Текст книги "Блаженный грешник"

Дональд Уэстлейк
Блаженный грешник

Все были согласны с тем, что преподобный мистер Уимпл, новый священник, творил чудеса, и самым чудесным из них стало укрощение мисс Грейс Петтигрю, а та ведь была известна своей скаредностью и частенько торговалась с бакалейщиком из-за грошовой чашки. В семьдесят четыре года она все еще выкашивала лужайку вокруг своей запущенной усадьбы, пользуясь давно нуждавшейся в починке ручной косилкой и из экономии никого для этой цели не нанимая; а ведь она легко могла бы привести к банкротству Лэнсвиллский торгово-сельскохозяйственный банк – просто лишь закрыв свой счет, как часто грозилась. Ходили даже слухи, что мисс Грейс Петтигрю настолько смягчилась под воздействием священника, что почти решилась сделать щедрое пожертвование в фонд строительства новой больницы, ставшей любимым детищем преподобного мистера Уимпла со времени его появления в Лэнсвилле всего-навсего восемь месяцев назад. Самым безумным в этих слухах было то, что вкладом мисс Петтигрю должен стать знаменитый и почти бесценный алмаз стоимостью в миллион с четвертью долларов.

Между тем слух был вполне верен. И вот теперь престарелая леди Петтигрю (как к ней обращались представители нынешнего поколения) тихо-спокойно восседала в кабинете преподобного мистера Уимпла, смиренно положив ручки на колени, с благочестиво-капризным выражением поблекшего лица. Поодаль в сумке на полу лежала коробка из-под сигарет, набитая ватой, в самой сердцевине которой покоился огромный, безупречного качества алмаз – фамильная драгоценность, названная по имени того Петтигрю, который вывез его контрабандой из Африки в Балтимор примерно двести лет назад. Мисс Грейс Петтигрю, семидесяти четырех лет, сдалась.

Преподобный мистер Уимпл ступил на порог своего кабинета и задержался там, блаженно воззрясь на алмазоносную грешницу. Это был высокий мужчина, крепко сбитый, но не толстый, с розовыми щеками и носом картошкой, щетинистыми бровями над добрыми глазами и великолепной седой шевелюрой, разметавшейся по обеим сторонам высокого лба. Ухоженные руки покоились на внушительном животе; приятные смешливые морщинки разбегались из уголков глаз и рта – а наверху, в аптечке, можно было найти флакончик краски для волос.

Преподобный Уимпл стоял, никем не замеченный, в дверях позади мисс Петтигрю, рассеянно глядя на оставленную ею на полу около кресла сумку. Уимпл знал, что в ней, знал, что мисс Петтигрю собирается ему сказать и что он скажет в ответ, – и все это было завершением почти годичного кропотливого и порой мучительного труда. Преподобный Уимпл возвышался в дверях, на губах его играла улыбка, и душа ликовала, словно от доброго бокала вина; мысленно он возвращался к прошлому – к двум шикающим друг на друга собеседникам в тихой и прохладной библиотеке тюрьмы штата. И он улыбнулся еще шире.

Те двое мужчин были заключенными и сообщниками. Того, что повыше, потяжелее и постарше, звали Джо Докер; по профессии он был мошенник. Он торговал золотыми приисками, нефтяными скважинами, пенсионными субсидиями, муниципальными мандатами и методами забоя лошадей во всех штатах этой благословенной земли, за исключением Алабамы. Это не означало, что он имел что-то против Алабамы. Просто ему еще не случилось туда добраться.

Сообщником его был Арчибальд (Левша) Денкер – на все руки мастер. С годами, а многие из них выдались неурожайными, у Левши Денкера, к несчастью, сформировалось специфическое выражение лица, мягко говоря – хитрющее, так что род его занятий был буквально написан у него на лбу. Человеку наподобие Левши Денкера не верил никто. Природа, однако, причудлива и может компенсировать потери приобретениями другого рода. Друзья божились, что Левша может проникнуть в Форт-Нокс <Форт-Нокс – хранилище золотого запаса США.> при помощи старой зубочистки. Руки у него правда были золотые, и чужие карманы, замки и любые механизмы в равной мере были им подвластны.

