Текст книги "Агнец на заклание"

Глава 7

Голос Энни Лэм, вспоминающей прошлое, хриплый от пива и возбуждения. Смех Чудика. Пронзительный свист Джейсона, на которого с дороги смотрели другие дети. Поблескивающие серьги Лили. Сидящий на бревне Тревор Лэм, угрюмый, высокомерный и немногословный. Розали, не сводящая глаз с реки. Джуд с натянутой улыбкой, облокотившийся на перила веранды. Солнце, висящее низко в небе на западе, но опаляющее с прежней силой. Взревев двигателем, иногда какой-нибудь пикап задним ходом выкатывался из-под перечных деревьев и уезжал прочь, грохотал настилом моста и прибавлял скорость, скрываясь в облаке пыли. Жара. Мухи. Пот, жгущий кожу под коленями. Пивная вонь, пыль, автомобильные выхлопы, овцы, речушка…

Берди отступила, пропуская Чудика с еще одним подносом пустых стаканов. Он направлялся за следующей порцией. Счет выпитому пиву Берди давно потеряла. Как и счет времени. Она вообще забыла обо всем, кроме необходимости сохранять вертикальное положение и сопротивляться сильному желанию прилечь куда-нибудь, все равно куда, и уснуть.

Сколько все это продолжается? Берди заморгала, глядя на свои часы, нахмурилась и подняла запястье повыше, но так и не разглядела цифр. Наверное, уже поздно. Она вспомнила, что видела, как дети проехали по дороге на велосипедах, со школьными рюкзаками за спиной; как прогрохотал по мосту кремово-коричневый автобус; как мысленно отметила: уроки в местной школе закончились. С тех пор миновала целая вечность. Как минимум час. А то и два. Значит…

– Допивай, Берди! – заорал Чудик. – Джуд угощает!

Она заставила себя покачать головой, указывая на свой почти полный стакан.

– Сачкуешь! – выпалил он и радостно заулыбался. – А ну давай!

Улыбаясь, Чудик становился красавцем. Берди невольно улыбнулась в ответ. Этот парень ей очень нравился. Или виновато пиво?

– Не могу, Чудик, – призналась она. – Честное слово, больше не могу. Сегодня я толком не обедала, вот и…

– А мы еще по одной, и домой пойдем, – заботливо объяснил он. – На барбекю. Слышала? Так что лучше тебе…

– Эй, Чудик, чего канителишься? – Энни вытянула шею. – Мы тут все уже от жажды передохли!

– Да вот, Берди сачкует. Говорит, что пьяная в хлам.

– Этого я не говорила! – услышала Берди собственный протестующий возглас. – Просто я…

– Какое там, дорогуша, тебе еще пить да пить, – загоготала Энни Лэм, щурясь от солнца. – Давай-ка до дна! Чего зеваешь? Нам домой возвращаться, барбекю готовить, пока не стемнело. А то ничего не получится.

– Не задерживай его, Берди, – подал голос Джуд. – Все равно не отвертишься. Ну и что? Никто никуда не идет. Никто ничем не занят. Расслабься и получай удовольствие.

Он смеялся, но голос звучал чуть натянуто, и даже издалека Берди заметила, какой у него напряженный взгляд. И вдруг поняла, что под маской добродушия ему так же неловко, как и ей. Пока она размышляла об этом, марево перед глазами, вызванное солнцем, алкоголем и невыносимой скукой, немного рассеялось.

Признаки были едва заметными. Вероятно, Берди увидела их лишь потому, что слишком хорошо знала Джуда. И все-таки они были. Ей вспомнились времена, когда ему приходилось общаться с другими юристами в неформальной обстановке. Рыба, вытащенная из воды. Седло на корове. Джуд всеми силами старался скрыть это, а она никогда не стремилась, да и не могла.

