Текст книги "Всматриваясь в Бездну"

Скрипнули пружины кровати, человек поднялся. Звук шагов был слишком реален, чтобы быть иллюзией. Приблизился. Запах гнилого мяса окутывал его фигуру липким коконом.

– Еще не время. – отчетливо проговорил Малах. – Скоро…

Он скрылся из поля зрения Пудовика, распахнулась и спустя мгновение, захлопнулась дверь.

Александр Яковлевич потянулся за кнопкой вызова медсестры, но пальцы его рук оцепенели. Он боролся с накатывающими волнами забвения. Все вокруг закружилось, словно он катался на бешено несущейся карусели, и благословенная темнота поглотила сознание.

Медсестра вошла в палату, забрать капельницу и сморщилась. В лицо ударил едкий смрад разложившейся плоти. Больной спал, на его лбу, ниже повязки выступила испарина. Приподняла край одеяла, –сухо и чисто. Запах исходил откуда-то со стороны. Она приоткрыла окно, отсоединила иглу от катетера, и вышла из палаты.

Глава 7.

Настя оторвалась от чтения текста. Причины были две, – мучительно хотелось в туалет, (сказывалось нарушение утреннего обета, количество выпитых чашек кофе перевалило дневной лимит), и ее душила жалость к себе. Если первая проблема была легко устранима, то со второй следовало серьезно разбираться. Ничего плохого в здоровой зависти к чужому творчеству нет. В положительном аспекте конкуренция стимулирует рост, к тому же иногда не вредно позаимствовать мысли у других авторов. Кто-то из великих сказал: гении – воруют, посредственности – копируют. Выходя из уборной, и наспех сполоснув руки под краном, Настя поняла суть своего беспокойства. Зависть не при чем. Ей было страшно, она спутала уныние с тревогой, возраставшей по мере чтения новой книги Мастера. Прежние книги Пудовика были увлекательными, интригующими, с предсказуемым финалом. Качественная литература на два-три вечера. Полученный текст отличался от всего написанного им ранее. За строками псевдоисторического романа крылась тайна. Словно автор прикоснулся к чему-то запредельному, и ужаснувшись, отправил файл на первый попавшийся в списке контактов адрес. Так преступник выбрасывает в мутные воды реки окровавленный нож. Сообщение добавляло интриги. Следовало позвонить Пудовику лично, на тот номер, что числился у девушки в контактах. Настя покрутила смартфон в пальцах, пролистала список. Пошли долгие гудки. Девушка уже решила бросить попытки дозвониться, и тут ответили.

– Да! Слушаю вас!

Быстрый мужской голос, с небольшим акцентом. Так говорят выходцы со Средней Азии неплохо знающие русский язык.

– Извините… – Настя замешкалась. – Я звоню на номер Пудовика Александра Яковлевича.

– Он сейчас спит.

– Спит? А вы кто?

– Мое имя Фарух. Я работаю санитаром в Покровской больнице. Смартфон больного лежал в тумбочке, я подумал кто-то из родных ему звонит или друзей…

– В больнице?! А что случилось?

Было слышно, как молодой человек кому-то отвечал.

– Алло… – сказала Настя.

– Да! Извините. Черепно-мозговая травма. Ему сделали операцию. Состояние стабильное. Думаю, на той неделе разрешат посещения.

– Скажите, Фарух, а в котором часу Александра Яковлевича привезли в больницу?

Санитар замешкался, Настя уже пожалела, что задала вопрос, но Фарух вероятно листал журнал. Так ей показалось, благодаря, опять же, богатому воображению.

– В восемь тридцать утра.

– Спасибо большое! – девушка попрощалась с общительным парнем, бегло взглянула на смартфон. Уведомление датировано девятью утра сорока пятью минутами. Пудовик в лучшем случае отходил от наркоза, или лежал на операционном столе. Пройдясь по своей крохотной комнатке трижды от окна к дверям, и бегло перекрестившись на литографию с иконой Николай Чудотворца на стене, Настя села за стол, и быстро написала сообщение на тот адрес, с которого пришло письмо от Пудовика. Последовавший ответ лишь усилил уровень ее тревожность. Автомат сообщил, что данный адрес не зарегистрирован.

