Текст книги "Река тьмы"

– Прентис – глаза и уши наших вышестоящих боссов, – прошептал Дентон Ною. – Сделай так, чтобы они видели и слышали только то, что нужно нам.

Дентон обменялся еще несколькими рукопожатиями. По предложению Ноя он специально пригласил на эту встречу руководителей отделов финансов и ведомственной безопасности. Необходимость их присутствия Ной аргументировал тем, что оружия и денег всегда не хватает.

Симпатичный мужчина лет тридцати пожал руку Ральфа.

– Я отвечаю за связи с законодателями и поддерживаю связи с Белым домом.

– Значит, мы оба имеем к этому прямое отношение, сынок. – Дентон ухмыльнулся.

Все присутствующие поняли, что это всего лишь шутка, и рассмеялись.

– Где бы вы хотели сесть, сэр? – спросил Билли. Конференц-зал представлял собой каменный мешок без окон. У конца стола в глубине зала стояла трибуна для выступающих. Ральф прошел сквозь толпу приглашенных к другому концу стола.

– Чепуха, Билли, сегодня это не имеет никакого значения.

Улыбка все еще блуждала по лицу Дентона, пока могущественные в своей конкретной области руководители чинно рассаживались за столом. На их фоне Билли выглядел скромнягой. Он тихо сел в центре стола. Ной и Мэри выбрали стулья у стены.

Ральф посмотрел на часы.

– Шестьдесят три минуты назад, – сказал он, – наш президент прибыл на вертолете в Белый дом.

В этот момент Ральфу казалось, что он слышит стрекот лопастей двух президентских вертолетов. Один – для самого президента, в избрании которого некоторое время назад Ральф уже начал было сомневаться. Второй же использовался как приманка для террористов, которые – Ральф очень надеялся на это – все же не будут вылезать на свет во время его пребывания в должности предводителя американских шпионов.

– Президент назначил меня на пост директора ЦРУ, – продолжил Ральф. – Все сотрудники, имевшие соответствующий допуск, присутствовали на церемонии приведения его к присяге. – Сегодня я пригласил вас, руководителей различных подразделений нашего управления, чтобы еще раз попросить вас обеспечивать бесперебойную работу ЦРУ во время всего срока моего пребывания в должности его директора. Я бы так сказал: нам надо постоянно находиться в гуще событий. Что же касается меня, то я всегда буду открыт для обмена мнениями по поводу этих событий. Вы получаете информацию со всего мира, и я бы просил вас незамедлительно докладывать мне обо всем самом важном. Таков мой стиль руководства. Это одновременно означает, – Ральф сделал небольшую паузу, – что отныне вы, Билли, становитесь моей правой рукой.

Кабинет заместителя директора располагался как раз справа от нового офиса Ральфа.

– Я сделаю все, что от меня зависит, – спокойно сказал Билли.

«Посмотрим, посмотрим», – подумал Ральф и продолжал:

– Обращаю ваше внимание на самое главное. Жизненно важные вопросы ни в коем случае не должны быть скрыты от меня в чаще ежедневных проблем. Вы обязаны докладывать обо всем, что мне необходимо знать по роду моих служебных обязанностей, и обо всем, что я хочу знать. Это становится отныне непреложным правилом. И не вздумайте оберегать меня от знакомства с информацией, которую я вдруг прочитаю – но уже как скандальное сообщение – на первой полосе «Нью-Йорк таймс».

Дентон помолчал и заговорил теплым, отеческим тоном:

– Я вижу здесь сегодня лица отличных людей... Я чувствую, они встревожены тем, что в любой момент история или конгресс могут отнять у них бутерброд с маслом...

Улыбнулся только Билли.

– Впрочем, я и сам сел в это кресло не для того, чтобы его вышибли из-под меня по той, видите ли, причине, что некоторые считают разведку роскошью в наше время, когда рушатся берлинские стены.

– Директор говорит дело. Слушайте и наматывайте на ус, – вмешался Август Рид III.

– Прежде чем я сел в это кресло, наши друзья на Капитолийском холме и в средствах массовой информации подготовили почву для моего назначения. И когда в следующий раз мы потратим миллионы долларов на то, чтобы с потрохами купить панамского диктатора, у меня должны быть стопроцентные гарантии, что он никуда от нас не ускользнет!

