Текст книги "Дыши со мной"

Глава 9
Как важно быть

Что ж, эти брюки отвратительны, и я не могу в них показаться на людях. Я недовольно гляжу в зеркало. С таким же успехом можно было наклеить на задницу знак с надписью «Доказательство силы гравитации». Ткань почему-то сильно провисает, странно морщится и сборит, ухудшая и так неидеальную форму. Разозлившись, я стягиваю их и швыряю в глубину шкафа. В кои-то веки мне действительно хочется хорошо выглядеть, а вместо этого я похожа на кусок говна. Я сжимаю задницу в ладонях. Глупый жир. Погодите минутку… Здесь определенно есть улучшения. Появилась упругость. Бег окупается.

Обалдеть! Эти брюки слишком большие. Неудивительно, что они так ужасно сидят.

Я начинаю рыться в шкафу. У меня должно быть что-то менее жуткое для спектакля Сабина. Я нахожу пару непростительно дорогих узких джинсов, которые мне подарила тетя и в которые я никогда раньше не влезала, и втискиваюсь в них. Отражение в зеркале тошноты не вызывает, а потому я их оставляю. Узкие джинсы хороши тем, что они облегают и удерживают все на месте, но при этом достаточно тянутся, чтобы я могла дышать. Каким-то чудом давно позабытая тушь не засохла, а потому я подкрашиваю ресницы и провожу по губам таким же старым розовым блеском.

Стук в дверь пугает меня. Я не помню, чтобы раньше кто-то заходил в мою комнату.

– Кто там? – Я быстро тянусь к ближайшей кофте, сваленной в кучу отвергнутых вариантов на кровати. Может, ко мне и нечасто приходят гости, но я точно знаю, что не стоит встречать их в одном лифчике.

– Это Эстель.

– Ох. Входи.

Эстель открывает дверь. Прекрасно. На ней облегающее темно-синее короткое платье и великолепные босоножки на трехдюймовом каблуке. На ногах они держатся благодаря широким лентам, обвязанным вокруг икр. В ее черных волосах появились короткие ярко-розовые полосы, красиво обрамляющие лицо. Она выглядит так горячо, что даже мне хочется на нее накинуться.

– Привет. Ты сегодня собираешься на представление, да? Сабин поручил доставить тебя, а Крис встретит нас там. Это наш брат Эрик.

– Привет. – Эрик выходит из-за спины Эстель. Даже если бы я не знала, что они двойняшки, это и так бросается в глаза. Он самый низкий из трех братьев, и если бы не каблуки Эстель, они были бы с сестрой одинакового роста. У Эрика такие же выразительные черты лица, как и у нее. Они оба выглядят великолепно.

– Приятно познакомиться, Эрик.

– Значит, ты подружка Сабина? – спрашивает он.

Ох. Это Сабин меня пригласил на сегодняшнее представление, не Крис. Поэтому я подруга Сабина. А действительно ли я дружу хоть с кем-нибудь из них? Правда, Сабин постоянно пишет мне, напоминая о своем представлении: «Если ты в пятницу вечером не придешь, я проткну себе глаза, чтобы не затопить весь кампус океаном слез». Однако Крис сейчас не пришел. Да, на прошлой неделе он придержал для меня дверь общежития и был крайне милым, спросив: «Как дела?», и тут же умчался в свою аудиторию. Вот, кажется, и вся суть наших удручающих отношений.

Я киваю.

– Типа того. Мы виделись всего несколько раз, но он очень настаивал, чтобы я пришла на представление.

Эрик косится на меня.

– Ты не похожа на его обычный тип девушек.

Эстель шлепает его по руке.

– Она не одна из побед Сабина. Или Криса, если уж на то пошло. Она подруга.

Эрик слегка покраснел.

– Прости, я ничего не имел в виду. Просто Саб… занятой парень.

– Ха! Можно подумать, у Криса такого не бывает, – добавляет Эстель.

