Текст книги "Каждый последний вздох"

– Как ты? – спросила я подругу, зная, что это глупый вопрос.

– Все в порядке. – Ее голос говорил об обратном. – Мне просто нужно было побыть одной минутку или пять. – На самом деле прошло минут десять, но она могла себе позволить сколь угодно долгое отсутствие. Стейси помолчала, проведя ладонями по щекам. – Я в порядке, правда?

Я выдавила из себя улыбку, хотя подступившие слезы обжигали глаза.

– Конечно. – Я потянулась и обняла подругу за плечи. – Но даже если это не так, ничего страшного.

Дрожь пробежала по ее телу, когда она наклонилась и положила голову мне на плечо. Обычно мне приходилось нелегко в такой близости от чьей-то души, но, к счастью, голод не терзал меня сейчас.

– Он мертв, – прошептала Стейси.

Я крепко зажмурилась и заставила себя сделать несколько глубоких ровных вздохов, чтобы рассосался ненавистный ком в горле. Мне ужасно хотелось прижаться к Стейси и тоже дать волю чувствам, потому что Сэм… о боже, Сэм ушел навсегда, и словно тысячи лезвий полосовали меня изнутри, но я знала, что должна держаться – ради Стейси. Она дружила с Сэмом намного дольше, чем я, еще с начальной школы, и уже тогда на самом деле была влюблена в него. Ее боль не сравнится с моей.

Я молчала, обнимая ее за плечи, потому что не знала, что говорить в таких случаях. Даже когда я думала, что Рот ушел безвозвратно, во мне жила надежда на то, что он все еще жив. С Сэмом все иначе. Никаких сюрпризов не ожидалось. Сэм никогда не вернется. Мне еще не приходилось сталкиваться со смертью близких, и в голове до сих пор не укладывалось, что его больше нет. Поэтому я просто держала Стейси в объятиях, уставившись на дверь, отрешенно наблюдая за снующими посетителями кондитерской. В какой-то момент Зейн вышел из-за стола и вернулся с двумя чашками горячего шоколада. Я едва ощущала его сладкий вкус.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я почувствовала знакомое покалывание, предупреждающее о появлении демона. Зейн напрягся, но, когда хлопнула дверь, это оказался Рот. Стремительным шагом он подошел к нашему столику, и Зейн подвинулся, освобождая ему место. В любое другое время я бы расхохоталась, увидев, как они сидят бок о бок.

Ни один из них не чувствовал себя уютно.

От одежды Рота попахивало гарью, словно он долго сидел у костра.

– Я обо всем позаботился, – сообщил он Стейси. – Нижний этаж полыхает вовсю. Пожарные уже в пути. Просто помни, что ты не заходила домой после школы. Ты пришла прямо сюда, чтобы встретиться с Лейлой и Зейном.

С трудом сглотнув, она кивнула, обхватывая пальцами обеих рук чашку горячего шоколада.

– Все поняла.

Рот склонил голову набок и нахмурился, вглядываясь в ее лицо.

– Ты справишься.

Когда Стейси снова кивнула, он потянулся через стол и ловким движением схватил мою чашку шоколада. Сделав глоток, он даже не посмотрел в мою сторону.

– Угощайся, – пробормотала я себе под нос.

Он скривил губы в ухмылке.

– Так каков план игры, Каменный?

Мышца дернулась на скуле Зейна. Он ненавидел это прозвище.

– Какой именно игры?

– Как поймать Лилин, – ответил Рот с таким видом, словно обсуждать совместные действия со Стражем, – дело привычное.

Я напряглась.

– Не думаю, что сейчас самое время это обсуждать.

Взгляд золотистых глаз скользнул от меня к Стейси. Последовала пауза.

– Согласен.

– Нет, – возразила Стейси и повернулась ко мне: – Время как раз подходящее.

– Но…

– Это существо в моем доме было не Сэмом. Это не он. – Подруга повысила голос. Парочка у двери опасливо покосилась в нашу сторону. – И, когда вы говорите о Лилин, вы же не имеете в виду Сэма. – Она осеклась. – Эта тварь – не Сэм.

Зейн подался вперед.

– Ты уверена, Стейси?

– Абсолютно, – прошептала она.

Чувствуя боль в груди, я посмотрела на парней и кивнула.

– Ладно.

