Текст книги "Она со мной"

– Точно. Как я и говорила. Она стерва. Кейтлин, ее подпевала Макейла Томас, а также их последовательницы, мечтающие стать такими же, просто беспощадны. Так что постарайся не иметь с ними дела.

Кейтлин, сидя за столом с Эйденом, продолжает о чем-то болтать с какой-то девочкой. Глядя на эту особу, можно сразу сделать вывод: Кейтлин – типичная королева-стерва, клише из каждого существующего подросткового фильма. Она знает, что сексуальна, и пользуется этим. Хотя стоит заметить, что без надменного выражения лица она выглядела бы намного симпатичнее.

– Думаю, я смогу ее вынести, – говорю я, следуя за Шарлоттой к пустому столу. Ребята смеются, как бы намекая, что не сомневались в этом.

– Пообедаешь с нами, Чарли? – кивает Чейз в сторону стола Эйдена и его друзей.

Шарлотта делает такое лицо, будто ей только что предложили съесть мокрицу.

– Еще чего. Но ты иди, повеселись. И не называй меня Чарли.

Чейз колеблется, но не спорит с ней. Прежде чем направиться к столу своих друзей, Чейз прощается с нами и обещает увидеться позже.

Во время еды мы обсуждаем и учителей, и фильмы, и макияж, и все-все-все.

Внезапно, не закончив предложение, Шарлотта замолкает и смотрит прямо за мое плечо. Эйден. Направляясь к нашему столу, он выглядит просто потрясающе. На нем плотно облегающая футболка, выделяющая широкую грудь и слегка подчеркивающая кубики пресса. Эйден, подходя ближе, почему-то не сводит с меня глаз.

Он останавливается, смотрит на меня сверху вниз, а потом говорит:

– Амелия.

Мне стыдно признать, но мое сердце бьется чаще, когда Эйден произносит мое имя. Какого черта он так идеален?

– Привет, Шарлотта. – Эйден смотрит на Шарлотту, и она здоровается в ответ. Он опять смотрит на меня. – Мне нужно поговорить с тобой, Амелия.

В столовой все смотрят на нас. Эйден либо этого не чувствует, либо ему все равно, потому что он просто спокойно стоит и ждет моего ответа.

– Ого, так мы не будем сегодня дерзить? – выпаливаю я, не подумав.

– Сразу начинаешь?

– Я слышу это от парня, который принижает девушку за то, что он по своей же вине с ней столкнулся?

– Слушай, я не отниму много времени. Пожалуйста.

Мне любопытно, что он собирается сказать. И поскольку Эйден не выглядит как человек, собирающийся меня убить, я все-таки соглашаюсь его выслушать.

Я поворачиваюсь к Шарлотте:

– Ты не против, если я отойду?

Она кивает и улыбается. В следующую секунду я убираю ланч-бокс в рюкзак и встаю из-за стола. Эйден поворачивается и выходит из столовой, уверенный в том, что я следую за ним. Я сдерживаюсь, чтобы не рвануть прочь, но в конечном итоге иду за ним.

Эйден стоит в коридоре, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

– Мэйсон рассказал мне, что случилось.

– И что?

Мэйсон и его язык без костей. Конечно же, пообещав никому не рассказывать, он не имел в виду своего лучшего друга.

– Раз ты вернулась в школу, я полагаю, ты здорова.

– Я в порядке. Спасибо, что поинтересовался.

– Тебе следует получше смотреть, куда ты идешь, тем более если ты собираешься ходить быстро с такими-то хрупкими ребрами.

– О чем ты хотел поговорить? Отчитать меня за то, что я быстро хожу? Я весь день ждала обеденного перерыва, а ты портишь его бессмысленным разговором.

Если Эйден позвал меня в надежде на то, что я извинюсь за дерзость, то получит еще сверху. В жизни не извинюсь. По-моему, он заслужил услышать все то, что я сказала.

– Тебе обязательно все усложнять?

