Текст книги "Женская логика"

– Мистер Брок, – быстро проговорила я, – но все-таки мне показалось, что вам понравилась наша беседа. Я надеялась…

– Мне понравились ваши ноги, – опять перебил меня он. – Не будь вы такой аппетитной штучкой в короткой юбке, вы бы вылетели отсюда прежде, чем успели открыть рот, поверьте мне.

Брендон Брок был просто отвратителен, а его оскорбительный тон и неуместные замечания свидетельствовали о его неуважении ко мне и к моему интеллекту. Однако, как ни странно, я не особенно переживала по этому поводу. Мне неловко в этом признаться, и вы, наверное, не поверите мне, но никто до сих пор не восхищался моими ногами.

– Пожалуйста, дайте мне еще несколько минут, – сказала я. – В последнем номере «Форчун» сказано, что у вас серьезные проблемы в общении с женщинами, работающими в «Файнфудз». Там это написано черным по белому. Бессмысленно отрицать это.

Тут он побагровел. Разозлился не на шутку. Упоминание о журнальной статье явно заставило его переменить отношение ко мне. Я уже была для него не просто забавным недоразумением или «аппетитной штучкой». Я стала его врагом. Но я не отступала. Я должна была уйти отсюда с победой.

– Когда я прочитала статью, у меня сложилось впечатление о вас как о замечательном руководителе, который мог бы быть еще лучше, если бы не скрывал женских сторон своего характера.

– Женских сторон моего характера?! Что за чушь! – воскликнул он.

Но я настаивала на своем:

– Если вы станете моим пациентом, то всего через полгода ни один журнал не посмеет написать о вас такого. Что вы об этом думаете, мистер Брок?

Он допил сок и вытер губы ладонью.

– Что я об этом думаю? – повторил он, укладывая ракетку в чехол. – Я думаю, что и вам, и журналу «Форчун», и всем остальным, кто лезет в мою жизнь, надо заняться своими делами и оставить меня в покое. Вы хоть знаете, куда я пойду сегодня после того, как выслушаю весь этот ваш бред?

Он не умерил свой пыл. Скорее наоборот, распалился еще больше.

– Понятия не имею, мистер Брок. Но ведь вы всего несколько секунд назад просили меня не лезть в вашу жизнь, – напомнила я.

Теперь он кипел от злости. Мужчинам очень не нравится, когда их обвиняют в непоследовательности.

– Так вот, к вашему сведению, у меня сегодня встреча с президентом Соединенных Штатов Америки! – торжественно объявил он. – Вы не ослышались. И знаете для чего? Чтобы обсудить последние детали благотворительной программы, которую проводит «Файнфудз» под моим руководством. Мы собираемся пожертвовать несколько миллионов долларов нуждающимся, и об этом не напишут в газетах. А теперь подумайте, что для меня важнее: оказание помощи бедным или идиотские переживания о том, как я произношу гласные?

Он не стал ждать моего ответа и вышел из комнаты, оставив на столе мою визитную карточку.

«А что, все прошло неплохо», – неожиданно подумала я, укладывая несколько оладий в сумку, чтобы перекусить во время долгой и холодной дороги домой.

8

– Значит, ты отловила его в шесть утра? – переспросила Пенни, которая пригласила меня на обед на следующий день после моего поражения.

Мы сидели за столиком одного из самых модных ресторанов Нью-Йорка и ели блюдо, похожее на пирамиду, вершина которой венчалась жареным лососем, далее шло пюре, затем грибы, шпинат, а у основания – несколько кусочков хлеба.

– Мне показалось, что это неплохая идея, – пробормотала я.

– Идея-то неплохая, но зачем тебе было напоминать ему, что у него сложности в общении с женщинами? – Она неодобрительно покачала головой. – Разве таким способом можно заставить человека довериться тебе? Такая агрессия до добра не доведет. Людей надо очаровывать, льстить им, и только после того, как добьешься их любви, наносить удар.

– Я на это не способна. К тому же у меня было мало времени и хотелось потратить его с пользой.

– Все-таки поразительно, как ты решилась на такое! Ведь он не какой-нибудь там парень с соседней улицы. Он возглавляет одну из крупнейших компаний Америки.

– Вначале я, конечно, волновалась. Когда я увидела его с ракеткой на корте – сильного, широкоплечего, стремительного, – то засомневалась, что мне вообще когда-нибудь удастся убедить его в чем-нибудь. Но когда после игры он зашел в комнату, где я сидела, и закатил истерику, как капризный ребенок, я поняла, что он ничем не отличается от моих пациентов. После этого я его уже не боялась.

