Текст книги "Легенда об ангеле. Книга 3. Эдем"

Священник был маленького роста. Облачение скрывало его почти целиком. Загорелое, но матовое, все в морщинках лицо освещала добрая улыбка.

– Здравствуй, Нина. Я – отец Джулиан.

Глядя на Джареда, я кивнула.

– Мы собрались здесь, перед лицом Господа и людей, чтобы Джаред и Нина сочетались священными узами брака. Мы присутствуем здесь, чтобы стать свидетелями и соучастниками славного деяния, которое готов совершить Господь, – превращения их взаимной любви в освященный Богом брачный союз. Брачные отношения почетны и святы; они установлены Создателем ради благополучия и счастья людей. Апостол Павел одобрил их как наилучшие для всех представителей рода человеческого. Они призваны объединить приязнь и надежды двух душ в единое целое и покоятся на обоюдном доверии и преданности мужа и жены. Отношения, в которые вы готовитесь вступить, не могут исполниться без глубокого уважения, обдуманности и упования на небесное водительство.

Джаред не сводил с меня глаз. Отец Джулиан подошел ко мне, посмотрел на Эли и произнес с сильным акцентом:

– Будучи уверен в том, что ваша любовь взаимна, что вы выбрали друг друга в качестве спутников жизни по воле Божьей и что родные благословили ваш союз, я теперь спрашиваю: кто отдает эту женщину в супруги этому мужчине?

– Мы, – уверенно ответил Эли за моего отца и за Синтию.

Он, вероятно, мог бы ответить и за Гейба, но это уже вызвало бы улыбку кое у кого на небесах.

Эли поднес мою руку к губам и поцеловал костяшки пальцев, а потом соединил наши с Джаредом ладони. Слегка сжав наши руки, Эли оставил нас одних у подножия лестницы, а сам скрылся за двойными дверями, через которые только что ввел меня в церковь.

Джаред удивленно вскинул бровь; с его лица не сходила улыбка.

– Не ожидал.

– Его послал Джек, – шепнула я и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

Джаред погладил меня по щеке, и тут снова заговорил священник. На этот раз его речь звучала неразборчиво, как фон, а я неотрывно смотрела в глаза Джареда – в них вспыхивали голубые и серые искорки, каких я никогда не видела прежде. Лицо было спокойным и напряженным, счастливым и озабоченным одновременно. Противоречивые чувства сталкивались в душе Джареда, и это чудесным образом отражалось в том, как едва заметно подрагивала кожа вокруг глаз и рта. Никто, кроме меня, этого не замечал, а я могла прочесть за каждым из этих мельчайших мимических движений всю его жизнь, полную борьбы и тяжелого труда, а также предвкушение облегчения, которое он испытает, когда я поклянусь ему в верности.

– Джаред Райел, – произнес отец Джулиан, – готов ли ты вступить в брак с Ниной Грей, уверен ли, что ваша любовь и вера друг в друга способны вынести любые испытания?

– Да, – просто ответил Джаред.

– Нина Грей?

– Да!

Немногочисленная публика засмеялась моей поспешности. Джаред тоже хохотнул.

Отец Джулиан выдержал паузу, после чего закончил свою партию:

– Готова ли ты вступить в брак с Ниной Грей, уверена ли, что ваша любовь и вера друг в друга способны вынести любые испытания?

Я подождала, пока священник исправит свою ошибку, но он этого не сделал.

Я отрывисто кивнула.

– С Джаредом Райелом. Да. Я готова.

Отец Джулиан нимало не смутился.

– Нина, берешь ли ты в мужья Джареда? Обещаешь ли любить его, уважать и заботиться о нем в радости и печали, болезни и здравии и быть для него хорошей и верной женой, что бы с вами ни происходило, пока вы оба живы?

– Да.

Отец Джулиан повторил обеты Джареду. Чем ближе подступал конец церемонии, тем крепче Джаред сжимал мои пальцы. Когда настало его время отвечать, он не колебался.

– Да, и, кроме того… – сказал Джаред, – тысячу лет и еще одну… я буду любить тебя.

Я засияла улыбкой. Рука Джареда снимала мою уж слишком крепко, он тянулся ко мне всем телом. Он так долго ждал этого момента и как будто хотел вобрать его в себя целиком и одновременно проскочить побыстрее, чтобы нас больше ничто не сдерживало. Этот миг во времени был как свет, включенный в темной комнате, как дверь из страшного лабиринта – спасительный исход для всех и каждого.

