Текст книги "The Rolling Stones. Взгляд изнутри"

Что же до самого Брайана Джонса, в тот мрачный период своей жизни он не производил впечатления человека, способного хотя бы шнурки завязать без посторонней помощи. Учитывая его состояние, то, что Брайан исполнил в этой песне, было настоящим чудом. Это был классический случай композиции, которая без его вклада потеряла бы всякий интерес. Поэтому можно в очередной раз восхититься талантом Брайана. Или оплакивать столь бессмысленную его растрату…

В дни выхода сингла я наткнулся на Мика и Марианну у Кастеля, и мы разговорились о новой пластинке. В записи бэк-вокала участвовали Джон Леннон и Пол Маккартни. Марианна удивила меня словами о том, что Пола отлично слышно на припеве: сколько я ни слушал «We Love You», голос Пола различить не мог. Больше всего мое внимание привлекала эта потрясающая партия на меллотроне. Восхитительное творение чудного парня, подобных которому мы не услышим еще очень долго.

– 7 -
Кровью и роком: новые The Rolling Stones
(1968–1970)

В 1968-м я еще был студентом, однако студенческие волнения того года меня не слишком занимали. Я ни на йоту не был человеком политики и во время прогулок по Латинскому кварталу смотрел на все это скорее с усмешкой. Я не прикасался к мостовым Парижа, но однажды, слишком близко подойдя к очередной стычке, имел возможность убедиться в том, что от слезоточивого газа действительно щиплет нос и глаза…

Однако был один человек, которого все это увлекало гораздо больше, и интерес, который проявлял этот человек, совершенно не нравился моему отцу. Да, я все еще жил с родителями, и они были не в восторге от моих телефонных разговоров в половине третьего утра с Миком Джаггером собственной персоной на другом конце провода. Он следил за событиями из Лондона и обзванивал всех знакомых в Париже в надежде узнать от них больше. И хоть я не принимал непосредственного участия в волнениях, все равно старался рассказать ему все, что знал.

Такой интерес к общественным явлениям у Мика пропал достаточно быстро, а у группы The Rolling Stones, явно аполитичной по природе своей, его в принципе никогда не было. Но на какое-то время Мик все же поддался революционному духу того времени, и в целом никто на это не жаловался, ведь в скором времени студенческие беспорядки вдохновят Мика на песню «Street Fighting Man».

Что касается музыки, то я пользовался возможностью поговорить с Миком, чтобы узнать, что нового нам готовила его группа. Он сказал мне, что у группы в запасе была одна хорошая вещь, сингл «Jumpin’ Jack Flash», который они собирались выпустить в конце месяца. Я дотерпел до 24-го числа и, как и миллионы других поклонников, не был разочарован. Под руководством нового продюсера, Джимми Миллера, The Rolling Stones отошли от психоделики и даже от поп-звучания в целом. Синглом «Jumpin’ Jack Flash» группа сказала всему миру, что подростковый период ее творчества остался позади. С концом 1967 года, плодотворного в музыкальном плане и принесшего немало бед в личном, закончился и переход группы в другое творческое измерение. Их новое звучание было более хриплым и мужественным, чем когда-либо. Они словно говорили своим критикам: «Вам казалось, что мы слишком жесткие и грязные? Мы только разогревались». Кит даже осмелится сравнить группу с варварами, пришедшими под стены Рима. В их новом имидже и небывало яростной музыке действительно угадывались нахальные, невоспитанные трубадуры, явившиеся сорвать совещание об условностях и благовоспитанности. Не зря, наверное, следующий выдающийся альбом The Rolling Stones, увидевший свет в конце года, носил название «Beggars Banquet» – «Пиршество попрошаек». Мир увидел других «роллингов», и они заставили его содрогнуться.

Я тогда тоже находился в переходном периоде жизни, так как завершал обучение в Школе кадров. В начале июля, сдав экзамены, я уехал ждать результатов в США, в свое последнее путешествие на «Аурелии» и в последнее традиционное путешествие по Америке в статусе студента.