В зале раздался одобрительный смех. Ральф посмотрел на Билли: вид у генерала был непроницаемый.

– Мы должны доверять друг другу, – продолжал директор. – Работать рука об руку. Но руководить всем буду я! У меня есть свои подходы к делу. Это не подходы Энди Сойера – царство ему небесное! – и не подходы других руководителей.

В зале воцарилась полная тишина.

– Я сказал практически все из того, что хотел сказать. Мне остается теперь задать только один вопрос. Отбросив в сторону обычную текучку, можете ли вы прямо сейчас поставить передо мной проблему, о которой я обязательно должен знать? Проблему, которая оказалась нерешенной из-за смены руководства?

«Удочку я забросил, – подумал Ральф. – Конечно, вряд ли кто-нибудь клюнет на эту наживку, они ведь знают, что я их сейчас внимательно изучаю. Но вдруг?»

– Гм, – робко послышалось с другого конца стола.

«А! Опять этот нарушитель правил. Тимоти... как его? Кажется, он имеет отношение к контрразведке. Интересно, с чьего голоса он запоет свою песню?»

– Слушаю вас, Тим. – Ральф ободряюще улыбнулся.

– Есть одно происшествие, – сказал Джонс и с облегчением вздохнул.

Ральф посмотрел на Билли. Не на Тимоти. Медленно, очень медленно толстые, как донышко бутылки кока-колы, очки Билли повернулись в сторону решившегося вдруг заговорить сотрудника.

– Вообще-то это не мой участок работы, – неуверенно пробормотал Джонс, – скорее это сфера деятельности Майка, – Джонс кивнул в сторону главы Службы внутриведомственной безопасности, – но... все-таки и контрразведка имеет к этому отношение...

– Тимоти, – суровым тоном сказал Дентон, – что произошло?

– У нас был телефонный звонок, – отвечал Джонс. – Вчера утром. Звонили дежурному в Отделе экстремальных ситуаций.

– Кто звонил? – спросил Дентон.

– Я думаю, это был кто-то из наших агентов. Он... он был пьян. Возможно, все это выеденного яйца не стоит, но... все-таки странно.

– Так в чем же суть дела? – спросил директор ЦРУ.

– А в том, что вы хотели узнать, не произошло ли чего-либо необычного. Время от времени нам звонят по неотложным проблемам, хотя бывают ошибки с набором номера, иногда названивают и люди с расстроенной психикой... Однако этот случай какой-то особый...

– Какие действия предприняты после звонка? – спросил Дентон.

Джонс сделал судорожный глоток:

– Этим делом занимается отдел Майка. У меня же пока нет доказательств, что звонивший – второй Ли Ховард.

В 1985 году Ли Ховард – аналитик ЦРУ, известный своим пристрастием к алкоголю и наркотикам, – сначала продал известные ему секреты, а потом, уже находясь под неусыпным наблюдением Федерального бюро расследований, преспокойно сбежал в Советский Союз.

Дентон повернулся не к Майку Крэмеру – руководителю Службы внутриведомственной безопасности, а к Августу Риду III, являвшемуся начальником и Джонса, и Крэмера.

– Что скажете по этому поводу, Август?

– Естественно, мы держим под контролем эту ситуацию, – отвечал тот.

– А в чем суть ситуации? – продолжал наступать новый директор.

– Это всего лишь появление старого блуждающего призрака, – бесстрастно сказал Август. – К тому же пьяного. Ничего серьезного не произошло, тут заниматься нечем.

На лице Дентона снова появилась улыбка. Он медленно перевел взгляд в сторону своего заместителя и спросил:

– А вы, Билли, что думаете по этому поводу?

– Я думаю, – спокойным тоном сказал Билли, – что по крайней мере сейчас мы должны оставить в покое потревоженных привидений, духов и призраков.

Дентон перевел взгляд с затемненных очков Билли на бесстрастное лицо Ноя. Минутная стрелка часов завершила еще один круг. С начала встречи прошел ровно час.

– Остались ли у нас еще вопросы?

Все молчали. Дентон улыбнулся:

– Совещание окончено.

