Текст книги "Возрождение ковчегов"

Глава 16. То есть я могла умереть? (Майра Джексон)

Майра ощупала глубокую рану в плече.

«Драккен», – задрожав, подумала она. Сон она помнила смутно, но то, как Темный ранил ее, – отчетливо. Снова потекла, орошая пальцы, кровь. Майра как-то отстраненно и хладнокровно подумала, что у нее, должно быть, шок. В этот момент в комнате материализовался профессор Дивинус.

– У тебя все хорошо, моя дорогая? Ной заметил, что у тебя повысилось кровяное давление… – Дивинус умолк, взглянув на ее плечо, и замерцал. – Ной, немедленно пришли обслугу в комнату к Майре. Скажи, что требуется срочная медицинская помощь.

– Слушаюсь, профессор, – ответил Ной.

Дивинус поспешил к кровати Майры, но резко остановился. Видимо, вспомнил, что он – лишь проекция и помочь ничем не сможет.

– Что произошло, моя дорогая?

– Драккен… – выдавила сквозь стиснутые зубы Майра. Кровь из раны так и сочилась. – Мне приснился кошмар… но все было как наяву.

– Это тебя Драккен так? – спросил Дивинус. – Во сне?

Майра кивнула, и голова у нее закружилась – сказывалась потеря крови.

– Не стоило снова связываться с Аэро. Сил еще мало. Сама виновата. Драккен пробился в мир снов в обличии Темного. Он напал на меня, а потом я проснулась – и увидела кровь.

– Он прогрессирует, – отметил Дивинус и снова обеспокоенно мигнул.

В следующие несколько секунд началась суматоха: дверь открылась, впуская роботов, и те занялись раной – разрезали на Майре сорочку, вкололи обезболивающее и обеззараживающее, а потом, орудуя иглой и ниткой, сшили края раны. Рядом все это время стоял еще один робот со стерильной повязкой наготове, а другой пытался поменять постельное белье, хотя Майра оставалась на кровати.

– Брысь! – прикрикнул на робота Дивинус. – Не трогай кровать. Ной, уборка пока не требуется. Пусть заглянут позже. Будь добр, измени программу.

Робот, менявший постель, недовольно загудел, но от кровати отъехал – и тут же перебрался в ванную, где принялся натирать и без того чистые пол и стены.

Закончив зашивать и перевязывать плечо, роботы вкололи Майре еще лекарств, а затем бибикающим и жужжащим металлическим вихрем выкатились из комнаты. Дивинус задержался. Он коснулся было лба Майры, но его рука прошла насквозь.

– А теперь отдыхай, моя дорогая, – тихо произнес он.

Не успела Майра ничего возразить – или хотя бы мотнуть головой, – как Дивинус исчез, будто его и не было. Голова сильно закружилась – то ли от потери крови, то ли от уколов, а может, от того и от другого. Майра опустилась на кровать, прямо на окровавленную простыню, и провалилась в глубокий сон.

* * *

Проснувшись, она не могла сообразить, сколько времени прошло. Автоматические огни светили ярко, имитируя полуденное солнце. Неужели минули целые сутки? Или всего час? Под землей время словно застыло, и следить за ним было невозможно.

Морщась от боли, Майра направилась в ванную. Стянула с себя испачканную одежду: оказывается, пока она спала, ей сделали перевязку – рану закрывали свежие бинты. Майра решила, что мыться пока рановато, поэтому просто обтерлась влажным полотенцем и вернулась в комнату. Там облачилась в свежую одежду, лежавшую на ящике у кровати, и пошла в комнату управления.

Стоило перешагнуть порог, как внутрь устремились роботы-уборщики – чтобы навести наконец чистоту и сменить испачканное в крови постельное белье. Майра оставила их суетиться, а сама двинулась дальше. Каждый шаг отдавался тупой болью в плече, но – спасибо лекарствам – терпеть ее было можно. Стиснув зубы, Майра миновала несколько связанных переходами пещер и оказалась в коридоре, ведущем в комнату управления. До нее донеслись голоса.

– Сомневаюсь, что ей хватит сил, – произнес Дивинус. – Это было ошибкой.

Говорили как раз о ней. Майра замедлила шаг и навострила уши, в животе свело от нехорошего предчувствия.

– Не хватит сил для чего? – спросил тем временем Ной.

– Драккен…

Майра хотела уже машинально покрутить ладонью у груди, но вовремя сдержалась: не время для суеверий, они ее не спасут.

