Текст книги "Завидный жених"

– Со мной все в порядке, – сказала она, с трудом выговаривая слова.

– А со мной – нет! Несомненно, в данный момент меня можно отнести к категории людей, совершенно выведенных из себя. – Он внимательно рассматривал лицо Мередит, а руки держали ее плечи очень крепко. – Вы ведь не собираетесь снова падать в обморок?

– Разумеется, нет. – Она высвободилась из его рук, но продолжала чувствовать на своих плечах тепло сильных ладоней. – Вы уверенно можете отнести меня к категории женщин, которые не подвержены обморокам.

Он недоверчиво приподнял бровь:

– Вот как? А мне казалось иначе.

– Эпизод в соборе был случайностью, уверяю вас. Филипп, казалось, не очень в это поверил:

– Рад, если это так.

– Вы только что защищали меня, как настоящий джентльмен. Благодарю вас!

– Надеюсь, что удивление в вашем голосе мне просто послышалось.

На самом деле она очень удивилась, даже поразилась, хотя и не собиралась демонстрировать свое изумление. Но над этим придется поразмыслить позже. Сейчас у нее были другие, гораздо более серьезные проблемы.

– К сожалению, после сообщения графа наше положение переходит из категории «плохих» в категорию «безвыходных». У вас больше нет невесты, свадьба двадцать второго не состоится, а моей профессиональной репутации нанесен непоправимый урон. И времени у нас совсем мало, учитывая состояние здоровья вашего отца. Необходимо что-то срочно предпринять. Но что?

– Я буду рад любому предложению. Но теперь, даже если мы найдем камень, мне не на ком будет жениться. – Филипп невесело усмехнулся. – Надо мной повисло проклятие, в газете обо мне напечатана очень нелестная статья, а в свете распускают сплетни о моей мужской... несостоятельности, о чем так любезно упомянул лорд Хедингтон... Я думаю, что сейчас на вопрос, поставленный в «Тайме», можно смело ответить «да». Да, я самый безнадежный жених в Англии.

– Безнадежный, – медленно повторила Мередит. – Да, пожалуй что так.

Он отвесил иронический поклон:

– Не слишком почетный титул. Однако меня удивляет энтузиазм, с которым вы его произносите. Может, поделитесь своими соображениями?

– Да, я как раз думала о том, что иногда вас посещают блестящие мысли, милорд.

Не спуская с Мередит глаз, Филипп подошел так близко, что она почувствовала слабость в ногах и непреодолимое желание отступить, но взяла себя в руки и не сдвинулась с места.

– Иногда посещают? – переспросил Филипп. – Блестящими они, я полагаю, кажутся на фоне моего обычного тупоумия. Благодарю за комплимент. Не откажетесь ли вы просветить меня: какая именно из моих скудных мыслей показалась вам блестящей?

– Для начала, я думаю, вы должны согласиться, что после замужества леди Сары мы оба оказались в крайне затруднительном положении. – Он молча кивнул, и Мередит продолжала: – Если вы к тому же по праву можете считаться самым безнадежным женихом Англии, то, очевидно, сваха, которая сумеет найти вам пару, будет увенчана лаврами. Следовательно, у вас будет жена, а у меня – репутация.

– Ясность мысли, вероятно, еще не оставила меня, и я могу по достоинству оценить ваш блестящий план. Есть только одно «но» – я не смогу жениться, если не найду способ снять проклятие.

– Что для человека с такими блестящими мыслительными способностями будет, конечно, нетрудно.

– Но если мы найдем недостающий кусок камня, кого вы собираетесь предложить мне в жены?

Мередит нахмурила брови:

– Хм-м, это на самом деле проблематично. Но должна же найтись в целом Лондоне хоть одна несуеверная женщина, готовая сочетаться браком с виконтом, обремененным проклятием, сплетнями и слухами о мужской несостоятельности, и к тому же не возражающая против того, чтобы ее дом превратился в склад пыльных музейных экспонатов.

– Умоляю вас, не надо больше комплиментов. У меня кружится от них голова.

Не обращая внимания на сухость его тона, Мередит энергично продолжала:

– Разумеется, для восстановления моей репутации надо, чтобы это была блестящая партия. Не каждая невеста подойдет.

– Спасибо и на этом.

– Но кто это будет? – Мередит задумалась, а потом торжествующе щелкнула пальцами. – Ну конечно же! Лучшей партией для Самого Безнадежного Жениха будет Самая Безнадежная Невеста в Англии!