* * *

В кабинете Дентона Ной внимательно смотрел на босса.

– Это все подстроил Билли, – сказал он. – Джонс всего лишь нажал на курок.

– Не торопись с выводами, Ной, – заметил Дентон. – Ведь Джонса привел с собой Рид, и он наверняка играет в этом деле какую-то роль.

«Здорово я вляпался», – подумал Уэс, прекрасно понимая, свидетелем каких тайн он стал не по своей воле.

– "Есть одно происшествие..." – задумчиво протянул Дентон.

– Если дела действительно пошли плохо, то никто не захочет отвечать за такую ситуацию. Вам ведь известны все эти игры, – сказал Ной.

– Но с чего вы взяли, что во всей этой истории есть какой-то скрытый смысл? – спросил Уэс.

– Да потому, что я уже сорок лет занимаюсь подобными делами, – буркнул Ной.

– Вы уже сорок лет в разведке? – удивился Уэс.

– Я, парень, занимаюсь политикой с тех самых пор, как окончил школу. И все эти истории с привидениями, духами и призраками – часть политических интриг, – пожал плечами Ной.

– Я доверяю предчувствиям Ноя, – сказал Дентон. – И своим предчувствиям тоже.

– Кроме того, – покачал головой Ной, – у нас есть одно досье.

– Какое досье?

Ной презрительно фыркнул.

– Джонс рассказал об этом происшествии или в результате каких-либо политических интриг, или потому, что у него не выдержали нервы, – глубокомысленно изрек Дентон. – Как бы там ни было, если я отнесусь к происшествию серьезно, то я должен буду лично – на своем высоком уровне – следить за его расследованием. Если же не придам значения этому происшествию и оно вдруг окажется неординарным и выплывет наружу, то разразится скандал, и тогда уж меня точно в дерьме измажут. С другой стороны, если дело выеденного яйца не стоит, а я буду заниматься им, то наверху сделают вывод, что я растрачиваю силы по пустякам...

– Почему бы не поручить расследование вашим подчиненным?

– Да потому, что они не мои подчиненные, пока еще не мои. К тому же я не исключаю того, что они от меня что-то скрывают... Одним словом, Уэс, проблема стара как мир: какой же ты руководитель, если у тебя под носом такие дела творятся!

– А что же это все-таки за досье? – снова спросил Уэс.

– Всего две страницы со скудными сведениями, – ответил Ной. – Даже фотографий там нет. В досье говорится, что интересующий нас парень имел «ограниченные контакты» с ЦРУ по линии «зеленых беретов». Но если они были такими «ограниченными», то откуда же у него номер телефона экстренной связи? Все отношения с ним порваны в 70-х годах. Якобы он сошел с ума. Несколько раз звонил после этого: в пьяном виде нес какую-то чушь. В досье записан и диагноз – «находящийся в состоянии прострации патологический лжец». В этом случае полагалось действовать в соответствии с существующей инструкцией, но вместо этого в досье есть указание не вносить его звонки в журнал дежурного по связи и никому о них не сообщать вообще.

– Звонивший упомянул в разговоре один бар в Лос-Анджелесе. – Ной сверился со своими записями. – В ту ночь, когда парень вышел на связь, в баре погиб мужчина.

– Кто он и как он погиб? – спросил Уэс.

– Вот об этом расскажете нам вы, – ответил Ной. – Больше никто этого рассказывать не хочет.

Уэс встрепенулся:

– И все же, не могли бы вы конкретно объяснить, какую роль во всем этом вы отводите мне?

Дентон посмотрел на Ноя и пожал плечами. На бульдожьем лице Ноя появилась снисходительная усмешка.

– Мы хотим, чтобы вы выяснили, что произошло, – сказал Дентон. – Вы должны помочь нам разрешить... некоторые проблемы американской разведки, проблемы, которые сказываются на наших стратегических интересах.

– Сэр, я всего лишь морской пехотинец. Что конкретно вы хотите от меня?

– Черт подери, да ничего особенного, Уэс! – взорвался Ной. – Мы хотим, чтобы вы пошли по следу этого сукиного сына. Надо узнать, кто он такой, чем занимается и почему позвонил.

