Текст книги "Злые фантомы"

3
Квест

На площадке третьего этажа стены были украшены рельефными изображениями тропических птиц. В солнечном луче, проникавшем между потолочными балками, плясали пылинки. Бенджи выглянул за толстый канат, не дававший посетителям навернуться с высоты, и присвистнул.

– Да-а, падать будет далеко! – заметил он.

– Верю тебе на слово! – ответила Агнеса, стараясь даже не смотреть в ту сторону. Она запросто могла пустить ползать по руке мохнатого паука-птицееда или препарировать глаз кальмара, но высота – дело другое.

Ребята прошли через площадку и очутились в широком скрипучем коридоре. В этой части ковчега было темнее. За стенками завывал ветер. Было совсем нетрудно вообразить, будто они не на вершине горы, а где-то в океане.

Их провожали десятки глаз.

Если бы птицы качались под потолком на лесках или сидели за стеклянными витринами музейных диорам, Корделии было бы спокойнее. Но Гидеону хотелось, чтобы его ковчег выглядел совсем как настоящий. Так что мёртвые птицы были заперты в куполообразных клетках, как будто они могли ожить и разлететься. Из потайных динамиков раздавался щебет и чириканье, что ещё усиливало жутковатую атмосферу.

– По-моему, очевидно, что дяденька в детстве в мягкие игрушки не наигрался, – буркнул Бенджи.

– Да нет, они не мягкие! – возразила Агнеса, которая увлечённо перебегала от клетки к клетке. Каждый вид был представлен парой: самцом и самкой. От этого почему-то становилось ещё жутче. – Хорошему таксидермисту вообще не нужно вскрывать полость тела. Они просто аккуратно снимают и обрабатывают кожу, а потом натягивают её на каркас.

Бенджи посмотрел на белого пеликана, вытянувшего клюв, чтобы сцапать рыбку, которая никогда не приплывёт.

– То есть то, что я вижу – это не мёртвая птица. Это кожа мёртвой птицы, натянутая на… какой-то манекен?

– Именно!

– А ты знаешь, это ничем не лучше. Может, так даже хуже…

Агнеса скрестила руки на груди.

– Таксидермия – старинное, уважаемое искусство, которое использовалось для того, чтобы сохранять животных на протяжении веков!

– Кто его использовал, серийные убийцы? – спросил Бенджи.

– Учёные!

– И серийные убийцы, – сказал Бенджи. – Ну, возможно, кто-то из убийц по совместительству был и учёным…

Пока Агнеса пыталась с размаху наступить Бенджи на ногу, Корделия подошла поближе к паре маленьких пташек с ослепительно-голубым оперением. На табличке было написано:

– А глаза у них настоящие? – спросила Корделия.

Агнеса покачала головой.

– Нет, скорее всего, просто стеклянные. Глаза сохранить чрезвычайно трудно, поэтому таксидермисты либо изготовляют их сами, либо заказывают по интернету в одной из специализированных фирм. Некоторые глаза в самом деле очень красивые: настоящие произведения искусства!

– Ну, теперь я знаю, что тебе подарить на день рождения, – сказала Корделия.

Агнесе эта идея явно пришлась по душе.

– Вот знаешь, у полярных сов глаза просто изумительные! Они бы так классно смотрелись у меня на столе!

– Серийная убийца! – прошипел Бенджи.

Тут ребята заметили одну из птиц, нужных им для квеста (кедровый свиристель, Нью-Гэмпшир), и пометили её в своём списке. После этого скромного достижения они прошли главным коридором и углубились в тёмные, похожие на лабиринт закоулки, которые казались бесконечными. Время от времени навстречу им попадались компании одноклассников, освещавших себе дорогу телефонами – или просто пялившихся в телефоны, и точка. Видели они и Виви. Они с миловидным мальчиком по имени Остин Феррис хохотали, стоя перед чучелом узкорылого крокодила. Но если Бенджи это и расстроило, Корделия ничего не заметила.

Впрочем, ей было не до того.

