Текст книги "Ведьма по профессии"

Будто я сама не понимаю, что лучше этой информацией ни с кем не делиться. Мало ли, может, у них тут хождение между мирами под запретом? Я же даже законов местных не знаю.

По лавкам мы нагулялись от души. Все больше бродили и рассматривали, потому что денег мне действительно мало на что хватило, но и покупали тоже. Кот посоветовал мне в первую очередь купить одежду, что полагалась ведьме по регламенту. Существовали особые правила, в чем и при каких обстоятельствах должна появляться ведьма. Так я обзавелась черным и темно-синим платьями с поясками, черным плащом и кожаными ботиночками. Еще на глаза мне попалась недорогая сумка из чьей-то чешуи. Ее продавали со скидкой из-за небольшого брака: кто-то чешую поцарапал когтем.

Оставшихся денег мне едва хватило на чулки, белье, ночнушку и канцелярию. Чистые тетради и ручки я в принципе любила еще со школы – это была моя маленькая слабость, но здесь привычных взгляду предметов не нашлось. Вместо обычных ручек были перья, которые заполнялись чернилами и имели острые наконечники. Вместо тетрадей в полоску или клетку – обычные альбомные листы. Разве что переплет шел по широкой стороне.

Вообще, я даже примерно определить не могла, какой курс у местных денег был по отношению к тем, какими я пользовалась на земле. Цены на товары скакали, различаясь высотой. Например, обувь здесь стоила очень дешево, а вот тетради и платья обошлись мне в кругленькую сумму. Не хватило мне на красивый иссиня-черный плащ. Он был безумно дорогим по отношению к тому, который я купила. На эти деньги я могла бы взять десять таких плащей.

На последние монетки мы с Амелией посидели в местном кафе, которое называли таверной. Я честно хотела оставить про запас хотя бы пару монет, но не удержалась. Было любопытно, какими блюдами славится этот мир, но ничего сверхъестественного в меню таверны не нашлось. И самого меню не нашлось – его нам пересказывала подавальщица в белом фартуке.

Девушка смотрелась так гармонично на фоне деревянной мебели. Грубо сколоченные столы, лавки и стулья приковывали взгляд. Казалось, что я попала в настоящее средневековье, но, по сути, это так и было. Современностью тут и не пахло.

Я себе заказала по одному кусочку пирога на дегустацию: капустный и яблочный. Амелия выбрала пышные булки с мясом, а кот скромно остановил свой выбор на тарелке молока. Пили мы по итогу чайный сбор, щедро приправленный медом.

– Интересно, а почему я единственная ведьма в академии? – спросила я, чтобы не сидеть в молчании.

Да и так любопытно было. Вроде учат ведьм и ведьмаков, а преподают маги. Разве могут маги знать все тонкости ведьмовского искусства?

– А потому что только ты ведешь ведьмовские предметы. История, землеведение, расы, физподготовка, травология и другие – эти направления вполне могут вести маги. Там особых знаний не нужно…

Амелия все говорила и говорила, рассказывая, какие дисциплины преподают в академии, но я ее уже не слушала. Все мое естество вдруг сделало стойку. В желудке поселилось неприятное ощущение страха. Чувство, будто на меня пристально смотрят, стало неотъемлемой моей частью.

Обернувшись на деревянном стуле, я наткнулась взглядом на окно, но, кроме торговца овощами, чья лавка находилась ровно напротив, за ним больше ничего не просматривалось.

Но мне же не показалось! Или все-таки показалось?

Обратно мы с Амелией и котом возвращались довольные покупками и друг другом. Магичка оказалась очень общительной и эмоциональной. Я еще в столовой поняла, что принимать ее общение необходимо дозированно, а иначе разболится голова, а в городе мои подозрения только подтвердились. Но все равно она мне понравилась. Как человек, а точнее, как маг.

Распрощавшись с коллегой в начале зеленой аллеи, где стояли дома для преподавателей и персонала, мы с котейкой прошествовали к себе. Я тащила объемные свертки, он – просто наслаждался жизнью, но ровно до того момента, пока не разглядел наше крыльцо. Там нас уже поджидали гости, и не сказать, чтобы долгожданные.