Тандем Докера – Денкера процветал. Там, где было недостаточно гласа и взора Докера, приходили на помощь руки Денкера. Лишь небрежностью работника бюро по прокату автомобилей, забывшего наполнить бак седана, сдававшегося Джо Докеру, объясняется тот факт, что машина застряла посреди четырехрядного шоссе, будучи преследуема пятью полицейскими автомобилями. Парочка оказалась на казенных хлебах в большом доме, снабженном почтовым адресом, и с довольно тусклыми перспективами.

Джо Докер был весьма предан своему делу и не поддавался унынию. Он давно уже понял, что хороший мошенник – хороший собеседник, а последний должен быть человеком начитанным. Сохраняя таковую убежденность, он стал завсегдатаем тюремной библиотеки, где прочитывал решительно все, что попадалось под руку: книги, журналы, старые газеты. Джо проводил за этими занятиями столь много времени, что он вскоре завоевал доверие библиотекаря и фактически стал его помощником. Немалую роль здесь сыграли и его продолжительные и приятные беседы с заведовавшим библиотекой кровожадным убийцей по фамилии Симпсон – маленьким очкастым джентльменом, постоянно моргавшим и державшим в голове десятичную систему библиотечной классификации Дьюи, им самим усовершенствованную.

Левша тем временем для поддержания формы проводил время в тюремной мастерской, где коротал часы, собирая и разбирая замки. Однажды они встретились в библиотеке, единственном месте, где можно было безопасно пошептаться, и Левша потихоньку взмолился:

– Джо, давай отсюда сматываться. Я уже присмотрелся к замкам.

Джо усмехнулся и покачал головой:

– Левша, не торопись. Смотри на вещи проще. Питаешься ты хорошо. Спать есть где. Чего еще жаловаться?

– Из принципа, Джо. Замки я изучил, их можно ногтем открыть. Но и не только это. Внизу, в мастерской, я сварганил для себя парочку миленьких штучек. Так, для кайфа.

– Вот это нехорошо. Что, если охрана их найдет?

– Джо, я что, новичок? Да я у них могу танк спрятать.

У Джо опять усмехнулся и торжественно воздел палец к небу.

– От гордыни, Левша, от гордыни погибли…

– Джо, давай смоемся отсюда. Не нравится мне тут.

– Терпение, Левша. Подождем, пока будет куда смываться. Вот когда у нас появится план, мотив, резон и цель…

– Цель у меня есть. Я хочу на волю.

Так текли месяцы, Джо тренировал свои мозги, Левша – руки, пока в один прекрасный день Джо не прочел заметку в журнале, издававшемся некоей маленькой религиозной организацией. Он спрятал журнал в карман и продолжил слоняться по библиотеке за Симпсоном, чей разговор почти полностью ограничивался бормотанием чисел. Всякий раз, кидая взгляд на книгу, Симпсон машинально классифицировал ее по своей системе и точно так же автоматически и бессознательно повторял соответствующую цифру вслух. Библиотеки по природе своей полны книг, и Симпсон, будучи на работе в библиотеке, час за часом автоматически повторял цифры, а потом не мог объяснить, отчего охрип.

Наконец для обычной послеобеденной болтовни явился Левша, и они с Джо присели за столик.

Джо ухмыльнулся и, протянув Левше журнал, открытый на пятьдесят второй странице, указал на маленькую заметку внизу, обведенную черным.

– Взгляни-ка на это, – сказал он.

Левша прочел заметку, извещавшую о кончине пастора Лэнсвиллской церкви и завершавшуюся сообщением о том, что замены покойному пока не последовало. Потом он уставился на Джо с удивлением и спросил:

– Ну и что?

Джо выпрямился по-театральному и очень четко произнес:

– Алмаз Петтигрю. Левша стиснул кулаки.

– Старуха! Та, что звонила в ФБР!

– К счастью, – напомнил Джо, – Федеральное бюро не занимается золотыми приисками. А к тому времени, когда она обратилась по нужному адресу, мы были уже далеко от Лэнсвилла.

Левша нахмурился:

– Думаешь тряхнуть ее снова?

– На этот раз, – пояснил Джо, – я хочу алмаз. И не менее. Алмаз.

– Она нас вспомнит.

– Она никогда тебя не видела, – возразил Джо. – Я все утро ломал голову. Подумай, Левша. Каким я тогда был в Лэнсвилле? Черные усы и черные волосы?

– И монокль?

– Нет, вряд ли. По-моему, усы. Левша призадумался.