– Ну, Сабин кажется очень милым. И веселым. Дайте минутку, я только обуюсь. – Роясь в грязных кроссовках и неуклюжих черных сабо, я клянусь что-нибудь сделать со своим гардеробом. – Извините, я сейчас. Не привыкла наряжаться. Где ты купила туфли, Эстель? – спрашиваю я из глубины шкафа. – Такие красивые.

– В интернете заказала. Какой у тебя размер?

– У меня здоровые, грубые ноги. Сороковой, наверное.

– Вот, держи. – Эстель похлопывает меня по спине.

Я вылезаю из шкафа и руками стараюсь пригладить волосы.

– Что ты делаешь? – Эстель занялась трудной задачей развязывания лент, украшавших ее лодыжки.

– Даю тебе босоножки.

– Что? Нет! Ты не можешь этого сделать. Что ты тогда обуешь?

– У меня в сумочке вторая пара. К тому же эти прекрасно тебе подойдут. Эрик, достань другую пару, хорошо?

Это ужасно. Так неловко.

Эрик открывает огромную сумку Эстель и вытаскивает пару бирюзовых ботильонов, сделанных под змеиную кожу. Шпильки у них еще выше, чем у босоножек.

– Ой, Стель, они идиотские. Я с тобой рядом сидеть не буду.

– Да пошел ты. Не беспокойся. Я не собираюсь сидеть рядом с тобой, пока ты в этом скучном наряде. Хоть ты и гей, но одеваешься не очень. Вот, примерь, – Эстель протягивает мне черные босоножки и улыбается. – Я бы дала тебе ботильоны, но, судя по твоей обуви, сомневаюсь, что ты выдержишь на каблуках.

– Думаю, мне и таких хватит. Это очень круто с твоей стороны. Спасибо. – Я обуваю босоножки и бестолково кручу в руках ленты.

– Давай помогу. – Эрик опускается передо мной на колени. – Я часто наблюдал, как моя сестра это делает. Давай немного подвернем джинсы, чтобы открыть босоножки.

– Ага! Вот теперь узнаю гея! – торжествующе восклицает Эстель. Она поджимает губы и засовывает ноги в ботильоны. – Я купила на размер меньше, но это была последняя пара.

– Уверена, что не передумаешь? – Мне неудобно, что она одолжила мне босоножки, но они и правда классные.

Эстель окидывает меня взглядом.

– Твою ж мать…

– Эстель! – Эрик поднимает ладони.

Она закатывает глаза.

– Святые кексики! Лучше?

– Нет, не особо.

– Тогда, черт подери, на тебе они смотрятся лучше, чем на мне. Оставляй себе. После того, как увидела тебя в них, я больше не смогу их надеть. – Прежде чем я успеваю возразить, она уже встает и тянет меня за кофту. – Кстати, ты уверена насчет этого? Мне кажется, что этот винтаж со слоганом кока-колы тебе не подходит.

Я оглядываю себя. Это мне наказание. Смотреть надо, что вытаскиваешь из кучи шмоток.

– Нет, это… Я не надеваю такое «на выход». Вообще-то, я еще не определилась, в чем идти.

Эстель решительно разворачивается и роется в беспорядке на моей постели. Ей было бы проще что-то найти, если бы я действительно ходила по магазинам и обращала внимание на модные тенденции. Наконец она тянется за своей большой сумкой.

– Вот. Тебе будет хорошо в этом. Господи, будь у меня такие сиськи, я бы носила ее каждый день. – Она протягивает мне бледно-голубой топ. – Сегодня чертовски жарко для октября, а завтра обещают снег, так что наслаждайся теплой погодой и хвастайся своим телом.

– Эстель, я не могу…

– Да можешь, – говорит Эрик. – Похоже, у нее в сумке нарядов тридцать, поэтому избавь ее плечо от лишнего веса.

– Эрик, отвернись, – командует Эстель. – Ты все еще парень.

– Спасибо, дорогая.

