Текст книги "Черный орден"

Город постепенно просыпался. Неподалеку худой и бледный хозяин одного из магазинчиков вытаскивал на улицу витрины с лежащей на льду живой рыбой: хвостами хлопали дуврские морские языки, треска, песчаные угри и, конечно же, непременные селедки. Вскоре их мощный запах прогнал Грея с наблюдательного поста у канала, и коммандер продолжил путь, с удвоенным вниманием следя за прохожими.

Возможно, подозрительность уже стала навязчивой идеей, но при его профессии такой диагноз принесет только пользу.

Миновав несколько кварталов, Грей почувствовал себя в безопасности и достал записную книжку. На первой странице были перечислены лоты сегодняшнего аукциона, представляющие особенный интерес.

1. Копия работы Грегора Менделя по генетике, датируемая 1865 годом.

2. Труды Макса Планка: «Термодинамика» 1897 года и «Теория теплового излучения» 1906 года, оба с автографами автора.

3. Журнал наблюдений за мутациями растений Хуго Де Фриза[9]9
  Голландский ботаник, один из ученых, повторно открывших законы Менделя.


[Закрыть].

Во время вчерашних поисков Грей собрал всю доступную информацию по этим лотам. Ниже он добавил только что полученное сообщение еще об одном:

4. Библия Чарлза Дарвина.

Захлопнув записную книжку, Грей в сотый раз со времени прилета в Данию задался вопросом: что связывает эти книги?

Может, лучше оставить головоломку другим специалистам «Сигмы»? Интересно, сообщил ли Логан подробности дела коллегам Грея: Монку Коккалису и Кэтрин Брайент? Они по праву считались экспертами в построении единой картины из разрозненных данных и выстраивании логических цепочек. А может быть, связи между книгами вовсе нет? Делать выводы слишком рано, нужно собрать как можно больше сведений, особенно о последнем лоте. После этого он и подключит к делу Монка и Кэт.

А до тех пор Грей решил оставить голубков в покое.

21 час 32 минуты по восточному времени

Вашингтон, округ Колумбия

– Это правда?

Монк осторожно положил ладонь на обнаженный живот любимой женщины. Он стоял на коленях перед кроватью, в оранжево-черных «найковских» тренировочных брюках. Майка, влажная после вечерней пробежки, валялась на деревянном полу там, где он ее уронил. Брови, единственные островки волос на бритой голове Монка, выжидательно поднялись.

– Да.

Кэт нежно отодвинула его ладонь и встала с постели с другой стороны.

Монк невольно улыбнулся.

– Ты уверена?

В белых трусиках и несоразмерно большой футболке с надписью «Технологический институт Джорджии» Кэт направилась в ванную комнату. Ее прямые золотисто-каштановые волосы свободно спадали на плечи.

– Задержка пять дней, – неохотно ответила она. – Вчера я сделала тест на беременность.

Монк поднялся на ноги.

– Вчера? А почему мне не сказала?

Женщина скрылась за дверью ванной.

– Кэт!

Он услышал звук воды, свидетельствовавший о том, что Кэт встала под душ, обошел вокруг кровати и направился к двери в ванную. Ему не терпелось узнать больше. Когда Монк вернулся с пробежки, Кэт встретила его, лежа в постели с покрасневшими глазами и припухшим лицом. Она плакала. А после долгих уговоров огорошила его новостью, которая не давала ей покоя весь день.

Монк тихонько постучал в дверь, однако звук получился более громким и настойчивым, чем ему хотелось бы, и он злобно посмотрел на провинившуюся руку. Протез с пятью пальцами представлял собой произведение искусства, под завязку набитое последними достижениями техники и электроники. Он получил его взамен собственной руки, которой лишился на задании. Увы, пластику и металлу далеко до живой плоти. Хотел постучать в дверь, а впечатление создалось такое, словно Монк собрался ее выломать.

– Кэт, давай поговорим, – ласково произнес Монк.

Он просунул голову в дверной проем. Они встречались уже почти целый год, и в ванной висело отдельное полотенце для Монка, но все же некую дистанцию продолжали соблюдать.

Кэт сидела на крышке унитаза, положив на руки подбородок.

– Кэтрин…

Она вздрогнула от неожиданности.

– Монк!