– Нет, серьезно, осталось около семи минут до окончания перерыва, а я все еще голодна, так что…

– Я не знал, что ранил тебя. Это вышло случайно, – продолжает он спешно, явно чувствуя себя некомфортно.

О. Мой. Бог. Сам Эйден переживает из-за моих ребер? Вот так неловко он пытается извиниться?

– Для тебя было нормально сорваться на меня, когда ты был виноват в том, что налетел на меня. Знаешь, слова тоже могут ранить.

– Я пытаюсь сказать, что не хотел, чтобы ты попадала в больницу, – говорит он, выглядя еще более расстроенным. – Да и ты нагрубила в десять раз хуже, чем я тебе.

– Оу, это лучший комплимент, который я только могла от тебя услышать, – продолжаю я с преувеличенной нежностью в голосе, прикладывая правую руку к груди.

Просить прощения Эйден явно не умеет. Пока все, что он сказал, раздражает меня настолько, что я хочу ему врезать.

– Ты когда-нибудь не ведешь себя как стерва? Я вообще-то пытаюсь извиниться, а ты все только усложняешь.

– А ты когда-нибудь не ведешь себя как придурок? И это, наверное, худшее извинение, какое я когда-либо слышала. Твои слова даже нельзя назвать извинением. Больше похоже на легкое обвинение с нотками скупой заботы.

– Вот ты где, детка!

Кейтлин.

Она проходит мимо меня, приближается к Эйдену и только потом поворачивается, прищурив глаза.

– Ты оставил меня, чтобы поговорить с ней?

И хотя мы с ней не знакомы, я уже знаю, что ненавижу Кейтлин. Вблизи я замечаю у нее пирсинг в носу и прозрачно-голубой цвет глаз.

– Я просил, чтобы ты не называла меня деткой. Мы не вместе. Тебя не касается, что я делаю, – отрезает Эйден, явно раздраженный.

– Ты мог бы занять свое время чем-то более интересным, чем разговоры с этой отщепенкой. Почему бы нам не прогулять четвертый урок и не поехать к тебе, чтобы заняться чем-то стоящим?

Ее рука скользит вниз по его груди.

– Этого никогда не произойдет. Серьезно, Кейтлин, отвали уже. Я устал от твоих домогательств.

Эйден отталкивает ее от себя.

Меня это больше не касается, так что я могу пойти к своему шкафчику. Нет смысла возвращаться в столовую, потому что перерыв почти закончился. Поворачивая за угол, я слышу чьи-то быстрые, догоняющие меня шаги. Внезапно Эйден встает у меня на пути, сумев избавиться от Кейтлин.

– Послушай, я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– Все хорошо. И я уверена, что Мэйсон или Ноа сказали тебе, что я тебя не виню. Можешь спать спокойно, потому что они не соврали. Ты не знал, что у меня заживали ребра, но сделай всем одолжение и воздержись в будущем от того, чтобы хватать девочек и закидывать их себе на плечо.

Я обхожу его и продолжаю идти.

В Эйдене бесит все: его тупое тело, тупое лицо, тупые глаза, тупой характер и даже то, как он запускает руку в волосы, – тупо. Я злюсь из-за того, что четыре из пяти предыдущих тупостей можно легко заменить на идеальности – но характер у него и правда ужасный.

Забрав учебники по английскому, когда до звонка остается пять минут, я собираюсь в другой конец школы на следующий урок.

– Он явно не твоего уровня, ты же понимаешь?

Кейтлин. Опять.

Она стоит с той девочкой – то ли Мелиссой, то ли Марселлой, или как там ее, – и группой подпевал. Каким-то образом им удалось окружить меня, так что мне ничего не остается, кроме как вступить в безумное противостояние.

– Прости, что?

– Макейла, как думаешь, она глухая?

Кейтлин смотрит на свою черноволосую подружку, и та окидывает меня взглядом сверху вниз.