– Упс! – вслух сказала девушка. Он еще немного походила по комнате, делая равнение налево как солдат на плацу, всякий раз проходя мимо иконы, а затем приняла соломоново решение. Она так и написала в дальнейшем в своем писательском дневнике, который в вероятном будущем планировала опубликовать. Соломоново решение. А именно, села за стол, открыла ноутбук, продолжила чтение текста.

…Сколько с обагренного рассвета до назначенного времени жило людей от Дана до Вирсавии! Тысячи и тысячи, и везде, повсюду, где скорбью была поражена земли Египетская, следовал он, безмолвный и страшный, и отсеченное ухо его у подножия Галенсокой горы, к востоку от долины Кедронской, было отличительным признаком демона смерти. Сколько не проживал Малах Хаталан жизней, и не менял своих обликов, этот гноящийся рубец преследовал его как призрак собственных деяний.

Малах Хаталан холодно смотрел на Елизу. Елиза перехватил его взгляд, жгуче-черные глаза готовы были испепелить вселенную, если бы там было что-то воспламеняющееся кроме бездонной пустоты и одиноких холодных звезд. Малах отвел взор. Ходили слухи, что прежде Елиза была одной из многочисленных жен Лучезарного, и даже он, чье имя не следовало произносить вслух, опасался ее гнева.

– Что смотришь? – спросила Елиза.

– Грядут перемены? – как бы между прочим спросил Малах.

– Надеюсь. – Елиза зевнула, и потянулась как большая, хищная кошка. Иногда она жаждала чего-то изощренного. Малах не мог удовлетворить ее истинно плотскую страсть, помимо уха у него отсутствовала иная важная деталь тела, при помощи которой страсть получает разрядку. Он упомянул о переменах, надеясь, что Елизе известно больше чем ему. Лучезарный, чье имя не следует произносить вслух, бросил вызов Безвременью. О чем-то подобном давно шли разговоры во всех мирах, включая обитель смертных людей.

– Я давно ничего такого не получала… – сказала Елиза.

Малах знал, что это ложь, но он ничего не имел против лжи. Накануне он застал ее с Магни, – два тела его,– белое как снег и ее, смуглое, цвета бронзы на солнце, – сплелись в сладостном единоборстве. Магни был силен и прост. Мартышки превозносили силу, а его внешность альбиноса завораживала их, живо реагирующих на все необычное. Малах Хаталан не доверял Магни, как и все северные боги он был чрезмерно сентиментален, храбр и примитивен, люди очаровывали его своей непредсказуемостью, излишним состраданием к ближнему и жаждой подвига. Они чем-то были похожи, и эта схожесть рано или поздно выльется в бунт. На Магни нельзя полагаться, странно, что Шакс этого не понимает. Или понимает, но ведет свою игру.

– А как же тот гладиатор, который погиб в рассвете сил ради твоих прекрасных чар? – усмехнулся Малах.

– Фламма… – с расстановкой, будто пробуя имя на вкус, проговорила Елиза. – Он был прекрасен. В нем было много того, что называется жизненной силой.

– Был? – переспросил Малах.

– Ты не знаешь? Фламма убит на поединке.

– Не обошлось без твоего участия?

– Совсем немного, – хищно улыбнулась Елиза окровавленным ртом. – Отчаянный боец и без того потерял голову.

Малах немного помолчал, обдумывая следующий вопрос, который вертелся у него на языке.

– Говорят, он теперь под протекцией Духа?

Лицо Елизы посуровело.

– Он было жестоким воином!

– Смелым и благородным, – кивнул Малах. Ему нравилось видеть Елизу уязвленной.

– Жестоким и беспощадным! – резко сказала она. – Участь Фламмы будет решаться спустя какое-то время, как и той взбалмошной девчонки.

– Ева. – подсказал Малах. – Если Лучезарный, чьей имя я произношу с трепетом, все-таки решится…

– Он решится! – перебила Елиза. – Иначе все это, – она обвела беспалой рукой полукруг, – Все это утратит значение и смысл. А то, что теряет смысл во вселенной, исчезает бесследно. Ты меня разозлил, Малах! – сурово сдвинув густые брови, сказала она. – Теперь, тебе придется исправлять свою ошибку!

– Только прикажи! – шутливо улыбнулся Малах, обнажив кривые и сильные зубы. Он опустился на колени, и втянул терпкий запах идущий из ее лона.

– Пусть так… – сказала Елиза, и ее бедра разомкнулись.

