Текст книги "Система Стражински. Как стать писателем и остаться в профессии"

Да, точно. И слушай, оба персонажа выросли изнутри. Как тебе, а?

Теперь ты знаешь, кто твой главный герой, чего он хочет, как далеко готов зайти, и ты можешь предположить, как далеко зайдут другие, чтобы его остановить. У тебя даже есть наброски сцен, раскрывающие характер отношений, и сюжетные отрывки, которые могут послужить хорошим началом для написания рассказа. Но самое классное, что весь процесс начался с простого решения о выборе улиц. Просто задав логичный вопрос, ты смог определить, в какой местности персонаж рос, как это повлияло на него с годами, как сказалось на поведении во взрослом возрасте и куда в итоге его привело. А теперь представь, сколько еще историй можно придумать и какие они будут разнообразные, когда начинаешь свой путь с угла улицы и заканчиваешь где-то в мировом пространстве.

Ты меняешь тему, да?

Ага.

Понятно, тогда, вероятно, тебе стоит свалить.

Мне?

Я тебя выдумал, чтобы разговор поддержать.

Нет, это я тебя выдумал для диалога.

У тебя там с твоей стороны вообще самолюбия нет? Какого цвета небо в твоем мире?

Синее.

Я… погоди, серьезно?

Да, а что? Какое небо там, где ты находишься?

Оранжевое. С кольцами. Давай позже вернемся к этому разговору.

Не вопрос!

Не забывай, что герои твоих историй – не просто люди с репликами. Миры, в которых они живут, тоже персонажи рассказа, особенно когда пишешь фэнтези, ужасы или НФ, и их характеры также нужно выстраивать изнутри с такой же точностью и так же последовательно, как людей, используя тот же метод очередного логического вопроса.

Начнем с пустой и безликой планеты, это чистый холст для наших замыслов. Там жарко или холодно? Пускай будет жарко. Там засушливый или влажный климат? Предположим, засуха. Теперь появляется красноватый оттенок, усеянный точками морей и достаточным количеством зелени, чтобы поддерживать жизнь. Какая форма жизни будет доминировать в подобном месте? Его обитатели должны быть физически крепкими, с толстой грубой кожей, благодаря которой смогут переносить испепеляющую жару и долгое время обходиться без воды. Так как новорожденные уязвимы к таким условиям, эволюция должна стремиться к сумчатым видам, что позволит матерям (а может, и отцам – почему нет?) защищать свое потомство как можно дольше. Они смогут жить и под землей, и в скалистых сооружениях, построенных из камнеподобных материалов, где будет прохладно и влажно.

При таком дефиците ресурсов вся история этой планеты – сплошная борьба за воду и пригодные для возделывания земли. Отсюда можно предположить, что воины и те, у кого есть технологии жизнеобеспечения, будут в невероятном почете, однако, возможно, будет присутствовать и религиозный компонент, который помогает продержаться во время войн и длительной засухи. Водным ритуалам почти наверняка отводилось бы значимое место в этой системе верований. С младенчества каждого обучали бы владеть оружием, и больше всего спрос был бы на клинки, ведь им не нужны ни топливо, ни перезарядка. Частые войны привели бы скорее к развитию феодального строя, нежели республики.

Учитывая все вышесказанное, что можно сказать об их манере одеваться? В таком сухом и сложном климате они, вероятно, предпочтут кожу или подобные материалы, способные выдерживать погодные условия лучше, чем ткань. Скорее всего, одежда будет без рукавов и короткой, чтобы не создавать лишнее тепло.

Подобное мышление обеспечивает согласованность и логичность каждому аспекту создаваемого мира. Одежда подходит созданиям, места сочетаются с одеждой, политический строй согласуется с историей, а тип оружия – с появившимся обществом, да и вероучения имеют смысл. Если все сделать правильно, то, как только зритель или читатель увидит мир и персонажей, он сразу поймет, где находится и на кого смотрит.

