Текст книги "Забытый день рождения"

Орёл и овечка

На одной из вершин горного Уэльса жил орёл. Звали его Дэвид.

Он любил летать высоко-высоко. И однажды залетел так высоко, что попал на звезду.

На звезде стоял маленький домик. В нём жила Мэри со своей овечкой.

Дэвид постучал в дверь.

– Я прилетел к вам в гости, – сказал он.

Мэри накрыла на стол, и они втроём сели ужинать.

– Хочешь кусочек поджаренного хлеба, милый орёл? – предложила Мэри.

– Хм, нет, спасибо, – ответил Дэвид. – Я бы лучше съел овечку.

– Ой! Но ведь ты ещё не мыл когти, – сказала Мэри.

И она отправила его на кухню мыть когти. А пока Дэвид там мылся, она успела шепнуть два слова на ушко своей овечке. Дэвид вернулся и сел опять за стол.

– Хочешь ещё кусочек поджаренного хлеба, милая овечка? – спросила Мэри.

– Нет, спасибо, – ответила овечка. – Пожалуй, я бы лучше съела орла.

Орёл очень удивился, ему даже стало как-то не по себе. И когда Мэри ещё раз спросила, что ему хочется, он ответил:

– Один тост, пожалуйста.

Так в Англии называют поджаренный хлеб – тост.

Мэри дала ему один тост. После ужина Дэвид попрощался с Мэри и с её овечкой и полетел домой.

В этот вечер перед сном он нет-нет да поглядывал с опаской на звезду, сиявшую над его головой.

Нельсон и курочка

Однажды тёплым летним вечером над высокой колонной, на которой стоит статуя адмирала Нельсона, проплывала лёгкая тучка.

– Будь добра, умой меня, – попросил её адмирал Нельсон.

– С удовольствием, – ответила тучка, и полила лорда Нельсона дождём, и смыла с его лица всю пыль.

– Благодарю тебя, – сказал Нельсон. – А может быть, ты волшебная тучка?

– Всё может быть, милорд, – ответила тучка.

– Ну конечно, волшебная, – сказал лорд Нельсон. – Только волшебные тучки умеют разговаривать! Знаешь, тучка, мне так скучно тут одному. Поговорить даже не с кем.

– А ты погляди в подзорную трубу, – сказала тучка, – и, если увидишь кого-нибудь, с кем тебе захочется поговорить, я полечу и передам.

Адмирал Нельсон поднёс подзорную трубу к левому глазу (правый глаз он потерял в бою) и оглядел всю Трафальгарскую площадь, а потом соседние улицы Стрэнд и Уайтхолл и даже переулок святого Мартина и в переулке увидел курочку, перебегавшую дорогу.

– Почему курочка перебегает дорогу? – спросил лорд Нельсон у тучки.

– Не знаю, – ответила тучка. – Позвать её?

– Да, пожалуйста! – сказал лорд Нельсон.

Тучка проплыла над курочкой и сказала:

– С тобой хочет поговорить лорд Нельсон.

Курочка была очень польщена и побежала скорее к колонне. Адмирал Нельсон спустил ей трап, и она поднялась на самую вершину колонны. Нельсон был очень рад встрече.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Мартой, милорд, – ответила курочка.

– А скажи, Марта, – спросил лорд Нельсон, – зачем ты перебегала дорогу?

– Видите ли, милорд, – ответила Марта, – когда я снесу яичко на одной стороне улицы кому-нибудь на завтрак, я перехожу на другую сторону, чтобы и на другой стороне кто-нибудь получил яичко на завтрак.

– Яичко на завтрак! – мечтательно повторил лорд Нельсон. Он глубоко вздохнул, и по щеке его даже скатилась слеза.

– Не плачьте, милорд, – сказала Марта. – Хотите, я останусь с вами и каждое утро буду нести вам на завтрак яичко?

Так она и сделала.

Теперь лорду Нельсону было с кем поговорить, и он больше не чувствовал себя так одиноко, как раньше.

К тому же на завтрак он каждое утро получал свежее яичко.

– Ну вот, сказки рассказаны, и лодка готова, – сказал Дональд Биссет. – Между прочим, ты знаешь, Рррр, когда адмирал Нельсон поступил служить во флот?

– Нет, – сказал Рррр, – когда?

– Когда ему было всего двенадцать лет.

– Подумаешь, мне ещё нет двенадцати, а мы уже плывём с тобой по Реке Времени.