Кэт вытолкала его из ванной и налегла на дверь, чтобы затворить ее до конца.

Он просунул ногу в щель.

– Ты же ничем таким не занята.

– Жду, пока пойдет горячая вода.

Зеркало запотело. Ванную наполнял аромат жасмина. Нежный запах взволновал Монка до глубины души. Он сделал шаг вперед и опустился перед Кэт на колени.

Женщина отпрянула.

Он обнял ее колени обеими руками – одной живой, другой пластиковой. Кэт опустила голову, пряча глаза.

Монк приник к теплому телу любимой женщины, скользнул руками по ее бедрам и, обхватив ладонями ягодицы, прижал Кэт к себе.

– Я должна…

– Ты должна была прийти ко мне.

Кэт наконец посмотрела ему в глаза.

– Я… прости меня.

– За что?

– Мне следовало быть осторожнее.

– Не припомню, чтобы ты жаловалась.

– Но такая ошибка…

– Никогда… – Он крепко поцеловал ее, подбадривая, и прошептал в самые губы: – Никогда не называй это ошибкой.

Обвив руками шею Монка, Кэт прижалась к любимому, окутав его ароматом жасмина.

– Что же нам делать?

– Я, может, и не всезнайка, но на этот вопрос ответ дам легко.

Он лег на бок, привлек женщину к себе и лаской заставил опуститься на коврик.

– Ох! – только и успела пролепетать Кэт.

7 часов 55 минут

Копенгаген, Дания

Грей сидел в кафе и изучал дом напротив. Там находился маленький антикварный магазинчик.

На окне красовалась надпись на датском языке: «Редкие книги». Магазин занимал весь первый этаж низкого строения с красной черепичной крышей. Оно ничем не отличалось от соседних домов, выстроившихся вдоль улицы. И так же, как и другие магазинчики подобного рода, открытые в этой части города, пришло в упадок. Верхние окна были наглухо закрыты обычными ставнями, зато вход в магазин находился под надежной защитой стальной опускающейся решетки.

Ожидая открытия магазина, Грей смотрел по сторонам, прихлебывая из стаканчика то, что здесь, в Дании, называлось шоколадом. Густой напиток по вкусу ничем не отличался от шоколадного батончика. Несмотря на царивший полумрак, от дома напротив исходило очарование Старого Света. На улочку выходили мансардные окна, тяжелые наружные балки пересекали второй этаж, а с крутого конька крыши зимой наверняка сползала тяжелая снежная шапка. Грей даже рассмотрел старые «шрамы» под окнами, где некогда прикреплялись цветочные ящики. Коротая время, он мысленно представлял, каким образом дому можно вернуть первозданный великолепный вид.

Ему даже показалось, что доносится запах опилок. Ожили иные воспоминания, непрошеные и нежеланные: столярная мастерская в гараже, работа после школы в ней вместе с отцом, часто заканчивающаяся громкими ссорами и обидными словами, которые потом так трудно взять назад. Из-за разлада в семье Грей в конце концов и бросил школу, чтобы поступить в военное училище. Лишь много позже отец и сын нашли общий язык.

Пирс потряс головой, отбрасывая горькие мысли, и посмотрел на часы. Он уже обследовал дом, где пройдет аукцион, разместил две видеокамеры: у парадной двери и у черного хода. Оставалось только расспросить хозяина здешнего магазина о Библии Дарвина и сделать несколько моментальных снимков, чтобы запечатлеть посетителей аукциона. На этом его миссия закончится – и начнется длинный уик-энд с Рейчел.

Грей вспомнил ее улыбку, и узел напряжения ослаб.

Наконец в доме напротив звякнул колокольчик. Дверь магазина дрогнула, стальная решетка начала подниматься.

Увидев, кто открывает магазин, Грей изумленно выпрямился на стуле. Черные косы, кофейный оттенок кожи, широко расставленные миндалевидные глаза – та самая девушка, что следила за ним сегодня утром! Она даже не сменила трикотажный жакет на молнии и потертый зеленый рюкзак.

Грей достал из кармана несколько банкнот и оставил деньги на столике, радуясь возможности покончить с тягостными мыслями и вернуться к делу.

Он перешел через узкую улицу. Девушка, казалось, совсем не удивилась, заметив его.

