Текст книги "Мой возлюбленный – мужчина на Луне"

Картина 8
Мое намерение – поступить правильно

(МИССИС ТОУ выходит под свет, ссора с сыном в самом разгаре. ГАРРИ следует за ней, как взбешенный, но трусливый щенок. Она – богатая питтсбургская матрона, умная, суровая и опасная. ГАРРИ ее боится, но научился блефовать, и этого не видно).

МИССИС ТОУ. Гарри, ты должен бросить эту девушку, знаешь ли.

ГАРРИ. Я ничего такого не знаю, мама. Она – идеальная девушка.

МИССИС ТОУ. Я в этом не сомневаюсь, но, Гарри, ты знаешь, она – проститутка.

ГАРРИ. Она – не проститутка. В жизни ей немного не повезло, вот и все.

МИССИС ТОУ. Я согласна, что не повезло, но, Гарри, о чем ты думаешь? Бегаешь за этой шлюхой, когда можешь жениться на английской аристократке. Бери пример со свой сестры.

ГАРРИ. Муж моей сестры – имбецил.

МИССИС ТОУ. Он герцог. Или граф. Не знаю точно, кто он, черт побери, но титул у него есть.

ГАРРИ. Охотившийся за приданым, зубастый, брызжущий слюной, мягкотелый кретин.

МИССИС ТОУ. И что с того? Никто не просит тебя жениться на муже твоей сестры. Найди себе милую английскую девушку с титулом. Это все, о чем я прошу, Гарри.

ГАРРИ. Не нужна мне милая английская девушка. Они все выглядят, как лошади.

МИССИС ТОУ. Не выглядят они, как лошади. Ладно, некоторые выглядят, но многие выглядят, как очень красивые лошади.

ГАРРИ. Не хочу я быть богатым мужем герцогини Лошадширской, чтобы всю жизнь слышать смешки высокородных ублюдков.

МИССИС ТОУ. То есть ты предпочтешь стать мужем театральной шлюхи? Думаешь, никто не будет над тобой смеяться?

ГАРРИ. Она – не проститутка. Она – восхитительное, нежное, хрупкое дитя, и я не потерплю, чтобы ты или кто-то еще пачкали ее честное имя. И ей больше не придется выходить на сцену. Если она согласится быть со мной, я на ней женюсь.

МИССИС ТОУ. Мне хотелось бы надеяться, что ты шутишь, но жизненный опыт напоминает мне, что чувства юмора у тебя нет, поэтому… Гарри, я хочу выразиться предельно ясно. Ты знаешь, я люблю тебя, как сына.

ГАРРИ. Я – твой сын.

МИССИС ТОУ. И это, несомненно, объясняет, почему я люблю такого, как ты. Но если тебе достанет глупости жениться на этой жалкой маленькой потаскушке, мне придется снять тебя с довольствия. Больше ты не получишь ни цента.

ГАРРИ. Ты всегда это говоришь, но никогда не делаешь.

МИССИС ТОУ. Видит Бог, Гарри, теперь сделаю.

ГАРРИ. Насколько мне известно, Бог – свидетель не из лучших, но ты можешь поступать, как тебе того хочется. Я женюсь на Эвелин.

МИССИС ТОУ. Не можешь ты говорить серьезно.

ГАРРИ. Я должен, поскольку всем известно, что у меня нет чувства юмора.

МИССИС ТОУ. Гарри, я тебя предупреждаю, на этот раз ты зашел слишком далеко. Тебе так хочется причинить мне боль, что ты готов погубить свою жизнь?

ГАРРИ. Нет у меня намерения причинять тебе боль. Мое намерение – поступить правильно.

МИССИС ТОУ. Господи, Гарри, только не это. Все, что угодно, но не это. Даже ты уже должен знать, что любая попытка поступить правильно неизбежно ведет к катастрофе.

ГАРРИ. Жизнь – это ожидание катастрофы.

МИССИС ТОУ. Значит, твою катастрофу зовут Эвелин Несбит.