Раньше Берди этого не улавливала. Поначалу словно завороженная смотрела, как Тревор Лэм принимает материнские объятия и слезы, безразличное рукопожатие Кита, восторженное похлопывание по спине от Чудика, поцелуй Розали – смущенный, все с той же странной полуулыбкой. Затем стала свидетельницей триумфального шествия к веранде, нерешительных приветствий из толпы зрителей, косых взглядов, когда Тревор поцеловал Сью Суини в губы, и ее щеки заалели от смущения. Вытерпела процедуру представления Тревору Лэму ее собственной персоны – их познакомил Джуд под бдительными взглядами семьи Лэм. Спокойно ответила на хмурый и почти ехидный взгляд Тревора Лэма. Справилась с мгновенно вспыхнувшей неприязнью, замаскировала и подавила ее в себе. А затем, снова отступив на второй план, постепенно впала в состояние дискомфорта, пока минуты, проведенные на веранде паба, складывались в часы и пиво лилось бесконечным потоком, питаемым деньгами Джуда и ее собственными.

Берди воспринимала Джуда как того, кто заодно с Лэмами. Ведь он же герой-победитель, верно? Человек, который вступил в схватку и победил, исправил вопиющую несправедливость, привез домой ни в чем не повинного узника. Это ли не кульминация триумфа? Но теперь, в запоздалый момент ясности, Берди увидела, что нет. Конечно же, нет. Догадавшись, она взглянула на Джуда «по-старому», впервые с тех пор, как он приехал. Увидела, что Джуд заметил это, почти неуловимо пожал плечами и улыбнулся. Берди ответила ему усмешкой. Возникла взаимная симпатия. А кульминацией триумфа для Джуда стал скорее всего момент официального объявления о помиловании и освобождении Тревора Лэма. Это и было торжество идеала, его безудержного стремления добиться справедливости. Сам же Тревор Лэм почти не имел отношения к стараниям Джуда – как сейчас, так и всегда.

А происходящее сейчас, все в целом, – лишь последствие, неизбежное наведение порядка и вместе с тем тягостный для Джуда этап неформального общения с людьми, с кем у него нет ничего общего. А также необходимость вновь признать факт, что он спас не трагического антигероя из душещипательных историй в газетах, а реального человека, которому нечего поставить в заслугу, кроме его невиновности.

– Ладно, Джуд, – сказала Берди. – Ты же платишь.

– Правильно. Вот и молодец! – просиял Чудик. – Допивай.

– Вы идите, я сейчас допью, – пообещала она.

Довольный, он отошел.

Энни Лэм с кряхтением поднялась и объявила:

– Мне по-маленькому надо. А ты не хочешь, Розали?

Та покачала головой.

– Терпеть подолгу вредно, – предостерегла мать. – Смотри, пузырь лопнет. Одна моя знакомая, Энджи Шоу, сестра Суина Шоу, как-то терпела всю дорогу от Сиднея до Мельбурна, потому что ехала с корешем Суина, ну и стыдно ей было проситься…

– Типа леди не писают? – съехидничала Грейс, выгибая спину возле столба веранды и выпячивая грудь.

Берди заметила взгляд и полуулыбку Тревора Лэма. Увидела, как на лбу Розали появились морщины, а затуманенные глаза потемнели.

– Ну и вот… – Энни повысила голос, решив закончить рассказ. – Ну и вот, терпела она терпела, а потом ее как скрутило, и уже можно было, а ничего не получилось. Все испробовала, сама так говорила. Мучилась страсть как. Позвали к ней врача. А когда наконец облегчилась, вышло у нее все черное. Черным-черно!

– Бе-е! – с отвращением взвыл Джейсон.

– Так что лучше иди с мамой, Розали! – Тревор улыбнулся сестре.

– Сам иди! – по-детски огрызнулась она.

Энни засмеялась и тяжело зашлепала к двери паба. Половицы старой веранды затряслись. Берди поспешно подобрала ноги, чтобы их не отдавили.

– Близняшки опять за свое, – проворчала Энни, проходя мимо. – То любятся, то цапаются, как кошка с собакой. Нет чтоб жить себе спокойно. Ох, детки! – Она добродушно улыбнулась, показывая десны, и скрылась в полутемном зале паба.

А вот и вводная информация к сюжету, подумала Берди. Надо бы записать. Под заголовком «Близняшки».

Берди увидела, как Джуд что-то сказал Тревору, встал со своего места и направился к ней.