– И никакого шума! – добавил Дентон. – Помните, что лично я должен остаться как бы в стороне от этого дела. Все будете делать в обстановке строжайшей секретности... Одним словом, вы теперь наш головной дозор!

– Ищейка, – усмехнулся Ной.

– И все же здесь что-то не так, – рискнул предположить Уэс.

– Вы действительно так думаете? – спросил Дентон.

– Я думаю, что вы мне не все сказали, не хватает некоторых логических звеньев. Иначе бы вы не затевали этого чреватого непредсказуемыми последствиями расследования...

– Выражайтесь точнее, – буркнул Дентон.

– Почему выбор пал на меня? – спросил Уэс. – Предположим, я соглашусь, что вы не доверяете профессионалам из ЦРУ: у вас с ними конфликт на почве перекрещивающихся в данный момент интересов. Но на мне-то свет клином не сошелся...

– Конечно, логичнее было бы пригласить людей из ФБР, – кивнул Дентон. – Однако с их директором я не знаком, а они, естественно, с удовольствием покопались бы в грязном белье нашего ведомства. Этого надо избежать во что бы то ни стало. – Что касается других – гражданских – служб разведки, то у меня к ним просто не лежит душа. Значит, остается разведка военная. Парень, которого мы ищем, служил в сухопутных войсках. И посему армейская разведка не будет объективной, а даже если и будет, то разведчики из ВВС и ВМФ поднимут шум по поводу того, что у ЦРУ якобы какие-то особые отношения с сухопутчиками. Морская же пехота занимает у нас самое незаметное место в войсковой табели о рангах, и поэтому на мои отношения с ней никто особого внимания не обратит. Человек, которого надо выследить, – продолжал Дентон, – возможно, пьяница, но когда-то он был отличным воякой. Больше того – чтобы служить в «зеленых беретах», он должен был быть десантником. Один знакомый генерал говорил мне как-то, что только тот, кто совершил хоть раз прыжок с парашютом, может понять душу десантника. Так вот, таким парашютистом в области разведки вы и должны стать.

– Добавьте к этому и то, что вы, Уэс, уже выполняли схожие с работой сыщиков из полиции функции, – пробурчал Ной.

– И то, что вы юрист, – подхватил его на полуслове Дентон. – После Уотергейта, после скандала, связанного с Ираном, мне бы хотелось, чтобы дело расследовал профессионал – разведчик и сыщик одновременно.

– И еще, – вмешался Ной. – Мы совсем не ожидаем, что вы будете этаким чистюлей. Закон – понятие растяжимое. Важно, чтобы все было сделано тайно и результаты были весомыми. Это под силу морскому пехотинцу. Делайте дело, а уж как трактовать закон – это наша забота.

– Я извлек вас из Нью-Мексико, то есть из ниоткуда, – сказал Дентон. – Я способствовал началу вашей карьеры. Вы никогда не имели связей с ЦРУ, так что с этой точки зрения у вас чистая биография. Вас мало кто знает, у вас нет врагов и нет друзей, которые вам не доверяют. В то же время ваша работа в Службе расследований, участие в Комиссии Лейрда, вьетнамский опыт – все это убедительно свидетельствует: вы не новичок. И, наконец, вас не связывают семейные путы, и живете вы здесь, в Вашингтоне.

– Вы отлично изучили мое досье, – сказал Уэс. – Но если я все-таки отвечу отрицательно на ваше предложение?

– Тогда я просто поблагодарю вас за внимание, предварительно напомнив вам, что все произнесенное здесь – строжайшая тайна и что мои уши хорошо слышат... А потом... потом отправлю вас назад в ваш квадратный кабинет, где вы будете спокойно дремать до самой пенсии.

– Но при этом я не советовал бы вам забывать, – вмешался Ной, – что дружеские отношения с нами все-таки стоит поддерживать. Сделав верный выбор, вы быстро дослужитесь до полковника. Не мне напоминать вам, что в получении очередных званий вы уже намного отстали от своих сверстников. В случае чего мы можем замолвить о вас словечко даже на Капитолийском холме. Кто знает, как все может сложиться в жизни?..

