Текст книги "Любовь и удача"

– В чем состоит твой коварный план? Будешь носить мою футболку, пока я не забуду, что она моя? – Голос Иэна проник под одеяло, и я высунула голову. Он что, разговаривал со мной?

Мама набивала свой чемодан, будто индейку на День благодарения, Арчи лежал на кровати лицом вниз, как был, в костюме. Иэн восседал на горе подушек с одним наушником в ухе и смотрел на меня.

– Ты сам мне ее дал, – нахально ответила я. Это была особенно удобная футболка с черными рукавами и воротом и с надписью «ПАХНЕТ ЕДИНСТВЕННОЙ ПЕСНЕЙ NIRVANA, КОТОРУЮ ТЫ ЗНАЕШЬ»[7]7
  Намек на одну из самых известных песен Nirvana – «Smells Like Teen Spirit» («Пахнет подростковым духом»).


[Закрыть] печатными буквами.

– «Дал» – это синоним для «не помешал совершить набег на комод и похитить самую мягкую футболку»?

В точку.

– Можешь забрать, – отозвалась я.

Иэн со мной разговаривает. Разговаривает. Со мной. У меня в груди зажглась искорка надежды.

– Ты хоть поняла шутку? – спросил он, взбивая кулаком одну из подушек. Его волосы были собраны в неопрятный пучок. Очевидно, он так и не посмотрел видео «Как завязать крутой пучок по-мужски», которое я ему скинула.

– Иэн, помнишь, я сидела с тобой на Флит-стрит и мы прослушали весь альбом Nevermind? Весь, от начала до конца. Как я могла не уловить шутку?

У Иэна был период увлечения Nirvana. Мы устроили три вылазки по тематике группы, включая поездку к дому, в котором провел детство Курт Кобейн. Я даже согласилась нарядиться в Кортни Лав на Хеллоуин, хоть мне пришлось надеть тиару и никто не мог понять, кого я изображаю.

– Ну, по крайней мере, ты в курсе, что это значит, – проворчал Иэн, переворачиваясь на бок. Он ненадолго замялся, ткнул пальцем в телефон и еле слышно прошептал: – Когда скажешь маме?

Я зарылась носом в подушку. Опять он за свое. И почему сейчас? Когда мама, Арчи и Уолт совсем рядом и могут нас услышать. И глаз я ему подбила именно за такие слова. Один из товарищей Иэна по команде написал ему сообщение, в котором спрашивал про Кабби. Иэн, не дожидаясь конца церемонии и удобного момента, показал мне эсэмэску и шепотом потребовал, чтобы я поговорила с мамой. Но что может быть хуже, чем обо всем рассказать родителям? Как он не понимает?

– Иэн! – прошипела я.

Он покосился на маму и осуждающе на меня посмотрел. Я застонала и снова спряталась под одеяло, стараясь выровнять дыхание. Иэн не мог не упоминать Кабби при каждой удобной возможности, а я не могла на него не срываться.

А значит, в разговоре пора поставить точку.

– Спокойной ночи, Иэн.

Я глубже забралась под одеяло, все еще ощущая на себе взгляд Иэна, острый, как игла. Прошло несколько минут, и раздался шорох простыней. Иэн лег спать, и пустоту между нами заполнила музыка из его наушников.

И как мы будем с ним уживаться целую неделю?

* * *

На следующее утро я проснулась под жуткие звуки, похожие на партию нашего знаменитого школьного оркестра духовых инструментов вперемешку с выступлением нашего печально известного театрального кружка. Я приоткрыла глаза. Мама пыталась выпутать ногу из ловушки проводов от лампы и будильника.

– Адская чертовщина, – пробормотала она. По крайней мере, так я ее услышала. Уолтер был прав. Ей нужны уроки по ругательствам.

Я подняла веки еще на полмиллиметра. Сквозь занавески просачивался бледный солнечный свет, а Уолт и Арчи стояли у двери, похожие на разбуженных зомби.

– Паспорта при вас, правильно? – спросила мама, наконец выпутавшись из паутины проводов. Они оба сонно на нее посмотрели, и она, тяжело вздохнув, ринулась ко мне: – Ваше такси приедет в девять. Гномы вас разбудят: постучат в дверь. – Она прижалась щекой к моему лбу, и я почувствовала запах лосьона. В детстве мама так проверяла у меня температуру, когда я болела. – Обещай, что помиришься с Иэном. Вы лучшие друзья, и лучше у вас никогда не будет.

Вот спасибо, подбодрила.

