Текст книги "Макс. Лучший друг, герой, морпех"

3

Позади Джастина и его родителей сидели друзья и родственники, знавшие Кайла всю жизнь. Попрощаться с ним пришли даже его учителя и бывшие подружки. Джастин знал, что Кайла бы позабавило, что все эти люди собрались в одном помещении – конечно, если бы поводом для этого не стали его собственные похороны.

Джастин старался смотреть по сторонам, избегая задерживаться взглядом на гробе, в котором лежал брат. Он потаращился в сводчатый потолок, потом уставился на пол. Посмотрел на высокие окна и сосчитал количество цветов на витраже. Затем обратил внимание на озабоченное лицо священника и задумался, сколько времени у него заняла выработка «похоронной гримасы». Джастин смотрел на хористов, округливших рты и выводивших длинные «о-о-о». Но как он ни старался, взгляд его всё время возвращался к гробу, стоявшему перед ним.

Гроб был сделан из тёмного дерева, его рукоятки тускло блестели, а сверху лежал американский флаг. Рядом стояла большая фотография Кайла, на которой он с улыбкой позировал в военной форме. Джастин терпеть не мог это счастливое выражение на лице брата – оно напоминало Джастину, что он никогда больше не услышит его смех и не увидит его широкую ухмылку.

Джастин даже не попрощался с Кайлом, когда тот отправлялся на войну. Они немного покидали мяч на дорожке перед домом в то утро. Сумки Кайла были уже собраны, и все ждали, когда приедут его друзья, чтобы отвезти Кайла в аэропорт. Родителям он сказал, что не позволяет провожать его, – все понимали, что такая поездка очень расстроит маму.

Джастин поерзал на месте. Деревянная скамья была неудобной, как и рубашка, ботинки и пиджак. Каждой клеточкой тела он чувствовал себя странно, неуютно – словно его вывернули наизнанку. С того самого дня, когда двое военных появились перед их дверью, он не мог избавиться от ощущения, что одежда жмёт ему, от непроходящей тошноты и боли в груди.

Если честно, то Джастин начал злиться на Кайла в тот день, когда брат отправился на войну. Он не мог понять, почему тот бросает семью, бросает его. После того как Кайл уехал, всё внимание отца обратилось на Джастина, который никогда ничего не делал правильно. Джастина, который хотел только играть на компьютере целыми днями. Джастина, который не желал служить в спецназе.

А теперь, когда стало ясно, что Кайл уже никогда не вернётся, отец будет беспрерывно приставать к нему, а мама – ещё больше волноваться за него.

Хор продолжал петь. Звуки пения отражались от высоких потолков, и Джастин позволил музыке заполнить его сознание в надежде, что это поможет избавиться от навязчивых мыслей.

Вдруг широкие двери церкви с грохотом распахнулись, пение оборвалось. Заскрипели старые скамьи – все стали оборачиваться, чтобы посмотреть, кто явился с опозданием. Джастин вытянул шею и увидел в дверном проёме фигуры мужчин. Их было четверо, одетых в военную форму. Один из солдат держал в руках поводок со знакомым Джастину чёрно-рыжим псом. Хотя раньше Джастин никогда не видел его вживую, он сразу же узнал чёрную морду и большие острые уши, которые наблюдал во время многочисленных сеансов видеосвязи с братом.

Это был Макс. Пёс оказался крупнее и лохматее, чем виделся на экране компьютера, довольно худой, но под шерстью перекатывались могучие мускулы. Как он сюда попал? Почему он не остался в Афганистане, чтобы работать с каким-то другим солдатом?

Макс стоял в дверях и нюхал воздух. Голова его ходила вверх-вниз, ошейник натягивался на шее. Пёс зашёл внутрь и понюхал пол. Джастину показалось, что он выглядит… озабоченным. Или просто озадаченным? Неожиданно Макс замер, тело его напряглось, глаза округлились. Джастин подумал, что он почуял знакомый запах. Макс рванулся вперёд, но мужчина, державший его на поводке, резко осадил его. Затем отдал псу команду, которую Джастин не расслышал. Макс же продолжал рваться вперёд, перебирая по полу передними лапами.

Один из солдат прошёл между скамьями к Джастину и его родителям.

– Прошу прощения за опоздание, мистер и миссис Уинкотт, – сказал он, наклонившись к скамье, – пришлось немного повозиться с Максом.