– Дай угадаю, друг, – произнесла незнакомка на чистейшем английском языке, сдобренном британским акцентом. – Ты американец.

Грей постарался сохранить на лице выражение вежливого любопытства, делая вид, будто понятия не имеет об утренней слежке.

– Как ты догадалась?

– По походке. Хвост распускаешь. Твой наглый вид выдает тебя с головой.

– В самом деле?

Она закрепила дверь, и Грей заметил, что к ее жакету приколоты радужный флажок «Гринписа», серебряный кельтский символ, золотой египетский анкх[10]10
  Египетский крест, Т-образная фигура, увенчанная кольцом, символ жизни в Древнем Египте.


[Закрыть], а также разноцветная россыпь значков со слоганами на датском языке и один с английской надписью: «Беги, лемминг, беги». На руке девушка носила белый пластмассовый браслет с вырезанным на нем словом «НАДЕЖДА».

Незнакомка отстранила Грея и, когда тот замешкался, легонько оттолкнула его, чтобы выйти на улицу.

– Магазин откроется только через час. Извини, друг.

Обескураженный Грей застыл, переводя взгляд с двери магазина на девушку. Та пересекла улицу и направилась в кафе. Проходя мимо столика, который Грей только что покинул, она подхватила одну из оставленных им банкнот. Заказала две большие чашки кофе и расплатилась украденной бумажкой.

Вернулась она, неся в руках два пластиковых стаканчика.

– Ты еще здесь?

– Больше некуда деться в данный момент.

Девушка кивком указала на дверь и приподняла обе руки, чтобы показать, что они заняты.

– Ты заснул?

– Ох!

Смутившись, Грей отворил перед ней дверь.

Войдя в дом, незнакомка прокричала:

– Бертал! – Потом оглянулась и посмотрела на Грея: – Так ты войдешь или нет?

– Ты вроде сказала…

Она закатила глаза.

– Чушь собачья. Кончай притворяться, что мы не виделись.

Грей напрягся. Так значит, это не совпадение. Девушка действительно следила за ним.

Она позвала еще раз:

– Бертал! Тащи сюда свой хвост!

Смущенный и раздосадованный, Грей прошел за ней в магазин, притормозив на всякий случай у двери, чтобы была возможность быстро ретироваться.

С обеих сторон от пола до потолка высились книжные стеллажи, заставленные фолиантами, рукописями и брошюрами. Центральный проход в глубине заслоняли два запертых стеклянных шкафа. За стеклами стояли обветшавшие книги в кожаных переплетах и нечто, что напоминало свитки или тубусы, завернутые в необычную белую бумагу.

Грей присмотрелся внимательнее.

В воздухе в косых лучах утреннего света плясали пылинки. Чувствовался запах старины, сдобренной плесенью раритетных изданий. Как это похоже на Европу! Века и древность здесь – неотъемлемые атрибуты жизни.

И все же, несмотря на обветшалость, магазин выглядел уютно и мило. Милыми были даже изящные перегородки с цветными витражами и несколько приставных лестниц у книжных стеллажей. Но главное…

Грей издал глубокий вздох облегчения: ни одной кошки!

В ту же минуту причина отсутствия маленьких пушистых тварей с острыми коготками стала очевидной. Из-за стеллажа вышла старая мохнатая собака с печальными карими глазами и обвисшими веками. Пес уныло ковылял, припадая на левую переднюю лапу: на суставе отчетливо выделялась большая опухоль.

– А вот и Бертал. – Девушка присела и вылила содержимое стакана в керамическую миску, стоящую на полу. – Паршивый пьянчуга с утра чувствует себя развалиной, пока не пропустит стаканчик кофе с молоком!

В ее словах слышалось искреннее восхищение.

Огромный сенбернар подошел к миске и с очевидным удовольствием принялся лакать.

– Вряд ли кофе собаке полезен, – осторожно заметил Грей.

– Бояться нечего. Он без кофеина.

Незнакомка перебросила косу за спину и скрылась в недрах магазина.

– Что у него с лапой?

Пытаясь поддержать непринужденную беседу, Грей потрепал пса по холке и был вознагражден дружеским ударом хвоста.

– Обморозился. Мутти подобрала его ужасно давно.

– Кто такая Мутти?

– Моя бабушка. Она вас ждет.