– Ты прав. Усы.

– Ну так вот. Пораскинь мозгами. Что, если так: чисто выбритый, седовласый, в круглых очках – вот как у Симпсона, к примеру.

Левша поглядел поверх стола на Симпсона, моргающего и бубнящего цифры, и кивнул.

– Неплохо, – сказал он. – Ну и кто ты будешь? Брокер? Директор колледжа?

– Не глупи. – Джо сгреб журнал. – Я – новый священник. Оказавшись на свободе, они обнаружили в миле от тюрьмы закрытую автозаправку. Левша отпер дверь, потом распахнул ее бесшумно, и они с Джо проскользнули внутрь, – как раз в тот момент, когда вдалеке взвыли сирены.

– Они поняли, что мы смылись, – прошептал Левша.

– Нет, – возразил Джо, – пока они поняли, что нас нет в камерах, только и всего. – Он прикрыл дверь. – Вот почему хорошо запирать за собой двери. На это уходит секунда, а выигрываешь целый час. Вначале они обыщут здание, а уж потом пустятся в погоню.

Левша обнаружил фонарик и включил его, но Джо запротестовал:

– Нет, Левша! Здесь будет полно полицейских. Левша послушно погасил свет и произнес:

– Надо осмотреться, Джо.

– Сейчас, – отвечал тот, включая освещение.

– Что ты делаешь! – вскрикнул Левша.

– Мы открываем новое дело.

Джо направился к силовому щиту. В считанные секунды все здание внутри и снаружи было ярко освещено. Левша растерянно моргал, объятый страхом.

– Левша, можешь пойти открыть колонки? Тот, изумленный, вышел, привел колонки в готовность и вернулся, покачивая головой.

– Ну, Джо, ты и нахал, – только и сказал он.

– Там, на мойке, новый “шевроле”, – пояснил Джо. – Поезжай в город и привези нам одежду, понял? И еще привези мне краску для волос.

– А город где?

– Не знаю. Давай посмотрим по карте.

Они расстелили дорожный атлас и определили свое местоположение. Затем Левша выкатил машину, и Джо велел ему на сей раз проверить бак. Вспыхнув, Левша взялся за шланг. Джо тем временем заглянул в кассу, она оказалась пуста, и вновь позвал Левшу.

– Ты можешь открыть сейф? Мне понадобится сдача.

– Нет проблем, – отвечал Левша. Открыв сейф, он забрался в “шевроле” и уехал. Джо уселся за стол и взялся пересчитывать содержимое сейфа.

Через полчаса у колонок остановился автомобиль, и Джо, одетый теперь в комбинезон, наполнил бензобак, следуя указаниям водителя. Он проверил масло и воду, подкачал шины и дал сдачу с двадцатидолларовой бумажки. Следующая машина не заставила себя ждать.

Работа шла довольно-таки споро. Один клиент, явно местный, с любопытством поглядел на Джо.

– С каких это пор Дик решил работать допоздна? – поинтересовался он.

– Наверное, с тех пор, как нанял меня, – отозвался Джо. – Вечером тоже можно хорошо подзаработать.

Минут через пятнадцать подъехала патрульная машина, и на автозаправку зашли двое полисменов. Сидя за столом, Джо поприветствовал их взмахом руки:

– Привет, ребята. Чем могу служить?

– Не видели тут, ближе к вечеру, двух подозрительных типов?

Джо задумался.

– Нет. Боюсь, что нет. А что стряслось?

– Пара заключенных сбежала из тюрьмы.

– То-то я недавно слышал сирену.

– Будьте осторожны. Это отчаянные парни. Им могут понадобиться деньги и машина.

Джо выглядел встревоженным. Он поднялся на ноги:

– Может, мне лучше закрыться?

– Мысль неплохая.

– Спасибо, что предупредили, ребята.

Едва полиция укатила, появился Левша.

– Здесь что, были копы? – испуганно спросил он, вылезая из машины.

– Угу. Заглянули предупредить, что двое заключенных сбежали вечером из тюрьмы.

– Ну да?

– Отчаянные, говорят. Может, нам лучше закончить работу?

– Ну что ж, – согласился Левша. – Закрывай лавочку. Они переоделись, и Джо провозился какое-то время в туалете с краской для волос. Наконец, выключив повсюду свет, перекрыв колонки и заперев двери, они забрались в “шевроле” и, прихватив атлас дорог, покатили к Лэнсвиллу – Джо вел машину, а Левша устроился на сиденье рядом с ним. Ему явно было не слишком уютно.

