Текст книги "Открой свое сердце"

Глава 3
Проклятие Макдоналдов

Адам Росс времени зря не теряет, думал Иган, наблюдая, как он и Зарабет берут за руки других танцующих. Хоровод проносился за хороводом, поднимались руки и хлопали в ладоши. Скрипка играла все быстрее, и хлопки сотрясали стены, словно гром. В центре зала танцевала Зарабет, ее черные волосы блестели, а синие глаза сверкали от восторга.

А как мило она смотрелась в клетчатом платье узора Макдоналдов! Узкая юбка обрисовывала стройные ноги и округлые линии бедер, облегающий лиф подчеркивал чудесную грудь. На Зарабет были цвета его клана – Игану только и оставалось, что предъявить на нее права.

Руки Игана сами собой сжимались в кулаки. Прошла целая вечность с тех пор, как он видел ее в последний раз. Она так изменилась! К его несчастью, она сделалась еще прекраснее! Блестящие волосы стали пышнее, губы краснее, а глаза так и горели. Она держала себя с достоинством и изяществом.

Но она изменилась и в другом смысле, и это его будоражило. Он чувствовал в ней мрачную тайну, за которой скрывалось нечто большее, чем побег из Нвенгарии и опасности, которых едва удалось избежать. Она улыбалась по-прежнему радостно, но не к месту, учитывая, через что ей пришлось пройти. У Игана кровь вскипела в жилах, когда он вспомнил письмо Деймиена, где он описывал мужа Зарабет, это исчадие ада.

«Я узнаю твою тайну, Зарабет. Я сниму мрачные покровы с твоей души. Я не остановлюсь, пока не открою правду».

– Кажется, вы не на шутку задумались.

К Игану подошел барон Валентайн.

Сразу видно – нвенгарец. Черные волосы, синие глаза, смуглая кожа. Нвенгарцы происходили от цыган и венгров, унаследовав внешность и темперамент обоих народов. Они были необузданными, непредсказуемыми людьми и верили в колдовство. Впрочем, после всего, что ему довелось повидать, Иган поверил в колдовство тоже.

В Валентайне цыганская кровь чувствовалась особенно сильно. Иган дал бы ему лет тридцать. Он держался прямо, как палка, и ростом был почти с Игана – это с его-то шестью футами пятью дюймами. На бароне был вечерний наряд синего цвета и короткие брюки, заправленные в черные сапоги. На зеленой с золотом перевязи висело несколько ножей.

Баронский титул Валентайна был третьим по старшинству в Нвенгарии, после герцогов и графов. У него был пристальный взгляд, свойственный большинству нвенгарцев, и еще от него исходило ощущение опасности.

Иган начал на беглом нвенгарском:

– Почему Деймиен отправил вас охранять Зарабет в пути? Если Валентайна и удивили языковые познания Игана, виду он не подал.

– Он мне доверяет. А почему он выбрал ваш замок в качестве убежища?

– Он и мне доверяет тоже.

Валентайн бросил на него оценивающий взгляд.

– Сегодня я обошел весь замок, снаружи и изнутри. У подножия скалы и в воротах он укреплен очень хорошо. Однако стоит попасть внутрь – и найдешь множество закоулков и щелей. Это небезопасно.

Иган знал, что барон прав, но почему-то вдруг разозлился:

– Он защищает Макдоналдов от врагов вот уже восемь сотен лет.

– От диких шотландцев с мечами и топорами, но не от нвенгарских убийц, которые крадутся бесшумно, держа наготове отравленные стрелы.

Иган понимал – барон прав, его это тоже тревожило.

– Приставим к Зарабет кого-нибудь, чтобы глаз не сводил с нее день и ночь, да еще стража возле дверей спальни. Она не будет покидать стен замка без надежной охраны.

– А эти Россы? Я все разузнал про Макдоналдов. Люди из клана Россов были вашими заклятыми врагами. Не предадут ли они Зарабет, чтобы отомстить?

– Адам Росс – отличный парень, – возразил Иган. – Жажда крови больше не в моде. Сорок пятый год[2]2
  1745–1746 гг. – второе восстание за восстановление независимости Шотландии от Англии.


[Закрыть] положил ей конец. А уж «огораживания»,[3]3
  Огораживания – насильственный сгон крестьян лордами с земли, в результате чего общинные и пахотные земли превращались в огороженные пастбища для овец.