– Не хочешь немного пройтись, размять ноги? – негромко спросил он.

Она кивнула и поднялась. При этом сбила висевшей на плече сумкой свой стакан пива, который стоял рядом на полу. Ну вот, одной проблемой меньше. В вертикальном положении ей стало хуже, чем было. На миг все закружилось перед глазами. Чтобы не упасть, Берди схватилась за руку Джуда.

– Завязывай с выпивкой! – пошутил он, поддерживая ее. – Научись говорить «нет».

– Не удержалась.

В голове у Берди постепенно прояснялось. Все вокруг вернулось на свои места. Вдруг остро ощутив тепло руки Джуда сквозь тонкую ткань рубашки, она рассмеялась и шагнула вперед, от него. В прежние времена они редко прикасались друг к другу. Физического контакта их отношения не предусматривали, что бы там ни думали остальные.

«Может, в этом и была наша проблема».

– Куда пойдем? – спросила Берди, когда они вышли на дорогу и повернулись спиной к красному солнцу.

– До моста или еще куда-нибудь. Только ненадолго, а то они обидятся. Мне просто нужна передышка. Насчет тебя не уверен. Ты как, держишься?

– Вроде да. Хотя предпочла бы сидеть по шею в свиных помоях или ощипывать кур живьем.

– А что, звучит неплохо.

Оба неторопливо шагали, Берди смотрела на собственные ноги. Пыль набилась в сандалии, облепила пальцы. Солнце жгло спину.

– Тебе обязательно нужно уехать завтра? – произнесла она и поняла, что, будь трезвой, ни за что не задала бы этот вопрос. Но Берди не раскаивалась, что спросила.

– Да. Сам жалею, ведь ты здесь. Но уехать придется. В среду я должен быть в суде. Об этом я договорился еще задолго до того, как узнал, когда Тревора выпускают. Даже раньше, чем стало ясно, что его вообще отпустят.

Джуд тоже смотрел себе под ноги.

– Это не значит, что у меня есть желание задерживаться тут, – добавил он, словно считал своим долгом быть откровенным с Берди. – Понимаешь, моя работа ведь закончена, правильно? Значит, здесь мне делать нечего.

– Тебе незачем оправдываться передо мной, Джуд. На твоем месте я бы вообще сюда не поехала.

Они добрались до моста, не сговариваясь, направились к перилам и склонились над ними, глядя в лениво текущую воду. Перила угрожающе заскрипели. Оба резко отпрянули, а потом переглянулись и рассмеялись. Со стороны паба тоже донесся взрыв хохота. Наверное, кто-то наблюдал за ними. А может, и нет. Вероятно, Лэмы напрочь забыли про них и теперь смеялись над чем-то другим.

– Мне пришлось приехать, – помолчав, сказал Джуд. – Надо же было Тревору каким-то образом добраться сюда. – Он провел тонкой нервной ладонью по волосам. Этот жест Берди хорошо помнила. – И еще мне кажется, что я… несу ответственность за него. Раз уж я его вытащил, то подумал: нельзя сразу взять и бросить Тревора. И вот теперь он здесь, так что я могу оставить его с чистой совестью. В определенном смысле. По-моему, не самое подходящее место для него.

– Ты же ему не сторож и не нянька. Он сам захотел вернуться сюда.

– Да. В том-то и беда.

Берди вспомнила то, что слышала от Бет.

– Хочешь сказать, потому что Тревор намерен утереть местным нос? Тем самым местным, которые считали, что он виновен? Хьюитам и так далее?

– Отчасти да. По крайней мере, это входит в его планы. – Джуд указал на большой выгон на противоположном берегу реки. – Это земля Хьюита. Не вся, конечно. Участок у него огромный. А хибарка Тревора – на самой его границе. При желании он может видеться с Лесом Хьюитом каждый день. Да, чтобы покрасоваться. Вдобавок ко всему с недавних пор он немного… странный. Взвинченный.

– Ну, это естественно. Ждал освобождения, торопился домой…

– Нет, тут что-то другое, не просто волнение. Я имею в виду, естественное для Тревора. А это совсем не то, что считается естественным для большинства людей.