Рот поставил передо мной мою чашку и откинулся на спинку сиденья, повернувшись к Зейну.

– Похоже, Альфы уже поговорили со Стражами, и, если так, я нахожу немного странным, что ты не обмолвился об этом.

– Когда бы я успел что-то сказать, даже если это и так? – резко парировал Зейн. – В промежутке между встречей с Лейлой и появлением Альф?

Рот вскинул брови.

– Ты начинаешь огрызаться?

– А на что еще это похоже? – съязвил Зейн.

– Не знаю. – Еле заметная улыбка тронула губы демона, когда он закинул руку на спинку дивана. Я вздохнула, потому что хорошо знала это выражение лица. – Но твои попытки проявить остроумие для меня так же интересны, как читать о преимуществах системы водоочистки.

Я выразительно посмотрела на Рота. Всего несколько часов назад Зейн благодарил его за мое спасение. Они вежливо общались друг с другом. Хотя, наверное, не стоило удивляться тому, что идиллия длилась недолго.

– Рот.

– Хм?

Я сощурила глаза.

– Прекрати.

Он сверкнул белоснежной улыбкой.

– Как скажешь, малышка.

О боже.

Зейн перевел взгляд на меня, и я никак не могла расшифровать то, что увидела в его глазах.

– Я не знаю, успели поговорить Альфы с моим отцом или нет. В последнее время мы с ним… почти не общались, но, пока я находился в поместье, они не появлялись.

– Я одного понять не могу: почему Альфы решили, что только вы, Стражи, можете остановить Лилин. У вас есть души, поэтому вы очень уязвимы. – Рот жадно поглядывал на остатки горячего шоколада в моей чашке. – А у нас, демонов, души нет.

– Вряд ли этим можно хвастаться. – Зейн шумно выдохнул, и я с трудом подавила желание стукнуться головой об стол. – Послушай, я вернусь домой и выясню обстановку.

– Хорошо, но у нас есть проблема посерьезнее, – предупредил Рот.

Стейси подняла глаза от чашки.

– Ты шутишь?

Тот же вопрос хотела задать и я – что может сравниться с опасностью, исходящей от существа, способного причинить столько зла?

– Как поведут себя Стражи, когда узнают, что Лейла жива и здорова? – В голосе Рота звучала хрипотца, напоминающая рычание. – Вот что меня беспокоит.

Зейн сжал губы.

– Они ничего не сделают. Они знают, что не Лейла – виновница того, что произошло…

– Это не оправдывает того, что они с ней сделали, – резко перебил его Рот.

– Я этого и не говорил. – Рука Зейна, покоившаяся на столе, постепенно приобретала оттенок гранита. – Я не позволю им прикоснуться к ней.

Меня так и подмывало сказать, что это я не позволю им прикоснуться ко мне, но Рот привстал и наклонился к Зейну.

– И я никогда не прощу того, что они сделали, – угрожающе произнес демон. – Я помню, как она вернулась ко мне со следами когтей на лице.

Судорожно вздохнув, я откинулась на спинку. Стейси с тревогой посмотрела на меня.

– Тебе расцарапали лицо?

Я молча встретила ее взгляд, избегая смотреть на Зейна и даже на Рота, но и без того знала, что они оба не сводят с меня глаз. Когда Зейн поцеловал меня и я невольно стала пить его душу, он начал менять обличье и поцарапал меня когтями, пытаясь разорвать контакт. Ни на мгновение я не сомневалась в том, что он сделал это без всякого умысла и, уж конечно, не хотел причинить мне боль. Рот и сам наверняка знал об этом.

Стейси заглянула мне в глаза и, должно быть, прочитала ответ на свой вопрос, потому что ее взгляд стал еще более печальным, хотя казалось, что печальнее уже и быть не может.

– Этого я никогда себе не прощу. – Тихий голос Зейна нарушил напряженное молчание, и я обернулась к нему.

Рот опустил голову.

– Я тоже.

– Прекратите. – Я вцепилась в край столешницы. – Эти разговоры совершенно ни к чему, они только уводят нас в сторону. К тому же все это уже не имеет никакого значения.

– Имеет, – ответил Рот. – Что бы ни случилось, я бы никогда не сделал тебе больно.

Зейн дернулся, словно ему нанесли смертельный удар.

– Но ты это сделал. – Костяшки пальцев уже ломило. – Ты причинил мне боль.