– ОНА СКАЗАЛА, ЧТО ОН ЯВНО НЕ ТВОЕГО…

– Я не глухая, не надо орать мне в ухо, – обрываю я.

– Хорошо, тогда ты услышишь, как я говорю тебе держаться от Эйдена подальше. Он – мой. Всегда был, всегда будет, – дерзит Кейтлин.

Ух ты, она бредит наяву.

– Ты разве не слышала то же самое, что слышала я две минуты назад? Я точно помню, что Эйден сказал тебе отвалить.

– Он будет моим. Все знают, что мы практически вместе. Предупреждаю – не стой у меня на пути, иначе у тебя будут проблемы.

Боже, мне он и не нужен. Эйден придурок, пусть и сексуальный. Хотя он и привлекает меня на физическом уровне, стоит ему открыть рот, как я выхожу из себя.

– У меня нет времени на эту ерунду.

Я пытаюсь обойти Кейтлин и ее дронов, но они загораживают мне проход, явно не закончив разборки.

– Если я брошу палку, вы за ней побежите? – выдыхаю я. Меня начинает все это бесить.

– Стерва, слушай сюда. Я пытаюсь быть доброй и предупредить заранее: если ты не будешь держаться подальше от моего мужчины, я заговорю по-другому, и ты захочешь вернуться в ту дыру, из которой выползла. – Кейтлин с прищуром смотрит на меня.

– Я бы на твоем месте не обо мне беспокоилась, а о бровях, – отвечаю я.

Она охает и резко поднимает руки к лицу. С ее бровями все в порядке, но я знала, что это ее отвлечет. Проталкиваясь через ее подружек, я вижу Мэйсона, прислонившегося к шкафчику напротив. Он выглядит весьма удивленным.

Мэйсон догоняет меня.

– Ты полна сюрпризов, коала.

Я смотрю на него, смущенная фразой.

– Ты только что назвал меня коалой? Медведем?

– Коалы – не медведи, они – сумчатые, но да, тебе подходит. Ты выглядишь милой и невинной, но стоит тебя разозлить, как ты становишься безжалостной, точно коала.

– Я даже и не знаю, считать ли это комплиментом, – говорю я.

– Может, и стоит. – подмигивает Мэйсон. – Я уже второй раз вижу, как ты вступаешь в конфликт с человеком, о жестокости которого известно всем, и выходишь победителем. Я хотел вмешаться в этот раз, но смотреть на это шоу было весело. И понятно, что тебе не нужна была моя помощь.

Легко понять, почему Мэйсон такой ловелас. Я могла бы совершить какую-нибудь глупость – например, влюбиться в него, – если бы я не отличалась умом. Или если бы я не пообещала не влипать ни в какие истории.

– Рада, что могу тебя поразвлечь. Кстати, спасибо за то, что сдержал слово и не рассказал Эйдену о произошедшем в коридоре.

– Сарказм – это низшая форма остроумия, – отшучивается он.

– Если бы я не использовала сарказм, пришлось бы прямо говорить людям, что они идиоты. Увы, мое воспитание не позволяет мне говорить грубости, – отвечаю я колкостью на колкость.

Мэйсон смеется. Мы останавливаемся на развилке, глядя друг на друга.

– Всегда есть что ответить, да?

– Как у всех умных девчонок.

Я подмигиваю ему и сворачиваю по коридору налево, молясь, чтобы он повернул направо, потому что это было классное окончание диалога. Было бы неловко, если бы ему пришлось и дальше идти вместе со мной. Мэйсон поворачивается направо, и я мысленно даю себе пять.

Я добираюсь до своего класса, где сразу же замечаю Чейза. Тот сидит на парте спиной ко мне, увлеченно разговаривая с толпой парней. Не желая приклеиваться к Чейзу, я прохожу до середины кабинета, где занимаю свободное место. Пока я достаю из рюкзака тетрадь, стул рядом со мной отодвигается, и туда садится девушка с длинными темно-каштановыми, почти черными волосами.