Я ехал к Джоанне, молодой американке, которую встретил годом ранее в Сиэтле. Хотя перспектива встречи с ней не помешала мне за время поездки завязать знакомство с очаровательной темно-русой бельгийкой с красивым именем Нану. С Джоанной мы все-таки провели какое-то время, но закончилось мое путешествие в компании именно Нану. Похоже, в делах сердечных у меня все обстояло примерно так же, как и в музыке: девушки из моей родной Франции не котировались вообще…

Через несколько месяцев Нану станет мадам Ламблен, о чем я за всю жизнь не пожалею ни разу. Она удивительная женщина, сделавшая крайне успешную карьеру в музыкальной индустрии. Мы прожили в счастливом браке семь лет, после чего все же развелись, но продолжили вместе работать еще не одно десятилетие, и я навсегда сохранил в своем сердце нежность по отношению к ней и гордость за сделанную ей карьеру.

Другой радостью того лета стали результаты выпускных экзаменов Школы кадров, которые я узнал, купив в Нью-Йорке газету «Фигаро». Отец пообещал мне машину, если я войду в десятку лучших выпускников по количеству баллов, но при этом спал скорее спокойно. Я полностью разделял его скептицизм и начал просматривать список снизу вверх. Не видя своей фамилии, я испугался, что вовсе не сдал экзамены, но напрасно: к своему огромному удивлению, я обнаружил ее на четвертой строчке сверху! Таким успешным результатом я во многом был обязан постоянной практике английского и, думаю, в гораздо меньшей степени первым двум годам обучения, которые я провел за игрой в покер…

Так что по возвращении во Францию я обзавелся дипломом, невестой и красавицей «Симка 120 °C». Другими словами, я вступил во взрослую жизнь, и необходимость найти работу представлялась вполне логичной.

Конечно же, первым делом я пошел в «Декка РКА», с которыми работал уже не один год. Руководство лейбла к тому моменту сменилось, но обо мне остались хорошие воспоминания, и меня приняли на должность директора по продажам в коммерческой службе «РКА». Надо признать, я точно не был создан для этой работы, и она меня совершенно не привлекала. Обсуждение нашего процента с продаж пластинок Сильвии Вартан в центральном магазине сети «единая цена на все товары» никогда не было частью моих амбиций. Но важнее было то, что я работал в музыкальной индустрии. В конце концов, я достиг своей цели, стал директором международного отдела, что, помимо всего прочего, позволило мне снова работать с The Rolling Stones.

На мою удачу столь желанную позицию занимала Барбара Бейкер, жена легендарного гитариста Микки Бейкера, с которым я был близко знаком, так как именно его гитара звучала в первых записях Ронни Берда. Барбару как жену легенды и в целом отличного профессионала в своем деле постоянно пытались куда-нибудь переманить, и в конце концов она поддалась на увещевания «Диск AZ», лейбла «Европа 1», дав мне еще больше причин настаивать на том, чтобы занять ее кресло, а заодно и нанять Нану в качестве ассистента. Это вполне стоило нескольких месяцев терпения и скуки, за которые я был вознагражден, получив должность лица, ответственного за всю иностранную продукцию «Декка».

Впервые в жизни у меня был свой собственный офис. Он располагался в красивом особняке на проспекте Ош, где также базировались несколько компаний лейбла. Впрочем, престижность расположения моего офиса несколько оттеняло его предыдущее назначение. Несмотря на площадь в 12 квадратных метров и трехметровые потолки, в не столь отдаленном прошлом мой офис был не чем иным, как отхожим местом. Помещение этажом выше продолжало выполнять эту функцию, что однажды стало причиной очень неприятного происшествия для человека, прежде занимавшего мой офис. На стенах еще даже виднелись следы этого происшествия… Но если абстрагироваться от данной незначительной детали, я стал счастливым обладателем собственного офиса и классной работы. А все остальное можно было аккуратно вытереть тряпочкой.

В международном каталоге «Декка РКА» значилось немало громких имен: Том Джонс, Moody Blues, Them, Ten Years After, Джон Мейолл. Я увидел там даже Элвиса, кумира моей юности! И хотя он был уже не тот, что раньше, мне нравилось думать, что во Франции за него отвечаю именно я.

Мы также занимались музыкой к фильмам, в частности режиссера Серджио Леоне. Когда я стал директором, в прокат выходил фильм «Однажды на Диком Западе», но итальянцы срывали все сроки. Мне пришлось на них надавить, и в итоге я получил приглашение на закрытый показ. Услышанное поразило меня до глубины души. Я был решительно настроен сделать все возможное, чтобы гениальная музыка Эннио Морриконе не ускользнула из наших рук. Сумев заключить договор о правах, я лично выбрал обложку и вложился в рекламную кампанию. Усилия были вознаграждены, ведь пластинка пользовалась неслыханной популярностью и стала моим первым профессиональным успехом, который придал мне уверенности перед новым этапом сотрудничества с The Rolling Stones, на сей раз в роли управленца, а не экскурсовода.

