Текст книги "Долина Виш-Тон-Виш"
Автор книги: Джеймс Купер
Жанр: Зарубежные приключения, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
ГЛАВА IX
Наш долг как правдивых летописцев событий, отраженных в этой непритязательной легенде, не скрывать любые обстоятельства, которые могут пролить необходимый свет на ее перипетии, и любое мнение, которое может способствовать лучшему знакомству читателя с характерами действующих лиц. Чтобы это обязательство могло быть исполнено достаточно внятно и точно, необходимо теперь же сделать короткое отступление от непосредственного развития повествования.
Из уже сказанного читатель понял, что Хиткоуты жили в такие времена и в такой стране, где властвовали весьма радикальные и своеобразные религиозные догмы. В эпоху, когда с уверенностью ожидали и публично заявляли о зримых проявлениях благости Провидения не только в отношении духовных, но и мирских даров, вовсе не удивительно, что полагали, будто более зловещие силы осуществляют свое влияние таким образом, который в какой-то степени противоречит опыту нашего века. Поскольку, однако, у нас нет никакого желания сделать эти страницы рупором теологической или метафизической полемики, то мы с осмотрительностью будем рассказывать о некоторых важных событиях, как утверждает большинство писателей, современников этих фактов, имевших место в поселениях колонистов Новой Англии в описываемый нами период. Достаточно известно, что тогда верили, будто искусство колдовства и другое, еще более дьявольское и прямое по происхождению, расцвело в этой части света столь сильно, словно отвечая прямо небрежению, с каким относились к большинству других жизненных занятий.
Так много серьезных и уважаемых авторитетов доказывали существование этих пагубных влияний, что требуется перо гораздо более твердое, чем наше, чтобы нападать на них без основательного мотива. «Люди поверхностные, – заявляет ученый и благочестивый Коттон Мезер6565
Коттон Мезер. – Ошибка автора. На самом деле речь идет о двух церковных деятелях. Джон Коттон (1584 – 1652) – пуританский священник, идеолог вероучения и активный политический деятель. Он написал свыше четырехсот книг и статей по различным вопросам пуританской догматики. Ричард Мезер (1596 – 1669) – пуританский священник и религиозный автор; был одним из главных теоретиков церковной политики пуритан в Новом Свете. Написал множество церковных книг, в частности, был одним из редакторов «Книги псалмов» (1640), тексты которой наилучшим образом подходили к хоровому пению в пуританском богослужении.
[Закрыть], доктор богословия и член Королевского общества6666
Королевское общество – полное название: Лондонское королевское общество содействия успехам естествознания; старейшее научное общество Великобритании, одно из старейших в Европе. Основано в 1660 году. Его членами были многие известнейшие ученые.
[Закрыть], – могут высмеивать эти вещи, но когда сотни самых рассудительных граждан в стране, унаследовавших, несомненно, ума не меньше, чем остальное человечество, знают, что это правда, то никто, кроме одержимых абсурдным и упрямым духом фарисейства, не может ставить это под вопрос». Мы не претендуем на скептическое отношение к такому серьезному и заслуживающему доверия авторитету. Мы представляем свидетельство такого писателя в качестве окончательного, хотя, поскольку его достоверность подчас, на наш взгляд, привязана к географическим границам и проистекает отчасти из национального характера, то, возможно, будет благоразумно отослать читателей, обитающих в другом полушарии, к английскому обычному праву по этому интересному предмету, как он умело изложен Киблом6767
Кибл – в истории английской юриспруденции XVII века известны два выдающихся адвоката из этой семьи: Ричард Кибл (точные даты жизни неизвестны), занимавший ряд крупных должностей в судебных учреждениях высокого ранга, и его сын Джозеф Кибл (1632 – 1710), барристер (то есть адвокат, получивший доступ к разбирательству дел высшей сложности) известной лондонской адвокатской коллегии Грейз-Инн, прославившийся также как читаемый автор популярных судейских репортажей. Пожалуй, именно Джозефа Кибла автор и имеет в виду.