Из отдаленной части магазина послышался голос:

– Is het de Koper, Fiona?[11]11
  К нам покупатель, Фиона? (датск.)


[Закрыть]

– Ja, Mutti![12]12
  Да, Мутти (датск.).


[Закрыть] Покупатель из Америки. Говори по-английски.

– Пусть проходит.

– Мутти ждет вас в кабинете.

Фиона повела Грея в глубь магазина. Собака, покончив с утренним кофе, побрела за ними.

В центре магазина стоял небольшой кассовый аппарат, соединенный с компьютером и принтером. Оказывается, местные антиквары не чураются современности.

– У нас есть собственный веб-сайт, – похвасталась Фиона, заметив удивленный взгляд посетителя.

Миновав кассу, Грей со спутницей прошли через открытую дверь и попали в заднюю комнату. Обстановкой она напоминала скорее гостиную, нежели кабинет: софа, низкий стол, два стула. Одну из стен все же пожертвовали под ряды черных картотечных шкафов. Зарешеченное окно едва пропускало лучи утреннего солнца, освещавшие единственного находящегося здесь человека.

Хозяйка магазина протянула руку.

– Доктор Сойер! – Этот псевдоним присвоили Грею на время копенгагенского задания. Похоже, о нем наводили справки. – Я Гретта Нил.

Старушка крепко пожала протянутую руку и указала на один из стульев. Несмотря на бледность кожи, худенькая женщина так и светилась здоровьем, свойственным деревенским жителям. Ее манеры отличались той же простотой, что и одежда: темно-синие джинсы, бирюзовая блуза, скромные черные туфли-лодочки. Зачесанные назад длинные серебряные волосы подчеркивали строгий вид, но глаза искрились юмором.

– Вы уже познакомились с моей внучкой?

В английском Гретты звучал неискоренимый датский акцент.

Грей перевел взгляд с пожилой дамы на темнокожую девушку. Ни малейшего родственного сходства… Впрочем, ему предстояло решить куда более серьезные проблемы.

– Да, мы знакомы, – ответил Грей. – Точнее, мы с вашей внучкой знакомились сегодня дважды.

– Ах, в один не очень прекрасный день любопытство доведет Фиону до беды! – Строгость ее замечания смягчила улыбка. – Она вернула вам бумажник?

Сдвинув брови, Грей похлопал себя по карману: пусто.

Фиона сунула руку в боковое отделение рюкзака и извлекла оттуда коричневый кожаный бумажник.

Грей припомнил, как Фиона толкнула его, выходя из магазина за кофе. Так значит, это была не просто неловкость, вызванная спешкой.

– Пожалуйста, не обижайтесь, – попросила Гретта. – Так она говорит «привет».

– Зато я проверила все его данные, – пожала плечами Фиона.

– Тогда верни молодому человеку паспорт.

Грей проверил другой карман: пусто. Боже милосердный!

Фиона бросила ему небольшую синюю книжицу с американским орлом на обложке.

– Это все? – уточнил Грей, ощупывая себя сверху донизу.

Фиона снова пожала плечами.

– Еще раз прошу вас простить мою внучку. Соблюдая предосторожность, она порой может перестараться.

Грей озадаченно взирал на обеих женщин.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– Вы пришли узнать про дарвиновскую Bijbel, – констатировала Гретта.

– Библию, – перевела Фиона.

Гретта кивнула внучке. Они переглянулись, и Грей уловил в их взглядах скрытую тревогу.

– Я представляю покупателя, который интересуется вашей книгой, – подтвердил Грей.

– Да, мы в курсе. Вы весь вчерашний день расспрашивали знающих людей о заявках на аукцион Эргеншейна.

Грей удивленно поднял брови.

– Мы, библиофилы, живем в Копенгагене довольно тесным мирком. Новости распространяются быстро.

Грей нахмурился. А он-то считал, что действует осторожно.

– Именно ваша активность помогла мне принять решение выставить на аукцион дарвиновскую Библию. Все наше сообщество взбудоражено растущим интересом к научным материалам Викторианской эпохи.

– Самый удачный момент для продажи, – добавила Фиона слишком резко, как будто продолжая давно начатый спор. – Плата за аренду квартиры в последний месяц…

Гретта отмахнулась от слов внучки.