Я надеваю ее топ. Шрам теперь совершенно открыт, но я решаю, что это меня не остановит. Еще никто не говорил мне столько комплиментов, как эти двое, и… и… и мне нравится. Я чувствую себя отлично.

– Ну, что скажете? – Я поднимаю руки и встаю в позу. Эрик поворачивается.

– Ну, мисс Просто Подруга, ты выглядишь отлично. – Он подмигивает. – Правда. Чертовски сексуально. А теперь пойдем. Если опоздаем, Сабин разорвет нас всех на части.

Эстель перекидывает свою огромную сумку через плечо и направляется к выходу.

Я не могла дождаться, пока закончится пьеса. Сабин на сцене просто великолепен, очень убедителен, энергичен. Проблема не в нем. Просто актовый зал колледжа становится похожим на сауну. Я ерзаю на сиденье и обмахиваюсь программкой. Понимаю, что с температурой здесь все в порядке. Кажется, больше никому не жарко. Справа от меня расслабленно и спокойно сидит Эстель, а по ее правую руку Эрик не сводит глаз со сцены.

Причина моего жара и беспокойства сидит в нескольких дюймах слева от меня. Плечо Криса касалось меня уже раз пятнадцать, не меньше. Учитывая, что у меня не так уж много друзей, я должна сосредоточиться на пьесе, чтобы потом похвалить своего нового друга Сабина. Вместо этого я могу лишь стараться смотреть прямо. Понимаю, что если украдкой взгляну на Криса, то могу расклеиться. Разумеется, нет никакой причины думать, что он так же остро реагирует на мое присутствие. Но каждый раз, когда он смеется над фразой из пьесы или бормочет себе под нос – или, ради всего святого, просто шмыгает носом, – я буквально дрожу от желания.

Если бы я верила в Бога или была хоть немного религиозной, то сочла бы столь сумасшедшие физические ощущения расплатой за мастурбацию. За частую мастурбацию. Думаю, у меня уже зависимость. Проснулся мой внутренний сексуальный маньяк, и теперь я почти все время страшно возбуждена. Я почти удивляюсь, что до сих пор не схватила Эстель и не засунула свой язык в рот этой красивой девушки. С Эстель у меня, наверное, получится зайти дальше, чем с ее братом.

О боже. Что со мной не так?

Дело в том, что Эстель невероятно классная, но меня она не интересует. Как и Сабин. Как и любой из сотни человек в зале. Чего мне действительно хочется, так это снова оказаться в объятиях Криса. Хочу вновь вернуться в тот день на озере. Возможно, без моего неуместного признания, что родители мертвы, и воспоминаний, которые оставили меня беззащитной в его объятиях. Или в тот момент в его комнате, когда он убрал волосы от моего лица, и его дыхание стало прерывистым. Я бы все отдала, чтобы сию же секунду сорвать с него рубашку и снова почувствовать его грудь…

Хотя и не знаю, что бы я делала, появись у меня возможность снять с него не только рубашку. Едва ли я могу похвастаться богатым опытом. Наверное, будет лучше, если между нами больше ничего не произойдет, и я останусь мучиться одна. По крайней мере, так он никогда не узнает, насколько я на самом деле неопытна.

– Прошу прощения. Можно я протиснусь? – произносит белобрысый парень, остановившийся возле нашего ряда. – Извиняюсь. Эй, Кристофер, как дела? Знаю, знаю. Я сильно опаздываю. – Он в мятой рубашке и джинсах, при этом очень хорош собой. Протиснувшись перед нами, парень опускается на сиденье рядом с Эриком.

– Это твое нормальное состояние, – шутит Крис. Он наклоняет ко мне голову, снова прикасаясь рукой. – Это парень Эрика, Закари. Он тебе понравится. Клевый пацан.

Сейчас трудно мыслить, но если ничего не ответить, то он отстранится. Я останавливаюсь на довольно обычном вопросе:

– Как давно они вместе?

– С начала прошлого года.

Я чуть поворачиваю голову. Но недостаточно, чтобы встретиться взглядом. Сердце колотится.

