Текст книги "Венгерская рапсодия"
Автор книги: Джастин Элиот
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Джастин Элиот
Венгерская рапсодия (Сборник)
Джастин Элиот
Венгерская рапсодия
Глава 1
В первую же ночь в Будапеште, проснувшись, я обнаружила незнакомого мужчину в своей постели.
Решение приехать сюда было принято поспешно, и мне не хватило времени побольше узнать о городе, поэтому я плохо представляла, чего ждать, однако сейчас была почти уверена, что в любом случае это ненормально. У меня были кое-какие представления о гуляше, цыганах-скрипачах и потрясающей архитектуре XIX века, а вот о незнакомых мужиках в своей постели – почти никаких.
В лучах зари, пробивавшихся через неплотно закрытые ставни, я, аккуратно повернувшись, чтобы не разбудить мужчину, попыталась рассмотреть его лицо и тело. Судя по изгибам одеяла и торчащим из-под него ступням, он был высокого роста и хорошо сложен. Во сне его лицо казалось спокойным и трогательным, но мне представлялось, что обычно оно высокомерное и даже жестокое, хотя, возможно, это были мои предрассудки относительно мужчин с большими усами. В моем воображении к таким усам непременно прилагался штык. Пухлые губы под этими зарослями присвистывали при выдохе. У него были длинные ресницы и густые темные волосы. Как и большинство венгров, встретившихся мне по дороге из аэропорта, этот был красавчиком.
Но какого черта он здесь делает?
Исключительно осторожно я попыталась отодвинуться от него. Левой пяткой я касалась края матраца, пальцы сгибались в сторону пола. Как раз в тот момент, когда я старалась отодвинуть от него свои бедра, он обрушил мне на грудь свою огромную ручищу. Она оказалась такой тяжеленной, что пришлось отказаться от тщетных попыток тихо выйти из этой щекотливой ситуации и закричать.
Он хрюкнул и пробормотал что-то совершенно невразумительное, после чего его веки поднялись; я приложила максимальные усилия, чтобы выбраться, но эта рука была просто смертельно тяжелая, так что пришлось с силой ударить его в голень и попытаться укусить.
Он проснулся.
За этим последовал момент настоящего кошмара, я была уверена, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, он уставился на меня, в его взгляде читался тот же шок и ужас, что и в моем, это странным образом успокаивало.
Он вскочил и ткнул в меня указательным пальцем.
Не знаю, что он говорил, поскольку не понимаю по-венгерски, и, мало того, я была слишком занята, выпрыгивая из кровати, пятясь вдоль стены и изо всех сил сдерживая вызванные паникой рвотные позывы.
Он снова заговорил, поднимаясь на колени, так что простыни скрывали его по пояс, выставляя обнаженную грудь и золотые цепи на шее. У него и правда было спортивное тело. Жаль, что он, вероятно, чокнутый маньяк, охотящийся за одинокими женщинами в их будапештских постелях.
На этот раз я поняла одно слово – «Джоди».
– Джоди! – повторила я и закивала. – Она уехала.
– Ты понимаешь по-английски?
Я кивнула.
– Джоди уехала? Что ты имеешь в виду?
– Она уехала на озеро Балатон, на месяц. Вы знаете ее?
– На озеро Балатон? С кем?
– Я не знаю. Встретила какого-то парня. Простите. Вы ее… бойфренд или вроде того?
– Кто я? Кто, черт возьми, ты такая?
– Я первая спросила. И думаю, я имею право знать, что незнакомые мужчины делают в моей постели.
– Это моя квартира – ты и отвечай.
Я опешила, даже на секунду рот раскрыла от удивления. Его квартира? Тут я вспомнила про записку, которую Джоди оставила на столе. «Ты всегда сможешь договориться с хозяином квартиры, если будешь с ним помягче. На первый взгляд он немного суров, но в душе милашка». Как же она его назвала? Она написала мне его имя, но я не запомнила, оно было странным, и я понятия не имела, как оно произносится.
– Так значит, вы… – блин, как же его звали… – Jánosh? (Я произнесла его как Джэй-носс.)
Он фыркнул и покачал головой.
– Я-нош, – поправил он. – Да, а ты?
– Руби, я подруга Джоди, она сказала, что не будет проблем…
Он вернулся в постель и накрылся простынями по самый подбородок, его нижняя губа торчала как у обиженного ребенка.
