Текст книги "Охотники за сокровищами. Страшные приключения в Африке"

Глава 13

На следующий день нам открылась неприятная истина: надо было планировать Великий Побег несколько тщательнее.

Уж хотя бы минут десять на это можно было потратить.

Нью-Йорк принадлежит к числу самых дорогих городов планеты. Сбежать из местной школы, имея при себе немного одежды, пару личных вещиц да горсть мелочи, – однозначно негодная идея.

Еще хуже было то, что мы не могли позвонить нашему единственному другу во всем городе – профессору Льюису, который мог бы нас приютить. Мы ведь не знали, что он думает насчет школы. Вдруг еще заставит вернуться.

Весь день мы бесцельно бродили по Манхэттену, а вечер застал нас попрошайничающими в толпе, окружившей вокзал Гранд-Централ, самую большую железнодорожную станцию города. Замысел наш заключался в том, чтобы насобирать мелочи и купить большой соленый крендель себе на ужин.

Выклянчивая монетку, я вдруг заметил тот самый автомобиль, который прошлой ночью стоял у школы.

Автомобиль медленно катил по Сорок второй улице. Окошко со стороны водителя приоткрылось, и я снова увидел того самого типа.

– Эй, ребята, – сказал я своим. – Вон он опять!

– Тот азиат? – спросил Томми.

– Да, – сказала Шторм. – Судя по строению лицевой части черепа, его предки происходят из южных регионов Китая.

– Прячемся! – воскликнул Томми.

Мы с Томми и Бек прыгнули за спину парню, который разгуливал по тротуару с плакатами «Массаж ног, недорого» на груди и на спине.

Шторм нырнула за тележку с хот-догами.

Автомобиль не останавливаясь поехал дальше.

Мы были спасены. Приятель дяди Тимоти нас не заметил. А Шторм вдобавок каким-то образом раздобыла хот-дог с кетчупом и всем прочим.

– Он упал на тротуар и чуть не угодил в собачью кучку, – сообщила она, откусывая большой кусок. – Продавец сказал, что я могу его забрать. Бесплатно.

Я подумал, что звучит это как-то неаппетитно, но очень уж мы были голодны.

– Сколько он лежал на земле, пять секунд или меньше? – спросил Томми.

– Меньше.

– Тогда налетай!

Вообще-то, по-моему, правило пяти секунд на улице не работает – особенно на улице Нью-Йорка.

Но мы провели на этой улице всего день, и уже отчаялись и опустились ниже некуда.

Поэтому мы разломили грязный хот-дог на четыре части (на один укус каждая) и решили считать, что это был наш ужин.

Глава 14

Знаете, как низко мы пали?

До самого подбрюшья Нью-Йорка, до подземных путей вокзала Гранд-Централ, где под туннелями сплетаются новые туннели. Где миром правят крысы. Измученные и голодные, мы встретили ночь на платформе давно позаброшенной станции «Уолдорф-Астория».

– Прямо над нами шикарный отель. А здесь богачи и знаменитости останавливали личные вагоны, чтобы подняться туда незамеченными, – сообщила Шторм, наш гид по подземному миру. – Вон, видите вагон? В нем ездил Франклин Делано Рузвельт, когда был президентом. В этот вагон влезал даже его бронированный автомобиль «Пирс Эрроу».

– Круто, – сказал Томми. – А это кто?

По всему выходило, что мы не одни додумались прятаться под вокзалом Гранд-Централ.

Томми включил все свое обаяние и через несколько минут успел подружиться с симпатичной девочкой-подростком по имени Милдред, сбежавшей из дому.

– Друзья называют меня Милли, – сообщила она.

Мы кивнули, но в тот миг нам было безразлично, как ее зовут. Мы как загипнотизированные глазели на коробку с логотипом «Данкин Донатс». Все, кроме Томми. Томми глазел на Милли.

– Я порылась в мусорных баках, – объяснила Милли. – Есть хотите?

Хот-доги с тротуара и донаты из мусорных баков. Для голодного человека Нью-Йорк – это одна большая скатерть-самобранка.

Милли очень по-доброму поделилась с нами своим ужином.