– Конечно, мы ничего не обещаем, – быстро добавил Дентон. – Мы прежде всего хотим, чтобы вы выполнили почетное задание и принесли пользу своей стране.

Собеседники переглянулись.

– А что если все это дело со звонком выеденного яйца не стоит? – нарушил тишину Уэс.

– Если вы точно установите это... – Дентон пожал плечами, – так, может, оно и к лучшему?

– А вдруг это всего лишь внутриведомственные интриги? Этакий превентивный удар по новому боссу?

– Мы с этим разберемся, – буркнул Ной.

– А если и вправду что-то серьезное?

– Вот поэтому вы и должны помочь нам, – сказал Дентон. – Помочь нам и своей стране. Так по рукам, Уэс?

В кабинете снова повисла тишина.

– Поймите меня правильно, – наконец сказал Уэс. – Я выполню задание только в том случае, если поверю ответам, которые вы дадите на мои вопросы. Выполню потому, что мне поручено это дело: никаких благ за это я не требую. Воинские звания я привык получать не по договоренности, а за свои заслуги. Не нужно мне никаких одолжений.

– Одним словом, мы договорились, – улыбнулся Дентон.

– А какие у вас вопросы? – спросил Ной.

– Сможете ли вы должным образом объяснить необходимость моей новой работы командованию Корпуса морской пехоты?

– В понедельник утром у вашего командующего будет моя просьба прикомандировать вас ко мне для выполнения особого задания, – сказал Дентон и, подумав, добавил: – Сотрудникам в штаб-квартире ЦРУ в Ленгли это, понятно, не понравится. Поэтому никому из них не доверяйте, даже Билли Кокрэну. Никому – кроме меня и Ноя. Работать будете напрямую через Ноя. Делайте так, как посчитаете нужным. Никаких записок и докладных нам не посылайте, и вообще – никаких связей с ЦРУ. Деньги тратить не стесняйтесь. Ной проследит за тем, чтобы недостатка в средствах у вас не было.

Письма с просьбой оказывать вам содействие вы от меня не получите...

– И все-таки давайте все расставим по своим местам, – сказал Уэс. – Я работаю на вас, а не на Ноя. Должен ли я считать, что его указания исходят напрямую от вас и что эти указания не отредактированы и не выхолощены им? Могу ли также быть уверенным в том, что мои донесения через него попадут прямо к вам?

Дентон неловко заерзал в своем кресле.

– Ною я полностью доверяю, – ответил он.

– Хорошо, буду считать, что Ной говорит от вашего имени, но, если у меня появятся сомнения, я незамедлительно обращусь к вам.

Директор посмотрел на своего давнего соратника.

– Мне хорошо известно, что некоторые люди в нужный им момент могут опровергнуть данные ими же указания. Существование посредников создает великолепную возможность поступать именно так, – продолжал Уэс. – В подобных случаях исполнитель, как правило, оказывается в дураках.

– Откуда же вам это известно? – ядовитым тоном спросил Ной.

Директор поднял руку, успокаивая своих подчиненных.

– Хорошо, я согласен, – сказал он. – Конечно, я согласен.

– Как быть, если я вдруг попаду в беду? – спросил Уэс.

– А вот беды не должно быть ни в коем случае, – ответил Дентон. – Если же она случится, на вас поставят крест. Таковы сегодня правила игры. Америке меньше всего нужен сейчас еще один шпионский скандал. Вы меня понимаете?

– Да, сэр, – сказал Уэс.

– Об этом разговоре никому не говорите, – продолжал директор ЦРУ. – А вообще-то вы удивитесь, если узнаете, что ваша кандидатура была логическим выбором – даже если вы и не тот, за кого себя выдаете.

– А кто же я, по-вашему?

– Тот, кого выбрали из многих.

Директор встал. Уэс и Ной последовали его примеру.

Дентон пожал руку Уэсу.

– Форму больше не носите, – приказал он.

Рубашка Уэса промокла от пота. Ему казалось, что его выжали как лимон.

– Так зачем же все-таки мы будем заниматься этим делом? – спросил он.

– Таковы особенности нашей работы, – пожал плечами Дентон. – Надо добраться до сути. Я должен знать, почему так упорно в ЦРУ не хотят обращать внимания на этого парня.