Глава 8.

– Ты совершаешь ошибку!

Вика намеревалась шагнуть в воду, когда оклик остановил ее. По канаве плыла лодка, молодой мужчина неторопливо греб длинным веслом.

– Не советую этого делать! – повторил он.

Вика вытаращилась на парня. Никого красивее она не встречала в жизни! Мужчина был одет в просторные штаны, и обнажен выше пояса. Смуглое тело, белокурые волосы, спадающие на плечи, задумчивые голубые глаза. Лет двадцати семи. Молодой мужчина словно сошел с плаката, вроде тех, что вешают девчонки у себя в комнатах не стену.

– Привет! – растерянно пробормотала девушка.

Лодка причалила к берегу.

– Переплыть не получиться, – сказал мужчина.

– Там какая-то хрень водиться! – мрачно глядя на воду, согласилась Вика. – А ты откуда здесь взялся, такой красивый?

Парень рассмеялся, словно услышал отличную шутку.

– Ты не сможешь перебраться на ту сторону. Если, конечно, не умеешь ходить по воде.

– Хотелось бы научиться!

– Это сделать проще, чем кажется. Достаточно поверить в собственные силы.

– Ну да! – усмехнулась девушка. – Чем-то подобным грузят коучи на тренингах. Типа, умней и богатей!

– Коучи? – парень озадаченно нахмурился.

– Психологи, – объяснила Вика. – Короче, такие выскочки, которые считают, что лучше других знают, как кому жить.

– Я знаю таких, – серьезно сказал молодой человек. – Кто-то еще им верит?

– Клевое у тебя чувство юмора! – ухмыльнулась Вика. – Раз причалил, может перевезешь меня на ту сторону?

Красавчик был, похоже, покладистым парнем.

– Денежка есть?

– По какому тарифу повезешь?

– Любая денежка!

– Могу перевести на счет, сколько скажешь, – Вика потянулась за смартфоном.

– Только деньги. – терпеливо повторил гребец.

Вика достала из кармана джинсов сторублевую купюру.

– Сойдет?

– А монеты есть?

– Мелочь, что ли?

– Драхма, обол, талант, мина… – парень перечислял название слов, значение которых было совершенно незнакомыми современной молодой женщины.

– У меня только рубли…

Мужчина поморщился.

– Ладно. Садись в лодку.

– Это какой-то стремный квест! – пожаловалась Вика, осторожно пробуя ступней ветхое днище. – Всю жду, пока выскочат чуваки с камерами, и меня поздравят с прохождением очередного этапа.

– Квест? – непонимающе покачал головой мужчина.

– Розыгрыш, приключенческое шоу, участники которого не догадываются об этом. Флэшмоб! – поясняла девушка.

Парень помрачнел.

– Залезай в лодку. Промедление становится небезопасным.

– А ты уверен, что мы не перевернемся к чертям собачьим?

– Смотри!

Вика обернулась, ахнула. Заросли татарника расширялись, захватывая значительную часть суши. Растение вело себя как осмысленное существо, ветви впились в лежащий на берегу голубой рюкзачок, с жутковатым треском рвалась материя, хищный стебель тянулся к ее щиколотке.

– Мама! – крикнула Вика, прыгнула в лодку, вцепилась в плечо гребца.

– Брось денежку сюда, – мужчина кивком указал в сторону сумки, лежащую на дне лодки.

Вика кинула купюру, успев заметить пригоршню блеснувших золотом монет в глубине сумки, пару колец, серьги, браслет, а также там зеленели доллары, и прочая иностранная валюта, происхождение которой она не разглядела в сумраке ночи. Мужчина взмахнул веслом, утлое суденышко заскользило по воде.

– Ты не туда гребешь! – засуетилась девушка, отчего края лодки пришли в движение. – Мне на тот берег надо! – она красноречиво размахивала рукой в сторону удаляющейся парковки, и освещенной яркими фонарями трассы.

– Сядь! – приказал парень.

Вика послушно опустилась на скамейку.

– На тот берег! – жалобно повторила она.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Там ничего нет! – сказал он.

– Как это нет?! Там люди, машины, кафе это чертово! – возмущалась Вика. – Те же гребанные коучи и квесты, о которых ты, похоже, услышал первый раз в жизни. Да и вообще мы находимся на окраине Питера! Слышал про такой город? – язвительно добавила она. – Между прочим считается одним из красивейших городов планеты. Северная Венеция!