– Привет, ты, наверное, Амелия? Я Аннализа, но ты можешь называть меня Анна. – На темно-красных губах появляется улыбка.

– Да, это я. Дай угадаю, тебе интересно, как я оскорбила Эйдена и осталась в живых?

– Эйден иногда бывает засранцем, – соглашается Аннализа, смеясь. – Но все же он один из самых хороших людей, с кем я знакома.

– Ты с ним дружишь?

– Я встречаюсь с его лучшим другом, Джулианом. Эйден не плохой – с ним весело, когда узнаешь его поближе. Он очень хорошо относится к дорогим ему людям, хотя он точно умеет быть устрашающим, – заканчивает она.

– Я его не боюсь.

Аннализа снова смеется.

– Я знаю, была в коридоре, когда ты его отшила. Как же я смеялась! Парни всегда подкалывают друг друга, но было весело, что кто-то еще осмелился с ним так разговаривать – тем более кто-то с такой невинной наружностью!

– Мэйсон и Ноа сказали практически то же самое.

– Да, они очень спокойные парни и от души посмеялись, но ты же знаешь, как у мальчиков с гордостью. Поэтому Эйден так и отреагировал. Но он очень сожалеет о случившемся. Сам он никогда об этом не говорил, но его близкие друзья заметили его тревогу.

– Он сегодня передо мной извинился… вроде как.

– Он что?! – подавилась она. – Расскажи мне, что случилось!

Я пересказала ей наш с Эйденом диалог в коридоре, опуская подробности с участием Кейтлин.

– Вау, ты, должно быть, ему очень понравилась. Ну, или хотя бы не безразлична.

– Вот это честь, – отвечаю я с сарказмом, но чувствую себя смущенной.

В класс заходит учитель, и урок начинается – нам с Аннализой приходится замолчать.

После урока у нас обеих окно в расписании, и мы направляемся в пустынную столовую, чтобы поболтать. Хотя Аннализа близка с той группой парней, я понимаю, что она мне нравится. Я удивлена, потому что не могу представить никого из тех ребят с такой девушкой, как она. Когда Шарлотта сказала мне, что у Джулиана есть девушка, я представила его с кем-то вроде Кейтлин.

У Аннализы в темных волосах проглядывают голубые пряди, и она подчеркивает светлую кожу и светло-голубые глаза темно-красной помадой. Ее стиль можно назвать слегка готичным, но не настолько, чтобы выглядеть неприступной. Хотя я не знаю Джулиана, но рада, что он выбрал кого-то не из группы очевидно популярных девочек школы.

Но дружит ли она с Кейтлин? Они обе обедали за столом Эйдена. Джулиан – друг Эйдена, поэтому он сидит за тем столом. Аннализа встречается с Джулианом, поэтому она тоже сидит с Кейтлин и компанией. Мне никогда не везет: я наконец-то завожу классных друзей, а один из них дружит с Кейтлин и ее стервами. Хотя Аннализа мне очень нравится, я не думаю, что смогу с ней дружить, особенно если учесть тот факт, что она подружка тех грубых девчонок.

– Что-то не так?

Я решаюсь спросить ее и все выяснить сразу:

– Что ты думаешь насчет Кейтлин?

– Ты об этом воплощении Сатаны? Вообще, с ней довольно приятно проводить время… пока она молчит. И не смотрит на тебя. И находится в другой комнате, в другом штате и в другой стране. Без мобильника и вайфая. Вот если все эти условия соблюдены, тогда, конечно, она классная.

Я смеюсь.

– А что, если она с тобой в одной комнате или сидит за тем же столом?

– Ты имеешь в виду, если мне все-таки приходится с ней общаться? Фу. Терпеть ее не могу. И она это знает. Она знает, что все мои друзья ее ненавидят. Она влюблена в Эйдена и до сих пор пытается влиться в нашу компанию.