[Закрыть] кажется, для того и проводятся, чтобы мы никогда больше не смели поднять голову.

Он видел, что Валентайн все еще сомневается, и понимал почему. Нвенгарцы могли вынашивать месть сотни лет, завещая из поколения в поколение. А вот горцам пришлось усвоить урок: чтобы выжить, нужно покончить с прошлым.

Горцы лишь недавно опомнились после трагедии Куллоденской битвы,[4]4
  В Куллоденской битве в 1746 г. английская армия, возглавляемая герцогом Камберлендом, разбила шотландские войска принца Чарлза Эдуарда.


[Закрыть] хотя Иган знал – мир для них изменился навсегда. Те, кто мог бы попытаться отомстить англичанам, надрываются на фабриках в Глазго. Пусто и тихо в Горной Шотландии.

Даже расцветки тартанов – клетчатых тканей, которые носили в его клане и клане Россов, были недавним приобретением. После Куллоденской битвы горцам запретили носить шотландку и говорить на родном языке. И лишь после того как в армии появились регулярные шотландские полки, запрет отменили, и любовь к тартанам возродилась. Шотландия, ее жители были воспеты в романтических произведениях Вальтера Скотта и других писателей и поэтов. Появились общества, посвятившие себя возрождению клановых узоров. Образцы клетчатых тканей клана Игана были уничтожены. Не осталось даже обрывка материи, относившейся к эпохе «до Куллоденской битвы»!

Валентайн заявил:

– Я буду следить за этим Адамом Россом.

– Ваше право. А он будет следить за вами.

Валентайн кивнул:

– Разумно.

Иган вновь осмотрел барона с головы до пят. Валентайн так и не объяснил, отчего Деймиен проникся к нему таким доверием. Он держал себя ровно и осторожно, как и следовало нвенгарцу, но Иган вдруг заметил, что у него не совсем обычные глаза. Темно-синие, а зрачки несколько больше, чем полагается.

– О Боже, – проворчал он. – Так вы из этих оборотней логошей, так ведь?

Логошами звали людей одного из горских племен в Нвенгарии, которые умели принимать облик другого существа – человека или животного – по собственному выбору. Друг Игана, эрцгерцог Александр, как оказалось, тоже из них. Он выбрал в качестве формы для перевоплощения пантеру.

Брови Валентайна поползли вверх.

– А вы наблюдательны. Но я всего лишь полукровка. Моя мать была наполовину логош, и я унаследовал кое-что к из ее магических умений.

Это «кое-что» объясняло ощущение исходившей от него опасности. Логоши были жестоки и не знали пощады. Но, если дело касалось охраны Зарабет, Иган не возражал.

Танец завершился, и раздалась буря аплодисментов и приветственных криков. Покинув Игана, Валентайн пошел вокруг зала, словно волк, обходящий дозором свои владения.

Начался следующий танец, но Иган увидел, как Зарабет любезно улыбнулась Адаму, извиняясь. Адам повел ее к стулу, словно джентльмен в бальном зале Лондона. Усевшись, Зарабет принялась обмахиваться веером, сияя счастливой улыбкой.

Слишком счастливой. Она казалась такой хрупкой, почти сломленной. Что случилось с девчонкой, которая бегала с ним на рыбалку к реке, протекающей за домом ее отца? С кокеткой, которая однажды с озорной улыбкой спросила, правда ли, что шотландцы ничего не носят под килтом? Подойдя к ней, Иган сказал:

– Все поймут вас правильно и не удивятся, если вы отправитесь наверх. Сегодня вам изрядно досталось.

Она улыбалась по-прежнему, однако в ее голосе зазвучал металл:

– Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, Иган.

Под глазами у нее залегли темные круги, и рука, державшая веер, дрожала. Если Адам и заметил это, виду он не подал. Он одарил Игана ленивой улыбкой, словно хотел сказать: «Иди себе, приятель, не стой на дороге».

Иган протянул Зарабет руку.

– Тогда, может быть, потанцуете со мной?

Ее брови поползли вверх:

– Очень любезно с вашей стороны, но я действительно устала с дороги. Думаю, мне лучше посидеть и послушать музыку.

– Иган, оставь леди в покое, – вмешался Адам. – Иди, тебя ждут обязанности лэрда или что там еще…

Иган пропустил его слова мимо ушей и продолжал в преувеличенно почтительном тоне:

– Тогда, может быть, ее светлости будет угодно выйти на террасу, чтобы освежиться? Оттуда прекрасно видно луну.