– Люблю тебя, мам, – сказала я и зажмурилась.

Она села на корточки рядом с Иэном и что-то ему прошептала, а потом все трое вышли из комнаты, громко хлопнув дверью.

Казалось, очередной хлопок раздался всего через несколько минут. Я села в постели, растерянная, но не настолько, чтобы не заметить, как изменилась атмосфера в комнате. Без Арчи, Уолтера и мамы она казалась в несколько раз больше. И в окна теперь лился не тусклый, а яркий и бодрый солнечный свет. Тишина казалась неполной и тревожной. Как будто в комнате совсем недавно кто-то был и только что ушел.

– Иэн, – позвала я. – Ты не спишь?

Он даже не пошевелился. Неудивительно. Иэна и стук барабанов не разбудит.

Я перекатилась на спину и напрягла слух. Тишина была густой, словно сливовый пудинг. Вдруг дверь тихонько щелкнула, и в коридоре раздались быстрые шаги. Да, здесь кто-то был. Вор? Европейский похититель подростков? Гном?

– Иэн, – позвала я, вылезая из кровати. – У нас кто-то был. Кто-то заходил к нам в комнату.

Я потянулась встряхнуть брата, но рука прошла будто сквозь него.

Я отбросила одеяло с постели Иэна и увидела гору подушек. Он решил обвести меня вокруг пальца глупым трюком с подушками? Я обернулась на остальные кровати. Пусто. Пусто. Пусто.

– Иэн! – закричала я в тишину.

Взгляд метнулся к двери, и в желудке все перевернулось. Вместо двух синих чемоданов там стоял только один. Мой.

Я метнулась к будильнику и уставилась на пустой экран. Конечно, мама же вырвала его из розетки вместе с остальными проводами. Надо найти телефон.

Под одеялом его не оказалось, под подарочным канцелярским набором тоже, и среди брошюр он не затерялся. Я подбежала к окну и отдернула занавеску. В глаза мне ударили огненное солнце и насыщенная зелень холмов. Все-таки иногда в Ирландии светило солнце, и оно ослепляло.

Я вылетела из комнаты и босиком побежала по коридору. Топот разносился по этажу.

Я проверила столовую и гостиную, но единственной формой жизни, которую я там обнаружила, была жирная рыжая кошка в плюшевом кресле. Я выбежала на парковку, и меня обдало порывом холодного ветра. Видимо, солнце в Ирландии светило сугубо для красоты.

На парковке стоял одинокий фургончик, окруженный розовыми кустами. Где же Иэн? Неужели уехал на такси без меня?!

Нет, надо собраться. Даже если я проспала, Иэн не улетел бы без меня в Италию. Может, он вышел на утреннюю прогулку? С чемоданом?

Меня вывел из транса отдаленный рев мотора. Я побежала на звук, который только усиливался. Завернув за угол, я резко остановилась и непонимающим взглядом уставилась на открывшуюся мне картину.

Ревела машина – если, конечно, можно назвать машиной этот драндулет: крошечный и тесный, словно внебрачный ребенок хомяка и «фольксвагена», с облупившейся краской и погнутым глушителем, который свисал почти до земли. И к этой машине, с синим чемоданом в руке и с наброшенным на плечо рюкзаком, уверенно шагал Иэн.

Мне в голову ударил адреналин. Ноги отреагировали быстрее головы, и я помчалась к брату через парковку.

Он заметил меня уже у самой дверцы машины – другими словами, слишком поздно. Я влетела прямо в него, как Халк, который собирается дать пять. Рюкзак брата отлетел в сторону, и мы оба упали на землю – второй раз за последние сутки. Меня пронзила ослепляющая боль, и виски загудели.

– Ты что творишь? – прошипел Иэн, поднимаясь.

– Что я творю? А ты что творишь?! – завопила я в ответ и вскочила на ноги.

Он бросился к рюкзаку, но я его опередила и вцепилась в лямку.

– Пытаешься уехать без меня? – осуждающе спросила я.

– Возвращайся в отель. Я оставил записку на зеркале в ванной, – ответил Иэн, отводя взгляд.

– Записку?! Это такси, которое нам заказала мама? Почему оно такое раздолбанное?

Вдруг стекло со стороны пассажирского сиденья начало опускаться грубыми рывками. Кто-то хлопнул в ладоши и произнес с ирландским акцентом:

– Ух ты, Иэн, тебя повалила девчонка! Жалко, я не догадался заснять. Мог бы пересматривать запись.

