словно желая испепелить взглядом. Ей хотелось сказать ему что-то ну очень обидное, но подходящих слов не находилось. Да и непривычна она была к ответным оскорблениям.

– Да не гляди на меня, как на врага народа, – угрюмо произнёс Мертвец. – Ну не люблю я детей. Никогда не любил. И даже не знаю толком, как с тобой, козявкой неразумной, общаться, – он сокрушённо покачал головой. – Ладно, давай к самой сути… Итак, ты всегда смотрела на луну, беседовала с ней, жаловалась на свои проблемы. Верно я говорю?

Маша медленно кивнула. Мертвец выкинул травинку и продолжил:

– Но неосознанно ты обращалась не к этой сияющей блямбе на небе, а к целому миру, незримому для простых смертных. Повторяю: неосознанно! И мир Большой Луны тебя услышал, оценил.

– Я видела этот мир, – встряла Маша, вспомнив чаепитие с Аглаей.

– Ты видела лишь обложку огромной книги, – сурово пояснил Мертвец. – Иначе говоря: нифига ты не видела. Но ты теперь частичка того мира, – он задумчиво поскрёб пальцами щетину на подбородке. – Что ж… вроде бы всё объяснил. Вопросы имеются?

Маша растерялась. Вопросы имелись, но пока сумбурные. Она пожала плечами. Мертвец хмыкнул.

– Ладно. Как я уже говорил, всему своё время. А сейчас топай в своё логово, и спать ложись. Утро вечера мудренее, – он усмехнулся. – Чёрт, чувствую себя персонажем из сказки… Ну всё, всё. На сегодня, всё.

– Всё? – удивилась Маша.

– Ага, – Мертвец поглядел на неё устало. – Если честно, утомила ты меня. Полночи с тобой провозился. Не сказать, что я такой уж занятой, но… – он махнул рукой, решив не договаривать фразу. – Всё, топай. Аривидерчи, мелкая, ауф фидерзейн. Все вопросы потом.

Маша подняла кошку, прижала к груди.

– Я заберу кису?

– Да щ-щас! – гневно выкрикнул Мертвец, и выхватил из её рук питомца. – Моя Мурка!

Маша обиженно поджала губы.

– Жадина.

– Какой есть! – огрызнулся Мертвец. – К тому же, не забывай, она мёртвая. На кой чёрт тебя мёртвая кошка?

– Она хорошая, – выдала аргумент Маша.

– Проваливай. Не нервируй меня.

Маша с сожалением поглядела на Мурку. Возникла дерзкая мысль схватить кошку и броситься наутёк, однако, немного поразмыслив, Маша от этой затеи отказалась. Вздохнув, она развернулась и пошла прочь. Покинув территорию погоста, оглянулась. Мертвеца и Мурки уже не было. Исчезли. И лунные искры погасли.

Глава шестая

Возвращаясь в заброшенную деревню, Маша с изумлением обратила внимание, что она больше не ощущала боли, когда её ноги ступали по жёсткой траве или кочкам. Идти было комфортно, словно всю жизнь ходила по лесу босой. Да и комариные укусы больше не чесались и ссадины не зудели. Вот так перемены! А Мертвец ведь пообещал, что настоящие изменения будут позже. Когда? Маше очень хотелось, чтобы поскорее. Прямо сейчас.

Только добравшись до деревни, она сообразила, что всё это время шла, повинуясь какому-то внутреннему чутью, без опаски, что заблудится. Ведь не было ни тропинки, ни ориентиров, ни крылатого поводыря. Удивительно. Будто сотни раз ходила к погосту и обратно, и ноги запомнили, куда идти.

И вообще у Маши возникло ощущение, что деревушка, лес вокруг – это её территория. Она чувствовала себя здесь хозяйкой. Не об этих ли изменениях толковал Мертвец? Маша надеялась, что это только начало, и у неё дух захватывало от различных фантастических предположений. А фантазировала она теперь смело, как по-настоящему свободный человек.

Спать не хотелось, и Маша решила посидеть возле пруда. Глядела на отражение звёзд в водной глади и вспоминала события, которые произошли в её жизни за последнее время. Она пришла к выводу, что всё началось-закрутилось после убийства Грыжей отца. Страх заставил действовать. Страх привёл сюда. Оказывается и от страха есть польза.