Пусть не физическую, но все-таки. Когда-то Рот заставил меня страдать. Порой слова ранят так же глубоко, как острые когти, и шрамы на сердце затягиваются не так быстро, как ссадины на коже. Возможно, Рот пытался защитить меня, но от этого мне не было легче.

Рот встретился со мной взглядом, и его густые ресницы опустились, закрывая глаза. Он молча откинулся назад и скрестил руки на груди. Зейн уставился в стол, прядь светлых волос упала ему на лицо. Напряжение волнами исходило от них обоих, а моя кожа натянулась до предела, и казалось, вот-вот лопнет.

Зазвонил мобильный телефон Стейси. Дрожащей рукой она выудила его из сумки и привстала.

– Это мама. – С мокрыми ресницами она выглядела маленькой девочкой. – Я справлюсь.

– Конечно, справишься. – Я потянулась и сжала ее руку. На ее лице промелькнула паника.

Ответив на звонок, подруга прошла к двери и выскользнула на улицу. Я следила за ней взглядом, пока она расхаживала взад-вперед возле пустующей скамейки. Мне хотелось заползти под стол и погоревать в одиночестве. После всего пережитого это, наверное, было вполне естественным.

Зейн откашлялся.

– Как бы то ни было, о возвращении в поместье и речи быть не может. Но я знаю места, где ты можешь остановиться и где тебя никто не тронет.

– У меня есть такое место, – ответила я, глотнув уже остывшего шоколада.

Его подбородок окаменел.

– С ним?

Удивительно, но Рот не произнес ни звука, так что я даже забеспокоилась. Я отставила чашку в сторону и положила руки на стол – не потому, что не знала, куда их деть, но больше по причине крайней усталости. Я совершенно выбилась из сил.

– Это безопасное место, – вздохнула я. – И да, я буду там с Ротом и Кайманом.

Зейн открыл и тут же закрыл рот. Мгновения тишины тянулись как вечность.

– Что ты собираешься делать, Лейла?

Этот вопрос таил в себе глубокий смысл, потому что Зейна волновало не только то, где я переночую сегодня или в ближайшие пару дней. Беда в том, что многое до сих пор оставалось неясным и для меня. Как быть со школой? Где мне жить? Как нам победить Лилин и спасти душу Сэма? Хорошо бы разобраться, что со мной произошло, когда я сменила обличье в доме Стейси. И, наконец, моя самая большая боль – Рот и Зейн, двое таких разных парней, одинаково дорогих моему сердцу.

Стейси вернулась, спасая меня от необходимости отвечать на вопрос. Как и следовало ожидать, ее мама билась в истерике, и Стейси наказали немедленно ехать домой к тетушке.

Мы вчетвером вышли из тепла кондитерской навстречу морозному воздуху. Стейси и Рот пошли вперед, а я остановилась и обернулась. С гулко бьющимся сердцем я поспешила назад, к скамейке, где недавно расхаживала Стейси, а сейчас стоял Зейн. Поднявшись на цыпочки, я обхватила его руками. После некоторых колебаний он обнял меня и прижал к себе так крепко, что я впечаталась щекой в его грудь.

Я чувствовала себя уютно в его объятиях. Как будто вернулась домой после долгого дня, и было так трудно оторваться от него.

– Когда я увижу тебя снова? – спросил он низким голосом.

– Скоро, – пообещала я.

Он крепче сомкнул руки.

– Пожалуйста, будь осторожна, Лейла. Прошу тебя.

– Ты тоже.

– Конечно, Букашка Лейла.

Я заглянула в его глаза.

– Я никогда не держала на тебя зла за следы когтей, поэтому, пожалуйста, и ты не вини себя за то, что даже не нуждается в прощении.

Всю обратную дорогу до дома за рекой, в штате Мэриленд, мы с Ротом молчали. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как им удалось заполучить во владение этот макособняк[3]3
  McMansion: McDonalds + mansion (англ.) – частный дом огромных размеров, который выглядит вызывающе на фоне соседних домов.


[Закрыть], знала только, что когда-то его приобрел Кайман, но я догадывалась, что лучше не задавать слишком много вопросов.

Я провела несколько часов со Стейси, ее мамой и младшим братом в огромном доме ее тетушки, пока Рот болтался на улице, занимаясь… своими демоническими делами или чем там еще. Совсем поздно, почти за полночь, мы распрощались и поехали к себе.

