Текст книги "Банк, который булькнул"

Дональд Уэстлейк
Банк, который булькнул

Глава 1

– Да, именно так, – внушительно сказал Дортмундер. – И это вы и ваша семья можете себе позволить всего за какие-то десять долларов.

– Ну надо же! – потрясенно произнесла хозяйка дома, довольно миловидная женщина лет тридцати пяти. Судя по тому, как выглядела комната, в которой они находились, превыше всего на свете она ценила чистоту и порядок. Гостиная, обставленная удобной, хотя и напрочь лишенной индивидуальности мебелью, была прибрана с такой тщательностью и великой страстью к чистоте, что напоминала интерьер новенького жилого прицепа. Портьеры по обе стороны широкого окна выглядели такими прямыми, а каждая складочка на них – настолько идеально закругленной и гладкой, что больше походили не на куски ткани, а на искусную гипсовую подделку. Из окна, которое они обрамляли, открывался вид на аккуратную, залитую весенним солнцем голую лужайку и не менее аккуратную асфальтовую дорожку, на противоположной стороне которой находился домик «в сельском стиле», каждой деталью отделки как две капли воды похожий на соседний.

Готов поспорить, что эти портьеры у неё не такие уж чистенькие, подумал Дортмундер.

– Да, – повторил он вслух, обводя широким жестом рекламные проспекты, теперь уже покрывавшие не только кофейный столик, но и пол вокруг него. – Вы получаете и энциклопедию, и «Удивительную Научную Библиотечку для Подростков» с книжной полкой для нее, и глобус, и право в течение пяти лет бесплатно пользоваться всеми информационными данными нашего гигантского исследовательского центра в Батте, штат Монтана, и…

– Но ведь нам не придется ездить для этого в Монтану, не так ли? – Хозяйка принадлежала к числу тех подтянутых и «уютных» женщин, которые умудряются выглядеть хорошенькими даже с нахмуренными бровями. Удел жизни подобных дамочек – это в лучшем случае дослужиться до места заведующей столовой ОСОД, так ведь нет же, вот она, в этом гетто для «белых воротничков» в самом центре Лонг-Айленда.

– Нет-нет, что вы! – покачал головой Дортмундер, одарив её совершенно искренней улыбкой. Большинство домохозяек, с которыми ему по роду своей деятельности приходилось сталкиваться, оставляли его равнодушным, но время от времени попадались и такие, которые ещё не успели окончательно отупеть от монотонной жизни в пригороде, и подобные встречи всегда его радовали. Она бойкая, подумал Дортмундер и улыбнулся тому, что ему выпала редкая возможность использовать это слово применительно к клиентке, пусть даже и мысленно. Затем он снова улыбнулся хозяйке. – Вы пишете в Батт, штат Монтана. Вы говорите, что хотите получить все имеющиеся сведения относительно… э…

– Об Ангилье, – подсказала та.

– Разумеется, – Дортмундер кивнул с таким видом, словно прекрасно понимал, о чем идет речь. – Обо всем, что угодно. И вам присылают все сведения.

– Надо же, – зачарованно пробормотала она, окидывая взглядом рекламные проспекты, разбросанные по её тщательно вылизанной гостиной.

– И не забудьте про пять ежегодных дополнительных выпусков, – напомнил Дортмундер, – чтобы в течение следующих пяти лет ваша энциклопедия постоянно пополнялась свежими научными данными.

– Надо же, – в третий раз повторила она.

– И все это вы можете себе позволить, – подытожил Дортмундер, – всего за какие-то десять долларов.

Было время, когда в подобной ситуации он говорил «за какие-то жалкие десять долларов», но вскоре стал замечать, что клиенты, которые в конце концов ему отказывали, почти всегда морщились при слове «жалкие». Поэтому Дортмундер изменил формулировку, и результат не заставил себя долго ждать. Чем проще, тем лучше, решил он.

– Да, судя по всему, вещь и впрямь чудесная, – согласилась женщина. – Вы не могли бы подождать, пока я схожу за сумочкой?

– Конечно, – с готовностью кивнул Дортмундер.

Она вышла из комнаты, а Дортмундер, откинувшись на спинку дивана, посмотрел в окно и лениво улыбнулся. Должен же человек на что-то жить, пока не подвернется солидное дело, а в таких случаях нет ничего лучше, чем старое доброе мошенничество с энциклопедиями. Разумеется, для этого годятся только весна и осень, поскольку зимой таскаться от дома к дому слишком холодно, а летом – слишком жарко. Но если заниматься этим в подходящее время года, то лучшего способа заработать и не придумаешь. Все время проводишь на свежем воздухе и в приличных районах, к тому же всегда есть возможность посидеть, удобно вытянув ноги, в уютной гостиной и поболтать с приятной дамочкой из пригорода, да ещё при этом заработать себе на хлеб.