– Она ничего мне не сказала. Она непорядочный человек.
Ну что ж, мне было понятно, из чего он мог сделать такой вывод. Дома репутация Джоди вполне подходила для желтой прессы, но с ней никогда не было скучно.
– Вы с ней были… – но я тактично умолкла и отошла к двери спальни. Не очень хотелось мне быть свидетелем приступов отвергнутой страсти, не в полшестого утра.
– Ничего не было, – пробормотал он. – Мы друзья, и все.
– Друзья с привилегиями, – уточнила я, приподняв бровь.
– Я не понимаю, – он на секунду сжал губы, потом наклонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Под пронзительным рентгеновским взглядом его светлых голубых глаз я почувствовала, что он рассматривал меня сквозь пижаму.
– Итак, Руби, – сказал он. – Ты хочешь остаться здесь?
– Собиралась.
Он встал, завернувшись в одеяло. Я сделала шаг назад, когда этот обедневший император промчался мимо меня и сквозь дверь в спальню – на маленькую кухню, выходившую в гостиную.
Пока я терла глаза в дверном проеме, он достал из серванта полупустую бутылку и два бокала.
– Вот, – сказал он с повелительным жестом. – Выпей со мной.
Я не знала, что было в бутылке, но выглядело явно не как мой утренний апельсиновый сок.
– В столь ранний час? – возразила я.
– А почему нет? Давай.
– Секундочку.
Я закрыла дверь, включила свет в спальне и посмотрела на свое отражение в зеркале на комоде. Что происходит? Что в самом деле происходит? И будет ли это продолжаться, пока мои волосы торчат, как иглы у наэлектризованного дикобраза?
Я пару раз провела по ним расческой, наскоро умылась, почистила зубы в крошечной смежной ванной и переступила порог, навстречу чему угодно, ожидавшему меня в той комнате с тем мужчиной.
Я села на диван как можно дальше от него, взяла бокал со светло-оранжевой жидкостью и попыталась идентифицировать ее по запаху. Пахло горелыми фруктами.
– Что это?
– Палинка, – ответил он. – Я думаю, абрикос, может, слива. Пей, это вкусно. Я рад приветствовать тебя в Венгрии.
– Правда?
– Да.
Он поднял бокал, опрокинул палинку и с наслаждением вздохнул, когда жидкость разлилась по организму.
– Так ты не злишься?
– Выпей.
Я сделала маленький глоток. Сначала мне обожгло губы, потом язык. От второго глотка я почувствовала жар в легких и желудке.
– Уау, – сказала я.
Он посмеялся.
– Допей.
Повторяя за ним, я отправила оставшееся содержимое бокала в пищевод и почувствовала, что мое лицо горит, а на глазах выступили слезы, пока оно делало свою подлую работу.
– Неплохо, а? – улыбался он широко и одобрительно, вытягивая руку на спинке дивана, так что его пальцы опасно покачивались вблизи моего плеча.
– И правда хороша. Хотя от добавки я бы отказалась.
– А я бы нет, – он налил себе еще, выпил и снова обратился ко мне: – Джоди – твоя подруга?
– Моя двоюродная сестра. Она сказала, что квартира будет пустовать месяц, и спросила, не хочу ли я тут пожить.
– Так, значит, она планировала это путешествие на Балатон, – задумчиво проговорил он. – Всего два дня назад мы были в постели вместе, – он покачал головой, его взгляд казался затуманенным.
– Она тебе так приглянулась?
– Приглянулась?
– Она тебе очень нравится?
– А, нет, не очень. Знаешь, она человек с переменчивым настроением.
Я засмеялась.
– Да, знаю.
– Но… – он поднял руки, рисуя в воздухе привлекательный женский силуэт.
– …она горячая штучка, – перевела я, хотя в этом не было нужды.
Он секунду молча пристально смотрел на меня, пока мне не стало неловко, потом взял бутылку палинки, делая вид, что его невероятно заинтересовала этикетка.
– Она обычная, – его голос стал чуть ниже. – Ты привлекательнее, чем она.
Я моргнула, не веря тому, что этот мужчина начал заигрывать со мной всего через пару минут после того, как Джоди разбила ему сердце.
– Спасибо. И спасибо за напиток, но знаешь, уже становится поздновато, а я очень рассчитывала еще немного поспать…
– Ты хочешь обратно в постель? – его голос стал совсем низким.