– С Драккеном я справлюсь, – сказала Майра, входя в комнату управления. – Сил мне хватит. В прошлый раз я устала и оступилась. Надо было последовать вашему совету, профессор.

– Ты что же, подслушивала, моя дорогая? – спросил Дивинус.

В помещение вкатились роботы: они выложили на стол тюбики с пайком и поставили графины с водой. Один даже принялся было вытирать пыль, но Дивинус жестом отослал его прочь. Майра налила себе воды и залпом выпила. Оказывается, ее мучила жажда.

– Подслушивать нехорошо, – пожурил ее Ной.

– Ну да, буду помнить в следующий раз, когда вы станете обсуждать мою неизбежную кончину, – съязвила Майра и тут же скривилась: – Святое Море, как же больно.

– Моя дорогая, – очень серьезным тоном обратился к ней Дивинус, – нам сейчас не до шуток. Повезло, что Драккен тебя не убил. Маяки были созданы для того, чтобы носители могли общаться через них, но я и представить не мог, что их можно использовать как оружие. Да что там, я не мог вообразить вообще ничего из того, что происходит. Мы все еще стараемся понять, как Драккен развил свои способности.

Майра потупилась:

– Это происходило и прежде… когда мы связывались с Аэро.

– Он ранил тебя? – удивленно спросил Дивинус. – Постой, что же ты раньше нам не сказала?

Майра замотала головой:

– Нет, когда мы с Аэро связались первый раз, он замерзал. Пришлось вырезать его из глыбы льда, и я поранила палец. Когда проснулась, увидела кровь на подушке: на пальце и правда был порез.

– То есть прецеденты были, – подвел итог Дивинус.

– Да, верно, – согласилась Майра.

– Значит, мои страхи оправдываются: это не аномалия.

– Аномалия? В каком смысле?

– Мы тут пытались как-то иначе объяснить твое ранение.

– Отлично, – надулась Майра. – Вы мне не верите.

– Моя дорогая, твоя память не может служить научным подтверждением, – ответил Дивинус, вызывая на экран чертежи Маяка. – Мы все еще проводим тесты, выясняя, как Драккену удалось превратить Маяк в оружие. Однако тот факт, что ты испытываешь подобное не первый раз, делает твою версию событий более достоверной.

– Профессор, я точно знаю, что произошло, – вскинулась Майра. – И утверждаю, что Маяки связывают реальный мир с миром снов. Посмотрите на мое плечо: видно же, что я ничего не придумала. Проверьте записи с камер наблюдения и убедитесь, что я не хожу во сне.

– Майра говорит правду, – подтвердил Ной. – Я перепроверил запись: постель она не покидала. Ее плечо, конечно, скрыто под одеялом, и я не могу точно сказать, когда появилась рана. Но сразу видно, что Майре снился кошмар.

Ной вывел запись на экран: Майра лежала в постели, она металась во сне, кривясь от боли, на щеках пылал румянец.

– Вот! – Майра ткнула пальцем в экран. – Вот когда это случилось.

Ной остановил воспроизведение: Майра в этот момент вскочила, глаза у нее были распахнуты, и в них читался дикий страх, волосы слиплись от пота, а сорочку пятнала кровь. Больше в комнате никого не было, даже роботов. Рана как будто появилась сама собой.

Майру замутило. Помолчав немного, она спросила:

– Профессор, так значит, я могла умереть во сне?

Гладя на стоп-кадр, Дивинус обеспокоенно мигнул.

– Да, следует признать, что опасность грозит всем носителям. Ты – не исключение.

– Послушайте, я сама виновата, – отступила Майра, заботливо накрывая ладонью Маяк. – Надо было сперва отдохнуть и только потом вызывать Аэро. Я ослабила защиту. Но я могу отгородиться от Драккена, больше он мне зла не причинит.

Профессор медленно вдохнул и выдохнул. Да, на самом деле он не дышал, но эти эффекты позволяли ему выглядеть более реальным.

– Чем ближе Драккен к Земле, тем он сильнее. – Дивинус вызвал изображение Четвертого ковчега. – Ему лететь до нас еще четыре недели, но мощь его уже растет. Учитывая такую тенденцию, мне остается только одно: посоветовать деактивировать Маяки. Они слишком опасны.

– Нет, без связи наш план не сработает, – возразила Майра, вспомнив одиночество, которое испытывала, пока устройства не работали. – К тому же мы ничего о Драккене не знаем. Вдруг мне удастся взломать его защиту и найти слабость, которая поможет нам победить.