Не знаю, почему Рот вдруг притих, но я это оценила, потому что мне не хватило бы сил поддерживать беседу, да и думать ни о чем не хотелось.

Рот припарковал винтажный «Мустанг» в гараже. Когда мы вошли, в доме было темно и тихо. Нас встретили теплые запахи домашнего уюта, но Каймана как будто след простыл. Я поднялась по винтовой лестнице и дотащилась по коридору до спальни, где очнулась после того, как меня вырвали из лап Стражей.

Остановившись у закрытой двери, я заправила волосы за ухо и посмотрела через плечо на Рота.

Он стоял в нескольких шагах от меня – руки в карманах, упираясь затылком в стену.

– Я поселюсь в соседней комнате, – сказал он, не глядя в мою сторону. Пока я залечивала раны, Рот не отходил от меня ни на шаг, но теперь наше совместное проживание выглядело бы… неуместным. – Если тебе что-нибудь понадобится – дверь не заперта.

Я схватилась за дверную ручку.

– Спасибо тебе.

Не знаю, понял ли он, за что я его благодарю, но кивнул. Никто из нас не шелохнулся, и пауза затянулась. Рот продолжал смотреть в пустоту, а я разглядывала его. Наконец я нарушила молчание:

– Спокойной ночи, Рот.

Он не ответил.

Повернув ручку, я толкнула дверь и сразу же направилась к лампе на прикроватной тумбочке, включая свет. Спальня впечатляла не только размерами, но и роскошью антиквариата.

Никогда еще я не чувствовала себя настолько не в своей тарелке. Схватив пижаму, купленную Кайманом, я быстро переоделась в хлопчатобумажные брюки и рубашку свободного кроя. По крайней мере, пижама не имела ничего общего с остальными нарядами, что подобрали для меня эти демоны. Удивительно, что они не выдали мне куцую ночнушку. Я прошлепала босиком в ванную, гораздо более просторную, чем та, что примыкала к моей спальне в поместье Стражей. Вернее, к моей бывшей спальне. Теперь она уж точно не моя.

В том доме не осталось ничего, что я могла бы назвать своим.

Яркий свет резал глаза, пока я чистила зубы и умывалась, оставляя лужицы воды на мраморной столешнице и капли на рубашке. Я всегда отличалась неряшливостью, умудряясь перепачкать волосы зубной пастой и выглядеть так, словно участвовала в конкурсе мокрых маек.

Выключив кран, я подняла взгляд и уставилась на свое отражение в зеркале. Но увидела не себя. Совсем не себя. Перед глазами стоял все тот же образ.

Я видела Сэма.

Я видела, как Сэм улыбается. Видела, как он смеется. Как собираются морщинки в уголках его глаз. Отступив от раковины, я снова услышала его голос, случайно обронивший какой-то малоизвестный научный факт вроде того, что замороженный банан может служить молотком. Я видела, как он возится с очками, поглядывая на Стейси, не в силах оторвать от нее глаз, даже когда она не замечала его неравнодушного к ней отношения. Я видела его так ясно, будто он стоял в ванной рядом со мной.

– О боже, – прошептала я, борясь со слезами.

Меня никто не видел, но я прижала ладони к глазам и прислонилась к стене. Дрожь сотрясла меня, когда долго сдерживаемые рыдания все-таки вырвались на свободу.

Сэма больше нет.

От этой мысли меня словно бросило под колеса разогнавшегося снегохода и потащило по ухабистой дороге. Я корчилась, давясь громкими рыданиями, которые выворачивали меня наизнанку.

Я вспомнила, как познакомилась с Сэмом. Когда меня отдали в государственную школу, у нас оказался общий класс по истории, и я, в ту пору такая деревенщина, ужасно волновалась и даже не могла найти ручку в портфеле, так он дал мне одну из своих, попутно объяснив, что каждый год в среднем сто человек умирает, подавившись шариковой ручкой.

Сдавленный смех вырвался у меня. Господи, откуда Сэм столько всего знал? И кто еще мог интересоваться столь любопытными мелочами? Я так и не разгадала тайну его интеллекта, и это ранило еще больнее.

