Текст книги "Вызов"

30,3286; 35,4419[44]44
  http://goo.gl/awODDa


[Закрыть]

Ань Лю

Китай, Сиань, уезд Гаолин, Тунъюаньчжэнь, незарегистрированная подземная недвижимость, резиденция Лю

У Аня Лю есть один недостаток, и он его стыдится.

Хлопхлоп.

Непроизвольные подергивания, из-за которых он то и дело хлопает глазом.

Это тик.

ХлопСПАЗМ.

СПАЗМСПАЗМ.

Но у Аня Лю есть и преимущества:

1. Все Игроки едут в Сиань.

2. Ань Лю живет в Сиане.

ХлопСПАЗМ.

СПАЗМхлоп.

3. Значит, он будет играть на знакомом поле.

4. Ань – первоклассный хакер.

5. Ань умеет делать превосходные бомбы.

ХлопСПАЗМхлопхлоп.

Хлопхлоп.

Хлопхлоп СПАЗМ.

6. Ань умеет находить людей.

Расшифровав послание, он регулярно просматривает списки пассажиров, вылетающих из аэропортов, которые расположены неподалеку от зон падения метеоритов, отфильтровывая их по возрасту, дате покупки билета, дате выдачи визы и – хлоп-хлоп-хлоп — исходя из идеи, что половое распределение будет примерно одинаковым.

ПОЛОВОЕ… СПАЗМ… ПОЛОВОЕ.

Ань предполагает, что – спазм-хлоп — Игроков, живущих около мест падения монгольского и австралийского метеоритов, вычислить будет трудно – слишком уж далеко они от цивилизации. Так что он решает их не искать. Монгол все равно наверняка будет – хлоп — добираться по суше, а австралиец – хлоп — на джипе или чартерным рейсом.

Сразу ясно, что это тупик.

Помимо этого Ань не берет в расчет Аддис-Абебу, Стамбул, Варшаву и Форест-Хилз (Нью-Йорк): численность — спазм-спазм-СПАЗМ— населения там слишком велика.

Все внимание он сосредоточивает на Хульяке, Омахе, Нахе и Аль-Айне.

Чем меньше пассажиров, тем проще пролезть в систему и отфильтровать их.

Первый отбор дает 451 кандидата. Юноша проверяет, покупали ли они билеты на самолеты и/или поезда внутри Китая.

Надежд – хлоп — у Аня – хлоп — пока не очень – хлоп — много.

Хлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлопхлоп.

Если бы ему самому предстояло лететь, то он бы, очевидно, воспользовался поддельными документами, сделал бы как минимум два паспорта и фальшивые визы. Но Ань знает, что не все такие параноики, как он. Даже будь они Игроками.

И вот! – Спазм. – Одна находка есть: Сара Алопай.

СПАЗМхлопхлоп.

Хлопхлоп.

Хлоп.

Яго Тлалок, Сара Алопай

Китай, поезд Т41, проездом через Шицзячжуан, вагон 8.

Пункт отправления: Пекин.

Пункт назначения: Сиань

Яго Тлалок сел на ночной поезд из Пекина в Сиань. Сюда он добирался почти три дня. Из Хульяки – в Лиму. Из Лимы – в Майами. Из Майами – в Чикаго. Из Чикаго – в Пекин. 24 122 километра. 13 024,838 морской мили. 79 140 413,56 фута. И теперь еще 11,187 часа в поезде.

А если поезд будет опаздывать, то еще дольше. Игра ждать не станет, так что Яго надеется, что обойдется без опозданий.

У него отдельное купе, но матрас жесткий и заснуть не удается. Яго садится, скрещивает ноги, считает вдохи. Смотрит в окно и вспоминает самое красивое, что он видел в жизни: девушку, спящую на пляже в Колумбии на закате солнца, отражение лунного света на покрытой рябью поверхности Амазонки, геоглиф Наски, который Яго показали в тот день, когда он стал Игроком. Но мысли не успокаиваются. Дыхание неглубокое. Позитивные визуализации не выдерживают такого груза. Никак не удается перестать думать обо всем том ужасе, который творится в родном городе. Адский пожар, вонь горящей пластмассы и плоти, крики людей, горящих женщин, умирающих детей. Беспомощность пожарников, армии, политиков.