– Роуэн! – крикнул Иэн подозрительно счастливым голосом и поспешил к машине. На лице у него сияла та же счастливая улыбка, что и вчера вечером, когда он с кем-то переписывался по телефону.

Я бросила рюкзак на землю, подбежала к брату и оттолкнула его, чтобы заглянуть в машину.

– Ну привет, – сказал водитель.

Он был разве что на пару лет старше Иэна, лохматый, с большими серыми глазами за очками в роговой оправе, какие обычно ожидаешь увидеть на носу у старика, а не молодого парня; впрочем, они ему шли. На футболке Роуэна был нарисован крупный кот с глазами-спиральками, и над ним красовалась надпись: «КОТ-ГИПНОТИЗЕР». Нет, это точно не таксист. Он улыбнулся, и на одной щеке появилась ямочка. А я раньше думала, что они бывают только сразу с обеих сторон.

– Ты кто? – грубо спросила я.

Парень протянул мне руку:

– Роуэн. А ты, видать, Эдди.

Акцент у него был на сто процентов ирландский, а голос певучий, и гласные звучали мягко и сливались в одну тягучую нить, как шоколадный сироп в мороженом.

Я проигнорировала и его руку, и шоколадный голос. Но проигнорировать любопытный взгляд не могла. Он разглядывал меня, точно редкого дикого зверька.

– Откуда ты знаешь, кто я? – спросила я.

– Иэн говорил, что у него есть сестрица по имени Эдди. И если начистоту, кто, кроме охранника или родственника, стал бы сбивать человека с ног на парковке с каменным полом?

Я не улыбнулась в ответ, и улыбка Роуэна погасла. Ему явно стало неуютно, и он поправил очки обеими руками:

– Кажись, родичи так себя и ведут. А еще ты похожа на девчоночью версию Иэна.

– Не смей так меня называть, – огрызнулась я. В первую неделю в старшей школе по меньшей мере пятеро из друзей Иэна сказали, что я выгляжу точь-в-точь как мой брат в желтом парике. Конечно, уверенности в себе мне это не прибавило.

Он вскинул руки:

– Расслабься. Не хотел тебя обидеть. Наверное, я бы тоже не обрадовался, если бы меня назвали переделанной в парня девчонкой. – На щеке снова появилась ямочка. – К тому же я пришел с миром. Не надо на меня нападать.

Иэн поспешно оттолкнул меня в сторону:

– Извини, Роуэн. Небольшие помехи. Эдди, возвращайся в комнату. Твое такси приедет позже. А записка все объяснит.

Он только что назвал меня помехой?

– В смысле – мое такси? Оно наше. Почему ты болтаешь тут с… – Я чуть не сказала «с котом-гипнотизером», но вовремя себя одернула. Это было бы грубо.

Иэн схватил меня за руку, оттащил от машины и понизил голос, чтобы кот-гипнотизер его не услышал:

– Отличная новость: твое желание сбудется. В Италию полетишь одна. Иди прочитай записку, я там все объяснил.

Парковка закружилась у меня перед глазами. Брат не шутил.

– Ты не собираешься в Италию? С каких это пор?

Он смахнул волосы со лба и положил руку мне на плечо:

– С самого начала. Встретимся в Дублине перед возвращением домой.

Мама купила нам билеты в Италию и обратно, а потом мы должны были вернуться в Дублин и отправиться в Сиэтл всей семьей. Вот только стройный план рушился у меня на глазах.

– Но… почему? – в отчаянии спросила я.

Нас прервал Роуэн:

– Я думал, Эдди в курсе. Она не знает, что мы едем в Страдбалли?

Я вздрогнула. В его устах мое имя звучало так, будто его играли на ирландской скрипке.

– Я оставил записку, – отмахнулся Иэн и покраснел. Он снова смахнул с лица прядь волос и виновато на меня посмотрел: – Так проще.

– Для кого? – выпалила я.

Роуэн высунулся из окна и нахмурился:

– Серьезно, записку? Ну понятно, почему она тебя повалила. Звучит жуть как подозрительно. Встречаешься с каким-то левым парнем и уезжаешь неизвестно куда.

– Наконец-то хоть кто-то разумный! – воскликнула я.

Роуэн выразительно на меня посмотрел:

– Страдбалли – это поселок под Дублином. Но мы еще в пару мест заедем. Надо кое-что разузнать для…

– Стой! Стой, стой! – затараторил Иэн. – Не надо ей ни о чем рассказывать! – Он схватился за ручку дверцы, но та не поддалась.

– О чем? Иэн, о чем мне нельзя рассказывать? – Я опять вцепилась в его рюкзак.

