Электронная библиотека » Джеймс Баллард » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Бетонный остров"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 17:00


Автор книги: Джеймс Баллард


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Джеймс Баллард
Бетонный остров

J. G. Ballard

CONCRETE ISLAND

Печатается с разрешения J. G. Ballard Estate Ltd. и литературного агентства The Wylie Agency (UK) Ltd.


© J. G. Ballard, 1973

© Перевод. М. Кононов, 2018

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

* * *

Введение

Мечта о том, чтобы оказаться на необитаемом острове, по-прежнему неодолимо влечет нас, как ни малы наши шансы действительно попасть на какой-нибудь коралловый атолл где-то в Тихом океане. Но «Робинзон Крузо» – одна из первых книг, которые мы читаем в детстве, и фантазии не умирают. Нас очаровывают все эти проблемы выживания и задача по созданию действующей модели буржуазного общества со всем его обилием и комфортом – то, с чем так успешно справился Крузо. Это необитаемый остров в качестве приключения на выходные. С полным запасов разбитым кораблем, удобно засевшим на ближайшем рифе, словно магазин по соседству.

А если серьезно, то существует определенный вызов в том, чтобы вернуться к нашей более примитивной природе, лишиться моральной поддержки со стороны системы, утратить самоуверенность, привитую нам цивилизацией. Сможем ли мы одолеть свой страх, голод и одиночество, найдем ли в себе достаточно мужества и хитрости, чтобы справиться со всем тем, что направит против нас стихия?

А на более глубинном уровне существует и потребность господствовать над островом, потребность превратить эту безымянную территорию в продолжение нашего сознания. Таинственный, окутанный облаками пик, обманчиво тихая лагуна, гниющие мангровые заросли и укромный источник чистой воды – все это таится на периферии нашей психики, полнясь всевозможными соблазнами и опасностями, как, наверное, жило и в душе у наших первобытных предков.

Пусть атолл в Тихом океане недостижим, но существуют другие острова, гораздо ближе к дому, – иные из них всего в нескольких шагах от тротуара, по которому мы шагаем каждый день. Они окружены не океаном, а бетоном, огорожены бронированным забором и стенами из бомбонепробиваемого стекла. Каждому горожанину знаком постоянный подсознательный страх из-за аварии с электропитанием оказаться заточенным в туннеле метро или застрять на выходные в лифте на верхних этажах покинутого всеми учреждения.

Проезжая через испещренный знаками перекресток, где вроде бы предусмотрены все возможные опасности, за крутыми откосами мы мельком замечаем треугольник пустыря. А что, если по какому-то странному стечению обстоятельств у нас лопнет шина и нас выбросит через ограждение на забытый островок, засыпанный камнями и заросший сорной травой, вне зоны видимости камер наблюдения?

Лежа со сломанной ногой у перевернутой машины, как мы продержимся до прибытия помощи? Как мы привлечем внимание, как подадим знак отдаленным пассажирам, несущимся на автобусе в лондонский аэропорт? Как нам поджечь свой автомобиль, когда возникнет такая необходимость?

Но наряду со множеством ожидающих нас физических трудностей существуют еще и трудности психологические. Насколько мы решительны, насколько можем положиться на себя и собственные побуждения? Возможно, втайне мы надеемся оказаться на необитаемом острове, чтобы сбежать от семьи, от друзей, от ответственности. Современные технологии, как я попытался показать в «Аварии» и «Небоскребе», предлагают нам бесконечный ряд испытаний для самых причудливых сторон нашей личности. Оказавшись заключенными в учреждении или на островке рядом с автострадой, мы можем тиранить себя, испытать свои сильные и слабые стороны и, возможно, примириться с некоторыми аспектами своего характера, на которые всегда закрывали глаза.

