Текст книги "Дай мне шанс"

Прежде чем она успела ответить, он повернулся, прошел вдоль стойки и, открыв какую-то дверь, проговорил:

– Давно уже я не совершал рыцарские поступки. Неужели не позволите?

Сверкающие белые зубки принцессы прикусили губу (ох, как же ему хотелось ее поцеловать!). И она молча смотрела на него – словно в задумчивости.

Тут Митч шагнул к ней и тихо сказал:

– Каким бы мужчиной я был, если бы оставил вас в беде?

– Уверена, что со мной все будет в порядке. – Но ее голос дрогнул, выдавая сомнения.

Ему ни в коем случае не следовало прикасаться к ней, однако но он сделал это – провел пальцем по ее щеке.

– Пойдемте в мой офис. Можете прилечь на диван и поднять ноги повыше. Дайте себе время подумать о том, что делать дальше.

Она прерывисто выдохнула.

– Собираетесь воспользоваться моим положением?

– Может быть, позже. После того, как виски выветрится. – Он хотел спасти ее, но не собирался морочить ей голову, представляясь святым.

– Теперь мне полагается сказать что-то очень правильное, верно? Например: «Мне очень жаль, но я ухожу в монастырь».

– Это был бы глупый поступок! – Он провел ладонью по ее плечу.

Она вздрогнула и пробормотала:

– А ведь я сегодня выходила замуж…

Стоило ли ему волноваться из-за этого? Нет, наверное. Пожав плечами, он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Я сразу это понял. Платье вас выдало.

Она сделала глубокий вдох.

– Пытаетесь соблазнить меня?

– Ну что вы!.. – Он выпрямился, глядя в ее огромные широко раскрытые глаза. – Просто пытаюсь объяснить, что мои намерения не на сто процентов благородны. Пойдете со мной?

Мадди снова оглядела его. И молча кивнула. Кивнула едва заметно, так что он не понял, каковы были ее намерения, пока она не спрыгнула с табурета. Когда же ноги ее коснулись пола, личико исказилось гримасой.

– Ой! – вскрикнула она, пытаясь сохранить равновесие. Покачнувшись, Мадди хихикнула, – очевидно, спиртное все же ударило ей в голову. – Полагаю, вы были правы. Не стоило так много пить.

Митч обнял ее за талию, жалея, что не обнаженную.

– Я всегда прав, – заявил он.

– Никакой скромности! – выдохнула Мадди, прижавшись щекой к его груди.

Митч замер на мгновение. Давно уже женщина не прижималась к нему так, как Мадди Донован. К тому же эта женщина была на редкость приятной.

Сэм взглянул на него и ехидно ухмыльнулся. Митч проигнорировал усмешку наглеца и посмотрел на девушку, покоившуюся в его объятиях, как новорожденный котенок. Рядом с ним она казалась совсем крошечной и необычайно изящной – совершенно восхитительной!

Острые ноготки щекотали его спину через трикотаж футболки. Прижавшись к нему еще крепче, принцесса прошептала:

– Ты поразителен…

Выходит, она отринула последние сомнения? Мысленно улыбнувшись, Митч спросил:

– Я должен нести тебя?

– Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу сказать «да», – ответила она, внезапно отстранившись.

Митч хотел снова заключить ее в объятия, но тут она вдруг проговорила:

– Увы, я уже обозлила Отца, Сына и Духа Святого, так что не стоит и дальше испытывать судьбу.

Митч гулко хохотнул. Приподняв пальцем подбородок девушки, сказал:

– Полагаю, ты католичка. Я прав?

– Откуда ты знаешь?! – изумилась Мадди.

Она понятия не имела, как неотразима. Он заправил ей за ухо рыжий локон и сообщил:

– Всего лишь удачная догадка, принцесса. Так что – в мой офис?

Она молча кивнула.

Глава 3

Голова Мадди кружилась от выпитого виски и запаха Митча. Она прижала ладонь ко лбу и закрыла на секунду глаза, пытаясь прийти в себя. Ох, что она здесь делала наедине с мужчиной, которого едва знала? Очевидно, здравый смысл покинул ее, вылетев в церковное окно. Наверное, ей следовало бы сейчас сказать: «Нет, нет, нет, ни в коем случае». А потом следовало бы вызвать такси, поблагодарить Митча за гостеприимство и потрясающий флирт – и уехать.