– Как ты не поймешь, моя дорогая? – Изображение Дивинуса мигнуло, и он вдруг состарился. – Драккен может убить вас всех, и не высаживаясь на Землю. Ты этого хочешь?

– Я хочу рискнуть, – упрямо ответила Майра. – И потом, это я предложила отправить Аэро и Ищу-нью назад в их родные колонии. Нельзя просто взять и отключиться от них. Вдруг им потребуется помощь? Вдруг им понадобится Ной? Я их не оставлю, потому что знаю, каково это, когда тебя в час нужды бросают друзья…

Майра умолкла – сказались усталость, напряжение и действие лекарств. Голова кружилась.

– Моя дорогая, – встревожился Дивинус, – тебе нужен отдых. Только…

– Что – только? – с трудом проговорила Майра. Мир вокруг поблек, в глазах плыло, и девушка, чтобы не упасть, схватилась за край столешницы.

– Молюсь, чтобы ты завтра проснулась, – договорил Дивинус. – Ной пришлет роботов-медиков, и они сделают тебе укол. Он поможет подавить сны. Мы, правда, никогда для этой цели снотворным не пользовались, и я не уверен, защитит ли оно тебя от Драккена.

* * *

Возвращаясь к себе, Майра шла, словно увязая в патоке. Все казалось таким далеким… кроме плеча, в котором пульсировала острая боль. Прижимая раненую руку к груди, Майра забралась в постель. Нервы натянулись как струны. Морщась от боли, Майра уставилась в потолок. Ей сейчас очень не хватало друзей; тоска по ним напоминала страдания от невидимой раны – той, которая ныла сильнее плеча. А еще она тосковала по дому среди глубоких темных вод. Этот подземный мир казался ей застывшим и неживым. Мертвым.

Майра мысленно обратилась к отцу: «Прости, папа, я не могу спасти вас. Жаль, тебя здесь нет. Мне так одиноко, я не знаю, как быть».

Ответила ей Элианна: «Ты стараешься изо всех сил, а это все, что сейчас требуется».

«У меня не хватает сил, – подумала Майра. – Мои близкие задохнутся».

«Не смей недооценивать их. Я знаю твой народ: они наследники моей семьи. Они гораздо сильнее и находчивее, чем ты думаешь. Не теряй надежду».

«Ты права», – согласилась Майра, однако тень сомнения никуда не делась.

В комнату вкатились роботы – сменить повязку и сделать укол. Стоило лекарству попасть в кровь, как Майру, словно свинцовыми грузилами, утянуло в забвение. Темный во сне не приходил, но не пришли и Аэро с Ищуньей. Снотворное притупило работу мозга, и Майра никого не чувствовала. Беспамятство, вызванное лекарством, не могла нарушить даже Элианна. Майру отрезало от всех, кого она знала и любила, и она ничего не могла изменить.

Глава 17. Старый хлам (Джона Джексон)

В Десятом секторе обрушилась гора деталей. Работница Снабжения бросилась к двери и поднесла к сканеру татуировку. Датчик пискнул, и створки двери раздвинулись. По коридору, помахивая дубинками, прохаживались патрульные.

– Скорее сюда! – выкрикнула Пенелопа. – Обрушился ряд «D». Моего сына Бейли завалило. Во имя Оракула, помогите ему.

Патрульный Донован нахмурился. Одетый в черное, он стоял у самого порога сектора и поигрывал дубинкой.

– Отец Флавий не велел покидать пост ни при каких обстоятельствах, – раздраженно ответил он. – Даже если вас надо спасать. Зови на помощь свой цех.

– Сжальтесь, патрульный Донован, – взмолилась Пенелопа, указывая на груду деталей, едва видимую сквозь завесу кружащей в воздухе пыли. – Моего сыночка завалило. Пока снабженцы доберутся сюда, он там задохнется.

Другие патрульные переминались с ноги на ногу. Вот один из них, Хорас, поймал взгляд Бэрона.

– Патрульный Донован, Бейли – хороший парень, – сказал он. – Помните, он на год раньше нас окончил Академию. Он верен Синоду. Может, все же спасем его?

Раздраженный, Бэрон хотел было снова отказать, но заметил возмущение на лицах своих помощников-учеников. Юные патрульные то и дело стреляли глазами в сторону груды деталей.