В тот день, когда Яго нашел свой метеорит, на рассвете у виллы его родителей собрались толпы людей. Кто-то из них потерял все и пришел в надежде, что их семья поможет вернуть утраченное. Пока Яго собирал вещи, его родители делали все, что могли. Астрофизики давали по телевизору пустые обещания, что такое никогда не повторится.

Но они ошибаются.

Летят еще метеоры.

И крупнее, и страшнее.

Пострадают еще люди.

Они будут гореть.

Будут умирать.

Метеориту, который обрушился на Хульяку, местные дали название el puňо del diablo. «Кулак дьявола». И одиннадцать других кулаков уже ударили по земле и унесли огромное множество жизней.

Весь мир изменился.

Теперь он уязвим.

Охвачен ужасом.

Яго понимает, что должен быть выше подобных чувств. Он этому учился, но он все равно не может уснуть, не может расслабиться. Он свешивает босые ноги с полки и опускает их на тонкий прохладный ковер. Щелкает шейными позвонками, закрывает глаза.

Метеориты – это только начало.

«Todo, todo el tiempo, – думает он. – Todo». «Всё, всякое время. Всё».

Яго встает. У него хрустят колени. Надо выйти из купе, размяться, постараться унять мысли. Он надевает зеленые штаны с большими карманами. Ноги у него тонкие, но сильные. На счету у них уже больше 100 000 приседаний. Яго садится на стул, натягивает шерстяные носки и кожаные мокасины. Более 250 000 раз он ударял этими ногами по тренировочной груше. Яго пристегивает к предплечью небольшой боевой нож, надевает клетчатую рубаху с длинными рукавами. За свою жизнь он подтянулся на каждой руке более 15 000 раз. Он берет айпод и вставляет в уши пару черных наушников. Включает музыку. Тяжелую, мощную, громкую. Металл. Его музыка и его оружие. Хеви-хеви-метал.

Яго подходит к двери купе. Прежде чем выйти, смотрит на себя в большое зеркало во весь рост. Он высокий, худой и напряженный, как будто скрученный из высоковольтных проводов. Волосы у него черные как уголь, короткие и спутанные. Кожа – цвета карамели, цвета его народа, не разбавлявшаяся вот уже 8000 лет. Глаза – черные. Лицо испещрено оспинами после перенесенной в семь лет инфекции, а от уголка левого глаза, через щеку, через челюсть, до самой шеи идет неровный шрам, полученный в 12 лет, когда Яго впервые подрался на ножах – с другим мальчишкой, лишь ненамного старше. Яго заработал шрам, но забрал у того мальчишки жизнь. Яго безобразен и внушает людям страх. Он знает, что многие боятся его из-за внешности, и, в целом, это его забавляет. На самом деле его стоит бояться за то, что он знает. За то, что он может сделать.

И уже сделал.

Яго открывает дверь и идет по вагону. Музыка, тяжелая, мощная, громкая, грохочет в ушах, заглушая стук стальных колес. Юноша заходит в вагон-ресторан. За тремя столиками сидят пять человек. Два китайских бизнесмена по одному, один даже заснул, положив голову на стол, а второй пьет чай, поглядывая в ноутбук; китаец и китаянка, которые о чем-то тихо, но напряженно беседуют; и девушка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу. Девушка сидит к нему спиной. Яго покупает пакетик арахиса и колу и идет к пустому столику напротив этой девушки. Она не китаянка. Девушка читает свежий выпуск «Чайна дейли». На странице множество фотографий с разрушениями, которые оставил после себя метеорит, упавший в Сиане. На месте кратера раньше находилась Малая пагода диких гусей. Яго садится. Девушка всего в пяти футах от него, но совершенно поглощена чтением и не поднимает взгляд.

Яго чистит арахис и забрасывает орешки в рот, пьет колу.

И пристально смотрит на девушку.