Хотя её первоначальный план с призрочками провалился, Корделия всё равно смотрела в оба, надеясь увидеть призрак Шеймаса Гидеона. «Ну ведь Элайджа Тени их видел, – думала Корделия, вглядываясь в темноту и надеясь, что там что-нибудь шевельнётся. – А я почему не могу?» Участие в квесте позволяло ей разыскивать Шеймаса так, чтобы это не бросалось в глаза – это хорошо. Корделия стеснялась признаться друзьям, что она ищет на самом деле. Бенджи с Агнесой знали о её многочисленных попытках увидеть призраков за пределами школы Тени и могли счесть несколько печальным её нежелание смириться с очевидным, неоднократно доказанным фактом.

Время тянулось и тянулось. Когда ребята дошли до середины своего списка («капибары, Южная Америка»), Корделия начала сдаваться, а Бенджи совсем заскучал. Одна только Агнеса сохраняла прежний энтузиазм. Её хвостик так и мелькал среди витрин: она проверяла каждую табличку в поисках нужных экземпляров. Агнеса устала дожидаться друзей, которые еле волочили ноги, и убежала вперёд.

У Корделии забурчало в животе.

– Проголодалась? – спросил Бенджи.

– А что, так слышно, да?

– Это было слышно моему tio[3]3
  Tio (исп.) – дядя.


[Закрыть]. Не тому, которого ты знаешь, а другому, который в Перу живёт.

Корделия шлёпнула его по руке.

– Ну я не виновата! Я просто умираю с голоду.

– Я тоже. Честное слово. Некоторые из этих чучел начинают казаться довольно аппетитными.

– Ой, фу-у!

– Ну где вы там, тормоза? – окликнула их Агнеса. – Эта лягушка-помидор должна быть где-то тут! Я чувствую!

– Лягушка-помидор… Такое вообще бывает? – спросил Бенджи.

Корделия пожала плечами.

– Ну, в списке она есть. Как ты думаешь, она так называется потому, что ест помидоры, или потому, что похожа на помидор?

– Понятия не имею! – рассмеялся Бенджи. – Но на самом деле тут не так уж плохо. По крайней мере, мы можем потусоваться вместе.

Они встретились глазами, и Корделия вдруг обнаружила, что Агнесу перестало быть слышно – и вообще никого больше не слышно.

– Короче, – сказал Бенджи, почесав в затылке, – тут ужастик новый вышел. И там про «призраков»! – (он показал пальцами кавычки). – Давай сходим, что ли? Думаю, мы от души поржём над всем, что они там наврали!

– Ой, здорово! Давай! Агнеса будет в восторге. А я возьму свой большой блокнот, так что мы опять сможем протащить в зал её кексы…

– Ну-у, вообще-то… – протянул Бенджи, внезапно отводя глаза, – я вообще-то думал, может, давай без Агнесы, а? Просто вдвоём, только ты и я. Давай, а?

«Он зовёт меня на свидание!» – ошеломлённо подумала Корделия. Она не знала, что ответить. Перед глазами замелькали кадры, будто монтаж кадров из фильма «пралюбоффь»: вот они едят попкорн из одного ведёрка, вот прижимаются друг к другу в самых жутких эпизодах, вот ходят за ручку в школьном коридоре, вот популярные девочки завистливо шепчутся у них за спиной…

И она почти уже ответила «да».

Но готова ли она к первому свиданию? Ведь это же переломный момент, дверь между «до» и «после», знак того, что впереди новая школа, а её жизни в школе Тени приходит конец…

– Нет, знаешь, я не пойду, – сказала Корделия. – Извини.

Видно было, что Бенджи расстроился.

– Ну и ладно, – сказал он, сунув руки в карманы. – Всё равно небось фильм дурацкий. И потом, мне сейчас не стоит тратить деньги.

Корделия ухватилась за возможность переменить тему.

– Что, папа новую работу так и не нашёл?

– Ну, он пока по собеседованиям бегает, но вариантов негусто. Везде сокращения. Маме на днях часы работы срезали в ресторане, так что она теперь психует ещё больше, чем всегда. Я стараюсь помогать: снег чищу у соседей, в супермаркете покупки в пакеты укладываю, – но это же всё…

Тут Бенджи заметил что-то за спиной у Корделии и понизил голос.

– Ладно, пошли дальше. Не хочу рассказывать про свою жизнь при этом мужике.

И они пошли дальше. Корделия мельком оглянулась: кто там их подслушивает? Но увидела только пару пантер с зелёными глазами, которые как будто светились в полумраке.