– Ты тоже это видишь? – скукожился Аристотель, прячась за мои ноги и опасливо выглядывая.

– Я же тебе говорила, что тут волк есть! – обрадовалась я, засеменив к дому. – А ты – грибы, грибы…

Глава 5: Первое данубря

Оборотень по наши души пришел не просто так, а с очень деликатной проблемой, из-за которой я его в дом не пустила и к коту приближаться не разрешила.

Оказывается, блохи его задолбали, что аж сил уже с ними бороться нет. Побегал он тут в академии, территорию патрулируя, да в кустах и нахватался по самые уши.

– Если кто узнает, стыдоба же, – отчаянно подвывал Облин, чухаясь мохнатой лапой. – Подумать только, оборотень блохастый, да еще и в таком почтенном возрасте. А мне же по территории во время дежурства только в волчьем облике перемещаться можно. А как тут перемещаться, если чешется все?

Я с трудом удерживала серьезное лицо, слушая жалобы волка-переростка. Проблемой мужчины я, конечно, прониклась, но не настолько, чтобы не ржать над ним. Все-таки есть справедливость в этом мире! Он мне спать всю ночь не давал, а ему теперь блохи покоя не дают! Карма!

– Вы зайдите ко мне через час, а я пока подумаю над решением вашей проблемы, – сипло выдавила я из себя, чтобы не смеяться. – Ну, не чешитесь вы, право слово. Мне еще котаблохастого не хватало!

Закрыв дверь, я сгрузила свои покупки на стол, а сама отправилась к шкафу за бабушкиными книгами, но, потратив на поиски чего-то стоящего целый час, так ничего подходящего и не нашла.

И вот как я сейчас волку скажу, что ему придется и дальше чухаться? Хоть полынь иди собственноручно ищи! А ведь если он кому еще и расскажет, что ведьма ему помочь не смогла, я вообще без клиентуры останусь, так и не успев ничего заработать!

– Лиль, а Лиль? – подошел ко мне кот, обтираясь под столом о мои ноги. – А сыпани мне, пожалуйста, той дряни невкусной из пакетика?

– Так она же тебе не понравилась? – удивилась я, заглядывая под стол.

– Не понравилась, – согласился Аристотель. – Но уж больно хочется еще. Как будто дурман какой-то. Ну сыпани, а? Жалко тебе, что ли?

– Да не жалко, – пожала я плечами, поднимаясь.

Нырнув в пакет с кормом, я перебирала вкусы, пока не заметила на самом дне пакета белую бутылку с синей этикеткой. А это у нас что?

Достав бутылку, я едва не заплясала от радости! Это был шампунь от блох, который мне консультант всучила как очень важную в жизни каждого кота вещь. И не только кота! И вот теперь я понимала, что таки невероятно важную. Этот флакончик мне репутацию спасет!

Стук в дверь раздался ожидаемо, потому как время вышло, но я все равно попросила Облина немного подождать. Мне нужно было перелить шампунь в другой объемный пузатый флакончик.

А то мало ли? Вдруг они тут и читать умеют на всех языках нашего мира?

Закупорив бутыль, я вышла на порог к чешущемуся оборотню. Причем чесался он теперь в два раза интенсивнее, бросая мне на порог свою шерсть. Линька у него началась, что ли?

– Вот, самое лучшее зелье из тех, что я отыскала. Вам нужно помыться в волчьем облике, используя это средство.

– И поможет? – с надеждой в желтых глазах взглянул на меня волк-переросток.

– Обязательно. Главное, намыльтесь хорошо и подождите минут пять, а потом смывайте.

Даже не считая монет, мне всучили целый мешочек. Он был увесистым и тяжелым, даря мне безграничную радость. Эх, если так и дальше дело пойдет, я и на красивый плащ насобираю, и точно ни в чем не буду нуждаться. Как говорил наш преподаватель, на одну зарплату учителя не проживешь. Лучше выходить замуж и жить на две, ибо две пенсии в старости тоже пригодятся.