Она хорошенькая, с рюкзаком средних размеров, похожа на американскую туристку. Тысячи таких ездят на озеро Титикака через Хульяку.

– Так пялиться некрасиво, – произносит она, все еще не поднимая глаз.

– Я думал, ты не заметишь, – отвечает он с акцентом.

– Заметила. – Она на него так и не смотрит.

– Можно сесть с тобой? Я в последние дни мало с кем разговаривал, а эта страна местами bien loco— совсем безумная, ты же меня понимаешь?

– И не говори! – Девушка наконец отрывается от газеты и смотрит прямо ему в глаза. Такой красивой американки – да что там, такой красивой женщины – он еще в жизни не видел. – Садись.

Яго садится напротив нее:

– Арахис будешь?

– Нет, спасибо.

– Умно.

– Что?

– Не брать ничего у незнакомца.

– А ты что, отравить меня хотел?

– Возможно.

Девушка улыбается и как будто бы задумывается, словно он бросил ей вызов.

– Ну ладно, фиг с ним, рискну.

Убийственная улыбка. Обычно Яго сам очаровывает женщин, сколько раз уже он это делал, но эта девушка успела первой. Он протягивает пакетик, девушка набирает пригоршню и высыпает на столик перед собой.

– Ты тут давно? – интересуется девушка.

– В поезде?

– Нет, в Китае.

– Чуть больше трех недель, – врет он.

– Да? И я. Почти три недели.

Яго научен определять, когда человек лжет, так что он понял. Интересно, может ли она оказаться одной из них?

– Ты откуда? – спрашивает он.

– Из Америки.

– Да ты что! Откуда именно?

– Из Омахи, – на этот раз она не врет. – А ты?

– Из Перу, там, недалеко от Титикаки, – тогда и он врать не будет.

Американка вскидывает брови.

– Ха, я даже не знала, что это место настоящее, пока вот это все не стряслось, – она показывает на газету.

– Пока не прилетели метеоры.

– Да, – она кивает. – Смешное название. Озеро Тити-кака, – она разделяет слово, как все глупые американцы. – Ничего получше придумать не могли?

– По разным версиям, это означает либо «камень пумы», либо «свинцовая скала», и многие считают, что это мистическое место силы. Американцы верят, что туда часто прилетают НЛО.

– Да уж, могу себе представить, – с улыбкой говорит попутчица. – А в Омахе – никакой мистики. Почти все считают, что это до ужаса скучное место. Но бифштексы у нас вкусные готовят. И еще есть Уоррен Баффет.

Яго смеется, думая, что это шутка. Он не знает, кто такой Уоррен Баффет, но, судя по имени, – тупой жирный американец.

– Странно, да? – Девушка очищает очередной орешек.

– Что именно?

– Я – из Омахи, ты – с озера Титикака, а едем мы оба в Сиань. Во всех этих местах упали метеоры.

– Да уж, странно.

– Как тебя зовут?

– Фео. – Он бросает орешек в рот.

– Рада познакомиться, Фео. А я – Сара. – Она тоже бросает себе в рот орешек. – Скажи, ты едешь смотреть на кратер?

– Я? Нет. Я просто так. Не думаю, что власти к нему кого-то подпускают.

– Можно еще один вопрос, Фео?

– Конечно.

– Ты в игры любишь играть?

Вот она себя и выдала. Он не очень уверен в том, что это разумный шаг. А от его ответа зависит, выдаст ли он себя.

– Не особо, – быстро отвечает Яго. – Но я люблю загадки.

Американка откидывается на спинку сиденья. Тон у нее меняется, от флирта почти ничего не осталось.

– А вот я – нет. Я предпочитаю так или иначе выяснять все наверняка. Ненавижу неопределенность. И стараюсь разрешать все сомнения как можно скорее, устранять их из своей жизни.

– Ну, может, и неплохая стратегия, если удается это делать.

Девушка улыбается, и хотя Яго должен быть в напряжении и готов ее убить, эта улыбка его обезоруживает.

– Фео – это что-нибудь значит?

– Это значит «урод».

