Текст книги "Сказки Кимвиту или новые друзья"

Эта загадочная история началась с дневника. Сгущалась вечерняя тьма. Сидя за столом тесной комнаты в одном из домов района светлячков сидела девочка светлячок и что-то старательно и увлеченно царапала в своем блокноте…

Пролог      

Ну что ж дневник, пора знакомиться. Я Мила и мне пятнадцать лет. Я светлячок-подросток и я живу в огромном городе букашек Киррионе. Это не город, а настоящая колыбель правосудия и счастливого, беззаботного детства. Он состоит из шести районов, населенных муравьями, пчелами, сверчками, светлячками, бабочками и пауками. Здесь все равны, нет главных и второстепенных, нет власти и влияния. Все построено на взаимопонимании и компромиссе.

Вообще я живу с родителями в самом центре района светлячков, однако больше всего на свете я, как и в детстве, люблю проводить все свободные от уроков вечера в домике дедушки Ютана. Он был учителем истории и рассказывал мне о том, как жил наш город в давние времена, знакомил меня со старыми легендами, которые со временем превратились в пыль столетий.

Однако самая интересная и любимая история это последняя. А все потому что мы с дедушкой складывали ее после того, как Дора и Амос вернулись к себе в человеческий мир. Они, как теперь я понимаю, были простыми подростками, случайно попавшими в наш мир через странную лужайку в человеческом парке. Дора стала нам хорошим другом и узнала несколько историй нашего волшебного городка. Прошло восемь лет. Многое с того времени изменилось. Наш город стремительно растет и занимает уже достаточно большую территорию Зеленого леса. Кстати да, уже нет никакого Темного леса, ведь, как оказалось, кроме Амоса, омрачнявшего это зеленое море, там так никто и не поселился. Поэтому жители на городском собрании поменяли это название.

Я стала писать, потому что мне нужен собеседник, потому что после того, как мой дедуля меня покинул, у меня не осталось настоящих друзей. Эту записную книжку подарила мне Дора перед тем, как уехать. Кстати у нее есть такая же. Я на самом деле скучаю по ней, ведь она как никто понимала меня, и я отлично помню наши долгие беседы, даже не смотря на то, что мне было всего семь.

Интересная история произошла со мной совсем недавно.

Когда в нашем районе решили построить аквапарк, строители стали вырубать огромную площадку под строительство. Не вырубив даже половину запланированного участка, они наткнулись на странную деревню. Она была небольшой, и в ней было три района. Их населяли стрекозы, жуки-плавунцы и божьи коровки. Как оказалось название этой деревни Кимвиту и они, так же как и мы, даже не подозревали о существовании такого мегаполиса совсем рядом с их обителью тишины и спокойствия. Жители этой деревушки не приняли предложение присоединиться к нашему городу, это никого не обидело. Было принято решение жить помогая друг другу, а тот пустырь, вырубленный под парк, весь город за пару часов превратил в прекрасный сквер Дружбы.

Через несколько дней, после столь неожиданной встречи я решила прогуляться по деревушке, осмотреть там все, ну и, если повезет, найти себе новых друзей.

Деревушка пустовала, потому что все жители, как деревни, так и города, праздновали новое знакомство. Поразительная аккуратность узких улочек, с высаженными как капуста, яркими домиками завораживала, поэтому я шла так тихо, что даже мои мысли умолкли. Удивляло то, что строение всей деревушки с точностью повторяет наш город: деревня имела овальную форму и все три района встречались в центре, улицы каждого района были вымощены своими камешками, кроме района плавунцов. Их район из центра деревни был похож на треугольный бассейн с улицами из воды. Домики располагались на листах кувшинок или в самих цветах. Выглядело это очень необычно и в какой-то степени странно.

Вдруг один из самых дальних цветков зашевелился и оттуда выглянул пожилой жучок в соломенной шляпке.

– Добрый день, уважаемая! Любуетесь нашими пейзажами?

– Так точно, – шутливо ответила я.

– Может, зайдете ко мне на стаканчик травянада?