Она разлеглась на траве. Маше было так спокойно, словно в мире больше не существовало силы, способной ей навредить. И лес теперь казался надёжным защитником, а его запахи и звуки – оружием от зла. Маше даже стало смешно от мысли, что ещё вчера лес её пугал. Трусишка. Она решила вообще больше ничего не бояться. Новая жизнь. Перерождение.

– Теперь Луна в глазах моих, – произнесла Маша, вспомнив слова рогатой великанши.

Сон забрал её за час до рассвета. Во сне она танцевала среди звёзд под красивую хрустальную музыку. И кошка Мурка танцевала вместе с ней, а женщина с ветвистыми рогами глядела на них из космического пространства и улыбалась.

Утром небо затянулось тучами. Маша проснулась, напилась воды из пруда и с удовлетворением отметила, что давешнее состояние, когда, кажется, что можно горы свернуть, никуда не исчезло. Её переполняла энергия. Хотелось бегать, прыгать, исследовать, познавать. И она верила: сегодня случится ещё что-то удивительное. Обязательно.

И долго ждать ей не пришлось.

Из леса доносилось пение какой-то птицы. Маша мельком подумала, что хотела бы увидеть эту пичугу, и тут же в голове возникла чёткая картинка: маленькая серая птичка на ветке клёна. Воображение услужливо постаралось? Маша в этом сомневалась. Птицу она видела, как наяву, и даже откуда-то знала точное направление и расстояние до лесной певуньи. Это было знание, не предположение.

Всплеск в пруду.

Нарисовалась новая картинка: серебристая рыбка. Отчётливо была видна каждая чешуйка.

Маша поймала себя на том, что всё это время стояла с отвисшей челюстью. Сомкнула губы, улыбнулась: вот это да! Мертвец не обманул, обещая скорые изменения. Она взвизгнула от переизбытка эмоций и закружилась на месте, раскинув руки. Чудеса! Новая, полная сюрпризов жизнь!

Она застыла, закрыла глаза и прислушалась. Где-то далеко дятел долбил ствол дерева. Лягушка квакала в камышах. Шелестя крыльями, большая синяя стрекоза перелетела с листа лопуха на травинку. Маша всё это видела, не размыкая век. Ясные образы вызывало одно лишь мимолётное желание всё это видеть. Отличный дар Луны! Теперь ни одна тварь не подкрадётся. С такими способностями лес станет понятней, родней. Он уже стал ближе.

Открыв глаза, Маша подбежала к пруду, упала на колени и, смеясь, выкрикнула своему отражению в водной глади:

– Вот что я теперь умею!

Ей невыносимо хотелось хоть кому-нибудь похвастаться, пускай даже отражению, рыбам, лягушкам, птицам. Она поднялась и поспешила в лес. В ней словно бы работали новенькие шестерёнки, тело и разум требовали действий. Ну как усидеть на месте, когда внутри кипит такая энергия? Когда каждый шаг может преподнести что-то новое, удивительное.

Маше казалось, что тогда, когда жила в закутке за печкой и в собачьей будке, она была не настоящей – бездумной куклой, набитой сеном. А теперь вдруг стала живой и увидела мир во всех красках. Настоящий мир, свежий, пахнущий дикими травами, а не тот, что на пожелтевших от времени страницах журналов. Перерождение. Смысл этого слова стал Маше понятен.

Она бодро шагала по лесу. Лихо перепрыгивала коряги, ловко уклонялась от низких ветвей. Впервые в жизни Маша чувствовала себя в своей стихии, и она была убеждена: ничего в лесу не причинит ей зла. Не теперь.

Услышала шорох. Маша точно знала, что это белка, цепляясь коготками, карабкалась по стволу дерева – не нужно было даже глядеть. Хотя, поглядела, чтобы лишний раз порадовать себя.

Совсем тихий шорох в густых зарослях папоротника… Ящерица.

Маше казалось, что она будет восторгаться своим даром вечно. Шагала по лесу и словно бы открывала маленькие тайны. Ну не чудесно ли?