Роуэн сочувственно улыбнулся моему брату:

– Извини, Иэн. Если верить предыдущему владельцу, дверь не открывается еще с конца девяностых. Ребятам приходится залезать через окно.

– Каким еще ребятам? – спросила я. Как будто это был самый насущный вопрос.

Иэн закинул рюкзак в салон, заполз в окно и втянул за собой чемодан. Я бросилась его перехватить, но не успела.

– Просто прочти мою записку, Эдди. Через несколько дней увидимся.

Я положила руки на стекло. Они тряслись.

– Иэн, ты что, не слышал, чего вчера потребовала от нас мама? Чтобы мы с тобой не напортачили. Так вот, ты сейчас именно это и делаешь!

Плечи у брата поникли.

– Эдди, ты же сама не хотела, чтобы я летел с тобой в Италию. Я все понимаю и уважаю твое мнение. Я отправлюсь в свое путешествие, а ты в свое. Мама с папой ничего не узнают, если мы им не скажем, а мы им не скажем.

– Иэн…

– Мы только прокатимся на «Электрик-пикник»[8]8
  Electric Picnic – ежегодный музыкальный фестиваль, который проходит в ирландском поселке Страдбалли.


[Закрыть], – объяснил Роуэн таким тоном, каким обычно успокаивают бешеного пса. – К утру понедельника вернемся. Не кипятись, сестренка-ниндзя.

– Электрик-что?

Кот-гипнотизер посмотрел на меня с сочувствием. Голос у меня был истеричный и сдавленный.

– «Электрик-пикник», крупнейший музыкальный фестиваль в Ирландии. Ежегодный. Инди, много альтернативы. И этот год – особенный. Угадай, кто взял туда билеты? – Роуэн улыбнулся теплой, сладкой, как булочка с корицей, улыбкой.

– Только не Иэн, – слабо проговорила я.

– Да, Иэн, – сказал мой брат. – Именно что Иэн. Но тебе какая разница? Ты будешь весело проводить время в Италии.

– Там будут Titletrack, – добавил Роуэн таким тоном, что стало ясно: мы оба его разочаровали.

Titletrack. Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить плакат над письменным столом Иэна. Четверо парней с загадочными взглядами и вполне необычной музыкой. Мне даже нравилось, когда наступала очередь Иэна вести машину и мы слушали их по пути в школу.

– Это группа, которая тебе нравится. Из Великобритании.

– Вот именно, – ответил за Иэна Роуэн. – Точнее, это ирландская группа. Иэн хочет…

– Ладно, Роуэн, хватит. Эдди, хорошо тебе провести время в Италии. – Иэн начал закрывать окно, и я навалилась на него всем своим весом.

– Иэн, прекрати. – Роуэн с осуждением посмотрел на моего брата: – Ты что, в самом деле хотел поднять стекло прямо у нее перед носом?

Иэн весь сжался и опустил взгляд на свои руки. Он сплетал и расплетал пальцы, словно не решаясь ничего сказать.

– Эдди, я позже все объясню. Постарайся скрыть это от мамы с папой. Тогда нам ничего не грозит. Ты что-нибудь придумаешь. – Он сделал глубокий вдох и добавил: – Тебе ведь ничего не стоит. Ты и так всем врала все лето.

Эту фразу он явно подготовил заранее. И держал при себе на всякий случай. На случай, если я буду путаться под ногами.

– Иэн… – Глаза у меня защипало от слез, и я, конечно, разозлилась еще больше. Было бы ужасно расплакаться при незнакомом парне в странных шмотках. – Иэн, у нас ничего не получится. Родители узнают, что ты не полетел в Италию, и нам придется уйти из наших команд.

Брат вперился взглядом в приборную панель:

– Брось, Эдди. Спорт – это не главное.

– Спорт – не главное?! – Я начала задыхаться от возмущения. Что дальше? Он заявит, что падающие в обморок козы – это не умора? – Кто ты и что ты сделал с моим братом?

– Это мой единственный шанс попасть на концерт Titletrack. И я туда поеду, нравится это тебе или нет.

Его голос звучал сухо и гулко, а глаза приобрели стальной оттенок. У меня по спине пробежали мурашки. Иэн вошел в стадию отрицания, также известную как «ослиное упрямство». Я могла его остановить только совершенно безумным поступком.

Сейчас или никогда.

Я сунулась в окно, выхватила ключи зажигания и выскользнула обратно, не успел он и глазом моргнуть.