Она сделала бы все это, но его руки… Ох, он поглаживал ее и ласкал столь умело, что она забыла обо всем на свете – знала лишь одно: с ним было безопасно и очень приятно. А его золотистые глаза смотрели на нее, согревая, так что, наверное, стоило ради этого оказаться в аду.

Мадди чуть подвинулась, пытаясь найти удобное местечко на бугристом диване рыжевато-песочного цвета (офисный декор представлял собой неряшливую смесь из самых разных предметов, от которых отказались бы даже владельцы лавок секонд-хенд), так что этот ужасно неудобный диван прекрасно вписывался в интерьер.

Поерзав, Мадди наконец нашла место, где пружины не впивались в зад. И сложила руки на коленях. Ох, неужели она действительно делает что-то не так? Нет-нет, она просто отдыхает, только и всего. И не следует думать, что она так сразу согласилась на жаркий секс…

Тут Митч пошевелился, и в желтом свете лампы, выглядевшей так, словно ее нашли в мусорном баке, Маделин заметила, что он пытался отодвинуть ворох тряпья – еще недавно это было ее подвенечное платье.

Когда он сказал о своей бывшей профессии и об образовании в университете Лиги плюща, она была шокирована, но потом подумала: «А почему бы и нет? Ведь можно выглядеть словно античный бог, но при этом якшаться с «Ангелами ада», не так ли?» Но теперь, украдкой наблюдая за ним, она, казалось, видела его прошлое в чертах красивого волевого лица.

Разгадывать тайну Митча было куда интереснее, чем размышлять о причинах, заставивших ее выпрыгнуть в церковное окно, поэтому она спросила:

– Каким ты был адвокатом?

Мускул на его щеке дернулся, и Мадди заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимавшие ворох атласа. Затем губы растянулись в улыбку, не затронувшую глаз, и он проговорил:

– Я был адвокатом по уголовным делам.

Что ж, она легко могла представить его перед жюри присяжных. Он – сильная личность. К тому же обладал обаянием, так что вполне мог рассчитывать на симпатии суда.

Ступая по тонкому льду, Мадди с деланной беспечностью заметила:

– Должно быть, это так волнующе…

Он пожал плечами.

– Не очень-то. Я защищал богатых влиятельных негодяев, освобождал от ответственности. В этом не было ничего волнующего.

«Да-да, конечно… – думала Мадди. – Богатые влиятельные клиенты требуют богатых влиятельных адвокатов, поэтому…» В голове у нее вертелся миллион вопросов, но тема была довольно болезненной, так что она решила не углубляться в нее. Кроме того… Ведь он тоже мог начать расспрашивать, а Мадди не хотела говорить о том, чего сама не понимала.

Мадди кивнула в сторону платья.

– Оно ужасное, верно?

– Да, – буркнул он. Но тут же, спохватившись, добавил: – Ох, прости.

– Ничего страшного. Я его ненавижу. Будь у меня хоть какая-то одежда, сожгла бы его.

Митч взглянул на нее с недоумением.

– Если ты так ненавидишь его, зачем же выбрала?

Ей тотчас же вспомнился салон свадебных платьев, и она невольно поморщилась. В тот день она стояла на круглом возвышении, безумно влюбленная в белое короткое платье, так восхитительно скользившее по телу. Лучшие подруги, Пенелопа и Софи, возбужденно болтали у нее за спиной. Они тоже считали, что это – «то самое». Завороженная своим отражением в зеркале, Мадди внезапно заметила выражение неодобрения на лицах матери и Стива. И тут же сконфузилась. Стараясь сохранять спокойствие, она сошла с возвышения и, вернувшись в примерочную, позволила им выбрать самим. Она слишком многим была обязана им, так что не следовало спорить и расстраивать их.

Горло у нее перехватило, и Мадди отогнала воспоминания. Она находилась в той опасной фазе опьянения, когда эмоции могли всецело овладеть ею. Нет, она больше не станет думать об этом. Теперь все это уже не имело значения.

Изобразив улыбку, Мадди пробормотала:

– Разве ты не слышал, что все невесты с отклонениями?