– Откуда вы удрали, ребята? – спросила она, пока мы уписывали ее донаты.

Томми улыбнулся девчонке.

– Ниоткуда. Мы – семейство Кидд. Мы ниоткуда не убегаем. Мы бежим навстречу приключениям и, конечно, опасностям.

– Правда? Ух ты. А я из Платтсбурга. У нас там не бывает ничего интересного. И опасного тоже.

Томми поиграл бровями.

– Хочешь приключений? Поехали с нами в Каир.

– В Каир? – ахнула Милли. – Это который в Египте?

– А что, есть другие?

– Есть, – сказала Шторм. – Каир в штате Иллинойс.

– Каир! Это же та-а-ак кру-у-уто! – восторгалась Милли.

Мы с Бек обменялись взглядами.

Пора было осадить Милли и одновременно с этим спасти нашего старшего брата. Спасти его от самого себя.

Глава 15

– Знаешь, Милли, – сказал я, – опасные приключения не всем подходят. – И вообще, – сказала Бек, – знаешь, как страшно бывает!

– Вот как в прошлый раз, когда пираты похитили Бек и чуть не заставили ее пройти по доске.

– А в другой раз, – подхватила Бек, – нас поймали сербские бандиты, которым не понравилось, что мы хотим выкопать клад…

– …и тогда, – подхватил я и пустился во все тяжкие, – они схватили Томми и стали пытать его, загоняя под ногти зубочистки. А еще как-то раз наше судно угнали малайские мародеры в масках…

– Эй, ребята, вы чего? – вмешался Томми, не желая, чтобы мы пугали его новую подружку.

Но меня было не остановить.

– Знаешь, Милли, по-моему, в Платтсбурге можно найти кучу приятных безопасных приключений, которые тебя вполне устроят. А поедешь с нами в Каир – наверняка все кончится смертельно ядовитым скорпионом в ботинке. И это еще в лучшем случае.

– И пауками, – добавила Бек. – Не забывай про пауков. В Египте они размером с крысу.

Я кивнул:

– Только пауки волосатей. И у них больше ног, и еще жвалы с ядом.

Милли так выпучила глаза, что я испугался, как бы они не выпали у нее из глазниц.

– Ну и верблюжье бешенство еще, конечно, – добавил я.

– К-какое верблюжье бешенство? – заикаясь, переспросила Милли.

– Да самое обычное. В Каире такое каждый год по два-три раза. Называется «спасайся, кто может». Только на улицах так тесно, что даже отпрыгнуть некуда, так что приходится стоять и трепетать в надежде, что верблюды пробегут мимо.

Это было последней каплей. Милли вскочила:

– Мне пора!

По лицу Томми было видно, что сердце у него разбито.

– Зачем? Куда?

– Домой!

И Милли умчалась в темноту, взвизгивая от каждого крысиного писка.

– Зачем вы так? – простонал Томми.

– Потому что от твоих подружек добра не жди, – сказала Бек.

– Вспомни, – добавила Шторм, – как Колли-ер отобрал у нас галеоны-близнецы и затонувшие сокровища – и все благодаря Джине, твой рыжей подружке в бикини в горошек.

– Так что никаких подружек, – подытожила Бек.

– Эх, – вздохнул Томми, – вы правы. И вообще, я слишком устал, так что за Милли не побегу.

– Надо поспать, – сказал я. – Завтра придется добыть столько денег, чтобы хватило на четыре билета на самолет до Египта.

Я вытащил из рюкзака истрепанный непогодой дождевик, который оставил нам папа, и решил, что он сойдет за одеяло.

Заодно я проверил, не зашита ли где-нибудь в подкладку тысяча-другая долларов.

Ну, проверить-то не мешает.

Глава 16

Заснуть никому, конечно, не удалось.

Над головами у нас то и дело грохотали поезда. В водосточной трубе неподалеку Бек обнаружила сиротливого аллигатора. Через два пути от нас резвились крысы размером с таксу – не то плясали, не то пели караоке.

Примерно в три часа утра мы сбились в кружок на заброшенной платформе и предались воспоминаниям.

– А помнишь, что с нами было в Новой Зеландии? – спросила Бек.

– Еще бы, такое не забудешь! Мама с папой возили нас в парк развлечений, там через весь каньон был протянут трос, и мы скатывались по нему на роликовой подвеске. Вот это был день рождения! Самый лучший на свете!

– Это потому, – сказал Томми, – что у нас были лучшие на свете родители.

Я крепче прижал к себе дождевик.

– Они и сейчас есть, Томми.

– Точно, – подтвердила Бек, немало меня удивив. – Просто их надо найти.

– И спасти! – добавил я.

Томми кивнул:

– Я над этим работаю.

– Эй, ребята, – тяжело вздохнула Шторм. – Они погибли, умерли. Оба.

– А вот и нет! – сказал я. – Зачем перед гибелью прятать в тайнике дождевик?

– Ну мало ли. Вот сразу после этого папу и смыло за борт. И он утонул.

– А запись? – Бек взмахнула в воздухе флешкой. – Когда мама это снимала, то точно была жива!

Шторм покачала головой.

– Это было давно. Сейчас шансы упали.

– Слушай, Шторм! – сказал Томми.

– Чего?

– Помнишь, когда тебе было лет девять, ты участвовала в гонках на каяках в Гваделупе?

– Помню. Я пришла последней. На три с половиной часа позже всех. В тот день я официально отказалась от занятия любыми состязательными видами спорта.

– А кто ждал тебя на финише, хотя уже стемнело, пошел дождь и все разошлись по домам?

– Мама с папой.

– Вот именно. Может быть, теперь и нам надо просто подождать чуть подольше.

– Может быть.

И это было самое большее, чего удалось добиться от Шторм в качестве признания, что, возможно, мама с папой еще живы.

По крайней мере, до шести часов утра. В шесть Шторм изрядно удивила нас, издав победный клич, от которого мы вскочили.

– Чтение – ключ ко всем сокровищам мира! – крикнула она. – Помните? Так было написано на закладке.

Бек вытащила из рюкзака кожаную закладку с вытисненными на ней словами.

Шторм тут же выхватила закладку у нее из рук.

– А что у нас было привязано к верхней части закладки? – Шторм подняла закладку повыше, и висящий на кожаной полоске ключ закачался в воздухе. – Ключ! Может быть, это и есть ключ ко всем сокровищам мира.

– Нет, – сказал Томми и ткнул пальцем в буквы, вытисненные на закладке. – Здесь говорится, что ключ ко всем сокровищам мира – это чтение…

– Ну и ладно, – сказала Шторм. – Но это – ключ от банковской ячейки.

– Правда? – спросил я. – А ты откуда знаешь?

– Оттуда, что я умею читать!

Шторм была права.

Мы нашли ключ к одной из множества банковских ячеек, которые имелись у папы с мамой по всему миру.

Зачем им было столько ячеек?

Чтобы хранить в них небольшие, но драгоценные находки.

Вот бы еще они прятали там карты сокровищ!

Глава 17

Утром мы первым делом в полном составе явились в «Первый банк Нью-Йорка», точнее – в шикарную приемную его отделения, расположенного на Парк-авеню.

В банке все ходили в красивых платьях или в деловых костюмах.

Все, кроме нас.

Впрочем, это было не важно. У нас был ключ. Мы предъявили его какому-то типу, у которого был гордо задранный нос и что-то непонятное на верхней губе: не то тончайшие усики, не то очень худая гусеница, решившая вздремнуть.

– Нам нужно достать кое-что из нашего, ну, это, ящика, – сказал Томми.

Мы решили, что во время вылазки в банк Тугодум Томми будет говорить за всех, потому что он старший.

В будущем надо быть осторожнее с такими решениями.

Тип с задранным носом фыркнул и, скосив глаза, поглядел на ключ.

– С удовольствием! – сказал он наконец (с британским акцентом) и натянул пару белых крахмальных перчаток. – Прошу за мной.

Следом за ним мы спустились по лестнице из стекла и мрамора и оказались в подвале, по стенам которого тянулись целые шкафы, состоящие из ящиков, очень похожих на почтовые, какие можно видеть в подъезде любого жилого дома. Только здешние ящики были чуть пошире.

