Текст книги "Обольщение"

Но и не имело смысла стоять здесь, словно зеленому офицеришке перед первым боем, ничего не предпринимая. В конце концов, это его дом и он здесь хозяин.

Джулиан глубоко вздохнул, тихо выругался и решительно направился к двери между его комнатой и спальней Софи. Он взял свечу и уже протянул руку, чтобы постучаться, однако в последний момент передумал – не время для изысканных манер. Он нащупал ручку двери, полагая, что она заперта, но, к его удивлению, оказалось, что нет. Дверь в спальню Софи легко отворилась.

Какое-то время в темноте комнаты он не мог ничего различить, но потом его взгляд выхватил в пламени свечи маленькую, свернувшуюся в комочек фигурку посередине массивной кровати. Он почувствовал болезненное напряжение в бедрах. Это его жена. И наконец она в спальне, где ей и надлежит быть.

Софи беспокойно зашевелилась, цепляясь за обрывки сна. Она медленно пробуждалась, пытаясь сообразить, что происходит. Ее взгляд обратился к пламени свечи, медленно приближающейся к ней из темноты. Сначала ее охватила паника, потом Софи облегченно вздохнула, догадавшись, что это за черная фигура со свечой. Она села в кровати, подтянув простыню к подбородку.

– Джулиан, ты испугал меня. Ты как привидение.

– Добрый вечер, мадам. – Приветствие мужа прозвучало холодно и бесчувственно. Оно было произнесено опасно тихим голосом, который не предвещал ничего хорошего. – Надеюсь, вы простите меня, мадам, за мое позднее возвращение домой в день вашего приезда. Я не ждал вас, смею заметить.

– Не беспокойтесь, милорд. Я понимаю, что мое повеление для вас довольно неожиданно.

Софи изо всех сил старалась не дрожать от страха, помня, что должна выдержать неприятную сцену. Она предвидела ее, как только приняла решение уехать из Эслингтон-Парка. Долгие часы в дорожной карете она представляла себе, что будет говорить Джулиану, столкнувшись с его гневом.

– Не беспокойтесь? Мягко сказано.

– Не надо насмешек, милорд. Вне всякого сомнения, вы сердиты на меня.

– Надо же, какая осведомленность.

Софи перевела дыхание. Разговор оказался труднее, чем она рассчитывала. Его отношение к ней не переменилось за минувшую неделю.

– Может, лучше обсудим наши дела завтра утром?

– Нет, мы поговорим прямо сейчас. Утром скорее всего не будет времени, поскольку тебе придется собрать вещи и отправиться обратно в Эслингтон-Парк.

– Нет! Пойми меня, Джулиан! Я не позволю тебе отсылать меня обратно… – Ее пальцы еще крепче вцепились в простыню. Она обещала себе, что не будет жалкой и не станет умолять его. Она будет спокойной и рассудительной. В конце концов, он разумный человек, по крайней мере иногда бывает таким. – Я хочу попытаться наладить наши отношения. Я совершила ужасную ошибку, я была не права я теперь понимаю это. Я только для того приехала в Лондон, чтобы стать образцовой женой.

– Образцовой женой? Софи, ты, конечно, очень удивишься, но образцовая жена подчиняется своему мужу. Она не пытается обмануть его, не заставляет его думать, что он вел себя как чудовище, не отказывает в его правах в спальне. Она не является в городской дом, если муж велел ей оставаться в деревне.

– Да, понимаю, я не идеал жены, о которой ты мечтал. Но, откровенно говоря, Джулиан, твои требования слишком уж строги.

– Строги, мадам? Я от вас ничего не требую, кроме как…

– Джулиан, пожалуйста. Я не хочу с тобой спорить. Наоборот, я пытаюсь все исправить. Мы плохо начали нашу совместную жизнь, и я допускаю, что в основном по моей вине. Мне кажется, совсем нетрудно дать мне еще один шанс доказать, что на самом деле я хочу быть хорошей женой – самой лучшей.

Джулиан долго молчал. Он стоял, не двигаясь, надменно изучая ее взволнованное лицо, освещенное пламенем свечи. Его собственное лицо в этом свете приобрело демоническое выражение. Софи показалось, что никогда он не был так похож на дьявола, как сейчас.

– Позволь мне увериться, что я правильно понимаю тебя, Софи. Ты говоришь, что хочешь сделать наш брак хорошим?