– Ах, я заранее предвкушаю, как обворожительно она будет выглядеть!

Мередит по-прежнему не обращала на Филиппа внимания:

– Я уже вижу страницу светской хроники: Самые Безнадежные Жених и Невеста Англии соединились. Ура мисс Чилтон-Гриздейл – лучшей свахе лондонского света! – Она задумчиво постучала указательным пальцем по подбородку. – Но кто же у нас самая безнадежная невеста?

Филипп откашлялся:

– Вообще-то, мне кажется, я знаю.

Мередит радостно повернулась к нему:

– Отлично. И кто же это?

– Вы, мисс Чилтон-Гриздейл. Когда выйдет в свет завтрашний номер «Тайме» с новостями, вы станете самой безнадежной невестой Англии.

Глава 5

Филипп с удивлением увидел, как все краски исчезли с лица мисс Чилтон-Гриздейл после его слов.

– Вы весьма остроумны, милорд. Однако меня вряд ли можно считать самой безнадежной невестой ввиду того, что я вообще не собираюсь выходить замуж. – Легкость тона давалась ей с очевидным усилием. И что за выражение промелькнуло в ее глазах? Испуг? Печаль?

Любопытство, которое мисс Чилтон-Гриздейл и без того пробуждала в нем, удвоилось. Почему она не хочет выходить замуж? Возможно, просто не нашлось мужчины, который осмелился бы взять в жены диктатора в юбке. Впрочем, эту мысль он отверг сразу же. Наверняка должен найтись кто-нибудь, кого это не испугает. К тому же, как Филипп недавно выяснил, она далеко не всегда командует.

Может, она любит кого-нибудь, кто не отвечает на ее чувства? Кто не хочет или не может на ней жениться?

При этой мысли он почувствовал что-то подозрительно похожее на ревность.

– Я всегда думал, что большинство женщин мечтают создать семью.

– Я не принадлежу к большинству, лорд Грейборн. Это Филипп и сам уже понял.

– Кроме того, вы не можете жениться на такой женщине, как я, – быстро добавила Мередит.

– На такой женщине, как вы? Что именно вы хотите этим сказать?

Ее бледные щеки порозовели:

– Я хочу сказать, что я вам неровня. Вы – виконт и скоро станете герцогом. Вы должны выбрать жену из своего круга.

Филипп пристально смотрел на Мередит, пытаясь разгадать ее мысли. Объяснение было вполне логичным, но ему все-таки казалось, что она имела в виду что-то другое. «На такой женщине, как я...»

– Да, думаю, вы правы. Но пока надо мной тяготеет это проклятие, не говоря уже о неприятных слухах, боюсь, других желающих не найдется.

– Развеять слухи очень легко, милорд. Вам надо просто завести любовницу и сделать так, чтобы об этом стало известно. Ходите с ней в оперу, в театры.

Совет, конечно, вполне разумный. Стоит несколько раз появиться на людях с любовницей – его подмоченной репутации это уже не повредит, – и его мужское реноме будет восстановлено. Но Филиппа неприятно удивил спокойный и бесстрастный тон, которым это было предложено, а также отсутствие у него всякого желания осуществить эту идею. В чем дело? Ведь уже несколько месяцев у него не было женщины. Может, правда, с ним что-то не в порядке?

Но один только взгляд на мисс Чилтон-Гриздейл вызвал в нем такую недвусмысленную реакцию, что все сомнения испарились. С его желаниями все в порядке, если не считать того, что они направлены совершенно не на ту женщину.

– Я обдумаю ваше предложение насчет любовницы, – сказал он холодно. – Но нам тем не менее остается решить две непростые задачи – избавиться от проклятия и найти мне «безнадежную» невесту.

Мередит задумчиво нахмурилась.

– Я передумала. «Безнадежная» невеста нам не потребуется. Напротив, для вашего удачного брака и для восстановления моей репутации гораздо лучше подойдет невеста, которая котируется очень высоко. Поэтому я думаю, нам следует сконцентрироваться на поисках прекрасной девушки, похожей на леди Сару.

– «Уродство любит красоту...» – процитировал себе под нос Филипп.

Она напряглась:

– Я сделаю все возможное, чтобы найти вам красивую невесту, милорд.

Несколько секунд он молча смотрел на Мередит, потом медленно сказал:

– Говоря об уродстве, я имел в виду себя, мисс Чилтон-Гриздейл.

Филипп сам удивился тому, как радостно забилось его сердце при упоминании о том, что она не считает его уродливым. Возможно, даже находит привлекательным, как и он – ее.