– Решение было нелегким. Библию приобрел еще мой отец в тысяча девятьсот сорок девятом году. Он хранил ее как сокровище. В книге записаны имена десяти поколений семейства Дарвинов – до рождения Чарлза, прославившего свой род. Кроме того, Библия интересна чисто с исторической точки зрения. Вместе с ученым она совершила кругосветное путешествие на борту судна ее величества «Бигль». Не знаю, известно ли вам, что некогда Чарлз Дарвин собирался поступать в семинарию. В этой Библии вы обнаружите суждения религиозного человека и представителя науки в одном лице.

Грей кивнул. Женщина, очевидно, старалась его заинтриговать. И все для того, чтобы привлечь к участию в аукционе? Или для того, чтобы подчеркнуть уникальность Библии и поднять на нее цену? Так или иначе, нужно повернуть ситуацию в свою пользу.

– А зачем Фиона за мной следила?

В голосе Гретты появилась усталость.

– Еще раз приношу свои извинения. Как я уже говорила прежде, в последнее время к литературным памятникам Викторианской эпохи возник повышенный интерес, а мир библиофилов тесен. Мы все знаем, что имели место сделки, которые… скажем, относились если не к черному рынку, то к серому.

– До меня тоже дошли такие слухи, – скромно вставил Грей, надеясь вытянуть побольше информации.

– Случалось, что некоторые покупатели отказывались выплачивать всю сумму или платили из незаконных доходов либо недействительными чеками. Фиона лишь пытается защитить мои интересы. Временами она заходит слишком далеко, проявляя таланты, о которых давно пора забыть.

Женщина строго подняла бровь, глядя на внучку.

У Фионы неожиданно проснулся горячий интерес к носкам собственных туфель.

– Год назад к нам пришел некий джентльмен, который целый месяц изучал мои материалы по происхождению книг и архивные документы. – Она кивнула на картотечные шкафы. – Вот только расплатился он за предоставленную привилегию краденой кредитной карточкой. Особенный интерес он проявлял к Библии Дарвина.

– Значит, моя предосторожность была не лишней, – упрямо вставила Фиона.

– Вы знаете, кто был тот джентльмен? – уточнил Грей.

– Нет, но я узнала бы его при встрече. Странный такой тип, очень бледный.

Фиона взвилась:

– Банк провел расследование: мошенник «наследил» от Нигерии до Южной Африки. Потом следы затерялись.

– А чем вызвано столь тщательное расследование? – поинтересовался Грей.

Фиона вновь принялась рассматривать туфли.

Гретта строго посмотрела на внучку.

– Он имеет право знать.

– Мутти…

Фиона покачала головой.

– Что я имею право знать?

Фиона взглянула на Грея и отвела глаза.

– Если он расскажет остальным, Библия потеряет половину стоимости.

Грей поднял руку вверх.

– Я умею хранить тайну.

Гретта пристально посмотрела на него, прищурив глаза.

– До конца ли вы правдивы, вот о чем я размышляю, доктор Сойер.

Грей почувствовал, что обе женщины пристально его изучают. Наконец Гретта заговорила:

– Вскоре после того, как бледный джентльмен скрылся с полученными сведениями, кто-то незаконно проник в магазин. Ничего не украли, но взломали витрину, в которой мы обычно выставляли Библию Дарвина. К счастью, Библию и наиболее ценные предметы мы прячем на ночь в хранилище под полом. К тому же сработала сигнализация, и очень скоро прибыла полиция, вспугнув воров. Расследование ничего не дало, но мы-то знаем, кто за этим стоит.

– Альбинос паршивый, – пробормотала Фиона.

– С той ночи мы храним Библию в банковском сейфе. И все же за прошлый год к нам вламывались дважды. Преступник каждый раз отключал сигнализацию и обшаривал весь магазин.

– Кто-то искал Библию, – предположил Грей.

– И мы так думаем.

Грей начинал понимать. Вовсе не жажда денег стояла за желанием сбыть Библию. Фиона и Мутти хотели избавиться от источника неприятностей. Кто-то жаждал любым путем заполучить Библию. А значит, опасность грозила и новому хозяину книги.

Краем глаза Грей наблюдал за Фионой. Пусть и весьма своеобразным способом, но она всеми силами пыталась защитить бабушку. Даже сейчас глаза девушки тревожно горели. Ей явно хотелось, чтобы Гретта вела себя более осторожно.

– В частной коллекции, где-нибудь в Америке, Библия была бы в большей безопасности, – продолжила Гретта. – Неприятности, скорее всего, не пересекут океан.

Грей кивнул, инстинктивно догадавшись, что ему сделали весьма выгодное предложение. Хоть и с помощью туманного намека.

– Вы не пытались выяснить, почему ваш незнакомец одержим идеей заполучить Библию?

Теперь пришел черед Гретты задуматься.

– Такая информация сделает Библию еще привлекательней. Мой клиент оценит это, – надавил на нее Грей.

Гретта бросила на гостя быстрый взгляд, очевидно, заподозрив, что за его словами кроется ложь. В эту минуту в кабинет приковылял Бертал, жадно принюхался к кексам на чайном столике, подошел к гостю и с тяжким вздохом повалился на пол, пристроив тяжелую морду на ботинок Грея.

Гретта вздохнула и прикрыла глаза, как будто одобрение пса подтверждало честные намерения покупателя. Напряженность, буквально витавшая в воздухе, заметно спала.

– Точно я не знаю. Могу только предполагать.

– Буду рад вас выслушать.

– Незнакомец пришел сюда в поисках информации относительно библиотеки, распроданной по частям вскоре после войны. Если быть точной, четыре предмета из этой коллекции сегодня выставлены на торги: записки ботаника Хуго Де Фриза, копия статей генетика Грегора Менделя и два текста, написанные рукой физика Макса Планка.

Грею был хорошо знаком этот список – он полностью совпадал с перечнем в записной книжке. Те самые научные труды, к которым так резко возрос интерес в кругах, пользующихся дурной репутацией. Кто вознамерился их купить и зачем?

– Можете ли вы рассказать мне что-нибудь еще об этой старинной библиотечной коллекции? У нее интересное происхождение?

Гретта поднялась с софы.

– Отец купил книгу в тысяча девятьсот сорок девятом году. У меня даже сохранилась квитанция с названием деревни и поместья. Попробую найти…

Она шагнула в круг света, падавшего из окна, и вытащила из шкафа средний ящик.

– Я не могу предоставить вам оригинал, но Фиона сделает для вас ксерокопию.

Пока женщина шелестела бумагами, Бертал приподнял голову с правого ботинка Грея. С громадной морды свисала нитка слюны. Пес издал утробный рык.

Однако угроза относилась не к гостю.

– Вот она.

Обернувшись, Гретта протянула пожелтевший лист бумаги, упакованный в прозрачный защитный конверт.

Грей оставил без внимания протянутую руку. Узкая тень пересекла круг света.

– На пол! Ложись!

Он бросился вперед, пытаясь дотянуться до старушки.

Сзади отрывисто гавкнул Бертал, чей рык заглушил звон разбившегося стекла.

Грей все-таки опоздал. Он успел только подхватить тело Гретты в тот момент, когда ее лицо превратилось в кровавое месиво. Снайпер стрелял через окно.

Грей опустил мертвую женщину на софу.

Фиона пронзительно закричала.

Раздался звон стекла, и через разбитое окно кто-то кинул в кабинет две канистры. Они ударились о стену и, подскакивая, покатились по полу. Грей вышвырнул визжащую Фиону из кабинета и сам выбежал следом.

Сзади ковылял пес.

Едва Грей затащил Фиону за книжный стеллаж, взрыв в кабинете разнес стену, превратив ее в груду битой штукатурки и деревянных щепок.

Стеллаж накренился и завис в неустойчивом положении – соседний шкаф не давал ему упасть. Грей прикрыл Фиону своим телом. Сверху на них посыпались горящие рукописи.

Из-за больной лапы старый пес не мог двигаться быстро. Взрывной волной Бертала отбросило к стене, там он и остался лежать без движения, с опаленным боком.

– Нужно выбираться, – сказал Грей, пытаясь встать так, чтобы Фиона не заметила несчастного пса.

Он вытащил ошеломленную девушку из-под накренившегося стеллажа. Позади них уже пылал огонь. Заработала система пожаротушения, скупо разбрызгивая застоявшуюся воду. Слишком мало, слишком поздно. И чересчур много вокруг сухой, как порох, бумаги.