Я уже собиралась закрывать дверь, как словно прямо из воздуха появился белый листок бумаги. Он припечатался мне на лоб, изрядно этим напугав. Это что еще у нас тут за новости?

Отлепив листок от себя, я зачитала оповещение, посланное ректором. В нем говорилось, что завтра у меня пар нет, но на работу все равно надо. На утро была назначена планерка, где я должна была изучить свое расписание и подписать его. Затем от меня ждали составления программы занятий хотя бы на ближайшие дни. Ну и знакомство с учениками – куда уж без этого?

Ниже прилагался список предметов, по которым я должна была составить подробный план занятий на первый год обучения. В него входили зельеварение, ведьмовское право, полет на метле, составление заклинаний, лечебное дело, запрещенная магия и фамильяры.

От количества дисциплин, приписанных мне, я, откровенно говоря, ошалела. По всему выходило, что у этих детей я вела все основные занятия, как и положено учителю начальных классов, но вот в чем загвоздка: у других учителей был только один предмет, а зарплата им полагалась такая же, как и мне! Амелия мне сама сказала.

Прикинув в уме, что двадцать четыре часа в шестидневку – это по четыре урока в день, я не спешила радоваться. Можно было бы подумать, что таким образом большая часть дня у меня останется свободной – работа не бей лежачего, однако все было не так просто.

Подготовка к урокам – это раз. В моей ситуации ее в любом случае придется делать заранее. Чему я буду учить детей, если сама ничего не знаю?

Проверка домашних заданий, тестов и контрольных – это два. Во время уроков и перемен я точно не буду успевать это делать. Там бы материал успеть рассказать, чтобы в ясных головах хоть что-нибудь осталось.

Внеурочная деятельность, к которой меня, естественно, припахают, – это три. Учебное заведение же не может быть просто учебным заведением! Им концерты подавай да всевозможные проекты!

С такой жизнью хоть бы на сон время находить! Когда я шла учиться, то ни о чем из этого совсем не думала, а вот на практике хлебнула по полной, проверяя чужие домашки до самого утра. И ладно бы потом можно было лечь спать – так нет же! Приходилось тащиться в школу и вести занятия. А потом дети спрашивают, почему учителя у них злые. Да потому что спать хотят!

К подготовке я приступила тут же, стоило разобрать свои покупки. Пока я корпела над бабушкиными записями, выбирая темы для первых занятий, Аристотель после корма воспылал тягой к готовке. На ужин меня ждали сырники со сметаной и кот, который тонко намекнул, что на одном твороге мы долго не протянем и надо бы продуктов купить, а то заканчиваются. Я в ответ пообещала завтра же заняться этим вопросом. Конечно, если сегодня меня покормят.

А есть хотелось просто жутко. Два кусочка пирогов давно улеглись, а желудок мечтательно вспоминал о йогурте с ешками, о печенье на пальмовом масле, о зеленом чае и вредном кусочке торта. Мне даже мерещились ароматы пюрешки и жареной куриной ножки.

Может, к соседям на ужин напроситься? Явно же у них пахнет.

В общем, есть хотела сильно, но ни один из этих деликатесов ко мне чудесным образом так и не явился. Вместо них кот придвинул мне тарелку с сырниками и сметаной, которые я, между прочим, сегодня уже ела на завтрак. Знала бы, блинов с вареньем взяла бы.

– Итак, первая тема занятия – правила поведения в школе, – написала я на чистом листе, откусывая от сырника, наколотого на вилку, но тут же все зачеркнула. – Тьфу ты, в ведьмовской, чтоб ее, академии.

Делая записи и пометки да изучая бабушкины книги, я просидела до самой ночи, а составив план занятий на первый день, спешно искала заклинания по глажке и стирке, чтобы привести в порядок свои вещи и те, что купила в городе. Как ни странно, таковые заклинания действительно имелись в наличии, так что жизнь моя стала значительно проще. Особенно когда они сработали.