– Да, Джулиан.

– Должен ли я считать, что ты готова подарить мне мои права в постели?

Она торопливо кивнула. Ее распущенные волосы рассыпались по плечам.

– Да, – подтвердила она. – Видишь ли, Джулиан, поразмыслив, я пришла к выводу, что ты прав. И мы будем лучше понимать друг друга, если наши отношения станут нормальными.

– Другими словами, ты пытаешься дать мне взятку за то, чтобы я разрешил тебе остаться в Лондоне, – протянул он медовым голосом.

– Нет-нет! Ты не так понял.

Возмутившись таким истолкованием ее слов, Софи откинула простыню и соскочила с кровати. Она не сразу вспомнила, что ткань ночной рубашки почти прозрачна. Она схватила пеньюар и прикрылась, держа его перед собой. Джулиан вырвал пеньюар из ее рук и отбросил:

– Тебе он не нужен, не правда ли, дорогая? Ведь ты уже готова к обольщению. Или забыла? Надо обучаться всем тонкостям еще нового для тебя дела.

Софи беспомощно посмотрела на пеньюар, валявшийся на полу. В батистовой рубашке она чувствовала себя совершенно незащищенной, словно обнаженной. Слезы разочарования закипели в глазах. И на миг она испугалась, что разрыдается.

– Ну, пожалуйста, Джулиан, – пробормотала она. – Дай мне шанс, я сделаю все, чтобы наш брак оказался удачным.

Он еще выше поднял свечу, чтобы получше рассмотреть лицо жены. Его молчание было мучительно долгим, потом он заговорил:

– Знаешь, дорогая, ты станешь хорошей женой в том случае, если мне удастся доказать тебе, что я не кукла, которую ты можешь дергать за веревочку и которая будет плясать под твою дудку.

– Я никогда не собиралась так вести себя с тобой. – Софи прикусила губу, пораженная силой его негодования. – Я действительно искренне сожалею о случившемся в Эслингтон-Парке. Ты должен знать, что у меня нет опыта общения с мужем и я просто пыталась защититься.

– Замолчи, Софи! Каждый раз, когда открываешь рот, ты все меньше становишься похожа на образцовую жену, – вырвалось у Джулиана.

Софи пропустила мимо ушей его выпад. Она была уверена, что только слова способны спасти ее сейчас. Она нерешительно коснулась рукава его шелкового халата:

– Позволь мне остаться в городе, Джулиан. Позволь показать тебе, как искренне я хочу исправить наши отношения. Клянусь, я буду очень стараться.

– Вот как? – Его взгляд холодно сверкнул.

Софи почувствовала, как у нее внутри все похолодело. Она была так уверена, что сможет убедить его и он даст ей шанс попробовать. Все-таки за медовый месяц в Эслингтон-Парке она достаточно хорошо изучила этого человека. Он не был намеренно жестоким или бесчестным в отношениях с другими, и она рассчитывала, что на таких же принципах он станет строить свои отношения с женой.

– Конечно, я была не права, но почему бы мне не дать шанс исправиться? Ведь ты идешь навстречу арендаторам, когда они оказываются у тебя в долгу.

На миг показалось, что он заколебался.

– Ты ставишь себя на одну доску с арендаторами?

– По-моему, такое сравнение уместно…

– Глупее сравнения не придумаешь.

– Тогда нет никакой надежды наладить наши отношения.

– Ты ошибаешься, Софи. Ты действительно можешь стать образцовой женой, и я хочу этого. Вот только вопрос: как достичь нашей цели? Тебе предстоит многому научиться.

«Как и тебе, – мелькнуло в голове Софи. – А кто будет тебе лучшим учителем, если не жена?» Однако не следует забывать, что сегодня она уже преподнесла Джулиану сюрприз, а мужчины с трудом справляются с такими подарками. Мужу следует дать какое-то время, чтобы он смог примириться с ее неожиданным приездом и перспективой жить с ней под одной крышей.

– Я обещаю тебе, что не доставлю хлопот, если ты позволишь мне остаться в Лондоне.

– Никаких хлопот? Хм? – На долю секунды пламя свечи высветило что-то похожее на озорство в холодном взгляде Джулиана. – Даже не могу передать тебе, Софи, как меня вдохновляет твое обещание. Отправляйся в постель. Завтра узнаешь мое решение.