(Она уходит в правую кулису. ГАРРИ садится на стол справа у авансцены, обхватывает голову руками. ЭВЕЛИН и СТЭНФОРД входят в дверь слева).

Картина 9
Интересное положение

СТЭНФОРД. Итак, с тобой все в порядке.

ЭВЕЛИН. Неужели?

СТЭНФОРД. Разве доктор не сказал тебе, что с тобой все в порядке?

ЭВЕЛИН. Стэнни, он запер меня в смотровой. Что это за доктор?

СТЭНФОРД. Я уверен, он это сделал для твоего же блага.

ЭВЕЛИН. Он замирает дверь, когда осматривает тебя? Я провела там два часа!

СТЭНФОРД. Не так и долго.

ЭВЕЛИН. Ты курил сигару в удобном, мягком кресле. Меня заперли голой в крохотной комнатке.

СТЭНФОРД. Нас тревожило твое душевное состояние.

ЭВЕЛИН. Меня тоже.

СТЭНФОРД. Доктор не обнаружил никаких признаков проникновения в последнее время.

ЭВЕЛИН. Какое счастье.

СТЭНФОРД. Но есть кое-что еще. Он говорит, что ты… в интересном положении.

ЭВЕЛИН. В интересном положении?

СТЭНФОРД. Так он говорит.

ЭВЕЛИН. Насколько интересном?

СТЭНФОРД. Очень даже интересном.

(Пауза).

ЭВЕЛИН. И что он предлагает?

СТЭНФОРД. Провести какое-то время на природе. Я об этом позабочусь. Так что тревожиться тебе не о чем?

ЭВЕЛИН. Я не собираюсь тревожиться, Стэнни. Ты всегда обо всем заботишься, так?

(Они смотрят друг на дружку. Падающий на них свет гаснет, мы слышим, как на старом пианино играют песню ЭВЕЛИН. Свет падает на ГАРРИ, сидящего за столом справа у авансцены).

Картина 10
Мисс Эвелин Несбит едет в школу-интернат

(ГАРРИ в круге света, перечитывает только что написанное письмо).

«Драгоценнейшая ты моя лапушка! Нью-йорк стал серым и мертвым после твоего отъезда в эту паршивую школу-интернат в Нью-Джерси. Я знаю, что говорил твоей матери, что тебе нужно закончить школу, но представить себе не мог, что она прислушается к моим словам, и кто платит за школу, если это не я? Все так запутано, драгоценнейшая. Я несколько раз виделся с твоей матерью, потому что мне не позволяют повидаться с тобой. И позволь поделиться с тобой маленьким секретом. Я не думаю, что нравлюсь ей, ха-ха, хотя в последнее время маленькие шоколадные уточки меняют ее отношение ко мне в лучшую сторону. Меня до того переполняет восхищение тобой, что я не могу спать ночью. Лежу, и меня трясет, как мокрого пса. Я умру, если не увижу тебя в самое ближайшее время. Последний раз, когда я пытался пройти в твою школу, мужчина у ворот сказал, что Джона Барримора задержали после того, как он перелез через стену и оставил тебе записку на солнечных часах у садовой беседки. Что Джон Барримор делал в садовой беседке? Он не может любить тебя так, как люблю тебя я, моя сладкая. Никто не сможет. Пожалуйста, Эвви. Заставь их пропустить меня к тебе. Моя жизнь и здравомыслие в твоих руках. Твой вечно любящий тебя обожатель и раб,

Гарри К. Тоу из Питтсбурга».

(Падающий на ГАРРИ свет гаснет, и тут же падает на ЭВЕЛИН).

Картина 11
Спасибо тебе за шоколадных уточек

ЭВЕЛИН (в круге света, сидит на кровати, перечитывает только что написанное письмо).

«Дорогой Гарри!