Для тех, кто знаком с «Вавилоном-5», именно так, вопрос за вопросом, и создавались цивилизация Нарна и его обитатели.

Способ, которым разрабатывается и создается окружающий мир, должен быть последовательным и реальным, это касается не только империй пришельцев, но и нашего мира. Если сюжет развивается в Найроби в самый разгар лета, читатели должны постоянно ощущать невыносимую жару, даже если непосредственно про нее речь не идет: можно вскользь упомянуть капельки влаги на стакане с холодным пивом; пот, стекающий по спине; собак, которым лень двигаться. Не обязательно указывать на зной прямо, продолжай поддерживать живописные текстуры так же, как заставляешь персонажей находиться в постоянном движении.

Как говорится, Бог в мелочах, и эти мелочи появляются только после долгих исследований и тщательных раздумий. Перед тем как приступить к работе над сериалом «Восьмое чувство» для Netflix, я с остальными продюсерами и сценаристами тщательно изучил выбранные локации для будущих съемок: Сан-Франциско, Мехико, Лондон, Берлин, Исландию, Мумбаи, Найроби и Сеул. Затем мы посетили все, что смогли, чтобы перейти от теории к практике на местности. Как однажды сказал Марк Твен: «Человек, схвативший хоть раз кошку за хвост, знает о котах гораздо больше, чем тот, кто лишь читал о них, но никогда не видел». Всегда есть что-то, о чем можно узнать только на личном опыте. Поэтому мы изучали оборудование для генетических исследований в Исландии, ходили по подземным клубам Лондона, а также встречались с ресторатором в Мумбаи, чтобы понять, как устроен бизнес изнутри. Пока мы бродили по искореженным лачугам в трущобах Мумбаи, чтобы понять, в каких ужасных условиях прозябает так много людей, исполнительный продюсер Лана Вачовски отозвала меня в сторонку.

– Слушай, здесь у каждого, куда бы мы ни пошли, – сказала она, – огромный телик, хотя и кровати-то нормальной в доме нет.

– Еще бы, – ответил я, – кровать удерживает тебя взаперти, а вот телевизор уносит подальше отсюда.

Спустя несколько дней, во время нашей работы над очередным фрагментом сценария, она включила эту фразу в диалог.

Еще раз: все дело в деталях.

Когда читатель приступает к твоему произведению или член руководства берет твой сценарий, им нужно чувствовать, что они находятся именно там, проводят время с людьми, которые им интересны, всесторонне развиты и реальны. Если можешь предложить подлинный, самобытный материал, твои работы всегда будут выделяться на фоне других писателей аналогичного уровня.

А это приводит меня к, возможно, самой важной информации этих глав. Даже если больше ничего не удастся почерпнуть из всей книги, одно лишь это тебе поможет.

Начинающие писатели обычно беспокоятся о том, что на горизонте могут появиться другие авторы. Они переживают насчет конкуренции.

Открою тебе секрет: конкуренции… не существует.

Я работал с десятками писателей, будучи продюсером на телевидении и издателем разных изданий, преподавателем на мастер-классах и членом жюри писательских конкурсов, так что могу с уверенностью заявить, что девяносто процентов всего, что создают новички, просто ужасно. Я не говорю о том, что писателям недостает таланта, об этом сложно судить просто потому, что большинство из них не может реализовать свои дарования в чем-то жизнеспособном. Они делают минимум того, что требуется: переносят свои задумки на бумагу, а потом сразу же представляют результат всем на суд в надежде, что их работа потрясет мир. И лишь со временем и после многочисленных отказов начинают понимать всю необходимость пойти на дополнительный круг.

Если будешь выполнять работу и с самого начала оттачивать мастерство, то на кучу световых лет опередишь так называемых конкурентов. Материал, написанный с профессиональным отношением к мелким деталям, который демонстрирует усилия, вложенные в персонажей и созданный мир, в творчество и мастерство, светится в темноте.

Ты не пытаешься превзойти других.

Ты всегда пытаешься превзойти только себя.