Я задрожала. Его пальцы стали гладить меня по плечу, и я отскочила.
– Одна! – закричала я. – Обратно в постель одна!
Он вздохнул и скрестил руки за головой.
– Что не так? Ты не считаешь меня привлекательным?
– Нет, я имею в виду, что, конечно, ты не плох, но я не ищу мужчину.
– Ты лесбиянка?
– Нет.
– Ты не любишь секс?
– Да ради бога! Не в этом дело, просто я хочу спать одна.
– А, ты устала.
– Да! В точку! Именно так, я устала.
– ОК, понимаю, – он поднялся, складывая лежавшее рядом одеяло. – Я тоже устал. Пойдем спать.
Я отскочила, недоумевая, как объяснить этому человеку, что я не хочу делить с ним постель.
– Ты хочешь сказать… что идешь в мою постель?
– Это моя постель, – поправил он.
– Да, но… я просто…
Все, что я могла сделать, – это невнятно что-то лепетать, пока он смотрел на меня, подняв бровь.
– У Istenem, ты боишься меня? Ладно. Я сплю здесь.
Я с некоторым недоверием посмотрела на диван, который не казался достаточно большим, чтобы вместить его в полный рост, но он просто указал мне на дверь спальни рукой, на которой висело одеяло, и скомандовал:
– Иди!
Казалось, иного выхода, кроме как подчиниться, у меня не было.
Через два с половиной часа я проснулась от запаха еды и звяканья сковородок. Моей памяти потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить события последних часов.
Этот мужчина все еще здесь.
Я закрылась в крошечной ванной и стояла под душем столько, сколько, по моим расчетам, ему бы потребовалось, чтобы уйти, вспоминая нашу утреннюю встречу, пока втирала шампунь в голову. Просто поразительная наглость! Он уже подумал, что я готова занять место Джоди и в квартире, и в постели. «Мерзкий тип, – бормотала я про себя. – Так беспардонно!» Я вспомнила строчку из письма Джоди: «Если 15 венгров не попытались накинуться на тебя за час до посадки, проверь, все ли с тобой в норме». Я фыркнула, смывая пену с глаз. «Если ты хочешь, чтобы мужик раз и навсегда оставил тебя в покое, скажи ему, что ты беременна от Чака Норриса. Мягкость не сработает». Я подумала о недоверии Яноша к моему нежеланию прыгать в его койку и снова фыркнула.
К тому времени как я вышла из душа и оделась, аромат с кухни был уж слишком соблазнительным, чтобы устоять, и предвкушение холестерина увлекло меня в другую комнату. Янош, стоя ко мне спиной, взбивал яйца в небольшом сотейнике. Не знаю, когда он успел забрать одежду, вероятно, он потихоньку заходил в комнату, пока я спала, фу, – но он был лишь наполовину одет, на нем были джинсы, ремень и больше ничего. Он не услышал, как я вошла, поэтому я быстренько оценила его вид сзади: изгибающиеся лопатки и рельефные мышцы спины. У него была татуировка – какая-то птица – на ключице, как раз там, где заканчивались волосы. Как я ни старалась не смотреть на его задницу, это не помогло. Ей явно было тесно в этих джинсах, и этот вид стоило запомнить и воскресить в памяти в более подходящий момент.
Он поднял сотейник и выложил омлет сначала на одну тарелку, потом – на другую, так что он лег вдоль чего-то, что там уже лежало.
Не оборачиваясь, он спросил:
– Тебе нравится то, что ты видишь?
Я сдержала тревожный вскрик, вызванный тем, что меня заметили, и попробовала вновь взять контроль над ситуацией:
– Омлет? Да, мило.
– Не омлет, – сказал он. – Ты рассматривала мою задницу, нравится?
– Я не… ничего такого, – возразила я, но прозвучало это уж слишком неубедительно, чтобы продолжать – вместо этого я робко подошла к столешнице и уставилась на тарелку.
– Что это?
– Лечо, – ответил он, но я не была таким уж знатоком, так что он пояснил: – Мы любим на завтрак. Лук, перец, помидоры, готовятся с сахаром, солью и паприкой, пока не станут мягкими. Потом мы добавляем яйца, понятно?
– Пахнет аппетитно.
– Спасибо. Садись. Я принесу кофе.