– Любопытно, – сказала Пенни. – И что ты собираешься делать дальше?

– Буду действовать традиционным способом – попытаюсь добиться встречи с Броком в его кабинете.

– Об этом не может быть и речи. Он выгонит тебя вон. Тебе надо просочиться в круг его близких друзей.

– Но каким образом? Ты же говоришь, у тебя нет никаких связей с «Файнфудз».

– Ты права.

– Может быть, кто-нибудь с твоей работы поможет мне? Кто-нибудь из рекламных агентов… Подумай, Пенни!

Она задумалась:

– Нет. Пытаюсь сейчас вспомнить все их резюме – и не нахожу ничего близкого.

– А твои знакомые журналисты? Неужели ты не знаешь ни одного репортера, писавшего о Броке?

– Конечно, знаю. Но что от них толку? Из того, что я читала о нем, можно сделать вывод, что он сторонится журналистов. В отличие от большинства известных людей, Брок не заигрывает с прессой. А тебе, Линн, нужен человек, которому он доверяет, от которого он зависит. Вот что ты должна сделать: найти самого близкого ему человека.

– И кто же это может быть?

– Ну, скажем, его девушка.

– А у него есть девушка?

– Понятия не имею, но я могу кое-кому позвонить и узнать. Здесь-то и пригодятся мои связи. Если у него есть девушка и ты сможешь подружиться с ней, у тебя появится надежный союзник.

– Ну ты же знаешь, что я терпеть не могу все эти интриги!

– По-моему, тебе пора забыть о своем монашеском аскетизме, Линн. Ты в отчаянном положении. Тебе нужно воскресить свою карьеру. Ты должна заставить Брока посещать твои занятия. На твоем месте я бы пошла на все. Я бы втерлась в доверие к его девушке, если бы это потребовалось.

И я сдалась. В конце концов, это нужно для дела. Я же стараюсь не для себя, а для всех женщин, чьи мужья молчат за обедом!

– Хорошо, если его девушка живет в Нью-Йорке, – вздохнула я.

– Так или иначе, мы узнаем, кто она и существует ли она вообще. А уже там ты сумеешь ее убедить, и она повлияет на Брока. Другого выхода у нас нет.

Она была права. Оставалось только надеяться, что, если мне удастся отыскать эту девушку, с ней будет легче найти общий язык, чем с Броком.

– Договорились. Все, хватит обо мне, – сказала я, не желая казаться эгоисткой. – Как твои дела, Пенни? Как работа?

– Прекрасно. Мне даже иногда приходится отказывать клиентам.

– Рада за тебя. А как на личном фронте? Встречаешься с кем-нибудь?

Пенни пожала плечами:

– Хотелось бы.

– Неужели ты ни с кем не встречаешься?

В это было трудно поверить. Пенни не могла найти себе мужа, но вокруг нее всегда вилось несколько мужчин. Другое дело, что все ее связи оказывались скоротечными. Она использовала мужчин, выпивала из них все соки, и они спасались бегством. Линн всегда поражало, что ее подруга, будучи умной женщиной, ведет себя так неразумно.

– Ни с кем, – вздохнула Пенни. – Я совсем одна.

– Ты?! Не может быть!

– Но я говорю правду. Ну ладно, не будем об этом.

– Прекрати, Пенни! Ты же хочешь мне что-то рассказать.

– Ты ошибаешься.

– Нет, хочешь! Доверься мне. Рассказывай. Что у тебя стряслось?

Пенни снова вздохнула:

– Просто я устала, Линн. Надоело, что жизнь постоянно бьет меня. Я увлекаюсь мужчиной, а он меня бросает; я оправляюсь после удара и увлекаюсь другим, и он тоже меня бросает, и так далее. Последний раз это было особенно тяжело.

– Господи, Пенни! Мне так жаль тебя! Кто же он был?

Пенни промолчала, в ее глазах заблестели слезы, а для Пенни Хертер это было самым красноречивым проявлением чувств.

– Не стоит об этом говорить, – наконец произнесла она.

– Я понимаю, что тебе нелегко. Но ты все переживешь. Помни: я с тобой.

– Ценю твою поддержку, Линн. Но я еще не готова к тому, чтобы говорить об этом.

Мне не хотелось силой вытягивать из Пенни эту историю, но ее нежелание говорить со мной о своем бывшем приятеле удивило меня. Обычно в обсуждении мужчин она доходила до анатомических подробностей.

– Ладно, продолжаем наш обед! – сказала она с напускной веселостью, явно желая избежать дальнейших расспросов. – Что будешь на десерт?

Но от десерта я отказалась, поскольку не дошла даже до предпоследнего слоя моего блюда.