Опять шорох. Заяц! Примерно в двух десятках шагов. На этот раз картинка в голове была подёрнута красной дымкой. Маша озадаченно почесала затылок: что-то не так! Сердце заколотилось, мышцы непроизвольно напряглись…

А потом будто бы тёмная волна нахлынула, стерев чувства, мысли. Глаза Маши дико блеснули. Пригнувшись, не сознавая, что делает, она помчалась к зайцу. Расстояние преодолела за считанные секунды. Зверёк бросился наутёк, но у него не было шансов – Маша поймала бедолагу без всяких усилий и крепко стиснула его в ладонях. Заяц дрыгал лапами, отчаянно дёргался, пытаясь вырваться, а Маша глядела на него бесстрастным взглядом. Из зверька в неё переходила жизненная сила, капля за каплей. Скоро тушка зайца обмякла, глаза заволокло мутной пеленой.

Пальцы разжались, мёртвый зверёк упал на землю. Маша пришла в себя, вскрикнула от ужаса. Несмотря на давешнее странное состояние, она помнила, что сделала, но совершенно не понимала почему. Какая-то неподконтрольная сила внутри неё заставила убить зайца, и это был настоящий кошмар наяву.

Она попятилась, не отрывая ошарашенного взгляда от зверька. Упёрлась спиной в ствол тополя и осела на землю. В голове звучало слово «перерождение», и теперь Маша знала, какие вопросы задаст Мертвецу при встрече. Она с трудом отвела взгляд от тушки, и рассудила, что всё это может повториться – через минуту, через час. Услышит снова шорох, увидит образ какой-нибудь зверушки, и набросится на неё как чудовище. Жутко стало от такой вероятности. И зайца было жалко – такой пушистый, милый. Бегал себе по лесу, травку ел, прятался от хищников… Маша сглотнула подступивший к горлу горький комок. В голову полезли оправдания: «Я нечаянно! Я не хотела! Это вообще была не я!..» Однако легче не становилось. Как унять чувство вины? Маша подумала, что кое-что для мёртвого зайца всё же сделать может: похоронить.

Не мешкая, она поднялась, осмотрелась: возле причудливой коряги было подходящее место для могилки. Маша принялась руками рыть землю – работала остервенело, злясь на себя за содеянное. Щебетали птицы, доносились шорохи, но она старательно не обращала внимания на эти звуки – боялась снова увидеть в голове образ, подёрнутый красной поволокой. Дар луны уже воспринимался иначе, с опаской, хотя Маша лелеяла надежду, что убийство зверька – это какая-то глупая случайность, которая больше не повторится.

Несколько минут – и могилка была вырыта. Болезненно поморщившись, Маша погрузила в неё тушку зайца, промямлила «прости», и принялась закапывать. Неожиданно ей в голову пришла неприятная мысль: она ведь тоже совсем недавно была как этот зайчишка – пряталась в своём закутке за печкой, боялась хоть и двуногих, но всё же хищников. И её едва не убила самая лютая зверюга – Грыжа. А теперь она, Маша, словно бы поменялась с этой злобной женщиной местами. Мерзкая мысль. Сравнение с Грыжей Машу покоробило – до тошноты, до вспышки гнева.

– Я не такая, как она! – её крик эхом разнёсся по лесу.

Стиснув зубы, Маша ударила ладонью по земле. Прошло не менее минуты, прежде чем волна злости схлынула.

Закопав зайца и сделав небольшой холмик, Маша собрала букет из соцветий кипрея, и возложила его на могилку.

– Прости, – произнесла ещё раз. Ей хотелось громко, чтобы все звери в лесу услышали, заявить, что больше такого не повторится. Однако, что-то удержало её от этого обещания.

– Ну надо же, взяла да косого похоронила! – раздался ехидный голос. – И цветочки даже положила. Траурного венка только не хватает, и оркестра с похоронным маршем.

Маша поморщилась, повернулась. Мертвец лежал на траве, закинув ногу за ногу – в зубах травинка, взгляд устремлён к небу. Вальяжно лежал, как отдыхающий на пляже, которому ни до чего не было дела. Одну руку он подложил под голову, другой меланхолично поглаживал уютно примостившуюся на его животе Мурку.