Разобравшись с вещами, выбрав на завтра темно-синее платье, я засела за новые записи, чтобы подыскать темы для второго учебного дня, но Аристотель моего энтузиазма не разделял. Он уже не просто начал ругаться, а, в буквальном смысле вцепившись зубами в мою сорочку, тащил меня в сторону кровати.

Пришлось подчиниться. И только моя голова коснулась подушки, как меня тут же вырубило. Показалось, что не прошло и минуты, как я проснулась от оглушающего «врррряяяяуууу», которое абсолютно точно не принадлежало коту. Мы с ним, в принципе, проснулись синхронно, и если бы не печка и стена, между которыми была фактически зажата кровать, то мы вдвоем шандарахнулись бы на пол.

– Это что? – спросила я обескураженно, пытаясь разлепить глаза.

Этому простому действу поспособствовал лист бумаги, снова появившийся прямо из воздуха. Как и в прошлый раз, он прилетел мне точно в лоб.

Смахнув бумажку, я бурно выругалась. Месть ректору обещала быть знатной, прямо-таки фееричной. Оставалось только найти на нее время.

Зачитав послание, я спешно слетела с кровати. Ровно через час мне нужно было находиться в холле главного здания для встречи с моими учениками. Казалось бы, что нет ничего сложного в том, чтобы умыться, привести себя в порядок и одеться, но так думает тот, кто никогда не был женщиной. На самом деле на все это уходило много времени. Особенно на макияж, на котором так настаивал Аристотель.

– Ни одна нормальная ведьма не появится на людях без соответствующего ведьмовского образа! – наставлял он меня, готовя завтрак.

Впрочем, завтраком меня баловали исключительно потому, что прежде я выложила в миску содержимое пакетика с влажным кормом. Эту «мерзость» хвостатый у меня буквально выпросил, заставляя обеспокоиться о его состоянии. Может, туда и правда что-то такое добавляют? Кошачью мяту, например, или валерьянку. Лично я в кошачьих предпочтениях не разбиралась.

– В следующий раз сам себе накладывай. Ты же знаешь, где лежат пакеты с кормом, – посоветовала я, забирая со стола записи.

– Да ты шо? Как я его открою? – возмутился Аристотель, делая большие глаза. – У меня же лапки!

– Ну ты же как-то готовишь, – удивилась я, вспомнив нарезанные им же овощи.

– Как-то! Да я самый лучший повар! – решил обидеться фамильяр. – Тут все под меня сделано, чтобы мне удобно было. Да если бы не я, род Балуар уже давно вымер бы, ибо никто из моих ведьм готовить совсем не умел.

– Вот что верно, то верно, – безоговорочно согласилась я. – Ты знаешь, я даже удивлена, что у меня тогда зелье для извозчика и лошади сварить получилось. Обычно я даже с омлетом не справляюсь.

– Ешь давай садись, горе мое луковое, – проворчал котяра, ставя на стол тарелку с гречневой кашей.

Кроме нее меня почивали свежим хлебом с маслом, вареными яйцами и чаем. Быстро поглотав все, толком даже не жуя, я вспомнила о папке, которую вчера купила в городе. Надеялась, что она придаст мне некоторой солидности, чтобы я могла выглядеть специалистом, знатоком своего дела. А что? Врать – так до последнего.

Переложив в папку все листы с планами занятий, я добавила парочку бабушкиных книг. Они должны были мне помочь, если кто-то из детей вдруг начнет задавать мне вопросы. Если я не смогу на них ответить, то какое мнение они обо мне составят?

В последний момент решив вооружиться по полной, я распихала по карманам платья десяток ингредиентов и парочку зелий для демонстрации. Одно из них было успокоительным. Его я даже влить в себя не побрезговала. Все лучше, чем чувствовать мандраж, что не охватывал меня уже давненько. В последний раз я испытывала его на самом первом экзамене.

Последним штрихом в моем бесподобном образе оказался Аристотель. Он запрыгнул мне на плечи, оборачиваясь меховым воротником.

– Вперед, – скомандовал фамильяр, обдавая меня ароматом влажного корма с курицей.