Пенни позвонила мне через несколько дней и сообщила, что, по информации ее приятелей из «Бизнес уик», у Брэндона Брока есть подруга по имени Келси Хэинс – бывшая фотомодель, переквалифицировавшаяся в инструктора по йоге, а затем в массажиста. Теперь она была дизайнером по интерьеру. Броку, очевидно, нравились женщины с длинными ногами и невысокими запросами.

Как только я узнала о ее существовании, я позвонила в справочную и записала номер ее телефона. Мой план был таким: заманить эту Келси Хэинс к себе под предлогом помощи в оформлении дома и попросить ее замолвить за меня словечко перед Его Высочеством. Но вскоре я осознала всю нелепость этой идеи. Хотя мой дом был очень уютным, он не шел ни в какое сравнение с теми помещениями, оформлением которых занимаются специальные дизайнеры. Она бы ни за что не согласилась на такую сделку.

Но на какую сделку она бы согласилась?

Я быстро нашла ответ: конечно, Догвуд, поместье Сары! Разумеется, дом был давно готов, и его фотография имелась в справочнике по архитектуре, но вряд ли Келси видела ее. По моим предположениям, она была новичком в своем деле и едва ли понимала, в чем разница между шторами и гардинами, не говоря уже о более серьезных вещах.

Я решила, что не стоит выдавать себя за владелицу Догвуда. Лучше взять на себя роль услужливой подруги хозяйки. Недолго думая, я позвонила Саре, чтобы получить у нее разрешение использовать ее дом в качестве приманки.

Вначале она пыталась возражать:

– Меня не будет дома, Линн. Я уезжаю на несколько дней в Европу, буду участвовать в литературном турне по шести странам.

– Но ведь Жюстина будет в Догвуде? – спросила я. – Она откроет нам.

– Откроет, – согласилась Сара, – но не очень-то приятно знать, что в твоем доме хозяйничают чужие люди.

– Чужих не будет, – сказала я. – Вернее, будет только один чужой человек – подруга Брока. Но я буду с ней.

Сара уступила, потому что хорошо ко мне относилась. Теперь можно было звонить Келси.

К счастью, она оказалась дома.

– Здравствуйте, – сказала я, когда Келси взяла трубку. – Меня зовут Линн Виман. Я ищу дизайнера по интерьеру, ваши координаты мне дал… – Я помедлила. – …Питер Огден.

А что? Почему бы и нет? Партнер Брэндона Брока по теннису подходит вполне. Тем более что я никого больше не знаю из его окружения.

– Питер рекомендовал меня вам? – отозвался высокий звонкий голосок.

– Он дал вам очень высокую оценку, – сказала я. – Он пояснил, что вы еще новичок, но очень талантливы.

– Как мило с его стороны! – взвизгнула она.

– Вообще-то я звоню от имени своей подруги, детской писательницы Сары Пеппер.

Молчание. Да и откуда Келси было знать творчество Сары?

– У Сары замечательный дом в Вестчестере, – продолжала я. – Он в отличном состоянии, но его надо немного обновить в смысле дизайна. Не могли бы вы приехать и посмотреть дом?

– Почему бы и нет? – с энтузиазмом подхватила она. – Как правильно заметил Питер, я начинающий дизайнер. Честно говоря, у меня до сих пор не было ни одного клиента, так что ваша подруга будет первым.

– Отлично, – пробормотала я, чувствуя себя виноватой за то, что пытаюсь заманить эту честную, порядочную женщину в Вестчестер под ложным предлогом. Но в то же время я была уверена, что она оценит методику доктора Виман. В конечном итоге Келси будет только благодарна мне за то, что я избавлю ее приятеля от мужского шовинизма.

– Как я рада, что Питер порекомендовал меня вам! – воскликнула Келси, записав адрес Сары и время нашей встречи. – Мне так нравится угождать мужчинам! Наверное, в прошлой жизни я была гейшей!

«Похоже, мужской шовинизм ее не особенно тревожит, – подумала я. – Ничего страшного. Просто к ней надо применить другую тактику».

Во вторник утром Келси приехала в дом Сары на большом черном «Мерседесе». «Не слишком ли шикарная машина для дизайнера, у которого нет клиентов?» – подумала я.

Я представляла себе Келси Хэинс невысокой и хрупкой, потому что у нее был такой детский голосок, но оказалось, что у нее фигура амазонки. Она целую вечность выбиралась из машины, демонстрируя свои длинные ноги. Как я и ожидала, она была блондинкой – такие эгоисты, как Брок, предпочитают влюбляться в собственные зеркальные отражения. И она была красавицей, что тоже неудивительно: ведь Брок был важной шишкой, а такие люди всегда выбирают себе самое лучшее, даже если сами они внешне непривлекательны, чего нельзя было сказать о Броке.