– А вообще, – продолжил Мертвец, словно разговаривая сам с собой, – зайцев нужно есть, а не в землю закапывать. Интересно, какие они на вкус? Ни разу не пробовал. Уверен, что вкусные. Чёрт возьми, сколько мяса теперь даром сгниёт. Глупо. Хотя, что ещё ожидать от неразумной девчонки? Верно, я говорю, Мурка? Конечно, верно, уж ты-то никогда от мяса не отказывалась…

– Я не хотела его убивать! – резко прервала его Маша. – Ни капельки не хотела!

– Уверена? – усмехнулся Мертвец. – Ты просто плохо ещё знаешь саму себя. Ту, кем стала.

– Я не понимаю. Всё было хорошо, а потом вдруг… Что произошло?

Мертвец не спеша снял с живота Мурку, уселся по-турецки, и наконец-то удостоил Машу взглядом.

– Что произошло? Видишь ли, малявка, у тебя теперь новые потребности. Жизненная сила. Ты должна её забирать у других существ. Иначе… Как бы лучше выразиться, – он поглядел на небо, словно надеясь среди облаков найти подходящие слова. – В общем, хреново тебе будет, вот. Завянешь, как цветок без воды или спятишь.

– Но я всего этого не хотела, не просила! – возмутилась Маша, указав пальцем на могилку.

– А кто сказал «да»? – парировал Мертвец.

– Но я же не знала.

– Знала, не знала… Смирись. В любом случае, дороги назад нет.

Маша нахмурила брови.

– Это нечестно.

Мертвец посмотрел на неё с недоумением.

– Не понимаю, мелкая, что тебя не устраивает? Зайца жалко? О себе думай. Его жизненная сила на два-три дня даст тебе возможность ощущать мир по-иному. Ты ведь уже знаешь, что это такое, узнала, проснувшись сегодня утром. И тебе это очень понравилось. А самое интересное ещё впереди. Подожди, потерпи немного и поймёшь, о чём я, – он всплеснул руками. – Зайца она пожалела, ну надо же, какая сердобольная! Придёт время, и у людей будешь силу забирать. И поверь, тебе это понравится.

«И я стану совсем как Грыжа», – сделала печальный вывод Маша. Такая перспектива вызвала у неё омерзение. Она не могла поверить, что Луна – добрая заботливая подруга – «наградила» её таким даром. Забирать жизненную силу? Губить зверушек и людей? Да какой же это дар? Это проклятие какое-то!

Мертвец заметил в её глазах разочарование.

– Не обязательно никого убивать, – в его голосе впервые появились участливые нотки. – Жизненную силу ведь не всю можно забирать.

– Правда? – оживилась Маша.

– Правда, малявка, правда. Тебе просто нужно будет научиться сдерживать себя.

Маша бросила взгляд на могилку. Сдерживать себя? С этим зайцем всё само собой получилось. Словно что-то злое и голодное внутри неё заставило убить зверушку. Неужели можно стать сильнее этого голодного и злого?

– Ты будешь учиться на своих ошибках, – сказал Мертвец. – Остаётся только надеяться, что ты не слишком глупа для этого, в чём я лично сомневаюсь.

– Я научусь! – твёрдо заверила Маша.

– Поживём – увидим. В смысле, ты поживёшь – увидишь, а мы с Муркой просто увидим.

Настроение у Маши улучшилось. Как выяснилось, всё не так ужасно, как казалось. Она дала себе зарок, что больше не убьёт ни одно живое существо – ну разве что на козявку нечаянно наступит, или комара прихлопнет. Будет изо всех сил бороться со своей злой половинкой.

– Я гляжу, ты успокоилась, – оценил её состояние Мертвец. – Вот и ладушки. Вопросы будешь задавать?

Маша задумалась.

– А куда ты пропадаешь и откуда появляешься? А почему ты мне помогаешь? И почему вы с Муркой мёртвые, но живые? И почему…

– Стоп, стоп! – Мертвецу поднял руки, словно сдаваясь. – Прорвало плотину, надо же! Это не правильные вопросы, и отвечать я на них не буду.

– Почему?

– По кочану, почемучка. Эти вопросы к твоему становлению дела не имеют.

– А какие имеют?

– Поймёшь, когда я на них отвечу, – он осознал, что только что именно это и сделал: ответил на вопрос. И разозлился: – Ну всё, не донимай меня, козявка!