Предположим, на каждого клиента уходит десять-пятнадцать минут, хотя обычно определить тех, кто откажется, можно почти сразу. Если на трюк с энциклопедией клюнет хотя бы один из пяти, это приносит десять долларов в час. Если работать по шесть часов в день пять дней в неделю, то на круг выходит триста долларов, а для человека со скромными запросами даже в Нью-Йорке этого более чем достаточно.

И взнос в десять долларов тоже был идеально рассчитанной суммой. Меньшая сумма просто не оправдывала затраченных усилий. А если заломить больше, то автоматически попадаешь в положение, когда домохозяйка либо пожелает обсудить это с мужем, либо выпишет чек. Дортмундеру вовсе не улыбалось получать деньги по чекам, выписанным на имя компании, выпускавшей энциклопедии, поэтому те несколько чеков на десять долларов, которые некоторым удавалось ему всучить, он в конце рабочего дня просто выбрасывал.

Дортмундер посмотрел на часы. Почти четыре пополудни. Он решил, что на сегодня это будет последняя клиентка. Сейчас он с ней закончит, а потом отправится к ближайшей железнодорожной станции и вернется в центр. К тому времени, когда он доберется до дома, Мэй уже должна будет прийти с работы из своего «Бохэка»( .

Может, пора начать складывать рекламу в атташе-кейс? Нет, торопиться не стоит. А кроме того, с психологической точки зрения куда лучше, когда клиент до того самого момента, как расстанется с денежками, своими глазами видит, что он покупает.

Другое дело, что он и не подозревает, что за свои кровные он покупает всего лишь расписку. Кстати, раз уж о ней зашла речь, то почему бы её не приготовить? Дортмундер щелкнул замочками лежавшего на диване атташе-кейса и поднял крышку.

Слева от дивана на журнальном столике стояли лампа и телефон – не обычный белловский аппарат, а европейская модель кремового цвета. И как раз в тот миг, когда Дортмундер запустил руку в кейс, чтобы достать книжечку с бланками расписок, этот самый телефон очень тихо прозвякал: дит-дит-дит-дит-дит-дит-дит-дит-дит.

Дортмундер подозрительно уставился на телефон. Левой рукой он придерживал крышку кейса, правая была уже внутри и сжимала книжку с бланками, но он застыл. Должно быть, кто-то набирает номер на параллельном аппарате. Дортмундер, нахмурившись, продолжал смотреть на телефон, который вновь тихонько звякнул: «дит». На этот раз цифра поменьше, скорее всего, "1". Почти сразу телефон ещё раз издал короткое «дит» – стало быть, ещё одна единица. Дортмундер ждал, замерев, но больше звоночков не было.

Просто трехзначный номер? Сначала большая цифра, затем – две маленькие. Что же это за номер такой?

Черт! «911». Телефон полиции!

Рука Дортмундера проворно выскользнула из атташе-кейса без книжки с расписками. Собирать рекламные проспекты уже не было времени. Методично защелкнув замочки кейса, Дортмундер встал, спокойно подошел к двери и, открыв её, вышел на улицу. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он быстро зашагал по дорожке к тротуару, свернул направо и прибавил ходу.

Сейчас ему позарез требовалось какое-нибудь укрытие – магазин, кинотеатр или такси. Впрочем, что там говорить, сгодилась бы даже церковь. Хоть что-нибудь, где можно отсидеться. Если он будет продолжать просто так шагать по улице, то на спасение у него не останется ни единого шанса. Но, насколько хватало глаз, ничего похожего поблизости не наблюдалось – ничего, за исключением домов, голых лужаек и трехколесных детских велосипедов. Совсем как тот бедуин в «Лоуренсе Аравийском», который свалился со своего верблюда посреди пустыни, Дортмундер упорно продолжал идти вперед, несмотря на то, что был обречен.

Навстречу ему пронесся пурпурный «олдсмобиль-торнадо». Дортмундер не обратил на него внимания, пока не услышал, как у него за спиной завизжали тормоза. Тогда он улыбнулся и с облегчением прошептал:

– Келп.

Он обернулся. «Олдсмобиль» делал сложный разворот, пятясь и виляя из стороны в сторону, без особого, впрочем, успеха. Было видно, как водитель бешено крутит руль, словно капитан пиратского судна, застигнутого ураганом, заставляя «олдсмобиль» судорожно дергаться между бордюрами.