Митч прищурился и внимательно посмотрел на нее.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет-нет. – Мадди помотала головой. Ох, как странно… Ведь ей так хотелось, чтобы кто-то заметил ее тоску, чтобы утешил… Но сейчас, под пристальным взглядом Митча Райли… О, если бы только она могла сорвать дурацкое платье, стать под горячий душ – и смыть с себя этот ужасный день!

Мадди тяжело вздохнула и пробурчала:

– Ты понятия не имеешь, как я хочу избавиться от этого орудия пытки. У тебя случайно не завалялось женское платье?

– Прости, принцесса, но тебе не повезло. – Митч откинул ворох ткани и пододвинулся к ней поближе.

Прижав ноги к подушкам, Мадди попыталась не думать о том, как приятно ощущать его близость. Желая вновь вернуть тот легкий флирт, что был у них в баре, и забыть о прошлом, она сказала:

– Я думала, ты успел раздеть достаточно женщин и имеешь кое-какие запасы женской одежды…

– Я не привожу сюда женщин, – заявил Митч. – И домой не привожу. Но сделаю для тебя второе исключение.

В горле Мадди сделалось сухо, как в пустыне. Она с трудом сглотнула.

Весь последний час она то и дело напоминала себе о том, что должна была выйти сегодня замуж. Но ее обычные усилия оставаться ответственной и благонравной девушкой в этот день почему-то оказались тщетными. Конечно, ей хотелось бы во всем винить спиртное. Или же неотразимо прекрасное тело Митча, словно специально созданное для греха. А может… Нет-нет, глупости все это. Виновата только она. Потому что… Ох, он смотрел на нее так, будто видел ее насквозь!

Судорожно сглотнув, Мадди пробормотала:

– Мне следовало бы остановиться в отеле…

Он взглянул на ее губы, и глаза его потемнели.

– У тебя есть деньги?

Мадди вздохнула. В сумочке осталась только сдача с пятидесяти баксов. То есть совсем мало. Конечно, она уже была достаточно пьяна, чтобы слегка поглупеть, – но явно недостаточно, чтобы превратиться в идиотку.

– Нет, почти не осталось, – ответила она, покачав головой.

– Где же ты собираешься ночевать?

В комнате вдруг стало невыносимо жарко и душно. А его тело… Ох, оно казалось раскаленным. Дыхание Мадди сделалось прерывистым, и она подумала: «Может, это и есть обольщение?» Но если так, каким образом ей следовало на это реагировать?

Она попыталась сосредоточиться, несмотря на алкогольный туман. Ни денег, ни одежды, ни машины. И что же теперь делать?..

Самый безопасный и очевидный выход – позвонить старшему брату. Как только Шейн узнает, где сестра, она будет спасена в тот же момент, как он повесит трубку. Один звонок – и она еще до рассвета будет лежать в своей постели.

При одной мысли об этом ее чуть не вырвало.

Нет, это не выход.

Другой же выход, весьма опасный, сидел совсем рядом, внимательно наблюдая за ней. Ох, как же ей хотелось взять все, что он предлагал. И разве это не было бы в каком-то смысле спасением?.. Хм… наверное, именно так. Во всяком случае, это спасло бы ее от необходимости доказывать родным, что она хоть одну-то ночь все же способна провести самостоятельно. Эта мысль и желание напиться в конце концов привели ее к вывеске «Бар». Так почему же она медлит, в чем сомневается?

Мадди сделала глубокий вдох, затем шумно выдохнула. Оставался еще один выход.

Вскинув подбородок, она заявила:

– Я вызову такси и поеду к своей машине. Проведу там ночь, а утром решу, что делать.

Митч решительно покачал головой.

– Нет-нет, дорогая. Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе ночевать в машине где-то на обочине шоссе?

Мадди мгновенно насторожилась.

– Никто не может позволить мне что-либо или не позволить. Я вполне способна сама о себе позаботиться! – «По крайней мере, я так думаю, – добавила она мысленно. – Нет, черт побери, я это знаю!»

Митч осторожно взял ее за руку. Когда же она попыталась отдернуть руку, сжал пальцы покрепче.

– Знаю, что способна. Ты уже это доказала.

Мадди нахмурилась, с подозрением глядя на собеседника. Она застряла в забытой богом глуши без денег и без одежды. Ведь это же очевидно!

– Я не доказала ничего, кроме того, что умею попасть в самый дурацкий переплет.

Бровь Митча приподнялась.

– Не доказала? А сколько ты прошла сегодня одна в темноте?

– У меня не было выхода. Ни тогда, ни сейчас.

– Выход всегда есть, Мадди. Не забывай, ты сегодня прекрасно его нашла.

– Это не считается! – почти крикнула она. «Вспыльчивость, Мадди, вспыльчивость…» Она понизила голос. – Я знаю, что мне делать, и возвращаюсь к машине.

Он внимательно изучал ее. Оценивал, как привыкли делать адвокаты.

– Не хочу спрашивать, но все равно спрошу. Почему ты не позвонишь родным?

– Потому что не хочу!

– А как насчет друзей?

Да, конечно, Пенелопа и Софи пойдут за нее в огонь и в воду, но это не выход. По крайней мере сегодня ночью.

– Они, возможно, сейчас у моей мамы. Утешают ее и остальных родственников.

Митч провел ладонью по щетине на подбородке.

– Разве они не будут волноваться?

– Уверена, что они волнуются, – ответила Мадди. В голосе ее зазвучали нотки, которые, как она надеялась, сойдут за решительность. – Но я им не позвоню. Я написала записку и угнала свою машину с парковки, так что вряд ли они посчитают, что меня похитили.

– Что ты сделала?.. Вырвала провода зажигания и соединила напрямую, без ключа? – с веселой улыбкой осведомился Митч.

– Должна сказать, что у меня трое чересчур заботливых старших братьев, а также помешанная на беспокойстве за нас мать и… – Она помолчала, затем решительно добавила: – И невыносимый бывший жених. Они хотели, чтобы у меня были самые надежные, самые лучшие ключи. Дядя подогнал мою машину к церкви, потому что как раз заказывал их. Так что это они виноваты в случившемся. – Именно в тот момент она и поняла, что сбежит.

Окруженная ароматом гардений, от которого першило в горле, Мадди вытолкала подружек за дверь, вымолив несколько минут тишины и покоя. Потом подошла к окну, отчаянно пытаясь глотнуть свежего воздуха, и вдруг увидела свою «хонду». Вишнево-красная красавица сверкала на солнце, как дар небесный. И тот же миг на нее снизошло внезапное почти благоговейное умиротворение – чувство такое непривычное, что она не сразу его распознала.

Митч рассмеялся, отвлекая ее от воспоминаний о последних минутах в церкви и возвращая к настоящему, то есть к искушению, сидевшему с ней рядом.

– А ты, принцесса, дама легкомысленная, – сказал Митч, усмехаясь. – Ладно, давай вернемся к твоим возможностям. Утром ты окажешься в такой же ситуации. Так чем же тебе может помочь ночевка в машине?

– Еще не знаю. Но им не позвоню, – пробурчала Мадди.

Митч вздохнул и выпустил ее руку.

– Скажи, случилось что-то скверное? Кроме побега, конечно…

Она помотала головой.

– Нет-нет. А ты о чем?.. – От этого разговора у нее разболелась голова и опьянение прошло, сменившись похмельем. Ужасно хотелось снова сидеть у барной стойки и продолжать легкий флирт.

Он пожал плечами и пробормотал:

– Ну, не знаю… Я думал, может быть, ты застукала своего жениха с подружкой… или что-то в этом роде.

– Хотелось бы! – выпалила Мадди – и замерла. Что она мелет? Неужели она действительно хотела, чтобы Стив изменил ей?

Мадди откашлялась и проговорила:

– Подожди-подожди… Это как-то… неправильно. Я только хотела сказать, что у меня нет никакого оправдания.

– У тебя самое лучшее оправдание, Мадди.

Его сочувствие, казалось, согрело ее. Но она не хотела сочувствия – хотела, чтобы обаятельный и опасный соблазнитель вернулся. Даже опасность лучше, чем такое участие.

– Не хочу говорить об этом! – выкрикнула Мадди. – И никому не позвоню, ясно?

– Да-да, конечно. Все в порядке, принцесса. – Он погладил внутреннюю сторону ее запястья. – Я только хотел убедиться, что с тобой ничего страшного не случилось.

По губам Мадди скользнула улыбка, а Митч добавил:

– Не хочу, чтобы что-либо помешало мне, когда я сделаю свой следующий ход.

– А я-то думала, ты хотел меня спасти, – пробормотала девушка.

Ее собеседник рассмеялся.

– С чего ты взяла, что я хочу сделать это? Из сердечной доброты?

– В общем-то… да.

– Нет-нет. Ничего подобного. – Митч расплылся в улыбке и, перевернув ее ладонь, прижался к ней губами, затем осторожно лизнул.

И тотчас же эта ласка распространилась по всему ее телу – от кончиков пальцев на ногах до самых интимных мест. Еще ни один мужчина не прикасался к ней так, и Мадди сейчас не знала, чего хотела – то ли с криком выскочить из комнаты, то ли броситься в его объятия.

Но она не сделала ни того, ни другого – просто смотрела на него как зачарованная.

– Я вижу, ты из тех, кто любит ясность, и поэтому все четко объясню. Поверь, я не стану притворяться и утверждать, что не хочу увести тебя к себе домой, чтобы ласкать, пока ты не завопишь в экстазе. Да, я очень этого хочу. Но я не собираюсь пользоваться тем, что ты пьяна. Так что пока ты в безопасности. Я хочу, чтобы ты была трезва, когда мы с тобой вместе пойдем по этой дороге.

Мадди облизнула пересохшие губы, а Митч продолжил:

– Я хочу, чтобы ты поехала ко мне домой, потому что нахожу тебя… завораживающей. И я хочу понять, что творится у тебя в голове. Видишь ли, за последний час я смеялся и улыбался больше, чем за все последние годы. Именно поэтому я и хочу, чтобы ты поехала со мной. И, следовательно… В общем, так: если ты собираешься ночевать в машине, я там переночую вместе с тобой. Мне тридцать четыре года, и я… – Митч помолчал, потом вдруг заявил: – По правде говоря, Мадди, я хочу, чтобы ты спасла меня.

Глава 4

Стоя у порога его гостиной, Мадди нервно озиралась. Только что Митч сказал, что сейчас отправит ее спать.

– Но что же теперь делать? – прошептала она.

Мадди помассировала пальцем полоску, оставленную обручальным кольцом. Ох, почему каждая ее попытка обрести независимость заканчивалась все новыми испытаниями? Она пыталась сама о себе заботиться, но ничего не выходило!

И вот она снова вынуждена просить о помощи.

Мадди откашлялась в надежде привлечь его внимание, но в этот момент на большом экране плоского телевизора взорвалась машина, заглушив ее кашель. В мерцающем сером свете она видела, что Митч не отрывал взгляда от фильма в стиле экшн. И он явно не собирался оглядываться, как бы она ни сверлила взглядом его затылок.

В баре, когда она накачивалась виски и пьянела не только от спиртного, но и от флирта, главным искушением была мысль о том, чтобы провести здесь ночь. Но едва они вошли в его кухню, как все очарование исчезло, словно мираж в пустыне, и возникла неловкость, обычно возникавшая между незнакомыми людьми, внезапно оказавшимися наедине.

Через несколько минут он повел ее наверх, вручил футболку и подтолкнул к комнате, словно сошедшей со страниц бабушкиного руководства по декору. Сухо объяснил, где стоит телефон, показал, как запирать дверь, и предложил позвонить начальнику полиции, которого, очевидно, знал, чтобы получить характеристику на хозяина дома.

Мадди заверила, что в этом нет необходимости, и он пожелал ей спокойной ночи. Она надеялась, что им не представится шанс увидеться до следующего утра, но вышло иначе. Увы, у нее просто не было выхода. Не в силах и дальше избегать неизбежного, Мадди позвала:

– Эй, Митч!

Он вздрогнул, резко развернулся и нахмурился.

– Ох, прости, ты меня испугала. – Он окинул взглядом ее подвенечное платье, заполнившее почти весь дверной проем. – Я думал, что уже уложил тебя…

И тут спиртное неожиданно ударило ей в голову. Рука взметнулась к шее, и пальцы вцепились в хрустальное колье.

– Э… мне очень жаль, – в растерянности пробормотала Мадди. «Пожалуйста, помолчи!» – прикрикнула она на себя. – Я… э… мне только… – Она отступила на несколько шагов.

– Подойди, Мадди, и скажи, что не так, – мягко, но настойчиво попросил Митч.

Она шагнула к нему, и у нее вдруг перехватило горло – казалось, она вот-вот задохнется.

Уставившись в пол, Мадди мысленно закричала: «Нет-нет-нет!» Но было слишком поздно. Плотину прорвало, и она, вздрагивая громко, разрыдалась, вздрагивая всем телом. Слезы катились по ее щекам, и она, окончательно униженная, закрыла лицо ладонями.

Тут сильные руки Митча обняли ее, и он прижал Мадди к себе. Она хотела запротестовать, но тотчас передумала и прильнула к его мускулистой груди. Он был огромным и широкоплечим. И он так отличался от того, к чему она привыкла… При этой мысли Мадди заплакала еще громче. Наверное, ей следовало оттолкнуть его, но вместо этого она крепко прижималась к нему. Ох, теперь, наверное, она точно попадет в ад! И выходит, все годы покаяния будут стерты одной только ночью…

Митч поцеловал ее в висок и растер озябшие руки. Он даже не стал отчитывать ее за несдержанность. И ей вдруг ужасно захотелось вцепиться в него – и никогда не отпускать.

– Перестань плакать, принцесса, и скажи, что же с тобой случилось. Тогда я, возможно, смогу тебе помочь, – проговорил он почти шепотом.

Мадди икнула в его футболку и пробормотала:

– М-мне н-нужно в ванную…

Митч внезапно закашлялся. Было очевидно, что он пытался не засмеяться. Негодяй!..

Мадди стала всхлипывать еще громче, потом жалобно пропищала:

– И н-ноги бол-лят.

– Ничего страшного. – Митч пристально взглянул на нее, потом вдруг спросил: – Почему же ты не пошла в туалет?

Она тихонько вздохнула.

– Ну… потому что платье…

– Тогда сними его.

Он что, считает ее идиоткой?!

– Я н-не могу его снять. – Она снова всхлипнула и уткнулась лицом в его футболку, теперь уже мокрую от слез. Никто в магазине не сказал, что ей понадобится команда помощников, чтобы пойти в туалет. И вот теперь незнакомому человеку придется ее раздевать. Черт бы их всех побрал! Следовало бы упомянуть о таких деталях!

Митч провел пальцем по миллиону крошечных пуговок у нее на спине.

– Все будет в порядке. Мы об этом позаботимся.

– Нет-нет! – вскричала она. Неужели ее ждало новое испытание? Как она сможет оставаться благонравной, если придется раздеться перед самым великолепным мужчиной на свете? – Ведь тогда ты увидишь меня почти г-голой…

Он снова растер ее обнаженные руки.

– Мне тридцать четыре года, принцесса. Я и раньше видел голых женщин.

– Но не меня. – Никто не видел ее голой. Ну, кроме Стива, конечно. Но он-то не в счет. – Мне двадцать восемь, и меня видел только один мужчина. Однако он не похож на тебя. Ох, почему ты не можешь быть… кем-то другим?

– Кем именно? – Митч провел ладонью по ее спине, она прижалась к нему еще крепче. Истерика же понемногу проходила, и Мадди чувствовала, что успокаивается – его пьянящая близость совершила чудо.

– Знаешь, ты не мистер Роджерс[1]1
  Американский педагог, проповедник и телеведущий, снявшийся в детском телесериале «Наш сосед мистер Роджерс». – Здесь и далее примеч. перев.


[Закрыть], – пробурчала она.

– Ты можешь довериться мне, Мадди. Я не наброшусь на тебя.

Ха! Как раз это ее не волнует! Если он увидит ее обнаженную, то, возможно, задастся вопросом: не мальчик ли перед ним? Но кто знает, что она сделает, оказавшись сейчас без ее одежды? К тому же… Что если она спятила?

Мадди верила, что излечилась от былого бунтарства, но теперь в этом сомневалась. Не в силах сдержаться, она крикнула:

– Зато я могу наброситься на тебя!

Митч молча обнял ее за талию, и она, сгорая от стыда, снова прижалась к нему, не желая отпускать, хотя ей ужасно хотелось в туалет. Она знала, что если отпустит его, то снова начнет молоть чушь.

Тут Митч вдруг чуть отстранился и, приподняв ее подбородок, заглянул в заплаканные глаза. Мадди в растерянности заморгала, а он, весело улыбнувшись, сказал:

– Принцесса, во мне шесть футов три дюйма, и я, возможно, вешу на добрых восемьдесят фунтов больше тебя. Поверь, я смогу с тобой справиться.

– Прости, я просто не подумала. – Мадди шмыгнула носом. – Еще бы! При такой-то внешности!

– Что-то подобное ты уже говорила, – заметил он с усмешкой.

Ее глаза вновь наполнились слезами.

– Я изо всех сил стараюсь быть хорошей, но все получается не так…

– Уверен, что папа Римский тебя поймет, – заверил Митч.

Несколько слезинок снова скатились по ее щекам. Ох, никто ее не поймет!

– Я попаду в ад, – заявила Мадди.

– Ни за что. Ты слишком милая. – Он провел ладонью по ее щеке, и она уткнулась лицом ему в грудь, стараясь успокоиться. – Знаешь, – продолжил он, – давай стащим с тебя платье, а потом поговорим. Идет?

Она кивнула и пробормотала:

– Я бы выбралась из него сама, но оно слишком тесное.

– Повернись, и я освобожу тебя от него.

– Уверен? – Она снова прижалась к нему, хотя давление на мочевой пузырь стало почти невыносимым.

– Совершенно уверен. Обещаю.

Что ж, он ведь уже говорил, что видел много голых женщин. Кроме того… Мадди поняла, что если снимет платье, то сможет продержаться, пока не доберется до безопасного убежища.

Вот видите?! Она способна сделать это! И вообще, не может же она вечно носить это платье…

Мадди утвердительно кивнула.

– Ладно, договорились. И я буду хорошей…

Дьявольская улыбка сверкнула у него на губах. Он обнял ее за талию, привлек к себе и проговорил:

– Да уж, постарайся. Или я заставлю тебя кончить три-четыре раза, чтобы ты, утомившись, не набрасывалась на меня.

Шокированная этим заявлением, Мадди распахнула глаза. Жар опалил ее щеки, и она воскликнула:

– Это же нехорошо!

– Очень даже хорошо, если все делать правильно.

– Но я… э… – Мадди умолкла, и не зная, что сказать. «Возможно ли такое?.. – подумала она, прикусив губу. – А может, он прав? Может, я, сняв платье…»

Мадди нахмурилась. Черт возьми, почему она думает об этом?! Ведь она ничего такого делать не собиралась. Ни в коем случае. Прежняя Мадди – другое дело. Когда-то она была молодой и бесшабашной. Порывистой. Но она больше не такая. Или все-таки…

Улыбка, игравшая на губах Митча, внезапно померкла. С тревогой взглянув на гостью, он пробормотал:

– А ты… С тобой все в порядке?

– Черт, мне очень жаль, Митч. Я на секунду забылась. А так весело тебя дразнить! – Ох, он так шутил… А вообще-то… Что же ей сейчас делать?! Наверное, будет очень неправильно поступить так, как ей хотелось.

«Неужели я все испортил?!» – мысленно воскликнул Митч. Он провел ладонью по волосам и попытался обдумать сложившуюся ситуацию трезво и критически.

– Ты можешь простить меня? – пробормотал он наконец. – Видишь ли… мужчины становятся идиотами при виде женских слез.

Митч попытался улыбнуться. Причем улыбка была из тех, которые он обычно приберегал для пожилых леди в ложе присяжных.

Мадди насторожилась. И прикусила губу. Голубая птица в часах с кукушкой времен ее бабушки вылетела из дверцы и закуковала, прервав молчание. Мадди вздрогнула, прижав руку к груди. Но по-прежнему молчала.

А Митч, пока били часы, проклинал себя за то, что огорчил ее. Как он мог допустить такую ошибку? Похоже, он просто забылся. Увлекся – выпалил первое, что пришло на ум. Решил пошутить. Поскольку он мужчина, шутка вышла сексуальной.

Он сделал два осторожных шажка к Мадди, надеясь, что она не сбежит. Улыбнувшись, пробормотал:

– Это было не самое подходящее высказывание. Особенно в тот момент, когда я пытался освободить тебя от платья.

Ее рыжеватые брови сошлись на переносице, а выражение лица было весьма неодобрительным.

Митч сокрушенно покачал головой. Какого дьявола?! Что с ним такое? Сейчас не время упоминать о том, что он увидит ее голой. Черт, можно подумать, у него никакого опыта с женщинами!