Уголки губ Маши поползли вверх – она получила странное удовольствие от того, что удалось вывести из себя Мертвеца. Злорадство. Новое чувство. Теперь уже без грусти во взгляде она посмотрела на могилку, затем погладила Мурку и направилась в сторону деревни.

– А «до свидания» тебя говорить не учили? – проворчал Мертвец.

Маша решила не отвечать, и не оглядываться – маленькая месть за его вредность. Приближаясь к деревне, она вспомнила слова Мертвеца: «Самое интересное ещё впереди. Подожди, потерпи немного, и поймёшь, о чём я…» А о чём он? О новом даре Луны? Маша теперь с опаской глядела на перемены в себе – вдруг случится что-то неожиданное, то, что случайно приведёт к беде? Не нужно расслабляться!

– Я буду осторожной, – пообещала она вслух, и добавила мысленно: «Я никогда не стану, как Грыжа! Никогда!»

* * *

Щебетали птицы, стрекотали насекомые, шелестела листва. Маша старалась не допускать, чтобы в голове возникали образы – в ближайшее время ей не хотелось никаких сюрпризов, да и мёртвая тушка зайца то и дело всплывала в памяти. Нет, пока лучше не пользоваться даром Луны.

Вернувшись в жилище, она поела сухарей и всерьёз задумалась: чем будет питаться, когда припасы закончатся? Их ведь совсем мало осталось. Вспомнились ехидные слова Мертвеца о том, что зайцев нужно есть, а не закапывать в землю. Маша брезгливо поморщилась – от одной этой мысли мерзко становилось. Она представила, как впивается зубами в мёртвую тушку, как тёплая кровь течёт по губам и подбородку. Фу! Пускай Мертвец, если хочет, ловит зайцев и поедает их, а она не будет! Ни за что!

Однако в голову осторожно прокрался предательский вопросик: «А какое на вкус это мясо?» Может, когда была совсем крохой, она и ела мясо – в чём сильно сомневалась, – но теперь об этом не помнила совершенно. Вкуснее ли оно картошки, хлеба, макарон?

Маша тряхнула головой, стараясь избавиться от этого любопытства. Мясо – это мёртвое животное, а она дала себе зарок не убивать зверушек.

Остаток дня и весь вечер Маша провела в лесу. Когда сгустились сумерки, услышала уханье совы и не выдержала, воспользовалась даром Луны. Как и прежде, картинка в сознании возникла чёткая: большая красивая птица с большими чарующими глазами. И никакой красной пелены, никакого помутнения рассудка. Мертвец обещал, что жизненной силы зайца хватит на два-три дня? Что ж, это немалый срок. Маша решила в течение этого времени быть просто осторожной, а потом глядеть в оба не расслабляясь ни на минуту. Справится ли с самой собой? Она была уверена, что да. И вредный Мертвец, наконец, посмотрит на неё с уважением.

Наступила ночь. Маша потянулась, тряхнула головой и осознала, что совершенно не устала, хотя провела на ногах весь день. По жилам струилась, казалось, неиссякаемая энергия. Однако бродить по лесу больше не хотелось. Она расположилась на бревне возле жилища и задумалась о том незримом мире, о котором толковал Мертвец. Незримый мир – одни эти слова вызывали внутренний трепет. Там властвует большая луна. Там Аглая. Там в серебряном лесу живёт рогатая великанша. И, должно быть, оттуда является Мертвец с Муркой. Ах как Маше хотелось побывать в этом мире – так, чтобы увидеть всё, а не только обложку большой книги. Чтобы самой выбирать дороги, по которым идти. Мечты. Маша теперь верила, что рано или поздно они сбудутся.

В задумчивости она сорвала лист лопуха, оторвала от него кусочек и принялась жевать. Лишь спустя десяток секунд до неё дошло: а ведь вкусно! С лёгкой горчинкой, но вкусно. Это открытие её взволновало. Она оторвала от лопуха черешок, попробовала… Жестковато, но без горчинки. Вполне можно есть. А лопухов вокруг много, черешки у некоторых здоровенные, мясистые. Но ведь есть же в лесу и другие съедобные растения?

Маша теперь точно знала, чем займётся завтра: будет исследовать лес, искать пищу. Она впервые так смело строила планы на ближайшее будущее, и это ей очень нравилось. Хозяйка своей судьбы. И никто и ничто не станет между ней и её планами! Полная свобода. Перерождение.