– Что ж, Анна, я думаю, мы с тобой поладим.

Я правда рада, что мы нашли общий язык. Но почему такая классная девушка встречается с одним из этих Парней, как я их прозвала? Может, Джулиан не такой уж и плохой? Аннализа не похожа на девчонку, которая мирилась бы с ужасным поведением парня. Джулиан – единственный из них, с кем я пока не знакома. Похоже, знакомство с Парнями началось с самого вредного члена компании, если учесть, что все ребята классные, кроме Эйдена.

После окончания урока я обмениваюсь номерами с Аннализой и обещаю завтра сесть вместе с ней на английском.

Я чувствую, как меня охватывает легкое чувство вины. Я не должна заводить друзей. Я должна быть сама по себе и просто закончить школу. Но разве я могу игнорировать людей? Тем более тех, с которыми так хорошо нахожу общий язык? В человеческой природе заложено искать взаимодействия, разве нет? Плюс, я же не хожу и не раздаю флаеры, на которых написано: «Пожалуйста, стань моим другом! Вот мой номер телефона, давай потусуемся!» Это всего пара человек, и я смогу контролировать ситуацию. С каждым новым другом в моей жизни риск повышается, но я буду еще строже хранить свои секреты. У меня обязательно получится.

Глава 3

Я прихожу на шестой и последний урок, все еще думая о Парнях (хотя была бы несказанно рада выбросить их из головы). Я останавливаюсь у передних парт и неловко смотрю, размышляя, какую из них мне занять. И тут мне становится нечем дышать. В кабинете осталось только одно незанятое место: рядом с мистером брюзгой собственной персоной, Эйденом.

Окинув взглядом кабинет еще раз – на случай, если мне померещилось, – я понимаю, что мне ничего не остается, кроме как сесть с Эйденом. Я чувствую на себе чей-то сверлящий взгляд и, повернувшись, замечаю Кейтлин, которая сидит с Макейлой в другом конце кабинета. Отлично, она тоже в этом классе.

Эйден разговаривает с двумя парнями, сидящими за партой за ним: Мэйсоном и Ноа. Что ж, с ними эта ситуация покажется менее неловкой. Могло быть и хуже. Кроме того, Эйден вроде как извинился за свое поведение. Наверное, это можно считать новым витком наших отношений. Направляясь к свободному месту, я решаю, что буду достаточно дружелюбной, но не настолько милой, чтобы он решил, будто я хочу подружиться. Просто уважительное отношение, которое ты включаешь, когда мама знакомит тебя с кем-то из своих коллег.

Когда я приближаюсь к парте, все трое парней поднимают на меня глаза, а лица двоих из них расплываются в широкой улыбке.

– Привет, – говорю я с кроткой улыбкой. – Здесь занято? – показываю я на пустой стул рядом с Эйденом.

ОН смотрит на меня, и я вижу борьбу в его взгляде.

– Нет, – отвечает Эйден, после чего убирает рюкзак со стула на пол, освобождая мне место.

– Амелия! – с энтузиазмом приветствует меня Ноа. – Я скучал по тебе! Как твой первый день?

– Ноа, мы с тобой виделись примерно четыре с половиной часа назад.

Я понимаю, что Ноа из тех людей, рядом с которыми невозможно не улыбаться. Он как милый невинный младший брат. Хотя не такой уж он и невинный, учитывая, что, наверное, переспал со столькими девушками, что на пальцах не сосчитать.

– Так! Это не значит, что…

– Итак, класс, сегодня мы будем изучать главу на страницах 57–68.

Ноа прерывает скучающего вида учитель. Я поворачиваюсь обратно и достаю учебник.

– Сделайте конспект и ответьте на вопросы на страницах 69–70. Можете работать в парах, самостоятельно или в группах, мне не важно.

Я вздыхаю, пока учитель проходит к своему столу и открывает ноутбук. Очевидно, что это один из тех предметов, где учиться приходится самостоятельно.

– Мишка-Кей, будешь моей парой?

Я поворачиваюсь, понимая, что Мэйсон обращается ко мне.

– Мишка-Кей?

– Сокращение от коалы.

– Я думала, что коалы не медведи?

– Да, но Мишка-Кей звучит намного приятнее, чем Сумчатая-Кей.

Ненавижу себя за то, что краснею.

– Почему не называть меня просто Амелией?

– Потому что все тебя так называют – а это будет только между нами.

Я краснею еще сильнее. Между нами что-то есть? Мне кажется, между нами что-то есть. Эйден рядом со мной закатывает глаза. Что с ним не так? Так, а мне какое до него дело?

Возвращаясь мыслями к Мэйсону, я смотрю в его глаза, отмечая глубокий шоколадный цвет радужки. Он очень обаятельный – неудивительно, что девочки быстро в него влюбляются. И он очень…

– Эй, нечестно!

Голос Ноа выводит меня из оцепенения. Я поворачиваюсь к нему.

– Я тоже хочу, чтобы у нас с Амелией было что-то особенное! Амелия, почему между нами ничего нет?

Пожав плечами, я виновато улыбаюсь.

– Не то место и не то время, быть может.

– Начиная с этого момента, целью моей жизни будет найти что-то особенное для нас! – объявляет Ноа.

Наш смех прерывает очень раздраженный голос Эйдена:

– Боже, почему бы вам не снять номер? Я пытаюсь узнать что-то об обществе, а из-за вашего жалкого флирта мне тяжело сосредоточиться.

Видимо, Эйден вернулся в обычное брюзгливое состояние.

– Он просто завидует, что между ним и Амелией ничего нет, – громко шепчет Ноа Мэйсону.

– Я не завидую! – рычит Эйден так, что весь класс и даже занятый своими делами учитель оглядывается на нас.

– И чему же вы не завидуете, мистер Паркер? – спрашивает учитель Эйдена.

Тот прищуривает глаза. Почти на физическом уровне я ощущаю, что он пытается сдержать оскорбительный ответ, из-за которого его точно отправят к директору.

Мэйсон, кажется, тоже это чувствует, поэтому говорит прежде, чем Эйден успевает навлечь на себя неприятности:

– Эйден завидует нам, потому что мы знаем ответ на вопрос, который он не знает. Но вы не волнуйтесь, мы сейчас ему все объясним.

Учитель, потеряв всякий интерес, принимает ответ и снова отводит взгляд к экрану ноутбука.

– Какого черта, чувак?! – Эйден поворачивается и убийственно смотрит на своего лучшего друга.

– Эй, Мэйсон только что спас твою задницу. Нельзя, чтобы тебя опять отстранили от занятий, а именно это бы и произошло, если бы он не вмешался, – замечает Ноа.

– Ты мог придумать оправдание получше. Что-то более правдоподобное. Все мы знаем, что я намного умнее вас всех, ребятки.

– А вот и нет! В социологии я тебя точно уделаю! Это не математика, – отвечает Ноа.

– Ноа, ты даже шнурки толком не умеешь завязывать, – замечает Мэйсон.

– А это тут при чем?

– Кто-нибудь из вас, гениев, поможет мне со вторым вопросом, или я сама по себе? – Я решаю, что настало время прервать их мужское показушничество. Боже, парни так любят соревноваться из-за мелочей.

Эйден что-то бормочет себе под нос, отворачиваясь к учебнику.

– Да плевать уже. Давайте обсудим Хэллоуин! – вмешивается Мэйсон, заканчивая маленький спор.

– А что с Хэллоуином? – интересуюсь я, развернув стул, чтобы сесть лицом к ним.

Ноа смотрит на меня так, будто я спросила у него, откуда берутся дети.

– Он в эту пятницу.

– И?

– У тебя есть планы? – интересуется Мэйсон.