– К главному входу! – приказал Грей.

Они с Фионой бросились вперед, но опоздали.

Прямо перед ними сверху упала стальная защитная решетка, перекрыв главную дверь и окна первого этажа. Грей успел заметить по обе стороны от входа движущиеся тени. Убийцы.

Он оглянулся. За ними росла стена пламени и дыма.

Грей и Фиона попали в огненную ловушку.

23 часа 57 минут

Вашингтон, округ Колумбия

Монк нежился в постели. Его сознание балансировало на грани между блаженной действительностью и сладким сном. Когда страсть растворилась в ласковом шепоте и еще более нежных прикосновениях, они с Кэт перебрались с пола ванной комнаты на кровать. Простыни сплелись вокруг обнаженных тел, но не было сил освободиться от этих пут.

Монк лениво водил пальцем по округлой груди Кэтрин. Мягкая ступня женщины ответно ласкала его ногу.

Блаженство.

Казалось, это чувство ничто не в силах разрушить…

Пронзительная трель мгновенно разбудила любовников.

Звук доносился с той стороны кровати, где Монк сбросил тренировочные брюки, вернее, выскользнул из них. Пейджер был прикреплен к эластичному поясу. Монк точно помнил, что, вернувшись с вечерней пробежки, переключил это маленькое чудовище на режим вибрации. Только один звонок мог нарушить заданную функцию.

Срочный вызов из Центра.

На ночном столике с другой стороны кровати второй пейджер, принадлежавший Кэт, залился созвучной трелью.

Любовники тревожно переглянулись.

– Вызов из Центра, – констатировала Кэт.

Монк наклонился, подхватил пейджер, а за ним и брюки, затем поднялся с кровати и подошел к телефону. Кэт прикрыла простыней обнаженную грудь, словно для того, чтобы позвонить в Центр, требовалось соблюдать строгие приличия. Монк набрал номер прямой линии подразделения «Сигма». Ответили немедленно.

– Капитан Брайент? – произнес Логан Грегори.

– Никак нет, сэр. Монк Коккалис. Кэт… капитан Брайент находится рядом со мной.

– Вы оба должны срочно прибыть в Центр.

Логан кратко изложил ситуацию.

Монк выслушал и кивнул.

– Немедленно выезжаем.

Закончив разговор, он положил трубку.

Кэт нахмурилась, встретившись с ним взглядом.

– Что случилось?

– Неприятности.

– С Греем?

– Нет. Я уверен, что у него все в порядке. – Монк натягивал костюм. – Он сейчас, наверное, отлично проводит время с Рейчел.

– Тогда…

– Что-то неладно в Непале, с директором Кроу. Детали неясны. Похоже, там эпидемия.

– Директор Кроу сам сообщил?

– В том-то и дело. Последнее сообщение от него получено три дня назад, затем буря прервала связь. Поэтому наши не слишком беспокоились. А теперь вдруг появились слухи об эпидемии, смерти и какой-то смуте.

Кэт широко раскрыла глаза.

– Логан вызвал всех в штаб.

Кэт спрыгнула с кровати и потянулась за одеждой.

– Что же там такое творится?

– Ничего хорошего, это уж точно.

9 часов 22 минуты

Копенгаген, Дания

– Здесь есть выход наверх? – спросил Грей.

Застыв на месте, Фиона смотрела на закрытую решетку немигающим взглядом. Девушка явно находилась в шоковом состоянии.

– Фиона… – Он встал прямо перед ней, нос к носу, так, чтобы она видела только его лицо. – Фиона, мы должны выбраться отсюда.

У нее за спиной быстро разрасталось пламя, пожирая стопки книг и сухие сосновые полки. Огонь уже доставал до потолка. Дым клубами поднимался вверх. Бесполезные автоматические разбрызгиватели системы пожаротушения продолжали выбрасывать слабые струйки воды, которая только добавляла к едкому дыму удушливый пар.

Становилось все жарче. Взяв в руки ладошки Фионы, Грей почувствовал, что девушка дрожит.

– Здесь есть выход на верхний этаж?

Фиона подняла на него глаза. Пелена дыма уже затягивала потолок.

– Там несколько старых комнат. Чердак…

– Да. Отлично. Мы можем туда подняться?