– Венеция? – переспросил мужчина.

– Город в Италии!

– Место твоего проживания далеко отсюда, – сказал мужчина, продолжая взмахивать веслом. – Едва ли получиться объяснить. Но если ты попытаешься пойти на таран, рискуешь угодить в большую неприятность.

– Это я уже поняла… – вздохнула Вика. – Что же мне теперь делать?

– Покориться судьбе.

– Не въезжаю, о чем ты! Объясни!

– Иногда полезно положиться на волю случая, а где надо вступить в борьбу.

– Ты реально грузишь прямо как те психологи, о которых только что вспоминали! – нервно рассмеялась Виктория. Она тоскливо огляделась по сторонам. – По ходу я влипла?

– Как сказать… – загадочно ответил парень, и замолчал.

Скорость перемещения лодки возросла, они плыли, увлекаемые течением. Очень быстро очертания здания ночного кафе скрылись из глаз, свет, падающий с парковки померк. Берега отстояли друг от друга метров на восемьдесят, русло реки продолжало расширяться. Непроницаемая чернота реки поголубела, словно под толщей воды находился источник небесно-синего света. Если бы не страх неизвестности, сковавший страхом сидящую на узкой скамье девушку, она могла бы восхититься этой красотой. Сквозь плотно сомкнутые стволы деревьев просачивалось розовое сияние, будто неподалеку полыхало зарево пожара. Вика посмотрела на кормчего. Его обнаженный торс полыхал в отголосках малинового света, безупречно красивое лицо было сурово и торжественно.

– Придется нам познакомится! – вздохнула девушка. – Скажи хотя бы как тебя зовут, таинственный незнакомец?

– Чарун.

– Вика.

– Я знаю…

– Откуда знаешь?

Ответа не последовало.

– Куда мы плывем, Чарун? – спросила Вика.

– На остров.

– Остров?

– Да.

– Что здесь за чертовщина твориться! – Страх проходил, уступая место раздражению. Она начала заводиться. В таком состоянии выступала на соревнованиях, кричала на мужа, и разрезала их лучшую совместную фотографию. Свойственные ей приступы гнева могли стать как созидательной, так и разрушающей сила. Она хорошо знала это свое качество, но затормозить не было сил.

– Клевая прогулка! – кричала Вика, вцепившись в борта утлой посудины. – Ты, весь такой полуголый как стриптизер. Ночь, лодка, мы вдвоем… – она частила, не останавливаясь. – Все о-о-очень романтично, но во-первых, я замужем, – сказала Вика, и тотчас пожалела о своих словах. –Знаешь, Чарун, или как тебя там… Мой муж – приличная сволочь и алкаш, если ты понимаешь, о чем я… А еще, он спутался с какой-то шалавой! Какой-то чокнутый стритрейсер едва не угробил меня, пока вез. Знаешь, кто такие стритрейсеры? Это – отморозки, гоняющие по улицам города. Впрочем, какая разница! Все по вине этого козла моего мужа! А потом меня занесло в этот гребанный ресторан, где на заднем дворе колючки растут как в компьютерном гейме, а в канаве обитает живность, которая сгрызает ветку за пять секунд. Круто! Я угробила смартфон, пытаясь привлечь внимание полицейского, но куда там! Никто не услышал, кроме того самого чувака гонщика о котором я уже говорила. И тут появляешься ты, обнаженный красавец, прямо Брэд Питт двадцать лет назад! И спасаешь бедную девушку из когтей хищного татарника! Реально, круто! – она захлебывалась словами, опасаясь, что парень ее остановит, а она так и не успеет выяснить самую важную причину своего появления в этом затерянном, мать его, мире!

– Тихо! – Чарун прижал палец к губам. Он и не слушал ее монолога! Достал весло наружу, вода стекала вниз, капли загадочно мерцали в алом зареве.

Вика послушно замолчала. Только скулы ходили ходуном, и сердце колотилось в груди так часто, что казалось готово было выскочить наружу.

Чарун взялся за весло, теперь лодка устремилась к дальнему берегу, выступающему темной массой озаренной алым сиянием.

– Магни! – произнес он.

– Что? – ошеломленно перепросила девушка.