– Эдди! – Иэн отстегнул ремень и вылез из машины. Я уже была с другой стороны с зажатыми в кулак ключами. – Ты это всерьез?!

– Ух ты, а вы забавные. Будто комедийное шоу смотрю, – сказал Роуэн и шумно откинул спинку кресла.

– Иэн, не надо. – Я повернулась к брату. – Я не попаду в хороший вуз, если не буду играть в футбол. Не разрушай мое будущее.

– Твое образование меня не касается. – Голос у него дрогнул. Брат старался играть роль сурового парня, но я видела под этой оболочкой настоящего Иэна, который знал, как много времени я уделяю учебе и как мало пользы это приносит. Порой мне казалось, что ему стыдно за ту легкость, с какой ему даются все предметы, в то время как мне приходится трудиться в поте лица.

Мы выжидающе посмотрели друг на друга. Иэн шагнул вперед, и я ринулась прочь, используя машину в качестве прикрытия.

Иэн закатил глаза:

– Извини, Ро. Сейчас я со всем разберусь, и мы поедем. Небольшая кочка на дороге.

– Ты хотел сказать, сбой системы? – едко поправила я. – Значит, Ро? Ты уже придумал для него прозвище?

Иэн отбросил назад волосы и начал медленно приближаться ко мне:

– Я больше года с ним знаком.

– Как так?

– Мы познакомились в интернете. – Иэн прыгнул на меня, но споткнулся о каменную плиту, и я снова обогнула машину. Брат медленно выпрямился и поднял руки вверх: – Ладно, сдаюсь. Твоя взяла.

– Иэн, за кого ты меня держишь? Мы шестнадцать лет друг с другом ссоримся. Думаешь, я не знаю твоей любимой уловки?

Он поднял руки еще выше:

– Слушай, даже если мама с папой и узнают – ну что ж, тогда мы квиты. Мне приходится мириться с последствиями твоих похождений с Кабби, а тебе придется мириться с последствиями того, что я останусь в Ирландии. А теперь отдай мне ключи.

– Я же просила больше не упоминать Кабби! И даже если тебе неудобно перед командой, это не такая уж трагедия.

Из машины донесся голос Роуэна:

– Кабби – ваш старший братец?

– Нет, – коротко ответил Иэн, не сводя с меня взгляда. – Самый старший у нас Уолт.

– А, точно. Уолт. – Роуэн открыл дверцу со своей стороны и вышел из машины с огромной коробкой хлопьев под названием «Сахарные облачка». – Знаете, за вами, конечно, весело наблюдать, но нельзя же вечно собачиться. Давайте лучше сядем в машину и как следует подкрепимся. – Он потряс коробкой хлопьев. – Или хотите чего покрепче? Может, пропустим по пинте? И спокойно все обсудим.

Я помотала головой:

– Для пинты мы еще слишком молоды. И обсуждать тут нечего.

Вдруг Иэн молнией подлетел ко мне и схватил за запястье. Мы застыли в мертвой хватке; я крепко сжимала кулаки, а Иэн пытался выцарапать из них ключи. Классическая сцена. В младшей школе мы провели одиннадцать с половиной минут в такой позе, сражаясь за печенье «Орео», – Уолт засекал время.

– Иэн… От… пусти…

Роуэн прислонился спиной к машине и закинул в рот горсть хлопьев.

– Вы двое – лучший довод для сторонников семей с единственным ребенком, – заявил он, хрустя хлопьями. А потом сглотнул и добавил: – Ладно, вот вам безумная идея. Эдди, давай ты доверишь мне ключи и присоединишься к нам на первом отрезке пути?

– Идея – отстой, – отрезал Иэн и толкнул меня плечом.

– В смысле – присоединишься? – спросила я и ткнула его локтем в ребра.

– Эдди! – простонал брат. – Больно же!

– Мой фирменный прием, – похвасталась я.

– Слушайте сюда. – Роуэн поднял руку с коробкой «Сахарных облачков». – Первая остановка недалеко. Всего в часе езды отсюда, если не меньше. Эдди поедет с нами, и мы ей расскажем о наших планах. Потом вы придумаете, как избежать родительского наказания, и Эдди полетит в Италию. И никаких драк насмерть.

Первая остановка. То есть будут еще? Меня распирало любопытство, но я не собиралась пускаться в расспросы о поездке, которая Иэну точно не светит. Тем более когда все силы уходили на удержание власти над ключами от машины.

– Мы не можем пропустить наш рейс, – сказала я, особенно выделив слово «наш». – Я должна увидеться с Линой.