– Ну ладно, патрульный Гринт, – прогремел Бэрон. – Только живо. Если отец Флавий застукает нас не на посту, то ничего хорошего от него не ждите.

Патрульные вошли в Десятый сектор, кашляя от пыли. Добрались до дальнего конца Склада и принялись разгребать завал. Пенелопа стояла в сторонке, заламывая руки.

– Держись, Бейли! – подбадривала она, исказив перепачканное лицо в гримасе страха. – Еще чуть-чуть, малыш. Во имя Оракула, не умирай.

Пока патрульные копались в деталях, за спиной у Пенелопы промелькнула тень. Приближаясь, человек не заметил кусочка металла под ногой и наступил на него. Раздался хруст, и Бэрон резко обернулся.

– Засада! – взревел он. – Нас обманули…

Грили нажал кнопку на рукояти дубинки и ткнул ею Бэрона в грудь. Б-з-з-з-т! Бэрон задергался и, роняя пену с губ, рухнул на пол. Тем временем Прэтт и другие подъемыши разделались с его помощниками. Прэтту, правда, сломали руку: Гринт постарался. Он бы еще сильнее покалечил мятежника, но схлопотал удар током от Моди.

– Поделом! – Моди погладила заизолированную рукоятку. – Пусть почувствуют, каково это – быть избитым.

Мятежники обезоружили патрульных: забрали дубинки и связали по рукам пеньковой веревкой. Бэрон пришел в себя, пошевелился. Прищурился.

– Святое Море, да это шеф! – заорал он при виде Моди. – Ты за все заплатишь, грешница!

Тут Джона сунул ему в рот кляп, но Бэрон не унимался и продолжал дергаться.

– Угомонись уже, чертов хлыщ, – пробурчал Прэтт и ударил его током.

Бэрон обмяк. Тогда Джона проверил его пульс и выпрямился. Утер пот – с него текло в три ручья.

– Очнется. Разве что голова от боли будет раскалываться.

Моди сунула в рот пальцы и пронзительно засвистела.

– Бейли, мальчик мой! – позвала она. – Можешь выходить. Тебе ничто не угрожает.

Бейли выбрался из укрытия за соседним стеллажом. Обвал был всего лишь отвлекающим маневром. Паренек во все глаза уставился на поверженных патрульных.

– Как вы с ними поступите? – спросил он.

Моди уперла руки в бока и с ненавистью посмотрела на Бэрона.

– Надо бы всех выбросить в море, а? Пусть хлебнут своего же лекарства.

Пенелопа испуганно воззрилась на нее, но Моди успокаивающе похлопала ее по руке:

– Не волнуйся, это не наши методы. Подъемыши – это тебе не Синод.

– За Поверхность! – принялись скандировать Грили и его люди.

Джона присоединился к ним, чувствуя прилив сил и радости от того, что ловушка сработала. Грили с ухмылкой похлопал его по плечу: больше Джона враждебности со стороны здоровяка не чувствовал. Напротив, различия между ними исчезли. Кто они – демос, изгои, – стало не важно. Восстание породнило их.

Моди обратилась к громилам:

– Грили, пусть твои люди отнесут этих патрульных к нам в Инженерную. Для допроса. Выясним, что им известно. – Потом она взглянула на Прэтта, прижимавшего к груди сломанную руку: – А ты, Прэтт, дуй к доктору Вандер. Поработает с тобой – будешь как новенький.

– Есть, шеф, – ответили оба подъемыша и отсалютовали.

Грили закинул здоровяка Бэрона себе на плечо так легко, будто патрульный ничего не весил. Остальные громилы последовали примеру начальника и вынесли патрульных со Склада, оставив Моди и Джону наедине со снабженцами.

– Что дальше? – спросила Пенелопа. Ее дрожащий голос эхом разнесся в стенах сектора. Горы деталей отбрасывали на пол угловатые тени.

– Дальше мы ждем, – ответила Моди. – Они в любой момент вернутся.

– Кто? – спросил Бейли, тревожно озираясь.

Ответ пришел спустя несколько секунд – над головами у них скрипнула прикрывающая люк решетка. Бейли испуганно попятился, однако тут в отверстие просунулись две бледные мордашки.

– Опасности нет, девочки, – позвала Моди. – Можете спускаться.

Джинджер спрыгнула, приземлившись на четвереньки. Следом за ней – ее сестра. Близняшки отдали честь Моди:

– Шеф, Восьмой сектор зачищен, – доложила Стелла.