Глава 3
Мастер китайского рукопашного боя

Ник Келли познакомился с Джудом холодным апрельским утром 1976 года в Вашингтоне. Тогда он поставлял всякого рода скандальные истории для рубрики обозревателя Питера Мерфи в одной из вашингтонских газет.

Ник сидел за своей видавшей виды механической машинкой «Ундервуд» в маленьком кабинете редакции, помещавшейся в семнадцати кварталах от Белого дома, и сосредоточенно работал над очередной скандальной заметкой. Речь шла о засекреченном докладе Главного финансового управления. Ник получил этот доклад от своего приятеля в аппарате сената. Главное финансовое управление, предполагало, что Пентагон тайно потратил пятьсот миллионов долларов на ракетную систему, создание которой понадобилось госсекретарю Генри Киссинджеру как предмет торга с Советским Союзом на переговорах об ограничении стратегических вооружений.

– Прошу прощения, – раздался в прихожей низкий мужской голос. Он принадлежал парню, который в отличие от Ника был значительно выше среднего роста. Парень был одет в голубые джинсы и коричневую рубаху, плотно облегавшую тело. У него была мощная грудь и такие бицепсы, что руки, как круглые скобы, соединяли плечи и бедра. У него были густые вьющиеся волосы, подстриженные довольно коротко в отличие от закрывающих уши черных волос Ника. Глаза незнакомца были ярко-голубыми.

– Вы... – Парень нерешительно улыбнулся. – Вы – Ник Келли. Это вы написали роман «Полет Волка».

«И как это только вахтерша пустила его сюда?» – мелькнуло в голове Ника.

– Я прав или нет? – спросил незнакомец.

– Да, – ответил Ник и повернулся спиной так, чтобы заслонить ею лежавший на столе доклад с грифом «секретно».

– Вот видите, – ухмыльнулся парень, – я не ошибся. Я узнал вас по фотографии на обложке.

– Раньше это еще никому не удавалось, – буркнул Ник.

– Занятная книжица, – продолжал парень. – Мне вообще-то мало что известно об этих шпионских штучках.

– Да? – безразлично спросил Ник, занятый своими мыслями.

– Да, – ответил парень. – Хотя я и служил в спецвойсках.

– Что вы говорите? – заинтересовался Ник.

В начале 1967 года, еще до того, как ему стало ясно, что война во Вьетнаме – трагедия для его страны, Ник по причине слабого здоровья не сумел пройти военную медкомиссию, и для него это был удар. Он мечтал стать героем и видел себя именно в элитарных спецвойсках, дававших право носить зеленый берет. Он прочитал о войне все книжки, знал много военных песен, в том числе и песню о подразделении, которое в 1966 году с блеском, как на параде, штурмовало горные вершины.

Репортерская работа немного приобщила его к военному жаргону.

– Какая была у вас военно-учетная специальность – ВУС?

– Моя основная ВУС – ноль-семь. Разведка.

– Вот как? – До этого Ник и понятия не имел, что стояло за этим нулем с семеркой.

– Надо бы нам пообщаться. Может, когда-нибудь пообедаем вместе?

Ник пожал плечами.

– Зовут меня Джуд, – сказал парень. – Джуд Стюарт.

– А здесь-то что вы делаете?

– Работаю, – ответил парень. – Так что еще увидимся.

Потом он ушел.

Спрятав в ящик стола секретный доклад, Ник пошел по комнатам здания, где когда-то был дом свиданий.

– Дженни, – спросил он вахтершу, окутанную сигаретным дымом, – тут слоняется какой-то здоровенный парень в коричневой рубахе и джинсах – Джуд... как его там?.. Чем он у нас занимается?

– Он слесарь по замкам, – ответила вахтерша. – Закрывает и открывает двери.

В здании не было ни одной двери, которую бы не обслужил той весной Джуд. У него был ненормированный рабочий день – иногда он являлся на работу часа на четыре, а иногда и вовсе не приходил. Но когда он находился в редакции, то норовил обязательно столкнуться с Ником в коридоре или заглядывал в его малюсенький кабинет. Жизнерадостный по натуре, он постоянно веселил Ника и других репортеров. Всем прочитанным в газете новостям он давал свой комментарий: «И кто только может поверить в эту чушь? У меня от нее уже мозги набекрень!» А потом каким-нибудь осторожным вопросом частенько ставил Ника в тупик: его вопросы требовали точного ответа.