Когда время приблизилось к полуночи, она всё же уснула. Ей приснилась огромная книга, с обложки которой сияла луна. Маша пыталась книгу открыть, но ничего не получалось. И стучала кулаком по обложке, как в запертую дверь, и старалась отыскать какой-то тайный механизм – нет, глухо. Не открывалась книга и всё тут.

Досадно.

Маша проснулась, и досада развеялась. Её ждал новый день, новые открытия. Её ждал лес.

* * *

Раньше Маша не обращала внимания на разнообразное множество растений, и нынешний день стал в этом плане для неё настоящим откровением. Она даже растерялась и задалась вопросом: какое растение съедобное, а какое нет? Ей вспомнилась Аглая. Та в травах разбиралась, в её доме вон сколько пучков сухих трав было развешено. Маше стало грустно за себя: она так мало знала, словно только недавно родилась. Никто ведь ничему не обучал, не подсказывал. Обидно.

Она сорвала чистотел. Из стебелька тут же показался ярко-жёлтый сок. Понюхала… Запах неприятный, да и цвет сока какой-то подозрительный. А может, всё же попробовать? Возможно, на вкус эта травка приятная? Совсем чуть-чуть, крохотный кусочек от стебелька. Ведь если не рискнёшь, так и останешься в неведении. После минутного замешательства решилась – поднесла чистотел к губам…

И тут в её голове возник ясный образ: молнии, пронзающие мрачное небо. В висках заколотилась кровь, по спине пробежал холодок.

Скривившись, Маша отбросила растение: есть нельзя! Опасная травка!

И что это было? Дар Луны? Вот это да! Маша прошлась взглядом по кустарникам, траве, деревьям. От волнения мурашки по коже побежали. Появилась и начала разбухать горделивая мысль: «Я не такая как другие люди! Я лучше!» Маша вспомнила тех пьяниц, что постоянно приходили в вонючий дом, и впервые подумала о них как о полных ничтожествах. Непривычно было это ощущение превосходства, но ей понравилось.

Она сорвала лист подорожника, поднесла к губам… В сознании возник образ луны. Маша улыбнулась и, отбросив все сомнения, сунула подорожник в рот. Прожевала, проглотила. Не слишком вкусно, но есть можно.

В её глазах блеснул азарт: столько растений вокруг, и все теперь можно пробовать, не опасаясь отравиться! Ну не чудо ли?

Попробовала лист одуванчика – несмотря на горчинку, вкус был приятный.

Маша прошлась по лесу, внимательно рассматривая травы. Сорвала молодой побег хвоща. И снова луна одобрила потенциальную пищу. Хвощ Маше понравился – мягкий, сочный, и вкус приятный.

Долго она бродила по лесу, пробуя растения. Образ грозы появлялся в сознании не часто, большинство трав были съедобные, однако лишь малая их часть оказывалась приятной на вкус. А совсем уж неприглядные растения Маша и вовсе не рвала.

Набрела на луговину, которую застилал зелёный ковёр сныти. Маша сорвала травку, понюхала. Пахло очень приятно – росой, свежестью. Луна вспыхнула в сознании яркая, её сияние будто бы кричало: «Ешь! Не сомневайся!» Стебелёк сныти незамедлительно отправился в рот. Вкусно! Маша испытала ту же радость, как тогда, когда обнаружила в доме Аглаи ящик с припасами. Больше можно не беспокоиться о пропитании. Она выживет – лес прокормит. Теперь будущее ей виделось в ещё более радостном свете, хотя далеко не заглядывала.

Маша опустилась на колени и принялась поедать стебельки сныти, наслаждаясь тем, как они хрустят на зубах. Насытившись, разлеглась посреди луговины, раскинув руки.

Блаженство. Ничего её не тревожило, ничего не пугало. Мысли в голове рождались исключительно позитивные. В обрамлении листвы по небу плыли пушистые облака. Неподалёку возле куста боярышника копошился ёж – Маша мельком увидела зверька на картинке в своей голове. Комары пищали, но на кожу почему-то не садились, словно их что-то отпугивало.

Всё было идеально. Как в прекрасной сказке.