Моя мечта была совсем близко, но 3 июля 1969 года она неожиданным образом разбилась. Приехав в офис, я наткнулся на знакомую – креативного директора молодого Бернара Тапи. Она сказала то, от чего у меня внутри все похолодело: «Слыхал? Один из «роллингов» умер!» Говорила она это абсолютно непринужденно, явно не отдавая себе отчет в произошедшем, словно это была нелепая шутка! Более того, она даже не могла сказать, о ком именно шла речь. Я поспешил все разузнать и в скором времени получил ответ…

Обложка журнала «Rolling Stone», посвященная смерти Брайана Джонса, 1969 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Признаю, этого я и ожидал. В некоторой степени все было настолько очевидно, что становилось еще грустнее. Одному богу известно, как ему это удалось, но Брайан утонул в собственном бассейне. Удивительная смерть для человека, который слыл великолепным пловцом. Может, у него случился приступ астмы? Но он всегда держал ингалятор под рукой. Относительно этой трагедии будет высказано великое множество предположений. Еще долго люди будут время от времени заявлять о том, что Брайана убили. Очень вероятно, мы так никогда и не узнаем, что же на самом деле произошло той ночью. Лишь одно очевидно: новость ни для кого не стала сюрпризом. Я не видел Брайана с того самого великолепного концерта двухлетней давности в «Олимпии», но пережитые события подтачивали его изнутри, и доходившие до меня слухи не сулили ничего хорошего. Его имя чаще всплывало в рубрике происшествий, нежели в новостях музыки. Заседания суда с его участием чередовались с госпитализациями, и было очевидно, что все это скоро закончится некрологом.

Здесь нечем гордиться, но, узнав личность покойного, я даже испытал некоторое облегчение, потому что Брайан уже не был частью The Rolling Stones. Он ушел из группы в июне, ссылаясь на творческие разногласия с остальными ее участниками, хотя на самом деле проблема крылась скорее в его физическом и психологическом состоянии. После разрыва с Анитой Брайан вызывал исключительно жалость. Замысловатый коктейль из депрессии, наркотиков и алкоголя сделал его совершенно недееспособным. Он постоянно пропускал репетиции, а когда все-таки приходил, не мог сыграть ни ноты. Мик и Кит, не отличавшиеся по отношению к нему состраданием, нередко отключали микрофон Брайана, когда тот осмеливался на пару аккордов. Основатель группы стал для нее мертвым грузом, и от него избавились. Такой исход был неизбежен еще и потому, что из-за проблем с правосудием Брайан не мог получить американскую визу, а у группы было запланировано турне по США. Другого выхода попросту не было.

Обложка журнала «Rolling Stone», посвященная трагедии на бесплатном концерте в Алтамоне, 1969 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Несмотря на небольшое проявление моей эгоистичной прагматичности, новость сильно меня расстроила. Брайан был хорошим другом и безгранично талантливым музыкантом, о чем также напомнит Билл Уаймен, когда скажет, что без Брайана не было бы ни группы The Rolling Stones, ни большинства ее музыкальных находок 60-х годов. Брайан, несомненно, стал одной из ключевых фигур в истории рок-музыки, и о конце его жизненного пути нельзя не сожалеть.

Человек, призванный заменить Брайана в группе, был представлен прессе еще до его смерти. По случаю его вступления в коллектив The Rolling Stones даже устроили в Гайд-парке бесплатный концерт, который в результате превратился в дань памяти Брайану. Новичком был Мик Тейлор, 20-летний гитарист, до этого игравший вместе с Джоном Мейоллом. Тейлор был великолепным музыкантом, но не обладал особым магнетизмом, несмотря на смазливую физиономию и длинные вьющиеся волосы. В плане харизматичности он никак не мог соперничать с Брайаном, но группа и не пыталась найти выдающуюся личность. Авторитет Кита заметно вырос, и он был бы совсем не в восторге, если бы новый Брайан его затмил.