– Того, о ком ты рассказываешь. Его зовут Магни.

– И кто такой этот Магни?

– Обычный бог. Любит подраться удобном случае.

– Бог?! – поперхнулась Вика.

– Что здесь особенного? – удивился Чарун. – Жена Одина, верховного предводителя асов, предсказала Магни великое будущее, три вещие норны пророчили ему, что он превзойдет отца и будет носить молот Мьелльнир. Когда Магни было три ночи от роду, он освободил ногу великана, сняв с нее кусок скалы. Он стал служить Лучезарному, чье имя не следует произносить вслух.

– Почему? Типа, секретный агент?

– Назовешь по имени, – услышит. – серьезно ответил гребец. – Услышит, – придет. А встреча с Лучезарным не безопасна.

– О-о-очень исчерпывающая информация! – протянула гласную Вика. Она старалась говорить с сарказмом, но гнев уступал место страху. – Ты сейчас сюжет компьютерного гейма пересказал, или какого-то сериала?

– Ты спросила… – равнодушно ответил Чарун.

Еще два взмаха веслом, и лодка причалила к низкому берегу. К малиновому сиянию присоединился золотистый свет. Воздух пах цветами и болотистым илом, плотная зеленая масса водорослей слоилась в пойме реки.

– Поездка закончена? – Вика старалась говорить полушутливо, но голос ее дрожал.

Чарун положил весло в лодку, дерево стукнуло об уключину. Звук был настолько реальным и будничным, что все происходящее казалось каким-то бесконечным ночным кошмаром. Сейчас она проснется, и обнаружит себя в уютной кровати, с мягкими игрушками, и теплым Митей под боком. От воспоминаний о муже на глазах невольно выступили слезы.

– Это не сон, – сказал Чарун, словно угадав ее мысли. – Слезы и мольбы тебе не помогут.

– А, что поможет? – всхлипнула Вика.

– Мужество и решимость. Если нет веры, то приходится полагаться на эти человеческие качества.

Лес возвышался поодаль сумрачной грядой. Торжественный и угрюмый, в полыхающих отблесках голубого света. Неожиданно страх исчез. Теперь девушку переполняло жадное любопытство, граничащее с одержимостью. До дрожи в руках ей хотелось узнать, что кроется там внутри, за стеной сомкнувших ряды деревьев.

– Мне идти туда? – спросила она у Чаруна, кивнув в сторону леса.

– Да. Я буду ожидать тебя здесь.

– А что дальше?

– Будет зависеть от того, с чем ты вернешься назад…

– В каком смысле?

Чарун улыбнулся.

– Разве ты не ради ветви из сада Персефоны здесь оказалась?

– Я вообще то за смартфоном мужа приехала, – напомнила Вика.

– Многие указывают разные причины, а на самом деле мечтают получить ветвь.

– Сплошные загадки… – проворчала девушка. У нее все еще тлел слабый огонек надежды, что сейчас выскочат из прибрежных зарослей компания хейтеров с камерами наготове, рассмеется полуголый красавчик с веслом, – как выяснится стриптизер из элитного клуба. И все закончится задорным смехом, откупориванием бутылки шампанского. Однако, надежда на подобный исход, иссякла. Случился какой-то сдвиг пространств, или объявилась дыра в пятом измерении, куда ее, молодую женщину угораздило провалиться. Она смотрела пару сериалов на похожую тему.

Вика поднялась со скамьи, шагнула на берег.

– Прежде следует оставить всю одежду здесь, – сказал Чарун с невозмутимым выражением лица.

– Реально? – Девушка озадаченно посмотрела на кормчего.

Мужчина был непреклонен.

– Таковы правила!

Если бы и происходил сейчас квест, то такому сценарию самое место в свинг клубе!

Вика потянула шнурок спортивных штанов.

– А как-то по-другому не получится?

– Правила! – повторил Чарун. – Ткань твоей одежды может возгореться при контакте с деревьями, или травой, что растут на острове. Это причинит серьезный вред. Здесь, на берегу угроза минимальна.

Девушка нервно дернула плечом. Навряд ли вся эта история закручена ради того, чтобы ее изнасиловала шайка отморозков. Черт с ним! Будь, что будет! Тем более, выбора особого у нее нет! Она скинула спортивные штаны, стянула через голову футболку, привычно, вывернув ее на правую сторону, осталась в лифчике и трусиках.