Джуд вернулся к перилам. Засмотрелся вниз, но опираться на перила на стал. Берди смотрела ему в затылок и ждала.

– Я уже пару недель замечаю это, – наконец продолжил он. – Тревор что-то замышляет. Он принял какое-то решение. И теперь доволен собой. Я уже достаточно хорошо знаю его. – Джуд поморщился. – Еще бы, я же провел с ним столько времени. По пути сюда он почти все время молчал. А это ему несвойственно. Обычно Тревор болтает без умолку. Высказывает мнение обо всем, что происходит вокруг.

– Я слышала, Тревор планирует написать книгу.

– А как же! Специально для этого привез новехонький компьютер – он в машине. Я пообещал настроить его перед отъездом. Но речь не об этом. Книгу Тревор обдумывает уже несколько месяцев.

Берди положила руку ему на плечо. Снова нарушила правила. И ощутила, как дрогнули мышцы Джуда.

– Ты сделал для Тревора Лэма все, что должен был, – тихо промолвила она. – Он на свободе. Теперь оставь его. Ты должен его отпустить. Тревор такой, какой есть. Пусть делает что хочет.

– Знаю, знаю. Но…

Джуд повернулся к Берди в сумеречном свете, на его лицо легли густые тени. В это мгновение он выглядел совсем юным. Как когда-то давно, когда они оба были еще очень молоды.

– Что?

– Я сбил его с толку, Берди. Так увлекся, столько наговорил. Постоянно подгонял Тревора. Убедил поступить в колледж. И все такое.

– Но ведь это же хорошо!

– Наверное… Но я не думал, что он захочет вернуться сюда, когда выйдет из тюрьмы. Тревор почти не поддерживал связь с родными, пока находился за решеткой. Мне казалось, он начнет с чистого листа. Я понятия не имел, что его мечта – вернуться сюда и начать практически с того, на чем остановился. И вот теперь…

– Эй, вы там! Вы что, пить не будете? – раздался со стороны паба голос Чудика.

Они обернулись и увидели его силуэт на крыльце веранды. Чудик махал им рукой. Джуди и Берди неторопливо двинулись в обратный путь.

– Тревор сюда уже не вписывается, – произнес Джуд. – Ты же видишь. И сам считает себя выше всего этого.

– Ну, насколько я вижу, он ошибается, – сказала Берди.

– Однако именно так Тревор и считает. Поэтому было бы лучше для него, если бы…

Берди остановилась:

– Джуд, что бы ты ни сделал, каким бы ни был Тревор, в итоге решение принял он. Только от него зависел каждый его шаг. Ты за него не отвечаешь. Никто из нас не несет ответственности за чужую жизнь. Правильно?

– Конечно.

– Значит…

Джуд рассмеялся, тихо и с облегчением.

– Значит, я болван. Так? – Он повернулся к ней, блеснув зубами. – Берди, а почему ты никогда не звонила мне?

– А ты?

– Я считал, что тебе решать.

– Почему?

– Не хотел надоедать тебе. Нагонять скуку. Ты и закон… тебе же ненавистны все юридические дела. Мне казалось, ты меня осуждаешь.

– А я думала, ты осуждаешь меня. И потом, это ты прославился. А я осталась, так сказать, бесславной. Кто прославился, тот и звонит.

– А бесславные, значит, ждут. Так?

– Вероятно.

– Ладно, теперь буду знать!

Они подошли к пабу и поднялись на веранду, стараясь не соприкасаться руками.

– Наконец-то явились, чтоб вас! – засиял Чудик. – Мы уходим. Дома барбекю ждет.

– Еще не ждет. – Кит залпом допил свое пиво.

– Ну так иди и начинай готовить, Кит! – велела Энни. – И Чудика возьми. Достаньте ребрышки из холодильника. А мы с Тревом и остальными скоро подойдем.

– Идем сейчас, – заныл Джейсон. – Есть хочу! Мам, а мам!

Розали вздохнула.

– Ну ма-ам!

