Книга: Империя Солнца - Джеймс Баллард

основной упор идет не на то, как страшно жить, а на то как прекрасны самолеты, смелость и смекалка. получились очень красивые картинки, хотя с некоторого момента через слово были мухи, трупы и малярия

для меня интересный момент в том, что за три года лагеря всегда кто-нибудь занимался воспитанием и образованием. юного героя. ну, и любовь к завоевателям тоже показательна.

Книга прочитана мной определенно не зря. P..S. После трех месяцев спустя, я поняла, что она отпечаталась намного сильнее, чем я подумала сразу после прочтения.

Начнем с того в книге, что джим подозревает: он сошел с ума еще до того, как попал в концлагерь. Потому что война уже давно стоит на пороге его дома. А он без ведома родителей ездит по городу и за город на велосипеде и видит множество трупов китайских солдат и обломки сбитых самолетов. И непрерывная смерть-онлайн нормально так укладывается в его новое мировосприятие, то есть в защитную реакцию психики на происходящее. Если бы джим остался обычным, нормальным мальчиком, то не выжил бы, после того, как японцы захватили город и бросили всех иностранцев из враждебных им стран в концлагеря. Откровенно говоря, он стал монстром, готовым на все, лишь бы съесть лишний кусок хлеба и как-то выжить. Не исключаю, что он даже подвергся сексуальным домогательствам, когда в первый раз прибился в компанию к голубоватому стюарду бейси и американскому моряку фрэнку. Проскользнул там один мутноватый, смазанный момент, который вполне можно трактовать, как домогательства моряка. Тот вечно тянул к нему лапы, а джим старался избежать этого.

Интересно было читать о долгой, временами прерывающейся и вновь возобновляющейся игре в кошки-мышки между бейси и джимом. Кто первым сумеет воспользоваться ситуацией или шансом, предать, продать - тот или другой? Награда в игре - жизнь. С самого начала с большим отрывом вел бейси, но джим мастерски сделал его на финише. И да, джим - монстр, повторюсь, при всех положительных качествах, которые он проявляет, и поступках, которые он совершает. Но монстр поневоле; монстр, в силу желания выжить в сложившейся ситуации. И это удается ему с блеском, в то время, как практически все дети, оказавшиеся в концлагере без родителей погибают, потому что взрослым откровенно плевать на них. Они заботятся или о себе, или о своих родных отпрысках. Конечно, есть люди, которым небезразлична судьба других узников, думающие не только о себе и о своих близких. Например, доктор. Но даже он делает основную ставку на заботу о джиме, а не об остальных детях. Подозреваю, благодаря запасу жизненных сил, изворотливости, хитрости и сообразительности, присущих именно этому ребенку. Потому что он может быть полезен, а всех увы не спасешь.

И, конечно, очень понравился пророческий момент, проскользнувший уже в самом финале, когда джим, ожидающий отхода корабля в англию, наблюдает свинство освободителей-американцев в отношении китайцев.

У лестницы, ведущей к парадному входу «Шанхай клаба», уже собралась толпа. Сквозь дверь турникет наружу вывалилась группа английских и американских моряков и выстроилась на верхней ступеньке; моряки о чем-то спорили и пьяно махали руками в сторону ошвартованного у Дамбы крейсера. Потом они начали выстраиваться в одну шеренгу, как хор, а китайцы стояли внизу и смотрели. Заметив, что они привлекли внимание любопытной, хотя и молчаливой аудитории, моряки начали свистеть и подначивать китайцев. Потом, по сигналу самого старшего в шеренге, они все разом расстегнули свои расклешенные книзу брюки и принялись мочиться на лестницу.

В пятидесяти ярдах ниже выхода китайцы молча стояли и смотрели на то, как множество струй сливается в пенистый поток мочи, который бежит вниз по ступенькам, на улицу. Когда он добежал до тротуара, китайцы отошли, и лица у них были пустыми, лишенными какого бы то ни было выражения. Джим оглянулся на стоящих вокруг людей, на клерков, кули и крестьянок, прекрасно понимая, о чем они сейчас думают. В один прекрасный день Китай заставит весь остальной мир платить по счетам, и вот тогда мало не покажется никому.

И вот, как в воду же глядел. Думаю, потому что родившись в китае, баллард очень хорошо понимал этот народ изнутри. И, кстати, откровенно не любил их, но в чем-то, видимо, все-таки признавал их право на месть за все то, что им причинили белые, британцы, в том числе. Вообще, в книге отношение джима к японцам временами даже лучше, чем к своим соотечественникам и, конечно же, к китайцам. В этот период жизни он не делит людей на друзей и врагов, потому что зла можно ожидать от кого угодно. Даже от, казалось бы, своих, что и происходит неоднократно. И тогда живые становятся страшнее, чем мертвые, с которыми мальчику джиму спокойнее и безопаснее, ведь от них не станешь ждать предательского удара в спину и смертельной угрозы в любую минуту.

И как ужасно, на самом деле, когда обычный ребенок, попавший в ад, в какой-то момент думает, а не умерла ли душа внутри его тела и, не сумев выбраться наружу, гниет где-то там глубоко? И кроме этого он ничем не отличается от всех остальных мертвецов, на которых уже насмотрелся в своей короткой жизни? Чего тогда удивляться, что война в голове у джима не заканчивается вместе с освобождением из концлагеря. Подозреваю, что и в реальности для балларда она так никогда и не закончилась.

Так вот, про счастье и везение. Мальчик выжил ( не спойлер, учитывая, что книга полуавтобиографическая). Подумаешь, три года на голодном пайке из подгнившего батата и крупы с жучками. Подумаешь, жара и холод; мухи и москиты; малярия , набухшие гноем цинготные десны и незаживающие язвы на ногах. Для него всё окончилось благополучно, в отличие от миллионов других. Стоит ли сочувствовать, если в конце книги Джим опять едет по Шанхаю с личным шофером? Или присоединиться к автору, который , кажется, вопросом сочувствия совсем не озабочен?

Взгляд 2. Прощай, наивность. Оставшийся без родителей мальчишка быстро приобретает навыки бездомного зверька. Поначалу он еще способен радоваться, что остался в доме один и может гонять по комнатам на велосипеде, но реальность безжалостно втолковывает, что просто так никто ничего для тебя не сделает. Дадут оскребки за то, что развел огонь. Покормят - в надежде потом продать. Используют, если ты по какой-то причине согласен. И даже доктор в лагере, который занимается с тобой математикой, английским и латынью, обрабатывает язвы, наверняка делает это из какой-то своей корысти, иначе быть не может.

(Отступление: Существенное отличие от похожих, вроде бы, историй, происходящих в это же время, но в Европе или в России, в том, что для Джима нет своих в этой войне. Британия? Формальная родина, которой он никогда не видел, пустой звук. Китай? С чего бы. Америка? Да, с американцами интересно и "Б-52" - классный самолет, только ухо надо с ними востро держать. Может, японцы? Они смелые и "Зеро" - красивый истребитель, но очень уж странные, с ними надо настороже , и это совсем не синоним к "ухо востро держать".)

На протяжении всей книги Джим, путаясь и спотыкаясь, выстраивает собственную систему оценки людей и событий. Что-то в этом есть от того, как эмбрион повторяет в своем развитии стадии исторической эволюции, только в морально-этическом плане. Будь начеку, помогай другим, оказывай услуги и получишь взамен. Разумеется, помогать имеет смысл только в расчете на выгоду. Если ты добыл воду - твое дело, делиться или нет. Значение имеют только те , кто что-то делает. Неважно, из каких побуждений.

Взгляд 3. Amatus sum, amatus es, amatus est… Если ты не сидишь, сложа руки, ты имеешь значение и не пропадешь. Если ты заботишься о ком-то, у тебя есть занятие.

У Джима было сильное искушение встать и рвануть за ними следом, но он знал, что уже принял решение остаться с мистером Макстедом. Он давно успел понять: заботиться о ком-то, — это все равно, как если бы кто-то заботился о тебе.

И самое близкое к молитве, что он может подобрать - повторение спряжения латинского глагола "любить".

Взгляд 4. О чувствах читателя. С одной стороны, автор их не щадит, с другой - не слишком ими интересуется. Вероятно, поэтому в аннотации появились слова "не содержит моральных оценок", что не есть правда. Чего там нет, это слезовыжимательности. По части чувств читатель имеет право на что угодно, автор просто рассказывает. Для меня таки нашлось место, где захлюпать носом:

За несколько дней он наберется сил настолько, что сможет дойти до Шанхая. К тому времени там уже высадятся американцы, и Джим представит им летчика-камикадзе как своего друга. Американцы по сути своей народ не злой, и они с готовностью закроют глаза на такую мелочь, как налеты пилотов-самоубийц на их авианосцы в районе Окинавы. А когда настанет мир, японец научит Джима летать…

И всё-таки он еще ребенок, подумала я, столько ужасного переживший, но оставшийся... И оплеухой мне прилетел следующий абзац:

Он окинул взглядом ровную поверхность затопленной делянки и решил, что хватит с него детских фантазий. Во-первых, откуда он знает, что война действительно кончилась? Евроазиат в белой рубашке, конечно, вел себя подозрительно бесцеремонно, но его единственная забота была — попытаться украсть со стадиона машины и дорогую мебель. Что же до полетов, то летчик-камикадзе может оказаться не самым лучшим инструктором…

Взгляд 5. Кончилось? Джим долго будет не верить, что война закончилась. Не доверять, перепроверять, выжидать. Когда поверит, следующим его вопросом будет: А Третья мировая война началась? В ответ "Нет" он так и не поверит до конца. Без войны не бывает. Слишком непохоже на мир то, что вокруг. В концлагере Лунхуа жизнь выглядела понятнее и надежнее.

PS Спилберг сделал хорошую экранизацию, хотя она очень отличается от книги. Не столько канвой событий, сколько тональностью. Фильм мягче и гуманнее, книга жестче. Но Кристиану Бейлу - безоговорочный огромный респект. Выражение его лица досылает зрителю то, что опущено при экранизации.

So hold me, Mama, in your long arms, your petrochemical arms, your military arms, your electronic arms.