Отец Джулиан закрыл глаза:

– Отец Небесный, Ты установил брачный союз для своих детей, Ты даровал нам любовь. Вот перед Тобой стоят Джаред и Нина, они пришли сюда сегодня, чтобы вступить в брак. Пусть этот договор любви будет благословлен истинной преданностью и исполнен духовности. Мы просим Тебя, Господи, чтобы Ты дал им сил исполнить соглашение, которое они заключили. Когда проявится себялюбие, даруй им щедрость души; когда возникнет искушение недоверием, исполни их моральной силы; когда появится непонимание, награди терпением и смирением; если страдание станет частью их жизни, укрепи их веру и любовь. Аминь.

Я открыла глаза и увидела Джареда. Он смотрел на меня со всепоглощающей любовью и преданностью; даже во взгляде моего отца, гордившегося своей дочерью, эти чувства проявлялись не так сильно.

– Какой залог выполнения обетов ты дашь?

Бекс раскрыл ладонь, и Джаред взял с нее кольцо из белого золота.

– Нина, – тихо произнес он, на мгновение прикрыл глаза и задумался, а потом поймал мой взгляд. – Что нового я могу сказать тебе? Что могу дать, чего еще не дал? Разве у меня есть еще что-нибудь, кроме того, что уже принадлежит тебе? Мое тело, сердце, разум, даже моя душа – все, что составляет мое существо, отдано тебе задолго до этого дня и будет принадлежать вечно. Я последую за тобой, куда бы ты меня ни повела. Я буду защищать тебя и тех, кто будет создан нашей любовью, от всех зол. С этого дня и навеки я беру тебя, любимая, себе в жены, чтобы жить с тобой и радоваться, всегда быть рядом и засыпать в твоих объятиях, выявлять в тебе лучшее и самому становиться лучше. Я обещаю смеяться вместе с тобой в хорошие времена и бороться с напастями в плохие, утирать твои слезы, утешать тебя словами, жить с тобой душа в душу и наслаждаться каждым мигом, радостным или печальным, нашей совместной жизни до конца дней и дальше.

Последовала долгая пауза. Никто не шевелился. В церкви стояла полная тишина; публика была ошеломлена этим захватывающим дух обещанием. Джаред взял мою руку и надел кольцо на палец. Оно скользнуло по коже и устроилось рядышком с украшенным бриллиантами кольцом, подаренным в честь помолвки, как будто всегда там и было.

– А т-ты, – запинаясь, произнес отец Джулиан, – Нина. У тебя есть залог исполнения обетов?

Я повернулась к Бет, тушь у нее под глазами размазалась. Подруга раскрыла ладонь – на ней лежало простое обручальное кольцо для Джареда. Я взяла кольцо и посмотрела на любимого.

Он улыбался в ожидании моих обетов. Я много думала о том, что скажу, после того как мы решили составить собственные клятвы. Наши отношения всегда были особенными, поэтому мы предпочли и обеты друг другу дать особые. Я сделала глубокий вдох. Мои слова не будут так прекрасны и выразительны, как речь Джареда, что бы я ни сказала, но я точно знала: ему понравится каждый слог.

– Джаред, – шепотом начала я, взяла его руку и надела кольцо на кончик пальца. – Я выбрала тебя как лучшего друга и любимого мужчину на всю жизнь. Я обещаю любить тебя самой глубокой любовью и посвятить тебе всю жизнь, заботиться о тебе со всей возможной нежностью… несмотря на сложности в настоящем и неизвестность в будущем, я обещаю хранить верность тебе. Только сейчас я наконец поняла: это не случайное совпадение и не тяжелая борьба. Мы всегда были предназначены друг для друга. Любовь послана нам небом, и я клянусь, что буду чтить этот дар вечно. Отныне и навсегда ты не останешься один. Мое сердце будет прибежищем для тебя, а мои объятия – домом.

На лице Джареда теперь отражалось только одно чувство – бесконечное счастье. Сомнений не осталось. Я протащила кольцо через сустав пальца, и Джаред сжал мою руку.

