Текст книги "Охотники за сокровищами. Страшные приключения в Африке"

Глава 4

– Что там, Риццо? – спросил его приятель. – Да опять тайник какой-то.

– А что внутри?

– Да ничего. Какой-то дурацкий желтый дождевик, вроде как у рыбака на коробке рыбных палочек, и все.

– Это папин! – закричал я, схватился за веревку и по-пиратски перепрыгнул на «Потеряшку». – Он был в этом плаще в ночь шторма! Плащ не продается!

Чумазый парень по имени Риццо понимающе кивнул:

– Хочешь оставить на память, да?

– Ага.

Он отдал мне желтый дождевик.

– На, держи. Глядишь, и сам до него дорастешь.

– Спасибо. – Я туго свернул плащ и прижал к груди.

В ночь большого шторма, когда волны размером с гору, казалось, вот-вот поглотят «Потеряшку», на папе был этот самый плащ.

Почему же, задумался я, почему папа снял плащ и спрятал его в тайнике, о котором никто из нас знать не знал?

Наверное, он хотел подать нам какой-то знак, что-то сообщить!

Вдруг папу и в самом деле не смыло за борт? Вдруг его прямо с палубы забрал вертолет ЦРУ (хотя эту историю я сам придумал, когда писал письмо, на подделке которого меня только что поймала Бек).

Я обшарил карманы плаща в надежде найти наспех нацарапанную записку.

В карманах было пусто.

Я вывернул плащ наизнанку.

Ничего особенного. Только этикетка на воротничке: «Сделано в Китае, Янчжоу».

Плащ был такой старый, что слова «сделано» и «Янчжоу» почти стерлись.

И все, больше ничего. Никаких тайных посланий. И все же одно мы поняли: если даже в самый ужасный шторм папа полез прятать плащ в безопасном месте, значит, он знал, что когда-нибудь вернется и снова его наденет.

Я улыбнулся – впервые за несколько дней.

Желтый плащ стал первой надежной уликой, которая ясно говорила: папа жив!

Глава 5

Думаете, что утрата «Потеряшки» нанесла семейству Кидд смертельный удар? Нет, вы правда так думаете?

Мы смеемся в лицо поражению! Ха-ха-ха!

Правда, иногда поражение тоже смеется нам в лицо. Вот как, например, в первый наш день в школе «Чамли Преп».

Хи-хи-хи.

Поражение смеялось над нами до колик, поскольку нам с Томми пришлось напялить какие-то дурацкие блейзеры с эмблемой школы на нагрудном кармане. И белые рубашки, и полосатые галстуки. И глаженые брюки – вот уж хуже этого ничего не придумаешь.

На борту «Потеряшки» мы ходили по большей части в плавках да в шортах. От брюк ноги чешутся. От серых шерстяных брюк – тем более. Будь я овцой, чесался бы, наверное, целый день не переставая.

Но как ни худо было нам с Томми, Бек и Шторм пришлось еще хуже. Им пришлось нарядиться в клетчатые юбочки и блузки с кружевными воротничками. Полагалось еще повязать в волосы клетчатые банты, но дама, которая следила за порядком в девчачьей спальне, куда-то засунула ленты.

Короче говоря, мы сразу поняли, что школа – это кошмарики.

Мы, Кидды, – существа дикие и необузданные, прямо как в книге Мориса Сендака, помните? Они там еще рычат страшным голосом и скрежещут страшными зубами. Между прочим, у Бек волосы и правда необузданные. А у меня зубы ого-го.

Отправить нас, Киддов, в школу, где нужно соблюдать порядок, и приходить на урок вовремя, и поднимать руку каждый раз, когда хочешь выйти в туалет, – это все равно что взять диких и необузданных существ из той книжки и запереть их в клетку в зоопарке. Мы жили привольно, мы пускались в приключения, не соблюдали правил и не сдавали экзаменов. И уж поверьте мне, никакой учебник истории не расскажет о колонизации Нового Света столько, сколько шлемы конкистадоров, которые ты сам поднимаешь с затонувшего испанского галеона.

Нет, наверное, многим детям хорошо в школе, многим – но только не нам. Школа сокрушала наш дух и вынуждала кучу времени слушать учителей, которые, конечно, были умные ребята, но учили и вполовину не так интересно, как папа и мама.

Вдобавок в школе имелась древняя библиотечная старушенция, миссис Мак-Сорли, которая все время зудела у Томми над ухом и требовала вернуть книгу, хотя он клялся, что никакой книги в глаза не видел.

– Я здесь всего неделю, – объяснил он, когда библиотечная старушенция заловила его у кабинета директора. – Я вообще еще даже не знаю, где у вас библиотека.

– Тебя зовут Томас Кидд? Или нет?

– Ну да.

– Так, значит, это ты тринадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят второго года взял в библиотеке «Величайшие сокровища мира» авторства сэра Уолтера Квинна?

– Нет, это, наверное, не я. Понимаете, меня тогда еще на свете не было.

– Знаю я ваши отговорки! Верните книгу в библиотеку, мистер Кидд, или я доложу директору!

И только когда миссис Мак-Сорли ушла, мы с Томми сообразили, что книгу-то, видимо, взял когда-то совсем другой Томас Кидд – наш папа, в честь которого был назван Томми!

– Он, наверное, взял книгу, еще когда здесь учился, – сказал я.

Томми кивнул и посмотрел отсутствующим взглядом. В смысле, еще более отсутствующим, чем обычно. (У Томми всегда такой вид, будто он чего-то недопонял, и за это папа с мамой прозвали его Тугодумом.)

– Ага, – сказал он. И повторил: – Ага.

– Что – ага?

– Книга называется «Величайшие сокровища мира», да? Когда я был совсем маленький, а вы с Бек еще даже не родились, папа мне говорил: «Знаешь, Томми, если бы я нашел величайшие сокровища мира, то спрятал бы их там, куда никто никогда не посмеет заглянуть, – в мужском туалете моей школы».

– Думаешь, он имел в виду эту книгу?

– Не проверим – не узнаем. Пошли найдем Бек и Шторм. Будем искать сокровища в четырех стенах!

Глава 6

В школе «Чамли Преп» завтрак, обед и ужин подают в огромной столовой. Очень похоже на фильм про Гарри Поттера, только магии никакой.

И являться к столу полагается все в той же дурацкой форме.

Но зато только за ужином мы могли собраться вчетвером и даже почти наедине. Рядом с нами никто не хотел сидеть, тем более после того, как мы с Бек устроили Близнецовую тираду номер 445, выясняя, кто взял чью вилку и где должна стоять тарелка для хлеба.

– Как насчет охоты за сокровищем? – шепнул Томми сестрам, когда мы уселись за стол, поставив перед собой тарелки с безвкусным картофельным пюре, горошком и мясным рулетом.

– И что за сокровище? – спросила Бек.

– Книга! – выпалил я.

– А-а. Вау. Книга. Ну надо же, – так Бек изображает сарказм.

– Папа взял эту книгу в библиотеке, еще когда сам здесь учился, – объяснил я вполголоса. – «Величайшие сокровища мира», написал сэр Уолтер Квинн. Папа часто рассказывал Томми об этой книге.

Шторм кивнула.

– Говорил, что если бы когда-нибудь нашел величайшие сокровища мира, то спрятал бы их там, куда никто не посмеет заглянуть?

– Точно! – подхватил Томми. – В мужском туалете моей…

– …школы, – докончила Шторм. – Мне он это тоже говорил.

– Так мы же именно в этой школе! – догадалась наконец Бек. – Может, это подсказка!

Мы не стали откладывать в долгий ящик и вскоре после полуночи выскользнули из спален и встретились в главном холле под потемневшим масляным портретом Корнелиуса Чамли. У Чамли были торчащие во все стороны бакенбарды, он давно умер, и в его честь назвали нашу школу.

– Здесь на каждом этаже по мужскому туалету, – шепнул Томми, пока я раздавал поэтажные планы школы. Мужской туалет на каждом этаже был помечен большим красным крестиком.

Шторм подняла руку.

– Чего? – спросил Томми.

– А нам с Бек можно заходить в мужской туалет? Ведь это запрещено правилами, за такое и выгнать могут.

– Не волнуйся, – сказал я. – Учителя и все остальные или ушли по домам, или давно уже спят.

Шторм посмотрела на меня в упор:

– А я волнуюсь. У меня это лучше всего получается, Бик.

– Если хотите, подождите за дверью, а мы с Би-ком зайдем, – предложил Томми.

– Ну нет, – сказала Бек. – Мне всегда было интересно, как выглядит мужской туалет изнутри. Ну, если не считать грязи и вони.

Не разделяясь, мы тихо, на цыпочках поднялись по лестнице на четвертый этаж. Томми, Бек и я вошли в туалет. Шторм осталась на страже в коридоре.

Краткий обыск раковин, писсуаров, туалетных кабинок и ящиков для бумажных полотенец ничего не дал. Сокровищ не наблюдалось – если, конечно, вы не держите за сокровище старые лимерики, которые кто-то вырезал на деревянных дверях в незапамятные времена.

Третий этаж – то же самое.

А вот на втором этаже нам улыбнулась удача.

Глава 7

Хотите – верьте, хотите – нет, но книга, которую мы искали, была плотно упакована в пластиковый пакет на защелке и засунута за старый подвесной бачок унитаза в средней кабинке.

Мы схватили книгу и выскочили в коридор, где ждала Шторм.

– Открывай! – сказала Бек.

Томми расстегнул застежку. Лежавшая в пакете книга заплесневела, покоробилась и утратила всякий вид. Многолетнее пребывание во влажной среде оставило на ней свой след – не спас даже пластиковый пакет. Страницы слиплись.

– Кажется, придется купить для школы другую книгу. Новую, – сказал я.

– А это что? – спросила Шторм, указав на ржавый старинного вида ключ, болтавшийся на узкой кожаной полоске. Полоска была вложена под покоробившуюся обложку, и наружу торчал только краешек.

– Закладка, наверное, – сказала Бек. – Или брелок такой странный.

Томми еле-еле высвободил закладку из разбухшей книги.

На белесой от времени кожаной полоске были вытиснены крупные буквы, которые складывались в довольно выспренную фразу «Чтение – ключ ко всем сокровищам мира».

– Мило, – заметил Томми и передал закладку Бек, чтобы та тоже посмотрела.

– Ага, – сказала Бек. – Папа, наверное, купил ее в «Холлмарке», в приливе чувств. Или в приливе безумия.

– Или, – сказал я, забирая закладку у сестры, – это тоже подсказка.

– И что она подсказывает?

Вдруг в коридоре разом вспыхнули все лампы.

– Что вместо того, чтобы шататься ночью по школьным коридорам, вы могли бы заняться более полезным делом: читать!

Это был директор. А с ним – библиотечная старушенция.

– Ага! – воскликнула миссис Мак-Сорли, подскочила к Томми и выхватила у него из рук книгу. – Вот она! Штраф за просроченную книгу из школьной библиотеки – двадцать центов в день. Следовательно, вы, Томас Кидд, должны уплатить… – она стала загибать пальцы и забормотала себе под нос, – две тысячи триста тридцать шесть долларов.

– Мы, э-э, на мели, – признался Томми.

Но библиотечная старушенция уже вцепилась в плесневелый том и попыталась его открыть.

– Книга приведена в негодный вид! Вы обязаны приобрести взамен нее новую!

– Запишите это на наш счет, – жестко сказала Бек.

– И запишем! – ответил директор. – И пошлем счет прямиком вашему законному опекуну и финансовому распорядителю.

То есть дяде Тимоти.

Скользкому типу в солнечных очках. Типу, который прикарманил все наши деньги и оставил нас ни с чем.

Если, конечно, не считать старой кожаной закладки, которую я тайком сунул в карман противных шерстяных брюк в тот момент, когда миссис Мак-Сорли считала на воображаемом калькуляторе.

Глава 8

Чтобы не признавать себя побежденными перед лицом обстоятельств, той же ночью мы, отдав библиотекарю папину книгу, устроили краткий семейный совет и решили, что надо начинать подготовку к новой охоте за сокровищами, на сей раз – настоящей.

И никакой больше беготни по туалетам. Мы устроим настоящее приключение, чтобы дух захватывало, рискованное донельзя, и найдем в конце что-нибудь очень стоящее.

Кстати, как вы думаете, куда нам теперь податься?

(Нет, Бек, «на урок математики» – неправильный ответ. И «куда подальше» – тоже.)

В первую очередь нас интересовали четыре варианта, сулившие самую большую прибыль. Нет, мы, конечно, любим археологию, но – спасибо фальшивому дяде Тимоти – в настоящий момент пребывали, так сказать, на мели. Нам требовались деньги, и быстро, поэтому выбирать особо не приходилось. Сначала мы решили отправиться прямиком в копи царя Соломона, но потом решили, что одного варианта будет маловато.

В нашем списке было четыре пункта, все – в Африке или рядом с ее побережьем. Обо всех этих местах нам когда-то рассказывали мама с папой.

1. Копи царя Соломона. Царь Соломон правил Иудейским царством, и под его правлением оно процветало. Торговцы отправлялись в неизведанные земли и привозили в Иерусалим прекрасные невиданные камни (алмазы и рубины) из копей, которые, как гласили слухи, скрыты где-то в самом сердце Африки!

2. Спрятанные миллионы Крюгера. Фредди Крюгер тут ни при чем. Речь о легендарном сокровище, которое спрятал где-то Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер, обладатель длиннющего имени, президент Южно-Африканской Республики (Трансвааля) и вождь сил сопротивления буров во время Англо-бурской войны (1899–1902). Несмотря на скучное название, война была очень необычная. Потом президент Крюгер бежал в город Преторию и взял с собой тонну золотых слитков. В пересчете на нынешние деньги это сокровище стоило бы 243 миллиона долларов. Золото так до сих пор и не нашли.

3. Артефакты династии Мин, привезенные флотилией Чжэн Хэ. В начале пятнадцатого века императоры династии Мин снарядили целую флотилию исполинских судов для перевозки сокровищ (каждое судно имело сто тридцать метров в длину). Флотилия шесть раз преодолевала огромные расстояния между Нанкином и Индией, Аравией и Восточной Африкой. Однажды несколько исполинских кораблей подверглись нападению пиратов у берегов Кении. Чжэн Хэ принял бой и победил, но один корабль, доверху груженный драгоценностями и данью, все-таки пошел на дно, да так и остался лежать, словно гигантский сундук с сокровищами.

4. Пиратский клад Ла Бюза (Сарыча). Оливье Левассёр (1688–1730) был пиратом и носил прозвище Ла Бюз (Сарыч), данное ему за быстроту и ярость (а также жестокость), с которыми он бросался на врага. Поперек глаза у него шел кривой шрам, и от этого пират еще больше походил на хищную птицу. Не одно десятилетие подряд Ла Бюз грабил и бесчинствовал на побережье Мадагаскара и Восточной Африки. Когда его наконец поймали и приговорили к смерти, он встал под виселицей, и все увидели у него на груди странное ожерелье. Ожерелье было украшено квадратной подвеской с криптограммой – строками тайного шифра. Ла Бюз сорвал с себя ожерелье и бросил в толпу со словами: «Пусть тот, кто сможет это прочесть, найдет мой клад!» Охотники за сокровищами ищут клад до сих пор.

Итак, что бы мы ни выбрали, нам все равно предстояло добираться до Африки. Тем более что первым делом надо было побывать в Египте.

Почему?

Потому что туда нам велела ехать мама.

Глава 9

Наша мама – самая замечательная мама на свете. Смотрите: ее похитили, держат на Кипре, а она все равно придумала, как тайком передать нам секретные указания.

Как она это сделала?

Через доктора Льюиса Льюиса, профессора древней культуры и археологии, который работает в Университете Колумбии, в Нью-Йорке. В прошлый раз он здорово нам помог. А теперь вот разыскал школу «Чамли Преп» и нас и рассказал, что видел на Кипре маму и привез от нее «сверхсекретное сообщение»!

Мы договорились встретиться в Центральном парке рано утром в субботу. В парке мы тут же направились к скамейкам, окружавшим Иглу Клеопатры – четырехгранный обелиск, исписанный египетскими иероглифами, который установлен на возвышении сразу за Метрополитен-музеем.

Профессор Льюис – в мятом твидовом пиджаке спортивного кроя, с заплатами на локтях – кормил голубей крошками из бумажного пакета, в котором раньше были бейгели с маслом.

– Ах, семейство Кидд! Признателен вам за эту встречу. Приятно вас снова видеть.

– Что с мамой? – с места в карьер выпалила Шторм (она всегда пренебрегает условностями и сразу же переходит к делу).

– Держится, и поразительно хорошо для человека, который брошен на милость этих безжалостных бандитов.

