Текст книги "Вороний парламент"

Глава 8

Герни поехал по автостраде М 40 через Хай-Уайкум. Первые несколько миль он пытался размышлять над тем, что же все-таки с ним стряслось. Он восстановил в памяти свой сон, в котором видел Дэвида и себя, они встретились в «Друидс-Кум». На лице мальчика застыло выражение отчаяния. Герни вспомнил знакомство с отцом Дэвида, его ловкие пальцы, теребившие сигарету, поднимавшееся к потолку облако дыма; вспомнил лицо Рейчел в постели, в домике на Лонг-Айленде, ее широко открытые глаза, устремленные в потолок. Он следил, как она слизывала капельки пота с верхней губы. Слышал ее голос, произносивший адрес на Чейни-Уок. Потом перед ним появилась Кэролайн Ранс, он увидел, как она дрожащими пальцами подбирает лед с пола и бросает в стакан, как разметались по воротнику пальто ее волосы.

Но все это было во сне. И Герни испугался, почувствовав себя отторгнутым от реального мира. Проезжая через Лондон, а потом через Бакингемшир, он заметил, что ищет во внешности прохожих и в их действиях какой-то тайный смысл. Бродяга на обочине дороги, двое велосипедистов, двое панков с зелеными и розовыми волосами, целовавшиеся на автобусной остановке, женщина с синим рюкзаком, подпрыгивавшем на спине… Возможно, они тоже были фрагментами виденной им картины, приведшей его в эти края. Эти случайные встречи, казалось, были частью его путешествия к Кресту Уайтлиф.

Герни знал, что эта поездка не только могла обернуться простой неудачей, но и таила в себе опасность. Трое мужчин, виденных им во сне, вызывали в памяти разговор по телефону и голос, предлагавший ему остановиться в «Конноте» и обещавший представить доказательства, что Дэвид жив. А мужчина, которого он видел во сне, не расставался с оружием. Наконец, Герни вспомнил о колоде карт на полу и о вошедшей в комнату Рейчел. Все это наводило на размышления. Он остановил машину у подножия креста. По узкой тропинке тянулся длинный лиловый след, и Герни нисколько не удивился, увидев дом с белыми ставнями. Сделав круг примерно в четыре мили, обогнув городок Принсес-Ризборо, он повернул назад и доехал до поворота к деревне Уайтлиф. Там находилась гостиница «Блэк Хос», где он остановился на ночлег. Из окна комнаты видны были четыре тропинки, ведущие к березовой роще и на вершину холма. Герни спустился в бар. Это было рискованно, но необходимо. Однако его появление в баре не привлекло ничьего внимания.

* * *

Через час он расположился среди голых берез и стал наблюдать за домом с белыми ставнями. Мокрый снег и ледяной ветер обжигали лицо. Вот и каштан, за ним – зарешеченное окно. У входа стоял темно-зеленый «БМВ». Вокруг не было ни души.

Герни проверил все подходы к дому, поставил подальше машину и наметил два пути к отступлению. До самых сумерек просидел он на дереве, мысленно походил по дому, словно собака в поисках безопасного места, и возвратился в «Блэк Хос». Он сказал хозяину, что ужинать не будет, и пошел к себе в номер. Поставив наручный мини-будильник на три часа ночи, Герни растянулся на постели.

Он вылезет из окна на козырек над входом в гостиницу и спрыгнет вниз. Герни привез в небольшом саквояже темную одежду и нож с узким лезвием, каким рыбаки обычно разделывают рыбу. Оружия он не взял, просто не успел.

Он задумал как-нибудь выманить их из дома и отрепетировал это, пока осматривал дом снаружи. Правда, не все было ясно из-за возможного присутствия Рейчел. Он чувствовал, хотя и не мог определить почему, что она там, и хотел с ней поговорить.

Не исключено, что придется ее убить. Он уже свыкся с этой мыслью.

* * *

Завтракали они рано, в семь часов. Гарри приготовил мясную запеканку. В их странном житье-бытье она считалась праздничным блюдом. Том откупорил бутылку вина и поставил на середину стола. Ветер усиливался. Он завывал в щелях на крыше, стонал в каштановом дереве на лужайке.

Рейчел взглянула на дверь в комнату Дэвида. Она была заперта.

– Мальчика не кормили? – спросила она.

Дик отложил мясо и покачал головой.

– Сегодня нет. Мы уезжаем.

– Мы уезжаем?

– Да.

– Ты должен сделать ему укол?

– Да.

– А почему не сказал мне об этом?

– Вот сейчас говорю.

– Зачем?

– Ты же спрашиваешь.