Адам фыркнул:

– У тебя же нет террасы.

– Мэри устроила террасу. Зарабет там понравится.

Наконец он увидел искорку в ее глазах, напомнившую ему юную Зарабет, всегда готовую принять его вызов.

Она подала Игану затянутую в перчатку руку и позволила помочь ей подняться. Холодно посмотрев на спутника, одарила приветливой улыбкой Адама.

– Мне будет хорошо в обществе моего старинного друга. Благодарю, мистер Росс, что согласились присмотреть за мной.

– Был счастлив услужить, миледи. – Адам отвесил изящный поклон и подмигнул Игану.

Иган быстро повел Зарабет прочь.

Терраса представляла собой не более чем выступ в стене главной башни, снабженный амбразурами, который, вероятно, в военное время служил наблюдательным постом, чтобы враг не мог незамеченным пробраться через долину. Огромная полная луна светила молочно-белым светом. Дул сильный ветер, впрочем, не слишком холодный.

Зарабет отошла подальше от Игана. Ей было тягостно его молчание, и стоять рядом с ним она тоже не могла. Он был слишком большой, слишком исполненный мужской притягательности – настоящий мужчина. Она мечтала о нем пять лет. Но одно дело представлять его в мечтах, и совсем другое – стоять рядом, чувствуя тепло и надежность его тела.

В ее мечтах он принадлежал ей, но она знала – настоящий Иган не принадлежит никому. Женщины всей Европы сохли по нему, не стесняясь рассказывать об этом Зарабет.

Затянувшееся молчание становилось невыносимым. Если ему так нужно было с ней поговорить, тогда какого черта он молчит?

– Очень красиво, – промямлила Зарабет и подумала, что сейчас она напоминает дебютантку с заплетающимся языком. – Необычно.

Он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Его пальцы, казалось, жгли замерзшую кожу.

– Что с вами? Корабль разбился, вы чуть не утонули, да еще ваш человек пытался вас похитить. Вы бы погибли, да, к счастью, я вас услышал. Любая другая на вашем месте закатила бы истерику и отправилась бы в постель. А вы улыбаетесь и танцуете, словно мир безмятежно прекрасен. Вы улыбаетесь изо всех сил – лицо не заболит?

Все ее тело того и гляди заболит, если он будет держать ее так крепко.

– Наверное, вам бы больше понравилось, если бы я каталась с рыданиями по полу и рвала волосы? Отличный способ отпраздновать свадьбу.

Он сказал, смягчив голос до ворчания, которое всегда заставляло ее сердце биться сильнее:

– Это же я, Зарабет. Или мы больше не друзья?

Ее фальшивая улыбка померкла.

– Друзья?

– Я всегда думал, что мы друзья.

Ее лицо запылало от смущения. Она вспомнила ночь, когда ей было восемнадцать и они виделись в последний раз. Оставалось лишь надеяться, что он забыл, какой идиоткой она тогда была.

Он провел тот вечер в деревенской таверне и вернулся очень поздно, когда все в доме уже отправились спать. От него несло крепкой нвенгарской водкой-ракией, которая ему так нравилась. Пока его не было, Зарабет не теряла времени даром – она колдовала над любовным амулетом, с помощью которого собиралась вскружить Игану голову.

Зарабет вспомнила, с какой серьезностью сидела за столом, уставленным свечами, и выводила руны любви и преданности на кристалле, не сомневаясь – сегодня ночью она получит Игана.

Она повесила амулет на шею и села дожидаться его в пустой гостиной. Когда Иган вошел в дом, она тихо его окликнула. Ей до сих пор помнился теплый уют комнаты, запах воска от догоравших свечей, глубокие тени по углам, которые скорее успокаивали, чем пугали.

Иган вошел, сияя своей неотразимой шотландской улыбкой, и спросил: «Что вы хотите, девочка?» И тогда она положила руки на его широкую грудь и попросила поцеловать ее.

Сначала он не решался, а потом наклонился к ней и коснулся ее губ осторожным поцелуем. Зарабет поцеловала его в ответ, и он, застонав, прижал ее к стене. Раскрыл губы и поцеловал ее, как мужчина, как любовник. Язык скользнул в ее рот, горячий и настойчивый, и у нее задрожали колени.