Немного замешкавшись, я кивнула, чем-то необычно знакомым привлекал меня этот старичок.

– Вот только как до вас добраться?

– Ах, точно! – рассмеялся плавунец, и обошел цветок вокруг, возвращаясь на прежнее место уже ведя в руках лодку. После он уселся в лодку и достал странно спрятанные в бортики весла из тростника. Плавно и неумело передвигаясь, лодка медленно подплыла к берегу.

Теперь я могла разглядеть жука более внимательно. Сначала я подумала, что утерянный брат-близнец моего дедушки, а может и он сам. Однако я быстро опомнилась и плюхнулась в лодку.

В домике было уютно и пахло водорослями. От влажного воздуха было трудно дышать, однако я быстро привыкла. Осмотревшись, я поняла, что этого старичка скорее всего считают слегка странным. Такие букашки коллекционируют странные фигурки и камешки, складируют их на полках и вдобавок странно одеваются.

Мои размышления прервал Непентес, так его звали. Он вошел в комнатушку с подносом, на котором стояли стаканы с травянадом. Протянув мне один, он спросил:

– Хочешь, расскажу тебе о нашей деревне? Я тут самый долгожитель и меня чаще называют хранителем легенд, чем Непентесом.

После этих слов мою голову пронзила жгучая боль.

«Прямо как дедушка».

Вот, что в тот момент звучало в моей голове.

Непентес, заметив мое смятение забеспокоился.

– Все в порядке. Просто мой дедушка такой же хранитель истории, только Кирриона…был.

– Ох, прости если задел.

– Нет, все в порядке. Давайте забудем. Сейчас я больше всего на свете хочу узнать истории этого занимательно странного места, так похожего на наш город.

– Давай-ка я начну с того, как же так получилось, что наша деревушка живет отдельно от вашего шумного города.

Это случилось задолго даже до моего рождения и это были не самые лучшие времена, поэтому многие в то время тщательно старались это забыть и скрыть от потомков. Я один из немногих знаю эту историю.

Вначале времен все виды жили по отдельности маленькими селениями. Жили все отдельно, но вполне себе дружно, помогая друг другу если что. Однако наши маленькие селения становились все больше и больше и, вскоре, мы все стали большим городом. Долгое время все было хорошо, однако в скором времени на наш водоем стало не хватать места, из-за того, что в нем все чаще плескались дети других насекомых, и было просто невозможно жить с своих собственных домах. Мы старались спокойно все решить, но для того, чтобы не начинать ссоры и скандалы, просто ушли жить на соседний водоем. Вскоре жители Кирриона, а точнее все другие насекомые, вытеснили стрекоз и божьих коровок. Однако они не ушли мирно, а оставили после себя след разрушительных переворотов и недовольств. Обе стороны этого конфликта хотели забыть этот как можно скорее, поэтому поклялись похоронить эти события во времени и никогда больше об этом не вспоминать.

Стрекозы и божьи коровки присоединились к нам, ведь как-никак всем вместе жить проще, да и веселее. Много воды утекло с того времени, а Киррион, как и наша деревушка, расширяла свои границы и вот, в итоге мы и встретились. Как жители Кирриона, так и жители Кимвиту уже понятия не имеют о былых конфликтах и сильно удивлены тому, чтобы жили так близко, но в то же время были так далеки.

– Это…это просто дух захватывает, – к сожалению, или к счастью это было единственным, что я могла из себя выдавить в тот день после столь захватывающей истории.

Я бы послушала еще хотя бы одну историю из летописи этого места, однако было достаточно поздно и мне нужно было бежать, для того, чтобы не заставлять моих родителей волноваться. Поэтому и приняла приглашения Непентеса встретиться вечером после учебы для новых историй и бросилась в смешанных чувствах домой.

История первая

За окном был неимоверно сильный дождь, капли которого, встречаясь с прудиком плавунцов, то и дело заставляли меня вздрагивать. Находясь все в той же комнате, как и в прошлый раз, на одной из полок я приметила мягкую игрушку. Это было странное существо с необыкновенно длинными ушами, четырьмя лапками и небольшим телом. Взяв его в руки, я почувствовала, что он сделан из чего-то мягкого. В этот момент в комнату вошел мой новый знакомый.