– Заткнись, Джейсон, – велела заплетающимся языком Грейс. Ее темные глаза превратились в щелки, губы обмякли. Однако она снова наклонилась к стакану и отпила из него.

Тревор Лэм встал и потянулся:

– Рано еще, есть пока не хочется. Мы с Джудом плотно заправились по дороге. Ладно, мне надо к себе в хибарку. Джуд должен компьютер настраивать для меня. А вы идите домой и готовьтесь. Если хотите, начинайте есть. Мы с Джудом и Верити придем позднее.

– Ее Берди зовут, а не Верити, – надулся Джейсон.

Энни уставилась на Тревора:

– А может, ну ее, эту хибарку, сынок? Пойдем домой с нами.

– Я вернусь, мама. Но позднее. Ты идешь, Джуд?

Он протиснулся мимо Энни, переступил через протянутые ноги Грейс, задел боком Лили Денджер. Она с недоброй усмешкой взглянула на него:

– Уже устал от своей семейки? Не ты один.

Тревор протянул руку и взял ее за подбородок. По-хозяйски.

– Лучше не нарывайся, крошка Лили, – процедил он. – Я все вижу. Когда-нибудь получишь, на что напрашивалась.

– Неужели? – Она встретилась с ним взглядом и облизнула губы.

Его пальцы сжались. Чудик присвистнул. Кит беспокойно затоптался на месте, но промолчал. Тревор опустил руку и слегка задел грудь Лили. Она по-прежнему смотрела на него в упор и улыбалась, не размыкая губ. На ее лице остались белые, постепенно краснеющие отметины его пальцев.

Тревор сошел с веранды на дорогу и оглянулся через плечо.

– Идем с нами, Розали, – сказал он. – В хибарку. Как раньше.

Она поднялась и, пошатываясь, спустилась по ступеням веранды. Проходя мимо Лили Денджер, отвела взгляд.

– А как же чай? – запричитала Энни. – А, Розали?

– Картофельный салат готов. А хлеб намажет Грейс.

– Размечталась, – буркнула та, сердито посмотрев вслед матери.

– Тебе сказано – значит, сделаешь, паршивка ленивая! – перешла на визг Энни, сорвалась с места и накинулась на нее, разом выплескивая всю злость.

Но Грейс вжалась спиной в столб веранды, и короткопалая пухлая ладонь не задела ее.

Тревор направлялся к машине Джуда, Розали следовала за ним. Ни один из них не оглянулся.

– Мы уезжаем, – сказал Джуд Берди, разыскивая ключи от машины.

– Хочешь, чтобы я поехала с вами?

– Только если ты согласна, – ответил он. – Но тебе представится удачная возможность осмотреть ту самую хибарку.

Она засуетилась:

– Только мне надо в туалет… Подожди, ладно?

Джуд кивнул, и Берди сорвалась с места, пока он не пошутил насчет черной мочи. Но на полпути к двери паба она сообразила, что конфузить ее таким способом он бы не стал. В отличие от Дэна Тоби, который наверняка отпустил бы подобную шутку.

Берди сжалась, готовясь к любопытным взглядам толпы в баре, но у стойки остались лишь Бык Трюс и еще трое мужчин. В тускло освещенном и тесном зале было почти пусто. Берди удивилась: как могло сколько людей пройти мимо нее в течение дня, а она их даже не заметила? Но, в общем, все логично. Если недавно обочина дороги напротив паба была заставлена машинами, то теперь там осталось лишь несколько автомобилей. Просто почему-то она не обратила внимание, как разъезжаются посетители.

Цикада Бейкер за стойкой кивнул Берди, пока она быстро проходила в глубину зала. По пути она пыталась собраться с мыслями. Почему она не заметила, что толпа в баре редеет? Что случилось с ней этим днем? Обычно такие вещи Берди отмечала машинально. Похоже, ее мозг дал сбой. Отключился.