Она отчетливо помнила ту стену, такую прохладную за спиной, выпуклый бордюр больно впивался в ее бедра. Мужские губы были тверды и горячи, она чувствовала запах спиртного и аромат самого Игана. У нее заныл низ живота, и она испугалась, что сейчас стечет на пол жаркой лужицей.

Прошептав ее имя, Иган завел руку ей за спину и снова поцеловал. Поцелуй вышел горячим, а его язык был само наслаждение – посасывал, пробовал, предъявлял на нее права. Она ждала, что сейчас Иган скажет слова, которые ей так хотелось услышать: «Я люблю тебя, Зарабет!»

Но вместо того он вдруг отскочил, точно охваченный ужасом. Он выглядел тогда почти так же, как сегодня утром, выскочив из постели в комнатке на постоялом дворе. Вытянул вперед руки, не давая ей подойти ближе, и прошептал: – Вы не для меня, девочка!

Она пыталась спорить, втолковать ему. Навязчивая дурочка! Отмахнувшись от нее, Иган выскочил из дома словно ошпаренный.

Зарабет вернулась к себе в комнату, глотая слезы. Она была в ярости. Вдребезги разбила кристалл – вот глупая игрушка! Ей бы следовало помнить, что ее волшебство не действует на Игана. Когда она увидит его в следующий раз, решила Зарабет, она будет держаться холодно и высокомерно. Притворится, что ей все равно.

Вот только назад он так и не вернулся. И вот теперь она взглянула на него снизу вверх, задержавшись взглядом на его губах. В углах его рта собрались морщинки, но губы были по-прежнему твердые, гладкие, точно атлас.

Ей снова захотелось его поцеловать.

Зарабет быстро отступила назад – жажда поцелуя затопила ее существо. Что с ней происходит? Неужели она плохо усвоила тот урок?

– Вероятно, нам следует вернуться в зал, – поспешно сказала она.

– Погодите. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, Зарабет, что с вами было. Что сделал ваш муж, чтобы вы стали такой?

– Какой?

«Уязвимой? Испуганной?»

– Словно неживой. Или вы притворяетесь?

Она вспыхнула:

– Я не притворяюсь.

Его чудесные губы изогнулись в слабой улыбке.

– Что ж, уже лучше.

– Я не хочу об этом говорить. Не сейчас, Иган. Это было так недавно, так страшно и так глубоко ранило меня.

Зарабет знала: стоит ей начать вываливать на него свои беды и тревоги, как она снова бросится ему на грудь, плача и умоляя утешить ее. Иган опять увидит перед собой навязчивую дурочку, от которой бежал пять лет назад.

– Деймиен писал, что вы разводитесь с мужем, – сказал Иган.

– Да, Деймиен занимается моим разводом. Очень удобно иметь двоюродного брата – правителя страны.

Он пристально взглянул на Зарабет, и она поняла, что повторяет старую ошибку – говорит легко о серьезных вещах.

– Я знаю законы Нвенгарии, – сказал Иган. – Развод не причинит вреда вашей репутации, однако думаю, не стоит сообщать о нем моей сестре.

– Я умею держать язык за зубами.

Его глаза, казалось, пылают в темных провалах глазниц.

– Это не вызывает сомнений, девочка.

Он наклонился к Зарабет, его огромное тело нависло нал ней, как скала. Она знала, что ей следует отойти прочь, но в то же время так хотелось прижаться к нему, насладиться его близостью.

– Какие загадочные глаза, – сказал тихо Иган. – Придет день, и я узнаю ваши тайны, все, до единой.

– Вот как.

Он положил руки ей на плечи, и ей захотелось раствориться в тепле этих ладоней.

– Обязательно, девочка, клянусь.

Он делает это намеренно? Сводит ее с ума в отместку за то, что когда-то она была юна и глупа? Или ему доставляет удовольствие мучить ее?

По крайней мере замужество за Себастьяном сделало ее сильнее. Она лишилась былой робости и былых страхов. Она не отступит, если прекрасный горец бросит ей вызов.

Зарабет вздернула подбородок.

– Очень хорошо, на том и порешим. А теперь давайте вернемся к остальным. Хочу, чтобы вы показали мне настоящий горский танец. А если вы думаете, что мне следует быть хрупкой и слабой, тогда я сяду в кресло и стану за вами наблюдать.