Творческие музы

Образ, с которым обычно ассоциируются писатели, уходит корнями в восемнадцатый век, а сложился он с подачи плеяды британских авторов, таких как Джон Китс, лорд Байрон и Шелли (Перси и Мэри). Читатели видят литератора развалившимся на кушетке, одна рука запрокинута на лоб, в другой – ручка и бумага, измученным взглядом он смотрит в потолок в ожидании неуловимой Музы. Этот неподвижный, замученный стереотип позднее укрепился благодаря таким именитым авторам, как Эдгар Алан По, Джордж Бернард Шоу, Виктор Гюго, Артюр Рембо и Сэмюэль Тейлор Кольридж.

Это правда, время от времени каждый писатель тоскует по кушетке, уставившись в потолок и пытаясь понять, куда, черт возьми, делись все слова. Но всякий, кто, выбрав писательскую карьеру, коротает время в ожидании Музы, поставил не на ту греческую богиню.

Позже мы еще обсудим необходимость выделять время на творчество. Но еще до составления расписания понадобится внутренняя дисциплина. Если все, что требуется, – раз в пару месяцев или лет сочинить стихотворение, то да, можно подождать Музу. Но если задался целью построить карьеру писателя, такой номер не пройдет. Когда получаешь задание от издателя или продюсера с четким дедлайном, важно сдать работу в срок. Если не успеешь и скажешь: «Ну, просто не могу собраться с мыслями», тебе обязательно помогут собрать вещи и укажут на дверь.

Намерение дождаться Музы обычно вызвано уверенностью в том, что все, что она продиктует, будет звучать безупречно, в отличие от каракулей нашего собственного сочинения. Однако, как упоминалось выше, основная цель черновика не в том, чтобы получиться идеальным, его задача – сформировать из груды вариантов что-то, напоминающее правильный порядок слов, который впоследствии можно редактировать и совершенствовать. Поэтому уж заставь себя написать хотя бы первое предложение. Пусть оно выйдет ужасно, его всегда можно подправить. Пустоту же не пересмотришь и не отредактируешь. Если сможешь придумать хотя бы одно предложение, то за ним наверняка последует второе. Но если этого не произошло, не спеши вставать из-за стола. Оставайся там все время, отведенное на работу. Уж злость и скука точно заставят написать что-то еще.

И это что-то совершенно не должно быть безупречным, оно просто должно быть.

Если же после первого предложения ты все еще в тупике и никак не можешь реализовать свои замыслы, в качестве небольшой разминки можно кратко написать о чем-то, например о том, как прошел день, или о планах на вечер, или о первой поездке к океану. После этого вернись к тому, о чем изначально нужно было написать. Смысл в том, чтобы преодолеть ступор первых слов. Письмо способствует письму.

Если проделывать такое регулярно, можно накачать письменные мускулы, прямо как на тренировке в зале. Сперва поболит, но со временем заметишь, что каждый раз, садясь за письменный стол, испытываешь прилив адреналина (творческого аналога эндорфинов); он появляется, когда можешь себе сказать: «Я вчера все сделал, хотя мне не очень хотелось, и вышло очень даже неплохо, поэтому наверняка я и сегодня все смогу, возможно, даже получится написать немного больше обычного». Чем больше делаешь, тем больше хочется этим заниматься, и, как в случае с физическими упражнениями, у некоторых это входит в привычку.

Если чувствуешь, что на сегодня хватит, не заканчивай последнее предложение. Дойди до середины и остановись. На следующий день это здорово поможет справиться с застоем первых строк, ведь ты заранее знаешь, как должно закончиться предложение. Скорее всего, оно всю ночь маячило где-то поблизости, с нетерпением ожидая, когда ты вернешься и закончишь его. Поэтому, когда продолжишь писать, нужные слова сами прыгнут на страницу, гармонично подведя к следующему предложению.