А Мадди по-прежнему молчала, глядя на него своими необыкновенными зелеными глазами. Черт возьми, похоже, именно это выводило его из равновесия! А ведь он столько времени был холодным и отрешенным… При этой мысли Митчу стало не по себе.

– Клянусь, Мадди, я не хотел тебя обидеть, – прошептал он, точно шестнадцатилетний юнец, извинявшийся за неуместную шутку.

Мадди теребила юбку, пытаясь оторвать от нее блестящую бусинку.

Не зная, как исправить ситуацию, он предложил то единственное, что, как ему казалось, успокоило бы ее.

– Хочешь, позову соседку Грейси, чтобы помогла тебе выбраться из платья? Она обожает такие истории, а твоя приведет ее в восторг.

Девушка молча переступила с ноги на ногу. Митч пристально взглянул на нее – она по-прежнему оставалась для него загадкой.

– Она кондитер, – добавил он. – Так что у нее наверняка есть кексы или печенье.

Мадди поморщилась и прижала руку к животу.

«Почему она не отвечает?» – думал Митч. Он тяжко вздохнул.

– Принцесса, пожалей меня. Я не могу тебя понять. Неужели я так испугал тебя?

Она моргнула, и лицо ее прояснилось.

– Ох, прости, – проговорила она. – Все в полном порядке, если не считать того, что я вполне готова для психушки.

«Поэтому я должен попридержать свое остроумие», – решил Митч.

– Позволь мне позвать Грейси.

– Нет. – Она покачала головой. И, все еще держа ладонь на животе, шагнула к нему.

«О боже!» – мысленно воскликнул Митч. Полный решимости вести себя как подобает джентльмену, он обнял ее за талию и весело сказал:

– Что ж, давай вытащим тебя из этого платья.

– Спасибо. – Мадди вскинула подбородок, словно стараясь набраться храбрости.

Митч повернул ее спиной к себе.

– Как только освободишься, принцесса, беги наверх. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, так что запрись, если посчитаешь нужным. Договорились?

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него. Глаза ее, даже заплаканные, все равно сияли. А шея и плечи создавали поразительный абрис, почти ошеломивший его, когда она тихо сказала:

– Я верю тебе, Митч.

У него в груди что-то сжалось. Все в ней искушало его. Он провел ладонью по ее руке и пробормотал:

– Не стоит, принцесса, но все равно спасибо.

Однажды он уже поддался такому желанию – и вся его жизнь полетела к черту, так что пришлось все начать сначала. И он начал. Создал для себя приятную и удобную жизнь в этом тихом местечке. И верил, что вполне доволен такой жизнью. Но теперь Митч знал, что это ложь. Ему здесь все надоело до чертиков!

Мадди заставила его вспомнить, почему он любил погоню. Когда-то он преследовал добычу, точно гончая. Но после отъезда из Чикаго поклялся больше никогда не совершать подобных ошибок.

Теперь он стал старше и мудрее. И на сей раз поступит по-умному.

Митч провел пальцем по спине девушки. Чуть опустив вырез, подумал: «Черт возьми, у нее прекрасная кожа! Гладкая как шелк!»

Мадди сделала глубокий вдох, а Митч взялся за первую пуговку. И помедлил. Судя по тому, как шли дела, он, проснувшись утром, обнаружит, что девушка исчезла.

Она снова переступила с ноги на ногу и откашлялась. Потом вдруг спросила:

– Вы собираетесь расстегивать платье?

Митч промолчал. И высвободил первую пуговицу. Палец коснулся ее кожи. Необычайно нежной!

Платье заскользило вниз, и он пробормотал:

– Я не могу заняться с тобой сексом.

Митч расстегнул вторую пуговку, стараясь игнорировать нахлынувшее жгучее желание. И тотчас добавил:

– Поэтому ты сразу пойдешь в постель, после того как я вытащу тебя из этого проклятого платья.

Она прижала платье к груди и тихо спросила:

– Ты действительно сможешь сделать это?

Митч замер на мгновение.

– Что именно?

Еще одна пуговка выскочила из петли, и девушка тихонько взвизгнула.

– Ну… ты знаешь… – едва слышно прошептала она, придерживая платье, чтобы не упало на пол. – То, что ты говорил…

Еще две пуговицы расстегнуто. И показался краешек белого шелка, который она носила под атласом. Не в силах противиться искушению, Митч наклонился и вдохнул сладкий женственный запах.