Отец Джулиан накрыл ладонью наши сцепленные руки:

– То, что соединил Господь, да не разведет в стороны ни один человек. Джаред и Нина дали обоюдное согласие на вступление в священный брак, засвидетельствовали это перед Богом и людьми, поклялись в любви и верности друг другу и подтвердили это, обменявшись кольцами. От имени штата я объявляю их мужем и женой.

По церкви пронесся единодушный легкий вздох. Джаред с облегчением выдохнул и робко улыбнулся.

– Поцелуй свою жену, – сказал довольный отец Джулиан.

Джаред взял в ладони мое лицо, заглянул в глаза, а потом притянул меня к себе и тихонько прикоснулся губами к моим губам. Сначала он поцеловал меня нежно, а потом обхватил руками и отдался на волю чувств, забыв обо всем на свете. Мы женаты. Он мой муж, а я – его жена.

Джаред отстранился от меня. В его глазах стояли слезы, счастье переполняло его, так же как и меня. Я потянула его к себе, чтобы поцеловать еще раз.

– Представляю вам мистера и миссис Райел, – провозгласил священник.

Улыбка Джареда поблекла, он скрежетнул зубами и, закрыв глаза, произнес:

– Не сегодня.

Глава 3
Суд

В церкви сгустилась тьма. Солнечный свет, проникавший сквозь окна, померк, хотя день едва начал клониться к вечеру. Воздух стал холодным и тяжелым. Волоски у меня на шее встали дыбом. Опасаясь худшего, я искала простое объяснение.

– Гроза?

Глаза Джареда помрачнели.

– Прости.

Обычно здесь, в тропиках, всегда слышно, как ветер с шумом проносится между зданиями. Но сейчас он отсутствовал. Единственным освещением в церкви осталось тусклое пламя свечей в канделябрах вдоль стен. Я бросила испуганный взгляд через плечо – на наших родных и друзей. Они все замерли в полной неподвижности.

Я быстро спустилась по ступенькам, Джаред – следом. Мои движения не произвели на публику никакого впечатления. Я изумленно раскрыла рот и опустилась на колени.

– Лиллиан? – позвала я, наклоняясь вперед.

Ее руки были изящно сложены на коленях, на лице застыла умиленная улыбка. Я встала и подошла к следующей скамье, с ужасом замечая, что глаза этих живых статуй прикованы к тому месту, где только что стояли мы с Джаредом.

– Бет? – позвала я и прикоснулась к щеке подруги.

Кожа была теплая.

– Она не дышит, – сказала я, оглядываясь на своего новоиспеченного мужа.

Рядом с Джаредом стоял Бекс. Он хмуро глянул на брата. Зачарованными были только люди.

– Должно быть, он подал жалобу, – сказал Бекс.

– Шах? – спросила я.

Джаред покачал головой:

– Михаил… за убийство сына.

Он закрыл глаза, взял мою руку и прижал к груди:

– Что бы ни случилось, Нина, оставайся с Бексом.

– О чем это ты? – забеспокоилась я. – Куда ты собрался?

Джаред сделал шаг в сторону дверей, а я свободной рукой схватила его за пиджак и шепнула:

– Джаред.

Настроение мужа приводило меня в ужас.

Вдруг двойные двери церкви распахнулись. На пороге стоял Эли. Лицо его было абсолютно спокойным.

– Сожалею, Джаред. Дело неотложное.

Джаред склонил голову набок и процедил сквозь зубы:

– Ничего не говори, Нина. Я сам со всем разберусь.

Я молча согласилась. Джаред провел меня к выходу, и мы оказались на площадке возле церкви. Небо было черным, темнота окутывала здание. У подножия лестницы выстроились несколько темных фигур. Джаред двинулся дальше. С каждым шагом мы приближались к неизвестному. У меня было такое ощущение, будто сердце ударяется о грудную клетку. Наконец я встала лицом к лицу с обвинителями Джареда, но кто они, оставалось загадкой. Лица были скрыты капюшонами накидок. Если это ангелы, то такие грозные, каких я никогда прежде не встречала.

Сбоку от Джареда стоял Эли. Он терпеливо чего-то ждал, но я понимала – лучше не задавать вопросов. Через некоторое время темные фигуры разделились, и две из них, сильно отличающиеся по размеру, двинулись вперед. Эли едва заметно повел рукой – воздух около собравшихся у церкви фигур сам собой засветился. Я глянула на ангела краешком глаза, Эли подмигнул мне. Только я одна не обладала способностью видеть сквозь тьму. Эли осветил все вокруг исключительно для моих человеческих глаз.

От его заботливости мне стало немного легче. «Пока Эли рядом, с нами ничего не случится», – подумала я.

Однако успокоения, вызванного любезностью Эли, хватило ненадолго. Теперь уже можно было распознать, кто эти две фигуры. У меня комок подступил к горлу: я разглядела Клер, с очень решительным видом она шагала рядом с Самуэлем.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я. – Где Райан?

Джаред сжал мою руку, и я вспомнила, но слишком поздно, установленное им правило – хранить молчание. Мужчина, возглавлявший группу наших противников, сорвал с головы капюшон. Мы увидели пылавшие яростью глаза.

– Тебе не позволено говорить! – громогласно заявил он, сотрясаясь всем телом.

Самуэль и Клер заслонили нас с Джаредом и приняли оборонительные позы. Джаред снова сжал мою руку, на этот раз, чтобы успокоить. Он поднес мои пальцы к губам и поцеловал их. Мне ужасно захотелось плакать. Хоть я умоляла саму себя не делать этого, глаза наполнились слезами и по щекам потекли тонкие соленые ручейки.

Эли небрежно оттолкнул Самуэля и Клер в сторону, чтобы они были поближе ко мне.

– Смотрите, что вы наделали, – сказал ангел, поднимая мой подбородок и стирая со щек большими пальцами две одинаковые мокрые дорожки. – Расстроили невесту в день свадьбы.

Эли обернулся:

– Извинись, Михаил, и веди себя достойно, пока мы здесь.

Михаил стоял, горделиво выпрямившись.

– Приношу свои извинения, – произнес он одними губами, тело не шелохнулось, будто одеревенело, арх с трудом подавлял ярость.

Я кивнула и спряталась за спиной Джареда. Рядом с моим супругом встал Самуэль, а сбоку от меня оказалась Клер. Эли вернулся на свое место. Теперь он находился прямо в центре, между двумя группами. Он склонил голову и закрыл глаза. Брат и сестра Райелы, Самуэль и все мужчины в накидках сделали то же самое. Я поспешила повторить их движения, размышляя про себя: выгляжу ли глупо, или мне тоже надо было так сделать? Джаред ничего не подсказал, так что мне оставалось одно – быть как все.

Через некоторое время Эли начал говорить в своей обычной бесстрастной манере:

– Хвала Господу, ибо это Его суд и Его царство. Я буду использовать обычный язык, чтобы Нина все поняла. Я, Элиас, ангел Божественного плана, буду действовать от имени Всевышнего. Мое решение окончательное.

Эли обратился к Джареду и Михаилу:

– Никакая агрессия недопустима.

Джаред и Михаил кивнули.

Эли посмотрел на меня, и его взгляд смягчился.

– Михаил подал жалобу на Джареда из-за гибели своего земного сына Айзека.

Мне тут же захотелось раскрыть рот, но после публичного порицания, высказанного Михаилом, я удержалась.

Эли почувствовал, что мне страшно, и сказал с улыбкой:

– Не бойся, Нина. Ты можешь говорить.

– Хм…

Я озадаченно взглянула на Джареда, который всего несколько минут назад приказал мне молчать. А сейчас не подавал знаков, что нужно соблюдать осторожность.

– Джаред не убивал Айзека, – тихо, но твердо заявила я.

Джаред не должен отвечать за мои поступки, пусть я даже наведу подозрение на себя.

Эли кивнул, терпеливо и понимающе:

– Мы собрались здесь, Нина, чтобы разобраться в том, как погиб Айзек. Ты вскоре сможешь представить свои доводы. Поверь мне, мы проведем дознание по всем правилам.

– Тогда почему Джаред и Клер так нервничают? – спросила я, намеренно не упоминая Бекса. – Это непохоже на обычное расследование.

– Ты права. Обвинения против Джареда очень серьезны. Прервана жизнь. Архам не позволено убивать людей, чтобы защитить своих талехов. Полукровки не обязаны следовать нашим правилам, потому что они наполовину люди и обладают свободой воли. Однако, так как им известны эти правила, важно, чтобы они не пользовались своими преимуществами. Ты понимаешь?

– Д-да, – ответила я, боясь произнести еще хоть слово. Может, Эли и обладал бесконечным терпением, но мне не хотелось проверять, так ли это. – Но… Джаред не убивал Айзека.

Михаил вздрогнул и заговорил на том прекрасном языке, который я знала как язык неба. Эли перебил его:

– По-английски, Михаил. Это простая вежливость.

Михаил раздраженно вздохнул и сказал Эли:

– Зачем ты тратишь время? Мы не должны объясняться с ними.

– Терпение, – просто ответил Эли и посмотрел на меня. – Все деяния, приведшие к смерти Айзека, должны быть учтены. В данном случае то, что Джаред открылся тебе, тоже сыграло свою роль. Обычно мы разматываем клубок до самого конца и находим того, кто в ответе. Здесь таким лицом является отец Джареда Габриэль, который открылся Лиллиан Ван Барен. Этот поступок в конце концов привел к смерти Айзека. Но так как Габриэль уже был осужден за это деяние, ответственность падает на Джареда.

Я нахмурилась. Мне это было не вполне ясно.

Эли понимающе улыбнулся:

– Вспомни райский сад. Наш Господь разбирает прегрешения, исходя из цепной реакции. Это в порядке вещей.

– То есть Он злопамятен, – сказала я.

– Нет. – Эли едва заметно усмехнулся. – Я не о том. Он доискивается до корней проблемы, когда принимает решение.

– Это что-то вроде расплаты за грехи отцов?

– Трудно объяснить это на языке людей, Нина. Короткий ответ – да.

Джаред сделал выбор, но я не могла согласиться с тем, что его винят за любовь отца, за меня, за смерть Донована. Он мой муж, и я обязана защищать его. Я гордо выпрямилась:

– А как насчет меня?

Джаред напрягся и с укором в голосе произнес:

– Нина…

Я глянула на него, но не обратила внимания на предупреждение.

– На основании того, что мой отец совершал поступки, которые могли стать причиной всего случившегося, а также принимая во внимание тот факт, что я убила талеха Айзека… не стоит ли привлечь к ответственности меня?

– Да, – прорычал Михаил сквозь зубы.

Эли прикоснулся к моему плечу.

– Да, Нина. За каждое твое решение. Он сделает это позже. К Джареду применяются иные стандарты, он отделен и от земли, и от небес. Для таких, как Джаред, установлены особые правила, и ему об этом известно. А теперь… – Эли улыбнулся по-доброму и, может быть, немного весело. – Если ты удовлетворена, мы продолжим.

Да, мне все стало понятно, но согласиться с этим? Никогда. Тем не менее я одобрительно кивнула. Выражение лица Эли подсказало мне, что он прекрасно понимает мои чувства и благодарен за то, что я позволила ему продолжить.

Всех вновь охватило нервное напряжение – всех, кроме Эли, который, казалось, был неподвластен эмоциям. Грудь Михаила тяжело вздымалась, он готовился взять слово и отомстить за гибель Айзека. Когда он сделал шаг вперед, члены его маленького войска открыли лица. Не стоило удивляться, но я была удивлена. Я думала, они все будут похожи на Михаила – темные глаза и волосы. Ничего подобного. Все они больше походили на Клер. Одни посмотрели на меня с любопытством, другие с отвращением. Но и те и другие, казалось, явились сюда не по зову долга и не по личному побуждению. Это наблюдение противоречило логике: почему тогда Клер и Самуэль выглядят такими встревоженными?

Эли заговорил:

– Михаил…

– Айзек не имел выбора! Он был наделен талантами, как никто другой из полукровок, и он был ценен. Поступки талеха не оправдывают смерти Айзека.

Эли кивнул.

– Джаред…

– Поступки талехов никогда не оправдывают наших смертей, но это наш долг и наше проклятие – послушно сносить все, – спокойно ответил тот.

– Что ты знаешь о долге, полукровка? – произнес Михаил.

Кровь прилила к моим щекам, и я не сдержалась:

– Как вы смеете?!

– Нина, – попытался остановить меня Джаред.

– Ваш сын – наделенный такими способностями – тоже был наполовину человек. Вы что же, считаете, раз Джаред охраняет талеха, который не ведет преступную жизнь и не служит демонам, значит ему неизвестно, что такое долг? – выпалила я, постепенно входя в раж и вовсе переставая заботиться о собственной безопасности.

Глубокая складка залегла между бровями Михаила, глаза заблестели от ярости.

– Да, мой сын оказался не таким счастливчиком, как сынок Гейба. Он не противился судьбе, а честно выполнял свой долг. Мы не можем вмешиваться, когда люди пользуются свободой воли. Это нарушает Его волю.

– Как и служение противной стороне, – буркнула я.

– Нина! – рыкнул Джаред.

Михаил дернулся вперед, но из длинных рукавов черных накидок у него за спиной взметнулись руки и удержали его. Самуэль заслонил собой Джареда. Он принял оборонительную позу, но не на полусогнутых ногах, как много раз делала Клер, защищая меня. Самуэль не собирался драться со своими братьями, но и им не позволил бы напасть на нас.

Клер прислонилась к моему плечу и шепнула в ухо:

– Молчи, дура. От твоих слов только хуже.

– Она не должна говорить здесь! – сказал Михаил, вырываясь из рук помощников.

– Довольно, – спокойным, ровным голосом произнес Эли. – Тут затронута судьба Нины. Она имеет право высказаться.

И добавил, обращаясь ко мне:

– Твое мнение принято во внимание. Так будет и дальше.

Впервые я не ощутила, что Эли на нашей стороне. Чтобы выказать послушание, я склонила голову и сделала шаг назад.

– Клер… – произнес Эли, продолжая разбирательство.

– Айзек и Донован работали на Шаха, это правда. Они собирались убить Нину, чтобы вызвать смерть Джареда, – по-деловому высказалась Клер. – Эли, речь шла о том, кто погибнет – Донован или Нина, Айзек или Джаред. Если ты спросишь мое мнение, вот оно: победил лучший.

Слова Клер уязвили Михаила, но он смолчал.

Эли обвел взглядом светящиеся фигуры ангелов за спиной Михаила:

– Кто-нибудь из твоих сторонников желает высказать свое мнение?

Михаил покачал головой:

– Это моя претензия.

– А в чем именно она состоит? – спросил Бекс.

Михаил, прищурившись, посмотрел на младшего брата Джареда:

– В том, что он убил моего сына.

Тут вперед выступила Клер:

– Твой сын убил отца Нины.

Когда я осознала, что Клер говорит о моем отце, у меня подогнулись колени, и Джареду пришлось подхватить меня, чтобы я не упала.

– К-как? – едва слышно произнесла я.

Джаред уткнулся носом мне в ухо:

– Донован застрелил твоего отца, а Айзек был с ним.

Я уставилась на Михаила:

– И ты хочешь обвинить Гейба и Джареда? Ты явился сюда, прервал нашу свадьбу, кричишь на меня, обвиняешь нас в убийстве, когда твой сын способствовал тому, что стало причиной всех событий?

Взгляд темных глаз Михаила метнулся от меня к Эли.

Эли пожал плечами:

– В ее словах есть смысл.

У Михаила отпала челюсть.

– Айзек не заслуживал смерти. Он был хорошим сыном. Он нес на себе проклятие и с честью выполнял свой долг.

– Михаил, – произнес Самуэль низким и твердым голосом.

Михаил сделал шаг к Эли:

– Сын Габриэля должен быть наказан! Он позволил своему талеху убить моего сына! Сына Ребекки!

Эли задумчиво смотрел себе под ноги:

– Ребекка страдала из-за поступков Айзека, разве не так?

Михаил окинул быстрым взглядом каждого из нас:

– Я требую, чтобы Джаред был наказан за гибель Айзека.

Самуэль снова подал голос:

– Михаил…

– Джаред должен был погибнуть, а своего талеха оставить дикарям, – заявил Михаил, тыча пальцем в Джареда.

– Михаил… – повторил Самуэль, на этот раз с угрозой в голосе.

– Око за око, Эли! – закричал Михаил, сжимая кулаки. – Я настаиваю!

– Ми-ха-ил! – прогремел Самуэль.

Земля вздрогнула, а мои руки мигом взлетели к ушам.

Эли некоторое время молча следил за перепалкой между Самуэлем и Михаилом, а потом вмешался:

– Хорошо. Я выслушал достаточно слов с обеих сторон. Остался только один довод.

Мы все посмотрели друг на друга, ища того, кто еще не высказался.

– Мои извинения, – раздался мягкий голос.

Как давно я его не слышала. Это был голос из детства.

Рука Джареда лежала в моей руке, и, когда послышался голос, она обмякла.

– Папа? – произнес Джаред.

Я обернулась и увидела на верхней ступеньке каменной лестницы, ведущей в церковь, Гейба Райела. Он был таким, каким я его помнила: высокий, со светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами, которые сверкали так, что было видно даже с расстояния в несколько футов. Какая-то вспышка метнулась из толпы вверх, и в следующий миг Клер уже оказалась в объятиях отца и безвольно залилась слезами. Она прижималась щекой к его груди, шептала что-то, чего я не могла разобрать. Гейб склонил голову и говорил что-то в ответ, а потом поцеловал дочку в лоб. Они вместе спустились и подошли к Бексу.

Гейб улыбнулся младшему сыну, а тот припал к груди отца.

От удивления я раскрыла рот и поискала глазами Джареда. Как он? Никакой реакции.

На лице Гейба было написано раскаяние и сострадание.

– Мне очень жаль твоего сына, Михаил. Мы с тобой в особом положении… нам известно, что такое любовь к ребенку. Ты согласишься со мной: если бы мы могли менять исход дел, мы бы так и поступали.

Эли обратился к Гейбу:

– Важно помнить, что перед лицом врага мы должны сплачиваться. Михаил, ты потерял сына. Твоя вдова потеряла мужа и сына. Это большое несчастье.

Михаил повесил голову.

Гейб подошел к Михаилу и заключил его в объятия:

– Нужно, чтобы ты остался на нашей стороне, брат.

Михаил вывернулся из объятий Гейба и взмолился:

– Эли!

Тот улыбнулся.

– Ты сам знаешь ответ.

Михаил бросил обвинительный взгляд на Джареда. Тот хмуро сказал:

– Я не желал смерти Айзека, Михаил. Клянусь тебе, я бы хотел, чтобы этого не случилось.

Михаил сделал знак рукой ангелам в накидках, и они все исчезли в темноте.

Эли соединил руки и переплел пальцы:

– Непревзойденное чувство времени, Габриэль, как всегда.

Гейб кивнул, на мгновение задержался взглядом на мне, а потом остановился на Джареде:

– Это не твоя ошибка, Джаред.

Тот не отвечал. Лицо напряженное, темные глаза неотрывно смотрят на отца – Джареда будто парализовало. Эта сцена вызвала воспоминание о том моменте, когда я в последний раз видела отца, и мне стало больно за Джареда. Ему придется прощаться с Гейбом навеки второй раз.

– Джаред, – снова заговорил Гейб, – это не твоя ошибка. Ты все сделал правильно.

Голова Джареда склонилась.

– Сынок… – Гейб положил руки на плечи Джареда. – Я горжусь тобой.

Джаред поперхнулся, его тело обмякло, и он прислонился к отцу. Я прикрыла рот ладонью – непривычно видеть, как Джаред поддается эмоциям. Отец и сын крепко обнялись. У Джареда даже костяшки пальцев побелели, когда он держал Гейба в объятиях. Когда отец отпустил его, Джаред большим и указательным пальцем быстро вытер влажные глаза, а потом сказал со слабой улыбкой:

– Приятно снова повидаться с тобой, папа.

Гейб засветился от радости:

– Ты молодец, сынок. Ты молодец.

– Я старался, – ответил Джаред.

Слова отца сняли напряжение. Джаред взял меня за руку:

– Ты помнишь Нину.

Гейб наклонился и поцеловал меня в лоб:

– Конечно.

Эли поднялся по ступенькам, с довольной улыбкой наблюдая, как Клер и Бекс сгрудились вокруг отца.

– Габриэль…

– Я знаю, – отозвался он, казалось, немного грустно. – Еще одно дело.

Он обнял Бекса и Клер и пошел вслед за Эли в церковь через двойные двери, а потом вдоль прохода. Лиллиан сидела неподвижно все с той же ласковой улыбкой на лице.

Габриэль встал перед ней на колени и накрыл ладонями изящно сложенные руки жены.

– Она так же прекрасна, как в тот день, когда я ее встретил, – улыбнулся Гейб.