Ник привык во всем соглашаться с ним. Ему был симпатичен этот парень, который, ни на кого не обращая внимания, мог громко смеяться в этом городе, где каждый тщательно скрывал свое умопомешательство. Но особенно Ника привлекала в юноше его необузданная энергия.

– Он похож на медведя, который проглотил ядерный реактор, – сказал как-то Ник одному знакомому репортеру о Джуде.

– А в темноте после этого он не светится? – в тон Нику спросил репортер.

О спецвойсках или шпионах Джуд больше никогда не разговаривал с Ником, а когда тот специально затрагивал эту тему, Джуд сразу начинал говорить о чем-то другом.

Помимо работы в рубрике скандальных историй, которая позволяла Нику удовлетворить свое любопытство и почувствовать свою социальную значимость, он писал еще и роман о рабочих автозавода – но это уже для души.

Джуд регулярно приглашал его пообедать. Ник как можно мягче отклонял эти приглашения, говоря, что он очень занят. А про себя думал: «Что может быть у меня общего с этим слесарем? Вдруг он выполняет чье-то задание, чтобы опорочить меня в глазах окружающих? Или он вообще сумасшедший?»

В том же 1976-м, в среду, в конце апреля или начале мая, старенький «додж» Ника упорно не хотел заводиться утром, и он на целых тридцать минут опоздал на работу. Вбежав в кабинет, Ник плюхнулся на стул перед «Ундервудом» и постарался настроить себя на рабочий лад.

– А я уж начал беспокоиться, – услышал Ник за своей спиной.

Он сразу же рассказал Джуду о своих проблемах с машиной.

– Значит, пришлось поймать такси? – спросил Джуд.

Ник, глядя ему в глаза, почувствовал, что сейчас последует что-то новенькое.

– Так вот, дружище. Я теперь езжу на грузовичке нашей компании. Работу сегодня закончу около шести – ты тоже в это время закругляешься. Мы где-нибудь пообедаем, а потом я отвезу тебя домой.

– Но...

– Рано или поздно это должно было случиться. Не бери в голову. Одним выстрелом мы укокошим сразу двух зайцев. – Джуд ухмыльнулся: – У тебя есть девушка?

– А? Да, – ответил Ник, – есть.

– Она живет с тобою вместе?

– По соседству. Она так сама решила, – пожал плечами Ник.

– Разве это жизнь? – сказал Джуд.

Ник не выдержал и засмеялся.

– Крутая, должно быть, девица, – продолжал Джуд как ни в чем не бывало. – А ведь ты наверняка каждый день встречаешь с десяток девиц, которых сразила наповал твоя книга. Даже если они ее и не читали, а всего лишь посмотрели фильм, снятый по этой книге. Репортеры, насколько мне известно, не отличаются особой застенчивостью. Я верно говорю?

Ник покраснел.

– Вся эта песня стара как мир. Сначала ты своей девице проходу не давал, и вот наконец она твоя. Но, как выясняется теперь, она стала твоей на значительно больший срок, чем тебе хотелось поначалу. Но разве бросишь ее? Она ведь сошлась с тобою еще тогда, когда ты собой ничего особенного не представлял. Кроме того, она ни разу тебе не изменяла. Понятное дело, огорчать ее не хочется. Но ты ведь мужчина, и время от времени...

– Мы с ней понимаем друг друга.

– Ха! Сумел ли кто-нибудь убедить тебя, что лебединая верность – полезная для мужчины штука?

– Никто из тех, кому я верю, в этом меня не убедил.

– Меня тоже, – сказал Джуд. – Ужас берет, когда подумаешь, что можешь потерять форму из-за своей привязанности к одной женщине.

– По этому поводу не стоит беспокоиться, – заметил Ник.

– Ты не обижайся. Я сам в таком положении. И моя девица еще сумасброднее, чем я сам, но при этом каждый день на улице я вижу потрясающих красоток. Они сведут с ума кого угодно.

– Это им под силу.