– Ну давай же, Келп! – пробормотал Дортмундер, нетерпеливо покачивая кейсом, словно это могло помочь машине развернуться.

Наконец Келпу удалось совладать с управлением, и «олдсмобиль», перевалив через бордюр и описав широкую дугу прямо на тротуаре, затормозил перед Дортмундером. Дортмундер, чей энтузиазм к тому моменту успел изрядно поубавиться, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с Келпом.

– Вот ты где! – негодующе выпалил тот.

– Вот я где, – согласился Дортмундер. – Поехали отсюда.

Однако, Келп, судя по его виду, оскорбленный до глубины души, и ухом не повел.

– Я тут тебя обыскался!

– И не ты один. – Дортмундер повернулся и посмотрел в заднее окно – пока никого. – Ну, ладно, поехали.

Но Келп все никак не мог успокоиться.

– Вчера вечером, – недовольным тоном заявил он, – ты сказал, что сегодня будешь работать в Рэнч-Коув-Истейтс.

Дортмундер невольно заинтересовался.

– А разве нет? – удивился он.

Келп ткнул пальцем в ветровое стекло.

– Рэнч-Коув-Истейтс кончается в трех кварталах отсюда. А это – Элм-Вэлли-Хайтс.

Дортмундер огляделся по сторонам, но никакой разницы так и не заметил.

– Должно быть, я слишком увлекся. – Он пожал плечами.

– Ну да, он увлекся, а я тут ношусь туда-сюда! Я уже чуть было не отчаялся и собирался возвращаться в город, думал, так тебя и не найду.

Что это там завывает вдали – сирена?..

– Ну ладно, теперь ты меня нашел, – терпеливо сказал Дортмундер. – Почему бы нам не поехать куда-нибудь?

Но Келп не желал отвлекаться на вождение и не позволил увести разговор в сторону. Мотор «олдсмобиля» по-прежнему работал, но рычаг переключения передач стоял на «стоп», к тому же, он ещё не высказался до конца.

– А как, по-твоему, приятно целый день мотаться по городу, да ещё когда выясняется, что человек, которого ты искал, в Рэнч-Коув-Истейтс не было и в помине?

Теперь вой сирены был слышен совершенно отчетливо и с каждой секундой приближался.

– Почему бы нам не отправиться туда прямо сейчас? – предложил Дортмундер.

– Очень смешно! – окрысился Келп. – Ты хоть знаешь, что мне пришлось потратить на бензин доллар из своего кармана? А между прочим, когда я выезжал, бак был полный.

– Я тебе все возмещу, – поспешно сказал Дортмундер. – Если только ты потратишь ещё чуть-чуть бензина, чтобы тотчас умотать отсюда.

В дальнем конце улицы появился крошечный мигающий огонек.

– Нужны мне твои деньги! – возмущенно буркнул Келп. Он по-прежнему сердился, но уже начал успокаиваться. – Мне от тебя нужно только одно – уж если ты сказал, что будешь в Рэнч-Коув-Истейтс, так будь любезен, в Рэнч-Коув-Истейтс и находись.

Теперь было отчетливо видно, что мигающий красный огонек установлен на крыше полицейской машины, которая быстро приближалась к ним.

– Извини, – сказал Дортмундер. – Я исправлюсь.

– Что? – Келп нахмурился. – Что ты такое несешь? Как-то даже на тебя непохоже. Что-нибудь не так?

Полицейская машина была уже всего в двух кварталах от них и неслась, не снижая скорости. Дортмундер обхватил голову руками.

– Эй, в чем дело? – удивился Келп. Он добавил что-то еще, но из-за воя сирены слов разобрать было невозможно. Вой достиг апогея, затем внезапно захлебнулся и смолк.

Дортмундер поднял голову и огляделся. Полицейская машина миновала их «олдсмобиль», проехала ещё один квартал и, поравнявшись с домом, который только что в спешке покинул Дортмундер, притормозила.

Келп хмуро посмотрел в зеркало заднего обзора.

– Интересно, за кем это они?

– За мной, – с легкой дрожью в голосе ответил Дортмундер. – А теперь не возражаешь, если мы уберемся отсюда?

Глава 2

Келп вел машину, поглядывая одним глазом на пустую улицу впереди, а другим – на зеркало заднего обзора, в котором была видна такая же пустая улица сзади. Хоть он и держал себя в руках, но изрядно струхнул.

– Ты должен был сразу меня предупредить, – укоризненно сказал он.