– Значит, мы покидаем этот дом? – не без раздражения спросила она. Дик заметил ее раздражение и сказал:

– Пора. Мы здесь и так засиделись.

– Куда же мы едем?

– Нам скажут. – Он догадывался, каким будет ее следующий вопрос, и сразу ответил: – В другой безопасный дом, на этот раз в Лондоне.

– Я тоже поеду?

– Ты тоже. Пока.

Она посмотрела на Тома и Гарри, молча склонившихся над своими тарелками, и почувствовала, как в ней растет неприязнь. Все три дня, с того самого момента, как она появилась здесь, она держалась особняком, и это их очень задевало. По тому, как безразлично относился к ней Дик, как по телефону давал кому-то указания, она признала в нем старшего. Для него она была просто членом команды. Том и Гарри умудрились как-то обжить этот дом, придав ему почти семейный уют. Собираясь за покупками, Гарри каждого спрашивал, что ему привезти. Он возвращался со свертками, не забывая прихватить виски для Тома. Потом хлопотал на кухне, раскладывая покупки, и придумывал меню. Она наблюдала, как Гарри, закатав рукава, разбивал яйца в стеклянную миску, и думала о том, скольких людей он убил в своей жизни.

В первый день он, так же как Том, много болтал и флиртовал с Рейчел, посвящая ее во все детали их быта. После обеда они попытались от флирта перейти к делу. Том откупорил бутылку виски и с нарочитой тщательностью принялся чистить свой кольт. Намек был достаточно прозрачен, и Рейчел чуть не расхохоталась ему в лицо. Гарри дал ей понять, что своими манерами Том раздражает всех, но она быстро отрезвила их своими вопросами, на которые, впрочем, они не ответили. Рейчел нарушила их привычный образ жизни. Это слегка забавляло Дика, но он по-прежнему был ей антипатичен. Высокомерный подонок! Знает ли он, что ей давно все известно?

Хотя Эд Джеффриз сам отправился в Нью-Йорк вместо того, чтобы вызвать Рейчел в Вашингтон, вел он себя как начальник и пригласил ее в апартаменты на Ист-Сайд. Он предложил ей сесть, а сам долго смотрел в окно, прежде чем заговорить с ней. Такого рода приемчики ее утомляли, она-то знала, кто подлинный хозяин, и чувствовала, что теряет терпение со всей этой сволочью.

Эд погрузился в кресло, закинул ногу на ногу и, водя пальцем по скуле, пристально смотрел на Рейчел. Она не отвела глаз. «Ты кто такой, ублюдок? Чего хочешь, может быть, премию Оскара? Да в тебе полно дерьма! Оно прет из твоих ушей, скотина, прямо на воротничок». Мысленно произнося эту тираду, Рейчел насладилась, на губах появилась улыбка. Но при этом она решила разыграть легкий испуг.

Помолчав, Джеффриз вытянул руку, словно что-то взвешивал на ладони, и сказал:

– Рейчел, пора с ним кончать.

– С Герни?

Он собрал пальцы в кулак и хлопнул им по коленке.

– Так будет лучше.

Рейчел не раз думала о том, как подействовало бы на нее подобное сообщение, но сейчас не было времени на размышления. Она просто спросила:

– Почему ты говоришь об этом мне?

– Ты нам нужна, мы могли бы…

Она с трудом сдержалась, чтобы не послать его к черту. Сцепив пальцы, будто собираясь положить на них подбородок, Рейчел сделала вид, что раздумывает. Потом спросила:

– Зачем?

Не ответив на вопрос, Эд проговорил:

– Это, полагаю, будет нелегко.

– Вероятно. А мне, значит, ты отвел роль «троянской коровы»?

– Да, если возникнет необходимость.

Джеффриз поднялся, снова подошел к окну и взглянул на реку. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он обременен делами, обдумывает серьезные решения и жертвует собой ради блага других.

– Что нужно делать? – спросила Рейчел.

– Сегодня вечером вылететь в Лондон. – Он заявил это с суровой решимостью и принялся ходить по комнате. – Через два дня он будет в наших руках. Ты могла бы очень помочь, если ему удастся уйти от наших людей.

Рейчел решила немного изменить тактику:

– А почему ты думаешь, Эд, что я это сделаю? Видимо, он ожидал этого вопроса.

– А почему ты думаешь, что это просьба? – в тон ей произнес Эд.

– Даже так?

Он сел на ручку кресла и устремил на нее взгляд, полный жалости. Так смотрит генерал на трусливого солдата, уговаривая его отправиться на передовую.