Спасибо тебе и за шоколадных уточек, и за шляпы, и за музыкальные инструменты, роликовые коньки, зверушек и птичек, которые ты мне посылал. На самом деле я отлично провожу время в школе-интернате для девушек, думаю, потому, что не было у меня ни единого шанса побыть девушкой. Девушки и я катаемся на коньках, много смеемся, говорим о мальчиках, разыгрываем друг дружку. Джон Барримор – мой очень хороший друг, но ты не должен ревновать к нему и пытаться перелезть через стену, чтобы повидаться со мной. Когда это делает Джон Барримор, создается ощущение, что это граф Монте-Кристо, а когда это делаешь ты, Гарри, выглядит все не очень. Еда здесь, должно быть, хорошая, потому что я толстею. Но это скоро закончится, потому что у меня болит живот, и доктор думает, что мне нужно удалить аппендицит. Передавай от меня привет всем Флорадорам.

Твоя подруга, Эвелин».

(Падающий на нее свет гаснет, она забирается под одеяло и остается в кровати пока идет следующая картина).

Картина 12
Срочная миссия для мистера Гарри К. Тоу

МИССИС НЕСБИТ (появляется рядом с диваном и идет к ГАРРИ). Мистер Тоу, слава Богу, вы пришли.

ГАРРИ. Что? Кто? Когда? Я? Вы рады видеть меня?

МИССИС НЕСБИТ. Я очень рада вас видеть.

ГАРРИ. Но вас никогда не радовало общение со мной. Что не так? Это Эвелин? У нее лопнул аппендикс? Господи!

МИССИС НЕСБИТ. Она под наркозом, и я не могу связаться со Стэнфордом Уайтом.

ГАРРИ. Стэнфордом Уайтом? Зачем вам Стэнфорд Уайт? Он вам совершенно не нужен. Здесь я. Прошу меня извинить. Льет из носа. (Громко высмаркивается). И зад чешется. Просто скажите мне, что нужно сделать. Ради Эвелин я отрежу руки и ноги.

МИССИС НЕСБИТ. Благодарю вас, мистер Тоу, но я не хочу лишать вас конечностей. Мне просто нужно добраться до Нью-Джерси.

ГАРРИ. Я на автомобиле. Если хотите, отвезу вас во Францию.

МИССИС НЕСБИТ. Вам не обязательно самому садиться за руль. Если вы одолжите мне вашего шофера и ваш…

ГАРРИ. К сожалению, мой шофер сейчас в тюрьме за попытку раздеть одну голландку на мельнице. Но я сам вожу автомобиль. Я очень хороший водитель, знаете ли. За многие годы никого не задавил, за исключением тех трех китайцев в Шенектади.

МИССИС НЕСБИТ. Что ж, мистер Тоу, я безмерно благодарна вам за ваше великодушное предложение, но не уверена, что…

ГАРРИ (хватает ее за руку и тащит к двери). Пойдемте, нет времени на разговоры. У бедной девочки лопнул аппендикс, и мы должны как можно скорее добраться до Нью-Джерси, чтобы спасти ее. И я не шутил насчет отрезания рук и ног. Я бы принес ей свою голову в супнице, если бы думал, что этим вызову у нее улыбку.

МИССИС НЕСБИТ. Буду иметь это в виду, мистер Тоу.

Картина 13
Люди смеются в темноте

(Свет падает на ЭВЕЛИН, она в кровати. Она еще не пришла в себя после наркоза и что-то лепечет, когда ГАРРИ и МИССИС НЕСБИТ появляется из темноты в глубине сцены и подходят к кровати. ГАРРИ опускается на колени и берет ЭВЕЛИН за руку).

ЭВЕЛИН. Живот действительно разболелся, поэтому они отправили всех девушек по домам, а приехавшие доктора Стэнни положили меня на стол, опустили что-то на лицо, и я отправилась в другое место, где я сидела на коленях у моего папочки, голуби ворковали под крышей театра, соседствуя с летучими мышами, а мертвецы смеялись в темноте. Потом я открыла глаза и увидела Гарри, стоящего на коленях, целующего мою руку и плачущего, как гиена.

ГАРРИ. Ох, Эвви, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Если ты умрешь, я перережу себе горло или прыгну головой вниз с эстакады Шестой авеню, насыпая яд в уши. Не умирай!