– Ох, ты нашла моего зайчика.

– Кого?

– Зайчика. Это работа самого лучшего мастера по мягким игрушкам и его жены, которая зарисовывает его идеи. Они божьи коровки и их игрушками играют все дети Кимвиту. Работы их необыкновенно искусны, ты с трудом сможешь найти швы и не с первого раза поймешь, что же это за существо. Хе-хе-хе… А давай-ка его историю я поведаю тебе первой…

Испорченный апельсин

«Все произошло в районе божьих коровок. Здесь у нас нет одной общей школы для всех детей: у каждого района свой маленький домик для школы.

Стояла душная ранняя осень и все малыши за руки с родителями или старшими братьями и сестрами торопились поскорее сесть за парты. Все, кроме Колеуса.

Еще с детского садика он предпочитал проводить время дома, в лесу или в своем секретном домике в чаще Зеленого леса. Причиной этому были его крылышки. Они были оранжевыми. Что в этом такого? Это ведь так круто, скажете вы. А вот и нет. Когда ты ребенок, тебе нет дела до твоего внешнего вида, однако когда он пытался играть на площадке с другими детьми, «нормальные» краснокрылые коровки дразнили его «испорченным апельсином» или «больным мандарином», а взрослые просто искоса смотрели. В садике все тоже не сложилось с самого начала. Ребята задирали его отовсюду, обзывали и издевались, а как только Колеус пытался дать сдачи, злобная воспитательница ставила его в угол. Благо, мама его понимала, и сад был необязательным местом пребывания. Проходив месяц, он стал заниматься и играть дома с мамой. Жизнь стала спокойной и достаточно интересной. Но так продолжалось недолго. Одним летом ему стукнуло шесть. Вроде, не катастрофа, вся жизнь впереди…

«Осенью ты идешь в школу вместе со всеми детьми».

Таков был приговор, который вынес его папа в тот злополучный день.

В тех местах школа длилась пятнадцать обязательных долгих лет.

Первые два года это обучение письму и чтению, после восемь лет изучения всех возможных основ и пять лет подробного изучения тех предметов, той профессии, которой ты посвятишь свою жизнь. Таким образом, школу они заканчивали уже взрослыми людьми с полным образованием и готовностью приступать к работе.

Это был седьмой год, то есть нам несложно посчитать, что Колеусу на тот момент было полных тринадцать. В этом году должны были начаться три новых предмета: цветознание, лапкоделие и счетоведение. По рассказам старшеклассников каждый из них – скука смертная, в особенности лапкоделие.

Однако, нашему персонажу было наплевать. Единственное, чего он хотел больше всего на свете поскорее вернуться домой и при этом не попасться одноклассникам на глаза. Хотя второе было неизбежно. Как только он вошел в класс, сразу же услышал:

– Опа, испорченный апельсин вернулся, хах, смотрите какой грозный, подрос за лето наш цитрусик, утю-тю.

– Заткнись, Галакс, если не хочешь получить, как во время последней нашей встречи.

Колеус не был конфликтным подростком, однако в тот последний день шестого класса он просто не смог себя сдерживать и впервые здорово ударил Галакса по лицу.

А, Галакс, следует вас с ним познакомить. В общем, тот самый ангелочек в глазах всех учителей, однако на деле то еще хулиганье. Кстати да, он был «нормальным» со всех сторон. Идеально красные крылья с симметричными тремя точками на каждом крыле, идеальная репутация семьи и скверный характер.

Именно он и подбивал на конфликт остальных в классе, ведь если его не было, то ребята просто иногда посмеивались, но, в общем, им не было дела.

– Ладно, ладно, рыженький ты наш, не дуйся, – в очередной раз съязвил его «дружок».