Ключевой момент в том, чтобы подойти к работе расслабленно и спокойно, без напряжения, причем это правило касается самых разных ситуаций. Несколько лет назад я нанял профессионального фотографа, чтобы сделать снимки для второго романа, потому что устал самостоятельно делать фотографии, после публикации которых ко мне частенько наведывались представители правоохранительных органов. Есть те, кого камера любит, кого – ненавидит, а есть те, от кого камера запирается в ванной и бьется в истерике всю ночь, отказываясь выходить. Так вот, я как раз из последней категории.

Первый час девушка безуспешно пыталась заставить меня расслабиться. «Просто будьте собой», – постоянно повторяла она, но я и сам никогда не знал себя настоящего, поэтому старался выглядеть величаво и серьезно, сидя за письменным столом в черной кожаной куртке и черной рубашке. Я скорее позировал, а не был. И с каждым щелчком затвора у меня внутри все обрывалось.

В конце концов она в отчаянии развела руками и направилась к выходу. «Подождите пока здесь», – сказала девушка. Хочу напомнить, что мы находились у меня дома и уходить я никуда не планировал, но, увидев ее взгляд, не стал провоцировать стихийное бедствие.

Через пару минут она вернулась с кучей детских игрушек и кубиков, которые возила с собой в машине.

– Я хочу, чтобы вы поиграли, – сказала она и бросила все на ковер.

Я посмотрел на нее, потом на игрушки, затем снова на нее.

– Вы хотите, чтобы я сел на пол?

– Да.

– И играл… в кубики?

– И в игрушки, да.

– Вы ведь в курсе, что я востребованный писатель, да?

Ее глаза сузились, взгляд будто говорил: «Са-дись. На-а пол».

Я сел на-а пол.

Сама она опустилась на ковер в другом конце комнаты, скрестив ноги и положив камеру на колени.

– Ну же, играйте!

Я хотел сказать, что это идиотизм, но мой необычайно развитый инстинкт самосохранения посчитал, что лучше промолчать, поэтому я неохотно начал играть с этим добром.

Я предположил, что она сразу начнет фотографировать, однако девушка сидела неподвижно, пока я складывал из кубиков матерные слова, видимые лишь с моей стороны. Затем, подперев рукой подбородок, я переключился на динозавров и машинки, потом рептилии въезжали на автомобилях в стены из кубиков, наплевав на мат, вокруг было полно аварий, поэтому я принялся искать, чем можно было заменить машинку скорой помощи и…

– Джо!

Я поднял глаза.

Щелк!

Я тут же выпрямился, потому что напрочь забыл про ее существование.

– Мы начинаем? – спросил я.

– Не-а, мы закончили, – сказала фотограф. – Это единственный момент, когда вы смогли расслабиться с тех пор, как я сюда вошла, единственный раз, когда я смогла заглянуть вам в глаза, потому что вы не думали о том, как выглядите или как сидите, а просто были собой.

С этими словами она собрала свои игрушки и уехала.

Не знаю, является ли фотография, полученная в результате этого опыта, лучшей из всех когда-либо снятых, но совершенно точно она – самая реалистичная. Это единственное фото, где я живу мгновением, а не думаю о нем.

Именно так работает и писательский порыв.

Несмотря на заявленную божественность, Муза – не более, чем тоненький, мягкий голосок в твоей голове, подсказывающий, что и как писать. Она хочет помочь, вырваться наружу и поиграть, но, если ее заглушать грохотом сознательного разума (а так в большинстве случаев и происходит), она будет сидеть в углу и дуться. Муза не сможет нормально функционировать, да и ты не сумеешь быть тем, кем нужно в этот момент, если валишься с ног без сил, переживаешь или нервничаешь. Не бойся работы с черновиком, смело экспериментируй или делай всякие глупости, если именно это нужно, чтобы создать атмосферу, в которой внутренняя муза сможет беззаботно вырваться наружу и играть.

Иногда, чтобы быть собой, нужно отвлечься от себя.