ЭВЕЛИН. Я в полном порядке, Гарри. Немного больно, ничего больше.

ГАРРИ. Позволь мне поцеловать тебя там, где болит, и все сразу станет хорошо.

ЭВЕЛИН. Нельзя целовать меня там, где болит, Гарри. Законы нескольких штатов это запрещают. Но все равно, спасибо.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу?

ГАРРИ. Ох, Эвви. Ты – моя душа. Мои танцующие кролики. Мне не терпится погладить твои прелестные ножки.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, я благодарна, что вы подвезли меня, хотя испугалась, когда вы сбили корову, но теперь вы действительно должны уйти.

ГАРРИ. Нет. Никуда я отсюда не уйду. Я согрею ее теплом своего тела. Я искупаю ее.

МИССИС НЕСБИТ. Нельзя вам купать мою дочь.

ГАРРИ. Один глаз я все время буду держать закрытым, клянусь.

МИССИС НЕСБИТ. Вы должны уйти незамедлительно, потому что мистер Уайт уже едет сюда. Он для Эвелин – как отец, и боюсь, не поймет, что вы здесь делаете.

ГАРРИ. Мне без разницы, что подумает об этом Стэнфорд Уайт.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, если он найдет вас здесь, вы нарветесь на неприятности.

ГАРРИ. Плевал я на неприятности. Неприятности могут целовать глокеншпиль моей двоюродной бабушки Фанни.

МИССИС НЕСБИТ. Но Эвелин расстроится, если у нее кровати возникнет ссора. Сейчас ее физическое состояние оставляет желать лучшего. Она такая хрупкая. Ее это может убить. Вы же не желаете смерти моей дочери, так, мистер Тоу?

ГАРРИ. Я не причиню вреда даже волоску на ее голове, не говоря уже о теле.

МИССИС НЕСБИТ. Тогда, ради Бога, уйдите до его приезда.

ГАРРИ. Хорошо. Я уйду. Но не потому, что боюсь взглянуть в глаза этому сукиному сыну. Я делаю это ради Эвелин. Я жертвую собственными желаниями и счастьем ради нее, потому что люблю ее больше жизни. Больше собственного достоинства, больше чести, больше блинчиков с начинкой, даже больше сэндвичей с копченой говядиной, которые я покупаю и «Деликатесах Кугельмана» в Бронксе. Но умоляю вас, что бы вы ни делали, не оставляйте эту девушку наедите с Стэнфордом Уайтом. Мы должны беречь ее благословенную девственность, даже ценой собственных половых органов.

МИССИС НЕСБИТ (толкая ГАРРИ к правой кулисе). Мы очень ценим ваше отношение, мистер Тоу. А теперь, прощайте.

ГАРРИ (кричит ЭВЕЛИН поверх плеча МИССИС НЕСБИТ). Я люблю тебя, Эвелин. Я всегда буду тебя любить. До скончания времен. До появления у нас честного президента. Я привезу тебе шоколадных уточек.

(МИССИС НЕСБИТ и ГАРРИ исчезают в правой кулисе. Из темноты глубины сцены появляется СТЭНФОРД УАЙТ, стоит у кровати, глядя на ЭВЕЛИН).

ЭВЕЛИН. Когда я вновь открыла глаза, как по мановению волшебной палочки ГАРРИ и мама исчезли, а у кровати стоял Стэнни, смотрел на меня, как Бог-отец мог бы смотреть на своего ребенка.

СТЭНФОРД. Бедная, маленькая детка. Бедная маленькая крошка. Что мы с тобой сделали? Что мы сделали?

Картина 14
Аккредитив

ЭВЕЛИН (поднимается с кровати, идет к авансцене). Это очень хороший санаторий, куда ты отправил меня поправляться, Стэнни, но здесь очень одиноко, знаешь ли.

СТЭНФОРД. Все эти фрукты? Откуда они взялись, черт побери? Я их тебе посылал?

ЭВЕЛИН. Их прислал Гарри Тоу.