– Хорошо, что нам всем очень нравится Зак, – шепчет Крис. – Не могу представить, чтобы один из нас встречался с тем, кого остальные не одобрили.

– Вы приглядываете друг за другом, – говорю я.

– Конечно. Разве у вас с братом не так?

– Должно быть. Но больше нет.

Крис не сразу отвечает.

– Мне жаль.

Я вскидываю взгляд.

– Все наладится. Однажды. Я начинаю в это верить.

Мы слишком близко, но он разговаривает со мной так, словно между нами не происходит ничего странного, и я не хочу упустить момент:

– Да. Так и будет.

Хотя Крис и отвлекает меня, я, в конце концов, втягиваюсь в представление Сабина. Может, я и ни черта не понимаю в актерском мастерстве, но точно знаю, что наслаждаюсь игрой и смеюсь не один раз. Я разочарована, когда все заканчивается, отчасти потому, что придется оставить место рядом с Крисом, но также и потому, что мне было очень приятно наблюдать за новым другом на сцене.

Раздаются аплодисменты, и я чувствую на себе взгляд Криса, когда он встает и начинает хлопать. Я искоса смотрю на него. Проклятье, эта кривоватая усмешка такая привлекательная. Я поднимаюсь с места и поднимаю руки над головой, громко аплодируя, пока Сабин ходит по сцене и кланяется. Шепарды кричат и улюлюкают, и их энтузиазм заразителен. Я хлопаю еще громче. Крис кричит имя Сабина, Эстель свистит между пальцами, а Эрик залезает на кресло. Тянет наверх и Зака с Эстель. А Эстель хватает меня за руку, тоже заставляя залезть на сиденье. Я опускаю глаза и протягиваю Крису ладонь. Ощущения от наших сплетенных пальцев почти невыносимы.

Сабин оглядывает зал и видит нас. Он счастливо улыбается и указывает в нашу сторону. Его семья сходит с ума, и, хотя я с ними, чувствую болезненную зависть от того, как они близки. У меня с Джеймсом уже давно все не так. Такое чувство, что у меня больше нет брата, и я могу представить, что он не думает обо мне как о сестре. Это ненормально и неприемлемо. Я очень по нему скучаю. Буду больше стараться. Больше, но без давления. Что бы это ни значило. Джеймс не очень хорошо реагирует на мои истерики, так что придется придумать, как держать свои эмоции под контролем, когда я с ним разговариваю.

Зажигается верхний свет, и зрители начинают расходиться. Я чувствую, как Крис стоит сзади, пока мы ждем, чтобы выйти из прохода. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем мы все выбираемся из здания.

– Где, черт подери, Сабин? – спрашивает Эстель. – Он сказал, что выйдет сразу после представления.

– Наверное, прикидывает, на какую вечеринку пойти. Он сейчас появится, – успокаивает ее Крис.

Я намеренно отхожу от Криса и болтаю с Эриком и Заком. Несколько раз ловлю на себе его взгляды, но он не делает попыток приблизиться. Мы с Эриком обнаруживаем, что ходим на общее занятие по английскому языку и по теме «Любовь и безумие в литературе восемнадцатого века». Это факультативный курс, который открыт как для второкурсников, так и для старшекурсников, и он самый популярный среди студентов.

– И кого ты предпочитаешь? – интересуется Эрик. – Маркиза де Сада или Кейт Шопен?

Я смеюсь.

– Ну, это зависит от того, в какой день ты меня спросишь и насколько я буду склонна к мазохизму. А ты?

Эрик ухмыляется.

– Похоже, ты девушка моей мечты.

– Значит, Маркиз де Сад, – хором восклицаем мы.

Зак качает головой и обнимает Эрика, растирая ему руки, чтобы отогнать прохладу октябрьского вечера.

– Думаю, вам обоим не помешало бы поменьше безумия и побольше любви. – Он целует Эрика в щеку. – Но я согласен любить сумасшедшего.