– Я пытался, – коротко бросил Дортмундер, с недовольным видом облокотившись на дверцу.

– Из-за тебя мы могли влипнуть в серьезную историю, – продолжал кипятиться Келп. Стоило ему только вспомнить пронзительный вой полицейской сирены, как он начинал нервничать, а когда он нервничал, то становился на редкость болтливым.

Дортмундер промолчал. Покосившись на него, Келп увидел, что тот роется в бардачке с таким выражением лица, словно рассчитывает обнаружить там как минимум топор и тут же пустить его в ход. Келп поспешно отвернулся и уставился на дорогу.

– Знаешь, – помолчав, сказал он, – если тебя заметут даже на какой-нибудь ерунде, то с твоим послужным списком ты загремишь на пожизненное.

– Да ну? – проворчал Дортмундер. Судя по всему, он и впрямь был не в духе, и даже в большей степени, чем обычно.

Ведя машину одной рукой, Келп пошарил в кармане, достал пачку «тру» и сунул в рот сигарету. Затем, не глядя, протянул пачку Дортмундеру.

– Будешь?

– "Тру"? Что это ещё за сорт такой, черт возьми?

– Новые сигареты, с низким содержанием никотина и смол. Попробуй.

Дортмундер покачал головой.

– Я уж лучше свой «кэмел». – Краем глаза Келп заметил, как он извлек из кармана пиджака мятую пачку. – Надо же, «тру», – хмыкнул Дортмундер. – Черт, тоже мне, нашли название для сигарет!(

Келп был задет за живое.

– Ну, а чем лучше твой «кэмел»? «Тру» – в этом есть хоть какой-то смысл. А что означает «кэмел»?

– По мне, так это означает сигареты, – решительно заявил Дортмундер. – И уже бог знает сколько лет это означало только одно – сигареты. А если я вижу что-нибудь с названием «тру», то ни за что не поверю, что это не подделка.

– Раз ты сам жулик, то считаешь, что и все остальные того же пошиба.

– Так оно и есть.

Келп ожидал чего угодно, только не того, что Дортмундер сразу с ним согласится. Не зная, что сказать, он замолчал, потом сообразил, что по-прежнему держит в правой руке пачку «тру», и сунул её в карман рубашки.

– А я думал, ты бросил, – сказал Дортмундер.

– Как бросил, так и начал, – Келп пожал плечами. Впереди показалась Меррик-авеню – широкая улица с оживленным движением, и он, готовясь повернуть, взялся за руль обеими руками.

– Помнится, ты так перепугался, когда по телевизору стали передавать все предупреждения насчет рака, – издевательским тоном продолжал Дортмундер.

– Что верно, то верно, – согласился Келп. Теперь вокруг них было полно машин, но, к счастью, ни одна из них не была полицейской. – Но их больше не транслируют. Рекламу сигарет сняли из эфира, а заодно, естественно, и предупреждения против рака. Вот я и начал по новой. – Не отрывая взгляда от дороги, он потянулся к приборной доске, нашаривая зажигалку. Неожиданно что-то щелкнуло и на ветровое стекло обрушились две струи воды из радиатора, полностью закрыв обзор.

– Ты что делаешь?! – возмутился Дортмундер.

– Черт возьми! – взвыл Келп и ударил по тормозам. Поскольку тормоза были мощные, их обоих моментально швырнуло на приборную доску. – Что за дерьмо эти американские машины! – завопил Келп, и в этот момент кто-то с разгону врезался в них сзади.

– Наверное, это все-таки лучше, чем пожизненное заключение, – буркнул Дортмундер, опираясь рукой на приборную панель.

Келп нашел кнопку, включающую «дворники», и по ветровому стеклу, смахивая воду, заскользили щетки.

– Ну вот, теперь порядок, – довольно сказал он, и тут кто-то забарабанил по стеклу дверцы с его стороны. Рядом с машиной топтался здоровенный толстяк в плаще и что-то ему кричал. – Ну, и что теперь? – спросил себя Келп, нажимая на кнопку двери. Оконное стекло плавно опустилось, и теперь он мог прекрасно слышать, что кричит толстяк:

– Посмотрите, что вы сделали с моей машиной!

Келп послушно посмотрел вперед. Вроде бы, все в порядке. Тогда он взглянул в зеркало заднего обзора и увидел машину, стоявшую вплотную к его «олдсмобилю».

– Вы только посмотрите! – продолжал надрываться толстяк. – Выйдите и сами посмотрите!