Тот, кто это понимает, ищет всевозможные способы заглушить сознательный разум так, чтобы позволить созидательному порыву показаться на свет. Одни прибегают к наркотикам и алкоголю, из-за чего среди творческих личностей так много людей, страдающих пагубными зависимостями. Другие медитируют или играют на музыкальных инструментах, кому-то нравится гулять в парке, а кто-то достает с полки фигурки персонажей комиксов, якобы чтобы протереть пыль, а на деле надеясь, что ностальгия переключит сознание на теплую, размытую, нейтральную передачу, пока подсознание попытается понять, что именно хочет сказать.

Еще очень важна подпитка. Творчество, притаившееся у тебя внутри, словно вода в резервуаре, и время от времени воду нужно доливать, иначе возникнут проблемы. Лучший способ – позволить себе наслаждаться искусством, музыкой и красотой. Открой для себя творчество талантливых писателей, которые могут научить по-новому использовать слова и вдохновить на гениальные произведения, а еще обязательно читай что-нибудь для удовольствия. Чем больше будешь читать, тем лучше будешь писать. Если на моем писательском пути возникают преграды, а ничего развлекательного для чтения найти не удается, я включаю свой невероятно разнообразный плейлист, потому что никогда наверняка не знаешь, что именно озарит нейроны вдохновением. Там можно найти кантри и хип-хоп, свинг-хаус и рок, классику и джаз, поп и монгольский метал, фолк и дэт-метал, хаус и транс, танцевальные мелодии и даже немного k-pop – всего пять тысяч треков всевозможных жанров и музыкальных форм из когда-либо написанных. Рано или поздно музыка помогает разобраться со всеми загвоздками в материале, над которым я работаю.

Сколько бы мы ни извлекали из творческого порыва, надлежащий уход и подпитка Музы требуют равноценной отдачи. В фильме «Сокровища Сьерра-Мадре» Хамфри Богарт и остальные, добыв золото из горных рек, уже были готовы выдвинуться в путь, однако персонаж Уолтера Хьюстона останавливает их. «Нужно привести гору в порядок, – говорит он им. – Она отказалась от своих сокровищ, и теперь в знак уважения нужно вернуть все на свои места».

Несмотря на возражения, мужчины возмещают урон.

Твоя внутренняя муза делится с тобой золотом. Тебе, в свою очередь, нужно время от времени приводить «гору» в порядок.

Еще один способ подавить шум рассудка – нанести удар, пока он вне игры. Повторюсь: подсознание хочет помочь рассказать твои истории, а так как оно господствует, лишь когда ты спишь, можно использовать это время в своих интересах.

Уже лежа в постели, медленно отходя ко сну, сформулируй любую проблему, которая мучила тебя последнее время. Не все сразу, а ту, которой никак не удается найти решение. Только не пытайся решить ее сходу: мало того, что это не сработает, так вдобавок еще и не выспишься. Лучше аккуратно изложи суть и сформулируй вопросы, чтобы все оказалось в голове, но разум при этом не возмущался, а потом постарайся уснуть.

Как только ты отключишься, подсознание набросится на проблему, словно кошка на бантик, ведь ему весело, можно поиграть с чем-то творческим и конструктивным. Обычно оно разбирается с проблемой всю ночь, пока не найдет ответа.

Проснувшись на следующее утро, еще в полудреме, осторожно осмотри чертоги разума в поисках подарков, оставленных Музой. Скорее всего, тебя будет ждать какое-то решение, если не спугнешь его своим напором.

Писатели с легкостью приписывают то, что создают, чему-то потустороннему, потому что на самом деле никто не знает, откуда берутся рассказы. Мы просто считаем это Музой и ждем, пока она объявится и спасет нас от самих себя. Но Муза – это мы сами, мы и есть Муза. Нужно просто понять, что литературное творчество – не только дисциплина, но и игра, и не нужно путаться у себя под ногами, чтобы персональная муза могла нашептывать в потемках истории без цензуры, контроля и сомнений. Чем прозрачнее мы станем, позволив словам и творческим порывам протекать свободно и непрерывно, тем лучше станут наши тексты.