[Закрыть] и одобрен двенадцатью судьями этого высокоцивилизованного и просвещенного острова. Со столь краткой ссылкой на столь серьезные авторитеты для поддержки того, что собираемся теперь предложить, мы вернемся к сути повествования в полной уверенности, что дальнейшие события прольют некоторый дополнительный свет на предмет такой большой и всеобщей важности.
Контент уважительно выждал, пока его отец усядется на свое место, а затем, видя, что почтенный Пуританин не намерен немедленно лично вмешаться в дело, приступил к допросу работника с серьезностью, которую с избытком оправдывала серьезность самого дела.
– Ты говорил о человеке, встреченном в лесу. Продолжи по существу разговора и расскажи нам, что это был за человек.
На прямо заданный вопрос Ибен Дадли приготовился дать полный и удовлетворительный ответ. Бросив сперва взгляд вокруг себя, чтобы охватить каждое исполненное любопытства и нетерпения лицо, и задержавшись немного дольше на отчасти заинтересованных, отчасти недоверчивых и слегка ироничных темных глазах, устремленных на него из дальнего угла комнаты, он начал нижеследующий рассказ:
– Вы все знаете, что когда мы добрались до вершины горы, то наш отряд разделился таким образом, чтобы каждый охотник прочесал свой участок леса, дабы ни один лось, олень или медведь не мог получить разумного шанса ускользнуть. Поскольку Рейбен Ринг крупного телосложения и, возможно, более быстроногий, чем другие, молодой капитан посчитал нужным приказать ему расположиться на одном конце линии, а человеку, не уступающему ему ни в скорости, ни в силе, сделать то же самое на другом. Не было ничего особенного и заслуживающего упоминания в том, что происходило на фланге, где я держался первые два часа, если не считать того, что я трижды натыкался на лабиринт хорошо утоптанных оленьих следов, которые всякий раз вели в никуда.
– Это приметы, обычные в лесах, и они не что иное, как многочисленные доказательства, что и животное увлекается упражнениями, как всякое другое игривое создание, если не угнетено голодом или опасностью, – спокойно заметил Контент.
– Я не пытаюсь придавать большое значение этим ложным следам, – подытожил Дадли, – но, короче говоря, вскоре после того, как я перестал слышать звук раковины, я поднял знатного самца из его логовища возле зарослей тсуги6868
Тсуга – общее название группы из 14 вечнозеленых деревьев рода Tsuga семейства сосновых. Здесь речь идет о тсуге канадской (Tsuga canadensis), которая характеризуется пирамидальной кроной и достигает обычно 25 м в высоту при диаметре ствола до 90 см. Изредка попадаются и более крупные экземпляры.
[Закрыть] и не терял добычу из виду, пока охота не увела меня далеко в сторону глухомани, наверное, на расстояние лиги в две.
– И за все это время у тебя не было подходящей минуты, чтобы подстрелить зверя?
– Совсем ни одной. И даже если бы подвернулся такой случай, не осмелюсь утверждать, что моя рука была бы достаточно тверда, чтобы посягнуть на его жизнь.
– Что же такого было в олене, что охотник старался пощадить его?
– В олене было то, что может навести христианина на самые серьезные размышления.
– Говори более понятно насчет характера и вида зверя, – потребовал Контент, несколько менее спокойный, чем обычно, в то время как позы молодых людей и девушек выражали еще более сосредоточенное внимание.
Дадли подумал мгновение, а затем начал менее сбивчиво перечислять то, что он счел чудесами в своем рассказе:
– Перво-наперво, не было никаких следов ни туда, ни обратно от того места, где зверь устроил свое логово; во-вторых, когда я его поднял, он не встревожился, а резво прыгнул вперед, позаботившись оказаться вне досягаемости мушкета, но не скрываясь с моих глаз; и последнее – то, как он скрылся, достойно упоминания, как и все остальные его повадки.
– Так каким же образом ты потерял зверя?
– Я загнал его на гребень холма, где верный глаз и твердая рука могли наверняка поразить самца гораздо меньших размеров, когда… Приходилось ли вам слышать нечто такое, что может сойти за чудо в то время года, когда снег еще лежит на земле?
Слушатели с любопытством переглянулись, и каждый силился восстановить в памяти звук, который мог бы подтвердить рассказ, быстро приобретавший захватывающий интерес чего-то чудесного.