Софи почувствовала облегчение. Первое сражение она выиграла. Он ее больше не прогонял. И Софи неуверенно улыбнулась:

– Спасибо, Джулиан.

– Благодарить пока не за что. Многое между нами еще не решено.

– Я понимаю. Но мы два умных человека, волею судьбы оказавшиеся связанными друг с другом. Нам придется призвать на помощь весь наш здравый смысл, чтобы научиться жить вместе, относясь терпимо друг к другу. Разве ты не согласен?

– Ты так думаешь, Софи? Ты считаешь, мы связаны друг с другом?

– Разумеется, вы бы предпочли, милорд, чтобы я не романтизировала наши отношения. Я и стараюсь смотреть на брак трезво.

– Другими словами, делаешь все возможное. Она просияла:

– Совершенно верно, милорд. Ну примерно как в паре ломовых лошадей. Они же обязаны тянуть в одной упряжке. Так же и мы должны жить в одной конюшне, пить из одного пойла и есть сено из одного стога.

– Софи, – прервал ее Джулиан, – пожалуйста, без этих фермерских сравнений. Они мешают мне сосредоточиться.

– Прошу прощения, милорд.

– Как великодушно с твоей стороны. Что ж, встретимся завтра в библиотеке в одиннадцать часов.

Джулиан повернулся и вышел из комнаты, забрав с собой свечу.

Софи постояла в темноте, потом забралась обратно в постель. Ее дух парил высоко, сердце билось ровнее. Первый барьер взят. Она чувствовала, что Джулиан не слишком огорчился тем, что она появилась здесь. И если она правильно поведет себя утром, то получит разрешение остаться.

«Я совершенно верно поняла характер мужа», – счастливо улыбнулась Софи. Джулиан, конечно, человек с тяжелым, холодным характером. Но он честный и будет честен с ней.

Софи уже три раза передумывала, что ей надеть на утреннюю встречу с Джулианом. «Словно я собираюсь на бал, а не для разговора с мужем, – упрекнула она себя. – Или, если точнее и откровеннее, на битву».

Наконец Софи выбрала светло-желтое платье с белой отделкой. Она попросила горничную заняться ее волосами – собрать на затылке, чтобы по самой последней моде локоны каскадом ниспадали вниз. Она осталась довольна собой и, взглянув на часы, побежала к лестнице. В ее распоряжении оставалось всего пять минут.

На пороге библиотеки Софи появилась, слегка запыхавшись. Слуга вежливо открыл ей дверь, и она со светящимся надеждой, улыбающимся лицом влетела в библиотеку.

Джулиан медленно поднялся из-за стола и официально поклонился:

– Софи, не было никакой нужды так спешить.

– Все хорошо, – уверила она, быстро подходя к нему. – Я не хотела заставлять тебя ждать.

– Жены редко бывают так любезны с мужьями.

– О!.. – Она не знала, как расценивать его замечание. – Ну что ж, я могу потренироваться и развить этот дар. Конечно, в другое время, смею заметить. – Она осмотрелась. Ее взгляд упал на кресло, покрытое зеленым шелком. – Меня очень волнует, какое решение ты принял.

Она шагнула к зеленому креслу, но, споткнувшись, едва устояла на ногах. Софи бросила взгляд вниз: так и есть – наступила на подол юбки, и подкладка оторвалась. Джулиан проследил за ее взглядом.

– Ленточка на туфельке развязалась, – вежливо указал он.

Софи вспыхнула от смущения и быстро села.

– Да-да, конечно. – Она торопливо привела себя в порядок. Потом выпрямилась. Джулиан сидел за столом и изучающе смотрел на нее. – Что-то не так, милорд?

– Нет, кажется, все в порядке. Ну а теперь о твоем желании остаться в Лондоне.

– Да, милорд? – проговорила она нетерпеливо, желая поскорее удостовериться, верно ли она поняла главную черту его натуры – чувство справедливости.

Джулиан помедлил, задумчиво хмурясь, откинулся на спинку кресла и снова пристально посмотрел на нее:

– Я решил удовлетворить твою просьбу.

Внутри у нее запело, она ослепительно улыбнулась – в ее улыбке читалось и облегчение, и счастье.