– Ещё не плывём, только собираемся. Попробуем пока что сесть в лодку. Боюсь, она для нас маловата.

Дональд Биссет и Рррр попытались сесть в лодку, но она оказалась и вправду мала. Дональду места хватило, а Рррру нет. Он был очень большой тигр.

– Эх, Рррр, – сказал Дональд, – был бы ты чуточку поменьше. А что вот теперь делать? Лодку сделать побольше или тебя поменьше? Хочешь быть маленьким тигром, Рррр? Тебя тогда будут меньше бояться.

– А я люблю, когда меня боятся, – сказал Рррр.

– И ты бы тогда меньше ел…

– А я люблю много есть.

– И уместился бы в нашей лодке.

– Ну ладно, пусть буду поменьше. Только, чур, ненадолго.

– Обещаю! – сказал Дональд Биссет. – Как только вернёмся из плаванья, ты опять станешь большим тигром. Да-а, а вот как сделать тебя поменьше? Ну же, голова моя головушка, придумай что-нибудь.

Что-то вдруг заш…шшш…шуршало…

– Кто это? A-а, это мои мысли! – догадался Дональд Биссет. – Я так старался что-нибудь придумать, что мысли заш-шш-шевелились у меня в голове. Так что же они мне подскажут? Так… так… прекрасно! Рррр, хочешь принять ванну?

– Бегу! – обрадовался Рррр. – Но только не холодную, а горячую.

– Фр… Фр… – зафыркал Рррр.

– В горячей воде всё шерстяное садится, то есть делается меньше, – объяснил Дональд Биссет. – Ты примешь горячую ванну и станешь поменьше.

– А если я слишком сильно сяду? Стану маленький-маленький?

– Ты прав, кому нужен тигр величиной со шмеля? Вот, скажем, тигр как кошка.

– Как большая кошка!

– Да. Тогда ты легко поместишься в лодке. Придумал: ты будешь сидеть в ванне, а я буду рассказывать тебе сказку, пока ты не уменьшишься до нужного размера. Пошли!

Тигр помчался в ванную комнату и открыл горячий кран. Потом залез в ванну и улёгся на спину поудобней.

– Начинай! – сказал он.

– Пожалуйста?

– Начинай, пожалуйста.

– Жила-была на свете, в бумажном пакете, в кухонном буфете лошадь, – начал Дональд Биссет.

– Всамделишная лошадь? – удивился Рррр. – А ей там было не тесно?

– Нет, ей там очень нравилось. И к тому же в буфете для неё всегда оставляли шляпу, которую можно было пожевать. Только ты не перебивай, Рррр! Рядом с лошадью в буфете стоял рисовый пудинг.

«Бедный я, бедный, – пожаловался рисовый пудинг лошади. – Никому я не нужен. Не хотят Мэри и Джон есть меня на обед». И он даже заплакал от огорчения.

«Не падай духом! – сказала ему лошадь. – Дело поправимое. Попросим детские сны, они тебе помогут».

«Детские сны? – удивился рисовый пудинг. – А кто они такие?» Ведь ему ещё никогда не снились сны.

Дональд Биссет прервал на минутку рассказ и посмотрел на тигра: стал он хоть чуточку меньше или нет? Но Рррр не сел нисколько. Дональд сказал:

– Окуни ноги и хвост, Рррр! – и добавил горячей воды. – Так на чём же я остановился? Да, сны…

«Я и забыла, что ты с ними незнаком, – заметила лошадь. – Ведь тебя только сегодня испекли. А я живу здесь давно и видела их не раз».

«Откуда они?» – спросил рисовый пудинг.

«Точно не могу сказать, – отвечала лошадь. – Однако каждый вечер, как только мама уложит детей спать и подоткнёт им одеяла, детские сны тут как тут. Влетают в окошко и прямо к детям. К Мэри первой, потому что она первая засыпает. А как только и Джон закрывает глаза, летят к нему».

В этот вечер, как только Мэри и Джон легли спать и закрыли глаза, в детскую влетели сны.

«Сделайте так, чтобы детям сегодня приснился рисовый пудинг, – попросила их лошадь. – Ему очень обидно, что его не любят и не хотят есть».

«Не любят рисовый пудинг? – удивились сны. – Что может быть вкусней!»

В эту ночь детям приснился рисовый пудинг. Вкусный, сладкий рисовый пудинг, который стоит на полке в буфете.