Джастин не поверил глазам, но мама улыбнулась. На её покрасневшем от слёз лице промелькнула искорка радости. Она посмотрела на Макса, а затем снова на военного.

– Всё в порядке, – сказала она.

– Меня зовут сержант Рэйес, – продолжал мужчина. У него были коротко остриженные тёмные волосы и приятные глаза. – Я занимался подготовкой вашего сына и Макса. После того как Кайл… после того, что произошло, Макса прислали к нам, чтобы мы оценили степень его готовности к военным действиям. После возвращения ему пришлось нелегко. Мы подумали, что раз мы здесь, неподалёку, то будет правильно привести Макса сюда сегодня.

– Вы верно решили, – ответила мама. – Уверена, Кайлу бы это понравилось.

Услышав имя Кайла, Макс заскулил и прижал уши. Сержант Рэйес кивнул солдату, державшему (скорее пытавшемуся держать) поводок – Макс со всей своей военной мощью рвался вперёд, и все пришедшие с ним военные с трудом справлялись с ним. Джастина передёрнуло от отчаянного взгляда Макса и его пронзительного скуления. Пёс тяжело дышал – ошейник сдавливал ему горло. Солдат изо всех сил держал его за поводок, но Макс был сильнее и упрямее.

Пёс так дёрнулся, что Джастин забеспокоился за солдата. С громким щелчком поводок вырвался из его рук.

Макс пересёк комнату со скоростью света и остановился возле гроба Кайла. Затем встал на задние лапы, а передними упёрся в крышку гроба. Понюхал блестящие ручки, цветы и флаг.

Все присутствующие наблюдали за псом, затаив дыхание. Тут Макс уткнулся носом в флаг и испустил горестный вой. После этого, словно в попытке доказать что-то себе самому, пёс спрыгнул на пол, покружился немного на месте и улёгся возле гроба, свернувшись калачиком.

Толпа ахнула, и церковь наполнилась рыданиями. Мама сжала руку отца и снова начала всхлипывать. Джастин заметил, что и у отца задрожала нижняя губа. Но тот быстро кивнул священнику, и по его команде снова запел хор. Как только раздались первые звуки псалма, Макс принялся подвывать ему.

* * *

Когда церемония закончилась, Джастин с ужасом подумал о дальнейшем. Предстояло ехать на кладбище, чтобы похоронить Кайла. Но для этого сержанту Рэйесу и его людям необходимо было оттащить Макса от гроба, что казалось совершенно невозможным. Как и Джастину, Максу совсем не хотелось на кладбище.

Рэйес поднял руку и отдал псу команду, но тот даже не среагировал. Затем один из помощников сержанта с силой дёрнул Макса за поводок, и пёс просто взбесился. Он яростно залаял и издал такой рык, что все вскочили с мест. Джастин не помнил, чтобы Макс когда-либо вёл себя подобным образом, – Кайл всегда говорил, что он просто идеальный пёс. Макс рвался с поводка, остервенело мотая во все стороны головой и царапая когтями пол.

Зрелище было ужасное. Джастину никогда прежде не доводилось видеть животное в такой ярости. Хотя в принципе в душе Джастину хотелось взять пример с Макса – кричать и орать, давая понять, как жутко он себя чувствует в этой глупой ситуации.

Сержант Рэйес повернулся к родителям Джастина со смущённым выражением лица.

– Прошу прощения, – сказал сержант, – вообще Макс всегда был послушным псом.

– Не беспокойтесь, – мягко ответила мама, – я понимаю, что он чувствует.

Солдату с большим трудом удалось оттащить Макса от гроба, хотя тот продолжал лаять и рычать. Но когда они поравнялись с передней скамьёй, где сидели Джастин с родителями, Макс неожиданно замер на месте. Он поднял морду и принюхался. Пёс что-то почуял, и этот запах вдруг заставил его успокоиться. Макс ещё раз повёл носом, а затем шагнул к родителям Джастина. Сержант Рэйес сразу же встал перед ним, закрыв собой маму и папу.

– Всё в порядке, – сказала мама, – кажется, он что-то почуял. Наверное, он узнал нас.