– Здравствуйте, Келси. – Я сама вышла в прихожую, чтобы Жюстине не пришлось представлять ее. Выглядела она по-деловому: серый шерстяной костюм, черный кожаный портфель в руках. Я подумала: интересно, что у нее в портфеле, если она до сих пор не оформила ни одного дома. – Я Линн Виман. Спасибо, что пришли.

Мы пожали друг другу руки.

– Какой замечательный дом! – сказала она, осматриваясь вокруг. – Напомните мне, кто его хозяин?

– Сара Пеппер, автор детских книг, бестселлеров. В данный момент она представляет свои книги в Европе. Сара попросила меня встретиться с вами в ее отсутствие.

– Писательница! – с восхищением произнесла Келси, покачав головой. Я заметила, что ее золотистые волосы были темными у основания. – Мне всегда хотелось стать писательницей. Возможно, я еще попытаюсь. У меня очень интересная судьба, и многие говорят, что мне стоит написать мемуары.

Келси на вид было не больше двадцати восьми. «Маловато для мемуаров», – подумала я. Насчет ее «интересной судьбы» у меня тоже были сомнения. В жизни бывшей фотомодели, превратившейся в инструктора по йоге, а затем в массажиста, наверное, были интересные моменты, но до Анжелики ей далековато.

– Итак, давайте я сначала покажу вам дом, а потом мы с вами сядем и побеседуем, – предложила я.

Она согласилась, и мы отправились в путешествие по владениям Сары. Оказалось, что Келси не такая уж невежда, как я предполагала: она смогла отличить восточный ковер от дари – бумажной ткани с бахромой, – но все же совершила непростительную ошибку, назвав ширму в столовой Сары занавесом. Я чуть было не поправила ее, но вовремя вспомнила, что собиралась преподносить уроки Брэндону Броку, а не ей.

– Как вы заметили, дом совсем как новый, – сказала я, когда мы наконец уселись в солнечной гостиной и принялись за кофе, который подала нам Жюстина. – И его не нужно полностью переделывать. Разве что добавить несколько свежих штрихов.

– Этого недостаточно, – заявила Келси. – Честно говоря, я бы все здесь сделала по-своему.

– Но зачем?

Как я уже говорила, у Сары был безупречный вкус.

– Я вижу его иначе. Я бы сделала его ультрасовременным!

– Но он построен в начале прошлого века, – пыталась возразить я.

– Это заметно.

– Вот именно.

– Вы, вероятно, во всем стараетесь следовать традиции, а я нет. Именно по этой причине я бы переустроила дом в современном стиле. Я бы сыграла на эффекте неожиданности. Что интересного в доме, если ожидания гостя полностью оправдываются? Куда лучше было бы, если бы, войдя, гость восклицал: «Никак не ожидал увидеть здесь люминесцентную лампу!»

Тут мне стало ясно: она глупа, как пробка. Впрочем, это не умаляло ее обаяния. Почему такие яркие личности, как Брэндон Брок, выбирают себе женщин вроде Келси Хэинс? Догадайтесь сами.

Я выслушала ее предложения по поводу переустройства дома Сары, а затем попыталась сменить тему. Правда, получилось это у меня довольно неловко.

– Я обязательно расскажу Саре обо всех ваших планах, как только она вернется из Европы, – сказала я. – И думаю, что она расспросит меня не только о ваших дизайнерских проектах, но и лично о вас.

– Что именно ее может заинтересовать? – удивилась Келси.

– Ну, скажем, откуда вы знаете Питера Огдена? – Я старалась держаться как можно более непринужденно. – Я, например, хожу к тому же зубному, что и он.

– Но Питер сам зубной врач!

Попалась.

– Это не означает, что он не ходит к зубному. Он же не может сам сверлить себе зубы.

– Может.

– Так или иначе, я познакомилась с ним в приемной у зубного врача. А вы откуда его знаете?

– Он играет в теннис с моим другом.

– Значит, у вас есть друг? Это замечательно! А он тоже дизайнер?

Келси засмеялась:

– Нет, он глава «Файнфудз».

– Брэндон Брок? – спросила я с наигранным удивлением.

– Да, я с ним встречаюсь.

– И у вас это серьезно?

Она пожала плечами:

– Серьезно ли я к нему отношусь? Да, можете в этом не сомневаться. Серьезно ли он ко мне относится? Понятия не имею. Брэндон ни с кем не делится своими чувствами.