– О Джулиан! Спасибо! Обещаю, ты не пожалеешь о своем великодушии. Ты очень справедлив и добр, и, возможно, я не заслуживаю этого, но я просто горю желанием оправдать все ожидания…

– Это интересно, но не более того.

– Джулиан, пожалуйста! Я же серьезно.

Его лицо озарила милостивая улыбка.

– Я понимаю, что серьезно. И вижу в твоих глазах искренность намерений. Именно поэтому, моя дорогая, я дал тебе возможность попробовать еще раз. Я же говорил, по твоим глазам легко читать.

– Клянусь, Джулиан! Я стану образцом супруги! Как замечательно, что ты сумел посмотреть на происшедшее в Эслингтон-Парке сквозь пальцы.

– Я бы хотел, чтобы никто из нас не упоминал больше о том позоре.

– Прекрасная мысль! – горячо согласилась она.

– Ну что ж, хорошо. Похоже, мы уладили это дело и вправе начать наши настоящие отношения мужа и жены.

Глаза Софи тревожно расширились, а ладошки мигом вспотели. Она не ожидала, что он все обратит к интимной стороне, и так поспешно. В конце концов, всего одиннадцать утра.

– Прямо здесь, милорд? – спросила Софи слабым голосом, оглядывая библиотеку. – Прямо сейчас?

– Да, совершенно верно. И здесь, и сейчас. – Джулиан притворился, что не заметил ее испуганного выражения. Он что-то вытаскивал из ящика стола. – Ах вот оно. – Он вынул груду писем и визитных карточек и вручил Софи.

– Что это?

– Приглашения. На приемы, вечеринки, рауты, балы. И на них нужно ответить. Я ненавижу заниматься этими делами и нанял секретаря, однако он работает с более важными приглашениями. А ты выбери самые интересные, а на остальные отвечай вежливым отказом.

Софи подняла глаза от карточек. Вид у нее был несколько смущенный.

– Так это и будет моя первая обязанность жены, милорд?

– Совершенно верно.

Она помолчала с минуту, не в силах понять, что должна сейчас испытывать – облегчение или разочарование. Все-таки, наверное, больше облегчение.

– Я счастлива помочь тебе, Джулиан. Но ты лучше других понимаешь, что я совсем не знаю общества.

– Да, Софи, это один из твоих, и, замечу, самых простительных недостатков.

– Спасибо, милорд. Я уверена, что все-таки должна узнать светское общество и научиться держать себя подобающим образом.

Он подозрительно взглянул на нее, но воздержался от комментариев.

– У меня есть свои соображения, как тебе помочь обучиться светским манерам. Я дам профессионального гида, который поведет тебя через все трудности светской жизни.

– Гида?

– Да, мою тетю. Леди Фрэнсис Синклер. Ты можешь спокойно называть ее Фанни. Ее все так зовут, принц в том числе. Надеюсь, она тебе понравится. Фанни считает себя вроде ученой дамы. Она со своей компаньонкой с удовольствием введет тебя в маленький салон, где интеллектуальные леди собираются по средам. Возможно, она пригласит тебя вступить в их женский клуб.

Софи послышалась насмешливая снисходительность в его голосе, и, ослепительно улыбнувшись, она спросила:

– А ее маленький клуб – это что-то вроде клуба для джентльменов, где можно напиться, заключить пари и развлекаться до утра?

Джулиан мрачно посмотрел на нее:

– Конечно, нет.

– Как жаль. Впрочем, не так это и важно. Я уверена, мне понравится твоя тетя.

– Сейчас ты сможешь это проверить. – Джулиан посмотрел на большие часы в библиотеке. – Она появится с минуты на минуту.

Софи ошеломленно посмотрела на мужа:

– Она зайдет сегодня утром?

– Боюсь, что да. Час назад она прислала записку, предупреждая о своем визите. Без сомнения, при ней будет ее компаньонка Генриетта Раттенбери. Они неразлучны. – Джулиан усмехнулся. – Моя тетя прямо горит желанием познакомиться с тобой.

– Но откуда она знает о моем приезде?

– Первым делом ты должна усвоить, Софи, что слухи здесь носятся в воздухе. И ты не должна забывать об этом ни на минуту. Мне совсем не хотелось бы, чтобы в городе сплетничали о моей жене. Ясно?

– Вполне, Джулиан.