– Это родители так тебя назвали?

– Мое настоящее имя – Яго, но все зовут меня Фео.

– Но ты не урод, хотя и стараешься произвести такое впечатление.

– Спасибо. – Ему не удается сдержать улыбку, и бриллианты на зубах вспыхивают. Яго решает дать ей подсказку, и если она воспользуется ею, они оба будут знать. Он не уверен, что это умный ход, но знает, что для победы в Игре надо рисковать. Враги в ней будут по умолчанию. А друзья – нет. Почему бы не воспользоваться этой заблаговременной случайной встречей и не посмотреть, кем окажется эта прекрасная американка?

– Итак, Сара из Омахи, приехавшая сюда отдохнуть, раз уж ты едешь в Сиань, не хочешь ли сходить со мной вместе посмотреть на Большую пагоду диких гусей?

Из-за белой вспышки за окном она не успевает ответить. Поезд шатает, он сбавляет скорость. Свет мерцает и гаснет. Из дальнего конца вагона доносится громкий звук, похожий на вибрирование струны. Взгляд Яго привлекает едва заметное мигание красной лампочки под одним из столиков. Но тут свет снаружи становится ярче, и Яго снова поворачивается в ту сторону. Они с Сарой встают и подходят к окну. Видно, что вдалеке по небу идет яркая полоса, с востока на запад. Похоже на падающую звезду, только траектория намного ниже и ровная, как лезвие бритвы. Яго с Сарой смотрят на нее, как завороженные, а полоса несется все быстрее по ночному небу. В самую последнюю минуту, прежде чем исчезнуть из вида, она резко меняет направление, поворачивая под углом 88 градусов на юг, и скрывается за линией горизонта.

Ребята отходят от окна, свет в вагоне включается снова, поезд набирает ход. Остальные энергично заговорили, но как будто никто не заметил того, что произошло снаружи.

Яго встает:

– Пойдем.

– Куда?

– Идем со мной, если не хочешь умереть.

– Ты о чем?

Парень протягивает руку:

– Сейчас.

Сара встает и идет за ним, хотя руку демонстративно не берет.

– Если я скажу, что я – Игрок 21-й Линии, ты поймешь, о чем я? – спрашивает он на ходу.

– Я тогда отвечу, что я Игрок 233-й.

– Значит, перемирие? Хотя бы пока?

– Пока – да.

Они подходят к столику, под которым Яго заметил лампочку. За столиком сидит китайская парочка. Они смолкают и изумленно смотрят на двух чудных иностранцев. Не обращая на них внимания, Яго опускается на колени, лезет под столик, Сара тоже наклоняется, заглядывает ему через плечо. К стене прикручена черная металлическая коробка с небольшим, слабо помигивающим красным светодиодом по центру. А над ним иероглиф  В углу – цифровой дисплей. На нем значится: AA:A:AQ. Через секунду – АА:АА:АР. Еще через одну – АА:АА:АО.

– Это то, что я думаю? – спрашивает Сара, отступая на шаг назад.

– Ждать, чтобы убедиться лично, у меня желания нет, – отвечает Яго.

– И у меня.

– Тогда надо забрать твои вещи.

Они возвращаются к столику, и Яго подхватывает ее рюкзак.

Они проходят в хвост вагона, открывают дверь и шагают в пространство между вагонами.

Если буквы – это секунды, то осталось 11.

Сара дергает аварийный тормоз.

Тормоз не срабатывает.

Перед ними бежит пейзаж. Он ждет их.

– Давай, – говорит Яго, делая шаг в сторону.

Восемь секунд.

Сара без колебаний прыгает.

Семь секунд.

Яго обнимает рюкзак в надежде, что тот смягчит падение, и тоже прыгает.

Конечно, больно, но Яго приучен не обращать внимания на боль. Он скатывается по насыпи на землю, набрав по ходу полный рот травы, разодрав лицо и руки. Полной уверенности нет, но, кажется, еще и правое плечо вывихнуто.

Три секунды.

Последний кувырок – и Яго останавливается.

Две секунды.