Эрик стонет, но не может сдержать улыбку.

– Какая драма.

– Мои преданные поклонники собрались и ждут моего появления! – Сабин проносится мимо нас и останавливается рядом с Эстель. Он переоделся из костюма в джинсы, футболку и кожаную байкерскую куртку, но остатки макияжа все еще подчеркивают его и без того темные глаза. Сабин весь раскрасневшийся и на подъеме после выступления. Или после бутылки текилы в его руках. В любом случае от него исходит настоящий вихрь энергии.

– Итак? Чего думаете? Чего думаете? Блайт, ты первая. Давай, вываливай. Ужасно было, да? Ты уснула? Была почти в коме, и тебя нужно было пробудить поцелуем? – Он театрально вскидывает бровь. – Но я вижу, тебя оживили. Хм-м…

– Конечно, не заснула! – возмущаюсь я. – Ты был великолепен. Честно, Сабин, замечательное представление.

Он сияет.

– Благодарю. Это очень любезно. Ладно, кто следующий? Кто еще готов расточать бесконечные похвалы лучшему в мире актеру? Кто-нибудь? Серьезно? Никого? Я раздавлен.

– Ты же знаешь, что прекрасно выступил, – говорит Эстель. – Твое эго и без наших заискиваний достаточно велико. – Затем она подносит руку ко рту и шепчет: – Но ты был великолепен.

Парни подкидывают еще несколько заслуженных комплиментов до тех пор, пока даже Сабин не смущается.

– Ладно, ну-ка, пойдемте. На холме играет группа, и у меня как раз есть местечко для наблюдения.

Он ведет всю компанию через кампус, и ему приходится перекрикивать шум разминки группы и болтовню толпы из театра.

Я застываю на месте, не зная, что делать. Должна ли я идти с ними? Меня пригласили? Хочется ли мне вообще?

– Я… Собираюсь вернуться, – говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь. – Огромное спасибо…

– Я все слышал! Блайт, иди сюда! – кричит Сабин через плечо. – Ты никуда не уйдешь, верно, народ? Думаю, она с нами застряла, я прав?

– Блюй радугой! – кричит компания.

Я спешу к Сабину и позволяю ему обнять меня за плечи.

– Блевать радугой? Объясни.

– Глупая семейная шутка. Наплевать на все перед лицом трагедии и все такое. – Он махнул рукой. – Насколько я понимаю, тебе это знакомо.

Крис рассказал им про моих родителей. Прекрасно. Они относятся ко мне, как к сироте, кем я, собственно, и являюсь.

– Серьезно, мне нужно вернуться в общежитие и…

– Заткнись, – шутливо говорит он. – Я знаю, о чем ты думаешь, но ты с нами не поэтому.

Мы с минуту идем молча.

– А почему?

Сабин пожимает плечами.

– Разве здесь обязательно должен быть ответ? Иногда это просто правильно. Ты нам подходишь. Боже, малыш, разве ты не чувствуешь? Не нужно во всем сомневаться.

Я улыбаюсь. Действительно чувствую. Связь. Ее трудно распознать. Даже напряженные отношения с Крисом не могут этого изменить. В голове звучит голос Криса. «Хватит бороться». Кроме того, так приятно, когда большой и сильный парень, как Сабин, тепло и по-медвежьи обнимает за плечи.

– Хватит называть меня малышом. Я старше тебя.

– О-о, какая дерзкая девчонка! Мне нравится! – Он трясет меня за плечо своей огромной ручищей, и я хихикаю.

– Так куда мы идем?

– Увидишь.

Он ведет нас по освещенным дорожкам между зданиями студенческого городка и вверх по склону холма к самому современному зданию в Мэттьюсе.

– Добро пожаловать в «Введение в архитектуру»! Была здесь?

Я качаю головой.

– Выглядит круто, но мы же не можем войти, верно? Здание явно закрыто.