Утром, как только дети открыли глаза, сны улетели. День был чудесный. Мэри и Джон долго играли в саду и к обеду сильно проголодались. Они съели первое, второе, и когда мама спросила их: «А рисовый пудинг хотите?» – «Конечно!» – ответили Мэри и Джон.

Дети съели весь пудинг, а потом спустились на кухню посмотреть, нет ли в буфете ещё. И увидели там лошадь…

Дональд Биссет взглянул на тигра и увидел, что он стал в два раза меньше. Тогда он сказал:

– Вот и сказке конец.

– А лошадь? – спросил Рррр.

– А лошадь мы скоро встретим. Вылезай!

– Ну вот, теперь ты в самый раз! – сказал Дональд, когда Рррр вылез из ванны.

Беседа третья

Они вышли в сад.

– Смотри-ка, там за рекой радуга! – сказал Дональд Биссет. – А нам плыть до конца радуги. Кого же мы с собой возьмём?

– Солнечный зонтик! – сказал Рррр.

– Кого, а не что. Давай-ка подумаем…

– Я буду думать, – предложил Рррр, – а ты расскажи пока сказку.

– Мы ещё не начали путешествовать, а уже сколько сказок рассказано! Ты не устал их слушать?

– Что ты! Я люблю сказки, урр, урр, урр…

– Но может быть, ребята хотят отдохнуть от сказок и узнать, как мы отправились путешествовать?

– А про запасы ты забыл? На дорогу всегда надо делать запасы. Ты расскажи несколько сказочек, про запас, а потом мы поплывём. Ну, пожалуйста! Две весёлых и две грустных.

– Ого! Значит, сколько же всего?

– Четыре! Ты думал, я не умею считать, да?

– Нет, просто я подумал, что один мой знакомый тигр ужасный хитрец.

Сент-Панкрас и Кингс-Кросс

Жили-были в Лондоне на одной площади два вокзала. Их звали Сент-Панкрас и Кингс-Кросс. Они жили бок о бок и вечно спорили, кто лучше.

– А у моих перронов останавливаются не только паровозы, но и тепловозы, – хвастал Сент-Панкрас.

– Подумаешь! У моих тоже! – не уступал Кингс-Кросс.

– А у меня ресторан есть, – говорил Сент-Панкрас.

– И у меня!

– Он и по воскресеньям открыт!

– И мой тоже!

– Подумаешь! – Кингс-Кросс не сразу нашёлся что ответить. – Зато у меня десять платформ, а у тебя только семь.

– Но мои вдвое длиннее твоих! – ответил Сент-Панкрас. – Да ещё у тебя часы отстают.

Часы на вокзале Кингс-Кросс ужасно разозлились и затикали быстрее, чтобы догнать время. Они так поспешили, что скоро уже отставали часы на вокзале Сент-Панкрас, и, чтобы догнать соседа, те тоже затикали быстрее и быстрее. Теперь уже и те и другие часы спешили вовсю; пришлось и поездам поспешить, чтобы прийти без опоздания. Часы летели вперёд, и поезда неслись вперёд, и под конец у них даже не хватало времени, чтобы высадить своих пассажиров: они приезжали на вокзал и тут же отправлялись назад. Пассажиры очень сердились и махали из окон зонтиками.

– Эй, остановитесь! – кричали они.

Но поезда их не слушали.

– Не можем! – отвечали они. – Иначе мы опоздаем. Посмотрите на часы!

Да, теперь часы летели так быстро, что, не успев показать утро, тут же показывали вечер. Солнце недоумевало.

– Наверное, я отстаю, – решило оно и помчалось по небу быстрей, быстрей, быстрей.

Жителям Лондона тоже пришлось нелегко. Они вскакивали с постели и тут же ложились спать, но, не успев даже заснуть, опять вскакивали и спешили на работу. А дети бежали в школу и, не успев ответить, сколько будет дважды два, бежали назад домой.

В конце концов лорд-мэр Лондона сказал королеве:

– Ваше величество, так дальше продолжаться не может! Я предлагаю выдать медаль Юстонскому вокзалу. Тогда наши два вокзала перестанут спорить друг с другом.

– Прекрасная идея! – сказала королева.

И вот она выехала из Букингемского дворца в сопровождении лорд-мэра, конной гвардии и шотландского духового оркестра, а впереди шёл премьер-министр и на красной бархатной подушке нёс золотую медаль.

Когда королевский кортеж достиг Кингс-Кросса, оба вокзала перестали спорить и проводили его глазами.

– Что я вижу, Сент-Панкрас! – воскликнул Кингс-Кросс. – А ты видишь?

– Да! – ответил Сент-Панкрас.

– Это медаль Юстонскому вокзалу за то, что у него пятнадцать платформ. Какая несправедливость! Ты-то уж наверняка лучше Юстона!

– И ты лучше, Сент-Панкрас, – сказал Кингс-Кросс.

Сент-Панкрас удивился, но подумал и сказал:

– Будем друзьями, Кингс-Кросс.

– Навеки! – ответил Кингс-Кросс.

Так они стали друзьями и бросили спорить, а их часы перестали спешить, и поезда перестали торопиться.

– Вы умный человек, лорд-мэр! – сказала королева.

– Благодарю вас, Ваше величество, – ответил лорд-мэр.

Кузнечик Денди

Жил-был на свете кузнечик, ужасный гордец. Звали его Денди. Ещё когда он был маленьким и только учился прыгать вместе с другими кузнечиками, он всегда прыгал выше всех. Но учитель говорил ему:

– Денди, ты должен учиться не только большим прыжкам, но и маленьким.

– Нет, – отвечал Денди, – я кузнечик особенный, не как все. Я люблю только большие прыжки.

Так он и не научился делать маленьких прыжков.

Однажды он вышел из дому попрыгать и повстречался с улиткой Оливией.

– Не надоела тебе такая медленная жизнь? – спросил он её. – Целый день ползёшь и ползёшь с собственным домом на спине.

– Ну что ты, – ответила Оливия. – Я люблю ползать. Мне очень нравится быть улиткой, особенно когда идёт дождь, а у меня в раковине уютно и сухо. И потом, я никогда не опаздываю домой – дом всегда при мне. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Быть улиткой так интересно!

– Что ж, – сказал Денди, – о вкусах не спорят. Привет! – И он запрыгал прочь, очень гордый собой.

Он и в самом деле был прекрасный прыгун. Все кузнечики хорошие прыгуны. Но Денди мог прыгнуть на тридцать сантиметров – это огромное расстояние, если учесть, что сам он был в десять раз меньше.

И всё-таки кое-чего он делать не умел. Не умел делать маленьких прыжков. Он не мог прыгнуть на пятнадцать или на десять сантиметров – только на тридцать. Прыг! – и тридцать сантиметров позади.

Пока он разговаривал с Оливией, пришло время обедать, и Денди поспешил домой. Он был уже у самого дома – всего в каких-нибудь десяти сантиметрах, – но попасть домой никак не мог, потому что, сколько он ни прыгал, он каждый раз перепрыгивал через свой дом. Ведь он не умел делать маленьких прыжков!

Бедняжка Денди уже начал терять терпение и ужасно злился, но тут, на счастье, появилась – кто бы вы думали? – улитка Оливия со своим домиком на спине.

– Вот видишь, Денди, – сказала она, – улиткам тоже есть чем гордиться. По крайней мере, домой они попадают без всяких хлопот.

У Оливии было доброе сердце (почти все улитки добрые, если только не встанут с левой ноги), и она предложила Денди:

– Влезай ко мне на спину, я отвезу тебя домой.

Денди очень обрадовался, тут же сел на неё верхом, и улитка повезла его к дому.

– Благодарю тебя, Оливия, – сказал он. – Теперь я сам вижу, что большие прыжки – это ещё не всё на свете!

– Совершенно верно! – сказала Оливия. – Маленькие прыжки тоже нужны. Будь здоров, Денди! До свидания!

Туман

Однажды в день рождения королевы на Лондон спустился туман. Он хотел посмотреть праздничный парад. Но как только он окутал Лондон, королева сказала генералу:

– Сегодня парад придётся отменить. Туман!

И так повторялось каждый раз, когда на Лондон спускался туман.

Туману было очень обидно, он давно мечтал увидеть парад, но что делать, если каждый раз, когда он появлялся в Лондоне, королева говорила:

– Парад отменяется!

В Букингемском дворце под королевским троном жила кошка по имени Смоки. Она пожалела туман и решила ему помочь. Когда подошёл следующий день рождения королевы, Смоки написала туману письмо:

Во дворце

Под королевским троном

Вторник

Дорогой Туман,

жду тебя вечером около дворца.

Искренне твоя

Смоки.

В этот вечер, перед тем как лечь спать, королева выпустила кошку с чёрного хода Букингемского дворца на улицу, а потом поднялась к себе в спальню. И не успела Смоки три раза промяукать, как туман спустился на Лондон.

– Мне так хочется посмотреть парад, – признался он кошке. – Но из-за меня его каждый раз отменяют, и мне никак не удаётся его увидеть.

– Я кое-что придумала, – сказала Смоки. – Завтра ты появись, как только гвардейцы выстроятся для парада. Увидев тебя, генерал скажет: «Ваше величество, опять туман. Отменить парад?»

– Да, да, он именно так и говорит, – со вздохом сказал туман.

– И не успеет королева ответить: «Парад отменяется!», ты мяукни.

– Хорошо! – сказал туман. – Только я не умею мяукать.

Смоки его научила.

На следующее утро, когда гвардейцы выстроились для парада, генерал спросил королеву:

– Ну как, ваше величество, отменить парад? Видите, туман?

– Где? – спросила королева.

– Там! – ответил генерал, указывая на туман. И тут туман мяукнул.

– Ах, генерал, – сказала королева, – неужели вы не можете отличить кошку от тумана? Я своими ушами слышала, как она только что мяукнула. Ни в коем случае не отменяйте парад!

Так туман увидел наконец парад. Он остался очень доволен, а потом вернулся в родные горы Уэльса. Правда, там и без него было туманно, но зато не приходилось скучать в одиночестве.

Вскоре королева написала ему письмо:

Дворец

1 июля

Дорогой Туман,

не спеши к нам возвращаться.

Искренне твоя

Королева.

И туман ответил ей:

Уэльс

Пятница

Ваше величество,

мне и здесь хорошо. А парад мне очень понравился.

Благодарю Вас, что Вы позволили мне его посмотреть.

Искренне Ваш

Туман

Передайте привет Смоки.

Королева ничего не могла понять.

– Смоки, – спросила она кошку, заглядывая под трон, – когда же туман мог увидеть парад?

Но Смоки только замурлыкала: это был секрет!

Про полисмена Артура и про его коня Гарри

Жили-были на свете полисмен Артур и полицейский конь Гарри, оба озорники.

Надев синюю форму и прицепив к поясу резиновую дубинку, Артур каждый день садился верхом на Гарри и ехал через весь Лондон.

Любимым занятием Гарри было плестись в хвосте автобуса и дышать на заднее стекло, пока стекло не запотеет. Тогда Артур, приподнявшись в седле, рисовал пальцем на стек-ле всякие рожицы, а Гарри смеялся, глядя на них.

Они так часто занимались этим делом – Гарри трусил за автобусом и дышал на стекло, а Артур рисовал рожицы, – что у них совершенно не оставалось времени ловить жуликов.

И в одно прекрасное утро инспектор полиции Реджинальд позвал к себе сержанта и сказал:

– Сержант!

– Да, сэр! – ответил сержант, став навытяжку.

– Сержант, – спросил Реджинальд, – почему Артур не ловит жуликов?

– Не могу знать, сэр, – ответил сержант.

Потом он вышел на улицу, сел на своего коня – это был очень хороший конь, он никогда не гонялся за автобусами и не дышал на стёкла – и поехал по улицам Лондона искать Артура и Гарри, чтобы посмотреть, чем они занимаются.

– Надо выяснить, сержант. Это большое упущение, – сказал инспектор Реджинальд.

– Есть, сэр! – ответил Джордж (так звали сержанта) и отдал честь.

Наконец он их увидел. Гарри в это время как раз дышал на заднее стекло автобуса, а Артур, наклонившись вперёд, рисовал на стекле смешные рожицы.

«Ну и озорники! – подумал сержант Джордж. – А дело-то, кажется, занятное! Может, и мне попробовать?»

И он направил своего коня вслед за автобусом, чтобы конь подышал на заднее стекло. А когда стекло запотело, Джордж наклонился вперёд и нарисовал на нём пальцем портрет инспектора Реджинальда.

Тут его увидел другой полисмен. Ему тоже понравилось это весёлое занятие, и он тоже решил порисовать.

Скоро уже вся конная полиция ехала за автобусами: кони дышали на задние стёкла, а полисмены рисовали на стёклах рожицы.

Лондонские жулики не знали, что и думать: никто больше их не ловил.

– Что случилось с полицией? – спрашивали они друг у друга.