– Ты знаешь, чем рискуешь, Рейчел? – Джеффриз сжал руку в кулак и тотчас разжал, будто выбросил что-то. – Ты рискуешь всем. Вряд ли тебя это устраивает. – Он выпятил нижнюю челюсть.

Джеффриз стоял на противоположном конце комнаты, но ей казалось, что он совсем близко и глаза его впиваются в ее лицо.

Она выдержала его взгляд, но через секунду-другую опустила глаза. Эд заговорил о ее поездке в Лондон, о том, что происходит в том доме. Голос его теперь звучал мягче. Том, Дик, Гарри, Дэвид Паскини… Он рассказал ей о Дэвиде и о том, почему они им заинтересовались. Рассказал, конечно, далеко не все. Напоследок он дал указания относительно Герни, если возникнет такая необходимость. Она слушала его, но совершенно не представляла себе, как будет действовать.

* * *

– Дайте нам минут тридцать, о'кей? – послышался голос Дика, гортанный, с каким-то зловещим акцентом южанина. Они суетились, проверяли свой багаж, вовсе не заботясь о том, чтобы уничтожить следы своего пребывания в доме. Видимо, место это было безопасным.

Упаковав немногочисленные вещи, Рейчел взглянула на каштан, стоявший напротив окна ее комнаты. В лунном свете он казался темно-синим, а ветви, обнимающие его, черными. Колеблемые ветром, они были словно живые. За окном, будто в огромном калейдоскопе, все двигалось под свист ветра и тоже казалось темно-синим.

«Колдовство, да и только», – подумала Рейчел, удивилась этой неожиданной мысли и рассмеялась. Но вдруг почувствовала глубокое раздражение. Она видела, как кто-то подошел к машине, повернулась и взяла сумку с кровати. Так хотелось сейчас оказаться в Нью-Йорке, за пятью замками своей квартиры, слушать музыку и покуривать «травку», глядя из окна на варварские неоновые огни.

Дэвид Паскини, поддерживаемый с обеих сторон Томом и Гарри, садился в машину. Он был почти без сознания; что-то бормотал, вскрикивал и вертел головой. Том и Гарри сели на заднее сиденье, с Дэвидом, а Рейчел впереди, рядом с Диком.

– С ним все в порядке? – спросила она.

Дик посмотрел на него через плечо, прежде чем включить зажигание.

– Разумеется, – беспечно сказал он, – в полном порядке. Он скоро придет в себя.

К тому времени, когда они выехали на шоссе, Дэвид затих, глаза его закрылись. Только лицо время от времени подергивалось и он задыхался. Рейчел то и дело оглядывалась на него.

– Не волнуйся, – сказал Дик, – все отлично. Он оглядел перекресток: дорога была свободной, и они направились в Лондон, оставив справа «Блэк Хос». Было девять тридцать вечера.

* * *

Все напоминало телевизионный сериал. Одни и те же герои переходили из серии в серию, а колода карт служила основой композиции.

Рейчел стала подбирать с пола карты. Мужчины встали из-за стола и подошли к ней, Том опустил пистолет. Собрав карты, Рейчел отдала их Дику. Тот посмотрел на них, провел пальцами по краю колоды и пожал плечами. Видимо, все они были потрясены случившимся.

Герни хотел, чтобы Дэвид почувствовал его присутствие, мысленно старался обрисовать ему крест и дом, каким он виделся ему с дерева. При этом Герни испытал необычайный прилив энергии, словно ветер подталкивал его в спину. В следующий момент все перемешалось и перед его глазами возникла другая картина. Рейчел с мужчинами пила кофе, и ему казалось, что если он рассмотрит их лица, то услышит, о чем они говорят. Потом картина стала расплывчатой.

Теперь его объектив с переменным фокусным расстоянием отправился в рот Рейчел. Он видел, как двигался ее язык, как он увеличивался и изменялся, пока не превратился в змею, извивающуюся между зубов, ее тонкое жало скользило по губам Рейчел. Герни хотел отвернуться, но не смог. Змея все росла, медленно растягивая рот Рейчел и отвратительно надувая ее щеки. Она становилась все толще, и казалось, губы Рейчел вот-вот разорвет.

Неожиданно Рейчел превратилась в лягушку, прыгнула на стол и сидела там, раздувая бока. Она проглотила змею, и в следующий момент змеиная голова появилась между ног Рейчел. Чрево Рейчел все увеличивалось, пока огромная змея, покрытая слизью, появлялась на свет. А Рейчел квакала и вращала глазами от удовольствия.

Мужчины, затаив дыхание, следили за происходившим. Вместо носов у них были клювы, и они очень напоминали дроздов. Когда змея выползла наконец на стол, они стали ее клевать. Вырывая целые куски мяса, они пожирали эту горячую красную плоть и пронзительно кричали. Рейчел-лягушка ухмылялась, и изнутри у нее вырывались какие-то клокочущие звуки.