– Мы не будем заходить. Мы будем залезать. – Когда он спускает пожарную лестницу со стороны здания, шум, кажется, эхом разносится по всему кампусу. – Мы лезем наверх.

– Сабин! – Но он уже начинает подниматься по лестнице. – Сабин! – снова кричу я.

Ума не приложу, как справлюсь с этой шаткой пожарной лестницей в сумасшедших босоножках Эстель. Я поднимаю взгляд. Сабин уже добрался до крыши. Дерьмо. Я не любительница идти против правил, но это всего лишь незначительное нарушение, так что я не собираюсь пасовать из-за сексуальной обуви.

Я осторожно поднимаюсь на первые ступеньки.

– Помощь нужна?

Мне не нужно смотреть вниз, чтобы узнать, кто это. Его голос трудно не узнать: из-за тембра и того, как сходит с ума мой пульс.

– Все в полном порядке, – отвечаю я и продолжаю подниматься.

Слышу, как Крис и остальные болтают внизу, но все стихает, когда я оказываюсь наверху. Сабин стоит, нагнувшись над бетонным выступом со стороны кампуса.

Он салютует мне бутылкой.

– Ты это сделала, дерзкая девчонка!

Я раздраженно трясу ногой.

– Еле-еле. Спасибо босоножкам Эстель. – Теперь я стою рядом с ним и любуюсь видом. Кампус ночью выглядит довольно эффектно.

– Эй, возвращаясь к старому разговору, – начинает Сабин, снова приобнимая меня за плечи, – я искренне сожалею о твоих родителях. Это ужасно.

– Благодарю. А мне жаль, что ты потерял маму. Ты был, наверное, очень маленьким, да?

Сабин кивает.

– Мы все.

– Я рада, что, по крайней мере, у вас есть отец.

Он смеется.

– Не стоит.

– Почему? Вы не ладите?

Сабин оглядывается назад. Крис протягивает руку и помогает Эстель перелезть через край последней ступеньки лестницы.

– Мой отец – придурок. Крис думает о нем еще хуже, но с папой лучше действительно не связываться.

– Ох. Тогда мне вдвойне жаль.

– Ничего страшного. Мы стараемся держаться от него подальше, так что это больше не проблема. Теперь у нас все хорошо? – Он ставит бутылку между нами. – Пожалуйста, откройте, мадам. Я не готов вас отпустить. Крис тут же украдет.

Я практически фыркаю.

– Ага, конечно. С трудом верится. – Я откручиваю крышку на текиле.

– Не будь такой уверенной. – Сабин смотрит мне за спину, Крис и Эстель движутся в нашу сторону. – Где Эрик и Зак?

– Ты же знаешь, как он не любит высоту, – отвечает Эстель. – Очнись, Сабин. Как давно вы с ним знакомы?

– О боже, да что это со мной? Я совершенно забыл. – Сабин на мгновение становится серьезным. – Я дурак. Пойду за ним.

– Не переживай, – говорит Крис. – Ты знаешь Эрика. Он не очень любит публичные зрелища. – Сабин поворачивается ко мне. – Эрик больше одиночка, просто для сведения. Он самый тихий из нас.

– А я все время думала, что это ты.

– Ох, как мило, мисс Блайт. А вы забавная, как я погляжу. – Он гладит меня по руке.

– Замерзла? – спрашивает Крис, но я не оборачиваюсь. – Хочешь, дам свою куртку?

– Я в порядке. Спасибо.

На самом деле мне холодно.

– Я позабочусь. – Сабин убирает руку с моего плеча и снимает кожаную куртку. – Тебе определенно холодно.

Я поднимаю взгляд, пока просовываю руки в любезно подставленную куртку. Мы снова поворачиваемся в сторону музыкантов, и Сабин наклоняется ко мне, говоря так тихо, чтобы только я могла слышать:

– Немного ревности никому не повредит, да?

Мне потребовались все силы, чтобы сдержать улыбку.

Сабин делает глоток и предлагает мне:

– Выпьешь?