– Обувь тоже снимать? – с вызовом посмотрела на мужчину. Его прекрасное лицо было бесстрастным. С такими же эмоциями, наверное, смотрят пожилые врачи на раздевающихся пациентов.

– Все. И цепочку тоже…

Создание себе ограничений, – признак невроза! Любила повторять Светка, вернувшись из очередного загула, и перечисляя случайные связи, участницей которых она была, способы их воплощений в жизнь.

«Доверься высшей силе!» – говорила она, блестя глазами, и выдыхая пары вчерашнего перегара. – «Опирайся на воздух!»

«Ерунда какая-то!» – сердилась Вика, и немного завидовала подруге; будучи некрасивой от природы, Светка ухитрялась крутить романы одновременно с несколькими парнями, причем не какими-то гопниками, а вполне себе симпатичными и обеспеченными ребятами!

«Ты, как маятник часов, Викуся!» – потягивая пиво из банки, говорила Светка. – «Вечно колеблешься между выдуманным совершенством и ненавистью к себе. Не удивительно, что ты живешь с алкоголиком!»

Этой фразой Светка обычно завершала свои обличения. Интересно знать, как бы она вела себя, оказавшись в такой же ситуации! Разделась без сомнений, еще попыталась бы соблазнить красавчика блондина!

Вика завела руки за спину, расстегнула застежку лифчика, метнула короткий взгляд. Все тоже ледяное выражение на лице античной статуи. Если парень и испытывал эротические эмоции, ловко их умел скрывать. Она сняла трусики, подумав, что не напрасно все-таки распечатала упаковку с новым комплектом белья. Как бы там оно не вышло, но не стыдно перед гребцом за растянутый трикотаж! Отблески голубого свечения окрасили кожу.

– Что дальше?

– Цепочка…

Вика неохотно взялась за замок золотой цепочки с висящим крестиком. Не то, чтобы она боялась кражи, но оставаться без креста было еще более неуютно, чем торчать в чем мать родила перед незнакомым мужиком!

Вероятно, поняв ее мысли, Чарун спокойно проговорил.

– Не тревожься, ничего не пропадет.

– А я не тревожусь! – с беззаботной улыбкой ответила Вика. Она для вида повозилась с замочком, но снимать цепочку не решилась. Кроме одежды на берегу остались остался бумажник, смартфон, («Хуавэй» последней модели, между прочим!), половинка фотографии. Теперь, стоя на берегу озера абсолютно обнаженной, ей ничего не оставалось, как слушать дальнейшие инструкции первого встречного человека в этом странном мире.

– Следуй по тропе, в сторону леса, – сказал Чарун. – Ничему не удивляйся. Помни. Здесь нельзя жаловаться и просить помощи. Помощь оказывают сильным, полагайся на первую реакцию. Тебе следует добраться до золотой рощи…

– Золотой? – перебила девушка.

– Ты поймешь… – терпеливо кивнул Чарун. – На пути возникнут препятствия, Персефона по своей воле не отдаст ветвь из рощи.

– Кто такая эта Персефона?

– Владычица острова.

– Здесь еще и владычица есть?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – укоризненно сказал Чарун. – Тебе потребуется убедить или обхитрить Персефону, чтобы она отдала тебе ветвь. Хотя, не исключено, что Персефона будет настроена к тебе благосклонно.

– Отчего это зависит?

Чарун неопределенно пожал плечами. Вопрос показался ему недостойным обсуждения.

– На кой мне сдалась эта ветвь? – спросила Вика.

– Ветвь из сада Персефоны способна воскрешать мертвых, исцелять болезни, и наградить ее обладателя властью и могуществом.

– Круто… – упавшим голосом произнесла Вика. – Возвращение домой, как я понимаю, без этой ветки невозможно. – А если у меня не получиться добыть эту самую ветвь?

– Лучше бы у тебя получилось! – улыбаясь, ответил Чарун, но в этой улыбке крылось нечто зловещее и смертельно опасное.

– Супер! – улыбнулась в ответ девушка, но голая кожа покрылась мурашками. Уж слишком неприятно выглядела свирепая ухмылка на лице красавца кормчего. Оскал дьявола. – Последний вопрос. Кому-нибудь удавалось добыть золотую ветвь?

Кормчий задумчиво на нее посмотрел.