Тщетно пытаясь взять себя в руки и успокоиться, я сползла вниз по стене и подтянула колени к груди. Уткнувшись в них лицом, я выплеснула всю боль, гнев и грусть в крике отчаяния. Он прозвучал приглушенно и ничуть не облегчил моих страданий. Мне захотелось крикнуть снова, теперь уже от ярости.

Я не слышала, как отворилась дверь ванной, но вдруг чья-то рука легла на мои плечи, и в следующее мгновение рядом со мной на полу оказался Рот. Он ничего не сказал, когда усадил меня к себе на колени, и я, тоже не в силах произнести ни слова, уткнулась ему в грудь, вдыхая неповторимый мускусный аромат и согреваясь его теплом. Слезы хлынули градом, и я даже не пыталась их остановить. Одной рукой Рот обнимал меня за плечи, а другая, зарывшись в волосах, придерживала мой затылок. Он не шептал слов утешения, потому что никакие слова не могли облегчить мое горе. В сердце кровоточила глубокая неизлечимая рана, нанесенная несправедливой судьбой.

Я безутешно рыдала в ванной чужого дома, в крепких объятиях Кронпринца Ада. Я оплакивала потерю своего лучшего друга.

Глава 4

Сидя по-турецки посреди огромной кровати, я вбивала телефонные номера Зейна и Стейси в память мобильника, который Кайман этим утром оставил у порога моей комнаты.

Мне всю жизнь катастрофически не везло с гаджетами. За мной числилось целое кладбище сотовых телефонов, которые просто имели несчастье оказаться в моих руках, но, как обычно, получая в подарок новый, я надеялась, что на этот раз все будет по-другому.

Как и последний телефон, что подобрал для меня Зейн, этот оказался отличным смартфоном, только еще более продвинутым и навороченным. Странно, но, сколько я ни прикладывала палец к маленькой кнопке, он не читал мои отпечатки.

Технология, черт возьми.

Вздох.

Отбросив телефон в сторону, я моргнула опухшими глазами. Прошлой ночью я пролила столько слез, что веки стали шершавыми, как наждачная бумага. Я плакала, пока не уснула на полу ванной, в объятиях Рота. Должно быть, он отнес меня в постель, но я этого не помнила, хотя не забыла, как хорошо чувствовала себя в его руках. Он ушел, когда я проснулась, и сегодня я целый день не видела ни его, ни Бэмби. Я догадывалась, что она на нем.

Я старалась не паниковать по поводу их отсутствия, но давалось это нелегко. Судя по тому, как разворачивались события, не исключено, что Кайман и Рот недооценили реакцию Босса на вчерашнюю выходку Рота, спустившего Тампера на Альф.

Мои мысли бродили по бесконечному кругу, перемещаясь от Рота к Зейну и возвращаясь обратно к Роту, пока в сознание не вторглись Сэм и Стейси. Я знала, что буду вечно оплакивать Сэма, хотя мои страдания не сравнить с тем, что переживала Стейси.

Если потеря Сэма и научила меня чему-то, так это тому, что надо держаться за жизнь обеими руками, принимая все, что она дает, пусть даже слезы, злость и горе. Но, прежде всего, ценить моменты радости и любовь.

И просто жить.

Потому что жизнь мимолетна и переменчива, и никому – ни мне, ни кому-либо еще – не отпущено ни лишнего дня, ни мгновения.

Спрыгнув с кровати, я схватила телефон и устремилась вниз по лестнице. Чем ближе к кухне, тем сильнее становился божественный аромат. Бекон. Я учуяла запах бекона. В животе заурчало, и я прибавила шагу. Я застала Каймана на кухне, где он стряпал яичницу. Я не ошиблась – бекон уже шипел на сковородке.

– Доброе утро, – не оборачиваясь, поприветствовал меня Кайман. Я чуть улыбнулась, увидев его волосы, собранные в хвост ярко-розовой заколкой с ослепительно сверкающей бабочкой. – Ты что больше любишь: омлет или яичницу?

– От омлета не откажусь. – Я вспрыгнула на барный стул у «островка» посреди кухни.

– Отлично. Уважаю. – Он перевернул бекон и направился к холодильнику, помахивая лопаткой. Открыв дверцу, Кайман пошарил в недрах холодильника и достал маленькую бутылочку с апельсиновым соком. Обернувшись, демон швырнул ее в мою сторону, и я успела поймать емкость, прежде чем она угодила мне по носу. – Припас, на всякий случай.