Каталог из 12 страниц с дискографией, выпущенной «Декка» по случаю выхода альбома «Let It Bleed», 1969 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Не успели мы почтить память Брайана, как на прилавках появился новый сингл «Honky Tonk Women», следовавший курсу на музыкальные вольности и распутство, взятому группой за год до этого. В декабре за синглом последовал и первый альбом The Rolling Stones без Брайана Джонса. По правде говоря, Брайан все еще участвовал в большинстве репетиций и даже играл в двух песнях, хотя его и там практически не слышно, как, кстати, и Мика Тейлора, приехавшего только к концу записи. Тем не менее официально это был первый альбом нового состава The Rolling Stones.

И альбом выдался потрясающим. Это был достойный преемник пластинки «Beggars Banquet», которым я не занимался в силу того, что находился на предыдущей должности и барахтался в неприятных коммерческих обязанностях. Новый альбом носил название «Let It Bleed», иронично и кровожадно намекая на песню «Let It Be» «битлов». Обе группы были привычны к подобным подшучиваниям. В частности, ливерпульская четверка подумывала отреагировать на выпуск альбома «роллингов» «Aftermath» пластинкой под названием «After-Geography»[15]15
  Игра слов: «After-math» – «после математики»; «After-geography» – «после географии» (англ.).


[Закрыть]. Английский юмор никогда не надоедает.

В альбоме «Let It Bleed» было собрано большое число самых известных песен группы. Первой шла композиция «Gimme Shelter» – явное свидетельство того, что Кит как композитор и гитарист достиг истинной зрелости. Не исключено, что это была самая мощная из всех песен The Rolling Stones, вышедших к тому моменту. На альбоме также были записаны «Midnight Rambler», «Love In Vain», «Monkey Man» и идеальное завершение альбома в виде песни «You Can’t Always Get What You Want».

Какой бы красивой ни была последняя песня, нам пришлось с ней попотеть. Хор London Bach Choir, участвовавший в записи, несомненно, сделал звучание более величественным, и результат был ошеломительным. Однако эти благовоспитанные люди не желали, чтобы их ассоциировали со всякими рокерами-хулиганами, так что нам пришлось убрать упоминание о них с обложки. Позднее хор пожалел о своем желании и понял, что такое сотрудничество не так уж их обесчестило, но пока он предпочитал держать в секрете свои постыдные деяния.

Параллельно с выпуском нового шедевра The Rolling Stones отправились в первое с 1966 года американское турне. Это было их первое турне без Брайана. Начало его проходило при участии Айка и Тины Тернер и стало невероятно успешным, однако ближе к концу впечатления от поездки были несколько испорчены.

Желая отблагодарить фанатов бесплатным концертом в Калифорнии, группа решилась на очевидную авантюру и, более того, имела неосторожность доверить обеспечение безопасности на концерте «Ангелам ада», банде вечно пьяных буйных байкеров, неоправданно преданных контркультуре того времени, в которых с первого же взгляда угадывалось сборище деклассированных элементов, проповедующих нечистоплотность и поклоняющихся богу Пивасику. Как бы то ни было, эти товарищи представляли гораздо большую опасность, нежели их английские соратники, отвечавшие за безопасность на концерте в Гайд-парке и претендовавшие на звание «Ангелов ада» разве что в какой-нибудь оперетке. Как и следовало ожидать, дело приняло плохой оборот. Один чернокожий зритель получил от этих австралопитеков, выстроившихся перед сценой, ножом в живот. После историй с наркотиками и смерти Брайана убийство на концерте в Калифорнии довершило зловещий роковой имидж группы. Хотя не факт, что самим музыкантам это было не по нраву…

Трагическое событие не повлияло на желание группы увековечить турне альбомом живых выступлений, и вышедшая позже пластинка «Get Yer Ya-Ya’s Out» стала для меня, как директора международного отдела, второй миссией в рамках сотрудничества с The Rolling Stones. Возможно, это был лучший подобный альбом всех времен, и я уже в который раз думал про себя, что моя работа мне определенно очень нравится.

Хоть я и не смог выбраться в турне группы по США, возможность наверстать упущенное и увидеть новых The Rolling Stones вживую представилась мне в 1970 году. Они продолжали свой тур-возвращение на площадках Европы и дали концерты во Дворцах спорта Парижа и Лиона.