Келп открыл дверь из машины. Уткнувшись передком в задний бампер «торнадо», стоял бронзовый «пинто».

– Да-а, дела, – протянул Келп.

– Смотрите, что вы сделали с моей машиной!

Келп неторопливо подошел к капоту «пинто» и осмотрел повреждения. Ветровое стекло было разбито, хромированный бампер – погнут, а из радиатора на асфальт уже успела натечь здоровая лужа зеленоватой жидкости.

– Говорю вам, – не унимался толстяк, – подойдите и гляньте, что вы сделали с моей машиной!

– Ну уж нет, – Келп решительно покачал головой. – Это вы врезались в меня сзади. И я не сделал ничего такого, что могло бы…

– Вы резко затормозили! Откуда мне было знать…

– В любой страховой компании вам скажут, что водитель, ехавший сзади – именно тот, кто…

– Вы резко затормозили!.. Ну ладно-ладно, посмотрим, что по этому поводу скажет полиция!

Полиция. Одарив толстяка невозмутимой вежливой улыбкой, Келп начал обходить «пинто», как будто собираясь осмотреть повреждения с другой стороны. Вдоль улицы тянулся длинный ряд магазинов, и он уже заметил между двумя из них аллейку, по которой можно было без помех дать тягу, если события примут слишком опасный оборот.

Обойдя «пинто», Келп заглянул в багажник за задним сиденьем и увидел, что он заставлен картонными коробками с открытыми крышками, набитыми книгами в бумажных обложках. Пять или шесть названий, по несколько десятков экземпляров каждого. Одна книга называлась «Страстная куколка», другая – «Когда мужчина голоден», третья – «Странное увлечение». На обложках были изображены обнаженные красотки. Среди прочих там были и такие шедевры, как «Считай меня грешницей», «Запредел» и «Школа девственниц». Келп остановился.

Толстяк не отставал от него ни на шаг, пыхтя от негодования и так размахивая руками, что полы его плаща хлопали – подумать только, напялил плащ в такую погоду. Остановившись рядом с Келпом, он понизил голос и почти обыденным тоном спросил:

– Ну, так что?

Некоторое время Келп молча стоял, с интересом разглядывая книжные обложки.

– Вы тут что-то говорили насчет полиции, – наконец сказал он.

Теперь другим машинам приходилось объезжать их. Какая-то женщина, высунувшись из окна проносившегося мимо роскошного «кадиллака», крикнула:

– Съехали бы с дороги, козлы!

– Я говорил о дорожной полиции, – сказал толстяк, – и уверен, что…

– О чем бы вы ни говорили, – перебил его Келп, – сюда приедут легавые. И багажник вашей машины уж точно заинтересует их больше, чем капот.

– Верховный суд…

– Сомневаюсь, чтобы Верховный суд стал заниматься такой мелочью, как авария, – вновь перебил Келп. – Сдается мне, что нам скорее всего придется иметь дело с местными легавыми из округа Саффолк.

– У меня есть поверенный, который с этим разберется! – выпалил толстяк, но прежней уверенности в его голосе уже не чувствовалось.

– К тому же, вы врезались в меня сзади, – добавил Келп. – Давайте не будем сбрасывать это со счетов.

Толстяк быстро огляделся, словно пытаясь найти путь к отступлению и посмотрел на часы.

– Вообще-то я опаздываю на важную встречу.

– Я тоже. – Келп кивнул. – Я что думаю? Какого черта! У наших машин повреждения примерно одинаковые. Я оплачу ремонт своей, а вы – вашей. А если мы подадим жалобу в страховую компанию, они просто взвинтят наши взносы.

– Или расторгнут с нами договор, – подхватил толстяк. – Со мной такое уже раз было. Хорошо еще, что у моего свояка там приятель работал, а то бы черта с два я получил страховку.

– Да уж я-то знаю, как оно бывает.

– Эти гады сперва обдерут тебя до нитки, а потом посылают куда подальше.

– Слушайте, мне кажется, лучше нам с ними дел не иметь.

– По мне, так вы правы на все сто.

– Ну ладно, надеюсь, ещё как-нибудь увидимся.

– Пока, – пробормотал толстяк, хотя выглядел довольно озадаченным, словно пассажир, который начинает подозревать, что прозевал свою станцию.

Дортмундера в машине не было. Келп укоризненно покачал головой.

– А ещё друг называется! – тихо буркнул он. «Торнадо» с громким лязгом тронулся с места.

Только через два квартала Келп понял, что увез с собой передний бампер «пинто» , когда резко взял с места, и тот с жутким лязгом отвалился, упав на дорогу.