Я уставилась на бутылку.

– Как ты узнал?

Он приподнял брови и, возвращаясь к плите, покачал головой. Бекон скворчал на сковородке, а я поставила бутылку на стол. Должно быть, это Рот сказал Кайману, что апельсиновый сок помогает утолить жажду души, как и все сладкое. Проснувшись, я ощутила знакомое жжение в животе, хотя накануне ничего подобного не было. Впрочем, я бы не сравнила его с тем голодом, что испытывала раньше.

– Ну, какие планы на сегодня? – спросил Кайман, раскладывая омлет по тарелкам.

– Не знаю. – Перекинув еще влажные волосы через плечо, я скрутила их в узел. – Собиралась проведать Зейна, узнать, не слышал ли он что-нибудь об Альфах, а потом позвонить Стейси. Я… беспокоюсь за нее.

– Она справится. Похоже, сильная девочка.

– Да, она сильная, – согласилась я. – Но потерять близкого человека, – это…

– Я представляю, как это тяжело, но сам толком не знаю. Я никогда не любил ничего и никого, кроме себя, – ответил он, и я удивленно вскинула бровь. По крайней мере, он не лукавил. – Наверное, это хреново – терять любимых.

– Еще как. – Я отвинтила крышку бутылки, чувствуя тяжесть в груди. Сколько понадобится времени для того, чтобы она успокоилась. Я снова вернулась к воспоминаниям о том времени, когда Рот пожертвовал собой: тогда на какой-то момент боль утихала, но потом все равно прорывалась наружу, вспыхивая с новой силой.

Кайман собрал ломтики бекона, выложил их на тарелки и присоединился ко мне за столом. Если бы еще год назад мне сказали, что демон будет угощать меня омлетом с беконом, я бы рассмеялась им в лицо и сказала, что у них не все дома.

Времена определенно изменились, думала я, подхватывая вилкой ломтик бекона.

– Что у вас с Зейном?

Я чуть не подавилась. Глаза наполнились слезами, и я схватила бутылку, сделав несколько жадных глотков апельсинового сока.

– Ты о чем? – прохрипела я.

Полуулыбка заиграла на губах Каймана, когда он подцепил немного омлета.

– Ты и Зейн, эта роскошная горгулья. Что между вами происходит?

– Откуда ты знаешь?

Кайман закатил глаза.

– Детка моя, и слепому видно, что отношения между вами напряжены до предела. Из-за чего сыр-бор?

Меня бросило в жар. Ладно.

– Я… – Как отвечать на этот вопрос, если я сама ни в чем не уверена? – Не знаю.

Демон пристально посмотрел на меня.

– Хм-м, я думаю, что все ты знаешь, просто еще не готова выразить это словами.

Засовывая в рот еще один кусочек бекона, я вернула ему взгляд.

– О, а ты можешь?

– Да. Ваша ситуация дерьмовая. Я тебя понимаю, но знаю, что на самом деле происходит, поэтому скажу тебе как на духу. – Отложив вилку, он перегнулся через стол и прошептал мне на ухо «правду».

Я дернулась назад, когда его слова, словно в насмешку, повторили то, о чем я думала сама, и безотчетная злость поднялась во мне. Я сурово зыркнула на него, крепче сжимая вилку. Демон оказался настолько прозорлив, что мне захотелось ему вмазать.

– Я не хочу обсуждать это с тобой.

Кайман усмехнулся.

– Как скажешь.

Старательно не обращая на него внимания, я с удовольствием доела свой завтрак, встала из-за стола и закинула тарелку и приборы в посудомоечную машину. Когда я повернулась к демону, он по-прежнему смотрел на меня с ухмылкой. Я сложила руки на груди.

– А где Рот?

– Ушел.

Я подождала, но уточнений не последовало.

– Куда?

– По делам, – ответил он. – У демонов много дел.

Вздохнув, я прислонилась к столу.

– Ты мне здорово помог.

Подмигнув мне, Кайман взял свою пустую тарелку, удерживая ее двумя пальцами. Воздух затрещал, и язычки пламени вспыхнули на кончиках его пальцев, перебираясь на посуду. Я вытаращила глаза, когда огонь полностью поглотил тарелку, а следом и вилку.

– Что ж, это еще один способ убрать за собой со стола, – пробормотала я.