Если честно, я вообще не думала про этот Хэллоуин. Раньше я обожала наряжаться в костюмы и отмечать праздник с друзьями. Мне нравилось продумывать образ и краситься. Самое классное, что в этот день никто не может осудить ваш внешний вид, потому что чем безумнее образ, тем лучше. Хэллоуин – единственный день, когда вам дозволено стать кем угодно.

Однажды на Хэллоуин мы с подругой нарядились как два гигантских розовых пушистых кубика, те, что висят на зеркале заднего вида какой-нибудь легковушки. Мы даже сделали гигантское зеркало с тонкими картонными полосками, имитировавшими резинку с кубиками. Мы весь день смеялись, врезаясь во все подряд.

Но после того ужасного происшествия, изменившего мою жизнь, и всего, что за ним последовало, я терпеть не могу Хэллоуин. Он превратился в день, когда дети чествуют убийц и серийных маньяков, и чем кровавее и ужаснее костюм, тем лучше. Дети радуются, если смогли напугать друг друга до чертиков. И после того дня я просто не могу пережить Хэллоуин, не подумав о нем.

– Наверное, посмотрю какой-нибудь фильм дома или сяду за домашку, – честно отвечаю я.

– А вот и нет, – возражает Ноа.

– Нет?

– Нет, потому что ты пойдешь на вечеринку к Ноа. – Мэйсон одаривает меня победной улыбкой.

Я. Домой к Ноа. Окруженная пьяными подростками. На Хэллоуин.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Ты идешь, Мишка-Кей. Без вариантов.

– Нет, серьезно, парни. Я не могу.

– Ответ «нет» не принимается, – возражает Ноа.

– Да вы, наверное, даже не заметите, если меня там не будет!

– Амелия, серьезно. Ты должна прийти. Это для твоего же блага, – настаивает Мэйсон.

– Кто будет раздавать детям конфеты? – спрашиваю я.

Ноа пожимает плечами.

– Детское ожирение – серьезная проблема.

– Эйден, скажи им, что я не приду, – прошу я в надежде, что он поддержит меня, потому что наверняка не хочет меня там видеть.

Эйден отрывается от учебника и смотрит на меня, затем оборачивается на Мэйсона и Ноа.

И пожимает плечами.

– Это дом Ноа.

Затем он отворачивается обратно к учебнику.

Когда мне понадобилась ненависть Эйдена, он ведет себя как ни в чем не бывало…

– Ты можешь позвать Шарлотту! Чейз вообще-то пригласил ее, но вы можете прийти вдвоем! – настаивает Мэйсон.

– Да, Чейз тоже будет! – добавляет Ноа.

– Я не знаю. – Может, если я уговорю Шарлотту пойти со мной, все будет не так плохо.

– Амелия, если ты не придешь, я весь день буду тебя преследовать и противно вопить, как сигнализация. И поверь, я знаю, как закатить настоящее шоу, – говорит Ноа с озорным огоньком в глазах.

– Он же не сделает этого? – я смотрю на Мэйсона в поисках подтверждения, но тот лишь победно улыбается.

Я перевожу взгляд обратно на Ноа, в то время как он с шумом вдыхает и:

– УИИ-У-УИИ-У-БИП-БИ…

– Хорошо, хорошо! Прекрати! Твоя взяла – я приду!

Несколько учеников с удивлением поднимают на нас взгляды, но тут же возвращаются к учебникам. Учитель тем временем укоризненно смотрит в нашу сторону. Я жду минутку, прежде чем повернуться обратно к парням.

Ноа и Мэйсон дают друг другу пять в честь победы и обмениваются улыбкой от уха до уха.

– Меня никогда не подводит способность доставать людей.

– Я даже не знаю, что хуже: то, что у тебя нет стыда, или то, что это не первый раз, когда ты вот так принуждаешь друзей, – говорю я Ноа.

– Ну, без труда не вытащишь и рыбку из пруда, – подтрунивает он.