– При каком мужике? – спросила она.

– Ну том, что сзади.

Корделия обернулась, на этот раз пристально посмотрев назад.

– Там никого нет.

– Ну как же ты не видишь? Вон же!

Позади не было никого – то есть Корделия никого не видела. Значит, вариант остаётся только один.

– У него длинные седые волосы? – спросила она. – И очки, которые как будто ему велики?

– Ну да!

– Ой… Бенджи, я сейчас скажу одну вещь, но тебе это не понравится.

– Ну что такое?

– Я видела там, внизу, старое фото Шеймаса Гидеона. Оно было сделано незадолго до его смерти.

– Нет…

– У него были длинные седые волосы…

– Нет!

– И слишком большие очки. Это призрак, Бенджи. Я его не вижу. А ты видишь.

– Ничего подобного! – воскликнул Бенджи с таким отчаянием, что у Корделии внутри всё перевернулось. – Это обычный старик, живой! Вот смотри!

Он обернулся и помахал рукой пустому на вид коридору.

– Простите, сэр, – сказал он, задрав голову и глядя в лицо кому-то выше ростом, – вы не подскажете, как пройти на первый этаж?

Корделия напряглась изо всех сил, пытаясь разглядеть хоть что-то. Какое-то размытое движение, колебание воздуха… хоть что-нибудь! Но, с её точки зрения, Бенджи разговаривал с пустым местом. Корделия ощутила неуместный укол зависти. «Ну так нечестно! Он же не любит призраков!»

Бенджи перестал улыбаться.

– Ничего-ничего, – сказал он и попятился. – Мы сами разберёмся.

Он шагнул к Корделии и схватил её за руку.

– Пошли отсюда! – шепнул он и потащил её прочь, едва не срываясь на бег.

– Что случилось?

– Это призрак. Ты была права. Но другой призрак, не такой, как у нас в школе. Мне не понравилось, как он на меня смотрел. У него глаза…

Бенджи крепче стиснул её руку и ещё прибавил шаг.

– Что «глаза»? – переспросила Корделия.

– У него глаза стеклянные.

Ребята возвращались в сторону центрального вестибюля той же дорогой, какой пришли. Мертвец не отставал. Бенджи с Корделией хотели было пуститься бегом, потом передумали. Призраки – они могут и парить в воздухе, и исчезать, и проходить сквозь стены. Если Шеймас хочет их догнать, он догонит. Незачем его провоцировать.

Когда Корделия была помладше, она боялась призраков – так же, как чудовища, которое по ночам скребётся в шкафу. Хотя на самом деле она боялась того же, чего и все: неведомого. Способность видеть призраков развеяла её страхи. То, что ты видишь, можно изучить. От того, что видимо, можно спрятаться.

А вот теперь её страхи ожили.

– Почему он нас преследует? – спросила Корделия.

– Наверно, потому, что я его вижу, – ответил Бенджи, снова оглядываясь через плечо. – Знаешь же, как некоторые призраки к этому странно относятся.

– Так не смотри на него!

– Да поздновато уже.

У Корделии тренькнул телефон. Пришло сообщение от Агнесы: она спустилась вниз, обедать, вместе с остальными ребятами. Все удивляются, куда они подевались. Корделия, торопливо набирая на ходу, кратко ввела её в курс дела: «тут призрак гидеона бенджи его видит я нет. БЕНДЖИ ЗОВЁТ МЕНЯ В КИНО!!! наверно это сейчас неважно но всё равно».

– Надо найти лестницу, – сказала Корделия. Она рассчитывала, что призрак отвяжется, когда они присоединятся к остальным. Как правило, мёртвые толпы не любят.

Бенджи вздохнул с облегчением.

– На самом деле, кажется, всё в порядке. Он нас больше не преследует. Он вроде как закрывает глаза. И-и… и поднимает руки.

– Слушай, может, пойдём побыстрее, а?

Тут слева от неё что-то загремело. Обернувшись, Корделия увидела, как две паукообразные обезьяны трясут и раскачивают свою бутафорскую клетку, пытаясь вырваться на волю. Корделия собралась с мыслями, пытаясь осознать эту новую странность. Ведь они же мёртвые! Да что там «мёртвые», они вообще не настоящие: просто шкуры, натянутые на каркасы!