СТЭНФОРД. Гарри Тоу? Почему Гарри Тоу посылает тебе фрукты? В этой комнате больше фруктов, чем во Флориде. И курица. Почему Гарри Тоу посылает тебе курицу?

ЭВЕЛИН. Не знаю. Я ему интересна. Гораздо больше, чем тебе в последнее время. Я практически тебя не вижу.

СТЭНФОРД. У меня работа. Не могу прибегать сюда каждые десять или пятнадцать минут, чтобы подержать тебя за руку.

ЭВЕЛИН. Гарри может.

СТЭНФОРД. Гарри нет необходимости работать. Он богат до безобразия. Он ничего не делает.

ЭВЕЛИН. Он постоянно приезжает ко мне. И всегда здесь.

СТЭНФОРД. Я его здесь не видел.

ЭВЕЛИН. Потому что ты всегда где-то еще. Он посылает мне смешные записки, и цветы, и роликовые коньки.

СТЭНФОРД. Этим он произвел на тебя впечатление? Роликовыми коньками?

ЭВЕЛИН. На меня произвела впечатление его преданность. Он из кожи вон лезет, чтобы покорить меня.

СТЭНФОРД. И Гарри Тоу сумел тебя покорить?

ЭВЕЛИН. Дело не в Гарри. Просто не думаю, что это может продолжаться. Я про наши отношения. Я… Я должна изменить свою жизнь. Гарри предложил мне отправиться с ним в Европу.

СТЭНФОРД. Надеюсь, ты не отнеслась к этому предложению серьезно?

ЭВЕЛИН. А почему мне не отнестись к нему серьезно? Во всяком случае, Гарри всегда здесь, когда он мне нужен.

СТЭНФОРД. Я знаю, что Гарри Тоу может быть очень настойчивым…

ЭВЕЛИН. Да. Может. И я начала это ценить.

СТЭНФОРД. Он настойчив до тех пор, пока не получает желаемого.

ЭВЕЛИН. Он такой не один.

СТЭНФОРД. Эвелин, поверь мне, не нужно тебе ехать в Европу с этим ослом Гарри Тоу.

ЭВЕЛИН. Почему нет? Я никогда не была в Европе. И моя мама, разумеется поедет с нами, как дуэнья.

СТЭНФОРД. Да, твоя мать отлично справится с этой ролью. Эвелин, этот человек не в себе. Ты понятия не имеешь, в какую вляпываешься историю.

ЭВЕЛИН. Ты не знаешь того, что знаю я. Ты вообще меня не знаешь.

СТЭНФОРД. Я знаю Гарри Тоу.

ЭВЕЛИН. Ты думаешь, что знаешь всех и вся, но это не так. Ты разбираешься в архитектуре, умеешь соблазнять молоденьких девушек, но понятия не имеешь, что происходит внутри меня. Внутренний мир людей интересует тебя не больше, чем происходящее с твоими зданиями после того, как ты их построил. Ты просто переходишь к очередному проекту, потом к следующему. Гарри мил со мной. Обращает на меня внимание. И он всегда здесь. Я думаю, такая преданность вознаграждается не так и часто. Ты действительно не хочешь, чтобы я ехала?

СТЭНФОРД. Ты просишь у меня разрешения?

ЭВЕЛИН. Ничего я у тебя не прошу. Мы отплываем на следующей неделе. Ты попытаешься меня остановить?

СТЭНФОРД. Ты хочешь, чтобы я попытался тебя остановить?

ЭВЕЛИН. Нет, я не хочу, чтобы ты напрягался ради меня, Стэнни.

СТЭНФОРД. Отлично. Ты теперь большая девочка. Поступай, как пожелаешь. (Идет к столу и начинает что-то писать).

ЭВЕЛИН. Хорошо.

(После паузы поворачивается, чтобы уйти).

СТЭНФОРД. Подожди. Я хочу, чтобы ты взяла с собой этот документ.

ЭВЕЛИН. Что это?

СТЭНФОРД. Аккредитив. Если окажешься в стесненном положении, ты сможешь отнести его в любой европейский банк, и тебе выдадут всю сумму наличными.