– Так точно, Доки под нашим контролем, – добавила Джинджер. – Мы захватили в плен много патрульных. С нашей стороны потерь нет, только легкие ранения. Новое оружие работает как часы.

– Спасибо Джоне, – кивая, сказала Моди.

Джона покраснел от смущения.

– Ну, это же не я там сражался, – ответил он, похлопывая по рукоятке дубинки. – Уверен, подъемыши бились отважно.

– Ой, только не надо скромничать, – попеняла ему Моди и сразу же перешла на серьезный тон, обращаясь к снабженцам: – Боюсь, время против нас. Давайте-ка рассортируем этот старый хлам. Джона, будь так любезен…

Джона кивнул и обратился к Пенелопе и Бейли:

– Вы знаете сектор лучше кого бы то ни было, – заговорил он, доставая из внутреннего кармана свернутый в трубочку длинный, до самого пола, список. – Помогите отыскать вот эти детали.

Он передал бумагу Пенелопе, и та прищурилась, вглядываясь в строчки сквозь толстые стекла очков – из-за них глаза у нее казались просто огромными.

– Редкие же детали тебе понадобились. Их лет сто не запрашивали.

Бейли заглянул в список через плечо матери.

– Да, и их много. – Он тихонько присвистнул. – На что вам эти запчасти?

– Строим флот, – ответил Джона.

– Какой еще флот? – проглядывая перечень, спросила Пенелопа.

– Подлодок.

Под испуганными взглядами снабженцев Джона принялся пояснять:

– Во время Великой Чистки Синод повелел инженерам уничтожить все спускаемые аппараты – вместе с хрониками эпохи до Конца. Главный инженер, мой предшественник на заре колонии, воспротивился велению Синода. Он знал, что это – чистое безумие. Вот только не мог бросить верхам вызов – по крайней мере, открыто. Понимал, что с ним за это сделают.

Бейли кивнул:

– Его выбросили бы в море. И обошлись бы, наверное, даже без суда Советников.

– Вот именно, – подтвердил Джона. – Главный инженер поступил единственно возможным и верным способом: приказал своим людям разобрать подлодки, но детали судов сохранил и создал для них Склад запчастей. Решил, что однажды все это пригодится. Например, когда свергли бы Синод…

– …мы смогли бы заново собрать подлодки, – вытаращив глаза, закончил за него Бейли.

– Постой, так они все это время хранились тут? – оглядывая сектор, уточнила Пенелопа. – Прямо у нас под носом?

– Остроумный план, не находишь? – усмехнулась Моди.

Джона смахнул пыль с большого куска металла, обнажив серебристое покрытие. Оказалось, это хвост спускаемого аппарата.

– Когда разобрали подлодки, – продолжал Джона, – от них осталась просто груда старого хлама. Железо снесли из Доков сюда и спрятали. Синод так ни о чем и не догадался.

– Болваны набитые, – выругалась Моди.

Джона широко улыбнулся:

– Вот-вот, их невезение спасло нашу колонию. Без этих деталей мы не смогли бы и одной подлодки построить, не то что целый флот. Построить спускаемый аппарат с нуля мы не способны – вся наука была утеряна во время Конца и Великой Чистки, но с нуля начинать и не надо: у нас полный Склад запчастей.

* * *

Подъемыши выносили из Десятого сектора различные детали: кто на себе, кто на расшатанных тележках. Процессия направлялась в Доки в Восьмом. Там и собирались восстановить подлодки, рядом со шлюзами, а через них потом – выйти в море.

– Грили, хватай хвост, – велела Стелла. – Тот, который пометил Бейли.

– Аккуратнее с ним, – осадила его Джинджер. – Он очень хрупкий.

– А вы, малявки, тираны пострашнее училок в Академии, – пробурчал Грили, но сделал, как было велено. В присутствии Моди ослушаться девочек он не посмел.

Бейли носился между рядами стеллажей и помечал нужные детали красной лентой, в то время как Пенелопа, сверяясь со списком Джоны на ломкой бумаге, рылась в каталогах.

– Бейли, секция три… ряд «B», – указала она, – деталь называется «руль».

– Понял, ма, – отозвался Бейли и босиком умчался по пыльному проходу между рядами, чтобы отметить нужную запчасть. Нашел он ее в этом хаосе всего за минуту.