Глава 6

– Я приношу глубокие извинения за опоздание, но уверена, что вы меня простите. Я раздобыла вторую часть! Вот она, еще пахнет типографской краской. К вашему сведению, я рисковала жизнью, чтобы заполучить этот экземпляр. Я не видела такой толпы на улицах со времени последних фейерверков на Ковент-Гарден!

Софи вместе с другими дамами сидела в гостиной, убранной в египетском стиле – золото с белым, и смотрела на молодую рыжеволосую женщину, которая только что влетела в комнату. Она сжимала в руках книгу, ее глаза горели от возбуждения.

– Умоляю, Энн, читай. Мы просто умираем от любопытства. – Леди Фрэнсис Синклер, грациозно сидевшая на краешке дивана, обитого тканью в золотую и белую полоску и украшенного резными сфинксами, указала рукой на стоявшее рядом с ней кресло. – Но сначала разреши мне представить новую жену моего племянника – леди Рейвенвуд. Она появилась в городе неделю назад и заинтересовалась нашими средами. Софи, это мисс Энн Силвертон. Без всякого сомнения, вы встретитесь с ней сегодня вечером на балу Элвертонов.

Софи тепло улыбнулась. Она прекрасно проводила время, получая истинное удовольствие, с тех пор как Фанни Синклер и Генриетта Раттенбери ворвались в ее жизнь.

Джулиан оказался совершенно прав насчет тети и ее компаньонки. Они были задушевными подругами, хотя внешне были совершенно не похожи друг на друга.

Фанни Синклер – высокая, черноволосая, с утонченными чертами лица и блестящими изумрудными глазами, которые отличали всех Синклеров. Ей минуло чуть больше пятидесяти. Фанни была совершенно очаровательна и чувствовала себя легко и непринужденно среди блеска и парадности света.

Легкая на подъем, энергичная Фанни интересовалась всем происходящим вокруг и была удивительно вольнодумна, переполнена планами, зажигалась каждой новой идеей. Экзотический египетский стиль ее городского дома вполне подходил ей. Даже странные обои в крошечных мумиях и сфинксах прекрасно гармонировали с леди Фанни, служили ей достойным фоном.

Но как бы ни наслаждалась Софи эксцентричными египетскими мотивами в доме леди Фанни, она с радостью обнаружила, что тетя Джулиана обладает прекрасным чувством стиля. Для Софи она подобрала гардероб из модных изысканных платьев и заказала еще множество необходимых для молодой леди нарядов. Когда Софи вполне осмелела, она поинтересовалась расходами. В ответ Фанни только весело засмеялась и отмахнулась:

– Джулиан может позволить себе одеть жену по последней моде. И он это сделает, если я ему скажу. Так что не беспокойся о счетах: оплачивай их из тех денег, что он выделяет, и требуй еще, если не хватит.

Софи ужаснулась:

– Я и представить себе не могу, что можно попросить мужа увеличить сумму. Он и так слишком щедр.

– Чепуха! Скажу тебе кое-что по секрету о моем племяннике. Он по натуре не скупой и не жадный. Но к несчастью, мало интересуется, куда можно потратить деньги, кроме как на улучшение земель и на овец и лошадей. Время от времени напоминай ему, что у женщины много разных слабостей.

«Придется напоминать и о том, что у него вообще есть жена», – рассудила Софи. Она слишком редко видела мужа в последние дни.

Харри, как все звали приятельницу Фанни, являлась полной противоположностью подруги – и по внешности, и по манерам. Единственное сходство – в возрасте: они были ровесницами. Небольшого роста, кругленькая, невозмутимо спокойная, – казалось, ничто не способно вывести Генриетту из себя. Она любила импозантные тюрбаны и монокли на черной ленточке. Харри обожала фиолетовый цвет, который – и она это знала – прекрасно оттенял ее глаза. Софи еще ни разу не видела Генриетту Раттенбери в наряде другого цвета. Эксцентричность в одежде тоже ей шла необъяснимым образом.

Софи с первого взгляда понравились обе дамы. И ей неуказанно повезло, что Джулиан оставил жену на их попечение. Софи редко видела мужа в последнюю неделю, он даже ни разу не зашел в спальню жены. Она терялась в догадках, что это значит, но благодаря Фанни и Харри была слишком занята, чтобы размышлять над поведением мужа.

– Дорогая, – произнесла Фанни, когда Энн открыла книгу, – не испытывай наше терпение. Читай же скорее.