Мередит покраснела:

– Н-ну да, разумеется. Но конечно же, я постараюсь подобрать девушку, которую и вы сочтете привлекательной... Кажется, я...

Она замолчала и начала задумчиво ходить по проходу, хмуря брови и кивая головой в такт своим мыслям. Филипп не отрываясь следил за ней. Каждый раз, когда мисс Чилтон-Гриздейл проходила мимо, его ноздри улавливали чудесный аромат, пробуждающий голод. А когда она морщила губы... Он осторожно вздохнул. Эти губы, казалось, просили о поцелуе, и он знал, что отказать в такой просьбе не смог бы.

Внезапно Мередит остановилась прямо перед ним. Ее глаза опять сияли.

– Кажется, я нашла выход, милорд.

– Умоляю, не держите меня в неизвестности, мисс Чилтон-Гриздейл.

– Хоть проклятие и сослужило вам такую дурную службу, милорд, сейчас мы попытаемся использовать его в наших интересах. О вас будут много говорить, и мы этим воспользуемся. Мы сами подбросим им пищу для разговоров, в частности о том, что проклятие вот-вот будет снято. Затем вы начнете давать обеды и устраивать изысканные вечера, на которые все придут хотя бы из любопытства. На них-то я и подыщу вам невесту. Проклятие проклятием, но если девушка, желающая выйти замуж, поверит, что с ним скоро будет покончено, она не захочет упустить наследника герцогского титула.

– А если я не смогу...

Неожиданно душистые пальцы прижались к его губам, остановив не только готовящиеся вырваться слова, но и дыхание.

– Не говорите так, – прошептала Мередит. – Вы сможете, вы должны. Вы сделаете это, чтобы сдержать слово, данное отцу, и чтобы помочь мне.

Филипп хотел возразить, что найти камень, возможно, не удастся, значит, и свадьба может не состояться, но не решался пошевелить губами, боясь, что она уберет пальцы. Ему казалось, что от них исходит огонь, охвативший уже все его тело. Наверное, она заметила, как изменилось его лицо, потому что изумленно раскрыла глаза и отдернула руку, будто он укусил ее.

– Прошу простить меня, милорд.

Взмахом руки, которая почему-то дрожала, Филипп отмел ее извинения и с трудом поборол желание облизать губы в том месте, где к ним прикасались ее пальцы.

– Ничего страшного, – сказал он быстро. – Действительно, некоторые вещи лучше не высказывать вслух.

«Например, то, что я нахожу вас очаровательной. И загадочной. И что мне нравится ваша откровенность. И то, как ясно и прямо вы излагаете свои мысли. И что вы совершенно необычно волнуете меня. И что я хочу узнать вас получше».

Нет, об этом определенно не стоило говорить вслух.

– Мне кажется, это разумный план, – сказал он, откашлявшись. – Поскольку я мало что знаю об устройстве вечеров и обедов, я думаю, надо обратиться за помощью к моей сестре Кэтрин. Она сегодня приезжает в Лондон.

– Прекрасная мысль, милорд. Конечно, приглашения от имени леди Бикли – это гораздо убедительнее, чем приглашения от меня. Вы думаете, она согласится взять на себя роль хозяйки?

– Уверен, что сестра будет рада помочь. Я приглашу ее на обед сегодня вечером, и там мы обсудим детали. Может, и вы согласитесь присоединиться к нам?

– Да, благодарю. Чем раньше мы начнем действовать, тем лучше.

Филипп достал из кармана часы.

– Уже довольно поздно, – сказал он, взглянув на циферблат, – и поскольку мне еще надо послать приглашение Кэтрин и сообщить отцу о последних событиях, предлагаю закончить проверку уже открытых ящиков и отправиться по домам.

Мередит кивнула, и они вернулись к прерванной работе.

Как только она отвернулась, Филипп, не сдержавшись, провел пальцем по губам в том месте, где она коснулась их. Сегодня вечером она придет к нему домой. Непонятно, почему при мысли об этом так сильно бьется сердце. И непонятно, что с этим делать.

Альберт хлопнул дверью сильнее, чем собирался. Мрачно бормоча ругательства, он прохромал через прихожую и швырнул только что полученное письмо на поднос, уже заполненный конвертами.

– Еще одно? – раздался у него за спиной мягкий голос Шарлотты.