Первым уроком была литература. Благополучно проспав его от звонка до звонка, он стал вытаскивать вещицы, которые должны были пригодиться ему на уроках лапкоделия. Их список он получил в письме от учительницы в середине лета и был примерно такого содержания:

Гвозди короткие 16 штуки

Доски обычные 3 зерна¹ 4 штуки

Доски темные 1 зерно 4 штуки

Квадратная деревянная пластина толщиной в половину зерна, 1 штука

Молоток

Краска (если хочется)

Все прекрасно знали, что будут делать, однако почему-то набор девочек показался Колеусу более привлекательным. Разнообразия цветных пуговок, ленточек, ниточек и пестрых тканей буквально вскружили ему голову. У него в голове стали возникать разные образы и сочетания разных блесточек и пуговок и уже через пару минут он уже знал, кому, чем и с кем нужно поменяться, чтобы это выглядело красиво и мило.

Однако калейдоскоп его мыслей прервал звонок на урок. Вошла учительница и, после десятиминутного вступления, все, наконец, принялись за работу.

У Колеуса не то, чтобы ничего не получалось, просто получалось все не совсем так, как должно было быть. Гвозди ломались один за другим, благо он взял их чуточку больше, чем требовалось. Одна из ножек треснула в самом центре, когда он пытался ее прибить, и одно за другим все приходилось переделывать по нескольку раз, чтобы довести это до ума.

Когда он в очередной раз пытался установить перегородки между двумя ножками с переменным успехом, к нему буквально подлетела разъяренная Гербера. Это была одна из немногих девчонок, которых Колеус искренне уважал, ведь ее кругозор не ограничивался куклами, журналами и туфельками.

Она училась почти на «отлично», но не была заучкой, была достаточно красиво, но неидеальна. Имела бойкий характер и открытое сердце, но была и в меру застенчива и скромна. Наш «апельсинчик» искренне не понимал, что изменилось в ней за лето, но сейчас, стоя перед его партой, она нравилась ему чуточку больше. Ах, да, что-то мы отвлеклись. Подлетев к парте, она недовольно прикрикнула, выхватив из рук Колеуса его недотабуретку:

– Я наблюдаю за тобой весь урок и не могу понять, как ты можешь так бездарно забивать гвозди!

Взяв молоточек, она принялась исправлять все его ошибки, а он, молча за всем наблюдая, увидел на столе одиноко лежащего слоненка с недошитым животом, кривыми ушами и глазами-пуговками совершенно неподходящего цвета.

И, пока Гербера забивала очередной гвоздь, Колеус, взяв руки слоненка, аккуратно вытащил из него иголку, за которой тянулась и вилась нитка, и стал вкрадчиво зашивать бедняге животик. Закончив, он завязал маленький узелок, как делала его бабушка, за которой он неоднократно наблюдал в детстве.

Наконец, Гербера заметила его «проделки».

– Ого! Так у тебя талант… Ты уже пробовал шить, или это твой первый раз?

– Впервые взял иголку в руки. Слушай, можно я поправлю ему уши? Они ведь совсем разные…

– Делай что хочешь, как видишь, я справляюсь с иголкой так же плохо, как и ты с молотком. Сейчас мне кажется, что Юзу уже не спасти.

– Юзу?

– Так я хотела его назвать этого горе-слоненка.

Тут Колеусу еще сильнее захотелось довести эту бедную игрушку до ума. Закончив с ушами, он завязал на шее милашки, который был наполнен одуванчиковым пухом, бантик с колокольчиком. До конца урока осталось пару минут, его табуретка уже сохла, покрашенная в голубой цвет, Гербера уснула под гомон класса на парте рядом, а Колеус кропотливо подбирал цвет пуговки, который идеально подойдет к лавандовой ткани, из которой был сделан Юзу. И тут, на самом дне коробки он увидел большую пуговицу с четырьмя дырочками, которая была темно-зеленого цвета с мелкими блесточками. Только бросив мимолетный взгляд на нее, он сразу понял: это именно то, что он искал.