– А эти мемуары действительно написала дама полусвета? – проявила любопытство Софи.

– Не просто дама полусвета, а слишком известная дама, – многозначительно ответила Фанни. – Все знают, что Шарлотта Физерстоун была королевой лондонских куртизанок последние десять лет. Мужчины самого высокого полета стрелялись на дуэли за право быть ее покровителями. И она покинула свое поприще на пике славы, заодно переполошив все общество своими мемуарами.

– Первая часть появилась неделю назад. И мы не могли дождаться продолжения, – сияя, сообщила одна из дам. – Энн взялась раздобыть книгу для нас.

– Вообще это весьма занятно и значительно отличается от того, что мы читаем на наших средах, не правда ли? – нежно проговорила Генриетта. – Можно просто переутомиться, пытаясь пробраться сквозь рифмы Блейка, и должна признаться, порой очень трудно провести грань между литературными образами и опиумными видениями самого Колриджа.

– Давайте поскорее начнем, – поторопила Фанни. – Чьи имена на этот раз приводит великолепная Физерстоун?

Энн уже пробегала глазами страницы:

– Так, так, лорд Морган, лорд Крэндон и… О Боже мой!.. Здесь упомянуто имя великого герцога!

– Герцога? Похоже, у мисс Физерстоун прекрасный вкус, – заинтересованно заметила Софи.

– Да, – отозвалась Джейн Морланд, темноволосая молодая женщина с серьезными глазами, расположившаяся рядом с Софи. – Только представьте себе, дама полусвета встречается с мужчинами, с которыми я и в мечтах не могу оказаться рядом! Она вращается в самых высших кругах.

– Она делает гораздо больше, чем просто вращается в высшем свете, осмелюсь заметить, – пробормотала Генриетта, поправляя монокль.

– Но кто она такая? – спросила Софи.

– Я слышала, она не более чем незаконнорожденная дочь проститутки, – заявила пожилая дама с явным отвращением.

– Но дочь проститутки не могла бы привлечь всеобщее внимание Лондона, подобно Физерстоун, – решительно возразила Джейн. – Среди ее поклонников немало пэров Англии. Очевидно, она значительно способнее и умнее обычного среднего человека.

– Подумать только, сколько же ей пришлось преодолеть в жизни, чтобы достичь нынешнего положения! – воскликнула Софи.

– Насколько я представляю, ее любимое положение – лежа на спине, – заявила Фанни.

– Но она должна была много работать над собой, оттачивая ум и стиль, чтобы привлечь так много влиятельных любовников, – не отступала Софи.

– Да, конечно, – согласилась Джейн Морланд. – Интересно, как некоторые люди, обладающие только чутьем и смышленостью, способны убедить других в своем превосходстве? Возьмите, например, Бруммеля или друга Байрона – Скроупа Дэвиса.

– Вероятно, мисс Физерстоун очень хороша собой. И это помогло в выбранной ею… э… профессии… – задумчиво проговорила Энн.

– Ну уж безукоризненной красавицей ее никак не назовешь, – возразила Фанни.

Другие дамы удивленно посмотрели на нее. Фанни улыбнулась:

– Правда, я видела ее всего несколько раз, и то издали. Недавно мы с Харри встретили ее на Бонд-стрит, где она делала покупки. Помнишь, Харри?

– Да… Это было зрелище.

– Она сидела в своем экстравагантном двухколесном экипаже, – рассказывала Фанни внимательной аудитории. – На ней было синее платье, на каждом пальце сверкали бриллианты. Картина потрясающая. Она белокурая и довольно миловидная. Главное, она умеет всем этим пользоваться, но уверяю вас, многие дамы света гораздо красивее.

– Тогда почему светские джентльмены так увлечены ею? – спросила Софи.

– Джентльмены весьма простодушные существа, – отвечала Генриетта с безмятежным видом, поднося к своим губам чашку чая, – легко прельщаются новизной и всегда ожидают романтического приключения. Великая Физерстоун умеет внушать мужчинам, что они получат от нее и то и другое.

– Было бы интересно разгадать тайны, которые помогают ей ставить мужчин на колени, – со вздохом заметила матрона средних лет, одетая в шелка сизо-серого цвета.