– Ты это тоже видишь, да? – спросил Бенджи.

– Видеть – вижу, – ответила Корделия. – А верить – не верю.

Движения обезьян выглядели дёргаными и неестественными. С виду-то они были очень похожи на настоящих, но им недоставало сложной системы костей, мышц, связок, чтобы двигаться как следует. Их тела были предназначены для выставки, а не для жизни. Одна из них натужилась изо всех сил, пытаясь приподнять клетку – и её стеклянный глаз выпал и покатился по полу. В это время Корделия услышала грохот и, развернувшись, увидела, что пара бородавочников таранит деревянную стенку своего загона. Тот, что покрупнее, не рассчитал силы, и его кривой клык обломился. Из раны полезла глина и железная сетка.

Корделия с Бенджи рванули к выходу. Настоящие звуки рвущегося на свободу зверья: грохот, треск, лязг, – заглушили звуки джунглей из динамиков. Всё вокруг пришло в движение: под ногами метались мохнатые грызуны, на балках раскачивались шимпанзе, жирафы высовывали свои длинные шеи за пределы загона. Корделия на секунду остановилась перевести дух – и её уха коснулось кожистое крыло.

Ещё несколько минут – и они очутились на лестничной площадке второго этажа. Корделия перегнулась через перила – и обнаружила, что всё куда хуже, чем она себе представляла.

4
Два мира

Внизу, в огромном вестибюле, кишело зверьё, как будто разбежались обитатели самого жуткого в мире зоопарка. Хорошо ещё, что творения таксидермистов были всё-таки чересчур медлительны и неуклюжи, и хороших охотников из них не вышло. Большинство ребят благополучно уворачивались от них и бежали к выходу. Мистер Дерлет указывал им путь к безопасности.

– Гидеон прямо там, – сказал Бенджи, указывая в самый центр хаоса. – Как он это делает, а?

– А то не нормальный призрак. Это фантом!

Они уже встречались с такими, как Гидеон. С призраками, которые так долго пробыли в мире живых, что их зависть к живущим наделила их особыми способностями: например, двигать предметы силой мысли или вселяться в живых людей. Зачастую они и выглядели иначе: скорее как чудовища, чем как люди, которыми они когда-то были.

– Фантомов, которые способны оживлять мёртвых зверей, мы пока не встречали, – сказал Бенджи.

– Ну это же экскурсия! – возразила Корделия. – На экскурсии всегда узнаешь что-нибудь новенькое.

Пара пышнохвостых белок пронеслась по перилам галереи, сверкая зубами. Корделия смахнула их вниз.

– Как же его остановить?

– Мы не будем его останавливать, – сказал Бенджи. – Мы просто уйдём. Он не сможет последовать за нами. Как только мы выберемся из этого ковчега, мы сможем спокойно уехать домой.

– Но там же ещё остались дети! Не можем же мы их бросить. Мы ведь единственные… ты единственный, кто видит этого призрака!

Бенджи нехотя кивнул. Да, большинство школьников сумели убежать – но не все. Несколько ребят застряли в ларьке с сувенирами: снаружи стеклянную дверь скрёб когтями белый медведь. Другие прятались за мусорными контейнерами или скамейками, не решаясь выйти из укрытия.

Агнесы нигде видно не было.

– Я понимаю, что надежды мало, – сказал Бенджи, когда они побежали вниз по пандусу, – но, как ты думаешь, что может быть светлым ключиком для Гидеона?

– Ну, это просто! Игрушечный ковчег, который показывала нам экскурсоводша. Тот, который Гидеон так любил, когда был маленьким. Но только он не сработает. Светлые ключики действуют только в школе Тени, забыл? Потому Элайджа и понаделал этих моделей домов, чтобы отлавливать призраков, живущих на свободе.

– Ну, по крайней мере, это может его отвлечь. Дать тебе шанс вывести всех отсюда.

– Попробовать стоит, – согласилась Корделия.

Добежав до низа, они разделились: Бенджи за ковчегом, а Корделия – выпроваживать из ковчега застрявших тут учеников. Большинство ребят застыли столбом и были слишком напуганы, чтобы двинуться с места, так что Корделии пришлось их подгонять тычками и пинками и иной раз заставлять уворачиваться от зверей. Похоже, никто из них не пострадал, не считая мелких ссадин.

Корделия всё время высматривала Агнесу, но её нигде не было видно. Это её тревожило. Агнеса бы их ни за что не бросила! Видимо, что-то случилось…

– Корделия! – крикнул Бенджи.

Он стоял на длинной витрине с надписью «ЧУДЕСА ТАКСИДЕРМИИ». А внизу кружили с десяток зверей. Особенно опасной выглядела гигантская горилла, которая пыталась вскарабкаться на витрину с помощью единственной оставшейся руки.

– Вот он, ковчег! – сказал Бенджи и подался вперёд, показывая ковчег Корделии. – Но я сдуру снова посмотрел на Гидеона в упор. А он этого не любит! И всё это зверьё на меня набросилось.

Детёныш носорога вскинул голову, пытаясь пронзить Бенджи своим рогом. Бенджи едва успел отскочить.

– Я отдам его Гидеону! – сказала Корделия.

Бенджи подбросил модель в воздух, и Корделия поймала её обеими руками. Она сильно сомневалась, что маленький ковчег сумеет отослать Гидеона в Свет, но можно, по крайней мере, отдать ему ковчег и посмотреть, что будет. Всё равно же никаких других идей у них нет.

Но вот проблема: призрака-то ей не видно!

– Придётся тебе говорить мне, куда идти, – сказала Корделия. Бенджи ничего не ответил. Корделия обнаружила, что у него куда более серьёзные проблемы: горилла сумела-таки вскарабкаться на витрину и теперь наступала на мальчика, стуча по дереву костяшками единственной руки.

Бенджи спрыгнул с витрины и кинулся бежать. Десяток зверей наступал ему на пятки.

Корделия осталась одна.

– Гидеон! – окликнула она, вслепую протягивая ковчег в разные стороны. – Это ваше! Хотите?

Что-то ткнулось ей в ногу. Корделия развернулась, держа ковчег высоко над головой, готовая отпинываться от оскаленной козы, плюющейся ламы или любой другой твари, которой вздумается на неё напасть.

Это был не зверь. Это был её рюкзачок.

– Мистер Дерлет решил, что тебе это может пригодиться! – крикнула Агнеса. Она только что вернулась в ковчег через главный вход и выглядела довольно запыхавшейся, как будто всю дорогу бежала.

– Вот спасибо! – сказала Корделия и вздохнула с облегчением, видя, что с её подругой всё в порядке.

Она вытряхнула рюкзак, его содержимое разлетелось по полу: телефон, термос, блокнот, пенал, полурастаявшая губная помада и три пары призрочков (хотя теперь Корделия знала, что Бенджи они ни к чему). Корделия бросила футляр, помеченный наклейкой с утконосом, Агнесе, которая подошла уже вплотную, и открыла другой.

Футляр был пуст.

– А где же призрочки?! – спросила Корделия.

– Да там они, невидимые просто, – сказала Агнеса. – Мы же сейчас не в школе Тени. И твоё Зрение здесь не работает.

– И как же я забыла? – сказала Корделия и принялась шарить на ощупь. Она нашла что-то гладкое и прохладное. Это стёкла. Корделия подцепила их пальцами и нащупала на обратной стороне резинку, тонкую и эластичную, как медузье щупальце.

Корделия зажмурилась и натянула очки.

Резинка затянулась как будто сама собой, и Корделия вздрогнула: ей вдруг пришла в голову странная мысль. Они до сих пор понятия не имели, как работают эти очки и где они сделаны. А вдруг она смотрит сквозь глаза какого-нибудь существа, способного видеть призраков? А вдруг это существо – в каком-то смысле, виде, облике – всё ещё живо?

«Да и пофиг, – подумала она, – лишь бы они работали!»

Корделия открыла глаза.

Вокруг неё кружились два мира. Первый, движущийся по часовой стрелке, был тот, который она знала всегда. Стены, пол, лампы. Реальность. Второй кружился в противоположном направлении. В нём плясали смутные тени и цвета, которых она никогда прежде не видела.

Корделия пошатнулась. Сильная рука подхватила её под локоть.

– Погоди секундочку, – сказала Агнеса. – Сейчас пройдёт.

Два мира замедлились, словно останавливающиеся карусели, раскрученные навстречу друг другу, и наконец слились в один. Ковчег снова был неподвижен. Корделия поморгала слезящимися глазами. Теперь она видела, что на Агнесе тоже призрочки. Они были тёмные, с вогнутыми линзами, словно плавательные очки, которые должны защищать пловца от сияния биолюминесцентных рыб.

– Призрака видишь? – спросила Агнеса.

Корделия обвела взглядом вестибюль и заметила высокого мужчину в жилетке и галстуке-бабочке. Шеймас Гидеон! Он выглядел каким-то размытым, будто фото не в фокусе.

– Да вот же он! – воскликнула Корделия, в восторге от того, что её Зрение к ней вернулось.

– Где? – спросила Агнеса.

– Да вон же! – Корделия ткнула пальцем в сторону призрака. – Ты что, не видишь?

– Нет! – Агнеса разочарованно вздохнула и сдёрнула свои призрочки. – От них тут никакого толку!

– А мои действуют! Как такое может быть?

– Потом разберёмся. Бенджи нужна помощь!

Агнеса была права. Бенджи был в своей стихии: он носился и петлял, словно то был главный футбольный матч в его жизни, но, похоже, он начинал выдыхаться. Корделия поняла, что долго уворачиваться от зверей он не сможет.

– Эй! – завопила она. – Вот она я!

Гидеон воззрился на неё стеклянными глазами, выпирающими из орбит, точно мячики для пинг-понга. Его губы растянулись в оскале. «Бенджи прав, – подумала Корделия, – он терпеть не может, когда на него смотрят». Трёхногий снежный барс отстал от Бенджи и сделал несколько неуклюжих прыжков в её сторону.

Корделия поставила ковчег к ногам Гидеона. Фантом бросил на него пренебрежительный взгляд и отвернулся.

– Ну что там? – спросила Агнеса. – Он отправился в свой Свет?

– Пока нет…

Гидеон указал на Корделию, и всё зверьё обернулось в её сторону. Звери двинулись на детей медленно, но верно, смыкаясь в кольцо, чтобы перекрыть все пути к отступлению.

Бенджи присоединился к подругам. Он совсем запыхался. На штанах у него красовалось несколько дыр, на щеке – длинная царапина.

– Есть какие-нибудь идеи? – спросил он.

– Центр по обниманию щенков! – предложила Агнеса. – Где можно сколько хочешь обнимать щенков за почасовую оплату.

– Насчёт текущей ситуации, – уточнил Бенджи.

– Нет, нету, – сказала Агнеса.

Чучела стягивались всё ближе, дёргаными, как у зомби, шагами. Одна коза чуть не потеряла голову. Голова болталась на нескольких чёрных ниточках и пялилась на них снизу вверх жёлтыми перевёрнутыми глазами.

– Не бойтесь, ребятки, – сказал незнакомый голос. – Смотрите, что у нас есть!

Это говорила та самая женщина, которую Корделия заметила в начале экскурсии. Женщина стояла за пределами круга зверей. Рядом с ней был коренастый мужчина. В руке он держал длинную спортивную сумку.

– Где призрак? – спросила женщина.

Корделия с Бенджи были так ошеломлены, что не могли выдавить ни слова, и просто указали пальцем. Мужчина, размахивая сумкой, проложил себе путь через зверьё, позволив своей напарнице проскользнуть внутрь круга и вынуть из футляра за спиной длинную палку. Корделия подумала было, что это какое-то оружие, но тут женщина нажала на кнопку, и телескопическая палка выстрелила вперёд, словно зонтик, и развернулась в плоский экран.

– Держи, – сказала женщина, протягивая устройство Бенджи. Теперь эта штуковина выглядела как телевизор на палке. – Смотри, чтобы оно было развёрнуто в сторону Гидеона. Он должен это видеть.

Она потыкала пальцем в свои часы, и на экране появилась серия коротких роликов. Бекон, шипящий на сковороде. Дети, гоняющие мячик на улице. Морские волны, набегающие на пляж. Изображения были яркие и чёткие, звук резкий. Гидеон был загипнотизирован этим зрелищем. Его животные падали одно за другим. Их хозяину было не до того, чтобы поддерживать в них жизнь.