Он погладил двумя пальцами щеку Лиллиан, а потом наклонился и поцеловал в губы. Гейб продлил поцелуй на несколько мгновений и закрыл глаза, впитывая в себя этот последний миг общения с женой.

Клер утерла невольную слезу, но ее щеки были еще мокры от прежних соленых ручейков.

– Эли… – прошептала она.

– Очень жаль, но нет, – ответил ангел.

– Мы и так нарушили правила, не обездвижив Нину, не говоря уже о том, что мне позволили находиться здесь, – сказал Габриэль, не отводя взгляда от нежного лица Лиллиан.

– Это не то же самое, что пробираться в сны, чтобы донести свою точку зрения… – сказал Эли и театрально отвел взгляд.

– В сны, – повторила я.

Произнеся эти слова, я пожалела о сказанном. Отвлекать Гейба, когда он прощался с женой, было глупым эгоизмом. Несмотря на это, Гейб еще раз прикоснулся губами к губам Лиллиан, после чего встал, обернулся ко мне и со вздохом произнес:

– Да, в сны.

Я помедлила, но потом все-таки решилась спросить:

– Зачем вы приходили ко мне во сне, ведь в книге не было ничего, что могло бы помочь нам?

Гейб опустил взгляд, потом посмотрел на Джареда:

– Сперва мы надеялись, что пророчество не скажется на вас сразу и Нина не забеременеет при первой представившейся возможности.

Мои щеки вспыхнули, а Джаред прочистил горло:

– Все произошло не совсем так, папа.

Гейб отрывисто кивнул:

– Книга у тебя?

– Да, – ответил Джаред.

– Раз так, нелишним будет сказать, что тебе следует помочь Поллокам подменить ее. И станет одним поводом для беспокойства меньше. Ты не согласен?

Джаред нахмурился:

– Но… если из-за этого мы подвергаемся опасности, зачем ты вообще забирал ее у Поллоков?

– Отвечаю. Джек с момента рождения Нины опасался, как бы она не оказалась женщиной из пророчества. Когда ты влюбился в нее, сынок, мы поняли: речь идет о том, «когда», а не «если». Нам противостояли время и судьба… не поддающаяся решению задача. И все же Джек любил свою дочь и хотел сделать все, что было в его силах, чтобы попытаться удержать от этого пути. Мы знали: есть шанс, что книга подскажет нам лазейку, как выйти из ловушки, поэтому мы ее и взяли.

Джаред недовольно переступил с ноги на ногу:

– Но… в то время, когда ты являлся Нине во сне, ты уже знал, что никакой лазейки нет. Зачем ты подверг ее такому испытанию? К чему эта театральность? Ты хоть понимаешь, через что ей пришлось пройти? И мне?

– Послушай меня. Мы старались найти способ сделать так, чтобы пророчество не начало сбываться.

– Но было уже слишком поздно, – встрял Бекс.

– Это точно, – буркнула Клер.

Гейб покачал головой:

– Не совсем. У нее еще есть время.

Я огляделась:

– А где Самуэль?

Клер засунула руки в карманы куртки. На ней был спортивный костюм: серые брюки длиной чуть ниже колена, присобранные на талии и по низу штанин, и такого же цвета куртка с капюшоном, надетая поверх белого топа. Было ясно, что ее вызвали неожиданно.

– Нянчится с Райаном, пока я не вернусь. Разбирательство закончено, и Райан теперь уязвим.

– Как они? – спросила я.

– Ким возвращается домой завтра. Отец Фрэнсис в норме, но будет некоторое время лежать на вытяжке.

Бекс нахмурился:

– Такого не должно было случиться. Духовным лицам нужна более серьезная защита.

– Защитник отца Фрэнсиса – арх, Бекс, – объяснила Клер. – У него были связаны руки, когда Донован напал на его талеха.

– И что теперь? – спросил Гейба Джаред.

– Шаху нужна его книга, – сказал Гейб. – Ад не хочет, чтобы родился ребенок. Многое против тебя, Джаред. Разбирайся со всем по порядку.

– Со всем по порядку, – повторил Джаред, будто впитывая совет отца.

Гейб еще раз обнял детей и пошел к двери:

– Пройдет еще много времени, пока она родит ребенка, Джаред. Мы будем следить за событиями на земле, но и ты не зевай. Небеса не вступят в игру, пока ты не дашь предлога.