– Ты уверена, Чарити, что вой, послышавшийся из леса, был лаем побитого пса? – спросила одна из служанок Руфи у голубоглазой подруги, казалось, равно расположенной внести свою долю свидетельства в подкрепление любой волнующей легенды.
– Это могло быть и что-то другое. Хотя охотники ведь говорят, что побили щенка за строптивость.
– Было какое-то смутное эхо, похожее на грохот от упавшего дерева, – сказала раздумчиво Руфь. – Я, помню, спросила, не хищный ли то зверь вызвал общую пальбу из мушкетов, но отец посчитал, что это смерть подкосила тяжелый дуб.
– В какое время это примерно случилось?
– Это было на исходе дня, потому что в тот момент я вспомнила, как голодны те, кто промышлял среди холмов с самого рассвета. Это и был тот звук, что я имею в виду. Он шел не от падающего дерева, а разнесся в воздухе далеко над всем лесом. Если бы его услышал кто-то более сведущий в тайнах природы…
– Он бы сказал, что это гром, – прервала Фейс Ринг, которой, в отличие от остальных слушателей, качество, отраженное в ее имени6969
. … качество, отраженное в ее имени… – См. примеч. 1 к гл. VII.
[Закрыть], было не очень свойственно. – Воистину Ибен Дадли сотворил чудеса на этой охоте. Он вернулся домой с громом в голове вместо жирного самца на плечах!
– Говори уважительно о том, чего не понимаешь, – произнес Марк Хиткоут сурово и веско. – Чудеса обнаруживают себя одинаково и для невежд, и для сведущих; и хотя суемудрые претенденты на философию утверждают, что противоборство стихий есть не более чем самоочищение природы, однако мы знаем от всех древних авторитетов, что в нем находят выражение другие проявления. Сатана может контролировать воздушные боеприпасы; он может «пустить в ход небесную артиллерию». Князь сил тьмы так же хорошо разбирается в химии, как и умеет делать aurum fulminans7070
Гремучее золото (лат.).
[Закрыть], – утверждает один из самых мудрых писателей нашего времени.
Не нашлось никого настолько дерзкого, чтобы не согласиться с заявлением и тем паче с эрудицией, проявившей себя в речи Пуританина. Фейс была рада спрятаться среди группы девушек, испытывавших благоговейный страх, между тем как Контент после достаточно уважительной паузы пригласил лесного жителя, которого все еще переполняла самая важна часть его сообщения, продолжать.
– Пока мои глаза резонно искали молнию, что должна бы сопровождать гром, как положено в природе, олень исчез. А когда я взобрался на холм, чтобы держать добычу в виду, передо мной так неожиданно появился человек, поднимавшийся по его противоположному склону, что наши мушкеты едва не уперлись в грудь друг друга, прежде чем каждый успел заговорить.
– Что это был за человек?
– Насколько доступно человеческому суждению, он был похож на путника, который старается продраться сквозь глухой лес из низовых городов к отдаленным поселениям возле Залива. Но я считаю исключительным чудом то, что скачок оленя свел нас вместе на одной тропе таким необычным образом.
– А оленя ты видел после встречи?
– Сперва, второпях от неожиданности, мне, конечно, показалось, что зверь умчался по лесу в отдаленную чащу, но ведь известно, как легко то, что кажется вероятным, может привести человека к ложному выводу. Без сомнения, зверь сделал то, что ему было предписано исполнить, то есть исчезать то тут, то там таким манером, как я упомянул.
– Может, и так. А незнакомец – ты с ним разговаривал, прежде чем разойтись?
– Мы проговорили почти час. Он рассказал много удивительного о жизни людей близ океана. По свидетельству чужака, силы мрака проявили себя в провинциях ужасным образом. Бесчисленное количество верующих подверглось преследованию невидимками и здорово натерпелось мучений души и тела.
– Я был свидетелем удивительных примеров всего этого в свое время, – сказал Марк Хиткоут своим глубоким и впечатляющим голосом, нарушив испуганное молчание, наступившее вслед за сообщением о столь тяжком испытании для спокойствия Колонии. – Тот, с кем ты беседовал, касался деталей испытаний?
– Он также говорил о некоторых других знамениях, предвещающих, как полагают, близкие беды. Когда я упомянул о своей утомительной охоте и о звуке, раздавшемся в воздухе, он сказал, что это было бы сочтено чепухой в городах Залива, где гром и молнии натворили много зловредных вещей в прошлом году, ибо Сатана показал свою особую злобность, заставляя их причинять ущерб домам Господа.
– Давно были основания полагать, что паломничество истинно верующих в эти дикие места встретит жестокое противодействие тех завистливых натур, что, сами вскармливая зло, терпеть не могут трудов тех, кто старается следовать узкой тропой. Мы же отныне прибегнем к единственному оружию, которое нам позволено держать в руках в этом противоборстве, но которое, если обращаться с ним ревностно и умело, не преминет привести к победе.
Сказав это и не слушая дальше рассказ Ибена Дадли, старый Марк Хиткоут встал и, выпрямившись по обычаю людей своей секты, предался молитве. Серьезная и напуганная, но глубоко доверчивая община последовала его примеру. Губы Пуританина разомкнулись, готовясь произнести первые слова, когда низкая дрожащая нота, похожая на ту, что производит духовой инструмент, прозвучала снаружи и достигла места, где собралось семейство. Раковина висела наготове у задних ворот, чтобы ею мог воспользоваться член семейства, которого случай или работа задержат позже обычного часа, когда ворота запирали. Судя по тому, откуда исходила эта помеха и по ее характеру, у ворот явно стоял человек, претендующий, чтобы его впустили. Реакция аудитории была всеобщей и мгновенной. Несмотря на недавний диалог, молодые люди невольно стали искать свое оружие, а дрожащие женщины сгрудились вместе, подобно стаду трепещущих и пугливых олених.
– Это, несомненно, сигнал снаружи! – заметил наконец Контент, подождав, пока звук замер в углах здания. – Какой-нибудь охотник сбился с дороги и просит гостеприимства.
Ибен Дадли покачал головой, как человек, который не согласен. Но, схватив, как и все остальные юноши, свой мушкет, он стоял так же, как прочие, в нерешительности, в какую сторону направиться. Трудно сказать, как долго могла продолжаться эта нерешительность, если бы не последовали повторные сигналы. Человек снаружи оказался слишком нетерпеливым, чтобы терять много времени. Раковина снова протрубила, и с гораздо большим эффектом, чем прежде. Звук был продолжительнее, громче и смелее, чем тот, что в первый раз проник сквозь стены жилища, прозвучав в воздухе в полную силу и сочно, словно губы к раковине приложил человек, хорошо напрактиковавшийся в использовании инструмента.
Контент вряд ли бы осмелился не подчиниться приказу, исходящему от отца, даже если бы он не отвечал его собственным намерениям. Но тут же в голове его родилось необходимое решение, и он приготовился дать знак Дадли и Рейбену
Рингу следовать за собой, когда Пуританин приказал ему посмотреть, в чем дело. Подав знак остальному семейству оставаться на своих местах и вооружившись мушкетом, в тот день не раз опробованным с определенной целью, он направился к задним воротам, уже так часто упоминавшимся.
– Кто трубит у моих ворот? – вопросил Контент, когда он и его спутники достигли места под прикрытием низкой земляной насыпи, воздвигнутой специально ради контроля над входом. – Кто просит защиты у мирного семейства в этот ночной час?
– Человек, нуждающийся в том, о чем просит, иначе он не потревожил бы твой покой, – был ответ. – Открой задние ворота, мастер Хиткоут, без боязни; это брат по вере, живущий по тем же законам и молящий о благодеянии.
– Снаружи вправду христианин, – сказал Контент, спеша к задним воротам, которые он, не медля ни минуты, широко распахнул со словами: «Входи, во имя Господа, и добро пожаловать к тому, что мы можем предложить».
Высокий и судя по походке грузный человек, облаченный в одежду для верховой езды, поклонился в ответ на приветствие и тотчас прошел под низкой притолокой. Все взоры были пристально устремлены на незнакомца, который, одолев короткий подъем, остановился, пока молодые люди по приказанию своего хозяина тщательно и внимательно снова задвигали засовы ворот. Когда засовы и запоры были водворены на свои места, Контент присоединился к гостю и, сделав еще одну бесполезную попытку разглядеть его фигуру при слабом свете, падавшем от звезд, сказал в своей мягкой и спокойной манере:
– Ты, должно быть, сильно нуждаешься в тепле и пище. Расстояние от этой долины до ближайшего жилья изнурительно, и тот, кто его проделал в такое время, как это, вероятно, находится на пределе сил. Идем и воспользуйся тем, что мы можем предложить, так же свободно, как будто это твое.
Хотя незнакомец не проявил того нетерпения, какое, как, видимо, думал наследник Виш-Тон-Виша, человек в подобной ситуации имел все основания испытывать, приглашенный таким образом, он не стал медлить. Однако когда он шел вслед за хозяином, то шагал неторопливо и с достоинством, а раз или два, когда хозяин замедлил шаг, чтобы сделать мимоходом какое-нибудь замечание из вежливости, не выказывал особого рвения пускаться в извинения, которые выражали бы искреннюю благодарность человека, совершившего далекое путешествие в ненастное время года и по дороге, где ни жилье, ни безопасность не располагали к отдыху.
– Здесь ты найдешь тепло и гостеприимство мирных людей, – продолжал Контент, вводя гостя в центр группы лиц, на которых читался страх. – Немного погодя добавятся и другие вещи для твоего удобства.
Очутившись под ярким светом и столь многочисленными любопытными и удивленными взглядами, какое-то мгновение незнакомец помедлил в нерешительности. Затем, спокойно шагнув вперед, сбросил с плеч короткую куртку для верховой езды, тесно облегавшую его фигуру, и обнаружил суровый взгляд, угрюмые черты и атлетический облик человека, незадолго до того переступившего порог Виш-Тон-Виша без особого предупреждения и также таинственно покинувшего его.
Пуританин поднялся навстречу посетителю со спокойной и серьезной любезностью. Но явный, неподдельный и необычный интерес мелькнул на его обычно бесстрастном лице, когда, едва черты гостя открылись взгляду, он узнал человека, шедшего ему навстречу.
– Марк Хиткоут, я пришел к тебе. Не важно, много или мало прошло времени, как ты получил вести от меня. Дела последнего времени требуют не откладывать надолго разговор о том, что я должен тебе предложить.
Несмотря на исключительный характер и неожиданность удивления, которое обнаружил ветеран Марк, оно длилось достаточно долго, чтобы его сумели заметить любопытствующие взгляды, жадно пожиравшие все происходящее. Затем к нему мгновенно вернулась сдержанная и характерная манера, вообще отличавшая его поведение, и спокойным жестом, как это делают друзья в минуты доверительности, он пригласил гостя проследовать во внутреннее помещение. Незнакомец выразил согласие и сделал легкий поклон, как человеку уже знакомому, в сторону Руфи, проходя мимо нее по пути в комнату, избранную для беседы явно с глазу на глаз.
ГЛАВА X
Не более минуты нежданный посетитель стоял, сбросив верхнюю одежду, перед глазами любопытной группы, собравшейся в наружном помещении. Однако этого было достаточно, чтобы позволить людям, редко оставлявшим без внимания мельчайшие особенности одежды или внешности, заметить наиболее характерные особенности его наряда. Тяжелые пистолеты всадника, однажды уже выставленные напоказ, были заткнуты за пояс, и юный Марк уловил блеск кинжала с серебряной рукоятью, привлекшего его взгляд предшествующим вечером. Но уход деда и незнакомца из комнаты не позволил парню определить, был ли он в точности такой же, как тот, что висел над постелью деда скорее как память о минувших днях, чем для использования в целях, для которых он предназначался.
– Этот человек еще не расстался со своим оружием! – воскликнул приметливый юноша, обнаружив, что все остальные прикусили языки. – Хорошо бы он оставил его дедушке, чтобы я мог поохотиться за пронырливым вампаноа до его берлоги.
– Горячая голова! Твой язык слишком склонен к легкомыслию, – заметила Руфь, не только снова занявшая свое место, но и возобновившая нехитрую работу, прерванную ударами в ворота, со спокойным выражением, которое не замедлило в какой-то мере приободрить и ее девушек. – Вместо того чтобы дорожить преподанным тебе уроком мира, твои непокорные мысли все еще клонятся к раздорам.
– А что плохого, если мне хочется владеть оружием, пригодным для моего возраста, и воспользоваться им, чтобы сломить силу наших врагов. А может, заодно и помочь хоть как-то обеспечить безопасность своей матери?
– Твоей матери нечего бояться, – внушительно возразила матрона, бросив в то же время признательный, хотя и мимолетный взгляд благодарной любви на отважного, пусть подчас и упрямого юношу. – Здравый смысл уже научил меня, как глупо пугаться только потому, что кто-то постучался у наших ворот в ночной час. Уберите свои ружья, люди! Вы же видите, что мой муж не хватается больше за мушкет. Будьте уверены, что его глаза предупредят нас, если опасность будет рядом.
Невозмутимость ее мужа была на удивление даже более искренней, чем могла передать простая речь его жены. Контент не только отложил оружие, но и вновь занял свое место возле огня со спокойным и уверенным видом и, как мог бы заметить внимательный наблюдатель, с не меньшей сообразительностью, чем она. До сих пор смелый Дадли стоял, опираясь на свое ружье, застывший и, по-видимому, равнодушный как статуя. Но, следуя повелению того, кому привык повиноваться, он прислонил мушкет к стене с заботливостью охотника, а затем, проведя ладонью по своим спутанным волосам, словно это могло ускорить ход мыслей, хотя он никогда не отличался быстротой соображения, недоуменно воскликнул:
– Вооруженная рука хороша в этих лесах, но вооруженный шпорой каблук нужен человеку не меньше, если он завзятый путешественник из Коннектикута до Виш-Тон-Виша между восходом и закатом солнца! Чужак находится в седле недолго; это видно из того, что его сапоги без шпор. Когда он безжалостно вонзал шпоры в бока несчастной клячи, пригодившейся в пищу волкам, гоня ее через лес, у него были более приятные встречи. Я видел кости лошади не далее как сегодня днем. Они были до того отполированы хищниками и морозом, что наметенный с гор снег не белее!
Контент и Руфь обменялись многозначительными и тревожными взглядами, когда Ибен Дадли таким образом высказал мысли, внушенные неожиданным возвращением незнакомца.
– Ступай к смотровой бойнице у западного частокола, – сказала последняя, – и посмотри, не притаился ли случайно индеец возле строений, стыдясь своего опоздания и, быть может, боясь позвать, чтобы его впустили. Я не хочу думать, что мальчик решил сбежать от нас без всякого изъявления благодарности и не простившись.
– Я не берусь сказать, какими церемониями малец может вообразить себя обязанным хозяину долины и его домочадцам, но если он еще не сбежал, то снег в оттепель не растает быстрее, чем мальчишка исчезнет в один прекрасный день. Рейбен Ринг, ты хорошо видишь при свете и во тьме. Идем со мной, чтобы ничто от нас не ускользнуло. Если бы твоя сестра Фейс присоединилась к нам, то краснокожему было бы нелегко пересечь вырубку втихомолку.
– Ступайте сами! – поспешно ответила девушка. – Женщине больше пристало позаботиться о нуждах того, кто с самого восхода солнца был в долгой и трудной дороге. Если парень укрылся от твоего недреманного ока, бдительный Дадли, у него не будет причин бояться других.
Хотя Фейс столь решительно отказалась присоединиться к группе, ее брат согласился без колебаний. Молодые люди уже собрались вместе покинуть помещение, когда щеколда, на которой уже лежала рука Дадли, тихо поднялась без его помощи и объект их предполагаемого поиска проскользнул мимо них и занял свое привычное место в одном из самых укромных уголков комнаты. По своему обыкновению, юный пленник вошел так бесшумно, что на мгновение те, кто видел, как его смуглая фигура пересекла комнату, невольно подумали, будто он просто пришел сюда, как это ему всегда разрешали делать в такое время. Но вскоре все опомнились и вновь задумались не только о подозрительных обстоятельствах его исчезновения, но и о том необъяснимом способе, каким он попал через ворота внутрь.