А если обнаружится, что на острове обитает кто-то еще, то нас ждет интереснейшая, но крайне опасная встреча…

1. Через барьер

22 апреля 1973 года, в начале четвертого, тридцатипятилетний архитектор по имени Роберт Мейтланд ехал по скоростной полосе Вествейской транспортной развязки в центре Лондона. В шестистах ярдах от пересечения с недавно построенным ответвлением автомагистрали М4, когда «Ягуар» уже разогнался до 70 миль в час, его передняя шина, та, что ближе к обочине, лопнула. Отраженный от бетонного парапета хлопо́к словно сдетонировал под черепом Роберта Мейтланда. За несколько секунд до катастрофы, ослепленный ударом о хромированную раму окна, Мейтланд вцепился в вырывающуюся перекладину руля. Машина виляла по пустым полосам, и его руки дергались, как у куклы, а изжеванная шина оставляла черный след на белых линиях разметки, идущих вдоль длинного изогнутого откоса. Потеряв управление, автомобиль врезался в стоявшие на обочине сосновые щиты – временное ограждение автострады. Съехав с дороги, машина покатилась по заросшему травой откосу и ярдах в 30 от него остановилась, наехав на ржавый остов перевернутого такси. Потрясенный скользящим ударом, по касательной задевшим его жизнь, Роберт Мейтланд лежал на рулевом колесе; его пиджак и брюки, как блестками, засыпало осколками ветрового стекла. В эти первые минуты, когда он приходил в себя, авария оставалась в памяти лишь звуком лопнувшей шины, бьющим в глаза солнечным светом при выезде из туннеля на виадуке, да осколками ветрового стекла на лице. Последовательность стремительных событий, занявших какие-то микросекунды, открылась и захлопнулась за ним, как дверь в ад.

– …Боже…

Расслышав свой тихий шепот, Мейтланд прислушался. Его руки по-прежнему лежали на треснувшей перекладине рулевого колеса, пальцы бессмысленно растопырились, словно рассеченные. Опершись ладонями о край руля, он выпрямился. Машина остановилась среди кочек, за окном виднелись лишь крапива и выросшая по пояс дикая трава.

Из разбитого радиатора с шипением вырывался пар и брызгала ржавая вода. Мотор издавал глухое рычание – механический предсмертный хрип.

Заметив неуклюжее положение своих ног, Мейтланд уставился в пространство под приборным щитком. Ступни лежали между педалей, словно их в спешке засунул туда таинственный диверсионный отряд, устроивший эту аварию.

Мейтланд пошевелил ногами, и когда они заняли свое обычное положение по обе стороны от рулевой колонки, более-менее успокоился. Педаль отвечала на нажатие ступни. Не обращая внимания на траву и автостраду снаружи, Мейтланд принялся тщательно обследовать свое тело. Он проверил бедра и живот, стряхнул с пиджака осколки ветрового стекла и ощупал грудную клетку – нет ли признаков перелома ребер.

В зеркало заднего вида он осмотрел свою голову. На правом виске виднелся треугольный кровоподтек в виде строительной кельмы. Лоб был забрызган грязью и маслом, попавшими в машину через разбитое ветровое стекло. Мейтланд потер лицо, стараясь втереть в бледную кожу и мышцы хоть какое-то выражение. Из тяжелой челюсти и жестких щек вся кровь отхлынула. Глаза глядели из зеркала бессмысленно, ни на что не реагируя, словно рассматривали психически ненормального близнеца.

Зачем он так мчался? Он покинул свой офис в Мерилебоне в три часа, собираясь избежать столпотворения в часы пик, и у него была куча времени, чтобы ехать с безопасной скоростью. Мейтланд вспомнил, как свернул в центральный круг Вествейской развязки и как направился в туннель виадука. До сих пор в ушах стоял шорох покрышек, когда «Ягуар» несся вдоль бетонного ограждения, гоня за собой пыль и сигаретные коробки. Когда машина выехала из склепа туннеля, апрельское солнце на мгновение ослепило его, радугой заиграв на ветровом стекле…

Ремень безопасности, которым он редко пользовался, висел на крючке у плеча. Мейтланд честно признался себе, что постоянно превышал скорость. Какой-то ген проказника, какая-то врожденная опрометчивость за рулем начинали преобладать над обычной присущей ему осторожностью и рассудительностью. Сегодня, мчась по автостраде, измотанный трехдневной конференцией и поглощенный мыслями о своей несколько двуличной роли при скорой встрече с женой после недели, проведенной с Элен Ферфакс, он чуть ли не сам задумал эту аварию, возможно, в какой-то причудливой рационализации своих поступков.