Наконец они решили выяснить, в чём дело, и выяснили, что полисменам некогда, они рисуют на задних стёклах автобусов рожицы.

– Хорошее занятие! – сказали жулики.

И они раздумали быть жуликами, а купили себе коней, научили их дышать на задние стёкла автобусов и тоже стали рисовать весёлые рожицы.

Шеф полиции Лондона был очень доволен. Он вызвал к себе Гарри и Артура и сказал им:

– Хитро придумано! Вы оба молодцы.

И произвёл Артура в сержанты.

– Вот видишь, – сказал Рррр, когда Дональд кончил, – Артур и его конь Гарри тоже хитрецы. Не один я.

– Хитрецы и молодцы, – согласился Дональд. – Тебе они нравятся?

– Очень! А какие сказки ты рассказал грустные? Весёлые я знаю какие. А вот грустные?

– Сам подумай!

– По-моему, про кузнечика Денди.

– Почему?

– Ещё чуть-чуть, и он бы никогда не попал к себе домой. Грустно подумать!

– А ещё?

– Ещё? Ну, может быть, про вокзалы. Им ведь тоже хотелось получить медаль.

Дональд Биссет улыбнулся:

– Но ведь эта сказка не очень грустная, потому что Кингс-Кросс и Сент-Панкрас помирились.

– Ну и что, всё равно грустная, – сказал Рррр. – А Туман и Смоки тоже хитрецы и молодцы, верно? Я хочу написать им письмо.

– Не сейчас! Нам нельзя терять больше время, Рррр. Пора в путь! Так кого же мы возьмём с собой, ты подумал?

– Рябую курочку, – сказал Рррр. – Она будет нести нам на завтрак яички. Жёлтенькие. И фарфоровую собачку.

– Правильно! – одобрил Дональд. – Мы посадим собачку на нос лодки рядом с часами, и она будет говорить нам, который час. В путешествии по Реке Времени нам надо точно знать, который час.

Рррр вдруг обиделся.

– Фарфоровые собачки вовсе не умеют говорить, который час, – сказал он.

Фарфоровая собачка заплакала. Ей очень хотелось, чтобы её взяли с собой.

– Не плачь, – сказал ей Дональд Биссет. – Пока я собираю в дорогу вещи, тигр тебя научит.

И он пошёл собираться.

Рррр смутился: хоть он был и очень умный тигр, но говорить, который час, и сам не умел.

«Бедный Рррр, – пожалел он себя. – Бедный маленький тигр, которого все обижают и никто не любит, фн-фн-фн…»

Тут набежала тучка и полила их дождём. Вокруг лодки натекло целое озеро.

Дональд Биссет очень обрадовался.

– Теперь нам не придётся тащить лодку к реке, – сказал он. – Мы поплывём прямо отсюда. Спасибо, тучка! Но первым делом я должен научить фарфоровую собачку говорить, который час. И тебе, Рррр, не мешает послушать.

Но Рррр повернулся и пошёл.

– Что за ленивый тигр! Ну, собачка, сосчитай до двенадцати.

– Я умею считать только до десяти, – сказала фарфоровая собачка.

– Пустяки, после десяти надо запомнить одиннадцать, а потом двенадцать, и всё.

Собачка сосчитала до двенадцати.

– Умница! – похвалил её Дональд Биссет. – А скажи, который это будет час? – И Дональд поставил маленькую стрелку между пятью и шестью, а большую на три.

Фарфоровая собачка долго думала, потом сказала:

– Половина третьего.

– Нет, – сказал Дональд Биссет. – Смотри, БОЛЬШАЯ показывает три, а МАЛЕНЬКАЯ стоит между пятью и шестью.

– Четверть шестого! – ответила собачка.

– Совершенно верно! – сказал Дональд Биссет и поцеловал её. – Теперь мы можем отчаливать. Все на борт!

– Ко-ко-ко-ко! – закудахтала рябая курочка. Потом вспорхнула и опустилась на дно лодки, в уголок между коробкой с шоколадным печеньем и охапкой сена.

Сено прихватили на случай, если в пути встретится лошадь. Дональд Биссет очень любил лошадей.

Рррр уселся на корму. Одной лапой он рулил, а в другой держал солнечный зонтик, которым так гордился.

Дональд Биссет поставил на нос лодки часы и фарфоровую собачку, а рядом положил подзорную трубу (это была ЧУДЕСНАЯ подзорная труба) и, взявшись за вёсла, отчалил от берега.