– Нет, спасибо. – Я продолжаю любоваться огнями кампуса, стоя спиной к Крису. – У нас с текилой ужасное прошлое.

– Ха! А с ней бывает другое?

Я смеюсь.

– Справедливо. Давай.

Даже маленький глоток текилы обжигает горло.

– Черт, крепкая. – Но все равно делаю еще один глоток. – Полагаю, соль и лайм ты с собой не носишь?

– Я нет. Предпочитаю пить в чистом виде.

– Могу поспорить, что в сумочке твоей сестры есть все.

– А я спорю, что нет.

– Спорим, что да? – Я поворачиваю голову и прерываю разговор Криса с Эстель: – Эстель, у нас тут спор. У тебя, случайно, нет лайма и соли?

– Зависит от того, кто считает, что у меня нет?

Я разворачиваюсь.

– Сабин.

– Ну, давай посмотрим, – загадочно протягивает она. Одна из лямок сваливается с плеча, пока Эстель копается в своей огромной сумке. Крис и Сабин качают головами. Она поднимает взгляд и ухмыляется: – Лови.

Я вскидываю перед Сабином руку и хватаю передачу.

– Один лайм, – довольно говорю я.

– Здесь только половина, – ворчит он.

– И, – добавляет Эстель, продолжая рыться, – примерно двадцать пакетиков соли из кафе.

– Черт бы меня побрал. – Сабин разводит руки и надвигается на нее. – Ты заплатишь за это, сестренка!

– Считай, что это праздничное конфетти, – кричит она, подбрасывая упаковки в воздух. Сабин кидается на нее, но ей удается вскарабкаться на брата и оседлать со спины.

– Быстрее! – командует она. Эхо разносит веселые визги, когда Сабин начинает носиться взад и вперед по огромной крыше. Они с хохотом валятся друг на дружку и так и остаются лежать в беспорядочной куче.

Замечательно. Теперь я осталась без прикрытия Сабина наедине с Крисом. То, чего мне хочется больше всего и одновременно чего сильнее всего страшусь. Студенческая группа закончила настраивать звук и уже начала играть довольно хорошие кавер-версии песен в стиле инди и альтернативного рока. По крайней мере, музыка наполняет тишину между нами. Я отворачиваюсь, делая вид, что наблюдаю за сценой. В конце концов, Крис подкрадывается ко мне.

– Привет, – тихо говорит он.

Меня бесит, какой идеальный у него голос. Хотя я и провела бессчётное количество времени, мечтая о нем во время пробежек и – что греха таить – по ночам, но все равно дико волнуюсь рядом с ним. Да и как не переживать? Я приставала к нему в комнате (вероятно, с меньшим мастерством, нежели он привык), а потом ничего от него не слышала, за исключением эмоционального плей-листа.

Любит, не любит, любит…

– Привет, – отвечаю я. – Текилы?

– Конечно, почему нет? Выпьешь со мной? – Крис достает из кармана брюк связку ключей с перочинным ножом и забирает у меня лайм. – Я даже успел поймать несколько пакетиков соли. – Он приседает передо мной и на колене режет лайм. Я не могу не улыбнуться, когда он протягивает мне дольку.

– Что смешного?

До этого вечера я уже давно не пила, и несколько глотков текилы явно ударили мне в голову, потому что я начинаю хихикать и не могу остановиться.

– Почему ты смеешься? – удивленно спрашивает он.

– Это выглядит, словно ты просишь моей руки, предлагая лайм.

Он ухмыляется:

– Наверное, так и есть. Ну и? Ты возьмешь лайм или нет?

– Да. – Я забираю дольку из его руки. – Неописуемо тронута вашим предложением.

– Ах, благодарю. Думаю, могу пообещать, что это предложение лайма – самый большой шаг к институту брака, который я совершу.

– Значит, мы мыслим одинаково, – говорю я. – Если люди искренне друг друга любят, то к чему все эти церемонии?

– Точно. – Он встает. – Соль?