Как только я села, он поставил мне под нос тарелку и крошечную чашку очень крепкого кофе, а сам сел напротив.
– Полезнее, чем жареное, – сказала я, пробуя еду.
Блюдо оказалось очень вкусным, а повар весьма умелым. Я посмотрела на него: весь взъерошенный, татуированный, мускулистый и красивый. Я преждевременно выпихнула его из кровати. Как на меня не похоже. Я напомнила себе, что он заносчивый и высокомерный. И что же еще? Ах, да, я же в депрессии из-за неудачного романа. Ну, отлично. Держись от него подальше, Руби.
– Полезно, – сказал он, не спеша пережевывая. – Нетипичная венгерская еда. Много жира.
– Но у тебя нет ни грамма жира, – не сдержалась я.
– Грамма? – Но он меня понял, о чем свидетельствовала его дьявольская ухмылка.
– Ты не выглядишь толстым, – пробормотала я.
– Спасибо, – он отпил кофе. – Тебе нравится мое тело?
Я готова была прыгнуть прямо в его объятия, это было очевидно.
– Я имела в виду, что ты выглядишь здоровым.
Он наклонился ко мне, опершись на локоть, опустил голову, глядя прямо в глаза.
– Я здоров, – сказал он. – Ты здорова. Мы можем быть здоровыми вдвоем.
Не знаю, что он хотел сказать, но прозвучало это вульгарно. Я догадывалась, что он меня не в свой тренажерный зал приглашает.
– Ну… я приехала сюда, чтобы побыть одной, – произнесла я в надежде, что для него это прозвучит более убедительно, чем для меня. – Подумать.
Он убрал руку со стола, и я застыла, не в силах пошевелиться, пока он убирал мокрый локон с моего лба. Я не смогла высушить волосы феном, потому что забыла, что в Венгрии другие розетки.
– Твои глаза… они грустные, – сказал он, – у тебя грустные мысли.
– Со мной все в порядке, – в моем голосе слышалась напряженность. – Просто хочу побыть одна.
К моему ужасу еда, которую я только что проглотила, застряла в горле, и на глазах выступили слезы.
– Ну вот… – Янош в один миг встал, обошел стол, наклонился ко мне, гладя меня по плечу и прижимая мое лицо к своей шее. – Ну.
Он излучал тепло и состояние защищенности, чувствуя его кожу с редкими волосками, я погружалась в странное убаюкивающее спокойствие. Я выдавила из себя дурацкие слезы, позволила обнимать себя еще немного, прежде чем пробормотала:
– Я в порядке, – уткнувшись в его шею.
– У меня лечо получается не так же здорово, как у моей матери, но разве так плохо?
Я издала звук, похожий то ли на смех, то ли на вздох.
– Нет, хорошо.
– Как и я. Я очень хороший человек. Я не позволяю грусти находиться в моей квартире, поэтому ты должна быть веселой, так? Как говорит Джоди, выше-нос-этого-может-никогда-не-случиться.
У него это прозвучало как мантра, а я не удержалась от смешка, услышав эти слова, произнесенные с темным, дракуловским акцентом.
Я посмотрела в его глаза.
– Ты милый, но я уже в порядке. Со мной все будет хорошо.
Он не убирал руку с моего плеча.
– Я не знаю. Ты скажешь своему другу Яношу, почему ты грустная?
– Нет, – улыбнулась я.
Он пожал плечами, снова выпрямился, похлопывая меня по плечу.
– Таинственная Руби, – сказал он, подходя к двустворчатому, доходящему до пола окну и резко открывая его, чтобы выйти на маленький балкон. – Прекрасный день, это день для бассейна.
По-моему, этот прекрасный день подходил для того, чтобы уставиться в небо и привести мысли в порядок, но я промолчала.
– Что ты думаешь, Руби? Ты пойдешь в бассейн со мной? Или хочешь, чтобы я показал тебе достопримечательности Будапешта? Сколько ты тут пробудешь?
– Сколько потребуется, – отозвалась я. – К тому же, разве это не от тебя зависит? Это же твоя квартира.
Он обернулся. Его силуэт предстал на фоне раннего утра, голубого неба и золотого солнца.
– Оставайся столько, сколько ты будешь счастливой. У меня одно условие.
– Какое? – я уже ждала сексуального шантажа.
– Ты пойдешь со мной к бассейну сегодня. Тебе нужно почувствовать солнце.