Сложно танцевать ради самого танца, мы ведь существа разумные, и иногда бывает сложно найти баланс между твердостью, необходимой рассудку, и творческим хаосом, которым наслаждается подсознание.

Оскар Уайльд писал:

 
«Любовь умрет, если слишком крепко сжимать.
Любовь улетит, если слишком слабо держать.
Слабо, сильно – откуда мне знать?
Отпускаю любовь я или смогу удержать?»
 

Будешь сильно зажимать Музу, подавляя творческую искру ради потребности в контроле, и она задохнется. Будешь относиться без уважения или не станешь ценить вовсе – она просто испарится, потому что никому не нужны отношения, где его не ценят.

Научись балансировать между бесконечным ожиданием Музы и настырными нападками, и тогда очень скоро начнут происходить чудеса.

Нельзя продать идею

Письма приходят практически ежедневно. «У меня есть потрясающая идея для фильма/сериала/рассказа, не хотите приобрести? А может, подскажете, как ее продать студии/телесети/издательству… если воспользуетесь моей идеей, можем поделить прибыль 50/50…» А это пришло буквально сегодня утром: «Ищу того, кто готов к сотрудничеству, нужно оформлять мои идеи и продавать их, не поможете?»

Нет.

Потому что твои идеи никому не нужны.

Я даже не знаю, что значит оформлять идеи. В коробочку сложить? Скрепить степлером? Вот тебе ящик идей, будешь? Еще есть упаковки по двенадцать и шестнадцать пачек двухслойных идей с узорами, не засоряющих канализацию.

Твоим идеям грош цена, подобных пруд пруди, разве что ты вычислишь единую теорию поля или научишься передвигаться быстрее скорости света (в этом случае, конечно, звони, поделим деньги 50/50). Дай десяти писателям одну и ту же идею, и в итоге получится одиннадцать рассказов. Что по-настоящему важно, так это реализация идеи (а не ее убийство), и она полностью лежит на плечах человека, ее описывающего.

Представь, что бомбардировщики ВВС США во время Второй мировой войны перелетят за опорные позиции и, несмотря на все попытки отозвать их обратно, сбросят груз, вызвав ядерную катастрофу. В результате события могут развиваться по сценарию мрачной безжалостной драмы «Система безопасности» с Генри Фондой, или же как в одной из лучших черных комедий «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» с Питером Селлерсом. У вышедших в одном и том же году картин аналогичный замысел, похожие идеи (причем настолько, что в итоге киностудии погрязли в судебных разбирательствах), однако они абсолютно по-разному реализованы.

Талант – это результат профессиональной подготовки и природной предрасположенности, проходящий сквозь уникальную точку зрения, реализуемый с безумной самоотдачей и решимостью достичь уровня мастерства, способного выделить автора из толпы самых заурядных[11]11
  Это схоже с определением счастья у древних греков: «Реализация жизненных сил наряду с совершенными линиями в жизни, полной возможностей».


[Закрыть]. Многие умеют петь. А Нина Симон – уникальна. Пол Саймон – уникален. Арета Франклин – уникальна. Фрэнк Синатра – уникален. Дженис Джоплин – уникальна. Всем известные песни в их исполнении зазвучат в такой неподражаемой манере, о существовании которой мы даже не догадывались.

Писатели – такие же исполнители, как и певцы, просто мы не такие громкие. Любой успех – результат того, как мы интерпретировали задуманную историю и насколько хорошо у нас получилось поделиться своим толкованием с остальными. Идеи – лишь начало этого процесса, а не сам процесс. Допустим, тебе пришла в голову самая потрясающая идея за всю историю существования потрясающих идей. Но что студии или издательству с ней делать? Они не могут опубликовать или экранизировать ее саму. Просто представь: включаешь ты как-то вечером кабельное, а с экрана говорят: «К нам вчера тут парень приходил с невероятной идеей, зацените», а потом зачитывают что-нибудь размером с полстранички. Сама по себе идея бесполезна, даже если бы нашлись те, кто ее у тебя купит (однако такого не случится, потому что так никто не делает), им все равно пришлось бы отдать эту идею другому писателю, чтобы превратить ее во что-то реализуемое на практике, но его интерпретация будет настолько отличаться от твоей, что это уже будет не твоя идея, так зачем тогда ты?