Зарабет повернулась, чтобы уйти, но Иган остановил ее.

– Нет, дорогая, мы еще не договорились. Его глаза были непроницаемо-темными, губы слегка раскрылись. Она снова отчетливо вспомнила, какими твердыми и гладкими были когда-то эти губы и какими сильными пыли руки.

А еще она помнила, что Иган, каким бы легкомысленным и очаровательным ни казался, не потерпит глупости.

Исключений не будет ни для кого. Немного нервничая, она спросила:

– Что вы хотите сказать?

– Скоро узнаете, моя дорогая.

Зловещее предостережение. Зарабет молчала, и тогда Иган взял ее руку и зажал в сгибе своего локтя. Ее рука была в перчатке, а на нем была куртка, но под шерстяной тканью угадывались твердые, как камень, мускулы, и это зажигало пожар в ее сердце. Боже правый, как трудно будет жить под одной крышей с Иганом, если она таяла, стоило ему до нее дотронуться.

Иган, казалось, не замечал, какая буря бушует в ее душе, и решительно повел ее в танцевальный зал.

Зря она попросила Игана станцевать.

Адам снова сел рядом с ней, не иначе как для того, чтобы ее охранять. Зарабет никак не могла отдышаться, даже Адам это заметил, и ей пришлось сказать, что на террасе было слишком уж ветрено.

– Ему не следовало водить вас туда, – возмущенно сказал Адам. – Вас отправили к нам в надежде, что вы будете в безопасности, а вовсе не для того, чтобы вы умерли от простуды.

Он вскочил со стула, чтобы принести ей теплого вина.

Зарабет было тяжело дышать вовсе не из-за холода, и она это знала. Все из-за Игана, черт бы его побрал.

Толпа в центре зала расступилась, и скрипач начал новую мелодию. Все глаза были устремлены на Игана. Она слышала возгласы: «Дайте лэрду место!» Или: «Эй, братец, покажи им, как надо плясать!» Иган оказался в центре круга. Зарабет встала, чтобы лучше видеть.

На пол положили две сабли, скрещенные под прямым углом. Осторожно переступая между лезвиями, уперев руки в бока и держась совершенно прямо, Иган начал танцевать медленную джигу. Темп музыки ускорялся, ускорялся и Иган, не сводя глаз с сабель под ногами. Потом он поднял одну руку над головой, чтоб удержать равновесие. Другая рука по-прежнему была на талии.

Он ни разу не сбился с такта, его бедра колыхались под складками килта. Огромный мужчина двигался с невероятной грацией, и многие женщины в зале не сводили с него восхищенных глаз. Зарабет слышала их мысли – они гадали, будет ли такой умелый танцор столь же неутомимым в постели.

Та же мысль занимала и Зарабет.

Зрители громко хлопали, ритм танца все время ускорялся, и Зарабет вдруг поняла, что и сама от души хлопает, даже ладони заболели. Ее захватила музыка, заставила забыть обо всем на свете, кроме одетого в килт искусного танцора в центре круга.

Наконец Иган, резко выбросив руки вверх, выскочил за пределы скрещенных сабель.

– Хватит!

Раздался гром аплодисментов, оркестр заиграл туш.

– Да здравствует наш прекрасный Макдоналд! – закричали в толпе, и вверх поднялись руки со стаканами виски. Кое-кто из молодых людей стал упрашивать Игана поучить танцу на саблях. Оглянувшись, он заметил Зарабет, которая не сводила с него глаз.

Иган улыбнулся, и она поежилась. В его улыбке ей чудился вызов, приправленный изрядной дозой самодовольства.

Ей следует быть очень, очень осторожной.

Утром одна из рыжеволосых улыбчивых горничных помогла Зарабет надеть платье в клетку, сообщив, что в большом зале ее ждет завтрак. От Джеммы Зарабет уже успела узнать, что горничные в большинстве своем происходили из семьи Грэм, в которой было семеро дочек и три сына. Все работали в доме Игана. Зарабет вспомнила, что Джейми упоминал няню Грэм. Неужели все эти молодые женщины – ее потомки?

Лакеи ждали снаружи, за дверью ее спальни. Каждый занял пост по свою сторону двери, как часовые. Красивые молодые люди, отличные образчики нвенгарской нации. Айван чуть повыше брата Констанца, оба мускулистые, черноволосые и голубоглазые, с наивными, но серьезными лицами. Оба впервые оказались вдали от дома.