– Как насчет кордонов? – поинтересовался он.

– А что?

– Первый же коп нас загребет. У тебя нет водительских прав.

– А я не собираюсь встречаться ни с какими копами. Зачем? – Джо ткнул в карту. – Посмотри на эти синие линии. Одна из них приведет нас в Лэнсвилл.

– Дело твое, – с сомнением пробормотал Левша.

– Я вот думаю про имя. – Джо был задумчив. – Как насчет Амадеус?

– Что?

– Амадеус.

– А имя-то как?

– Амадеус и есть имя. А фамилия, например, Уимпл. Амадеус Уимпл. Как звучит?

– Шикарно, Джо.

– Преподобный мистер Амадеус Уимпл. Левша задумался и признал:

– Звучит впечатляюще.

– Я тоже так думаю.

– А как насчет меня? – вопросил Левша. – Я-то кто?

– Не знаю. Сын? Нет. Что-нибудь подходящее священнику.

– Может, прислужник ему?

Джо поглядел на Левшу, еще раз оценив его злополучную физиономию, и с сожалением покачал головой:

– Нет, Левша, к сожалению, нет. В жизни никто не поверит, что Бог призвал тебя.

– Ну ладно, так кем же мне-то быть?

– Вот что! – Джо щелкнул пальцами. – Будешь малолетним правонарушителем!

– Кем?

– Суд отдал тебя мне на поруки. Я взялся тебя перевоспитать.

Левша пожал плечами:

– Ну, по мне, пусть так.

Впереди них показались огни. Кордон. Джо остановил машину.

– Давай-ка взглянем на карту, Левша. Пора сворачивать на другую синюю линию.

* * *

Преподобный мистер Амадеус Уимпл вернулся к настоящему. Вновь он стоял в дверях своего кабинета, в своем доме возле церкви, и его ожидали мисс Грейс Петтигрю и легендарный алмаз. Уимпл сложил руки на животе, едва удержавшись, чтоб не потереть их, и нарочито медленно шагнул в комнату.

Мисс Петтигрю обернулась на звук шагов, возвестивших его приход. Лицо ее просияло, и она прощебетала:

– Доброе утро, преподобный Уимпл. Священник улыбнулся в ответ:

– Доброе утро, мисс Петтигрю.

Он помедлил возле стола, с удовольствием поглядел в окно на садик между его домом и церковью – садик помогали взращивать дамы-благотворительницы, снабжавшие цветами церковь.

– Прелестное солнечное утро, – сказал он. – В такое чудное утро поистине хочется жить.

– Аминь, – отвечала мисс Петтигрю с благоговением, склонив голову.

Преподобный Уимпл уселся за свой стол и расположился поудобнее. За спиной мисс Петтигрю он заметил заглянувшего в дверь Левшу, и легкая тень неудовольствия омрачила на секунду его довольное лицо. Однако эта тень тут же исчезла, и он снова лучезарно воззрился на старую леди.

– Чем могу быть вам полезен таким чудесным утром? – вопросил он.

– Помните, преподобный, несколько дней назад мы обсуждали проект новой муниципальной больницы.

– Да, помню, – кивнул священник.

– И вы мне показывали планы и сметы.

Преподобный Уимпл вздохнул и грустно покачал головой:

– Да. Почти три миллиона долларов. Не знаю, сможем ли мы это осилить. Благотворители оказывают большую помощь. Продажа кондитерских изделий, сувениров. Карточные игры. Бинго. Платные мероприятия. Но всего этого недостаточно. Совершенно недостаточно. Так что я сомневаюсь в наших возможностях.

– Преподобный, – заговорила мисс Петтигрю, – с тех пор как вы приехали к нам, вы творите чудеса. Все на этом сходятся. Вы такой замечательный, добрый, честный, отзывчивый. Вам первому удалось сделать так, что мне хочется ходить в церковь.

Преподобный протестующе воздел руку:

– О, мисс Петтигрю…

– Нет, правда. Не хочу говорить ничего плохого про служителей Бога, но для прочих здешних пасторов я никогда не была человеком, личностью. Я была только мешком денег. Вы же другой. Вы совершенно лишены эгоизма. И люди вам интересны сами по себе, а не только для сбора дани.