– Просто маленькая профессиональная хитрость. – Кайман стряхнул пепел с рук. – И, возвращаясь к твоей реплике, будто помощи от меня никакой, хочу заметить, что в этом ты очень ошибаешься. Лучше спроси меня, как вернуть душу Сэма?

Я захлопала ресницами.

– Что?

Демон вздохнул.

– Спроси меня, как вызволить душу Сэма из Ада. Ну, чтобы она отправилась туда, куда ей полагается – я так понимаю, в жемчужные врата небес.

Я медленно опустила руки.

– Ты знаешь, как вернуть душу Сэма?

– Ага. Хотя думаю, Рот бы предпочел, чтобы я держал язык за зубами. А теперь убери с лица это выражение, как будто на тебя птица нагадила.

У меня глаза на лоб полезли. Неужели я так выглядела?

– Рот, возможно, и знает способ, – между тем продолжал Кайман, – но думаю, что голова у него пока забита другим. Честно говоря, я даже не уверен, что хочу знать, где сейчас находится его голова.

Беспокойство холодной лужей разлилось у меня в животе, а Кайман пристально смотрел на меня.

– Так вот, слушай. Есть одно существо, которое приглядывает за душами в преисподней, и только в его власти освободить душу. Во всяком случае, обычно происходит именно так. Если человек не окончательно мертв и болтается между небом и землей, тогда Босс и тот крутой парень на небе вместе принимают решение – освободить душу или вернуть ее назад.

– Вернуть назад? – Я наклонилась, опираясь руками на холодную гранитную столешницу. – В смысле, воскресить из мертвых?

Он покачал головой.

– Мы не любим так выражаться. Скорее, вытащить из лап смерти.

– Допустим, – пробормотала я, но надежда уже вспыхнула во мне и разгоралась все ярче. Я знала, что поступаю нечестно, проявляя заботу только о душе Сэма, в то время как в Аду незаслуженно оказалось множество других людей, но мне хватало ума понять, что не в моих силах, даже оказавшись там, спасти их всех. Но вдруг я бы смогла? Спина налилась свинцом. По крайней мере, стоило попытаться. – Это все игра слов, – промямлила я.

– Ты называешь это игрой слов, а я – балансом во Вселенной.

Я задумалась.

– Но удастся ли нам вернуть Сэма, ведь он…

– Нет, милый и невероятно наивный ребенок, его уже не вернуть. – Кайман поставил локти на стол и подпер рукой подбородок. – Сэм мертв. Мертвее не бывает.

Разочарование придавило меня, однако надежда еще оставалась. Если не получится воскресить Сэма, мы хотя бы сделаем так, чтобы его душа оказалась на небесах.

– Как это работает? Как получить душу обратно и отправить ее в правильную загробную жизнь?

– Ну, когда человек умирает, Альфы решают, куда отправляется его душа. Обычно она попадает туда, где ей место. И никакие переговоры, мольбы или стоны тут не проходят. Если душа заслуживает Ада, там ей и быть. – Демон помолчал. – Если только это не душа, поглощенная Лилин… или кем-то вроде тебя. В этих случаях уже не Альфы решают ее судьбу, она следует только в одном направлении. Вот такая фигня. Совершенно несправедливо, но ничего не попишешь.

Кем-то вроде тебя.

Раньше напоминание о том, кто я такая, было для меня сродни пощечине, но теперь я знала, что эта демоническая способность хотя и часть меня, но не делает меня злом.

Снова взгромоздившись на стул, я потянулась за апельсиновым соком.

– Как же мы вернем его душу, Кайман?

– Ты пойдешь к Мрачному Жнецу.

Я почувствовала, как закололо губы.

– К Мрачному Жнецу?

Кайман усмехнулся, но промолчал.

Когда до меня наконец дошло, о ком идет речь, я так качнулась, что чудом не свалилась на пол.

– Мрачный Жнец – это Смерть с косой, что ли?

– Он не любит, когда его так называют, считает, что его имя чудовищно переврали. – Кайман крутанулся на стуле, описывая полный круг. – Ты даже не сможешь выговорить его настоящее имя, так что давай остановимся на Жнеце. Против этого он не возражает. Так вот, Жнец – хранитель душ в преисподней, и только он может их освободить.

– А он хороший? – поинтересовалась я.

Кайман замер, а потом, откинув голову назад, зашелся в хохоте.