– Доброе утро, – приветствовала их Зарабет.

Они ударили кулаками в грудь и поклонились, затем пошли за ней, держась на шаг сзади. Зарабет направилась вниз по лестнице в большой зал.

Здесь уже навели порядок после вчерашнего пиршества. Огромный стол, уставленный блюдами, снова занимал центр зала. За едой сидели двое: Джейми Макдоналд и Иган собственной персоной.

При ее появлении оба вскочили. Джейми, который только что намеревался отправить в рот огромную порцию колбасок, да промахнулся, поспешно вытер губы. Айван бросился к столу, чтобы помочь сесть своей госпоже, но его опередил Иган. Он выдвинул из-за стола стул с высокой спинкой, стоявший рядом с его собственным.

Усаживаясь, Джейми приветствовал Зарабет:

– Вы сегодня просто прекрасны, Зарабет. Ночной отдых пошел вам на пользу.

– Да, я хорошо выспалась, мне было очень удобно, благодарю вас.

Она опустилась на стул, чувствуя на себе настороженный взгляд Игана. Похоже, ему кажется подозрительным все, что она бы ни сказала.

Иган легко придвинул ее тяжелый стул к столу, затем сел сам. Стол ломился от еды – колбаски, вареные яйца, ветчина, а еще какие-то плоские лепешки, которых ей не доводилось видеть. Она разглядывала еду, приятно удивленная тем обстоятельством, что впервые за многие месяцы у нее проснулся аппетит.

– А овсянка тоже будет? – весело спросила Зарабет. – Иган, когда был в Нвенгарии, все время ее вспоминал. Поэтому мне ужасно хотелось бы попробовать!

Джейми фыркнул. Иган продолжал смотреть на нее по-прежнему недоверчиво.

– Уильямс! – взревел Джейми при появлении слуги, который принес очередную сковородку колбасок. – Неужели твоя жена не приготовила сегодня овсянки? Вели ей прислать нам миску для нашей гостьи.

Уильямс выглядел озадаченно.

– Овсянка? Тут хорошие лепешки и свежие яйца. Удивительно, как это куры еще несутся при таком столпотворении народа.

Он был совсем сбит с толку. Зарабет даже покраснела:

– Угощение просто чудесное, Уильямс. Прошу, поблагодари жену от моего имени. Овсянку я попробую как-нибудь потом.

Удивленный до глубины души, Уильямс заковылял прочь.

Джейми со смехом положил себе на тарелку целую гору лепешек, как выяснилось, из овсяной муки.

Иган сказал:

– Шотландские слуги имеют обыкновение говорить то, что думают. Наверное, вы к этому не привыкли?

Зарабет посмотрела на него с искренним изумлением. Ее лакеи принялись наперебой накладывать еду ей на тарелку.

– Вам прекрасно известно, Иган Макдоналд, что слуги в Нвенгарии, вероятно, самые простодушные в мире.

Он слабо улыбнулся, как будто довольный ее ответом.

– Да, мне это известно.

Тогда зачем он спросил?

Совсем расстроившись, Зарабет поспешно принялась за еду и удивилась – как вкусно! Она так и заявила во всеуслышание, получив в ответ равнодушный кивок Джейми, который затем заметил, что здесь так готовят всегда. Иган вдруг выпалил:

– Чудесное утро!

Джейми удивленно взглянул в сторону высокого окна:

– Но там дождь, дядя!

– И хорошо. Рыба лучше всего ловится, когда идет легкий дождичек. – Он взглянул на Зарабет. – Ну как, девочка? Половим рыбку в одной из лучших рек Шотландии? Разумеется, будет грязно. Развлечение не для неженок.

Неженка – вот как!

Зарабет смотрела ему прямо в глаза.

– Конечно. Припоминаю, как мы сто раз выходили в погоду куда худшую, чем сегодня. Не упущу случая порыбачить в вашей славной реке.

Джейми снова взглянул на мокрые стекла окон.

– Вы оба сошли с ума.

– Ты отправишься с нами, – сказал ему Иган. – Тебе необходимо получше узнать землю, на которой тебе быть хозяином, лэрдом.

– Я тебе уже говорил: не хочу я быть лэрдом.

Теперь Игану было совсем не смешно.