ЭВЕЛИН. Мне не нужны твои деньги.

СТЭНФОРД. Если у тебя не появится необходимость их использовать – отлично. Не используй. Но аккредитив возьми. На всякий случай.

ЭВЕЛИН. Какой еще случай?

СТЭНФОРД. На случай чрезвычайных обстоятельств.

ЭВЕЛИН. Если возникнет какая-то проблема, Гарри с ней разберется. Гарри невероятно богат.

СТЭНФОРД. Я не хочу, чтобы ты застряла где-нибудь в Европе, если этот маньяк решит тебя бросить. Так что бери.

ЭВЕЛИН. Нет.

СТЭНФОРД. Эвелин, пожалуйста.

ЭВЕЛИН. Пожалуйста? Ты сказал пожалуйста?

СТЭНФОРД. Возьми его ради меня. Ради моего душевного спокойствия.

ЭВЕЛИН. Ради твоего душевного спокойствия. Хорошо, Стэнни. Мы не хотим нарушать твое душевное спокойствие.

(Берет аккредитив).

СТЭНФОРД. Вот и хорошо.

ЭВЕЛИН. Не волнуйся. Все будет в порядке. Я вернусь через пару месяцев и начну выступать в каком-нибудь шоу. Буду посылать тебе открытки.

СТЭНФОРД. Ладно.

(ЭВЕЛИН подходит к нему и целует в щеку. Он смотрит на нее, потом поворачивается и уходит. Она стоит, глядя ему вслед).

Картина 15
Тур по европейским столицам с мистером Гарри К. Тоу из Питтсбурга

ГАРРИ (появляется из-за кулисы, в ярости. Он и ЭВЕЛИН в его «люксе» в Париже). Да за кого себя принимает этот сукин сын? Вальсировать на моем столе и упоминать имя этого человека! Ублюдку повезло, что я не превратил его лицо в кровавое месиво.

ЭВЕЛИН. Гарри, успокойся. Бедолага лишь спросил меня, не получала ли я весточки от Стэнни после моего приезда в Париж. Почему ты чуть не сбросил все со стола и начал кричать на него?

ГАРРИ. Не хочу слышать имя этого человека. Это оскорбление.

ЭВЕЛИН. Меня оно не оскорбляет.

ГАРРИ. Оскорбляет МЕНЯ!

ЭВЕЛИН. Почему? Это совершенно не твое дело, если кто-то спрашивает меня о ком-то еще.

ГАРРИ. Это мое дело, потому что ты – женщина, на которой я собираюсь жениться.

ЭВЕЛИН. Да, очень смешно, Гарри.

ГАРРИ. Я серьезно. Я собираюсь жениться на тебе.

ЭВЕЛИН. Гарри, я ценю твои намерения. Действительно, ценю, но идея не из лучших по самым разным соображениям.

ГАРРИ. Почему не из лучших?

ЭВЕЛИН. Во-первых, я – актриса.

ГАРРИ. Разве что с натяжкой.

ЭВЕЛИН. Хороших жен из нас не получается.

ГАРРИ. А из кого получается?

ЭВЕЛИН. Мы всегда играем.

ГАРРИ. А кто нет?

ЭВЕЛИН. Мы всем недовольны.

ГАРРИ. А кто доволен?

ЭВЕЛИН. Я – порченый товар.

ГАРРИ. Это Стэнфорд Уайт тебя испортил, так? Я это знал. Грязный подлец погубил тебя.

ЭВЕЛИН. Какая разница, кто это сделал? Речь о том, что это сделано, и в невесты я не гожусь.

ГАРРИ. Что этот монстр сделал с тобой?

ЭВЕЛИН. Тебе не захочется это знать, Гарри.

ГАРРИ. Но я хочу знать. Действительно, хочу. Ты представить себе не можешь, как я хочу это знать. Если мы собираемся пожениться, ты должна рассказать мне все.

ЭВЕЛИН. Не собираемся мы пожениться.

ГАРРИ. Ты говоришь, что мы не можем пожениться из-за Стэнфорда Уайта? Мой единственны шанс на счастье вырван из моих рук этим бесчеловечным зверем?