– Кто такая Лина? – спросил Роуэн.

– Моя лучшая подруга.

– А, точно. Та, которая переехала в Италию.

– И много еще Иэн про меня рассказывал? – спросила я, прижимая к груди ключи.

– Не льсти себе, – парировал Иэн. – Веришь, нет, но мы не только тебя обсуждаем.

Я резко развернулась и помчалась к отелю, но Иэн провел захват, и ключи вылетели у меня из рук, со звоном приземлившись на парковку. Я бросилась к ним, но Иэн меня опередил.

Он помчался к машине, бросил Роуэну ключи и крикнул:

– Погнали!

Но Роуэн не пошевельнулся. Он неспешно убрал ключи в карман и посмотрел на меня:

– Давай с нами до первой остановки. От Буррена до аэропорта рукой подать. У нас будет много времени в запасе.

Буррен. Где я слышала это слово? «Ты знаешь где, моя милая», – протянул голос у меня в голове. Дама из путеводителя. Ну конечно.

– Это где сплошь камни? – уточнила я.

Роуэн просиял и энергично поправил очки на носу:

– Значит, ты о нем слышала?

– Вчера прочитала.

В «Путеводителе по Ирландии для путешественников с разбитым сердцем» Буррену посвящалась целая глава после утесов Мохер. Удивительно, что первая остановка Иэна с Роуэном совпала со следующим пунктом в путеводителе. Я переступила с ноги на ногу.

– Мы точно успеем вовремя?

– Точнее не бывает, – ответил Роуэн и дружелюбно мне улыбнулся.

Иэн сдавленно крякнул и вклинился между нами:

– Слушай, Роуэн, я все понимаю, но идея плохая. Очень, – добавил он на случай, если Роуэн его не понял. – Давай придерживаться изначального плана.

– Не такая уж она и плохая, – возразила я.

– Так в основном план остается прежним, только в аэропорт завернем. Делов-то раз плюнуть. – Роуэн говорил медленно, недоуменно нахмурившись. Подтекст был ясен: «Идиот, чего ты так уперся?»

Иэн опустил плечи и взъерошил волосы:

– Но… в машине столько вещей. Куда она сядет?

– Ерунда. Обуза с гулькин нос. Место мы найдем.

Обуза?

Роуэн посмотрел на меня:

– Ты же не против часок посидеть в тесноте?

Я заглянула в салон. Иэн не преувеличивал. Мало того что заднее сиденье было узким, так Роуэн еще и завалил его вещами, совсем как Арчи с Уолтером перед отъездом в колледж. Одежда, книги, туалетные принадлежности – все лежало в куче. Хоть где-то мне пригодится невысокий рост.

– Я помещусь.

Иэн помялся и потянул за молнию куртки. Он не знал, как поступить. На самом деле ему было стыдно оставлять меня одну в отеле, что бы он ни говорил. Все-таки я его младшая сестренка. И никто не мешал мне воспользоваться преимуществом.

– Слушай, ну логично же. – Роуэн протянул Иэну коробку с хлопьями, но тот отмахнулся. – Вам, ребятки, просто нужно время, чтобы смириться. Как раз успокоитесь, пока едем в Буррен.

– Нет, идея плохая, – повторил Иэн.

– Ты уже говорил.

Я представила себе два варианта развития событий. В лучшем случае мне удастся образумить Иэна. В худшем – посмотрю на место из путеводителя и подлечу разбитое сердце – если, конечно, автор не врет, – а потом полечу одна в Италию. Мой внутренний магический шар предсказаний показал ответ: «Однозначно да».

Я решительно шагнула к Роуэну:

– Тогда отдай мне ключи.

– Не отдавай, – приказал Иэн.

Роуэн поднял бровь и улыбнулся.

– Мне надо сбегать за чемоданом, – пояснила я. – Хочу быть уверена, что вы не уедете без меня.

– Роуэн… – грозно прошептал Иэн.

Роуэн задумчиво кивнул и ловко перебросил мне ключи, широко улыбаясь, как будто ему только что выдали зарплату.

– Прости, Иэн. Она права: я бы тоже не оставил нас одних на парковке. А я тащусь от разумных доводов.

Победа!

Иэн помотал головой, и волосы опять упали ему на лицо.

– Эддисон Джейн Беннетт, если ты не вернешься через пять минут, я пойду тебя искать!

На щеке Роуэна снова появилась ямочка.

– Советую поспешить, Эддисон Джейн.