Мужчины-дрозды подлетали к ней, запихивая в ее раскрытый рот кусочки змеиного мяса.

Дэвид Паскини застонал и, взмахнув рукой, легонько ударил в грудь Тома. В тот же момент заворочался в сырых простынях Герни, пытаясь с кем-то бороться во сне. Возникавшие у него образы переплелись с фантазиями Дэвида и образовали крест ужаса. Целых два часа Герни не переставали мучить кошмары. Он прошел через ад, не надеясь из него вырваться.

Циклопы на острие копья несли голову пророка, облепленную мухами, со слипшейся от меда бородой. Таял словно воск порочный юнец с картины Караваджо, его волосы, глаза и губы постепенно превратились в бесформенную массу, а потом совсем исчезли, остался только мокрый блестящий череп. Пустынная желтая местность шипела, как поток лавы. По ней тащились солдаты, преследуемые длинноногими птицами. Поймав солдата, они выклевывали у него кишки, кольцами вытаскивали их и трясли, словно красных червей.

Бесформенная туша Кэролайн Ранс смаковала капельки крови и указывала на свою прибитую к стене кожу. Маска сменяла маску, потом появилось лицо Дэвида Паскини, оно тоже было маской. Когда ее сняли, раздался душераздирающий крик и обнажилась сеть нервов, похожая на сложную систему проводов; каждый из них был под напряжением и распространял запах паленого.

* * *

Четыре добермана на цепи метались между высокой стеной и железной решеткой забора. Стена наверху была усыпана кусочками стекла, и никто не мог перелезть с нее на забор. Собачья площадка имела двадцать четыре фута ширины. Все, что туда попадало, мгновенно исчезало в пасти собак. Том закрыл на засов ворота и пошел к дому. В дверях стояла Рейчел.

– Они могут убить? – спросила она.

Том ухмыльнулся:

– Сожрут заживо, кто бы им ни попался.

Рейчел посмотрела на собак, похожих на акул и напряженных от нерастраченной энергии, и повернулась, чтобы войти в дом. Том засмеялся и похлопал ее по заду.

– Будь я доберманом, сразу сожрал бы тебя.

Рейчел ускорила шаг и вошла внутрь.

Дик говорил по телефону, то и дело повторяя: «да», «о'кей», «конечно». Гарри на кухне готовил кофе. Когда Дик закончил разговор, Рейчел спросила у него о Дэвиде.

– Думаю, он сейчас приходит в себя после наркотика. – Дик потер глаза и зевнул. – Будет спать до утра.

– Наркотики ему вредны?

Дик с удивлением посмотрел на нее:

– Они его успокаивают.

На этом разговор о Дэвиде был закончен, и Рейчел, кивнув на телефон, спросила:

– Что они сказали?

– Просто я кое-что хотел уточнить.

– Что именно?

Дик пожал плечами.

– Не хочешь – не говори.

Рейчел отправилась на кухню и налила себе стакан виски. Когда она вернулась. Дик снова пожал плечами и сказал:

– Мы должны здесь немного покантоваться.

– Конечно, – ответила Рейчел, – о'кей.

Она взяла стакан виски и пошла наверх, в комнату Дэвида. Окном в ней служил застекленный люк с решеткой на потолке. Его забыли закрыть, и мальчик замерз. Дышал он почти неслышно. Лицо было спокойно, но в полумраке казалось очень бледным. Потягивая виски, она смотрела на Дэвида, пока черты его не растворились в темноте, и пыталась проанализировать свои чувства, среди которых главным сейчас была усталость. Рейчел вдруг поняла, что явилось причиной их переезда. Это неудавшаяся попытка убить Герни. Они упустили момент – и это хорошо.

Она вдруг представила себе, как Герни, словно лиса, пробирается сквозь высокую траву, а за ним громко топают чьи-то неуклюжие ноги. Ей понравилась эта картина, и она дополнила ее луной и попутным ветром, а Герни наделила острым обонянием и знанием местности. Преследователи долго продирались сквозь заросли, но Герни, низко пригнувшись к земле, уходил от них.

Какое-то время эта картина стояла у нее перед глазами – серебряный от лунного света папоротник, неуклюжие преследователи, проклинавшие все на свете и тщетно пытавшиеся напасть на след своей жертвы. Легкий ветерок доносил их запахи до хитрого зверя. Он спустился с холма, перешел речушку в долине и исчез в чаще леса. Это был Герни-лис.

Тут она вспомнила, зачем Эд Джеффриз приказал ей ехать в Лондон.

* * *

Герни проснулся, но еще добрых полчаса боролся с ночными кошмарами. Их тени притаились в углах и разбежались по полу, спрятавшись в темных щелях; призраки крика поднимались, словно зловоние, ударяясь о потолок и обрушиваясь на Герни. Все еще находясь во власти кошмаров, он не был уверен в том, что проснулся. Он стал ходить по комнате, трогал предметы, смотрел из окна на ласковую природу Бакингемшира, шепотом убеждая себя:

– Вот окно, деревья, дорога, стол, кровать, гостиница «Блэк Хос», мои ноги на полу, руки на стене, больше ничего…

Наконец кошмары стали отступать, и это было ужасно. Когда сознание начало очищаться от мрака, Герни понял, что с ним случилось, я был потрясен. Безумие коснулось его своим темным крылом. Особенно страшным казалось то, что все пережитое было навязано ему извне и вторглось в его психику. Он стал жертвой каких-то подлецов.

Герни растянулся на кровати и занялся аутотренингом; напрягал и расслаблял каждый мускул и думал о приятном: деревья у «Друидс-Кум», птицы в небе, собака, несущаяся по лугам. Минут через десять он сел на постели и проверил пульс. Пульс был относительно нормальным. Сидя так, он еще минут пять размышлял над тем, как избавиться от кошмаров. Он ни за что не вернется в места, где побывал. Там его ждут ловушки, из которых не выбраться.

При этой мысли он содрогнулся, еще несколько секунд посидел неподвижно, затем достал из саквояжа и надел темный свитер. Он вытащил также нож и привязал к своему ремню. Спал Герни одетым, и от его одежды исходил кислый запах пота, перемешанного со страхом. Этот запах вернул его в царство мрака. И он стал с силой трясти головой, словно только что вынырнул из глубокой реки.

Он завел будильник на три часа ночи, а сейчас не было и полуночи. Однако ждать он больше не мог. Забросив длинный ремень саквояжа на плечо, он открыл окно, вскочил на подоконник и вылез на козырек. Где-то около бара горел свет, однако поблизости никого не было, и Герни прыгнул вниз. Он нарочно поставил свою машину возле дороги. Не включая фар, отъехал от гостиницы ярдов шестьдесят и повернул на проселочную дорогу, которая вела к дому с белыми ставнями.

* * *

Дик опять вел разговор по телефону, на этот раз позвонили ему. Сам он почти все время молчал, только слушал, изредка произнося «ага» или «да». Видимо, ему давали указания, как проехать из одного места в другое. Гарри дремал в кресле. Том, поддерживая разговор с Рейчел, мешал ему, и Гарри жестом велел ему замолчать.

Поговорив минут пять, Дик повесил трубку и посмотрел на Рейчел.

– Нашли время давать указания, – сказал он. – Похоже, теперь твоя очередь. – Он встал, потер лицо руками, направился к двери. – Утром поговорим, я устал.

Том проводил Дика взглядом и, подождав секунд десять, подлил Рейчел виски, подсаживаясь к ней поближе. Затем похлопал ее по плечу и не снял руку.

– Просто решил проверить, все ли на месте, – сказал он. – Как ты на это смотришь?

Рейчел очень хотелось его оттолкнуть, но вместо этого она улыбнулась, когда он пододвинул ей стакан с виски.

– Мне нужно все хорошенько осмотреть, ведь это новая территория. – Том пересел на прежнее место. – Попробуем, а? Вдруг тебе понравится? – Он похотливо ухмыльнулся.

Рейчел подняла стакан.

– Конечно, – сказала она. – Только в другой раз. Может, завтра.

– Нет проблем, – сказал Том, залпом осушив стакан, – нет проблем. – Он посмотрел на спящего Гарри. – Я позабочусь, чтобы ты не влипла.

* * *

Герни догадался, что дом покинули задолго до его появления здесь. Но он все-таки подошел к входной двери, которую даже не позаботились как следует закрыть. Войдя внутрь, Герни понял, что они уехали часа два назад. Он упустил мальчика. В комнате Дэвида он обнаружил следы своего собственного кошмара, те же зловещие тени, тот же запах серы. В воздухе висела какая-то тяжесть, словно перед бурей, и он выскочил из комнаты с быстротой животного, бегущего от огня.

Герни терзался в догадках. Ничто в доме не указывало на то, куда они уехали. В кухне на полу стояла пустая бутылка из-под дешевого виски; в раковине лежал окурок. В одной из комнат он нашел испачканную губной помадой салфетку и понюхал ее, будто цветок.