Я киваю и облизываю участок кожи возле большого и указательного пальцев, а Крис сыплет туда соль. Я слизываю ее, делаю глоток текилы и закусываю лаймом. Секунду посасываю его, а затем говорю:

– Идеальное сочетание. Все старания прошли не зря.

– У меня нюх на такие вещи. – Он подмигивает, прежде чем облизать и посолить себе руку. Хорошо, что он не может читать мои мысли, потому что при виде его языка у меня подкашиваются коленки. Очевидно, я простила его исчезновение на последние несколько недель. Это легко, когда мы вместе.

Он делает глоток и тут же заходится кашлем.

– Боже, какое же дешевое дерьмо пьет Сабин. – Он высасывает свою дольку лайма.

– Это да. Отвратительная гадость. – Я замолкаю. – Еще хочешь?

– Естественно.

И мы повторяем.

Прокашлявшись после очередного раунда слишком больших глотков текилы, мы стоим бок о бок и наблюдаем за толпой под нами, которая становится все больше и шумнее. Группа девушек перед сценой начинает улюлюкать и скандировать, когда кто-то выходит на сцену. Я прищуриваюсь.

– Эй, а это не…

Крис прослеживает мой взгляд.

– О господи, да. Это Сабин. Должно быть, они с Эстель спустились по черной лестнице. Я даже не заметил.

Мы смотрим, как Сабин расхаживает по сцене и машет рукой обезумевшей толпе.

– Это для нового члена клана. Я уже люблю тебя, Би! – кричит он в микрофон.

– Черт бы меня подрал! – Я закрываю глаза. – Что он делает? Поет?

– Он может делать все что угодно.

– Я знаю, что ты там, наверху, сладкая моя. – Сабин смотрит в сторону крыши, перекидывает ремень через плечо и начинает перебирать пальцами по струнам акустической гитары. – Больше никаких тревог, обещай мне.

Он поет глубоким, красивым голосом с хрипотцой, и я тронута до глубины души, что песня посвящена мне. Не знаю, о чем эта песня изначально, но понимаю, что хочет мне сказать Сабин. Он говорит оберегать свое сердце. Он говорит о своевременности, мечтах и выживании. Но в основном он поет, чтобы я прекратила переживать. Радовалась настоящему и двигалась дальше.

Впервые мои глаза наполняются слезами от счастья. Я смаргиваю их. Сабин прикрывает ладонью глаза от света и смотрит на крышу. Он машет рукой, а затем смешно изображает боксера-чемпиона, сотрясая воздух кулаком, а затем поднимая обе руки в воздух и делая круг победы по сцене. Он во всех смыслах просто замечательный.

– Сабин хороший парень, да?

– Ага, – соглашается Крис. – Так и есть. Он невероятный.

Я не свожу глаз со сцены.

– Ты тоже. – Текила развязывает мне язык.

Прежде чем я успеваю пожалеть о своих словах, меня спасает Эстель.

– Это твой брат, не мой! И, эй, где мой лайм?

Крис отрезает еще одну дольку, на этот раз используя стену вместо колена.

– Я не знаю, что с ним не так, – ласково говорит он.

Эстель хватает бутылку и свободной рукой приглаживает все еще идеальные волосы, пока старается отдышаться после поспешного подъема по лестнице.

– Слишком много всего. Но взгляни на него. Он прекрасен. – Глоток текилы заставляет ее так же скривиться, как и нас. – Боже, ну и пойло. Никакой лайм не спасет.

Она подходит к нам, и мы молча наблюдаем, как Сабин царит на сцене. Она потирает висящий на шее крест.

– Хотелось бы мне, чтобы Эрик остался.

– Мне тоже. – Крис гладит ее по спине. – Он с Заком. С ним все хорошо.

– Знаю. Просто мне хочется, чтобы он проводил с нами больше времени. В любом случае, Блайт, я рада, что ты с нами. Давайте, пейте, и пойдем вниз. У Сабина есть для нас место возле сцены. Думаю, нам предстоит долгая ночь.