Прозвенел звонок, Гербера все еще спала, а вот Колеусу совесть не позволяла оставить глазки-пуговки на потом. Когда он заканчивал пришивать первую, услышал смех со стороны компашки «ангелочка». Обернувшись, он увидел Галакса, который комично изображал его, пришивающего пуговицу.

– Ну что, когда идешь покупать юбки и бантики?

– Мы ведь договорились вместе идти, не забыл? – съязвил Колеус.

Видимо столь дерзкий ответ задел вожака стаи злюк и вредин и на непродолжительный промежуток времени он замолчал.

Заметив, что до счетоводств осталось совсем немного времени, Колеус аккуратно разбудил Герберу.

– А? Что? Стоп, я что, уснула на уроке? – сонливо отозвалась девочка.

– Ну, можно сказать и так, – улыбнулся он. – Предлагаю пойти и сдать наши работы, потому что до конца перемены осталась пара-тройка минут.

– Ох, а как же Юзу, я ведь про него совсем забыла!

– ты помогла мне, а я помог тебе… – сказал он и гордо вручил ей результат своего творчества.

– Э… а… Юза? – не могла поверить своим глазам напуганная Гербера. – Ты просто талант! Я ни разу в жизни не видела таких волшебных игрушек. Ты точно никогда до этого не шил?

– Только наблюдал за тем, как бабуля зашивает мои вещи.

– Поразительно… – воскликнула она, как обычно вздрогнув всем тельцем и полуоткрыв крылышки.

Сдав обе работы на отлично, они разошлись по своим местам и за весь день больше не проронили друг другу ни слова.

Перед последним уроком он снова подрался с дружком Галакса и пригрозил одной из глупых девчонок кулаком, за то, что они не забывали в очередной раз напомнить всем о том, какого же цвета его крылья и об его занимательных навыков в шитье.

Как он устал. В голове уже не было сил, эмоций или чувств. Колеусу казалось, что мир решил предоставить все самые «приятные» сюрпризы ему одному. Почему так? Почему он? Почему он просто не может быть нормальным и таким, как все? Почему у всех есть друзья, своя компания? Да и, в конце концов, в чем же он так провинился, что даже домой из злосчастной школы вынужден брести один?

– Хэй, стой! – задыхаясь и врезаясь то в один куст, то в другой к нему стремительно приближалась Гербера. До него не сразу дошло, что обращаются именно к нему, поэтому продолжил свое движение.

– Да стой же ты! Я не научилась летать так хорошо, до этого момента.

– А, да, прости, – виновато пробубнел Колеус.

«М-да, спасибо за компанию. Если он не будет лезть ко мне с глупыми беседами или не закидает меня своими вопросами до смерти, я буду очень благодарен», подумал про себя наш рыжий друг.

Хоть, как мы знаем, Гербера его не раздражала, но отчего-то в тот момент он меньше всего хотел ее видеть.

– Я вижу, что ты не горишь желанием со мной разговаривать, однако, просто возьми это и… до встречи!

Бесцеремонно вручив Колеусу маленький цветной сверток, она на удивление быстро и с минимальным количеством аварий растворилась в сумерках.

В растерянности он продолжил свой путь домой, рассматривая сверток со всех сторон, так и не решаясь его открыть.

Пропустим подробности его ужина и допроса родителей о первом школьном дне и окажемся в его комнате.

Сидя за столом, уставившись на сверток, определенная часть его сознания все еще не решалась его открыть. Однако, руки сами стали развязывать незамысловатый узелок из странной ткани в розочку. Внутри располагался взрыв бусинок, иголок, цветных ниток и записка. Записка?

Затаив дыхания он раскрыл ее и прочитал:

«Сделай из этого что-то похожее на Юзу. Ты сможешь. Увидимся завтра перед школой в старой хижине в лесу».

Он был в замешательстве.

«Хах, какая она интересная. Тогда на уроке я просто слегка подправил ее слоненка. Неужели она думает, что я способен создать целую зверюшку сам от начала до конца? Наивная…» не унимались его мысли.

Но он не мог не попробовать. Из предоставленных ему материалов он представил себе забавного китенка. Такого, как он видел в одной книге, которая называлась «Те, кто пришел ко мне во сне». Эту книгу написал какой-то странный автор с псевдонимом Спящий. Ну и ладно.