ЭВЕЛИН. Он не зверь. Он гений.

ГАРРИ. Он? Гений?

ЭВЕЛИН. Он спроектировал арку на Вашингтон-сквер, и Мэдисон-Сквер-Гарден, и множество других зданий Нью-Йорка. Куда я ни посмотрю, везде вижу творения Стэнни. Он все это придумал. Люди живут в домах, которые зародились в его голове. В какой-то степени он – Бог.

ГАРРИ. Он – Сатана, вот кто он. Как ты могла позволить его мерзким пальцам осквернять твою идеальную плоть?

ЭВЕЛИН. Я не хочу говорить о нем.

ГАРРИ. Ты всегда говоришь о нем.

ЭВЕЛИН. Нет, не говорю. Это ты, Гарри. Ты всегда говорить о Стэнфорде. Может, тебе следует жениться на нем, а я буду свидетельницей?

ГАРРИ. Эвелин, я тебе совершенно безразличен?

ЭВЕЛИН. Разумеется, нет.

ГАРРИ. Тогда почему ты не хочешь выйти за меня? Эвелин, я никогда не чувствовал ничего подобного. Я никогда не полюблю другую женщину. Никогда. Клянусь.

ЭВЕЛИН. Не надо так говорить, Гарри. Мне становится грустно.

ГАРРИ. Расскажи мне, что произошло. Просто расскажи мне, что он сделал.

ЭВЕЛИН. Если я тебе расскажу, ты перестанешь меня любить.

ГАРРИ. Я всегда буду любить тебя, и заботиться о тебе, и обожать тебя, если только ты скажешь мне, что он с тобой сделал. Я должен знать, а не то я озверею, полностью потеряю контроль над собой.

ЭВЕЛИН. Хорошо, Гарри. Не теряй над собой контроль. Если ты действительно хочешь знать, я тебе расскажу. Когда мы с мамой только приехали в Нью-Йорк, одна девушка из шоу пригласила меня на ланч. Мы прошли по Бродвею до Западной Двадцать четвертой улицы и остановились перед зеленой дверью. Думаю, произошло это в августе. Было очень жарко. Я, тогда шестнадцатилетняя, стояла перед этой дверью, которая казалась мне самой старой дверью этого мира, а потом она открылась.

ГАРРИ. И на пороге стоял Стэнфорд Уайт?

ЭВЕЛИН. Нет. Никто не стоял. Дверь открылась сама по себе, как в доме с привидениями. У меня мурашки побежали по коже. Наверное, ее открыли с помощью электричества. Мы поднялись по лестнице, прошли в другую дверь, которая открылась точно также, магически, как в книге «Тысяча и одна ночь». А потом раздался мужской голос:

СТЭНФОРД (из темноты). Две прекрасные дамы пришли навестить меня?

ЭВЕЛИН. Я не могла разглядеть его, пока мы не поднялись еще по одной лестнице. И девушка, с которой я пришла сказала: «Это Стэнфорд Уайт, знаменитый архитектор».

ГАРРИ. И он сразу набросился на тебя?

ЭВЕЛИН. Нет. Он угостил нас ланчем, а потом мы поднялись еще на два этажа, в комнату с обитыми бархатом качелями. И Стэнни высоко раскачал меня на этих качелях. На потолке был японский зонтик, и на самой верхней точке мои ноги пронзали его, а Стэнни только смеялся.

ГАРРИ. А потом он набросился на тебя?

ЭВЕЛИН. Нет, он отправил меня к дантисту.

ГАРРИ. Он отправил тебя к дантисту? Тебе не показалось это странным?

ЭВЕЛИН. Нет. Я подумала, какой милый мужчина. Раскачивает на качелях, а потом посылает к дантисту, чтобы привести мои зубы в порядок. Так поступил бы мой папуля, если бы не умер.

ГАРРИ. Дьявольское чудовище.

ЭВЕЛИН. Нет. Он был хорошим. Очень хорошим. Вот так мы стали друзьями.