Я снова наклонилась к столу, чтобы это обдумать: если я не пойду с ним к бассейну, я просто прохандрю весь день, размышляя и непрестанно прокручивая в памяти происходящее. Кроме того, я вынуждена была признать, что побаивалась проводить время в незнакомом городе, ни слова не зная на местном языке. Его компания мне пришлась бы очень кстати: он мог бы научить меня некоторым базовым фразам и научить передвигаться по городу.
– Ладно, согласна.
– Отлично, – он провел тыльной стороной ладони по густым волосам и улыбнулся, отчего его усы приподнялись. – Собирайся и пошли.
В желтом трамвае, петлявшем по изящным улочкам, издавая резкие звуки, я расспрашивала Яноша о его жизни.
– У меня есть недвижимость, – рассказывал он. – Я не раз начинал свое дело, но в Венгрии плохая экономика, понимаешь?
– Слышала. А чем ты занимался?
– Я открыл бар, но прогорел. Потом ресторан. Сейчас обдумываю новые идеи, хорошие идеи, но в этом городе так много правил и возни с бумагами! Я хочу построить что-то новое, сделать что-то полезное для Будапешта.
– Будапешт очень красив, – сказала я, глядя в окно на бульвары, напоминающие парижские, и на грандиозную архитектуру. – Ты всегда жил здесь?
– Ну да, я больше нигде не жил. А ты из Лондона, как и Джоди?
– Из окрестностей.
– И сбежала в Будапешт.
Я поджала губы. Он угадал, но не имел права знать. Меня спас трамвайный гудок, мы подъезжали к воротам просторного и пышного зеленого парка.
– Бассейн в парке? – спросила я, следуя за Яношем по этому зеленому оазису. – Это открытый бассейн?
– И крытый и открытый, это спа. Вода всегда теплая, люди приходят туда, даже когда снег лежит.
– Звучит отлично! В Англии не так много открытых бассейнов.
– В Венгрии они повсюду, – он улыбнулся мне и указал на здание справа от нас, похожее на детский вариант волшебного замка желтого цвета.
– Это там.
– Не может быть! Это бассейн?
– Подойди и увидишь.
Глава 2
Он заплатил за нас, потом мы расстались, чтобы переодеться, и растворились в сказочном замке, который внутри оказался зловеще темным и старым.
Мы встретились на террасе снаружи, перед тремя просторными бассейнами великолепного сине-зеленого цвета; в этот ранний час в них уже кто-то плавал. Мне стоило невероятных усилий не уставиться на содержимое его плавок, их продолжали две длинные загорелые спортивные ноги, а его широкая грудь, которую мне уже доводилось видеть раньше, манила меня, как ребенка конфетка. Я самоотверженно не опускала взгляд ниже линии его плеч, пока он ходил взад-вперед, хотя скорее вышагивал, нежели прогуливался: походка от бедра, призванная заставить меня потерять контроль и опустить взгляд.
– Хочешь поплавать? – спросил он, подойдя ближе.
Мне почему-то послышалась пошлость, и я уставилась на него с открытым ртом, пока не осознала, что это подсознание играет со мной злую шутку. Потом захихикала, как идиотка, и ответила:
– Ну… да.
Мы подошли к бассейну. Вода была как в теплой ванной, приятной, с соленым ароматом, заставляющим вспомнить о море. В центре пенилось огромное спа – его облепили старики, прислонявшие к нему больные конечности.
– Пойдем в большой бассейн, я тебя обгоню.
– Ну, пловец из меня – не очень.
– Тогда дам тебе фору, давай, я считаю до 30 и ныряю.
Водные заплывы наперегонки и резвые игры заняли у нас час. Я прекрасно проводила время и настолько абстрагировалась от всего, что не обращала внимания, когда Янош брызгался, топил меня и пытался схватить за разные части тела, пока я пыталась его обогнать. Его заразительный и беспечный смех наряду с искренним весельем, вызванным подростковой забавой с красивым мужчиной в красивом месте, заставил меня забыть о многих внутренних ограничениях.
Я обнимала его в воде, его нога удерживала мою, пока мы оба извивались, скользя и копошась, а вода ручейками сбегала по лицу. Я старалась выскользнуть из его объятий, кричала и вырывалась, но он был слишком силен. Вдруг я почувствовала, как что-то твердое уперлось в мое бедро. В ту же секунду я похолодела от осознания того, что веду себя неуместно.