Нарисовав на листике примерный внешний вид этой прелести, он стал разрезать ткань на детали. К его огромному удивлению, все шло достаточно гладко: каждая частичка была идеальной формы и размеров, ему даже удалось совместить рисунок! Закончив с самым простым, он аккуратно вдел нитку в иголку и с трепетом стал сшивать свою Аронию. Да, Арония. Он решил, что это имя идеально ей подойдет.

Делая стежок за стежком, он не услышал, как в комнату вошел папа.

– Я забыл спросить, как там твоя… та-бу-рет-ка…

То, что он увидел, повергло его в шок.

– Что это?

– Я просто решил сделать игрушку.

– Тебе заняться нечем? Иди наколи дров, почини полку, прочитай книгу, но вот этой девчачьей ерунды в твоих руках я больше видеть не хочу.

– Но пап, кто сказал, что шить могут только девочки? У меня ведь неплохо…

– Еще раз увижу – сожгу, – перебил его папа.

– Ладно.

Колеус знал, что спорить бесполезно. Его отец это именно тот, с кем невозможно спорить. У него есть только одна точка зрения: его.

Погасив свет, так как было уже достаточно поздно, Колеус перебрался под одеяло и продолжил работать дальше. Буквально через час его произведение искусства было готово.

Он на самом деле гордился собой.

Арония с глазами пуговками темно-бордового цвета и его фирменным бантиком (он решил, что на каждой его игрушке будет бантик из ленточки подходящего цвета) и голубым фонтанчиком из странного синего цветка выглядела просто волшебно.

Время было далеко за полночь, вставать было рано, поэтому Колеус совершил самую большую ошибку в своей жизни: решил не спать вообще. Он бы вряд ли смог уснуть, его сознание будоражило волнение. Он не знал, как отреагирует Гербера. А вдруг ей не понравится, ведь он делал это для нее…

Он не хотел признаваться себе в том, что мнение этой странной коровки имело для него значение, но это определенно было так.

Те пару часов длились невыносимо долго. Так бывает, когда тебя клонит в сон, но ты на пределе своих возможностей с этим сопротивляешься.

Солнце стало выглядывать сквозь заросли их сада. Дом стал просыпаться. А Колеус просто пытал привести себя в плюс-минус выспавшийся вид.

Зайдя в кухню на час раньше обычного, он заставил всех домашних здорово удивиться.

– Чего ты так рано? Куда собрался?

– Я не успеваю сдавать работы по лапкоделию, сегодня мы начинаем делать скамейку, и учительница разрешила мне начать раньше.

– Ох, ну ладно. Вот твой обед. Завтрак на столе.

Позавтракав, максимально быстро он вылетел из дома. Тщательно убедившись, что его никто не видит, он направился в противоположную от школы сторону. Летел он на удивление быстро и уже через десять минут был на месте.

На пороге обветшалого особняка он стал чувствовать сжимающее грудь волнение. Это было так странно, ведь это место для него было почти родным, но сейчас от него веяло сомнениями и страхом. Проводя здесь дни напролет во время каникул, он даже не мог предположить, что кто-то еще обитает, не то, что обитает, просто знает об этом месте.

Только он собрался с мыслями и хотел толкнуть дверь, как услышал голос сзади:

– Я вот наблюдаю за тобой и все-таки, какой же ты странный! С молотком справиться н можешь, а с иголкой как с собственными лапками. Перед дверями вот по десять минут стоишь… Ты всегда так делаешь?

– Ну, нет на самом деле, я просто задумался.

– И о чем же?

– Это обязательно пытаться залезть в мою голову, да и в мою жизнь? – непривычно грубо ответил он.

– Я думала мы друзья… – дрожащим голосом ответила Гербера. Такая дрожь обычно появляется, когда ты всеми силами не пытаешься сдержать слезы.

– Ты права, в самом деле, но только в следующий раз не пытайся залезть в мои мысли так бесцеремонно. Договорились? – попытался исправить ситуацию Колеус.