* * *

– Эддисон Джейн Беннетт. Четыре с минусом по геометрии? Я думал, у тебя одни пятерки.

Я замерла на пороге, прижав ладонь к груди. Дело было ранним июльским утром. Или у меня начались галлюцинации, или на нашей кухне стоял Кабби Джонс, с интересом изучая мой табель успеваемости.

Я зажмурилась и снова открыла глаза. Кабби никуда не делся, только на лице у него появилась его фирменная улыбка. Одной рукой он опирался о холодильник. С первой нашей встречи, когда я готовила вафли, многое изменилось. Теперь улыбка Кабби не затрагивала глаз, в ней появилось нечто расчетливое, как будто он осознавал ее действие на меня и использовал его в своих целях. Вот как сейчас.

– Ты что здесь делаешь? – пробормотала я.

Он снова широко улыбнулся и быстрым ловким движением запрыгнул на кухонную тумбочку.

– Не меняй тему. Четверка, да еще и с минусом? Что об этом думает твой брат-отличник?

– Я провалила экзамен. – Мне хотелось ответить беспечно, как будто это сущая мелочь, но не получилось. – Ты в курсе, что нельзя подглядывать в табели успеваемости других учеников? Они не для чужих глаз.

Я потянулась выхватить у него листок, но он вцепился в табель мертвой хваткой и потянул меня на себя. Казалось, мне снова двенадцать и я впервые смотрю на Кабби и впервые вижу его необычные глаза. Видимо, Кабби тоже охватили воспоминания, потому что улыбка все-таки коснулась его глаз.

– Так… – Он прокашлялся и осмотрел меня с ног до головы. – Собираешься на пробежку?

Я скрестила руки на груди, вспомнив наконец, что на мне надето: потертая футболка и старые волейбольные шорты, настолько короткие, что я носила их в качестве пижамы и только иногда спускалась в них утром на кухню за печеньем. К сожалению, на этот раз на кухне мне встретился парень, в которого я давно была влюблена.

До чего же мне порой не везет!

– Нет, не на пробежку. Всего лишь… – Я закусила губу. Мне хотелось одновременно и уйти, и остаться. – А ты зачем пришел, Кабби?

– Меня так больше никто не называет, Эддисон, – ответил он, склонив голову набок.

– Ну а меня никто не называет Эддисон. И ты не ответил на вопрос.

Я отошла в сторону коридора, ступая босыми ногами по холодной плитке. От взгляда Кабби у меня в животе все переворачивалось. Ну почему он пришел именно сейчас, когда я выгляжу как чудовище? Наверху хлопнула дверь ванной комнаты.

– Я заехал за твоим братом. Тренер позвал всех на дополнительную тренировку, а Иэн сказал, что машина сегодня в твоем распоряжении.

– Мы по очереди ею пользуемся. На этих выходных она моя.

Кабби кивнул:

– Но вы же объяснили машине, что это не ее вина, и вы оба ее очень любите, да?

Я расхохоталась ровно в ту минуту, когда на пороге возник Иэн. Волосы у него были еще мокрые после душа, а шнурки двух толстовок, которые он на себя напялил, перекрутились и сплелись между собой. Он был единственным из моих знакомых, кто надевал по две толстовки сразу. Как ему это удавалось – неизвестно, и над этой загадкой я билась уже много лет.

Кабби вскинул голову:

– Привет, Беннетт.

Иэн сонно ему кивнул, повернулся ко мне и сощурился:

– Эдди, ты чего так рано подскочила?

– Я разговаривала с Линой по телефону.

Из-за разницы во времени мне приходилось вставать ни свет ни заря, чтобы поболтать с подругой.

Иэн оглядел мою пижаму и поморщился. Не надо быть медиумом, чтобы понять, о чем он думал. Потом он отвернулся и вышел в коридор.

– Пока, Эддисон. – Кабби обворожительно улыбнулся, спрыгнул с тумбочки и задержал на мне взгляд, прежде чем последовать за Иэном.

– Пока, Кабби, – отозвалась я. Сердце у меня стучало как сумасшедшее. Как только он исчез за дверью, я прислонилась к тумбочке и перевела дыхание. Ну почему я все время веду себя как безумно влюбленная третьеклассница? С тем же успехом можно заказать себе футболку с надписью «Я ♥ КАББИ ДЖОНСА».

Вдруг Кабби выглянул из-за угла и спросил:

– Эй, Эдди, не хочешь как-нибудь погулять вместе?

Я резко выпрямилась:

– Э-э… да?

Казалось бы, когда растешь с тремя братьями, разговаривать с мальчишками становится проще некуда, – но нет. Разве что учишься самозащите. Но я не знала, как защититься от пристального взгляда Кабби. От него у меня в груди все пылало.

* * *

Вернувшись в номер, я за рекордно короткое время – шесть минут – переоделась, собрала чемодан и отыскала свой телефон. Зашнуровав кеды, я заглянула в ванную комнату. В уголке зеркала в самом деле белел маленький квадратик, на котором миниатюрными буквами было выведено мое имя.

– Ну ты даешь, Иэн, – проворчала я. Если бы я не знала, где искать, то ни за что бы не заметила эту дурацкую записку.

Я сунула бумажку в карман, выкатила чемодан в коридор и оглянулась посмотреть, не забыла ли чего в комнате. Из-под одеяла торчал корешок путеводителя, и я подбежала забрать книжку. Конечно, нехорошо воровать из библиотеки гномов, но потрепанные страницы этой книги удивительным образом поднимали мне настроение. Благодаря ей я чувствовала себя не такой одинокой. Да и вдруг автор не врала? И она в самом деле разбирается в разбитых сердцах? А мне без помощи не обойтись. Может, потом я придумаю, как отправить путеводитель обратно по почте из Италии.

Машина стояла ровно там, где я ее оставила. Роуэн копался в багажнике. Теперь, когда меня не отвлекал спор с братом, я могла как следует рассмотреть его друга. Он оказался выше, чем я думала, и очень худым – в два раза тоньше Арчи или Уолтера. Но было в нем нечто такое, что моя мама называла харизмой. Когда такой зайдет в столовую, штук десять девчонок непременно отвлекутся от сэндвичей с ветчиной и с придыханием прошепчут: «Кто это?»

Хорошо, что мой «голос с придыханием» надолго отключился.

– С возвращением, – сказал Роуэн, забрал у меня чемодан и бросил его в багажник.

Я ткнула пальцем в наклейки на бампере:

– Ты сам их выбрал или они всегда здесь были?

– Были, конечно. У меня эта машина всего три недели.

ВООБРАЗИ ПИР ВО ВСЕМ МИРЕ[9]9
  В оригинале приведена известная фраза «Imagine whirled peas» («Вообрази закрученный горох»), пародирующая созвучный ей лозунг «Imagine world peace» («Вообрази мир во всем мире»).


[Закрыть]

МАШИНА ЗАПРАВЛЕНА ЧИСТОЙ

ИРЛАНДСКОЙ УДАЧЕЙ

Я ЗА ОКСФОРДСКУЮ ЗАПЯТУЮ[10]10
  Оксфордская (серийная) запятая ставится перед союзом «и» между однородными членами предложения.


[Закрыть]

КАПКЕЙКИ – ЭТО КЕКСЫ, КОТОРЫЕ ВЕРЯТ В МЕЧТУ

– Про кексы забавно, – сказала я, прижимая к груди путеводитель.

– Согласен. Может, из-за наклеек я и купил эту машину. Достоинств у нее не густо.

Я покачала головой:

– Неправда. Она оснащена редким экземпляром просевшей выхлопной трубы. Уверена, публика на автомобильных выставках без ума от таких машин.

– Погоди. Ты пошутила или труба в самом деле провисает? – Его встревоженный взгляд остановился на крыше, в добрых полутора метрах от того места, где на самом деле находилась выхлопная труба. Ох. Похоже, Роуэн в машинах вообще не разбирается.

– Э… Ты вот про эту трубу? – подсказала я, показывая пальцем под бампер. – Через нее выходят выхлопные газы. Когда труба волочится по земле, она издает кошмарный грохот.

– Ох… – выдохнул Роуэн, краснея от стыда. – Кажется, такие звуки я уже слышал. Когда сюда ехал. Особенно на ухабах. Но Клевер вообще много шумит, так что я не придал этому особого значения. – Он ласково похлопал машину по бамперу.

– Клевер?

Роуэн показал на большую выцветшую наклейку в форме клевера:

– Ее так зовут.

– Как по-ирландски!

– И ничего общего со старым добрым стереотипом, – ответил он, ухмыляясь. Ну сколько уже можно улыбаться? Это навевает горькие воспоминания о другой обворожительной улыбке.

– Пора выдвигаться. – Иэн высунулся из окошка и постучал пальцами по дверце. Не знаю, намеренно он это сделал или нет, но его светящееся предвкушением лицо заставило меня смягчиться. – Эдди, я расчистил тебе место. Лучше залезь с этой стороны.