– А потому забудем о женщинах – своих и чужих. Мы имеем право подарить себе один свободный вечерок – этакий мальчишник. Я верно говорю?

«Скажу Дженни, что у меня встреча с поставщиком информации, – подумал Ник. – Это она поймет и бушевать не будет. К тому же такое объяснение в какой-то степени соответствует истине. Да и с какой стати я должен рассказывать ей буквально обо всем? Исповедей было уже достаточно!»

– О'кей, – сказал Ник.

Он решил позвонить Дженни и все объяснить ей по телефону.

– Я прихвачу с собой парочку вещиц, от которых ты обалдеешь, – улыбнулся Джуд.

В 6.17 Ник нервно расхаживал по своему кабинету, опасаясь, что Джуд не появится, и одновременно желая, чтобы он не появился. Он решил наконец, что пора прикрепить к двери записку с извинениями, поймать такси и отправиться домой, но в этот миг в кабинет влетел Джуд. Свою рабочую спецовку он сменил на легкомысленную рубаху с изображением белых акул на голубом фоне. В руке у него была нейлоновая спортивная сумка.

– Тут неподалеку есть дешевый испанский ресторанчик, – затараторил Джуд. – Я предлагаю пройтись туда пешком: вечер уж больно хорош да и время сэкономим – нам не придется искать место для парковки. Согласен?

– Конечно, – вежливо кивнул Ник. – Конечно.

Они отошли примерно на два квартала от Шестнадцатой улицы, направляясь в сторону площади Скотта с высившимся там железобетонным монолитом Национальной ассоциации стрелков. Джуд без умолку болтал обо всем и ни о чем. Вдруг он остановился как вкопанный.

– Вот это встреча! – воскликнул он наконец. – Надо поздороваться с человеком.

Опираясь на палочку, к ним приближалась пожилая женщина.

– Миссис Коллинз! – закричал Джуд, подталкивая Ника вперед.

При виде мужчин женщина с опаской подняла свою палочку.

– Слушаю вас, – напряженным тоном сказала она.

– Разве вы меня не помните? – спросил Джуд. Прищурившись, женщина пристально поглядела на него.

– Надо было надеть солнцезащитные очки, – пробормотала она, силясь рассмотреть Джуда. Солнце ярко освещало ее морщинистое лицо.

– Да вы и обычные свои очки не носите.

– Верно. – Старушка вздрогнула. – Мне знаком ваш голос, но...

– Представьте себе, что я в костюме и при галстуке. И килограммов на пятнадцать меньше весом.

– О Господи! – Улыбка преобразила ее лицо – в молодости она, наверное, была красавицей. – Да это Джуд! Я не видела тебя, пожалуй, года четыре!

– У нас обоих было много дел.

– Теперь я на пенсии... – тихо сказала она.

– А вот этого я не знал.

– Целых тридцать лет проработала! Так много люди не должны трудиться. Под конец своей карьеры ты преграждаешь дорогу молодым! – Она крепко сжала губы и покачала головой. – Джуд, у тебя слишком длинные волосы.

– Вы действительно так думаете? – засмеялся Джуд. – Это для того, чтобы скрыть свой истинный возраст.

Теперь засмеялась уже и пожилая женщина.

– Извините, что сразу вас не познакомил, – выпалил наконец Джуд. – Это мой друг Ник Келли.

У миссис Коллинз была твердая и холодная рука.

– Вы читали «Полет Волка»? – спросил Джуд. Ник почувствовал, что стал красным как рак. – А может быть, видели фильм по этой книге? Так вот ее написал Ник.

– Поздравляю вас с удачей, – с достоинством промолвила старая леди.

– Спасибо, – сказал Ник, уверенный в том, что она не знакома с буйным полетом его писательской фантазии. Впрочем, в ее жизни были, возможно, ситуации и покруче.

– Миссис Коллинз, расскажите Нику о себе и о том, где мы познакомились, – это ведь интересно. Особенно для писателя. – Джуд подмигнул Нику.

– Я работала оператором телефонной связи в Белом доме, – скромно сказала пожилая женщина. – Последние пять лет была старшей в ночных сменах... а ты, Джуд, по-прежнему служишь в охране президента? – спросила она.