Н-да… Такими духами от меня еще не пахло.

– Слушай, а метлу брать? – застопорилась я уже у двери, наткнувшись взглядом на этот летный транспорт, что притаился в углу.

– А мы что, летим куда-то? – озадачился котейка не меньше меня.

– Да нет… – засомневалась и я. – Но регламент же и все дела.

– По регламенту метлу не обязательно с собой таскать. Ведьма может свою метлу в любое время призвать.

– Ага, только у меня своей метлы нет, – вздохнула я, мысленно добавляя в свой длинный список еще один пункт. – Ладно, будем разбираться с проблемами по мере очередности.

С легкой душой толкнув дверь, я успела сделать только шаг, прежде чем в эту же дверь и влетела. Створка никак не желала поддаваться, сколько бы сил я к ней ни прикладывала.

Это что у нас опять за новости? Вслух же сказала другое:

– Не поняла.

Следующие несколько часов меня бесили сразу две вещи: дверь, которая никак не открывалась, и ректор, который строчил мне послания одно за другим. Эти послания неизменно прилетали мне прямо в лоб, даже если этот самый лоб я прятала под подушкой.

Идеально выглаженное заклинанием строгое платье давно помялось, макияж размазался, а папка улетела на стол из-за своей ненужности. За это время мы с котом перепробовали все способы открыть дверь и даже пытались выбить ее, но створка абсолютно не поддавалась. Больше того, ее не пробирала даже магия, а снять с дома поставленную бабушкой защиту у меня так и не получилось.

Попытка вылезти через окно тоже оказалась бесполезной. Я даже ненароком подумала, что это именно сам дом меня не хочет выпускать. В конце концов нам с Аристотелем пришлось смириться с таким положением дел. Я надеялась, что кто-нибудь явится нам на помощь, а кот просто решил заняться чем-нибудь полезным. Например, приготовлением обеда.

И я, быть может, тоже последовала бы его примеру, если бы не одно маленькое но. С каждым часом записки от ректора становились все красноречивее и прилетали все чаще.

И это в мой первый рабочий день! Да что я за ведьма такая, которая из собственного дома выбраться не может?

Записки были самыми разнообразными. Сначала у меня просто спрашивали, когда я явлюсь пред светлые очи ректора и учеников. Потом взывали к моей совести, рассказывая о том, что я хоть и девушка, имеющая право на опоздание по этикету, но приглашали меня не на свидание.

Затем содержимое сообщений стало на порядок злее. Мне угрожали, меня предупреждали, а сквозь предложения так и чувствовались те ругательства, которые не были записаны.

Только толку от угроз Артимуса не было никакого.

Вслух-то я на его сообщения отвечала, а вот отправить ответ магически не могла. В бабушкиных книгах не нашлось заклинаний, которые помогли бы мне отправить письмо, и даже Аристотель не знал, как с кем-то связаться на расстоянии без особого артефакта.

Окончательно расстроившись, я переоделась обратно в сорочку. Время уже подходило к ужину, а еда у нас закончилась еще в обед. Ко всему прочему последняя записка от ректора гласила, что я оштрафована на десять процентов от зарплаты.

Зашибись, я еще ничего не заработала, а уже ушла в минус по деньгам. Но, честно говоря, мне было уже все равно. Я ощущала вселенскую грусть, боясь лишь одного: что в голодном заточении мы можем оказаться не на один день.

В последний раз без особой надежды толкнув по-прежнему запертую дверь, я села за стол писать план других занятий. Прежде чем в дверь с той стороны настойчиво забарабанили, я успела полностью сделать конспект для одной темы.

– Кто? – спросила я без особого оживления.

– Ваша совесть, – зло пророкотали с другой стороны. – Немедленно откройте дверь.

– Не могу, – ответила я, сохраняя спокойствие.

– Что значит не могу?

Судя по голосу, ректор становился все злее, но что я могла поделать? Даже успокоительных капель через окно выкинуть не могла.

– Вот то и значит – не могу.

– ВЕДЬМА, ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? – Кажется, у кого-то сдавали нервы.