– Оставь меня – отстань! – закричала я, потом перестала сопротивляться, давая понять, что игра окончена. – Пожалуйста, перестань.
Он ослабил хватку и наклонился, пытаясь понять по моему лицу, что пошло не так.
– Эй, ты в порядке? Это только игра. Я сделал тебе больно?
– Нет-нет, все в порядке, – но дыхание меня выдавало. Я дышала, как рыба, выброшенная на сушу.
– Так, пойдем в спа, успокоимся.
Спа охладило мой затуманенный разум и ноющее тело, но присутствие Яноша не давало мне забыться в мягких пузырьках, чего я так страстно желала.
– Извини, – сказал он мягко, прислонившись головой к мрамору и расслабляя шею.
– Тебе не за что извиняться, ты ничего плохого не сделал.
– Тогда что случилось? Мы веселились, – он хлопнул в ладоши, – и веселья нет.
– Я на миг потеряла осторожность.
– Почему ты хочешь быть осторожной? Думаешь, ты можешь забеременеть от меня, играя в бассейне?
Я засмеялась неожиданно для самой себя.
– Нет, это не смешно. Я пытаюсь доказать тебе, что этого не произойдет, а ты принимаешь меня за убийцу.
Его лицо стало пугающе грозным с выдающейся под усами нижней губой.
– Слушай, прости, я совсем не это имела в виду. Просто на секунду мне показалось, что все выходит из-под контроля.
– А-а-а, я?
– Нет, я. Я потеряла контроль над собой.
Он повернулся и наклонился к самому моему лицу.
– А что, может, в этом есть смысл? – сказал он. – Слишком контролировать себя – это нездорово.
Я прикусила губу и отвела глаза. По-моему, мне уже доводилось слышать это раньше.
– Я думаю, ты должна сказать мне, – продолжал он, – зачем ты приехала в Будапешт.
– Должна? – Его повелительный тон немного рассеял мое мрачное настроение.
– Да, или я сойду с ума из-за непонимания тебя.
– Тебе и не нужно меня понимать! – но я все равно улыбалась.
Его преувеличенное разочарование было так трогательно. И кому станет хуже от того, что я выговорюсь? Да никому. Я глубоко вдохнула, посмотрела на пожилых джентльменов, игравших в шахматы на плавающей доске у края бассейна, потом снова на Яноша:
– Два дня назад был день моей свадьбы.
Янош чуть не выскочил из бассейна, устроив настоящий шторм, чем до ужаса напугал косяк престарелых дам, посмотревших на него с глубочайшим осуждением.
– Ты замужем?
– Нет. Это был день моей свадьбы, но я не решилась.
– Ты стояла у алтаря?
– Я оставила своего жениха стоять у алтаря, – поправила я.
– У Istenem, – он нахмурился и уставился на пузырьки, поднимающиеся от его плавок. – Я думаю, ты объяснишь?
– Да нечего тут объяснять. Я поняла, что… в общем, я должна была сказать об этом раньше. Отменить все заранее. Но, знаешь, с этой свадьбой все так закрутилось.
Я посмотрела на него, чтобы убедиться, что он слушает. Он жестом дал понять, чтобы я продолжала.
– На тебя сразу так много наваливается. Мама с папой взволнованны, его родители приглашают тебя куда только можно, ты с головой уходишь в эту суету… Цветы, платье, свадебный торт, ленточки, меню, музыка… – я замолчала, чтобы отдышаться.
– Я знаю это, – его голос прозвучал мягко. – А твой мужчина… ты его не любишь?
Я беспомощно посмотрела на Яноша. Мне было больно.
– Нет. И не любила. Никогда.
– Тогда зачем ты согласилась выйти за него?
– Потому что на бумаге мы были идеальной парой.
– На бумаге? Ты же не бумажная.
– Я знаю, это звучит глупо, но мы познакомились в университете, выбрали одни и те же предметы, он надежный, заботливый, мягкий, у нас схожие взгляды, мы одинаково смотрим на мир, любим одни и те же шоу, музыку… даже договорились, как назовем детей, еще до свадьбы. Видишь, неправильно было бы не пожениться. Как тут отказать? А если б я сказала «нет», ждала настоящую любовь, может, я никогда ее и не встретила бы. Что, если бы я упустила шанс прожить хорошую жизнь с хорошим человеком… просто так.