Первые изменения я подметил еще до концертов. The Rolling Stones приехали во Францию из Германии на поезде, и я встречал их на Северном вокзале Парижа. Поздоровавшись со всеми, я также познакомился с водителем Мика Аланом Данном, который спокойно прогуливался по платформе. В тот же момент меня окликнул Кит, и, обернувшись, я увидел Аниту, груженную словно мул. Бедная девушка отчаянно пыталась совладать с кучей сумок и чемоданов. Более того, вполне возможно, что она «нагрузилась» и в другом смысле этого слова… В общем, я поспешил ей на помощь.

Rolling Stones во Дворце спорта в Париже, 1970 г.

Кит был, конечно, прав. Я действительно мог бы проявить больше внимания, пусть даже из чисто французской галантности. Но меня крайне удивил тон, которым он меня окликнул. В этом властном голосе не было ни намека на тихоню Кита трехлетней давности. Выглядел он тоже иначе. Ясное дело, в прошлую нашу встречу он уже был одет в самые модные вещи, но теперь к ним добавились значительно отросшие волосы, серьга в виде клыка ягуара в ухе и туфли из змеиной кожи. Здесь явно чувствовалось влияние Аниты. Когда-то она точно так же воздействовала на Брайана, но он и так всегда выглядел экстравагантно, и разница не была столь очевидной. Кит же стал другим человеком. Его отношение и манера разговаривать несколько обескураживали… Другими словами, его эго теперь занимало и все пространство, некогда отведенное Брайану. Ангелочек в нем вознесся на небо, уступив место рок-н-ролльному пирату, стиль которого в последующие годы копировала вся молодежь без исключения. Мне было очевидно, что Мик и Кит стали новой парой символов The Rolling Stones, и именно их имена будут крупным шрифтом писать на всех афишах. Словно в подтверждение моих мыслей Кита и Мика стали называть «Glimmer Twins» – «блестящими близнецами». Определенно, группа шла туда, куда шли эти двое.

В тот же день в баре «Жорж V» у меня состоялся разговор о продажах пластинок со вторым близнецом, стоявшим в окружении своих охранников. Разговор был крайне важным, так как у группы истекал контракт с «Декка», и нужно было во что бы то ни стало уговорить их подписать с нами новое соглашение. Довольный проделанной работой, я объявил парням, что мы продали 45 000 пластинок «Let It Bleed». Мик бросил пренебрежительный взгляд на документы и ответил: «45 000? That’s what we sell in Cincinnati!»[16]16
  «45 000? Мы столько в Цинциннати продаем!»


[Закрыть] Хорошенькое начало переговоров, ничего не скажешь!

Все с той же целью удержать The Rolling Stones мы организовали прием в павильоне «Арменонвилль». Прием, который, между прочим, стоил мне настоящей головомойки от нашего генерального директора Вилли Пелгримса де Бригара. Увидев бюджет мероприятия, он воскликнул: «Потратить такую сумму на шайку наркоманов?! И речи быть не может!» Да, он тоже был жертвой предрассудков… Яркий пример того, как хорошо кадры «Декка» знали своих клиентов. А другой директор, Андре Жаннере, в прошлом военный, постоянно отчитывал меня за слишком броские галстуки. Один раз он даже дал мне премию 150 франков на новый, более традиционный, костюм. Разве не очевидно, что наша контора была просто создана для The Rolling Stones? Даже не знаю, что могло их смутить…

На прием группа все же приехала, но надолго не задержалась. Возможно, наш глубокоуважаемый генеральный директор был прав, когда не хотел тратить на них столько денег. Все это не слишком обнадеживало. Более того, конкуренты тоже не зевали. Босс лейбла «Атлантик Рекордс» Ахмет Эртегюн, как и мы, организовал в честь группы небольшое мероприятие в «Жорже V». Я также был приглашен как приближенное к группе лицо. Надо признать, наши протеже веселились гораздо больше, чем на приеме «Декка». Все смеялись и плясали до утра, а мой новый контракт уже точно был у меня в кармане.

К счастью, от плохих предчувствий я всегда мог сбежать в мир музыки. Учитывая мои хорошие отношения с тур-менеджером Ронни Шнайдером, который, в свою очередь, был племянником вечно насупленного менеджера The Rolling Stones Аллена Кляйна, при необходимости я мог разжиться любым бейджем или пропуском, благодаря чему и смог удобно устроиться сбоку от сцены и веселиться со своей новой игрушкой – фотоаппаратом «Пентакс», из которого я со своей стратегической позиции обстреливал группу весь концерт.