– А может мне вообще не стоит больше с тобой разговаривать, раз я тебя раздражаю? А может мне просто уйти? Так и сделаю, – не дожидаясь ответа она развернулась и, всхлипывая, стала улетать.

«Что я ему сделала? Просто спросила, о чем он думает? Почему когда я просто пытаюсь помочь ему раскрыть его талант, он так жестоко меня отвергает?», думала Гербера, пролетая сквозь заросли Зеленого леса. Ветер сушил слезы, а солнце ласкало и успокаивало ее своими утренними лучами. Она направилась домой, твердо решив, что она сотрет эти два дня своей жизни из памяти, вместе с Колеусом.

Кстати о нем. Он плохо понимал, что происходит после бессонной ночи. Но он четко осознавал, что произошло что-то плохое и он в этом виноват. В растерянности он направился в школу с надеждой помириться там с Герберой, если повезет.

Однако, как можно было предположить, этого не случилось. Как минимум из-за того, что нужной коровки на месте не было.

В школе ему удалось поспать на переменах и на одном из уроков, за что он получил замечание. Отчего-то сегодня его дразнили меньше, чем обычно, либо на седьмой год он уже стал к этому привыкать. Когда уроки закончились, он направился в противоположную от своего дома сторону. Он направился к Гербере. Добравшись достаточно быстро, Колеус хотел оставить китенка в почтовом ящике, но тот был слишком мал для Аронии. Тогда он решил, что оставит ее на подоконнике девочки. Стараясь остаться незамеченным, он стал заглядывать в окна в поисках нужной комнаты. И нашел.

Колеус понял, что это нужный подоконник, потому что в комнате стены были выкрашены в яркий оранжевый цвет, там стоял рабочий стол с учебниками в точности как и у всех божьих коровок в его классе, а самое главное – на кровати спала сама Гербера. Достав Аронию, он посадил ее на подоконник и, постучав три раза, стал улетать так быстро, насколько это было возможно.

Он не хотел, чтобы она его видела. Он боялся, что она просто не захочет его видеть. Отлетев на достаточное расстояние для того, чтобы она не могла его заметить, он стал не спеша прогуливаться, попутно придумывая новую игрушку, которую он бы хотел сделать, для того, чтобы отвлечься.

Он решил, что это будет маленькая божья коровка, у которой будет по две точечки на крылышках. Прямо как у Герберы. А каждую точечку он разошьет бусинками. Глаза будут вышиты, чтобы это выглядело милее и более реалистично. А усики он сделает из лапок его игрушечного паука, ведь они хорошо гнутся, и на своем новом месте будут выглядеть куда симпатичнее, чем на старом пауке без глаз. А ткань…

Точно. Ткань. В прошлый раз Гербера дала ему все, что нужно, но сейчас они поссорились. Он вспомнил про свою копилку, в которую он складывал карманные деньги на черный день.

Кажется, он настал.

Разбив ее и собрав все монетки в карман, он отправился к тетушке Амбрелле, она была стрекозой, у которой весь город покупал ткань с самыми красивыми узорами.

Путь был неблизкий, начинало темнеть, а он не прошел и половины. Но его это не пугало. В тот момент он хотел только одного: воплотить в жизнь то, что не выходило из его головы. По дороге он купил много маленьких черных бусинок, именно тех, что нужны были ему для того, чтобы расшить точечки для крылышек.

С последними лучами он зашел в магазинчик Амбреллы.

– Мы закрываемся, уважаемая! – не глядя на него отозвалась тетушка.

– Я не уважаемая и мне нужно только пять ваших минут, – отозвался Колеус.

– Ох, Колеус, какими судьбами? Что-то нужно маме? – она хорошо дружила с его мамой с самого детства.

– Нет, совсем нет. У мамы все хорошо. Я пришел, потому что мне нужна алая, черная и желтая ткани. Для себя. Только ей не говорите, прошу.

– А что за секретность, какой размер должен был быть у кусочков и для чего тебе все это вообще?