Он замер на месте, и его сердце пропустило несколько ударов. Проклятие, пора уже прекратить вздрагивать каждый раз, когда она входит в комнату. Но как? Ему было всего пятнадцать, когда мисс Мэри приняла несчастную, избитую и уже беременную Шарлотту в их маленькую «семью», спасая ее так же, как несколькими годами раньше спасла его. Но сейчас он уже не был ребенком, и его любовь к Шарлотте давно перестала быть братской.

Глубоко вздохнув, Альберт медленно повернулся, по привычке стараясь скрыть хромоту, но, к несчастью, споткнулся о собственную искалеченную ногу и чуть не упал. Шарлотта поддержала его, а он, стараясь сохранить равновесие, вцепился в ее руки.

Он с трудом выпрямился и замер, всем телом до самых ступней чувствуя тепло ее ладоней. Ее руки, которые он все еще крепко сжимал, казались такими тонкими и хрупкими, а макушка находилась точно под его подбородком.

Шарлотта подняла глаза, и в ее взгляде Альберт не нашел ничего, кроме участия. Никакого намека на иные чувства, кроме привязанности, уважения и дружбы.

Будь все проклято! Как бы он хотел, чтобы и его чувство к ней было также невинно. Но и привязанность, и уважение, и дружба уже давно переросли в нечто большее. Он становился неуклюжим и скованным в ее присутствии. Его сердце билось быстрее при звуке ее голоса, а тело замирало, когда он находился с ней в одной комнате. Альберт потерял сон, ворочаясь в постели ночь напролет.

Больше всего он боялся, что Шарлотта когда-нибудь догадается о его любви. Она не станет смеяться над ним – для этого она слишком добра, – но мысль о том, что он может заметить жалость в ее глазах, была невыносима.

– Все в порядке? – спросила она.

Стиснув зубы, Альберт наконец отпустил ее руки.

– В порядке, – резко ответил он, осторожно балансируя на здоровой ноге.

Шарлотта посмотрела на стопку писем:

– Опять отказ?

Не доверяя своему голосу, Альберт молча кивнул.

– Бедная Мередит, – грустно сказала Шарлотта. – Она не заслужила всего этого. – Ее глаза сузились, а губы превратились в тонкую линию. – Таковы люди. Они сначала используют тебя, а потом выбрасывают прочь, как мусор. Мыто с тобой знаем это лучше других, да, Альберт?

– Да, но ведь не все люди такие, Шарлотта. – Просто произносить ее имя было наслаждением. – Мисс Мэри совсем не такая – это мы с тобой тоже знаем лучше других.

Выражение ее лица смягчилось:

– Если бы все были такими, как она.

– Не могут же все люди быть хорошими.

Шарлотта стиснула ладони и, глядя в пол, тихо сказала:

– Да, но иногда так хочется невозможного.

Забыв про сдержанность, Альберт нежно прикоснулся пальцами к ее подбородку и заставил поднять лицо. С остановившимся дыханием он ждал, что она отшатнется, но, к его удивлению, Шарлотта спокойно стояла на месте. Ее кожа была, как... Он не знал, с чем это можно сравнить. Мягче всего на свете. У него так колотилось сердце, что она наверняка слышала.

– А чего ты хочешь, Шарлотта?

Она не сразу ответила, а он молча стоял, наслаждаясь теплом ее кожи. Его переполняло желание сделать так, чтобы все ее мечты осуществились; уничтожить любого, кто посмеет обидеть ее. Альберт жадно вглядывался в ее лицо, лаская взглядом и бледный шрам, рассекавший левую бровь, и другой – на переносице. Он вспомнил, какой была Шарлотта, когда он увидел ее в первый раз – избитой, замученной, разуверившейся в людях.

Никогда. Никогда он не позволит этому повториться. Он знал, что жить рядом и не сметь к ней прикоснуться, сказать о своих чувствах будет невыносимо тяжело. Но пусть так! Она заслуживает большего, чем то, что он может ей предложить.

Даже если не думать об искалеченной ноге, нельзя забыть слова, которые Шарлотта сказала мисс Мэри, впервые появившись у них. «Никогда ни один мужчина не притронется ко мне снова, – твердила она, с трудом шевеля разбитыми, кровоточащими губами. – Никогда. Я лучше убью себя или его».

Она не скоро стала доверять ему. И Альберт не мог рисковать этим с таким трудом обретенным доверием. Это лучше, чем ничего. Хотя, видит Бог, он мечтает о большем.

– Чего я хочу? – переспросила она задумчиво. – Все мои желания связаны с Хоуп. Я хочу, чтобы ей хорошо жилось, чтобы моя девочка была в безопасности. Я хочу для нее счастья. Я не хочу, чтобы ей пришлось заниматься... тем, чем занималась я.