– Но, мисс Петтигрю, вы уж слишком суровы.

– Возможно, – уступила она. – Но насчет вас я права. Эта больница, которую вы пытаетесь возвести. Вот что я имею в виду. Это так гуманно. Прежние священники тоже пробовали создавать строительные фонды – но не для больниц. Им все хотелось подновить церковь, да – ну и так далее.

– Ну, я бы не назвал желание украсить храм эгоистическим, мисс Петтигрю, – заметил мягко священник.

– Да, и все же есть разница. Может, вам и не понравится – я знаю, как вы скромны, – но я написала о вас архиепископу.

На долю секунды глаза мистера Уимпла расширились. Он судорожно вцепился в ручку кресла и едва удержался от гримасы, готовой исказить его безмятежное лицо. Справившись с собой и сохраняя приятно-вежливую мину, он тем не менее почти потерял дар речи.

Мисс Петтигрю продолжила:

– Я ему написала, рассказав обо всем чудесном, сделанном вами со времени вашего появления в Лэнсвилле. И про больницу написала, и про то, что собираюсь сделать пожертвование.

– Вы написали архиепископу? Прямо не знаю, что и сказать. – Преподобный казался смущенным и по-ребячьи довольным. – Надеюсь, вы меня не перехвалили.

– Право, это невозможно. – Мисс Петтигрю потянулась к своей сумке и, открыв ее, вытащила сигаретную коробку. – Я написала архиепископу, какое пожертвование даю на вашу больницу и почему. И еще я написала, что этому миру надо бы побольше таких пасторов, как вы, преподобный. Священник быстро склонил голову, вспыхнув:

– Прошу вас, мисс Петтигрю. Вы мне льстите. Она открыла коробку, вынула оттуда вату и осторожно выложила бриллиант Уимплу на стол.

– Вот мой вклад. Алмаз Петтигрю, – произнесла она. Преподобный впился в ручки кресла и уставился на сияющую драгоценность, лежащую на зеленом сукне. Он не мог вымолвить ни слова.

– Он стоит, – заявила мисс Петтигрю, – миллион триста тысяч долларов. Это один из двенадцати крупнейших алмазов. Надеюсь, теперь вы построите свою больницу.

– Мисс Петтигрю, – наконец выдохнул священник, – у меня нет слов. Я потрясен. – Лицо его сияло. – О, мисс Петтигрю! Больница – она у нас будет! У нас будет наша больница!

Обогнув стол, он приблизился к старой леди и взял ее за руки. Казалось, он сейчас закричит от переполнявшего его счастья.

– Благодарю вас, благодарю, дорогая моя. У мисс Петтигрю перехватило дыхание. Она оглянулась и высвободила свои руки.

– Чепуха. Просто вклад. Дело того стоит. – Она стремительно поднялась и схватила сумку. Выложив коробку из-под сигарет и вату на стол, сказала:

– Можно держать его в этом. А я.., мне надо в магазин.

Уимпл проводил ее до двери.

– Мисс Петтигрю, – сказал он, – я хочу, чтобы вы знали, как я вам признателен – и что это для меня.

– Я понимаю. Да, спасибо. – Ей вдруг пришло в голову, что с ее стороны глупо благодарить его. Она была растрогана, а мисс Петтигрю ненавидела сантименты. – Ну, я.., прощайте. Я найду дверь сама. Вам бы лучше положить его в надежное место. До свидания. – И она заторопилась на улицу, а Левша, проскользнув в кабинет, вытянулся в трепете перед покоящимся на столе алмазом.

– Ты получил его, – прошептал он. – Она явилась и отдала тебе его прямо в руки!

– Великолепно, – сказал Джо Докер. – Шедевр. – Он взглянул на Левшу. – Слушай, мне бы на сцену надо. Я – настоящий преподобный Уимпл.

Левша затолкал алмаз в сигаретную коробку, обложил ватой и произнес:

– Давай собираться и сматывать удочки. Джо, казалось, удивился:

– Пока мы не можем уехать.

– Что? Почему? Мы же достали камушек.

– Левша, подумай хорошенько. Вот мы сейчас скроемся, сбудем алмаз скупщикам и получим процентов сорок от номинала. Поскольку дело срочное и опасное, перекупщику придется его распилить на более мелкие камни. А камень прекрасен. Я не желаю его распиливать. И, кроме того, мне не надо этих паршивых сорока процентов.