– Но она ведь жива? – спросил я. – Ее же не убили и все такое?

– Нет-нет, вовсе нет! Более того, она еще ухитряется задать своим похитителям, как она выражается, «перцу».

– Значит, на Кипре вы ее видели? – спросил Томми, который вечно отстает от других на две страницы, даже если мы читаем комиксы.

– О да. Получив в свое распоряжение греческую вазу, которую вы так ловко отыскали, похитители вашей мамы потребовали, чтобы я явился к ним лично. Ваша мама установила подлинность этого бесценного артефакта, ну а я от всей души поддержал ее выводы.

– Но они ее все равно не отпустят?

Доктор Льюис покачал головой:

– Боюсь, что нет. Однако за мою помощь мне было позволено увезти с собой с Кипра вот это.

И он показал нам миниатюрную флеш-карту.

– Что на ней? – спросил я.

– Видеозапись. Послание. От вашей мамы.

Глава 10

Мы бросились обратно в школу. Шторм схватила комп, мы нашли пустой класс, где могли без помех посмотреть загадочное послание.

Оно было довольно коротким, но очень трогательным, и проняло нас до глубины души.

Потому что перед камерой была наша мама.

«Привет, ребятки!»

Мама улыбнулась – именно так она улыбалась всякий раз, когда называла нас «ребятки».

«Как же я скучаю по вас и по папе! Я слышала о том, что с вами случилось. Томми, ты старший и отвечаешь за всех, пока не вернемся мы с папой. Ты всегда был храбрым. Мы знаем, ты не подведешь».

– Ни за что не подведу, мам, честное слово. – И Томми поднял правую руку, словно давая клятву.

«Но только, Томми, всегда слушай, что говорит Шторм – моя умная и красивая дочь. Она умнее всех, кого я знаю. И она никогда не забудет самое важное – не забудет, как она любит своих близких».

Томми обнял Шторм за плечи. Шторм бросила на него косой взгляд, но сбрасывать его руку не стала.

«И обоих вас прошу: следите за младшими братом и сестрой. Ах, близняшки вы мои невыносимые! Как мне не хватает твоих рисунков, Бек. Ты, наверное, уже научилась рисовать лучше Пикассо».

– Почти, – пробормотала под нос Бек.

«А ты, Бик, знай, что всякий раз на ночь я рассказываю себе какую-нибудь из твоих историй.

И улыбаюсь, и не важно, насколько день был ужасный. Обязательно записывай все, что рассказываешь, чтобы и другие могли порадоваться твоему таланту».

Наступила краткая пауза. Мама мельком поглядела направо.

«Ах, вот оно что. Мои, мм, хозяева просят не затягивать. Так что слушайте внимательно, что я вам скажу. Как видите, я совершенно потеряла счет времени. Навестите мою тетушку Белу Кил-гор. Она живет в Каире. И помните, ребятки, – зимой, весной, летом, осенью моя тетушка Бела обожает Юлия Цезаря и число тринадцать. Если же повстречаете человека с повязкой на глазу, с черными усиками, тонкими, словно их карандашом нарисовали, и в кепи французского Иностранного легиона, бегите что есть духу! И тете Беле скажите, чтобы бежала. Его зовут Ги Дюбонне Мерк, и…»

В кадре появилась какая-то мутная фигура. Низкий голос произнес:

«Хватит. Выключай».

Экран опустел.

Голова моя – тоже.

Потому что я ровным счетом ничего не понимал.

Глава 11

Что это за чепуха – тетя Бела, Юлий Цезарь, число тринадцать, негодяй по имени Ги в кепи французского Иностранного легиона и с повязкой на глазу?

– Так, – сказала Бек. – Ерунда какая-то.

– А вот и не ерунда, – возразил я, хотя мне вовсе неохота было устраивать очередную Близнецовую тираду. – Вдруг тетя Бела – это то же самое, что дядя Тимоти?

– В смысле мужчина? – спросил Томми.

– Нет, – сказала Бек. – Мужчина – это тот, который в странной шляпе и одноглазый.

– Да я не об этом, – отмахнулся я. – Дядя Тимоти – агент ЦРУ и куратор мамы и папы, так?

А вдруг тетя Бела – это еще один босс, и тоже из ЦРУ?

– А-а, – протянул Томми. – Ясно. Здорово ты соображаешь, Бик.

– Спасибо. А если Бела Килгор тоже из ЦРУ, может, она знает, что делать, чтобы спасти маму.

Шторм пожала плечами:

– Может, и знает. Кстати, мама потеряла часы.

– Чего? – переспросил Томми.

– Видели ее запястье, когда она сказала, что «совершенно потеряла счет времени»?

Мы покачали головами.

– Раньше она носила на руке «Суперокеанский классический хронограф» фирмы «Брайтлинг». А сейчас его нет.

– Ну и что? – снова спросил Томми.

– Она ныряла с этими часами на дно моря. Их розничная цена составляет почти семь тысяч долларов. Наверное, часы отобрали похитители.

У Шторм фотографическая память. Сестра не только подмечает малейшие детали (как вот, например, пропавшие часы), но и может наизусть рассказать все, что говорится о них в каталоге.

– Нам надо в Египет, – пробормотал Томми.

Да – впервые в жизни мы готовы были нарушить прямой приказ родителей и плюнуть на учебу.

Учиться не хотелось никому.

Если честно, мы были первыми кандидатами на исключение из школы. И даже готовы были исключиться самостоятельно.

Глава 12

Той же ночью в ноль-тридцать (так по-шпионски называется половина первого ночи) мы встретились под портретом Корнелиуса Чамли в главном школьном холле.

Каждый взял с собой рюкзак с самым необходимым. У меня в рюкзаке лежала кое-какая одежда, дневник, недочитанная книга, полбатончика «сникерс», полтора доллара мелочью, мамина флешка и папин старый дождевик. Бек положила в свой рюкзак папину кожаную закладку, набор карандашей и альбом для рисования. Ну а Томми, должно быть, хорошенько запасся дезодорантами и средствами для ухода за волосами.

Мы оделись как заправские коммандос: во все черное, включая кроссовки на резиновой подошве. Бек даже подвела глаза черной рисовальной тушью и стала похожа на футболиста, которому изрядно досталось.

– Все готовы? – шепотом спросил Томми.

– Я с рождения готова, – сказала Бек.

– Я тоже, – добавил я.

– Без тебя знаю, – огрызнулась Бек. – Мы же родились вместе.

– Ага, – согласился я. – Но я – первый.

– На жалких две минуты.

– Ну и что? Все равно я первый.

– Это уж точно, Бик! Первый в мире пустозвон, вот ты кто!

Назревала Близнецовая тирада номер 461, но тут Шторм подняла руку.

– Да? – сказал Томми, наш бесстрашный вождь.

– Мы, собственно, куда бежим? – спросила Шторм.

– В Каир. В Египет.

Шторм подняла бровь.

– И с какой станции метро туда можно доехать?

– Слушай, – сказал Томми, – детали обговорим позже. А сейчас…

И тут вспыхнул свет.

– Эй, дети! Вы что здесь делаете в такой час?

Это был мистер Норби, ночной сторож.

Мысль Томми работала молниеносно.

– Мы, э-э, идем за покупками.

– Надо купить карандаши, – добавил я. – Для уроков. На завтра.

И мы бросились бежать.

К счастью, мистер Норби совсем старый – ему лет девяносто, не меньше. У него все время одышка, а из ушей растут волосы.

Мы стрелой пронеслись мимо него.

– Стойте! – закричал он. – Не бегать! Бегать запрещено правилами!

К тому времени, как мы ударились в двери главного входа, мистер Норби так запыхался, что едва сипел.

Мы слетели по ступеням у входа в школу и выскочили на тротуар. Свежий ночной ветер овевал нас запахом свободы!

У края дороги был припаркован черный автомобиль. У нас на глазах стекло водительского окна поехало вниз.

За рулем сидел мужчина азиатской наружности.

– Вернитесь в школу, детишки, – сказал он. – Ваш дядя Тимоти будет очень расстроен, если вы уйдете, не окончив четверть.

– Да? – сказал Томми. – Тогда мы точно не вернемся!

И мы побежали по тротуару с удвоенной скоростью, а автомобиль тут же застрял в нью-йоркской пробке.

Мнение дяди Тимоти нас совершенно не волновало. Нами владела одна цель: найти тетю Белу Килгор (кто бы она ни была) и спасти маму!