Ее голос был так печален, что у Альберта сжалось сердце.

– У Хоуп будет замечательная жизнь, Шарлотта. И ты, и я, и мисс Мэри – мы все об этом позаботимся.

Слабая улыбка тронула ее губы:

– Спасибо, Альберт, ты чудесный мальчик и прекрасный друг.

Ему с трудом удалось скрыть разочарование. Черт возьми, он уже не мальчик, а мужчина. Ему скоро исполнится двадцать. Но какой смысл напоминать ей об этом?

– Я всегда рад тебе помочь. И рад быть твоим другом, – сказал он, выдавив улыбку.

Стук колес приближающегося экипажа заставил Альберта взглянуть в узкое окно рядом с входной дверью.

– Шикарный экипаж, – сообщил он, – и вроде к нам приехал. Наверное, еще одно письмо от глупой мамаши.

Он замолчал, увидев, что дверь коляски отворилась и из нее вышла Мередит, а за ней – высокий джентльмен в очках.

Он настороженно следил затем, как они идут к дому. Дорожка была узкой, и джентльмен шел за мисс Мэри, пожирая глазами ее спину, что очень не понравилось Альберту. Он распахнул дверь, не дожидаясь стука.

– У вас все в порядке, мисс Мэри? – спросил он, сердито поглядывая на мужчину.

– Все хорошо, спасибо, Альберт, – ответила Мередит и представила их друг другу.

К удивлению Альберта, Грейборн протянул ему руку:

– Рад познакомиться, Годдард.

Альберт, не меняя выражения лица, пожал эту руку, хотя не был уверен, что разделяет радость подозрительного джентльмена.

– Спасибо, что довезли меня до дома, лорд Грейборн. Вы уверены, что не хотите чаю?

– Нет, благодарю. Надеюсь, что еще увижу вас сегодня вечером. В котором часу прислать экипаж? В восемь?

– Да, хорошо. – Мередит величественно наклонила голову. – До вечера, милорд.

Лорд Грейборн поклонился и пошел к экипажу, а Альберт, стоя на крыльце, следил за ним глазами, пока коляска не скрылась из виду. Мередит вошла в прихожую и отдала Шарлотте свою шаль.

– Значит, этот тип и есть лорд Грейборн, – заметил вернувшийся Альберт.

Мередит удивленно обернулась, услышав его недовольный голос. Она даже перестала развязывать ленты шляпки.

– Да, это лорд Грейборн.

– И вы собираетесь встретиться с ним сегодня вечером?

– Да. С ним и его сестрой и с еще одним историком, его коллегой. Я обедаю сегодня в его доме.

Альберт совсем помрачнел:

– На вашем месте я был бы с ним поосторожнее, мисс Мэри. Он имеет на вас виды.

Мередит надеялась, что ни Альберт, ни Шарлотта не заметили, как вспыхнули ее щеки:

– Боже милостивый, Альберт, что за глупости! Ничего он не имеет. Я пытаюсь найти ему невесту.

– Одну вы уже нашли. Но он, похоже, уже позабыл о ней, судя по тому, как нежно на вас пялился.

Сердце вдруг так быстро застучало, что Мередит захотелось прижать руки к груди и остановить его. Неужели Альберт прав? Может ли быть, что лорд Грейборн «нежно пялился» на нее? И неужели ей действительно хочется улыбнуться? Мередит упрямо сжала губы. Господи, она должна возмутиться! Это так неприлично. И уж конечно не должна чувствовать себя... польщенной. Что тут может быть приятного? Разумеется, она возмущена.

– Что значит «пялился»?

– Ну-у, я видел, как он на вас смотрит. Как будто вы – конфета, а он хочет вас съесть.

– Ничего подобного ты не мог видеть. Его светлость носит очки с толстыми линзами, и ты просто ошибся, – строго выговорила Мередит и, заметив, что Альберт собирается возразить, поспешно добавила: – У меня есть новости.

Она коротко рассказала им о поисках пропавшего камня, о замужестве леди Сары и о своем плане найти новую невесту.

– Мы обсудим это за обедом сегодня вечером, – закончила Мередит и краешком глаза заметила стопку писем на подносе. Она храбро улыбнулась Альберту и Шарлотте и весело добавила: – Я точно знаю, что все будет хорошо.

По их обеспокоенным лицам она видела, что они не разделяют ее оптимизма. Но как могла она убедить их, если сама ни в чем не была уверена?