Тряхнув головой, Берди направилась по короткому коридору к задней двери паба. За дверью на маленьком крыльце она остановилась и огляделась в поисках туалета. На квадратном дворе, где земля была утоптана до состояния асфальта, росли кустики жесткой травы. Коробки и ящики с пустыми бутылками стояли штабелем у стены паба. Вдоль остальных трех сторон квадрата росли деревья с наклонными перистыми ветвями, образующими густые и плотные кроны. В их тени справа виднелось небольшое двухэтажное помещение – старый гараж или конюшня, с пристроенной сверху жилой каморкой, догадалась Берди, взглянув на шаткую лестницу, которая вела со двора к зеленой двери на верхнем этаже.

Никаких других строений Берди поначалу не увидела, но вскоре сообразила, что туалет находится рядом. Боковая стена уличной уборной, обшитая узкой вагонкой, образовывала часть крыльца.

Берди спустилась с крыльца и свернула за угол. Здесь обнаружилась дверь, обращенная во двор. Она уже потянулась к ручке, когда из уборной послышался шум воды и лязг отодвинутого засова. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Сью, одергивая подол юбки. Берди попятилась. Сью вскинула голову и вскрикнула от неожиданности.

– Ох, – спохватилась она, – простите! Как вы меня напугали! Я думала, тут никого нет. Вам в уборную?

Берди кивнула.

– Туалет наверху лучше, – предупредила Сью, сморщив нос и выходя во двор.

– Ничего страшного. Мне надо уехать с остальными, вот я и хотела забежать…

– А они уезжают?

– По-моему, ужинать.

Сью кивнула, выражение ее лица стало отсутствующим. Она посторонилась, пропуская Берди в уборную.

Но когда Берди вышла, Сью по-прежнему находилась во дворе и смотрела в небо. В сумерках ее лицо казалось бледным. За день яркая помада стерлась с губ, нос лоснился. Сью направилась к Берди.

– Решила подышать свежим воздухом, – неубедительно объяснила она. – Думала, может, чаю выпью, если Лэмы уходят. Передохну, пока затишье. – Она пригладила волосы рукой. – Они вернутся позднее?

– Не знаю. Я просто следую за ними. Делаю, что решат другие.

– А-а. Ясно. Ладно, до встречи.

– До встречи.

Вдвоем они вошли в паб, и Берди увидела, как Сью заговорила с Алланом Бейкером. Казалось, Сью разочарована. Конечно, а как же иначе? Вот еще одна деталь, которую Берди до сих пор не замечала. После поцелуя на веранде Сью ушла в паб и встала за стойку. А Тревор Лэм остался сидеть с Энни на бревне. Весь день за выпивкой в паб ходил Чудик. А Тревор с места не вставал.

«Она перебьется».

Берди вспомнила, как Тревор сказал эти слова Чудику или Киту через час после приезда. Отвечая на невнятный вопрос или предложение. И сразу со всех сторон раздались смешки. В то время Берди не поняла, о ком речь. А теперь догадалась.

«Будем надеяться, что Сью пошлет его ко всем чертям», – яростно подумала Берди. Ей нечасто случалось поддерживать других женщин только потому, что они женщины. Однако здесь повсюду ощущалось нечто настолько брутальное и мужское, что солидарность пробудилась сама собой. Остальные женщины – Энни, Розали, Лили и даже четырнадцатилетняя Грейс, – похоже, нашли свою нишу в местном порядке вещей, и каждая по-своему смирилась с ней. Пусть и без особой радости, но смирилась. А Сью не из таких. Она по-прежнему боролась, стремилась, пыталась, искала лучшей доли. Это было написано у нее на лице.

Берди вышла на веранду. Лэмы сидели на прежних местах. Чудик помахал ей рукой.

– Скорее давай! – поторопил ее Джейсон, тыча пальцем в сторону машины Джуда, стоявшей на дороге.

Тревор Лэм устроился на переднем пассажирском сиденье и запрокинул голову, словно задремал. Розали жалась в дальнем углу заднего сиденья. Заметив Берди, она что-то сказала. Берди увидела, как Тревор повернул голову. Его лицо, частично скрытое темными очками, ничего не выражало. Но у Розали был встревоженный вид: Тревора заставили ждать.

Вот и хорошо, мелькнула мысль у Берди. Она спустилась с веранды и зашагала к автомобилю. Никуда не торопясь.