Приятно считать, что прежде никто не додумался до идеи, пришедшей нам на ум, но ведь не исключено, что другие писатели уже сталкивались с чем-то подобным на всем протяжении человеческой истории. Однако это вовсе не значит, что в мире не осталось ничего нового или что все искусство – это современное толкование того, что уже когда-то происходило, этим обычно оправдывают плагиат и чрезмерное заимствование. Когда об этом писали другие, этот материал уже не считался новинкой, а значит, можно взять и использовать его так, как мне хочется. Существует огромная разница между идеей широкой тематики и вариантами ее выражения: уникальными для каждого художника и характерными для определенной эпохи и культуры, в которые она была создана. Подробнее об этом написано в главе про творческий кризис.

Именно интерпретация придает идее новизну. Процедив ее через свой исключительный талант, на выходе получишь законченную работу, совершенно не похожую ни на что выпущенное прежде, ведь раньше не было тебя.

Без подобного изложения в законченной форме сюжетные идеи не просто нежелательны, они потенциально опасны, особенно когда никто о них не просил. Писатели погрязли в дорогостоящих юридических тяжбах, так как то, что родилось в их собственной вселенной, имеет некоторое сходство с фанфиками из интернета или вариациями на форумах, где автор когда-то сидел. Именно по этой причине многие писатели абсолютно нетерпимы к фанатам, публикующим идеи или размещающим ссылки на рассказы в сети. Что касается меня, я прошу лишь об одном: если кому-то придет в голову написать о чем-то, что происходит в одной из моих вселенных, пусть держится подальше от тех форумов, где я могу наткнуться на эти труды. Однако, несмотря на то что еще с раннего мелового периода я просил пользователей соблюдать мое правило «никаких сюжетных идей», некоторые все равно продолжают постить свои задумки и рассказы, ошибочно полагая, что тем самым приносят пользу (на самом деле это не так), что это поможет их карьере (не поможет) или потому что это уже откровенная патология.

Много лет мне в сети не давал проходу один парень, утверждавший, что у него есть идея идеальной концовки для моего сериала, у которого вышел всего один сезон. Даже несмотря на то что у него никак не могло быть верной концовки, так как необходимая для нее информация должна была появиться в последующих сезонах, он настойчиво предлагал мне прочитать его вариант. Он нашел меня на «Фейсбуке»[12]12
  Организация Meta признана Минюстом экстремистской.


[Закрыть]. Я его заблокировал, даже не прочитав материал. Он создал новый аккаунт. Я снова заблокировал. Он раздобыл мой e-mail и написал. Я заблокировал его и там. Этот парень продолжал менять адреса, а когда моя помощница пресекла очередную попытку, то перешел к оскорблениям.

Еще один товарищ в сети утверждал, что написал рассказ, действие которого происходит в одной из моих вселенных. Он хотел, чтобы я прочитал и одобрил материал ради его собственного удовлетворения. Я и в этот раз ответил отказом, а самого парня заблокировал. В ответ он создавал новые аккаунты и выходил на меня с этим предложением снова и снова.

Я никогда не читал подобные материалы и никогда не стану, потому что мне не нравится, когда меня преследуют и терроризируют, да и вообще, у меня есть право сказать «нет». Подозреваю, что у таких парней, а это всегда парни, проблемы с отказами, причем не только от телесценаристов.

Суть в том, что подобное случается все время, что я работаю на телевидении. Кто-нибудь приходит с идеями или историями, сюжеты которых разворачиваются в созданных мною мирах, и требует, чтобы я все это читал. Одних мой отказ расстраивает, но до других просто не доходит. Три случая преследования онлайн и один в реальной жизни, прямо на конвенции, стали настолько опасными, что пришлось прибегнуть к услугам частных детективов, чтобы вычислить обидчиков. Обычно достаточно всего лишь сообщить членам их семей (в одном из случаев пришлось пообщаться с работодателем преследователя, так как он использовал рабочий компьютер для своих домогательств) о том, что происходит, чтобы они вмешались и положили этому конец. Но от потраченных месяцев и долларов, а также эмоциональных расстройств легче не становится.