– Ты никогда ни к кому не испытывала чувств? – спросил Янош после паузы. – Возможно, ты не способна. Может, ты бесчувственная.
– Нет, – я энергично замотала головой, отчего капельки воды с моих волос летели ему на лицо. – Я знаю, чего я лишаюсь. Я всегда это знала. Поэтому и не вышла замуж. Однажды я встретила мужчину… но не хочу говорить о нем.
– Ты хочешь его вернуть?
– Нет, и быть с ним тоже не хочу. Просто не могу преодолеть страсть, страх все закончить слишком велик. Поэтому мне и казалось, что Дейв – идеальный вариант. В нем меня ничто не пугало, он ничего не требовал, все было так просто, и мне не приходилось подавлять свои чувства.
– Ты не хочешь ничего чувствовать? Это ненормально, Руби. Это не жизнь.
Он опустил руку мне на плечо. Я глубоко вдохнула, пытаясь выразить возмущение или просто набраться сил.
– Я приняла решение, Янош. Отношения – это не для меня.
– Ты не хочешь любить? Это грустно. А что насчет секса?
Тревога, тревога, привлекательный мужчина выясняет твое отношение к ни к чему не обязывающему сексу при 45 градусах.
– Нет, – сказала я твердо. – Никакого секса.
– Почему?
– Он все усложняет. Появляются чувства.
– Появляется веселье.
Казалось, Яношу очень трудно воспринимать мои слова всерьез.
– Это невозможно. Я просто не понимаю. Ты набожная?
– Нет! Если мне безразличен секс, это еще не значит, что я монашка! Я решила жить спокойно, вот и все.
Мой резкий тон привлек к нам внимание некоторых работников спа. Надеюсь, они не говорили по-английски.
– Ты не можешь никогда не заниматься сексом, – заявил Янош, как будто его наделили правом руководить моей личной жизнью. – Это неправильно.
– Почему?
– Если ты этого не хочешь, то, вероятно, потому, что у тебя никогда не было хорошего любовника. Это невозможно. Попробуй найти хорошего. Ты поймешь.
Я фыркнула от такой наглости.
– Вообще-то в моей жизни было полно великолепного секса.
– Не верю.
Я сдержала страстное желание поспорить. Кроме того, у меня не было доказательств. Плюс у меня закрадывалось неприятнейшее подозрение, что он прав.
– Давай сменим тему. Ты часто сюда приходишь?
– Я дохожу чаще, чем ты, неважно где.
– Перестань! – я обрызгала его водой. – Тема моей сексуальной жизни закрыта.
– Я так не считаю, – он облил меня в ответ. – И ты передумаешь, я обещаю.
– Обещаю, что нет.
– Вызов принят. Игра началась.
– Янош, не будет никакой игры, нет никакого вызова, забудь. Мне здесь нужен друг, а ты единственный, кого я встретила. Не порти все разговорами о сексе.
– Это ты все сводишь к сексу, когда говоришь, что никогда не будешь им заниматься, но ладно, я перестал, по крайней мере на время. Хочешь одеться?
Мне было вполне комфортно в спа, но в этот момент я почувствовала неловкость от того, что Янош видел слишком много моего тела. Очевидно, что сидя рядом с полураздетой девушкой у залитого солнцем бассейна, нельзя было не думать о сексе.
– Да-да, – сказала я поспешно. – И, может быть, выпить кофе.
Я с трудом попрощалась с его мокрым мускулистым телом и утомленным лицом. Если я когда-нибудь нарушу свой обет, то виной тому будет именно такой мужчина. Но этого не произойдет, ни сейчас… никогда. Спокойная жизнь, Руби.
…Мы сидели в кафе в парке, попивая нечто под названием «Трауби» – подозреваю, что это было игристое вино.
– Потрясающий парк, – вздохнула я. – Почему такого места нет в каждом городе?
– Я не знаю других городов, – пожал плечами Янош.
– Правда? Ты никогда не выезжал из Венгрии?
– Один раз я был в Чехии, там неплохо. Я вернулся.
– Ты не хочешь путешествовать?
– Хочу, но не могу позволить. Кем ты работаешь в Англии?
– Я бухгалтер.
– Бухгалтер? Теперь я могу завести одного. Мои вычисления всегда ошибочны, и мои планы проваливаются.