Сара – в нескольких метрах от него и уже стоит, как будто бы совершенно не пострадала при падении.

– Ты как, нормально? – интересуется девушка.

Одна секунда.

Поезд проносится мимо.

– Да.

Интересно, она понимает, что он лжет?

Ноль секунд.

Сара опускается рядом с ним на колени, ожидая взрыва.

Но ничего не происходит.

Небо усыпано звездами.

Сара и Яго смотрят.

Ждут.

Яго поднимает взгляд на небо и в западной стороне, куда мчится поезд, находит над горизонтом Льва и Рака.

– Может, мы поторопились с выводами… – начинает Сара, но тут в вагоне-ресторане ярко вспыхивает свет и вылетают окна. Вагон подпрыгивает футов на 50, если не больше, и его окружает оранжевое облако огня. Весь поезд идет рябью.

Последние вагоны со скрипом сплющивает, превращая в гору металлолома. Первые вагоны уже скрылись во тьме, но Яго удается разглядеть огни паровоза – тот сошел с рельсов. Пронзительный скрежет металла надрывает тишину ночи, а потом в голове поезда раздается еще один взрыв, поменьше. После короткой паузы начинаются крики.

– Mierda, – ругается Яго, едва переводя дыхание. – Вот дерьмо!

– Думаю, пора привыкать к подобному, да?

– Да, – Яго кривится от боли.

– Что с тобой?

– Плечо.

– Покажи.

Яго поворачивается к Саре. Левая рука у него неестественно обвисла в рукаве.

– Пальцами можешь пошевелить?

Может.

– Запястьем?

Может.

– Хорошо.

Она осторожно берет его руку и чуть-чуть приподнимает. Плечо и спину пронзает боль, но Яго молчит. Он и не такое переживал без звука.

– Все не так плохо, по-моему, – заключает Сара. – Просто вывих.

– По-твоему? То есть наверняка ты не знаешь?

– Точно сказать не могу. Я с таким сталкивалась только раз. Вправляла вывих брату, – тихо отвечает она.

– Значит, и мне можешь вправить?

– Конечно, Фео. Я же Игрок. Умею творить чудеса. – Девушка снова поднимает его руку – Но будет больно.

– Плевать.

Сара тянет, крутит и толкает его руку и та наконец встает на место. Яго глубоко дышит, стиснув зубы. Затем проверяет. Рука заработала.

– Спасибо, Сара.

Крики становятся громче.

– Ты бы сделал то же самое для меня.

Яго улыбается. Почему-то ему вспоминаются люди, которые пришли к его родителям после падения метеора. Да, бывают такие долги, по которым обязательно надо платить.

– Нет, раньше не сделал бы, – отвечает он. – Но теперь – да.

Сара встает, смотрит в сторону поезда:

– Надо убираться отсюда. Пока не приехали власти и не начали задавать вопросы.

– Думаешь, ее для кого-то из нас поставили? – спрашивает Яго.

– Разумеется. Это же Последняя Игра. – Сара протягивает руку: – Я – Сара Алопай. Представляю Кахокию.

Яго берет ее за руку и как будто оживает. Такое чувство, что это его рука, что он ждал ее с самого рождения. И ему становится страшно: Яго понимает, что такие чувства могут быть опасны, могут сделать его уязвимым, особенно если речь идет о человеке с такими способностями, какими по идее должна обладать она. Но пока что он позволяет себе это чувствовать, наслаждаться этим.

– Я – Яго Тлалок. Ольмек.

– Приятно познакомиться, Яго. Спасибо, что спас мне жизнь. За мной должок.

Яго смотрит на безоблачное небо, вспоминая, как недавно его взрезала полоса света. Это из-за нее электричество в поезде закоротило и он заметил лампочку детонатора. Разумеется, он не станет отрицать, что спас Сару. Хорошо, если другой Игрок будет перед ним в долгу. Но он все-таки не забывает, как обстояли дела на самом деле: эта вспышка была знаком. Знаком от Них. И этот знак говорил, что, по крайней мере, Вызов они встретят вместе.