А мне почему-то так хорошо на душе становилось. Вот прямо не знаю, с чего бы.

– А вы попробуйте дверь открыть, – предложила я.

С той стороны дверь не то что открыть, снести попытались, но, как и мне, она не поддалась.

– Не понял.

– Удивительно, да? Вот и я удивилась. – Отложив записи, я все-таки поднялась из-за стола и подошла к двери, чтобы наконец выразить свои возмущения: – Вместо того, чтобы забрасывать меня записками с угрозами, могли бы послать кого-нибудь за мной и выяснить, что я из дома с самого утра выбраться не могу! А мы тут, между прочим, голодные! У нас продукты закончились!

– Да! – поддакнул кот, видимо, ощутив себя защищенным за дверью.

Но ненадолго. В то же мгновение наш дом затрясся так сильно, что мне пришлось схватиться за шкаф. Стул качнулся, все записи посыпались на пол вместе с перьями. И вот хорошо, что им не требовались чернильницы для заправки, а иначе была бы у меня сейчас синяя лужа на столе и на полу.

Все остальное, словно намертво приклеенное, стояло по своим местам. Я уже знала, что так работают чары, наложенные бабушкой.

– Вы что там делаете?! – крикнула я, прилипнув к шкафу.

– Защиту снимаю, – деловито оповестили меня. – Ее у вас перемкнуло.

– А не из-за ваших ли записок ее перемкнуло?!

Эта мысль пришла ко мне не сама собою, не интуитивно. Всего несколько минут назад я закончила конспект для занятия, на котором как раз собиралась разобрать влияние чужой магии на уже готовое плетение, сколь бы незначительным оно ни было. Так вот, бабушка в своих записях ясно давала понять, что вмешиваться в чужое плетение нельзя, а иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Чужое плетение можно только полностью снять.

– Может, и из-за моих, – недовольно ответили мне. – Мы спорить будем или вас вызволять?

Сразу после этой фразы наш дом трястись перестал, позволяя мне наконец-то отлипнуть от шкафа, а коту выбраться из своего укрытия – печки. Более того, дверь спокойно распахнулась, являя мне донельзя благодушного мага, облаченного во все черное. Мне даже улыбнулись ненароком.

– Разрешите пригласить вас на ужин, – вдруг миролюбиво произнес Артимус, так и не переступая через порог.

– Я за! – тут же откликнулся кот и пулей оказался у двери рядом со мной.

А я только поняла, что предстала перед ректором в одной ночной рубашке. И если меня сам этот факт не очень смущал, то от пристального взгляда мужчины я почувствовала себя не в безопасности.

Может, он просто тоже голодный, а?

Дав мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, Артимус сам так и остался дожидаться меня на улице, но, когда я вышла при всем параде, выяснилось, что ужинать мы идем совсем не в академическую столовую.

– Там сейчас толпа оголодавших за день студентов и таких же оголодавших преподавателей, – оповестили меня, неспешно следуя по зеленой аллее между домами. – Честно говоря, я на них за целый день уже вдоволь насмотрелся. Хотелось бы немного отдохнуть. Я, кстати, захватил ваше расписание. Как раз изучите в спокойной обстановке.

– Соглашайся! – шепотом настаивал кот, свернувшийся воротником на моей шее. – Наверняка все лучше, чем столовские харчи. Заодно и продуктов купим.

– Ваш фамильяр прав. Лавки работают допоздна.

Несмотря на старания Аристотеля, ректор все его шепотки услышал и теперь смотрел на меня с теплой, чуть хитроватой улыбкой. Под напором двух таких разных взглядов мне пришлось сдаться, но я все равно предпочла бы поесть в столовой. Во-первых, идти недалеко. Во-вторых, денег тратить не надо. А в-третьих, там мы с Артимусом не остались бы наедине.

– Чем занимались сегодня? – поинтересовались у меня как ни в чем не бывало, когда мыпроходили через ворота.

Скрипучую железную створку для меня учтиво открыли и даже вперед пропустили, но возмущений моих это нисколько не умаляло.

– Вы серьезно?

– А почему бы и нет? – улыбнулись мне мягко, предлагая локоть.

Широкий жест я проигнорировала, ответив лишь вздернутой в удивлении бровью.

– Сначала мы пытались выломать дверь, – начала я перечислять наши “успехи”. – Потом пробовали вылезти через окна. Затем старались снять защиту. А перед вашим приходом я села писать планы для будущих занятий.

– И как? Успешно? – в его голосе слышалось настоящее участие.

– На первый учебный день у меня все готово, а на второй набросать темы полностью не успела: вы пришли.

– Какой я, однако, гадкий тип.

– И не говорите, – тут же полностью и безоговорочно согласилась я.

– Если что, это был сарказм, – взглянули на меня недовольно.

– А у меня нет.

И столько счастья было в этих словах, что кот цапнул зубами меня за ухо, за что и получил по носу. А чего он кусается? Или в этом мире и свободы слова тоже нет? Если так, то делать здесь мне точно нечего!

– А хотите узнать, как я провел день? – Благодушие вновь вернулось к мужчине.

Посмотрев на него с подозрением, я ответила честно и коротко:

– Мне неинтересно.

– Мне тоже, – не растерялся этот ухмыляющийся гад, – но я все равно расскажу. Итак, я встал с первыми рассветными лучами.

– Оу, какое важное событие! – Моя язвительность так и порывалась в бой.

– Не язвите, – попросили меня миролюбиво. – Момент своих сборов, пожалуй, пропущу, будильник вы и сами слышали и записку получили. А вот потом я без вас встречал учеников.

– И как?

– Да вы наконец-то заинтересовались! – Его тоже язвительность стороной не обошла.

– Ничего подобного, просто вежливо поддерживаю беседу.

– Да вы лгунья, Лилия.

И так он на меня посмотрел, что я запнулась на ровном месте и чуть не упала, лишившись кота, но меня вовремя подхватили и поставили на ноги. Чтобы скрыть неловкость, я спросила о самом важном, по моему скромному мнению, но фраза прозвучала донельзя двусмысленно:

– Так что там с нашими детьми?

– С нашими детьми? – переспросил Артимус удивленно.

– С учениками, – конкретизировала я свой вопрос.

Теперь коту приходилось идти рядом со мной по широкой улице, и этим фактом он был не слишком-то доволен, то и дело цепляясь за мое платье.

– Ну, вместо тридцати семи их прибыло ровно тридцать восемь. Буквально вчера у еще одного неодаренного проявилась сила.

– Вы так говорите, будто это нонсенс.

– Это нонсенс, – подтвердил мужчина. – Ни у кого из них нет в родственниках ни ведьм, ни ведьмаков. Раньше сила не просыпалась вот так просто у сторонних, только в ведьмовских семьях, где будущих ведьм и ведьмаков учили совладать с собой и своими силами, передавали все знания, которые накопили за сотни лет.

– То есть у таких детей было домашнее обучение? – уточнила я.

– Всегда. Те же, для кого император открыл эту ведьмовскую академию, не имеют родственников, которые могли бы их обучить.

– А разве другие ведьмы не могут их научить? Есть же ведьмовское братство, – произнесла я спокойно, но спокойствие это было напускным. – А-а-а… Вы же очень удачно забыли, что знания ведьм нельзя выносить из семей, когда обманом вручили мне договор, подделав мою подпись.

– Строго говоря, подпись ставится в тот момент, когда вы касаетесь договора, – поправили меня. – А вы разве не знали?

– Про договор или уединенность ведьмовских семей?

– И про то, и про другое.

– Знала, – нагло соврала я и решила закрыть эту очень шаткую тему. – Так что там с моимрасписанием?

Как бы долго мне ни пришлось быть в этом мире, я никому не собиралась рассказывать о том, что являюсь попаданкой. Пока я не найду способ вернуться домой, мне нужна была работа, ведь кушать желательно три раза в день и вкусно.