– А что мы еще можем поделать?

– Я сажусь и пишу письмо надежному торговцу бриллиантами в Нью-Йорке. Мол, я – преподобный мистер Амадеус Уимпл, получил в качестве пожертвования алмаз Петтигрю. Предлагаю к продаже. За полную стоимость. Он покупает алмаз, и тогда мы можем исчезнуть.

Левша покачал головой:

– Нет, Джо. Невозможно. Я же слышал – старуха написала архиепископу. Он же знает, что не посылал сюда никакого преподобного Уимпла. Полиция тут же примчится.

– Возможно. И все же грех не использовать шанс.

– Шанс?

– Левша, у этого архиепископа наверняка есть секретарь. Может, даже два. Те, кто читает всю почту. И есть неплохой шанс, что архиепископ вовсе не увидит того письма. А если и увидит, он что, помнит, посылал он или не посылал какого-то священника по имени Уимпл в какую-то заштатную церковь? Он ведь даже не помнил, что здесь требовался священник.

– Джо, мне в тюрьму неохота.

Преподобный мистер Амадеус Уимпл скрестил руки на животе.

– Арчибальд, – сказал он, – мне бы хотелось кофе. Я сейчас буду писать торговцу алмазами. Не приготовишь ли мне кофе?

Левша собрался было еще поспорить, но в результате лишь пожал плечами и побрел из комнаты в кухню. Джо Докер открыл сигаретную коробку, достал алмаз, подержал его на ладони, оглядел любовно и наконец, спрятав камень обратно, уселся за стол писать письмо.

Преподобный Уимпл расхаживал взад и вперед, готовясь к воскресной проповеди, когда дверной звонок возвестил о начале дела “Камня века”. Открыв дверь, преподобный увидел плотного, коротко постриженного и гладко выбритого молодого человека в священническом облачении – и первой его мыслью было: явился законный преемник.

– Преподобный Уимпл? – осведомился юный клирик. Уимпл кивнул.

– Добрый день! Я Пол Мартин, ваш помощник. – Уловив замешательство на лице пастора, преподобный Мартин осведомился:

– Вы не получали письма от архиепископа?

– Письма? Нет, не получал. – Несколько оправившись, Уимпл отступил в сторону и пригласил:

– Входите, входите. Извините меня. Просто я удивился.

Молодой священник улыбался, стоя на пороге.

– Могу себе представить. Интересно, что же стряслось с письмом? Ну, вообще-то там, в канцелярии архиепископа, такой хаос. Да вы же знаете.

– Да, разумеется. Проходите в гостиную. Так вы говорите – мой помощник?

– Именно.

Священнослужители уселись в гостиной. Преподобный Мартин пояснил:

– Кто-то из окружения архиепископа вдруг осознал, что размеры здешнего прихода требуют еще и помощника пастору. Даже удивительно, что в консистории занялись этим делом. Меня прислали к ним, и я провел там четыре месяца. Вы такого сумасшедшего дома не видели. Документация у них там ведется как в допотопные времена. Удивительно, что они вообще что-то делают. – Он продолжил доверительно:

– Собственно, вы знаете, что они потеряли ваши документы?

– Вот как? Мартин кивнул:

– Все до единого. Вы, наверное, на днях получите от них письмо. Если они, конечно, их не найдут.

– Ну, разумеется.

– Кстати, вещи мои пока на станции. Я шел пешком. Нет ли у вас машины?

– Нет, к сожалению. Но я вам, конечно, помогу. – Джо Докер полностью обрел самообладание, и преподобный Уимпл вновь вступил в свои права. – Думаю, вам здесь понравится.

Приход у нас тихий. Никаких тебе теологических баталий, никаких назойливых юных радикалов. Замечательный приход. Я попрошу кого-нибудь из моей паствы доставить ваш багаж.

– Спасибо большое.

Тут в комнату заглянул Левша, со своим обычным подозрительным видом и, как всегда, в неподходящий момент. Преподобный Мартин поглядел на него с явным удивлением.

– А, Арчибальд, – обратился к нему Уимпл. – Подойди познакомься с новым помощником.

– С кем?