– Не мешало бы присмотреть за караульными! – воскликнул Дадли, когда повторный взгляд убедил его, что его глаза действительно созерцают того, кого недосчитались. – Место, через которое может пробраться подросток, вполне способно пропустить целую толпу воинов.
– Верно, – сказал Контент, – это надо выяснить. А не вошел ли мальчик, когда ворота были открыты для незнакомца? Вот идет тот, кто может рассказать об этом!
– Именно так! – сказало названное лицо, возвратившееся из внутренней комнаты как раз вовремя, чтобы расслышать замечание. – Я. обнаружил этого туземного мальчика возле ворот и взял на себя христианскую обязанность приютить его. Я уверен, что человек с таким добрым сердцем и милосердный, как хозяйка этого семейства, не прогонит его во гневе.
– Он не чужой у нашего очага или за нашим столом, – ответила Руфь, – будь это иначе, ты поступил бы правильно.
Ибен Дадли сохранял недоверчивый вид. Его ум в тот день был сильно занят видениями чудес, и у него, по правде говоря, имелись некоторые основания отнестись с недоверием к обстоятельствам возвращения юноши.
– Было бы нелишне осмотреть запоры, – пробормотал он, – чтобы другие, менее желанные, не последовали за ним. Раз здесь в колонии ныне действуют невидимые силы, человек не может спать чересчур крепко!
– Тогда ступай к наблюдательному посту и стой на караул е, пока часы не пробьют полночь, – заявил Пуританин, желая показать, что, отдавая это приказание, он на самом деле руководствуется соображениями гораздо более глубокими, нежели смутные опасения его работника. – Прежде чем сон одолеет тебя, другой будет готов тебя сменить.
Марк Хиткоут редко подавал голос, но почтительное молчание позволило расслышать самые тихие его слова. В данном случае, когда впервые раздался его голос, такое безмолвие овладело всеми в его присутствии, что он закончил фразу под почти неуловимое дыхание слушателей. Среди этой кратковременной, но мертвой тишины раздался звук раковины у ворот, который можно было бы принять за эхо того, что так недавно заставил вздрогнуть и без того возбужденных обитателей селения. При повторе столь непривычных звуков все вскочили на ноги, но никто не произнес ни слова. Контент бросил торопливый и беспокойный взгляд на отца, а тот, в свою очередь, тревожно искал взглядом незнакомца. Последний стоял твердо и неподвижно. Одна рука опиралась на спинку стула, с которого он поднялся, а другая схватилась, может быть неосознанно, за рукоять одного из пистолетов, привлекших внимание юного Марка и еще заткнутого за широкий кожаный ремень, опоясывавший его камзол.
– Похоже, этот звук издает человек, не привыкший обращаться с инструментами простых смертных! – пробормотал один из тех, чей разум благодаря рассказу Дадли был готов поверить в любое чудо.
– Откуда бы он ни шел, это призыв, на который должно ответить, – заявил Контент. – Дадли, твой мушкет! Этот визит так необычен, что обязанность привратника надо поручить не одной руке.
Житель пограничья мгновенно повиновался, бормоча сквозь зубы, пока забивал запал глубже в ствол ружья:
– Ваши заморские храбрецы нынче ночью быстро идут по следу!
Затем, сунув мушкет под мышку, он с неудовольствием и обидой взглянул в сторону Фейс Ринг и приготовился открыть дверь перед Контентом, когда повторный звук разнесся в тишине, царившей снаружи. Второй зов раковины был более настойчивым, долгим, громким и умелым, чем предшествующий.
– Можно подумать, что раковиной забавляются, – заметил Контент, многозначительно глядя на своего гостя. – Никогда еще один звук не походил на другой больше, чем эти, которые мы только что слышали, и те, что ты извлекал из раковины когда просил тебя впустить.
Внезапное озарение осенило незнакомца. Встав в центре кружка скорее с непринужденностью давнего знакомого, чем с недоверием недавно прибывшего гостя, он призвал к молчанию, а затем сказал:
– Пусть никто не двигается, кроме этого смелого лесного жителя, молодого капитана и меня. Мы выйдем, и не сомневайтесь, что безопасность находящихся внутри будет соблюдена.
Несмотря на необычность такого заявления и поскольку оно как будто не возбудило ни удивления, ни возражений со стороны Пуританина и его сына, остальное семейство не имело ничего против. Едва закончив говорить, незнакомец подошел ближе к горящему факелу и тщательно проверил, в каком состоянии его пистолеты. Затем, обращаясь к старому Марку, он продолжил, понизив голос:
– Возможно, это будет не духовная, а мирская схватка в большей степени, чем любая, которую могут развязать силы, возмущающие беспокойный дух колоний. В подобной крайности полезно соблюдать осторожность солдата.
– Мне не нравятся эти забавы с раковиной, – возразил Пуританин. – Они свидетельствуют о желчном и дьявольски злобном нраве. В последнее время мы имели в этой колонии трагические примеры того, на что способна разрушительная злоба Азазеля7272
Азазелъ – так называется в иудейской религии демоническое существо; в «Книге Еноха» (II в. до н. э.) изображен как падший ангел, совратитель человечества, научивший мужчин войне, а женщин блудным искусствам раскрашивания лица и вытравливания плода.
[Закрыть]. И было бы тщетно надеяться, что вид моей обители Господа не приводит в неистовство силы зла.
Хотя незнакомец с уважением слушал слова хозяина, было ясно, что его мысли занимали опасности иного рода. Рука, по-прежнему лежавшая на рукояти оружия, еще тверже сжимала пистолет, а мрачное, хотя и меланхолическое выражение лица и сжатый рот отражали скорее физическую, нежели духовную решимость. Он сделал знак двум спутникам, которых выбрал, и направился во двор.
К этому времени ночные тени ощутимо сгустились и, хотя было еще рано, темнота окутала долину, так что стало трудно различать предметы на близком расстоянии от глаз. Тьма заставила тех, кто сейчас вышел из дверей здания, продвигаться вперед с осторожностью, чтобы не подвергнуться какой-либо затаившейся опасности, прежде чем она обнаружится. Однако, когда все трое надежно пристроились позади плотного заслона из досок и земли, нависавшего и господствовавшего над входом, где их фигуры от плеч и ниже были полностью защищены и от пули, и от стрелы, Контент пожелал узнать, кто же, стоя у ворот, просит впустить его в час, когда они обычно заперты на ночь. Но вместо быстрого ответа, как в прошлый раз, стояла такая глубокая тишина, что было отчетливо слышно, ка к эхо повторило его собственные слова, что было неудивительно в тот тихий час в соседстве глухих лесов.
– Исходит ли это от дьявола или от человека, – это измена – прошептал незнакомец после приличной паузы. – На хитрость надо отвечать хитростью. Но ты гораздо ловчее в том, что касается лесных козней, чем человек вроде меня, набравшийся опыта в менее хитроумных трюках ведения войны по-христиански.
– А что думаешь ты, Дадли? – спросил Контент. – Стоит ли делать вылазку, или подождем еще одного сигнала раковины?
– Многое зависит от того, каких гостей следует ждать, – ответил тот, у кого спрашивали совета. – Что до хвастливых храбрецов, которые ох какие молодцы среди девиц и у которых душа уходит в пятки, когда они принимают крик сойки за боевые вопли индейцев, меня не беспокоит, даже если вы снимете караульных и пригласите их въехать во двор галопом. Я знаю, как загнать их на верхний этаж блокгауза быстрее, чем выводок сбежится на квохтанье индюшки, но…
– Неплохо придержать язык в такой серьезный и неопределенный момент! – прервал незнакомец. – Не о такого рода храбрецах речь!
– Тогда я вам скажу, как узнать причину музыки вашей раковины. Ступайте оба в дом, громко разговаривая по дороге, чтобы тот, кто снаружи, мог вас слышать. Когда войдете, мое дело будет найти такой пост возле ворот, чтобы никто снова не стучал и никакого привратника не было под рукой, чтобы спросить, что им надо.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