Также не стоит забывать, что мне была обещана защита, в которой я так сильно нуждалась. Я понятия не имела, что бабушка украла у братства, а до тех пор, пока я этот предмет не найду, мне лучше иметь рядом сильное плечо.

Очень сильное и непомерно наглое плечо.

Пришли мы, как ни странно, совсем не в то кафе, в которое мы заходили с Амелией. Артимус привел нас с котом в настоящий ресторан, который здесь назывался не иначе, чем ресторация. Встретил нас на пороге слуга в бордовой ливрее, но так как верхней одежды при нас не было в связи с теплой погодой, нас сразу провели к столику.

Столики, кстати, стояли далеко друг от друга. Наверное, для того, чтобы никто не слышал чужие разговоры. Каждый столик был отделен от основного зала полупрозрачными занавесями, что создавали некий мерцающий купол.

Я с любопытством рассматривала зал: светлые, почти белые стены с выпуклым золотым узором, деревянные панели и массивные люстры из хрусталя. Пол был выложен мраморными плитами, по которым даже ступать хотелось торжественно.

Присев за столик, покрытый бежевой скатертью с золотыми вензелями, я расправила бордовую салфетку и положила ее себе на колени. Врученное официантом меню подверглось моему тщательнейшему изучению, но странные названия не имели расшифровки или рисунка, поэтому пришлось слукавить.

Когда официант вернулся, чтобы принять заказ, я спросила, что бы он мне порекомендовал. Так обычно делали посетители в различных кулинарных шоу.

Согласившись на запеченное мясо под ягодным соусом и какой-то мегавкусный десерт, я подождала, пока Артимус сделает выбор, и потребовала у него свое расписание.

– Вы куратор нашей первой группы, поэтому почти все ваши занятия проходят у них в первой половине дня.

– Куратор? – возмутилась я, в полной мере представив, какая насыщенная жизнь меня ждет. – Вы этого не говорили!

– Теперь говорю, – поставили меня перед фактом.

– Но за кураторство платят больше!

Моим возмущениям не было предела! Открыв рот, я собиралась доказать, что ректор принял неверное решение, но, опередив все мои аргументы, Артимус Прайвс щелкнул пальцами, и в моей руке снова появился лист бумаги. На этот раз это было приложение к моему договору, в котором значилось изменение заработной платы. Разумеется, в большую сторону.

– Да вы опять?! – я почти перешла на крик, но немногочисленные посетители ресторации этого словно и не услышали, никак не отреагировав.

А вот подошедший с подносом официант даже вздрогнул ненароком.

– Вы же сами просили прибавки, – широко и бессовестно улыбнулся ректор, ничуть не смущаясь свидетеля. – Ешьте. Нам еще обратно возвращаться.

В том, что нам стоит поторопиться, мужчина, конечно же, был прав. Для студентов ворота академии закрывались ровно в девять вечера, а для преподавателей и персонала всего на час позже. Причем в этот час народ проходил только по пропускам, которые демонстрировались артефакту, прикрепленному к калитке. Сама охрана в это время уходила со своего поста патрулировать территорию.

Вышеуказанный пропуск мне, кстати, был выдан вместе с расписанием.

Принесенные официантом блюда мне понравились. Безусловно, повар был настоящим гением в кулинарном мире, но насладиться как следует ни мясом, ни десертом из пышного теста и нежной начинки у меня не получилось. Компания была несоответствующая.

Ну не нравился мне Артимус Прайвс, и ничего с этим я поделать не могла.

Единственным, кого абсолютно все устраивало, был кот. Аристотель не сказал ни слова за весь ужин. Сначала мой фамильяр делал вид, будто его вообще с нами нет, а потом занялся самым натуральным обжорством.

В его желудке бесследно пропали запеченная рыба, какой-то странный красный суп-пюре, салат с орешками, так похожими на кедровые, только больше по размеру, и корзинка со сметанным кремом. Если бы я столько съела, то из-за стола никогда не поднялась бы, а он ничего – еще и пробежаться до выхода умудрился, наставляя меня, что дама никогда не должна платить за свой ужин в присутствии кавалера.