– Ты единственный наследник. Быть тебе лэрдом, и говорить тут нечего.

– А если ты женишься и у тебя будут сыновья?

– Это вряд ли произойдет, парень, несмотря на твои старания найти мне невесту. Так что ты станешь лэрдом, и хватит об этом.

Джейми фыркнул, а Зарабет стало любопытно. Она спросила Джейми:

– Вы подыскиваете ему невесту?

– Точно, – ответил Джейми, просияв. – Мы с тетей Мэри пытаемся женить дядю Игана. Продумали определенные требования к невесте и все такое.

– Требования?

– Заткнись, Джейми, – предостерегающе сказал Иган.

– Нет, – возразила Зарабет. – Я хочу послушать. Мне нравится эта мысль.

Конечно, ей эта мысль совсем не нравилась. Представить себе, как Иган стоит в маленькой каменной церкви, как вчера Ангус, и дает брачный обет счастливой розовощекой невесте! У нее защемило сердце. Но она сумела лучезарно улыбнуться – эту улыбку она уже опробовала на Джейми.

Джейми тем временем загибал пальцы.

– Это должна быть шотландская девушка хорошего рода, красивая, с ровным характером, которая умеет колдовать сама или числит в предках колдуна. Ох, а еще она будет богата. Чертовски богата!

Зарабет приподняла бровь:

– Зачем ей умение колдовать?

– Из-за проклятия, конечно. Лэрд должен жениться на волшебнице без страха и упрека, и они вместе произнесут заклинание, которое сломает меч.

– Джейми! – снова сказал Иган, и на сей раз в его голосе звучали громовые раскаты.

– Вот зачем тетя Мэри отправилась в Эдинбург, – торопливо добавил Джейми. – Она привезет с собой девушек, чтобы познакомить их с дядей.

Иган проворчал:

– Я должен защищать Зарабет. Ни к чему мне наводнять дом толпой дебютанток.

– Не беспокойся, дядя. Они будут жить в Росс-Холле. Не стоит приводить сюда девушку до свадьбы. Иначе она сбежит, увидев руины вместо дома.

– Ты их сюда вообще не приведешь. Можешь сразу отправить девиц назад в Эдинбург.

Джейми откусил огромный кусок колбасы.

– Подумай сам, дядя. Тебе необходимо жениться, да побыстрей, пока ты не состарился. Богатая невеста принесет нам деньги, чтобы залатать крышу, и она будет достаточно молода, чтобы народить дюжину детишек.

– Хватит. Дурацкая затея, и я не допущу ничего подобного.

– Дурацкая затея сделать меня лэрдом. Я этого не допущу. – парировал Джейми. – Ты только и думаешь, как сделать меня лэрдом и передать мне проклятие Макдоналдов.

Иган вскочил на ноги и закричал:

– В последний раз говорю – нет никакого проклятия!

Раздался треск. Зарабет посмотрела вверх – как раз вовремя, чтобы увидеть, как в потолке над ее головой оторвался кусок балки и полетел вниз.

Вскрикнув, она бросилась на пол в сторону от стула. В тот же миг Иган схватил ее за руку и оттащил прочь. Балка рухнула на стол. Полетели щепки и осколки фарфора. Джейми успел отскочить от стола.

Зарабет стояла, вжимаясь спиной в стену, а Иган навалился на нее всем телом. Сквозь тонкую материю взятого взаймы фабричного платья она ощущала грубую шерстяную ткань его килта. Он больно сжимал ее руки.

Его мужской запах кружил ей голову – и без того она была сама не своя. Будь они сейчас наедине, она бы обняла его голову, взъерошила бы волосы и притянула бы его рот к своим губам.

Ей чуть не удалось добиться желаемого. Ее голова покоилась на его груди, и она погладила большим пальцем смуглую кожу в раскрытом вороте его рубахи. Он посмотрел на нее сверху вниз, его глаза потемнели. Пульс жарко забился под ее пальцем. Он тихо спросил:

– Вы в порядке, девочка?

Кивнув, Зарабет ответила, стараясь, чтобы голос звучал весело:

– Я привыкла к покушениям. Я ведь из Нвенгарии, знаете ли.

Она не удержалась – снова погладила пальцем его шею, наслаждаясь ощущением горячей кожи, и с горечью призналась самой себе, что по-прежнему хочет его, даже сильнее, чем прежде.