– Не стоит благодарности, – отвечает он.

Без лишних слов Сара надевает рюкзак и бросается бегом в темноту. Она быстрая, сильная, грациозная. Видя, как раскачивается из стороны в сторону ее коса, Яго улыбается. У него появилась новая подруга.

Красавица, Игрок 233-й Линии.

Новая подруга.

А может, даже, больше, чем подруга.

43,98007; 18,179324[45]45
  http://goo.gl/JxJJVK


[Закрыть]

Кристофер Вандеркамп

«Эйр Чайна», рейс № 9466, место 35Е.

Пункт отправления: Сан-Франциско

Пункт назначения: Пекин

Отец Кристофера держит мясную ферму в западных прериях.

И его дело процветает. У него не менее 75 000 голов скота.

Кристофер попрощался с Сарой. Нехотя, но попрощался.

Стоял вместе с ее родителями, провожая ее взглядом. И ушел из аэропорта только после того, как самолет оторвался от земли. Он ее отпустил.

А к такому он не привык.

Ему еще никогда не приходилось от чего-либо отказываться.

Кристофер был начинающим квотербэком в футбольной команде. Он – превосходный спортсмен. С осени он должен начать учиться в Небраске: его пригласили в местную футбольную команду. Он принял предложение, но попросил отдать его стипендию другому человеку. Которому она действительно нужна.

На поле он никогда не проводил в защите и пяти секунд. Кристофер решительный, рука у него бьет, как пушка, ноги – как у породистого скакуна, а сердце – как у льва. Физически он куда сильнее большинства своих сверстников, да и почти всех своих знакомых.

Кристофер влюблен. В Сару Алопай. В участницу Последней Игры. Все только и говорят, что о метеоре, о школе, о погибших и о том, что Сара исчезла. Пытаются понять, что все это значит. Они не знают, и даже не догадываются о том, что произошло на самом деле. Но Кристофер знает.

Ему 18 лет. Он свободен. У него есть паспорт. Он бывал в Европе, Южной Америке, Азии. Он уже путешествовал в одиночку.

Кристофер – настоящий боец. У его младшего брата, Джона, синдром Дауна. В школе над Джоном начали издеваться.

Смеялись, мучили. Кристофер с этими ребятами разобрался, и Джона больше не трогали.

Кристофер богат.

Решителен.

Быстр.

Силен.

И он влюблен.

Кристофер знает, куда улетела Сара. Знает номер ее спутникового телефона. Знает об Игре.

Кристофер любит играть.

Почти всю свою жизнь он выигрывает.

Он считает, что может выигрывать всегда.

Юноша понимает, что обманул любимую. Он не будет сидеть сложа руки. Не будет просто ждать.

И через два дня после ее отлета Кристофер тоже садится в самолет.

Он ее найдет.

Поможет ей.

И они победят.

Вместе.

Землетрясение произошло в Китае, неподалеку от Хуасяня, провинция Шэньси, приблизительно в 50 милях (80 километрах) к востоку-северо-востоку от Сианя, столицы Шэньси. Зона повреждений простирается до Тайюаня, столицы провинции Шаньси, на 270 миль (430 километров) к северо-востоку от эпицентра. Подземные толчки ощущались даже в Люяне (провинция Хунань), то есть на расстоянии более 500 миль (800 километров). Геологические последствия включают в себя трещины, подъемы и оседания пород, «песчаные окна», разжижение грунтов и оползни. В большинстве городов, попавших в зону поражения, рухнули городские стены и почти все дома; из многих населенных пунктов сообщают о появлении грунтовых трещин, из которых хлынула вода (т. е. о разжижении грунтов и «песчаных окнах»). Как утверждают Гу и др., «общее число опознанных среди погибших военных и гражданских составляет 830 000 человек, число неопознанных пока не известно». Подземные толчки ощущались на территории 9[46]46
  http://goo.gl/lWBDOz


[Закрыть] провинций: Аньхой, Ганьсу, Хэбэй, Хубэй, Хэнань, Хунань, Шаньси, Шаньдун и Шэньси.