– Нет, невероятно милый и наивный ребенок, он не хороший. Он стар как мир, и характер у него говнистый, как если бы наложил в постель и целый день провалялся в дерьме.

Я сморщила нос.

– Фу.

– Но есть и хорошая новость: на самом деле спуститься в преисподнюю не составляет никакого труда. Достаточно воспользоваться одним из лифтов в Палисайд, – продолжал Кайман, имея в виду многоквартирный дом, в котором жил Рот, и там же находился демонический клуб. – Но ты не сможешь взять с собой Рота. Босс все еще зол, как и другие демоны верхнего уровня. И если его там поймают, боюсь, задержат надолго.

– Выходит… мне придется идти в одиночку? – Дрожь пробежала у меня по спине. – В Ад?

– Скорее всего, так. Я бы пошел с тобой, но… Признаюсь, мне совсем не хочется общаться со Жнецом.

– Твоя поддержка была бы очень кстати, – пробормотала я и глотнула сока. – Тебя послушать, так слишком все просто. Я типа спускаюсь на лифте к Жнецу и прошу его отдать душу Сэма?

Кайман снова засмеялся.

– Я начинаю думать, что твоя милая наивность на самом деле – очаровательный идиотизм. Ты напоминаешь мне миленькую версию деревенского дурачка.

– Вау. – Я нахмурилась. – А ты, я смотрю, умеешь поднять девушке самооценку.

Демон снова завертелся на стуле, и заколка-бабочка сползла вниз по волосам.

– Что тут скажешь? В парнях я разбираюсь гораздо лучше. Но вернемся к нашей теме – нет, вызволить душу Сэма не так просто, как ты думаешь, но, к счастью, у тебя будет время составить тщательный план. Жнеца сейчас все равно нет на месте. Он… вроде как на каникулах.

– Мрачный Жнец на каникулах? – изумленно воскликнула я.

– Если вкалываешь уже две с лишним тысячи лет, иногда тоже нужен отдых. – Кайман уперся в меня коленками. – Ладно. Он не на каникулах, но действительно находится сейчас в одном месте, куда более приятном, чем преисподняя. Работает по совместительству.

– Что это значит? И не называй меня идиоткой. Я не знакома с вашим демоническим жаргоном.

Кайман поднял глаза к потолку, а потом перевел взгляд на пол.

– Дошло?

– Он там? – Я указала на потолок. – И внизу тоже? Он что, бывает в двух местах?

– Конечно. Он же Мрачный Жнец, и это означает, что… – о, это как игра «Табу»[4]4
  Настольная командная игра, в которой надо объяснить слово-задание участникам, не называя однокоренных или запретных слов.


[Закрыть]. Я даю тебе примеры, а ты угадываешь, кто он такой. – Кайман хлопнул в ладоши, как тюлень ластами. – У него есть крылья и…

– Ангел, – оборвала я его. – Он ангел.

Кайман сник.

– С тобой неинтересно.

Я не так уж много знала о том, какие бывают ангелы, но догадывалась, что Жнец – не кто иной, как самый настоящий Ангел смерти, потому и путешествует между Раем и Адом. Но, честно говоря, мне было плевать. Важно то, что мы могли хоть как-то помочь Сэму и, если повезет, всем тем, кого Лилин приговорили вечно страдать в Аду.

– Он скоро вернется, в следующую пятницу по нашему времени. – Кайман перегнулся через стол, легонько ущипнул меня за нос и расхохотался, когда я шлепнула его по руке. – Но для тебя единственный вариант – спуститься вниз. Соваться наверх тебе нельзя.

А то! Но до пятницы еще целых шесть дней. Я тяжело сглотнула.

– Не знаю, есть ли у меня столько времени. Душа Сэма…

– У тебя нет выбора, Лейла. – От игривости не осталось и следа. – Никто, кроме Мрачного Жнеца, не может освободить душу, но попасть на небеса для встречи с ним тебе не удастся. Тем более сейчас.

Я встрепенулась.

– Тем более сейчас? Чем сегодня отличается от вчера? Я и раньше знала, что путь на небеса мне заказан… постой. Ты что-то знаешь про мои крылья, почему они в перьях?

Он скривил губы.

– Ты говоришь о перьях, словно о плохой прическе. Впрочем, перья в волосах, на мой вкус, это уже слишком.