Джейми стоял руки в боки и обозревал картину разгрома. Айван и Констанц тоже оглядывались по сторонам, делая знаки против дурного глаза. Решили, что без нечистой силы тут не обошлось.

– Никакого покушения не было, – заявил Джейми. – Всего-навсего сгнила и отошла балка – гвозди расшатались и не держат. Как-никак, столько веков прошло.

Иган отскочил от Зарабет, отпуская ее на свободу. Мужское тело больше не грело ее, и она поежилась.

– Да, – сказал Иган. – Замок Макдоналд – просто куча развалин, держится на молитве да на честном слове.

– Все дело в проклятии, – проворчал Джейми. Затем, поймав взгляд Игана, повернулся к разгромленному столу. – Ну, полагаю, самое время для овсянки, – быстро проговорил он. – Уильямс, скажи своей жене.

К тому времени, как Зарабет оказалась возле реки, дождь перешел в мелкую морось. Она шла по тропинке вслед за Иганом. Он выглядел просто чудесно в льняной рубахе, темном килте и сапогах. Кудрявые волосы заплетены в косицу. Похожий костюм был и на Джейми, только парень выглядел мрачновато. Он бормотал себе под нос, что лишь нечистой силе было под силу внушить им мысль идти рыбачить в дождь.

Джемма одолжила Зарабет крепкие сапоги и плащ. Она упрашивала Игана поменьше утомлять гостью. Джемма послала за деревенской портнихой, чтобы нашить Зарабет новые наряды взамен тех, что пропали. Так что ей сегодня предстояли многочисленные примерки.

Бросив взгляд на Зарабет, Иган просто сказал: – Она сильная: ее хватит и на то, и на другое.

Зарабет стиснула зубы и поклялась себе – он еще убедится, насколько она действительно сильна.

Помня об опасности, Иган прихватил отряд своих людей, а также барона Валентайна, чтобы сопровождали их вылазку в холмы и леса. Разумеется, оба лакея Зарабет тоже отправились с ними. Зарабет, побывав замужем за мятежным и непредсказуемым герцогом в Нвенгарии, привыкла находиться под охраной и умела терпеливо сносить присутствие телохранителей. Иган также не обращал на них внимания, а вот Джейми был далеко не в восторге. Он всю дорогу бурчал под нос, что такая толпа распугает всю рыбу и он схватит простуду зазря.

Они перевалили через вершину невысокой гряды холмов и начали спуск к реке. Местами на холмы уже лег снег, вершины тонули в тумане. Тропа обрывалась на берегу реки, глубина которой в этом месте достигала четырех футов. Вода неслась через отмели, бурлила в заводях, изрезавших берега.

Иган пошел вдоль берега сквозь мокрую траву и грязь, не снижая темпа, словно все еще спускался по тропе с холма. Приподняв юбки, Зарабет решительно двинулась вслед.

Он остановился на скале, которая выдавалась в реку. С одного боку ее обдавали холодные брызги дождя. С другой стороны водоворот, обтекая скалу, заканчивался спокойной заводью, полной рыбы. То и дело раздавался всплеск, блестела чешуя.

Иган стоял, опираясь о скалу обутой в сапог ногой, килт свисал, прикрывая колени. Ветер играл его волосами, трепал рубаху, и он сам выглядел совсем как горский воин в стародавние времена. Ему бы сейчас меч вместо удочки, и он вполне мог бы затянуть молитву древним богам, прежде чем ринуться в битву на помощь товарищам.

Обернувшись, Иган загадочно посмотрел на Зарабет:

– Отличное место, в самый раз.

– Отличное, – согласилась Зарабет. – Холодновато, но, думаю, рыбе нравится.

Прибыв на место, Джейми перестал бурчать. Оценив изобилие рыбы, он послюнявил палец, чтобы определить направление ветра, а затем принялся наживлять крючок. Лакей Айван хотел было насадить наживку для Зарабет, но она забрала у него удочку.

– Сама справлюсь, – сказала она по-нвенгарски. – Отправляйся к Констанцу, да глядите в оба. Со мной все будет хорошо.

Глаза Айвана налились слезами. Зарабет знала, что они с Констанцем винили себя за все – за кораблекрушение и упавшую сегодня утром балку. Можно подумать, они голыми руками могли бы удержать корабль на плаву, а балку на своем месте в потолке! Она похлопала слугу по плечу: