Текст книги "Реквием для убийцы"

Джеймс Хэдли Чейз
Реквием для убийцы

Глава 1

Слава Богу, наконец-то я в Лос-Анджелесе! Если бы меня спросили, для чего я сюда приехал, вряд ли мне удалось бы вразумительно ответить. Но я совершенно точно знал – каждый должен спешить на помощь другу, а Джордж Калливуд был другом моей беспокойной молодости и, судя по всему, сейчас больше всего нуждался в поддержке.

Решив немного пройтись пешком, я загнал машину на стоянку и пошел вдоль Вэлширского шоссе. Вскоре впереди появился отель «Бэверли-Вэлшир». Я окинул фасад красноречивым взглядом, в котором смешались любопытство и зависть. «Бэверли-Вэлшир» – отель высшего разряда, за номер в котором нужно заплатить не меньше ста долларов в сутки.

Смею вас заверить, не каждый может позволить себе такой пустячок. К сожалению, я относился к той категории граждан, которым подобные затеи не по карману. Здесь останавливались крупные торговцы, директора ювелирных магазинов и прочие в таком же роде.

Медленно двигаясь вдоль шоссе, я постепенно дошел до отеля-люкс «Амбассадор», который славился знаменитыми парками, через полкилометра моему взору открылся «Гай-лорд», потом «Шератон», а чуть дальше по прямой был виден «Бэверли-Хилтон». Но это еще что! Сразу за ним стояло здание «Стейлера» – может быть, самого роскошного отеля в мире. Нога простого человека, проживи он хоть тысячу жизней, никогда не ступит в это заповедное место, конечно, если только он не заявится в отель, чтобы вывезти мусор или разнести по этажам завтрак.

В общем, это был Олимп, где обитали исключительно высшие существа – миллиардеры, и только они чувствовали себя здесь уютно. Не следовало забывать, что близость Голливуда придавала этим местам особую прелесть: легендарные кинозвезды, известные режиссеры, писатели, киносценаристы, менеджеры, продюсеры – все они или, вернее, возможность встречи с ними делали отдых здесь особенно прекрасным.

Я посмотрел вдаль и увидел сверкающую антенну башни аэропорта «Локхид Эйр Терминал». Прогулка стала меня утомлять, и прежде, чем отправиться прямо на улицу Сан-Педро, 1280, где жил Джордж Калливуд, я решил зайти куда-нибудь и выпить чашечку кофе покрепче. Ночь переливалась огнями тысячи реклам, которые светились над шикарными ночными клубами.

Я вздохнул полной грудью. Тихая теплая ночь, огни рекламы, шепот океана невдалеке… Как хотелось выбросить сейчас из головы все заботы и как следует расслабиться! В такие моменты нужно, чтобы карманы были набиты деньгами, и тогда можешь сколько угодно пить, танцевать, развлекаться с женщинами… Но у меня было дело, и о развлечениях следовало забыть. Зачем я понадобился Джорджу? Он писал мне о каких-то неприятностях, которые не дают ему спокойно спать по ночам.

Мне уже приходилось бывать в Лос-Анджелесе: два года назад я приезжал сюда, чтобы увидеть «всех звезд» на чемпионате страны по бейсболу. Тогда я ходил на Олимпийский стадион и ездил на Безли-Фиод, где тоже были матчи. В те времена я еще играл на тотализаторе и как раз поставил несколько долларов в Кариатиде на Санта-Анну. Мне почему-то всегда казалось, что когда-нибудь я выиграю на бегах. Но на этой афере я потерял последнее, что еще звенело у меня в карманах. При воспоминании об этом меня передернуло.

Но последнее время судьба была ко мне благосклонна. У меня было собственное бюро с пятью служащими, двумя секретаршами, кучей консультантов и мальчиков на побегушках. Кроме разных мелочей у меня было четыре автомобиля и счет в банке, который, может быть, не ошеломлял, но давал уверенность в завтрашнем дне и возможность одеваться у Кирилла – лучшего модельера Нью-Йорка.

Итак, я шел по ночным улицам и заглядывал в витрины, надеясь отыскать небольшое уединенное кафе, как вдруг кто-то или что-то сильно толкнуло меня в бок, и я, не удержавшись, растянулся на чьих-то ступеньках. Падая, я почувствовал резкую боль в животе, как если бы в него всадили длинное острое лезвие. Лежа на ступеньках, я попытался повернуться, чтобы увидеть своего обидчика, но единственное, что заметил – поспешно удаляющуюся восхитительную женскую фигурку. Ее спина и ягодицы прямо-таки приковали мой взгляд, и я почти не обратил внимания на голубую ткань, плотно обтягивающую злодейку. Я разинул рот, чтобы крикнуть что-нибудь вслед, но тут люди и предметы стали вращаться со все увеличивающейся скоростью и, теряя сознание, я успел подумать, что так кружится голова, лишь когда сильно напьешься или накуришься марихуаны,

* * *

Первое, на что я обратил внимание, когда пришел в себя, это ласковая улыбка медицинской сестры. Она с любопытством рассматривала меня и, увидев мои дрогнувшие веки, спросила:

– Как вы себя чувствуете?

Прежде чем ответить, я попытался сосредоточиться и понять, как попал сюда.

– Неплохо, – наконец произнес я и попробовал улыбнуться в ответ, но странная неподвижность лица, которое словно окаменело, не давала этого сделать.

Признаюсь честно, я слегка запаниковал, особенно, когда попытался поднять руку, и понял, что не могу пошевелить даже пальцем. Видимо, я был парализован, но мозг работал, как бы существуя самостоятельно. Язык тоже действовал, иначе я не смог бы отвечать медсестре, которая, убедившись, что я ожил, быстро выскочила из палаты и вскоре вернулась в сопровождении высокого плотного "мужчины, на сливоподобном носу которого чудом удерживались очки в черепаховой оправе.

– Я – доктор Кук, – заявил он, глядя поверх очков, и по его озабоченному виду я понял, что доктор не знает, к какой категории меня отнести – к еще живым или уже мертвым?

– Доктор… – вымученно прошелестел я. – Доктор, что со мной?

Кук долго молчал, а медицинская сестра смотрела на меня, не отрываясь. Наконец, он решился:

– Кураре.

Одно-единственное слово, которое, как говорится в старых романах, заставило затрепетать мое сердце и заледенило душу.

– А как вам удалось.» – пробормотал я, – спасти… От этого незначительного усилия голова у меня закружилась, и я убедился, что еще очень слаб. Нужно было направить разговор в нужное русло.

– А кто это мог – но доктор Кук не дал мне закончить.

– Мы не знаем, – развел он руками. – Но думаем, что это, дорогой мистер Бакстер, должно быть вам известно лучше, чем кому бы то ни было. Но в любом случае считайте, что вам чертовски повезло. Иголка, смоченная в яде кураре, натолкнулась на плотную часть одежды, и яд проник лишь в эпидермис, вызвав незначительный локальный паралич. Я уверен, что нам удастся быстро поставить вас на ноги, и вы сможете отправиться домой.

– Я тоже надеюсь, док.

– Судя по удостоверению, вы – частный детектив? Его вопрос звучал так, словно он спрашивал, а не гомосексуалист ли я? Недоверие, смешанное с легким презрением?

Тон возмутил меня.

– Да.

Кук продолжал:

– Значит, у вас должны быть соображения, кто мог;:; троить покушение на вашу персону?

– Никаких! Я ведь детектив категории "С", то есть сам ;: низкой, – пошутил я, но доктор даже не улыбнулся.

Медсестра, которую, как я узнал позже, звали Клер, молча подошла и сунула мне под мышку термометр. Я присмотрелся к ней внимательней. Красивые тонкие руки, рыжие волосы, голубые глаза и белая кожа. Видно было, что эта девушка так и пышет здоровьем. Мое описание может показаться банальным, но о Клер никак не скажешь иначе: она была в высшей степени привлекательна. Потом я узнал, что Клер студентка-медичка и проходит в госпитале практику.

– Честно говоря, – с горечью произнес я, – мне казалось, что в Лос-Анджелесе используют более современные способы убийства, но следует, видимо, учитывать близость Голливуда. Влияние кино… Вообще-то странно, ты только приехал в чужой город, и тебя тут же толкает совершенно незнакомая женщина.

– Женщина? – переспросил доктор с интересом.

– Да, мистер Кук, женщина. И уверяю вас, она толкнула меня так сильно, как не смог бы толкнуть центральный нападающий «всех звезд» Хосе Кордедалес. Это был бейсбольный толчок по всем правилам.

– Понимаю, – кивнул доктор, хотя, собственно, и понимать-то было нечего.

Я задумался, и когда перебрал в уме все возможные варианты и причины, которые могли толкнуть неизвестную женщину на столь жестокое убийство, мне вдруг пришла одна мысль. Замечу мимоходом, что вообще-то я далеко не кретин. Можете не верить, но в пользу этого замечания говорит хотя бы тот факт, что все же в банке на моем счету лежит определенная сумма, о которой я, кстати, уже упоминал, Кроме того, без ложной скромности замечу, что мое сыскное бюро – экстра-класса. Моя голова не один раз спасала мою собственную и чужую шкуры, помогала расследовать самые причудливые убийства и преступления, от которых отказывались более зубастые ищейки.

Идея, пришедшая мне в голову теперь, показалась настолько простой и гениальной, что я воскликнул в нетерпении:

– Ведь вы не будете держать меня здесь долго, мистер Кук?

– Все зависит от того, как ваш организм будет реагировать на антидот, который мы ввели вам полчаса назад.

– Есть какая-то опасность?

Доктор улыбнулся, видимо, одной из самых своих веселых улыбок, глаза его за толстыми стеклами очков прямо-таки излучали фальшивый оптимизм.

– Мужчина с вашим сложением не должен бояться реакции на антидот. Это обычный укол, такие мы делаем даже детям. Когда вас привезли, я, честно говоря, думал, что вы уже находитесь у ворот рая. Начиналось трупное окоченение и кожа почернела. Вас спас только антидот.

– Значит, я обязан вам жизнью, дик?

– Это моя работа. Думаю, через пару деньков вы сможете от нас уйти, при условии, конечно, что не будет отрицательной реакции. Но вы, похоже, крепкий парень и, наверняка, занимаетесь спортом. Вот вам самая лучшая реклама здорового образа жизни!

При этих словах доктора я вспомнил прокуренные бары, портовые забегаловки, ночлежки самого низкого пошиба, именуемые отелями, комнаты борделей, пропитанные какими угодно запахами, кроме приятных, игорные залы, которые я вынужден был посещать по долгу службы, или просто потому, что мне хотелось пообщаться с женщиной без претензий, и всего за несколько долларов. Говоря о здоровом образе жизни, доктор, вероятно, имел в виду что-то совсем другое.

Конечно, одно время я действительно занимался спортом, но потом жизнь в Нью-Йорке так изменила мои привычки и меня самого, что ни о каком здоровье не могло быть и речи.

Интересно, как складывается иной раз судьба. Я собирался в Лос-Анджелес для того, чтобы помочь старому другу, но кто-то все решил за меня, и попытался сделать мою поездку вечной с переходом на тот свет. Кто-то хотел подарить мне вечные покой и блаженство!

Глава 2

Не могу сказать, что я был в форме, но хорошо уже то, что меня не сделали трупом. Сейчас я ехал к центру города, на улицу Сан-Педро.

Жилищем Джорджа Калливуда оказалась небольшая, выкрашенная в белый цвет вилла, которая почти затерялась среди густо растущих сикамор и еще каких-то южных растений. Похоже, мой друг заколачивал неплохую деньгу, если мог позволить себе жить в таком районе и на вилле, стоившей не меньше пятидесяти тысяч долларов.

Я оставил машину напротив ворот и позвонил. Спустя какое-то время мне открыла негритянка со странными грудями, к которым лучше всего подходило определение «агрессивные». Да-да, негритянка с агрессивными грудями. Она привела меня в роскошную безликую гостиную, одна позолота которой стоила всей моей нью-йоркской конторы.

Прошло несколько минут, и в помещение вошла худенькая бледная женщина с пышными светлыми волосами, спадающими по плечам. Она была одета во все черное. Я успел заметить, что даже чулки на ней были черные, и только вокруг шеи был повязан белый платочек. Вероятно, это была хозяйка дома.

Она приветливо кивнула мне и велела негритянке принести кофе, назвав ее Марой.

После этого хозяйка провела меня в небольшую комнату, оформленную в викторианском стиле. Я прекрасно знал вкус Джорджа, интересы которого было несколько смещены во времени. Он обожал старину. Любимой темой его разговоров было то, что его предки – пионеры дикого Запада. Только потом они стали самыми богатыми плантаторами Вирджинии. Несмотря на красивые истории о богатых предках, во времена нашей молодости Джордж обычно сидел на мели и всегда стрелял у меня сигареты.

Молодая женщина вежливо поинтересовалась, давно ли я приехал.

– Я – жена Джорджа Калливуда, – сказала она и, глядя мне прямо в глаза, поправилась:

– Вдова Джорджа.

В первый момент мне показалось, что она шутит, но глаза, ее были совершенно серьезны, губы сжаты в тонкую полоску и побледнели, высокий лоб пересекла черточка скорби.

– Вы хотите сказать, что Джордж… – Я невольно понизил голос.

– Сколько дней вы в городе, мистер Бакстер?

– Если считать сегодняшний день – шесть. Кто-то попытался убить меня сразу после приезда, и все это время я находился в госпитале, миссис Калливуд.

– Зовите меня Грация, – попросила она. – Думаю, нам придется встречаться еще много раз, поэтому оставим церемонии. Джорджа убили три дня назад, когда меня не было дома.

На мгновение я потерял дар речи, известие о смерти друга потрясло меня. И ведь я уже был в городе! Если бы не кураре, я мог бы прийти к нему на помощь! Но с какой бы стороны не смотреть, моей вины здесь нет.

Вдова Джорджа не расспрашивала меня о подробностях. Не сказав больше ни слова, она поднялась и, подойдя к двери, выразительно посмотрела на меня. Я понял, что должен следовать за ней.

Поднимаясь по лестнице, я невольно залюбовался стройными ногами, тонкой талией, широкими плавными бедрами. Волнующая походка этой женщины наводила совсем не на те мысли, которые должны были занимать меня сейчас, и я, мысленно обозвав себя идиотом, отвел глаза в сторону.

На третьем этаже у одной из расположенных анфиладой комнат, Грация остановилась.

– Сюда, – указала она на дверь.

– Только после вас, – галантно произнес я.

– Нет, ни за что! Вы не знаете, как его изуродовали. Я больше не хочу его видеть. Никогда больше, понимаете?! Не понимаю, как я смогла это выдержать. Пожалейте меня!

Кажется, она готова была упасть без чувств, и если бы не я, то, вероятно, разбилась бы о ступеньки. Подхватив миссис Калливуд, я почувствовал, какие у нее холодные руки и горячее трепещущее тело. От нее исходил волнующий запах духов, и меня снова посетили грешные мысли. Да и мог ли я держать в объятиях такую красивую женщину и оставаться равнодушным? Нет, это было выше моих сил!

Но мысль о трупе, лежащем в соседней комнате, тут же охладила мой пыл. Я подумал о своем несчастном друге и отпустил его вдову.

– Мне уже лучше, мистер Бакстер.

– Вы тоже можете называть меня по имени. Правда, оно не такое красивое, как ваше, но в этом виноваты только мои родители. Меня зовут Ник.

– Хорошо, Ник. А теперь идите туда.

Я оставил Грацию и заметил негритянку Мару, которая пряталась за колонну. Шагнув вперед, я без колебаний открыл дверь.

Джорджа Калливуда узнать было невозможно. Труп лежал на кровати, но руки не были скрещены как у всех покойников на груди, они раскинулись в стороны, а лицо выражало предсмертную муку. В мертвых глазах застыл ужас, сжатые губы говорили о страшном конце. Но вздрогнуть меня заставило другое. Тело было черным!

* * *

Грация рассказала мне, что вернулась лишь вчера, получив телеграмму от Мары, в которой сообщалось о страшной новости, Джордж не выходил из дома дней десять. Незадолго перед смертью он получал письма с угрозами и поэтому нанял охранника – мужа Мары, огромного негра, который работал на вилле шофером, а еще раньше валил лес в штате Небраска. Было еще несколько охранников: какой-то частный детектив и двое мужчин, которых Грация до этого никогда не видела. По ее словам, все эти бездельники только и делали, что сидели в прихожей, пили пиво, играли в карты и сквернословили. Джордж все время толковал, что его ухлопают из-за этих остолопов.

– Ну, и где же сейчас эти люди? – поинтересовался я.

– Думаете, кто-то из них убил Джорджа? – посмотрела на меня Грация своими большими черными глазами.

– Я не говорил этого, но мне хотелось бы потолковать с ними, и причем с каждым в отдельности.

– Они исчезли"

– Как это – исчезли?

– Я не видела никого из них после смерти мужа.

* * *

Наш разговор прервала Мара.

– Вас просят к телефону, – позвала она мгновенно побледневшую хозяйку.

– Кто это может быть? – испуганно посмотрела на меня Грация.

Я улыбнулся в ответ и, чтобы придать ей смелости, взял за руку.

– Идите, Грация, послушайте, что вам скажут, и ничего не бойтесь. Я с вами.

Она пошла к двери, а я еще раз с удовольствием посмотрел ей вслед. Грация держалась очень прямо, а при движении слегка покачивала бедрами, что придавало ее походке особую прелесть. Ее высокие каблучки слегка постукивали по паркету. Мне нравятся женщины на высоких каблучках, особенно если они сложены, как Грация. Так же грациозны.

Мара стояла недалеко от двери и смотрела на меня с вызовом, словно что-то знала, но скрывала. Интересно, почему она не сбежала вместе со своим мужем Сэмом Барроу?

Когда Грация вышла из комнаты, я принялся рассматривать негритянку. Да, грудь у нее была не просто большая, она была колоссальная. Лицо черное, как голенище, но приятное, только, пожалуй, губы чуть полноваты. Глядя на ее темную кожу, я вдруг вспомнил труп Джорджа, лежащий в соседней комнате.

– Послушайте, Мара, – спросил я, – почему ваш муж скрылся? Может быть, у него есть особые причины?

– Не знаю. Сэм вообще был парнем со странностями, даже как бы и не в себе.

– Почему «был»? Я же не сказал, что Сэм умер?

– Не знаю… Я не…

Наш разговор был прерван появлением Грации. Ее и без того бледное лицо позеленело, в глазах застыл страх. Нервно сцепив руки, она застыла у дверей, я подошел к ней.

– Кто это был? Что с вами?

– Чей-то голос… Он сказал, что я тоже скоро умру.

– Кто говорил, мужчина или женщина? Грация как-то странно посмотрела на меня.

– В том-то и дело. Я ничего не поняла. Видимо, голос изменили.

– Или накрыли микрофон платком, – подхватил я. – Но что-то вам все же сказали. Постарайтесь вспомнить как следует.

– Только это: Ты сдохнешь, теперь твоя очередь. Будешь такой же, как Джордж.

Она вздрогнула как от озноба.

– Больше ничего?

– Нет. Ах да… добавили еще: «помни о крокодилах.»

– Каких крокодилах?

– Не представляю. Я повторяю только то, что мне сказали.

– Но вам что-то говорит упоминание о крокодилах?

– Нет, ничего, – она упала на диван и разрыдалась.

Я подсел к ней и, чтобы успокоить, погладил по голове.

– Прошу вас, Грация, не нужно так расстраиваться. Вы показались мне такой спокойной, а теперь совсем расклеились. Не поддавайтесь панике. Я найду этого типа, вот увидите, и он дорого заплатит за то, что пугал вас. Мне нужно с вами поговорить, но пока вы плачете, это невозможно. Соберитесь же. Вы сможете отвечать на вопросы?

Рыдая, Грация придвинулась ко мне, и я почувствовал на лице горячее дыхание. Не переставая поглаживать женщину по голове, я обнял ее за плечи. В роли утешителя вдовы лучшего друга мне было не по себе. Мара стояла около двери, как бы ожидая приказов хозяйки, и я сказал ей:

– Идите и займитесь своими делами. Позже я с вами поговорю.

Не произнеся ни слова, негритянка вышла.

– Теперь это ваша единственная прислуга? – спросил я у Грации, которая сморкалась в микроскопический платочек.

– Были еще кухарка Амали Драймонд и садовник Герман Грант, но садовник исчез вместе с Сэмом.

– Мы найдем этих парней, – пообещал я. – Но сначала нужно поговорить с Марой и кухаркой. Если вы уже успокоились, я хотел бы услышать подробности гибели Джорджа.

– Я уехала в Нью-Йорк по делам. Мара услышала, как Джордж закричал, и побежала к нему в комнату.» Она нашла его таким, каким вы его видели.

– Вы спали вместе, или у каждого своя спальня?

– Это он так хотел. Он говорил, что слишком долго был холостяком и теперь просто не может спать с кем-то в одной комнате.

– Как это – с кем-то? Ведь вы его жена?

– Видите ли, он был не совсем обычным человеком. Я старалась с ним не, спорить. Я понимала, что Корея не прошла для него бесследно.

– Это так, – согласился я, вспоминая, что мы пережили в этой глупейшей из войн. Корейская кампания на многих повлияла не лучшим образом.

– Я понимала его и прощала ему любые странности.

– Вы его сильно любили?

На какую-то долю секунды она заколебалась, а потом ответила:

. – Трудно сказать, Джордж был очень замкнутым человеком и не относился к тому типу мужчин, которые мне нравились.

– Но вы все же вышли за него?

– Женщины чувствуют одиночество сильней мужчин и поэтому иногда заключают странные браки. Да, наш союз был неудачным, но я поняла это лишь после того, как мы некоторое время прожили вместе.

– Перед вашим отъездом в Нью-Йорк Джордж не говорил, что ему угрожают?

Грация взглянула на меня с недоумением и я поспешил развить свою мысль:

– Он не говорил о возможном покушении?

– Нет. Он сказал, что получает письма с угрозами. Еще ему иногда звонили по телефону и угрожали, как мне сейчас.

– Но кто выигрывал от его смерти?

– Никто.

– Даже вы, Грация?

Она резко подняла голову. На ее красивом лице не было возмущения, только лишь недоумение.

– Моя дорогая Грация, не забывайте, что я частный детектив, а Джордж был моим другом. Мне нужны конкретные ответы на вопросы. Я не должен пропустить ни одной детали, даже самой мелкой.

– Чтобы окончательно убедиться, что я непричастна к этому кошмару?

– Да. И чтобы убедить в этом полицию, если у нее возникнут подозрения.

– Они приходили сюда уже трижды. Некий лейтенант Мэрфи. Он задавал примерно те же самые вопросы, но у меня создалось впечатление, что он не так уверен в успехе.. О, извините. Ник, я не хотела…

Мы рассмеялись.

– Я еще не включился в игру. Но я должен знать, что вы теряете или приобретаете в случае смерти Джорджа.

– Послушайте меня, Ник. Когда я вышла замуж за вашего друга, в кармане у него не было ни цента. Вы никогда не спрашивали его, откуда этот роскошный дом, слуги? Он получал все, что хотел, ему не приходилось заботиться о хлебе насущном.

– Вы не очень-то справедливы к нему.

– Возможно. Но и вы не слишком справедливы ко мне, приставая с глупыми вопросами.

Грация встала и, внимательно глядя на меня, медленно произнесла:

– – Я вам скажу свое личное мнение, мистер Бакстер. Можете соглашаться с ним или нет. Мне это совершенно безразлично. Я уверена, что вам не удастся раскрыть это преступление. Более того, я считаю, что ваше присутствие в моем доме совершенно недопустимо. Я знаю, что вас вызвал Джордж. Вы примчались, потому что речь шла о вашем друге, с которым вы вместе воевали. Я согласна оплатить ваши расходы…

Я довольно резко прервал ее монолог.

– Вы мне ничего не должны, миссис Калливуд. Я делаю это во имя нашей с Джорджем прежней дружбы, хотя, конечно, ваша история обошлась мне дорого в том смысле, что я чуть не отправился на тот свет, как только прибыл в этот проклятый город.

Говоря это, я тоже встал, и теперь Грация смотрела на меня снизу вверх. Видно было, что она растерялась, но пыталась всячески продемонстрировать свое негодование, – Я пишу киносценарии для Голливуда, мистер Бакстер. Сейчас мне двадцать восемь лет, а писать я начала с восемнадцати, так что меня хорошо знает и уважает вся пишущая братия. Шесть моих сценариев получили высшие награды, так что на отсутствие денег я пожаловаться не могу. Теперь вам ясно, откуда проистекает богатство вашего друга. Я подобрала его нищим, поняли вы наконец?!

– Да-а, – протянул я.

Передо мной стояла совсем другая женщина, лицо ее сделалось напряженным и хищным.

– А я-то думал, вы вышли за Джорджа по любви…

– По любви! – саркастически повторила она. – Но ведь Джордж был импотентом. Я думала, вы знали об этом.