– Держи ровно! – велела женщина Бенджи. Мужчина присоединился к ним и достал из своей сумки три чёрных шеста. Он привычными, уверенными движениями растянул первый из них до длины более двух метров и установил шест на полу рядом с Гидеоном. Внимание фантома по-прежнему было приковано к экрану, на котором плакал новорождённый младенец.

– Что это за ролики? – спросила Агнеса. Ей не видно было реакции призрака, так что ролики должны были казаться ей особенно странными.

– Они отвлекают Гидеона, – объяснила Корделия. – Он не может перестать их смотреть.

– Почему? – спросила Агнеса.

– Потому что это жизнь, – ответила женщина. – Звуки. Картинки. Ощущения. Всё то, чего призракам так сильно не хватает. Всё, чего они так жаждут в смерти.

На экране женщина прихлёбывала кофе.

– А вы кто? – спросила Корделия.

– Я Лорел. А это Кайл. Он у нас молчун. Нам ещё вчера позвонили и сказали, что тут происходит нечто необычное, и хорошо бы нам с утра поехать и проверить. Хорошо, что мы приехали!

Она обвела детей взглядом.

– Вы все призраков видите?

Корделия замялась. Доктор Рокени приучила их никому не рассказывать о своём Зрении. Но после того, что видели эти двое, какой смысл отнекиваться?

– Мы с Бенджи их видим, – сказала Корделия, украдкой пощупав призрочки. – Меня зовут Корделия. А это Агнеса. Она призраков не видит, зато может много всего другого.

– Очень приятно, – сказала Лорел.

Кайл раздвинул второй шест и прислонил его к первому. Концы шестов щёлкнули и слиплись, как намагниченные.

– А что он делает? – спросила Агнеса.

Лорел достала из спортивной сумки обтекаемый приборчик размером с аккумулятор от автомобиля и аккуратно поставила его на пол.

– Расставляет ПУУ, – ответила она. – «Призракоудерживающее устройство». Кайл зовёт его «палаткой для призраков», но, по-моему, это звучит как-то глупо.

Кайл установил на место третий шест, а Лорел достала из висящего на ремне футлярчика латунную трубочку. Трубочку она вставила открытым концом в гнездо наверху приборчика и закрепила соединение парой стальных зажимов.

– Готово? – спросила она у Кайла. Кайл закончил присоединять к вершине пирамиды какой-то провод и молча показал два больших пальца. Лорел повернула несколько ручек на корпусе приборчика, и по залу разнеслось громкое гудение. Между шестов стали вспыхивать тёмно-синие молнии. Корделия видела, как вспышки отражаются в стеклянных глазах Гидеона.

А потом он взял и исчез.

– Вот это да-а! – воскликнул Бенджи.

– А куда он делся? – спросила Корделия.

– Вон туда, – ответила Лорел, указывая на верх приборчика.

Корделия опустилась на колени, чтобы посмотреть поближе. В стенке латунной трубочки было крохотное окошко, и сквозь него Корделия увидела клубящийся синий туман, которого там раньше не было.

– Это и есть Гидеон?! – удивилась Корделия.

Лорел кивнула.

– Круто, верно?

– А с ним всё в порядке?

– Вполне. Мы просто сделали его дух несколько более пригодным для транспортировки.

Лорел взглянула на индикатор, который мелодично тренькнул, меняя цвет с красного на зелёный, и отстегнула зажимы, удерживавшие трубочку на месте. Ловким, плавным движением девушка выдернула трубочку из гнезда. Конец трубочки был заткнут новенькой резиновой пробкой – видимо, затем, чтобы призрак не мог выбраться наружу. Лорел привычно спрятала трубочку обратно в мягкий футляр и застегнула его. Кайл тем временем разобрал палатку для призраков и сложил детали обратно в спортивную сумку.

– У меня так много вопросов, – сказала Корделия, – я даже не знаю, с чего начать!

Лорел улыбнулась.

– В другой раз! Нам с Кайлом пора ехать. Напиши мне, поболтаем о твоём будущем.

Она протянула Корделии кремовую визитную карточку. Над написанным от руки телефоном красовались слова, напечатанные замысловатым шрифтом:

– А что такое «Приют теней»? – спросила Корделия. Но Лорел с Кайлом уже шагали к выходу.