Рэйес с сомнением посмотрел на неё, но всё же отошёл в сторону, пропустив Макса вперёд. Пёс понюхал мамины, потом папины ноги. Все с тревогой следили за происходящим. Наконец Макс протолкнулся между родителями Джастина и уселся прямо ему на ботинки. Джастин испугался и отскочил назад, стараясь держаться подальше от Макса. Он чувствовал, что все в церкви смотрят на него. Даже священник уставился на него, стоя у алтаря.

– И кто же ты, сынок? – спросил Рэйес.

– Это брат Кайла, – ответила мама, – Джастин.

Отец был готов схватить пса, если тот попытается причинить вред его жене или сыну. Макс наклонил морду и с интересом понюхал Джастина. Затем слегка махнул хвостом. Джастин сглотнул и почувствовал, как его руки вспотели. В отличие от Кайла, он никогда не любил собак. Последний раз он находился вблизи этих животных у Чуи дома, где жили двадцать чихуахуа, но эти пушистики были не в счёт.

– Похоже, Макс понял, кто ты такой, – добрым голосом обратился к Джастину Рэйес. Он окинул мальчика беглым взглядом, словно оценивал боевую обстановку. – Не хочешь помочь нам отвести его в фургон?

Джастин покачал головой.

– Нет, спасибо.

Рэйес не сводил с него глаз. Джастин почувствовал, будто сержант пытается читать его мысли, и опустил взгляд к полу.

– С тобой это было бы намного проще, – сказал сержант Рэйес, указывая на двери церкви и видневшуюся за ними парковку.

– Давай, Джастин, – хрипло сказал отец, – помоги ему.

Джастин пожал плечами. Ему не нравилось, что все смотрят на него. Теперь он был не просто младшим братом Кайла или даже младшим братом погибшего спецназовца – теперь он был братом погибшего спецназовца, которого посреди церкви обнюхивает сумасшедший пёс. Лафкин слишком маленький городок, чтобы об этом теперь не судачил каждый второй.

– Ну ладно, – пробормотал он.

Джастин направился к выходу, а Макс радостно посеменил рядом с ним. Солдат подтянул поводок, но Макс не стал вырываться. Джастин по-прежнему ожидал, что пёс начнёт беситься, но тот оставался спокоен.

Они вышли на залитую солнцем, раскалённую улицу. Макс всю дорогу к фургону шёл рядом с Джастином. Казалось, будто Макс выполняет боевое задание. Джастин подумал, что, наверное, Макс так же патрулировал территорию вместе с Кайлом. Макс выглядел сосредоточенным и водил туда-сюда чёрно-рыжими ушами. Джастин чуть не рассмеялся. Какой угрозы опасался пёс в крошечном, скучном техасском городке?

Рэйес распахнул заднюю дверцу машины, в которой стоял большой металлический ящик с узким окошком. Макс сразу же лёг на передние лапы и зарычал. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Пёс принялся лаять на ящик так, словно перед ним был его злейший враг. Сержант Рэйес вздохнул и достал кожаный намордник.

– Итак, – обратился он к остальным, – приступим. Все готовы?

Солдаты кивнули, хотя Джастину показалось, что они были совсем не готовы – напротив, они с большой неохотой смотрели на Макса и ящик.

– По моей команде, – сказал Рэйес. – Раз, два, три!

Трое солдат подошли к Максу сзади, а Рэйес встал перед ним, держа в руке намордник. Макс попятился, но дорогу ему преградили стоявшие полукругом военные. Один из них крепко держал поводок. Рэйес сделал шаг вперёд и одним молниеносным движением застегнул кожаный намордник на носу Макса. Пёс взвизгнул и замотал головой. Он трясся всем телом, поджав хвост.

Джастин с тяжёлым сердцем наблюдал эту картину. Макс не сделал ничего плохого, но ему всё равно пришлось подчиниться. После того как на него надели намордник, Макс принялся яростно царапать землю, пытаясь содрать намордник передними лапами.

– Вам всё ещё нужна моя помощь? – спросил Джастин. Ему совсем не хотелось и дальше издеваться над Максом.

– Нам ещё нужно посадить его в фургон, – сказал Рэйес, – может, ты поговоришь с ним, пока мы будем это делать?

– Хм, ну ладно. И что мне ему говорить?

– Всё, что, по твоему мнению, может его заинтересовать, – ответил Рэйес.