Джона так и не понял, какой логикой руководствовались снабженцы, сортируя детали, зато ее понимала Пенелопа, а Бейли знал, где искать. Уж не специально ли тут применили такую запутанную систему: может, так задумал предшественник-инженер, чтобы сбить с толку Синод и спрятать детали как можно надежнее?

«Если так, – размышлял Джона, – то предок, что и говорить, постарался на славу».

Спустя несколько часов Склад заметно опустел. Мятежники вынесли последние из отмеченных деталей. Моди подошла к Джоне, стоявшему у порога сектора. Автоматические огни потускнели, возвещая о приближении ночи.

Из кармана на бедре Моди извлекла фляжку с огненной водой.

– За снабженцев и Склад запасных частей, – произнесла она тост, отвинчивая крышечку и делая большой глоток. Затем передала флягу Джоне. – Вот уж не думала, что стану пить за этих снобов.

Джона не спешил.

– Не рановато ли празднуем? Нам еще предстоит построить флот субмарин. Инженеры у меня толковые, но надо обучить множество новичков. И как быть с отцом Флавием и Синодом? В конце концов они хватятся пропавших патрульных, а узнав о наших набегах, придут в ярость.

– Помяни мое слово, Джона Джексон, – подмигнула ему Моди, – праздновать никогда не рано. Хорошее в эти мрачные дни случается редко, и, пока можем, надо пить за него.

– Тебе что, не страшно? Совсем?

– Изгои всю жизнь голодают или ждут, что патрульные проломят им голову дубинкой. Или что очередная вспышка чумы унесет нас в Святое Море, прежде чем мы попадем к врачу. – Моди обвела рукой просторный, утопающий в тенях сектор. – Сейчас положение примерно то же, просто угроза другая.

Кивнув, Джона поднял фляжку.

– Тогда выпьем вот за что: за изгоев и их находчивость, – сказал он, поднося флягу к губам. Пойло обожгло горло, и он усилием воли заставил себя не закашляться. Джона понял, что привыкает к огненной воде. Вот она достигла желудка, и напряжение, особенно в шее, отпустило.

Джона окинул взглядом опустевший Склад и понял: Моди права, сегодня они совершили нечто важное. Потом его мысли обратились к чертежам: светло-голубым линиям на темно-синем фоне, которыми он руководствовался, собирая прототип подлодки. Эти же схемы помогут заново отстроить древние суда – шаг за шагом, деталь за деталью.

Сделав еще глоток из фляги, Моди убрала ее в карман. – Ну а теперь пусть наши программисты поменяют коды на двери.

– Кодописцы? – переспросил Джона. – Ты им доверяешь? Их цех всегда был предан Синоду. Они завидуют кратосу, спят и видят, как бы влиться в их надушенные ряды.

– Лонни и Ингрид Нокс любви к Синоду не питают, – возразила Моди, и взгляд ее помрачнел. – Когда восстание началось, они одними из первых переметнулись на нашу сторону. После того, как отец Флавий выбросил в море их племянника.

– Картер Нокс? – вспомнил Джона. – Он был моим подмастерьем. Помогал с планом возвращения на Поверхность, но Синод его схватил.

– Да упокоит его душу Святое Море. – Моди покрутила ладонью у груди. – Как сейчас помню приговор бедняге. К счастью для нас, его тетушка и дядюшка – гениальные программисты. Сменят коды на дверях так, что потом их не взломаешь. Даже другой кодописец не справится. Патрульные с Синодом в наши сектора уже не войдут.

Джона кивнул, хотя беспокойство не отпускало. От него не помогла избавиться даже огненная вода. Как и его коллеги, Джона не доверял программистам. Наверное, потому, что те любили компьютеры сильнее, чем соседей, – не то что инженеры, которые питали к машинам глубокое уважение, не забывая при этом истинной цели: поддерживать в колонии жизнь.

– И правда, повезло нам, – сказал наконец Джона, борясь со страхом.

– Верно, удача понадобится вся, какая есть, – согласилась Моди. – А ее в последнее время очень не хватает. – Развернувшись, она направилась к двери сектора.

Джона задержался. Автоматические огни тем временем поблекли сильнее, погружая Склад в темноту. Джона подумал о предшественнике, которому хватило ума и отваги сберечь детали подлодок. Его имя с годами забылось – как и многое другое в истории колонии, когда Синод пришел к власти и объявил прошлое вне закона.

Моди толкнула его в плечо.

– Джона Джексон, – дыша перегаром, позвала она, – ты чего тут завис, бездельник? Торопись, у нас дел невпроворот.