Она покачала головой, сперва медленно, потом более уверенно: осознание опасности возвращало ее к жизни.

– Нет. Единственная лестница… – Она слабо махнула рукой в сторону горящей комнаты. – В задней части дома. Снаружи.

Стена огня подступала все ближе, пепел кружил вокруг них, забиваясь в нос и рот.

Грей выругался про себя. До того как дом разделили на магазин и верхние жилые комнаты, внутри тоже была лестница. Сейчас же… Приходилось импровизировать на ходу.

– Топор у вас есть?

Фиона потрясла головой.

– А лом? Чем вы открываете деревянные ящики?

Помедлив, девушка кивнула.

– Рядом с кассой.

– Стой здесь.

Грей двинулся вдоль левой стены, где оставался свободный проход к кассовому аппарату. Пламя не успело туда подобраться.

Фиона побежала следом.

– Я велел тебе оставаться на месте.

– Я знаю, где этот чертов лом! – огрызнулась она.

Грей почувствовал, что за злостью она пытается скрыть страх. Все лучше, чем оцепенение. К тому же Пирс тоже был в ярости. Он бранил себя на чем свет стоит: сначала прокололся, позволив девчонке себя выследить, а теперь угодил в западню, устроенную неизвестными наемными убийцами. Он слишком расслабился, мечтая о Рейчел, перестал думать о задании, потерял бдительность… В результате в опасности оказался не только он сам.

Фиона обогнала Грея, задыхаясь от дыма, часто моргая покрасневшими глазами.

– Здесь.

Она перегнулась через стол, пошарила рукой и вытащила длинный стальной лом.

– Идем. – Грей повернулся навстречу подступающему пламени, стащил с себя шерстяной свитер и протянул Фионе, затем забрал у нее лом. – Намочи хорошенько мой свитер. Вот под этим разбрызгивателем. – Он указал ломом вверх. – И свой тоже намочи.

– Что ты собираешься делать?

– Попробую соорудить лестницу.

Грей влез на приставную стремянку и ткнул ломом в один из стальных листов на потолке. Дым разъедал глаза, но нельзя было упускать единственный шанс выбраться отсюда. Лист легко отошел и отогнулся в сторону. Как и ожидал Грей, под навесным потолком магазина скрывался дощатый пол верхнего помещения.

Грей забрался на самый верх приставной лестницы, перелез на верхнюю полку стеллажа и вогнал лом между двумя досками, а затем нажал на него, используя как рычаг. Дерево поддалось, но все же отверстие получилось не больше мышиной норки.

Глаза слезились, душил кашель. Плохо дело. Придется соревноваться в скорости с дымом, а тот становился все гуще.

Грей никогда еще не работал в таком бешеном темпе.

Фиона намочила платок и завязала его так, чтобы закрыть рот и нос, став похожей на налетчицу. Потом она забралась наверх по приставной лестнице, держа в руках мокрый дорогой свитер Грея. Свой она тоже намочила и теперь казалась маленьким мокрым щенком. Грей увидел, что девчонка моложе тех семнадцати лет, которые он дал ей поначалу. Пожалуй, ей не больше пятнадцати. Глаза Фионы покраснели от дыма, и все-таки взгляд светился надеждой.

Грей накинул на себя свитер и завязал рукава вокруг шеи. Краем мокрого ворота он ухитрился прикрыть рот и нос, пытаясь защититься от горячего дымного воздуха.

Чувствуя, как вода стекает по спине, он встал на колени, продолжая атаковать неподатливые доски. Мешали трубы и провода, которые шли вдоль стены до самого потолка. Да уж, раньше ремонт делали куда более аккуратно.

Наконец Грей обнаружил щель среди плотно уложенных досок – здесь когда-то проходила лестница на верхний этаж.

Но насколько плотно заделали проем?

Существовал только один способ это проверить.

Грей выпрямился и, аккуратно ступая по стеллажу, продвинулся ближе к отверстию. К сожалению, предстояло идти вглубь магазина, где бушевало пламя.

– Куда ты? – тревожно крикнула Фиона.

На объяснения не хватало времени. Дым становился все гуще, жар опалял, словно пламя открытой домны. Однако Грею удалось подобраться под старый лестничный проем.