– Был один смельчак…

– Всего один?

Вика ожидала услышать какие-то напутственные слова, но поняла, что их не будет. Кормчий взмахнул веслом, лодка удалялась в синеватом мерцании плывущих облаков тумана. Ее одежда осталась лежать бедным комком на берегу. Вместе со смартфоном, фотографией и бумажником с кредитками.

Тропу она обнаружила быстро, – узкая полоска вилась среди высоких зарослей пахучей остролиственной травы. Похожа на коноплю. Решила девушка. Рай для наркоманов! Если вообще для людей с зависимостью существует такое понятие как рай. К собственной наготе она привыкла, теплый воздух обволакивал лицо и грудь, а малиновое свечение, усиливающееся по мере приближения к лесу, придавало ей сходство с персонажами фантастических романов. Он ступала босыми ступнями по сухой земле вокруг царила какая-то неестественная тишина, только легкий ветерок колыхал стебли травы. Алый свет рассеялся, к голубому сиянию присоединился золотой и оранжевый цвета, отчего все окружающее приобрело вид инопланетного пейзажа. Она прошла около сотни шагов, громада леса была совсем рядом, на фоне шума ветра послышалось едва уловимое звучание, похожее на писк комара. По мере ее продвижения вперед, звук стал громче. Невидимый музыкант выводил красивую мелодию, играл точно, без нотки фальши. Вика ускорила шаг. Заросли тропы отступили; на пути оказалась просторная поляна. В центре поляны стояло невысокое дерево, с мощными раскидистыми ветвями, на одной из которых, свесив ноги сидело странное существо и играло на свирели.

Вика в растерянности остановилась. Невысокого роста, частично покрытое густой шерстью, с короткими задними конечностями, снабженными пальцами с заостренными большими когтями существо. Под голым торсом вздувались мощные мышцы, существо отняло от пухлых губ свирель во рту торчали два мощных нижних клыка, выступающих над верхней губой. Существо легко спрыгнуло с ветви, пружинисто приземлившись на коренастые ноги, в два прыжка покрыло расстояние до оторопевшей от неожиданности девушки.

– Я – Керкоп! – представился субъект.

Скорее все-таки мужчина! Догадалась Вика. Пахло от него как от помойного ведра; прокисший суп и шерсть бродячей собаки, но девушка стерпела, а вежливо, как и положено вести себя в незнакомом месте, сказала.

– Я – Вика!

Держа в руке свою дудочку, Керкоп обошел девушку со всех сторон, внимательно ее осматривая.

– Нравлюсь? – сдерживая тошнотворные позывы от источающего вонь чудища, спросила Вика.

– Угу, кость мне в глотку! – промычал Керкоп. Ростом он едва достигал девушке до плеча.

– Ты хорошо играешь! – польстила музыканту Вика.

– Угу!

Керкоп бесцеремонно хлопнул девушку по заднице. Далее сработал инстинкт в совокупности со стрессом. Вместо того, чтобы стерпеть прикосновения вонючего карлика, Вика с разворота нанесла удар ногой ему в грудь. Точнее сказать, целилась она в грудь, но не учла рост противника. Прием назывался уширо-гири, – или в просторечии – «вертушка». Такой удар нечасто достигает цели на соревнованиях, но сексуально озабоченный карлик, навряд ли знал приемы карате или кикбоксинга; пятка врезалась ему точно в зубастую пасть. Щелкнула челюсть, Керкоп опрокинулся навзничь, в сторону отлетела дудочка с прорезями для пальцев. Не самый удачный способ заводить знакомства в новом месте! Подумала Вика.

– Ты бы хоть купался иногда, – пробормотала она, опускаясь на четвереньки возле поверженного карлика, и зажимая пальцами нос. – Ты как там, парень?

Керкоп захлопал круглыми глазами, сел на попу. Потряс головой, обследовал нижний клык.

– Шатается, кость мне в глотку! – объявил он.

– Сам виноват! – огрызнулась девушка. – У нас не принято сразу же девушку за задницу хватать!

Она сдержалась, чтобы не сказать колкость; карлик был голым, и с помощью какого именно органа он намеревался продолжать отношения с дамой, оставалось загадкой.

Керкоп пошарил в траве, нащупал упавшую дудочку, спрятал в сумке, висящей у него через плечо.