Укоризненно покачав головой, Мейтланд стряхнул с руки остатки ветрового стекла. Впереди виднелись ржавые остатки перевернутого такси, в которые врезался его «Ягуар». Наполовину скрытые в зарослях крапивы, рядом валялись и другие обломки, без шин и хромированных частей, с распахнутыми ржавыми дверями.

Мейтланд вылез из «Ягуара» и встал по пояс в траве. Когда он оперся о крышу, горячее целлюлозное покрытие обожгло руку. В укрытии за высоким откосом неподвижный воздух нагрелся от полуденного солнца. По автостраде двигалось несколько машин, над балюстрадой виднелись их крыши. Глубокая колея от «Ягуара», как надрезы гигантского скальпеля, прочертила грунт обочины, отметив место в 100 футах от туннеля, где он съехал с дороги. Эта часть автострады и ее ответвления на запад от развязки открылись для движения всего два месяца назад, и большую часть ограждения еще предстояло установить.

Мейтланд побрел по траве, чтобы осмотреть машину спереди. С одного взгляда стало ясно, что надежды выехать к дороге никакой. Вся передняя часть сморщилась, как вмятая морда. Три или четыре фары разбились, а декоративная решетка запуталась в сотах радиатора. При столкновении двигатель сорвало с креплений и вырвало с рамы. Когда Мейтланд наклонился проверить картер, в ноздри ударил резкий запах антифриза и горячей ржавчины.

Ремонту не подлежит. Черт побери, а он любил эту машину. Мейтланд прошел по траве к проплешине на земле между «Ягуаром» и откосом автострады. Удивительно, что никто так и не остановился помочь. Выезжавшим из темноты туннеля на ярко залитый солнцем крутой правый поворот водителям было не до разбросанных деревянных щитов.

Мейтланд посмотрел на часы. Было 18 минут четвертого – после аварии прошло чуть больше 10 минут. Бродя по траве, он ощущал бездумье, как человек, только что увидевший нечто ужасное вроде автокатастрофы или публичной казни… Он обещал восьмилетнему сыну, что приедет домой вовремя, чтобы забрать его из школы. Мейтланд представил Дэвида, терпеливо ждущего его за воротами Ричмондского парка, рядом с военным госпиталем. Мальчик и не догадывается, что его отец в шести милях оттуда разбил машину под откосом автострады. По иронии судьбы в эту теплую весеннюю погоду у ворот парка будет сидеть длинный ряд инвалидов войны в своих колясках, словно демонстрируя мальчику все разнообразие увечий, какие мог получить его отец.

Раздвигая руками жесткую траву, Мейтланд вернулся к своему «Ягуару». Даже от этих небольших усилий его лицо и грудь раскраснелись. Он в последний раз огляделся с неторопливым видом человека, осматривающего злосчастную территорию, которую собирается покинуть навсегда. Все еще потрясенный аварией, он уже начал ощущать ушибы на бедрах и на груди. Ударом его, как манекен, швырнуло на руль – вторичное столкновение, как скромно называют это инженеры по безопасности. Успокоив себя, он прислонился к багажнику. Хотелось сохранить в душе это заросшее травой место с заброшенными машинами, где он чуть не расстался с жизнью.

Рукой прикрыв глаза от солнца, Мейтланд увидел, что авария забросила его на остров посреди дорог. Треугольный островок на пустыре между тремя сходящимися автострадами протянулся ярдов на 200. Острая вершина его указывала на запад, на заходящее солнце, чьи теплые лучи сияли над отдаленными телестудиями Уайт-сити. Основанием же служил идущий с севера на юг виадук, протянувшийся в 70 футах над землей. Поддерживаемое массивными бетонными опорами, его шестиполосное полотно было скрыто из виду рифлеными металлическими щитами, установленными для защиты проезжающих внизу автомобилей.

За спиной у Мейтланда находилась северная стена острова, тридцатифутовый откос идущей на запад автострады, с которой он и слетел. Впереди, образуя южную границу, располагался крутой откос трехполосной примыкающей дороги, которая изгибалась под виадуком на северо-запад и вливалась в автостраду у острой вершины острова. Ее засеянный молодой травкой откос хотя и находился всего в какой-то сотне ярдов, но не был виден в перегретом свете острова из-за дикой травы, остовов машин и строительного оборудования. По примыкающей дороге двигались машины, но металлическое ограждение скрывало остров от водителей. Из бетонных кессонов на обочине вздымались высокие мачты трех указателей направлений.

Мейтланд обернулся. По автостраде ехал автобус в аэропорт. Направлявшиеся в Цюрих, Штуттгарт и Стокгольм пассажиры на верхнем этаже сидели, выпрямившись на своих сиденьях, как компания манекенов. Двое из них, мужчина средних лет в белом плаще и молодой сикх в тюрбане на маленькой головке, посмотрели сверху на Мейтланда и на несколько секунд встретились с ним глазами. Он поймал их взгляд, но решил не махать рукой. Что они подумали, чем он там занимается? С верхнего этажа автобуса его «Ягуар» вполне мог показаться невредимым, и его самого могли принять за дорожного смотрителя или инженера.

Под виадуком, на восточной оконечности острова, ограждение из проволочной сетки отделяло треугольник пустыря от неофициальной муниципальной свалки. В тени под бетонным пролетом виднелось несколько выброшенных мебельных фургонов, куча ободранных рекламных щитов, горы покрышек и металлического хлама. В четверти мили за виадуком сквозь ограду виднелся местный торговый центр. Вокруг маленькой площади мимо еще не покрытых материей навесов перед многочисленными магазинами ехал красный двухэтажный автобус.

Очевидно, с острова не было иного выхода, кроме как по откосу. Мейтланд вынул из замка зажигания ключи и открыл багажник. Шансы, что какой-нибудь бродяга или сборщик металлолома найдет здесь машину, были невелики – с двух сторон остров отделяли от окружающего мира высокие откосы, а с третьей – проволочная сетка. Местные власти еще не нашли, кого заставить благоустроить этот участок, и изначальное содержимое убогого пустыря с его ржавыми машинами и дикой травой оставалось нетронутым.

Ухватившись за ручку своей большой кожаной сумки, Мейтланд попытался вытащить ее из багажника, но от усилий тут же ощутил головокружение. Кровь моментально отхлынула от головы, словно кровообращение поддерживалось еле-еле. Он оставил сумку и бессильно прислонился к открытой крышке багажника.

Мейтланд посмотрел на свое искаженное отражение в полированных панелях заднего крыла. Его высокая фигура искривилась, как какое-то гротескное пугало, а белое лицо срезали кривые контуры кузова. Гримаса казалась безумной, а одно ухо на стебельке вытянулось на шесть дюймов от головы.

Потрясение от аварии оказалось больше, чем он решил сначала. Мейтланд посмотрел на содержимое багажника – набор инструментов, куча журналов по архитектуре и картонка с полудюжиной бутылок белого бургундского, которые он вез домой жене Кэтрин. Год назад умер его дед, и после смерти старика мать время от времени давала Мейтланду кое-какие его вина.

– Теперь, Мейтланд, выпивкой ты можешь воспользоваться сам… – вслух сказал он себе, запер багажник, залез на заднее сиденье автомобиля и взял свой плащ, шляпу и портфель. От столкновения из-под сиденья выкатилась куча забытых предметов – полупустой флакон лосьона от солнечных ожогов – память о дне, проведенном на Ла-Гранде-Мотте с доктором Элен Ферфакс, – сигнальный экземпляр статьи, подготовленной ею на педиатрическом семинаре, пакет миниатюрных сигар Кэтрин, которые он когда-то спрятал, пытаясь заставить ее бросить курить.

С портфелем в левой руке, в шляпе и с переброшенным через плечо плащом Мейтланд направился к откосу. Часы показывали 31 минуту четвертого; после аварии еще не прошло и получаса.

Он в последний раз оглянулся на остров. Трава по пояс с извилистыми коридорами, запечатлевшими его неуверенные блуждания вокруг машины, уже снова выпрямилась, почти скрыв серебристый «Ягуар». На остров падал чахоточный желтый свет, и неприятная мгла, словно поднимавшаяся от травы, гноем расползалась по земле, как будто заволакивая никогда не заживавшую рану.