Джастин сглотнул. Теперь, когда пёс не мог никого укусить, спецназовцы окружили его. Один из них сосчитал до трёх. Затем они схватили пса, подняли и посадили в ящик. Макс изо всех сил сопротивлялся. Лаять он не мог, поэтому оглушительно рычал. Он тыкался в людей мордой, хлестал их хвостом и царапал мощными лапами. Пару раз ему удалось нанести ощутимые удары по груди кого-то из солдат, а Рэйесу он заехал по щеке. Военные тяжело дышали от натуги, но в конце концов всё же смогли затолкать Макса в ящик. Рэйес как можно скорее захлопнул крышку.

Такое обращение выглядело жестоким, но, с другой стороны, Джастин не знал, как ещё они смогли бы заставить Макса подчиняться. Пёс был явно не в себе.

Джастин вдруг осознал, что за всё это время не произнёс ни слова. Ой-ой.

– Простите… я с ним не разговаривал.

Рэйес убрал со лба разметавшиеся волосы и расправил помятый китель. Остальные солдаты также привели себя в порядок.

– Всё хорошо, – сказал Рэйес. – Макс, конечно, показал себя во всей красе. Думаю, твоё присутствие его всё же слегка успокоило.

– Серьёзно? То есть это вы называете спокойствием? – удивлённо спросил Джастин.

Рэйес улыбнулся и в знак признательности поднял брови.

– Спасибо, Джастин.

Он протянул мальчику руку, и тот пожал её.

– Знаешь, твой брат часто говорил о тебе.

Джастин почувствовал, как в груди у него всё сжалось. Об этом он не догадывался. Ему всегда казалось, что Кайл, уехав, позабыл о нём, словно… Джастин и не брат ему больше. Новость о том, что это не так, заставила его сердце замереть.

Рэйес на ходу отдал мальчику честь и вскочил за руль фургона. Солдат, до этого державший Макса на поводке, проверил, надёжно ли закрыта крышка ящика, и уже хотел закрыть заднюю дверцу машины.

– Стойте! – крикнул Джастин. Затем шагнул вперёд.

Макс тяжело ходил по кругу внутри ящика. Хвост его был опущен. Выглядел он совершенно несчастным.

– Пока, Макс, – мягко сказал Джастин.

Пёс поднял на него беспомощный взгляд, и Джастин, к своему удивлению, почувствовал острую тоску. Он этого пса никогда раньше даже не видел – с чего ему теперь вдруг стала важна его судьба?

– Ты только посмотри, – сказала мама Джастина, – ему нравится твой голос, сынок.

У Джастина в горле стоял комок, и он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться. Стоя рядом с родителями, он смотрел, как Макс лёг на пол и опустил морду на передние лапы – казалось, что вся его ярость куда-то улетучилась. По крайней мере сейчас.

Солдат аккуратно, но очень надёжно закрыл дверцу и сел в фургон. Машина тронулась с места, и Макс уехал.

4

ДИЛИНЬ.

Джастин уже в сотый раз проигнорировал этот звук.

Дилинь. Дилинь.

В левом углу экрана его компьютера прокручивалась лента чата. Ему не нужно было даже смотреть туда – он и так знал, что все сообщения от Чуи. Но у Джастина имелись дела поважнее – разобраться с парой ребят, чтобы пройти очередной уровень игры.

Продираясь через кровавую бойню на экране, он яростно давил на кнопки джойстика.

Дилинь. Дилинь. Дилинь.

Джастин на секунду отвлёкся от игры.

Чувак, ты где? Я волнуюсь. Отпишись или дай как-то знать о себе.

– Чувак, оставь меня в покое, – громко сказал Джастин, хотя в комнате никого не было. Он швыр нул джойстик на стол и выключил компьютер. Злобные ниндзя замерли в самом разгаре схватки, а потом исчезли.

Джастин встал и принялся ходить по комнате. Всё утро он просидел дома. Даже не спускался вниз, только сходил на кухню за овсяными хлопьями на завтрак. А когда возвращался в свою комнату, то изо всех сил старался не смотреть на запертую дверь в спальню брата. С тех пор как Кайл погиб, Джастин не заходил туда. Теперь он пытался заполнить летние каникулы компьютерными играми, но все его мысли были лишь об этой пустой комнате в конце коридора. Как она будет восприниматься теперь? Может, ему покажется, что Кайл всё ещё жив, если зайти туда?

Кроме того, ему было интересно, что внутри огромной пластмассовой коробки, которую прислали пару дней назад. У каждого спецназовца была такая коробка, чтобы хранить личные вещи, – и семье прислали из Афганистана коробку Кайла. «Уинкотт, Кайл, отряд “морских котиков”», – значилось на ней. Когда коробку доставили, отец отнёс её в комнату Кайла, так и не открыв. Насколько Джастину было известно, с тех пор она так там и стояла.

Джастин присел на кровать и уставился на плакаты с изображением велогонщиков на стене. Затем перевёл взгляд на банку с мелочью, стоявшую на шкафу, потом на футболки с названиями музыкальных групп, наваленные на полке. Комната выглядела как обычно. Тёмно-синие обои с красным узором. Приевшаяся старая мебель. Дурацкие плакаты и фотографии, которые он вырезал из журналов.

Джастин спустился на кухню. В доме было тихо и пусто. Тишину нарушало лишь жужжание кондиционера, тщетно силившегося справиться с нестерпимой техасской жарой. Мама пошла за продуктами, а отец был на работе. Она умоляла его взять отпуск после похорон, но он в ответ пробормотал что-то в духе «надо следить за делами» и уехал на своём грузовике. Джастина нисколько не удивило то, что отец не стал прекращать работу, – сидеть на месте и размышлять было ему совершенно не свойственно.

Джастин открыл холодильник и заглянул внутрь. Есть ему совсем не хотелось, и уже давно. Просто ему было скучно. Он прошёл в гостиную, включил огромный телевизор и принялся щёлкать каналами. Ничего толкового не показывали.

Он выключил телевизор и бросил пульт на диван. Даже если бы у него был мобильный телефон и он мог бы написать кому-нибудь сообщение, общаться ни с кем не хотелось. Ни с кем, кроме… Кайла.

* * *

Дверь легонько скрипнула и открылась перед Джастином. Он зашёл в комнату брата и закрыл за собой створку. После того как комната много дней простояла запертой с включённым кондиционером, там стало холодно. Джастину было не по себе от того, что он находился в комнате один, – словно он незаконно пробрался туда. Конечно, никто его здесь не найдёт. Кайла больше не было. Мама уже много недель не заходила сюда, желая, чтобы в комнате всё осталось таким, как в день отъезда Кайла. Отец делал вид, что комнаты просто не существовало. Хотя это совсем не удивительно.

Кайл всегда поддерживал в своей спальне порядок. По крайней мере, там всегда было чище, чем в комнате Джастина. Похоже, что Кайл проявлял военную аккуратность уже в детстве. Кровать была по-уютному заправлена. Книги на полках стояли ровно, словно солдаты на плацу. Постеры футбольных и баскетбольных команд на стенах тоже висели идеально ровно. Даже на шкафу почти ничего не было, кроме пары запонок, которые Кайл надевал на выпускной, и четырёх фотографий в рамках: вся семья Уинкоттов на присяге у Кайла в тренировочном лагере спецназа; Кайл в обнимку со своим лучшим другом Тайлером на школьной вечеринке; совместный портрет с Максом; Кайл с Джастином в детстве, сидящие на огромной картонной коробке.

Джастин подошёл к ящику для вещей. Большая прямоугольная коробка стояла возле кровати Кайла. Вдруг Джастин осознал, что чем сильней он старается не думать о Кайле или Максе, тем упорнее они лезут ему в голову. На самом деле ещё с похорон он ни на секунду не переставал вспоминать о них, в особенности о Максе.

Джастин опустился на колени перед ящиком, щёлкнул замком и поднял крышку. Там царил такой же порядок, как и в самой комнате. Рядом со стопкой поношенной спортивной одежды – мягких футболок и штанов – располагались камуфляж и большая куча носков. Джастин подумал, что спецназовцам наверняка приходится часто менять носки, учитывая, как потеют ноги у него самого во время каких-то обычных занятий вроде езды на велосипеде.

В коробке были и другие вещи: потёртая записная книжка, исписанная почерком Кайла, пара книг, несколько фотографий. Но Джастину не хотелось их рассматривать. Он отодвинул всё в сторону и увидел собачью игрушку. Это была ярко-красная резиновая штуковина круглой формы и с гладкой поверхностью – что-то вроде трёх бубликов, прикреплённых друг к другу, вся исцарапанная и покрытая следами зубов Макса.

Джастин взял игрушку в руки – она оказалась довольно увесистой. Он пару раз подкинул её в воздух. Джастин никак не мог представить, что этот бешеный пёс, которого он видел в церкви, радостно резвится с игрушкой. Отгрызть руку у какого-нибудь мужика – запросто, но только не такое обычное занятие, как возня со старой резиновой безделушкой. Он бросил игрушку обратно в коробку, и его внимание привлекло что-то блестящее. Джастин отодвинул холщовые ремни и пустой рюкзак и под ними обнаружил длинную металлическую цепь. Он медленно вытащил её.

Подсознательно он догадывался, что это, ещё до того, как увидел на конце цепи алюминиевые прямоугольнички с закруглёнными краями, – это были бирки Кайла. Джастин положил их на ладонь и прочитал полное имя своего брата, дату его рождения, вероисповедание – информация, которая нужна, чтобы идентифицировать бойца спецназа в случае неблагополучного исхода… «Вот он и случился, неблагополучный исход», – мрачно подумал Джастин.

Бирки позвякивали в руке Джастина, и он не услышал, как позади него открылась дверь.

– Тут можно многому научиться.

Джастин подскочил, когда раздался голос отца.

Кажется, тот не был зол на Джастина за то, что он зашёл в комнату Кайла. Но Джастин всё равно чувствовал себя неуютно от того, что отец застал его здесь.

– Чему, например? – спросил Джастин спокойным тоном. При этом он продолжал смотреть на ящик, стоявший перед ним.

– Тому, что значит быть мужчиной, – сказал отец.

Шея Джастина покраснела, а к ушам прилила кровь, но он изо всех сил старался держать себя в руках.

Джастин тихо опустил собачьи бирки в ящик рядом с резиновой игрушкой и захлопнул крышку. Затем поднялся на ноги и посмотрел отцу в лицо. Неожиданно, его охватила ярость – отец понятия не имел, что значит «быть мужчиной».

– Быть мужчиной, записаться в армию и погибнуть, как Кайл? Или быть мужчиной, которого подстрелили в ногу, как тебя? Расскажи, чему я должен у вас научиться? – сердце Джастина бешено колотилось. Отец нахмурился.

– Когда ты говоришь о своём брате, – тихо сказал отец ледяным голосом, – делай это уважительно.

Джастин смотрел отцу прямо в лицо. Он понимал, что провоцирует его, но ему было всё равно. Это как расчёсывать царапину – пользы никакой, но так приятно, что остановиться невозможно.

– Говорить уважительно? Так я должен доказать тебе, что чего-то стою? – Джастин пошёл ещё дальше.

– Кайлу никому ничего не было нужно доказывать, – вены на висках отца пульсировали, – особенно мне.

Отец с отвращением махнул на Джастина рукой и вышел из комнаты.

Джастин последовал за ним до самой лестницы, не желая так быстро сдаваться. Нет, он хотел довести этот разговор до конца, пока отец не поймёт, что Джастин считает его виноватым в том, что Кайл пошёл в спецназ, что уехал из дома… что погиб.

– Ты и правда думаешь, что Кайл не пытался заслужить твоё уважение? – крикнул Джастин отцу вдогонку. – Ты шутишь?

Отец остановился на верхней ступеньке. Затем резко повернулся, и они снова оказались лицом к лицу.

Джастин не дал отцу ответить.

– Всё, что он делал в жизни, было лишь для того, чтобы заслужить твоё уважение!

– Ребята, – послышался снизу голос мамы.

– И если бы это было не так, – продолжал Джастин, не обращая на неё внимания, – то я готов поспорить, что он был бы сейчас жив.

Отец наклонился ближе к Джастину.

– Да что ты знаешь об этом? – он смотрел Джастину прямо в глаза. – Ты никогда не рисковал жизнью во имя чего-либо. Разве что в своих глупых видеоиграх.

– Ребята! – снова крикнула мама.

– Ты бы хотел, чтобы меня застрелили? – сказал Джастин, не отводя взгляда. – Так ведь?

Отец вздрогнул, и Джастин понял, что попал в точку. Он думал, что это будет приятно, но его, наоборот, затошнило.

Мама взбежала по лестнице, держа в руке телефон.

– Ребята, послушайте меня!

Джастин с отцом повернулись к ней, их лица были искажены яростью.

Она указала на телефон и с мольбой посмотрела на них.

– Звонил сержант Рэйес. Они хотят убить Макса.