– Ну, я могу заниматься и вычислениями, но порой мне хочется заниматься чем-то более творческим. Может, однажды я начну свое дело, как ты.
Он ухмыльнулся, глядя на свой стакан с содовой.
– Да, я хорошо начинаю дело, еще лучше заканчиваю.
– Похоже, мы полезны друг другу. Может, если ты приедешь в Англию или я перееду в Венгрию… – я замолчала: разговор вел в никуда – ничего из этого никогда не случится, да я этого и не хотела.
– Тогда мы сможем быть партнерами, – сказал он с самой неприятной ухмылкой, которую мне доводилось видеть.
Сдерживая волнение, я отвернулась. Он так произнес «партнерами», что у меня закружилась голова.
– Если захочешь, – он медленно подвинул свою руку к моей. – Ты хочешь?
– Да хватит уже.
Он вздохнул и допил содовую.
– Так он тоже бухгалтер? Дейв?
– Да.
– Ты любишь цифры. Что еще?
– Много чего, – точнее что я любила. – Кино, вкусную еду, музыку.
– Какую музыку?
– Хорошую: поп, классику, джаз…
– Тебе нравится цыганская скрипка?
– Уверена, что да. Вообще-то в Англии их нет, но…
– В Будапеште есть. Много-много цыганских скрипачей. Ты полюбишь, я покажу тебе.
– Это было бы здорово. Спасибо.
– Не за что.
За этой вежливой беседой скрывалась невероятная страсть, Янош словно хотел опрокинуть стол и повалить меня на пол все то время, что он монотонно рассказывал про цыганских скрипачей. Хотя в наших словах не было никаких намеков, все они произносились напряженно и двусмысленно. Или это все мое воображение? Возможно. Все эти разговоры о сексе выбили меня из колеи, и теперь мне повсюду мерещилась страсть. Глупо. Возьми себя в руки.
Он достал мобильный и минут десять непонятно говорил по нему, пока я допивала.
– Не думаю, что когда-нибудь смогу выучить венгерский, – заметила я, когда он наконец отложил телефон.
– Непростой язык, – согласился он. – Всегда полезно знать «привет» и «спасибо».
– И как это сказать по-венгерски?
– Привет – jу napot. Можно и по-другому, но этот вариант лучше всего для иностранцев, повтори.
Я повторила услышанное, надеясь, что он не обманывает меня, говоря всякие непристойности. Казалось, что он шутит.
– «До свидания» – тоже полезное слово. Ты можешь сказать viszontlátásra.
– Это не так просто повторить.
– Мы любим длинные слова. Но можно короче – viszlát.
– Viszlát. А «спасибо»?
– Köszönöm, – он протянул руку через стол и уверенно пожал мою. – Спасибо тебе за компанию, очень приятную. Теперь я должен идти, у меня дела.
– Ах да, – я погрустнела.
Он поглаживал мое запястье большим пальцем, словно почувствовав мое огорчение. Я старалась держаться бодрой.
– Конечно, извини, ты же наверняка ужасно занят.
– Ты будешь скучать по мне?
– Я буду скучать от одиночества.
– Нет, ты будешь скучать по мне, – он подмигнул и отпустил мою руку. – Теперь будь туристкой, наслаждайся, сможешь вернуться в мою квартиру к семи?
Мое сердце почему-то замерло.
– Да, к семи, я буду.
– Хорошо, – он встал и сухо попрощался, оставив несколько монет за напитки.
Блуждая по центру, рассматривая блестящие витрины, я наслаждалась представившейся наконец возможностью подумать о моем странном знакомстве с городом и его жителями.
Считаные часы назад я еще не знала Яноша и уже скучаю по нему. Если бы не он, скучала бы я по Дейву? Потому что теперь, вероятно, этого не случилось. Я вспомнила о нем лишь дважды с тех пор, как приземлилась, когда Янош спросил. Я представила, что бы сейчас было, будь Дейв рядом: он бы в уме переводил форинты в стерлинги, а потом в доллары и евро каждый раз, как видел ценник в витрине. Он бы пренебрег всеми памятниками культуры, ради того чтобы доставать местных управляющих, сравнивая размер и качество местного жилья с британским. За кофе с пирожным мы обсудили бы экономический спад и оценили перспективы Венгрии в выходе из кризиса. Наша прогулка по городу была бы крайне утомительной и сопровождалась постоянными ободрениями.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?