Она дала мне прекрасный повод. И я сразу ухватилась за него:

– Хорошо, что вы заговорили о его неспособности делиться своими чувствами, Келси. Я ведь специалист в этой области.

– В какой области?

– Я учу мужчин быть более чуткими и восприимчивыми… Иначе говоря, обучаю их искусству общения с женщиной.

– Вы психолог?

– Нет, я лингвист. Возможно, вам знакомо мое имя: Линн Виман.

Никакой реакции.

– Я написала бестселлер и вела колонку в газете.

Никакого ответа.

– А раз в месяц я выступала в передаче «С добрым утром, Америка!».

В ее глазах мелькнул проблеск понимания, и это меня воодушевило.

– Кроме того, я вела радиопередачу, в которой отвечала на звонки слушателей, интересующихся методикой доктора Виман. А это и есть программа обучения мужчин Языку женщин.

– О боже! Вы та самая Линн Виман!

– Та самая. – Я скромно поклонилась. – Какое удивительное совпадение, что мы с вами встретились при таких обстоятельствах! Я как раз недавно прочитала в «Форчун» о вашем приятеле, о его сложностях в общении с сотрудницами «Файнфудз» и подумала, что хорошо было бы убедить его пройти мою программу. И вот я разговариваю с вами. Какая удача!

– Вы та самая Линн Виман, – повторила Келси, которая, как мне показалось, все еще не могла прийти в себя от восторга, что познакомилась со знаменитостью. – Та самая, которую разоблачил «Нэшнл инквайрер», которая не смогла найти общий язык с собственным мужем. И после такого фиаско вы все еще на плаву?

Да, похоже, особого восторга она не испытывала. Я не учла того, что многие помнили меня по истории с Кипом, а вовсе не из-за моего метода.

– Конечно, я по-прежнему работаю, – сказала я, стараясь держать себя в руках. – Конфликт с мужем не имеет никакого отношения к моей методике. И мне бы хотелось, чтобы вы замолвили за меня словечко перед Брэндоном Броком. Вы наверняка обращали внимание, что иногда он ведет себя как грубиян. Я бы могла его перевоспитать. Вы, видимо, не раз говорили себе: он не очень-то любит распространяться о своих чувствах. Но если Брок станет моим пациентом, он начнет делиться своими чувствами с вами, Келси. – Я сделала эффектную паузу, а затем выложила последний козырь: – Он расскажет вам о своих чувствах и признается, что хочет провести остаток жизни с вами. Вы ведь так давно ждете этих слов! Я права, Келси? И я помогу вам осуществить вашу мечту, если вы убедите Брэндона обратиться ко мне.

Она решительно поднялась со стула. Это был явно нехороший признак.

– Послушайте меня, Линн. Я сочувствую вам, и мне очень жаль, что ваша карьера покатилась под откос. Я бы с радостью помогла вам выбраться, но дело в том, что Брэндон не из тех, кто согласится на такое. Ему нравится чувствовать себя лидером. Вы меня понимаете?

– Конечно, понимаю. Но чего хотите вы, Келси? По-моему, вам бы хотелось, чтобы он был более откровенен с вами.

– Жаловаться мне не на что. Возможно, я звезд с неба не хватаю, но все-таки я не так глупа, как вам могло показаться. В наших отношениях задает тон Брэндон, и я не властна изменить что-либо. Когда он захочет признаться мне в любви, я буду счастлива. А пока я держу рот на замке. К тому же сейчас меня вполне устраивают наши отношения. Он все решает сам, а мне остается только хлопать ресницами и восклицать: «О, мой герой!»

Вот оно что… А я еще пыталась говорить о каком-то мужском шовинизме.

– Итак, вернемся к разговору о дизайне, – сказала она и искоса взглянула на меня. – Если, конечно, вы действительно нуждаетесь в услугах дизайнера.

Да, она и в самом деле не так уж глупа.

– Мне не нужен дизайнер, – призналась я. – Вы правы, я позвала вас, чтобы поговорить о Брэндоне. Я прошу прощения за то, что заманила вас сюда хитростью.

Келси посмотрела на меня так, будто мои слова были для нее откровением.

– Может быть, вам стоит попытаться испытать вашу методику на Питере Огдене? – предложила она. – Он совсем не умеет общаться с женщинами. Раз вы ходите с ним к одному зубному врачу, вам будет проще найти повод для разговора.

Все-таки я переоценила ее умственные способности, раз она не догадалась, что про Питера Огдена я тоже все придумала. Но какое это имело значение, если моя очередная попытка завербовать Брэндона Брока в ряды моих пациентов провалилась?