– Только обещайте, что никому не расскажете.

– Договорились.

– На уроках лапкоделия я узнал, что у меня неплохо получается шить мягкие игрушки, до этого мне давала ткань моя подруга, но мы с ней поссорились. А я хочу сшить для нее божью коровку, похожую на нее, чтобы было проще помириться. Понимаете?

– Ого, никогда бы не подумала, что у тебя может проснуться такой талант. Но почему ты не хочешь, чтобы твои родители об этом знали? В этом ведь нет ничего плохого…

– Мой папа считает, что это занятие для девочек, а я должен интересоваться медициной или строительством. Я же все это терпеть не могу, поэтому приходится шить ночами под одеялом. А Вы, наверное, знаете, что это занимает достаточно много времени, поэтому я сильно…аааах, – зевнул Колеус, – не высыпаюсь. Вот.

– Понятно все. Конечно, неопытными лапками шить долго. А вот с этим, дело пойдет быстрее, да и игрушки станут аккуратнее, – она указала на странный аппарат за шторкой. – Так, я отправляю своего помощника с письмом для твоей мамы, чтобы она не волновалась. Скажу ей, что попросила тебя помочь мне с новыми тканями, и ты любезно согласился помочь, сейчас ты идешь спать, а завтра вместо школы научу тебя пользоваться тебя машинкой.

– Эм… Аа… Нет, спасибо, мне следует идти домой…

– Если ты и вправду талантлив в этом направлении, то тебе стоит попробовать научиться пользоваться этим. Только потому, что два куска ткани по десять зерен в длину она сшивает за минуту. А ты одну игрушку шьешь в пять раз дольше. Все еще хочешь уйти?

Задумавшись на пару секунд, он все-таки решил остаться. Весь следующий день он провел за чудо аппаратом, который называется швейная машинка. Сначала он подолгу учился правильно подбирать подходящие нити и заправлять их специальным образом, чтобы она без проблем проходила весь путь между шестеренками во время шитья.

Далее он учился прошить прямую линию по тоненькому кусочку ткани, чтобы приноровиться и спокойно менять и контролировать направление шва. Позже он учился другим, более замысловатым швам. Третьим этапом тетушка объясняла ему как правильно сшивать две части таким образом, чтобы в итоге казалось, что шва нет совсем.

Последней стадией было сшить настоящую игрушку. Тут тетушка Амбрелла сказала, что будет просто смотреть и не скажет ему ни слова в помощь или совета.

Легкая дрожь пробежала по всему тельцу. Странно вспорхнув крылышками, он принялся за работу. Его не волновал весь внешний мир, погода и люди. Он наконец воплотит свою идею в жизнь.

Проведя около получаса в поисках нужной ткани и подбирая идеальный цвет нитей, он сел заниматься эскизом и выкройкой. Закончив, он приступил к шитью.

Чтобы не тратить время на подробное описание того, как же Колеус шил свою лучшую работу, я скажу лишь одно: тетушка была настолько шокирована мастерством мальчика, что стала сомневаться в своих способностях. Но Колеус не мог полностью оценить результат своей работы, пока там не было усиков. Он не мог сидеть и ждать вечера, чтобы прийти домой следуя легенде, которую Амбрелла сочинила для мамы. Он решил, что придумает что-нибудь походу и поэтому, закончив последний шов, он горячо поблагодарил тетушку и направился домой.

Вдогонку тетушка вручила ему увесистый мешок цветной ткани, но когда Колеус хотел отдать ей деньги, она наотрез отказалась, аргументируя это тем, что молодые таланты нужно поддерживать, а она от этого сильно не обеднеет.

Если дорогу к тетушке Колеус перенес с трудом, останавливаясь на отдых каждые полчаса, то возвращаясь, он даже не заметил, как оказался на пороге своего дома. Он уже хотел зайти, как вспомнил, что в его руках мешок с тканью, который могут заметить родители, а в особенности папа. Поэтому он для начала закинул его через открытое окно в комнату, а уже потом зашел в дом.