Билл и Кит в парижском Дворце спорта, 1970 г.

Контраст с не совсем удавшимся концертом в «Олимпии» в 1967 году был разительным. Во Дворце спорта передо мной словно выступала какая-то другая группа, выделявшаяся более агрессивным звучанием и в целом более жесткой музыкой.

The Rolling Stones стали настоящим оркестром, игравшим мощный чистый рок, избавленный от экзотичной и попсовой мишуры, которую вешал на композиции Брайан. Также это было первое турне, в котором группу сопровождали трубач Джим Прайс и саксофонист Бобби Кейс, еще больше увеличивавшие ударную силу группы. Как, впрочем, и старина Иэн Стюарт за своим пианино. До сих пор мы с ним пересекались крайне редко. Все звали его Стю, и он был одной из центральных личностей во вселенной The Rolling Stones. Стю был первым, кого Брайан позвал, когда создал группу. Он великолепно исполнял буги-вуги на пианино, но, хотя денежная лавина и готова была обрушиться на него в любой момент, внешний вид Стю оставлял желать лучшего. Мало того что он был счастливым обладателем длиннющего, загнутого вверх подбородка, так на моей памяти он еще и никогда не носил ничего, кроме джинсов и кофты «Лакост», и всегда коротко стригся. Всем было понятно, что Стю не стать рок-звездой, однако он остался в группе как тур-менеджер и время от времени играл на пианино. В следующие несколько лет мне выпала честь познакомиться с ним ближе.

Мик и Кит исполняют композицию «Prodigal Son» во Дворце спорта в Париже, 1970 г.

Сетлист концерта лишний раз подтверждал, что музыка группы претерпела значительные изменения, так как в нем не было ни одной песни, сыгранной на концерте тремя годами ранее, даже «Satisfaction». Самым «старым» песням было не больше двух лет. Зато группа сыграла несколько песен, которые появятся в продаже лишь много месяцев спустя: «Brown Sugar», «Dead Flowers» и «You Gotta Move» мы услышали задолго до релиза и уже предвкушали грядущие альбомы.

Мик во Дворце спорта в Лионе, 1970 г.

Концерт был настолько хорош, что я без лишних раздумий последовал за группой в Лион, куда The Rolling Stones прибыли после крайне оживленной остановки в Милане. Поклонники группы в отличие от нее самой мало изменились и все также страдали полным отсутствием дисциплины. Перед концертом в Милане группу представил Джорджио Гомельский, в немалой степени поспособствовавший удачному старту группы в 1963 году, когда позволил им играть в своем клубе «Кроудэдди» на станции «Хотел Ричмонд». Там и начался славный путь группы, а потому они с удовольствием приняли предложение Джорджио объявить своих бывших протеже. Он говорил на смеси французского и английского с невнятным русским акцентом, но это никому не мешало. В конце концов, зрители собрались не ради его речей.

Мик и Бобби Кейск на сцене Дворца спорта в Лионе, 1970 г.

Лионский концерт выдался столь же великолепным, что и парижский, и я поддался искушению проследовать за группой на их третье выступление в Амстердам. Это был мой первый концерт The Rolling Stones за границей, положивший начало славной традиции. Я становился зависимым! Но только от «роллингов», не подумайте ничего такого… Вечером мы с группой встретились в отеле, где после пары косяков мне впервые предложили кокаин, но я отказался. К сожалению, здоровое нежелание продлилось недолго. Но это уже другая история.

Мик и Кит во Дворце спорта в Лионе, вид со спины, 1970 г.

Несмотря на привязанность к Брайану, я был вынужден признать, что The Rolling Stones второго периода своего творчества оказались как минимум так же хороши, как и раньше. И от этого предчувствие мрачного итога переговоров по новому контракту было еще более мучительным. После турне я нашел утешение в словах поддержки от директора по продажам «Роллинг Стоунз Рекордс» в Англии Тревора Черчилля и Джо Бергман, персональной ассистентки Мика. Пожалуй, я еще мог надеяться на то, что мое имя останется в документах группы.

Кит на сцене Дворца спорта в Лионе, 1970 г.

Мик и Кит во Дворце спорта в Лионе, 1970 г.

Благодарственные письма от Джо и Тревора Черчилля

© Архивы Доминика Ламблена