Хотя в большинстве случаев с нежелательными идеями удается разобраться по-хорошему. Пока я был продюсером «Вавилона-5», один из фанатов разместил на форуме, где я часто сижу, сюжетный замысел, напоминавший только что законченный сценарий очередной серии. Поскольку открытый доступ к его идее давал основания для судебного иска, сценарий изъяли из съемочного графика до тех пор, пока я не нашел этого человека и мы не подписали соглашение об отсутствии взаимных претензий. Не прими я подобные меры, студия уничтожила бы сценарий, чтобы подстраховаться. Если думаешь, что это перебор, рекомендую выяснить, сколько раз сюжетные идеи или фанфики, происходящие во вселенной конкретного писателя, попадали в суд, когда оказывались слишком похожими на оригинальный материал.

Присылать писателю сюжетную идею, о которой никто не просил, – одно из самых грубых и возмутительных деяний, за исключением, пожалуй, препарирования. Вот поэтому моя помощница просматривает мою корреспонденцию. Если ей попадается письмо с подобным материалом, она запечатывает конверт и отправляет обратно с пометкой большими красными буквами: «НЕ ПРОЧИТАНО, Дж. М. С. БОЛЬШЕ НИКОГДА ТАК НЕ ДЕЛАЙТЕ». Ситуацию не меняет, даже когда обещают «отдать бесплатно и подписать разрешение на публикацию», это бесит, поэтому никогда так не делай, хорошо?

Писатели кладут всю свою жизнь не на твои зачатки рассказов, а на то, чтобы построить карьеру и заработать репутацию, ведь это дает нам рычаги воздействия и полную свободу делиться резонирующими историями, важными именно нам. Нам ни к чему идеи посторонних, не нужен риск возможных судебных исков, а домогательства – неуместная реакция ни в одном из вышеупомянутых случаев.

Вернемся к вопросу продажи своих идей вместо того, чтобы просто отдать или выложить в сеть. После мастер-классов ко мне всякий раз кто-нибудь подходит и говорит, что, несмотря на полное отсутствие опыта в написании телесценариев, он последние полгода провел за работой над пилотным эпизодом нового сериала и просит посоветовать, как его можно продать.

И как бы мне ни было больно, приходится озвучивать неприятные факты: они никогда не продадут то, на что потратили последние шесть месяцев. Естественно, такое никому не захочется услышать, и они начнут ссылаться на тех, кому удалось продать сценарий «пилота» без опыта работы на телевидении, правда, все эти истории как единороги: о тех счастливчиках все друг другу рассказывают, но вживую никто не встречал. Подобные мифы развенчивает первый же поиск в сети, когда выясняется, что те, о ком шла речь, или родственники именитых писателей, или у них все же был хоть какой-то литературный опыт на телевидении.

Неопытный и не издаваемый ранее писатель не сможет продать «пилот». Такого не бывает.

И вот почему.

Как я уже говорил, сюжетная идея сама по себе ничего не стоит, потому что все зависит от того, как она реализована. Это касается и телевидения, более того, как правило, автор «пилота» руководит и съемочным процессом. Прежде чем доверить человеку подобные полномочия, телесети и киностудии захотят понять твой рабочий процесс как рассказчика, вдобавок их должен устроить твой продюсерский опыт. А единственный способ наработать последний – пройти путь от писателя-фрилансера до штатного сценариста и редактора сценариев, затем до сопродюсера, продюсера, а потом и до исполнительного продюсера. И так до тех пор, пока не заработаешь авторитет, необходимый для собственного шоу, а у телесети не сложится представление о твоем подходе к сторителлингу.