– Ты первая, кто такое сделала! – объявил он, с любопытством глядя на девушку.

– Дала тебе в рыло?

– Угу.

– А до меня здесь много посетителей было?

– Угу…

– Похоже, ты очень то разговорчивый парень! – заметила Вика.

– Словами делу не поможешь, – проворчал Керкоп. Он поднялся на ноги, потрогал клык. – Кто, кость тебе в глотку, ты такая?

– Я здесь транзитом, – уклончиво ответила девушка. – Извини, что так получилось, не люблю, когда лапают.

– Подумаешь! – ухмыльнулся Керкоп. К нему возвращались нахальство и уверенность. – Ты хоть знаешь что-то о кликранах?

Вика отрицательно покачала головой.

– Мы с братьями занимались честным разбоем, – сообщил карлик. – Однако мать предупреждала, не связываться с чернозадым…

– С кем?

– Чернозадый! – удивленно повторил Керкоп, будто каждому должно быть ясно, о ком идет речь. – У нас была своя обитель, но тех, кого чернозадому не удалось извести, он связал и отдал в услужение. Мы кликраны всегда были свободолюбивыми и опасными! – он горделиво выпятил поросшую густой шерстью грудь, – А чернозадый одних повесил за ноги, других превратил в желтых обезьян. Что путного в обезьяне? Скажи!

– Ничего! – поспешно согласилась Вика.

Керкоп смягчился.

– Я сбежал на остров, от преследований чернозадого. Считаю, что ничего дурного в бегстве нет, если хочешь сохранить свою шкуру. Так ведь, кость тебе в глотку?

– Конечно, нет! Ты хорошо играешь на этой дудочке.

– Угу! – Керкоп самодовольно надул щеки. – Тебя Чарун привез?

Девушка подавила импульс, – рассказать мохнатому карлику о своих злоключениях. Здесь нельзя жаловаться. Помогают только сильным.

– Типа того! – уклончиво ответила она. – Я вообще то здесь проездом.

– Что?

– Неважно! – отмахнулась Вика. – Ладно, Керкоп, ты вроде ничего парень, играешь классно, но мне пора.

Она направилась в сторону лесной чащи, слыша, как сзади сопит коротконогий карлик. В небе полыхало изумрудное свечение. Зрелище было настолько грандиозное, что Вика остановилась на месте, и тотчас ей в спину уткнулся Керкоп, в ягодицу уперлась его ладошка, смрадный запах прокисшего супа обдал волной.

– Еще раз схватишь за задницу, второго клыка лишишься! – не оборачиваясь, пообещала Вика.

– Подумаешь! – ухмыльнулся сексуально озабоченный карлик. – С тебя не убудет!

Землю устилал мягкий травянистый покров, приятно щекочущий босые ступни. Керкоп принял к сведению угрозы, поднес к губам свирель, и заиграл. Вика вообще-то равнодушно относилась к музыке, это Дмитрий был любителем тяжелого рока, и настраивал в машине магнитолу на определенную волну, где постоянно что грохотало, звенели гитарные рифы, но та мелодия, которую играл отвратительно пахнущий карлик, откликалась глубоко в сердце; чудесная гамма, словно сотканная из солнечных лучей, пронизывающих толщу леса жарким июльским полднем.

– Что это за мелодия? – воскликнула девушка.

Керкоп оторвал пухлые губы от дудочки.

– Играю, что на ум придет…

– Это великолепно! – искренне сказала Вика.

– Угу! – польщенно ухмылялся карлик.

До лесной чащи оставалось несколько метров. Там сгущалась тьма, изумрудный свет, опускающийся куполом над верхушками деревьев, не проникал в недра леса. Вика замедлила шаг. Она надеялась на подсказку со стороны Керкопа, но молчала, помня о рекомендациях Чаруна. Шла босиком, голая как на нудистском пляже, делая вид, будто знает куда идет. Керкоп следовал за ней словно прикормленная дворняга, в двух шагах позади, и чуть сбоку. На пороге чащи девушка растерянно остановилась; она не ожидала, что впереди будет настолько темно. Кроны деревьев замерли как безмолвные призраки, земля лежала черным ковром. Царила глухая тишина, не было слышно даже легких порывов ветра. Инстинктивно девушке хотелось вытянуть вперед руки, опасаясь наткнуться на препятствие.