По виадуку прогремел дизель грузовика. Повернувшись спиной к острову, Мейтланд шагнул к подножию откоса и стал взбираться по мягкому склону. Сейчас он взберется, остановит проходящую машину и доедет до дому.

2. Откос

Земля текла вокруг него, как теплая, рассыпчатая река. На полпути до верха Мейтланд заметил, что по колено увяз в оползающем склоне. Неукрепленный грунт был рассчитан лишь на то, чтобы удержать травяной покров, поверхность земли еще не связалась дерном. Мейтланд с трудом вытаскивал ноги, ища твердую опору, и пользовался портфелем в качестве весла. Карабканье утомило его, но он заставлял себя взбираться.

Почувствовав во рту вкус крови, Мейтланд остановился и присел. Сидя на пыльном склоне, он достал из кармана носовой платок и приложил к языку и губам. Трясущийся рот оставил на платке красное пятно, как тайный поцелуй. Мейтланд пощупал ушиб на правом виске и скуле. Кровоподтек шел от уха аж до правой ноздри. Палец нащупал поврежденную носовую пазуху и десны, расшатанный верхний клык.

В ожидании, пока восстановится дыхание, Мейтланд прислушался к шуму машин над головой. В туннеле виадука моторы шумели непрерывно. В дальнем конце острова примыкающая дорога была вся заполнена машинами, и Мейтланд помахал им плащом. Однако водители были сосредоточены на указателях и перекрестке с главной дорогой.

Вдали в послеполуденной дымке вздымались башни административных зданий. Присмотревшись к теплой мгле над Мэрилебоном, Мейтланд чуть ли не мог различить собственный офис. Где-то там, за стеклянной стеной на восемнадцатом этаже, его секретарша печатает распорядок встречи финансового комитета на следующей неделе; ей ни на мгновение и в голову не придет, что ее босс с окровавленным ртом сидит на этом откосе у автострады.

Его плечи затряслись, и по диафрагме пробежала быстрая дрожь. С усилием Мейтланд подавил спазм. Он проглотил подкатившую к горлу слизь и посмотрел вниз, на «Ягуар», снова задумавшись об аварии. Было глупо с его стороны превышать скорость. Стремясь поскорее снова увидеть Кэтрин, он предвкушал, как расслабится в их прохладном, официальном доме с большими белыми комнатами. После трех дней с Элен Ферфакс он чувствовал, что задыхается в этой теплоте комфортабельного номера и рассудительной женщины-доктора.

Мейтланд встал и двинулся наискось по склону. В 10 футах выше была твердая обочина автострады и ограждение из деревянных щитов. Мейтланд швырнул вверх портфель. Двигаясь по-крабьи на ногах и предплечьях, он взобрался повыше по ненадежному грунту, протянул руки к бетонной обочине и выполз на дорогу.

Изнеможденный подъемом, Мейтланд присел на деревянный щит и отряхнул руки о штаны. Портфель и плащ лежали у ног грязным узлом, как пожитки бродяги. Рубашка под пиджаком насквозь промокла от пота. Во рту было полно крови, но он непрерывно всасывал ее в себя.

Мейтланд встал и повернулся лицом против движения. На него неслись три ряда машин. Они появлялись из туннеля и устремлялись к скорому повороту. Начинались часы пик. Отраженный сводом и стенами виадука шум многократно усиливался и поглощал крики Мейтланда на автостраде. Иногда между мчащимися машинами возникал интервал футов в пятьдесят, но уже в первые минуты, что Мейтланд стоял там, размахивая портфелем и плащом, сотни машин, везущих своих водителей домой, сомкнулись теснее и ехали почти бампер к бамперу.

Мейтланд опустил портфель и оглянулся вслед движению. Спешащие машины отбросили красные сосновые щиты назад, выстроив их в неровный ряд. Низкое солнце на западном небосклоне ярко светило водителям прямо в глаза, когда они выезжали из виадука на крутой правый поворот.

Мейтланд посмотрел на себя. Его пиджак и брюки пропитались потом, грязью и машинной смазкой – вряд ли кто-то из водителей, даже если и увидит его, захочет его подвезти. Кроме того, затормозить и остановиться было почти невозможно. Задние машины, пользуясь тем, что наконец дорога свободна от долгих пробок, которые всегда закупоривали Вествейскую развязку в часы пик, безжалостно толкали замешкавшихся вперед.

Стараясь занять более заметную позицию, Мейтланд медленно продвигался по узкой обочине. Никакого пешеходного тротуара или аварийной площадки у этого поворота предусмотрено не было, и машины со скоростью шестьдесят миль в час проносились мимо всего в трех-четырех футах. Все еще с плащом и портфелем он двигался вдоль ряда щитов, отодвигая каждый с пути. Маша шляпой в насыщенном выхлопными газами воздухе, Мейтланд кричал через плечо в шум моторов:

– Крайняя необходимость!.. Стой!.. Отрули в сторону!..

Ему загородили дорогу два щита, сдвинутые проехавшим грузовиком. Ряды машин неслись мимо, поворачивая по указателям к перекрестку впереди. Мигали стоп-сигналы, и солнце расцвечивало ветровые стекла электрическими стрелками.

Когда Мейтланд пробирался мимо щитов, позади загудел клаксон. Машина пронеслась в дюйме от правого бедра, и рассерженный пассажир повернулся у окна. Мейтланд подался назад и увидел на дальней полосе белый корпус полицейской машины. Она двигалась со скоростью добрых 50 миль в час в нескольких футах от бампера впереди идущего автомобиля, но водитель через плечо оглянулся на Мейтланда.

– Затормозите!.. Полиция!..

Он замахал шляпой и портфелем, но полицейскую машину унесло потоком других автомобилей. Пока Мейтланд пытался догнать ее, его чуть не сбило крылом проходящее такси. Черный лимузин вылетел на него из туннеля, и ничего не ожидавший шофер заметил Мейтланда лишь в последний момент.

Поняв, что так его размажет по щитам, Мейтланд отошел от них. Кисть правой руки чем-то задело, и почувствовалась резкая боль. Кожу содрало острым краем ветрового стекла или выносным зеркальцем заднего вида. Он перевязал руку окровавленным носовым платком.

В 300 ярдах за восточным въездом на виадук находилась телефонная будка, но Мейтланд знал, что наверняка погибнет, если попытается пройти через туннель. Он двинулся назад по обочине и занял позицию на том месте, где «Ягуар» съехал с дороги. Надев плащ и аккуратно застегнувшись, Мейтланд поправил шляпу и спокойно махал рукой проезжающим машинам.


Он все так и стоял там, когда начало смеркаться. Мимо выворачивали фары, и их лучи хлестали его по лицу. Непрерывно гудя, машины, расцвеченные габаритными огнями, в три ряда двигались к перекрестку. Часы пик были в самом разгаре. Пока Мейтланд неприкаянно стоял на обочине, слабо махая рукой, ему казалось, что каждый идущий в Лондон автомобиль проехал мимо уже с дюжину раз, а водители и пассажиры нарочно не замечают его в каком-то охватившем их всех заговоре. Он прекрасно понимал, что никто для него не остановится – по крайней мере, до восьми часов, когда наплыв спадет. Тогда с долей везения он, возможно, привлечет внимание какого-нибудь одинокого водителя.

Мейтланд поднял левую руку с часами к свету проносящихся мимо фар. Было без четверти восемь. Сын уже давно добрался до дому один. Кэтрин или ушла куда-то, или готовит себе ужин, решив, что Мейтланд остался в Лондоне с Элен Ферфакс.

Представив Элен с офтальмоскопом в нагрудном кармане белого халата, критически смотрящую в глаза какого-нибудь ребенка у себя в клинике, Мейтланд взглянул на рану у себя на руке. Теперь он измучился и устал больше, чем когда-либо с момента аварии. Даже в теплом насыщенном выхлопными газами воздухе он раздраженно поежился и ощутил, как всю нервную систему скребут невидимые ножички, сдирая нервы с их основы. Рубашка прилипла к груди, как мокрый передник. В то же время его охватила холодная эйфория, и Мейтланд заключил, что эта легкость в голове – первый признак отравления угарным газом. Махая рукой мчащимся мимо в темноте машинам, он, как пьяный, ковылял туда-сюда.

На него чуть не налетел ехавший по крайней полосе сдвоенный бензовоз, эта желтая громадина заполнила чуть ли не весь туннель. Выруливая на поворот, водитель увидел маячившего меж фар Мейтланда. Пневматические тормоза зашипели и с шумом хлопнули. Мейтланд машинально отшагнул с пути бензовоза, снял шляпу и швырнул ее под огромные задние колеса. Смеясь про себя, он наблюдал за гибелью шляпы.

– Эй!.. – указал он портфелем. – Моя шляпа! У вас моя шляпа!..

Вокруг гудели сигналы. Какое-то такси почти остановилось и крылом задело Мейтланда за ноги. Взглянув на него, водитель постучал себя по лбу и двинулся дальше. Мейтланд любезно поклонился. Он уже понял, что слишком изнемог, чтобы владеть собой. Оставалась одна надежда – что его неуравновешенное состояние заставит кого-нибудь остановиться, просто чтобы он не повредил машину. Мейтланд посмотрел на кровь изо рта на костяшках пальцев, но поднял руку и повернулся к следующим мимо машинам. Глядя в ночных сумерках на освещенную путаницу бетонных дорог, он осознал, как же ненавидит всех этих водителей и их автомобили.

– Стойте!..

Окровавленным кулаком он погрозил какой-то пожилой женщине, подозрительно взиравшей на него поверх руля.

– Да, вы!.. Можете ехать! Уберите вашу чертову машину! Нет стойте!

Пинками выдвинув деревянные щиты на проезжую часть, он рассмеялся, когда проходящий грузовик отшвырнул их обратно на него, ударив по левому колену. Мейтланд выдвинул другие.

Его хриплые крики разносились на фоне шума машин озлобленным первобытным визгом.

– Кэтрин!.. Кэтрин!..

С холодной злобой он, как ребенок, выкрикивал автомобилям ее имя в свете пробегающих фар. Мейтланд снова метнулся на проезжую часть, перегородив крайнюю полосу и размахивая портфелем, как помешанный служитель на гонках. Удивительно, что движение отреагировало на это и слегка убавилось. Впервые в потоке автомобилей появился зазор, и сквозь туннель показалась Вествейская развязка.

Через дорогу находилась разделительная полоса – два бетонных ограждения со служебным проходом фута в четыре шириной между ними. Мейтланд прислонился к щитам, стараясь собрать все свое самообладание. Он понимал, что частью сознания наслаждается этим пьяным раздражением, но усилием воли собрался. Если удастся перейти дорогу, то он сможет пройти назад к Вествейской развязке и добраться до телефона.

Раздраженный, что зря теряет время, Мейтланд выпрямился и, прояснив мысли, стал дожидаться прогалины в потоке транспорта. На него кортежем двигалась дюжина машин, за ней следовала другая группа с автобусом в хвосте. Грузовик аварийной службы тянул на буксире разбитый фургон. Проезжая мимо Мейтланда, он загородил ему видимость, и тот отступил в темноту, следя за игрой фар на подъезде к туннелю.

Дорога была свободна, если не считать тягача с двухэтажным трейлером для перевозки легковушек. Водитель посигналил Мейтланду, словно бы предлагая подвезти, но тот не обратил внимания, нетерпеливо дожидаясь, пока длинный трейлер проедет мимо. Дорога была свободна до следующей группы приближавшихся фар. Схватив портфель, Мейтланд бросился через проезжую часть.

Он был уже на полпути к цели, когда услышал автомобильный гудок, и, оглянувшись, увидел приземистый корпус белой спортивной машины, почти невидимой из-за погашенных фар. Мейтланд остановился и повернул назад, но пошедшая юзом машина была уже рядом, и молодой парень-водитель, не справляясь с управлением, вовсю крутил руль. Мейтланд чувствовал, как автомобиль несется на него. Не успел он вскрикнуть, как машина врезалась в деревянные щиты, которые Мейтланд выпихнул на проезжую часть. На него полетела сосновая рама, и он почувствовал, как его сшибло с ног и швырнуло в темноту.


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации