Текст книги "План №19"

Джек Ритчи
План №19

* * *

– Я надеюсь, ты понимаешь, – начальник тюрьмы Бринкер поморщился, – что только одиночкой дело не обойдется. На полгода ты лишен права посещать кино.

– Угу, – промычал Эрцгерцог.

– Что делать, Герцог, – вздохнул начальник тюрьмы, – ты ведь сбежал и гулял на свободе целый год. Это вовсе не моя прихоть. Пойми, лично против тебя я абсолютно ничего не имею.

Эрцгерцог поднял глаза к потолку.

– Фред, – начальник тюрьмы круто повернулся ко мне, – передайте-ка папку Герцога.

– Сейчас, сэр, – ответил я.

Около года назад Эрцгерцогу с четырьмя дружками удалось вырваться из тюрьмы на волю. Эрцгерцог был единственным, кого удалось поймать.

На столе зажужжал зуммер переговорного устройства, и начальник тюрьмы щелкнул выключателем.

– Слушаю.

– Доктор хочет обсудить с вами заявку на медикаменты, – раздался голос из динамика.

– Сейчас я занят, – ответил Бринкер. Но тут же передумал. – Впрочем, ладно, подойду.

Он вышел, оставив в кабинете Эрцгерцога, охранника и меня. Эрцгерцог окинул меня внимательным взглядом.

– Сколько ты уже здесь? – спросил он у меня.

– Двадцать два года, – ответил я.

– А сколько осталось?

– Еще хватит. Приговор был на девяносто девять лет.

– А о побеге когда-нибудь думал?

Я мельком взглянул на охранника.

– Кто же о нем не думает?

В это время вернулся начальник тюрьмы Бринкер.

– Итак, Герцог, сейчас нам с тобой надо кое-что выяснить и занести в протокол. К примеру, как тебе удалось сбежать.

Эрцгерцог пожал плечами:

– Пожалуйста.

– Все, наверное, было очень просто? К одному концу веревки вы привязали железный крюк, швырнули его через стену, потом все пятеро вскарабкались наверх и спрыгнули наружу?

– Точно так все и было, – кивнул головой Эрцгерцог.

Бринкер нахмурился.

– Когда мы обнаружили крюк, мы, естественно, воспроизвели весь эпизод. Этот участок территории действительно является, так сказать, мертвой зоной, и охранникам с двух ближайших башен основание стены не видно. Но зато верхняя часть стены отлично просматривается с обеих башен, и охранники клянутся, что пятеро ни за что не смогли бы проскользнуть незамеченными.

– Вы забываете, что лил дождь как из ведра, – сказал Герцог. Он хлопнул себя по карману рубашки, думая, наверное, найти там сигарету, но карман был пуст. – К тому же ваши охранники – они ведь тоже люди, верно?

– Ну… разумеется.

– Так неужели вы думаете, что они там, на башнях, только и делают, что крутят головами на сто восемьдесят градусов – справа налево и слева направо? Ясно, что нет. Они смотрят некоторое время в одном направлении и, скорее всего, начинают мечтать. Вот мы и подождали, пока они размечтаются, а потом перебросили нашу веревку и махнули через стену.

Начальник тюрьмы потер шею.

– Это, конечно, не исключено, собственно говоря, это случилось, но все равно я считаю, что вам страшно повезло.

– Такова жизнь, – осклабился Герцог. – Выигрывает тот, кому везет.

Когда Герцога увели, начальник тюрьмы огорченно вздохнул.

– Возможно, я чересчур сентиментален, но, когда кто-либо из моих ребят убегает, я всегда принимаю это близко к сердцу. – Он протянул руку к коробке с сигарами. – Неужели, Фред, я мало делаю для того, чтобы все пассажиры на моем корабле были счастливы?

– Мы все вас очень уважаем, сэр, – заверил его я. – Мы знаем, что наши интересы – это ваши интересы.

Он кивнул.

– В любой уголок нашей тюрьмы я могу пойти без оружия. Мне не нужен даже охранник. Во дворе, в цехах, даже в темноте нашего кинотеатра я чувствую себя в полной безопасности. Вот только если бы не горошина, – задумчиво добавил Бринкер.

Я убрал папку Герцога в шкаф с документацией.

– Горошина? Какая горошина, сэр?

– Когда в нашем тюремном кинотеатре гаснет свет, – грустно сказал он, – кто-то неизменно запускает в меня горошиной.

– Паршивая овца, сэр, – посочувствовал я, – в любом стаде найдется.

– Мы должны признать, – согласился Бринкер, – что мир еще далек от совершенства.

* * *

На ночь нас заперли по камерам, и мой сосед Морис повесил на крючок свой колпак. – Еще один день, еще один доллар. – Набрав воды в пластмассовый стаканчик, он полил горшок с петуниями.

Я сбросил ботинки и сунул ноги в тапочки.

– Сегодня вернулся Эрцгерцог. Он говорит, что они действительно перелезли через стену всего лишь с помощью крюка.

– Очень ненаучно, – покачал головой Морис.

– Да, – согласился я. – Когда придет наш час, мы такого примитива не допустим.

Наша камера была крайней в ряду, и Морис посмотрел в окно на угасающий день, на стаю гусей, клином вонзившуюся в небо.

– У меня прямо сердце заходится, когда весной я вижу в небе гусей. Дикие, свободные, машут себе крылышками – полетели на юг. А мы сидим здесь в клетке…

– Гони от себя эти мысли, Морис, – прервал я его. – Скоро мы отсюда выберемся, попомни мои слова.

Он опустил оконную шторку.

– Ты прав, Фред. И я думаю, «план №18» – вот наш ключ к выходу отсюда.

– Я в этом убежден, – произнес я. – Слабость семнадцати предыдущих планов состоит в том, что они осуществимы только в определенных условиях. Слишком много в них должно быть совпадений, и с этим нам пока не везло.

– Точно, – подтвердил Морис. – Но с «планом №18» мы наконец-то попали в точку – я в этом убежден. В нем все четко и просто. И не нужно ничего подгадывать.

* * *

В конце мая Эрцгерцог вышел из одиночки, и начальник тюрьмы Бринкер снова вызвал его к себе.

Эрцгерцог выглядел посвежевшим и отдохнувшим.

– Ну как себя чувствуешь, Герцог? – спросил Бринкер.

– Как огурчик. Когда меня вернут на старую работу в столярный цех?

– Не все сразу, Герцог, – протянул Бринкер. – Боюсь, это не так просто. Ты же знаешь, у нас здесь определенные правила и порядки. Прежде всего, на полгода тебе придется пойти поработать в прачечную.

– Хорошо, хорошо, – не стал спорить Герцог. – Полгода в прачечной. А после этого я вернусь в столярный цех?

Бринкер виновато улыбнулся.

– Имеются еще очередность и старшинство, Герцог. После того как ты отработаешь свое в прачечной, тебя заносят в «открытый список». Тотализатор рабочей силы, другими словами. Это значит, что мы посылаем тебя туда, где в данный момент требуются твои услуги, и место твоей работы будет постоянно меняться. И только после двух лет в «открытом списке» ты получаешь право выбора.

Герцога такая перспектива явно не обрадовала.

Папка Эрцгерцога лежала на столе, и Бринкер полистал ее.

– Откровенно говоря, Герцог, я не понимаю, почему ты так уж рвешься в столярный цех.

В глазах Герцога мелькнул беспокойный огонек.

– Что вы имеете в виду?

– По данным «проверки общих и технических способностей», оцененным нашей новой электронной машиной, выходит, что ты бы чувствовал себя гораздо лучше в электроцехе.

Герцог увел взгляд за окно.

– Плевать мне на мнение машины. Я люблю столярничать.

* * *

Спустя три недели Герцог снова появился в кабинете начальника тюрьмы. Он подделал пропуск в столярный цех, и его задержали во время попытки туда проникнуть.

– Говоря откровенно, Герцог, – начальник тюрьмы Бринкер прищелкнул языком, – я начинаю в тебе разочаровываться. Подделка пропуска – дело серьезное.

По виду Герцога нельзя было сказать, что он раскаивается.

– Просто потянуло посмотреть, как у них там дела.

– Мне очень жаль, Герцог, – сказал Бринкер, – но боюсь, что тебе снова придется посидеть в одиночке.

* * *

В конце июня начался бейсбольный сезон, и первый матч наша команда играла против тюрьмы Бикма

...

конец ознакомительного фрагмента