У каждого ящика было по две замочных скважины. Парень в белых перчатках нашел ящик номер 1818 и сунул в него собственный ключ; Томми достал наш и вставил его во вторую скважину. Оба ключа одновременно повернулись, и дверца открылась. Томми взялся за ручку и вытащил длинный металлический ящик.

– Вам требуется комната? – спросил тип с задранным носом и снова фыркнул.

– На ночь? – спросил Томми. – Это было бы замечательно. Потому что сейчас мы как бы…

Бек локтем ткнула Томми в бок.

– Сейчас мы как бы торопимся, – заявила Бек, не дожидаясь, пока Томми выложит этому задаваке все о нашей ночевке под вокзалом Гранд-Централ. – Так что отведите нас в комнату, где мы сможем разобрать содержимое ячейки, и поскорее.

– С удовольствием.

Мистер Задавака провел нас в маленький конференц-зал и тихо закрыл дверь. Томми поднял крышку маминого с папой ящика.

Внутри обнаружилась книжка в бумажной обертке, стопка географических карт и фиолетовый бархатный мешочек из тех, в каких хранят украшения. На мешочке было красиво, с завитушками вышито: «Ронни Венейбл. Драгоценности и супы на любой вкус». Томми схватил мешочек, развязал плетеные золотые завязки и открыл горловину.

– Ух ты!

– Что там? – спросил я.

– Звоните королеве Англии! Кажется, мама с папой нашли ее корону.

В мешочке оказалась диадема, усыпанная сверкающими бриллиантами, зелеными изумрудами и ярко-красными рубинами.

Шторм нагнулась и присмотрелась.

– Вообще-то, Томми, – сказала она, – эта диадема принадлежала не королеве, а русской царице. Диадема пропала в 1917 году, когда царь Николай Второй со своей женой бежали из дворца и оставили на сохранение уральским монахам три ящика сокровищ русской короны. Несколько месяцев спустя монастырь захватили революционеры-большевики. Они считали, что богатства правящего класса должны принадлежать рабочим, поэтому отобрали драгоценности короны у монахов и отдали какому-то крестьянину. Крестьянин их спрятал и сохранил местонахождение пропавших ящиков в тайне.

– А папа их нашел? – спросил я.

– По меньшей мере один точно нашел.

– Сколько же стоит такая корона, да еще с бриллиантами и прочими камнями? – спросила Бек, наш бессменный счетовод и бухгалтер.

Шторм даже улыбнулась.

– Миллионы.

– Йес! – закричал я. – Мы снова богаты!

Мы с Бек шлепнули друг друга по ладони.

А потом исполнили свой особый Победный танец близнецов, раскачиваясь из стороны в сторону и выбрасывая вверх сжатые кулаки.

– Эй, ребята, погодите, – сказал Томми, доставая со дна ящика сложенный лист бумаги. – Тут есть кое-что подороже.

– Что это? – спросил я.

– Письмо от папы!

Глава 18

Томми быстро выложил письмо на стол.

– Посмотрите на дату, – сказал он. – Написано примерно за неделю до того, как мы отплыли на Кипр.

– На Кипре похитили маму! – высказалась Бек, хотя все и без нее это знали.

(Ну извини, Бек, это чистая правда. Да? Ну ладно. Можешь на следующем рисунке пририсовать мне две головы. Мне-то что?)

– По всей видимости, – заметила Шторм, – у папы был еще один ключ, такой же, как тот, что приделан к закладке. Перед отплытием на Кипр папа пришел сюда и положил письмо в ячейку.

– А вдруг дядя Тимоти послал нас в школу как раз затем, чтобы мы нашли закладку? – спросил я.

– Или, – предположила Бек, – папа знал, что, если он куда-нибудь подевается, дядя Тимоти тут же запихнет нас в эту кошмарную дыру.

– В любом случае, – заметил я, – папа знал (или, по крайней мере, надеялся), что мы вспомним его подсказки и отыщем письмо.

– Давай, Томми, читай, – велела Бек.

– Ладно, – сказал Томми и откашлялся. – «Дорогие мои дети, самые умные дети на свете!»

– Это мы! – заметила Бек.

– «…самые умные дети на свете. Я невероятно горд вами. Вы настоящие охотники за сокровищами. Вы вспомнили подсказки и нашли этот ящик. Однако боюсь, что его содержимое понадобится вам в самом скором времени – особенно если окажется, что мы с мамой пропали одновременно. Если так оно и произошло, действуйте быстро. Времени у нас мало. И помните: дяде Тимоти можно доверять до определенной степени, но никогда не доверяйте ему свою жизнь и не поворачивайтесь к нему спиной надолго. С любовью, папа».

– Что, и все? – спросила Бек.

– Нет. Тут еще постскриптум: «Следуйте по подсказкам. Покажите всему миру, на что способно семейство Кидд».

– По каким таким подсказкам?

Шторм как раз перебирала содержимое ящика, который Томми извлек из ячейки.

– Здесь четыре карты. Все четыре связаны с африканскими сокровищами, о которых рассказывали папа с мамой. Копи царя Соломона, помните?

– Ну конечно! – воскликнул я, тыча пальцем в книжку, которая тоже была спрятана в ящике. – Это же «Копи царя Соломона»!

– Эта книга впервые увидела свет в 1885 году и пользовалась огромным успехом, – сообщила наша ходячая Википедия, она же Шторм. – Роман принадлежит перу приключенческого писателя Викторианской эпохи сэра Генри Райдера Хаггарда. В нем рассказывается о приключениях отряда охотников за сокровищами под предводительством Алана Квотермейна.

– Вот вам и подсказка, – сказала Бек. – Папа хочет, чтобы мы отправились в Африку и нашли копи!

Шторм развернула карту, на которой были отмечены копи царя Соломона.

– Вот это да, – сказала Шторм.

– Что там? – спросил Томми.

– Ничего, – ответила Шторм. – Пока – ничего. Мне еще надо кое-что выяснить.

Я перевернул бархатный мешочек для драгоценностей и указал на полустертую золотую печать на боку.

– А вот и еще одна подсказка. Здесь стоит адрес магазина «Ронни Венейбл. Драгоценности и супы на любой вкус». Это здесь, в Нью-Йорке.

– Посмотрите, какой у этого магазина слоган, – сказала Бек. – «Честные цены. Наш чек – ваша удача».

– Тут на визитке то же самое, – сказал я. – Визитка была в мешочке. Смотри, папа тут что-то подправил.

Я почти сразу догадался и закричал:

– Здесь написано «начеку»! Надо быть начеку!

– Спасибо, капитан Очевидность, – поблагодарила Бек.

– Ладно тебе. Смотри, папа обвел слова «честные цены». Это значит, что надо отнести диадему к этому самому Венейблу, потому что он даст честную цену. Но надо быть начеку, потому что он может нас и провести.

– Не волнуйся, – сказала Бек, наш главный переговорщик. – Пусть попробует. Все равно у него ничего не выйдет.

Шторм собрала все четыре карты с сокровищами и книжку в бумажной обложке. Томми сунул диадему с бриллиантами обратно в мешочек, а мешочек – в один из многочисленных карманов на брюках.

И мы отправились на Бонд-стрит, 2½.

Если мы сумеем продать диадему русской царицы по справедливой цене, то нам наверняка хватит денег, чтобы добраться до Каира. И никаких больше донатов из мусорных баков на обед! Пообедаем у мистера Венейбла, раз уж он все равно торгует супом.

Глава 19

Магазин «Драгоценности и супы на любой вкус» располагался на вымощенной булыжником улочке довольно-таки подозрительного вида.

Мы спустились по лестнице и вошли в подвал, где невыносимо пахло луком и вареной капустой. Ресторан был практически пуст, если не считать нескольких темных личностей – в шрамах, татуировках и шариках для пирсинга, здорово походивших на металлические прыщи. Темные личности с хлюпаньем ели густой комковатый суп.

Ни одной витрины с драгоценностями в зале не было.

За стойкой, в точности похожей на те, что можно увидеть в любом кафетерии, стоял какой-то мужчина (должно быть, Ронни Венейбл собственной персоной) и разливал по тарелкам бурую жижу с комками.

Жижа пахла мокрым козлом. Аналогичный запах исходил и от мистера Венейбла, длинные черные волосы которого покрылись таким слоем жира, что могли бы конкурировать с беконом.

– Чего вам, ребята? Супа захотели?

Бек подалась вперед:

– Нет, спасибо. Судя по запаху, у вас на обед сегодня суп из лучшего лошадиного навоза. Вы нас не узнаете?

– Нет, а кто вы такие?

– Мы – Кидды. Это наша фамилия.

– Ну и?

– Мы – дети доктора Томаса Кидда.

Черные глазки-бусинки Венейбла заметались туда-сюда, буквально ощупывая нас.

– Мы вам принесли одну штуку, – сказал Томми, доставая из кармана бархатный мешочек.

– Очень редкий борщ, – сказала Бек и подмигнула, давая понять, что это намек.

– Борщ? Вы что, принесли в этом мешке суп со свеклой?

Бек закатила глаза.

– Да нет же! Берите выше! Это такая, знаете, очень русская штука…

– Гуляш?

– Ладно – это не суп!

Вперед выступила Шторм.

– Вы слышали о царе Николае Втором и о пропавших драгоценностях русской короны? – шепотом спросила она.

– Возможно, – шепнул в ответ Венейбл.

– Ну так вот, – сообщила Шторм, – некоторые драгоценности уже нашлись.

Глава 20

Мистер Венейбл поспешно проводил нас в заднюю комнату, где у него было нечто вроде склада. Повсюду красовались полки, уставленные бесчисленными канистрами с супом и витринами со сверкающими драгоценностями.

– Добро пожаловать в мой ювелирный супермаркет, – сказал Венейбл. – Ваш отец был одним из моих первых и самых лучших покупателей. Уверен, мы с вами… договоримся.

Томми с сомнением оглядел непрезентабельное помещение склада.

– А у вас тут, э-э, вообще деньги есть?

Венейбл постучал пальцем по канистре шпинатного супа со сливками. Крышка отскочила, и нашим глазам предстала стопочка новехоньких стодолларовых купюр.

– За это одной банки «шпинатного супа» будет маловато, – заметила Бек, подала Томми знак, и брат вытряхнул из мешочка усыпанную драгоценностями диадему.

Засаленный ювелир ахнул, бросился торговаться, и вскоре они с Бек ударили по рукам. Мы почти не прогадали, особенно если учесть текущие обстоятельства.

Мистер Венейбл согласился уплатить нам миллион долларов – пятьдесят тысяч наличными «на мелкие расходы», а остальное – переводом на номерной счет, который он тут же открыл в швейцарском банке, воспользовавшись спрятанным в той же комнате компьютером.

– Вот вам банковские карты, – сказал мистер Венейбл, извлекая их из коробки с соленым печеньем.

Томми взял карточки и сбегал в соседний квартал к ближайшему банкомату, чтобы убедиться, что счет настоящий. Вернулся он с пачкой двадцатидолларовых купюр.

– Это на случай, если нам не смогут разменять сотку, – пояснил он.

Кроме того, мистер Венейбл за «скромные комиссионные» купил для нас билеты первого класса на самолет и забронировал отель в Каире. И даже согласился слетать с нами в Египет в роли опекуна, чтобы мы не увязли во всех этих правилах насчет несовершеннолетних без сопровождения. Правда, его общество обошлось нам в дополнительную сумму, которую мы вручили этому скользкому типу за «обеспечение безопасности на борту».

– Ребята, а вам паспорта не нужны? – спросил он, видимо намереваясь содрать с нас еще немного.

– Нет, – ответил я. – Мама с папой дарили нам паспорт на первый день рождения, а потом обновляли, когда было нужно. Это у нас такая семейная традиция.

– Ну, тогда все готово, – сказал мистер Венейбл, потер руки и стал похож на жадного енота. – Вылетаем в Каир самолетом «Иджипт эйр» в шесть тридцать вечера. Супа хотите? Бесплатно.

Это щедрое предложение мы вежливо отклонили.

Мы снова были при деньгах, а значит, вполне могли поесть в ближайшем «Бургер кинге». Похлебкой мистера Венейбла никто не соблазнился – мало ли что он туда напихал.