– Арчибальд Денкер, преподобный Пол Мартин, мой новый помощник. Арчибальд, – обратился Уимпл к Мартину, – несчастный молодой человек, из бедной семьи. Он вырос в Нью-Йорке и постоянно имел конфликты с законом. Я заговорил с ним на автобусной остановке, когда он пытался залезть мне в карман. – Левша потупился. – Я убедил суд отдать мне его на поруки в целях перевоспитания. И надеюсь, чего-то мне удалось достичь.

Мартин улыбнулся по-товарищески несчастному юноше:

– Здравствуй, Арчибальд.

– Привет, – буркнул Левша.

– Арчибальд, – предложил Уимпл, – не проводишь ли преподобного Мартина в его комнату? Мне кажется, ему больше подойдет та, что налево, около лестницы.

– Обязательно.

– Подымайтесь туда, Пол, и отдыхайте. Могу я вас называть Полом?

– Ну, разумеется, ваше преподобие.

– А я Амадеус. Ну, идите, приведите себя в порядок. Вы, верно, устали в дороге. А потом спускайтесь, и мы познакомимся поближе за чашечкой чая.

– Прекрасно. Большое спасибо.

Преподобный Уимпл проводил их взглядом, а потом повалился на диван и начал тихо смеяться. Он так и сидел, откинувшись на спинку, с дурацкой улыбкой на лице, когда Левша кубарем скатился по лестнице и плюхнулся рядом.

– Надо делать ноги. Джо продолжал хихикать.

– Кто этот малый? – вопросил Левша. Джо подобрался, и ответил Арчибальду уже преподобный Уимпл:

– Это мой новый помощник. Он работал в канцелярии архиепископа и рассказал, какая там неразбериха. Полная путаница и хаос. Ты знаешь, Левша, что они там натворили?

Левша отрицательно покачал головой.

– Они потеряли мои документы! Так он мне сказал. Все мои документы. Восторг!

– То есть они считают тебя настоящим?

– Настоящим? Левша, они же прислали мне помощника!

Наверху преподобный Мартин, стоя в ванной, задумчиво вытирал лицо и руки.

"Боже милостивый, – думал он, – он больше похож на служителя Бога, чем многие настоящие священники”.

Он поспешил вниз. Взглянув на восседавшего в гостиной мнимого пастора, он улыбнулся:

– А теперь можно и чашечку чаю, Амадеус.

* * *

С представителем торговца бриллиантами проблем не возникло. Приехал он с заверенным чеком и уехал с алмазом. Это был низенький седой человек с черным портфелем, прикрепленным к правому запястью. Этот суровый, холодный человечек рассмотрел, прищурясь, алмаз Петтигрю в лупу, хмыкнул и вручил чек. Этот угрюмый, без тени улыбки, маленький, одетый в серое, человек отказался от предложения разделить трапезу с пастором и его новым помощником и отправился восвояси в новеньком сером автомобиле, не произнеся за все время и двух десятков слов.

Левша нашел Джо в спальне, сидящим на кровати и держащим чек обеими руками. Джо смотрел на этот чек с очень странным выражением лица – такого Левша еще ни у кого не видел. То была смесь торжества и довольства и одновременно сожаления о чем-то утерянном, ушедшем безвозвратно. Левша так и замер в дверном проеме. Джо посмотрел на него и попросил прикрыть дверь – таким голосом, словно вещал с кафедры.

– Посмотри-ка. – Джо протянул ему чек. – Посмотри-ка, – повторил он тем же взволнованным шепотом, – вот он, Левша. Мы сделали это.

Даже для Левши это был волнующий момент.

– Да, – проговорил он хрипло.

– Левша, – продолжил Джо в той же благостной манере, – мы обессмертили свои имена. Это дело такое, что… Мы войдем в анналы криминалистики. И не на последнем месте. Весь мир будет помнить случай Докера – Денкера.

– Может, его назовут случаем Петтигрю, – предположил Левша.

– Какая разница? Все равно это вершина. Никто не выкидывал еще подобную штуку. Это величайшее мошенничество в истории – и это сделали мы!

Послышался осторожный стук в дверь. Двое бессмертных поглядели друг на друга, и Уимпл пошел открывать. За дверью был преподобный Мартин.

– Я иду за бритвенными лезвиями, – произнес он. – Хотите, я отнесу чек в банк и помещу его на счет фонда больницы? Уимпл благодарно улыбнулся:

– Спасибо, но сказать по правде, мне хотелось бы оставить это удовольствие для себя. Ну, вы понимаете.

– Разумеется. Такой великий момент вашей жизни.

– Да, да. Именно.

– Теперь больница будет построена. Знаете, Амадеус, за последние четыре года я успел послужить в разных местах и скажу вам откровенно: вы лучший пастырь из всех мною встреченных. Нет-нет, это не лесть, я говорю искренне. – Лицо Мартина приобрело смущенное выражение. – Я хочу, чтоб вы знали, я буду следовать в дальнейшем служении вашему примеру. Вы дали мне удивительный опыт. – И преподобный Мартин удалился в замешательстве.

Стоя в дверях, Джо Докер вслушивался в быстро удалявшиеся шаги Мартина и испытывал такое чувство потери, такую душевную боль и опустошенность, что был вынужден напомнить сам себе, что практически уже стал знаменитейшим в истории мошенником и обессмертил свое имя.

Левша подтолкнул его:

– Надо собираться. Пошли, Джо, складывать манатки. Надо смыться до прихода Пола. Внезапно Джо решился:

– Левша, собирай вещи и отправляйся. У меня есть еще одно дельце. Помнишь тот ресторанчик, куда мы заглянули на пути сюда?

– Ну?

– Жди меня там. Если меня не будет до вечера, встретимся в Детройте у Джорджа, я там появлюсь, как только смогу.

– О чем это ты?

– Левша, это ведь только половина суммы. Еще остается банк и счет фонда строительства.

– Ты что, собираешься и этим заняться? Джо Докер рассмеялся:

– Разумеется. Зачем что-то оставлять, так ведь?

– А почему мне не пойти с тобой?

– Левша, я ведь обычно знаю, что делаю, верно?

– Ну да, конечно, только…

– Так вот, я и сейчас знаю, что делаю. Давай двигай. Я отправлюсь в банк.

– О'кей.

Левша уныло поплелся из комнаты, а преподобный Уимпл, весьма торжественный, взволнованный и, может, чуточку испуганный, покинул свое жилище и направился в деловой квартал. Он шествовал пешком, снисходительно отвергая предложения своих прихожан подвезти его, и появился в банке задолго до закрытия. Заполнив квитанцию и сдав ее в окошко, он поместил чек на депозит больничного счета. Потом подошел к маленькому толстенькому господину в помятом костюме, выписывавшему расходные документы, и обратился к нему:

– Последние три недели вы следили за мной. Не желаете ли пройтись?

Толстячок, казалось, удивился и хотел было отказаться, но передумал.

– Вы сняли деньги? – спросил он, когда они вышли из банка.

– Нет. Положил. Я депонировал деньги за алмаз Петтигрю. Кстати, меня зовут Джо Докер.

– Берт Смит.

– Вы из ФБР?

– Нет, из полиции штата. У вас есть документ, Джо?

– Целая куча. Я та еще птица. Беглый мошенник. У Берта брови поползли вверх.

– Даже так?

– Вы здесь один по этому делу? В данный момент, я имею в виду.

– Ну да. А что?

– Мой напарник сбежал. Берт остановился, пораженный:

– Чек был фальшивый?

– Нет, настоящий. Левша отсюда ничего не утащил, кроме себя самого.

Берт торопливо огляделся, словно в надежде отыскать таксофон на ближайшем дереве.

– Да бросьте, – заметил Джо, – Левша мастер сматываться. Его и след простыл.

Берт смерил Докера тяжелым взглядом и пожал плечами.

– Ну вы и гусь, – сказал он. Они двинулись дальше.

– Да уж, – признался Джо. – Скажите, а мой помощник, преподобный Мартин, тоже из полиции?

– Нет, обычный священник. Но он здесь за вами присматривает.

– Как вы на меня вышли?

– Просто стечение обстоятельств. Ваш архиепископ получил письмо о том, какую большую работу вы проделали. Он о вас слыхом не слыхивал. Потом последовал анонимный телефонный звонок, что в Лэнсвиллской церкви все просто помешались. Ну, и мы сложили одно к одному и получили вас. Но сейчас я против вас ничего не имею. По этому делу, во всяком случае. Трофей вы сдали.

– Это точно.

– Вы могли бы испариться, и к тому времени, когда до меня дошло бы, что по вас тюрьма плачет, вас бы и след простыл.