Фанни покачала головой:

– Не следует забывать, что, несмотря на весь показной блеск и мишуру, она точно так же закована в цепи своего мирка, как и мы в своем. Она может служить приманкой для светских мужчин, но удержать их внимание надолго она не в силах, и прекрасно это понимает. Более того, она не смеет надеяться выйти замуж за одного из своих высокопоставленных обожателей и таким путем перебраться в более надежный мир.

– Что правда, то правда, – согласилась Генриетта, поджав губы. – Как бы ни был ее поклонник ослеплен ею, какие бы дорогие ожерелья ни дарил, но ни один джентльмен благородного происхождения в здравом уме не попросит руки у дамы полусвета. И если он сам настолько забудется, что решится на женитьбу, его семья все равно не позволит этого.

– Вы правы, Фанни, – задумчиво произнесла Софи. – Мисс Физерстоун как в ловушке в своем мире. А мы как в ловушке в своем. Но если все-таки она сумела подняться из сточной канавы столь высоко, должно быть, она очень умна. Полагаю, она могла бы оказаться интересной гостьей в вашем салоне, Фанни.

Дамы опешили, а Фанни засмеялась:

– Да, без сомнения.

– Знаете ли, – порывисто продолжала Софи, – я бы очень хотела встретиться с ней.

Все присутствующие недоуменно посмотрели на нее.

– Познакомиться с ней?! – воскликнула Джейн, возмущенная и потрясенная. – Быть представленной женщине такого сорта?

Энн Силвертон нехотя улыбнулась:

– Это было бы забавно, не находите?

– Ой, да замолчите вы все, – призвала пожилая особа. – Познакомиться с настоящей куртизанкой?! Вы что, забыли все приличия?! Что за вздорная мысль?

Фанни озадаченно посмотрела на Софи:

– Если бы Джулиан заподозрил, что у тебя в голове такая идея, он сразу отправил бы тебя в деревню.

– А как вы думаете, Джулиан с ней встречался? – спросила Софи.

Фанни поперхнулась чаем и со стуком поставила чашку на блюдце.

– Но, позволь, Софи… – выдохнула она, и в этот миг Генриетта фамильярно постучала у нее между лопатками. – Извините.

– Все в порядке, дорогая? – озабоченно спросила Генриетта, когда Фанни пришла в себя.

– Да, да, все прекрасно. Спасибо, Харри. – Фанни с улыбкой оглядела взволнованные лица:

– Ничего страшного. Прошу прощения у всех. Так на чем мы остановились? Ах да, ты собиралась читать нам, Энн. Начинай же.

Энн погрузилась в удивительно живую прозу, и все в комнате слушали с неослабным вниманием. Мемуары Шарлотты Физерстоун были написаны легко и увлекательно, изобилуя пикантно-скандальными подробностями светской жизни.

– Так, значит, лорд Эшфорд подарил Физерстоун ожерелье за пять тысяч фунтов?! – ужаснулась одна из слушательниц. – Это же надо! Подумать только – об этом узнает его жена! Леди Эшфорд уже несколько лет весьма стеснена в средствах. А он всегда говорил, что не может позволить купить ей новое платье или украшение.

– Ну разумеется, он говорил правду. Он не мог ничего купить жене, поскольку покупал подарки Шарлотте Физерстоун, – заметила Фанни.

– А тут еще об Эшфорде, – засмеялась Энн. – Вот послушайте: «После того как лорд Эшфорд удалился, я сказала своей горничной, что леди Эшфорд должна чувствовать себя передо мной в долгу. В конце концов, если бы не я, ее муж, без сомнения, проводил бы больше вечеров дома, досаждая бедной жене своими жалкими, лишенными воображения любовными притязаниями. Подумать только, какое облегчение я приносила этой даме».

– Но надо признаться, ей неплохо платили за ее труды, – сказала Генриетта, наливая чай из серебряного чайника георгианского стиля.

– Леди Эшфорд будет в ярости, – едко заметил кто-то.

– Так она и должна быть в ярости, – с горячностью согласилась Софи. – Ее муж вел себя совершенно непорядочно. Мы, конечно, вольны смеяться, но он ведь публично унизил свою жену. Как бы он отнесся к тому, если бы леди Эшфорд занималась чем-то, что привело бы к подобным пересудам?

– Хорошо аргументировано, Софи, – признала Джейн. – Готова держать пари: большинство мужчин в такой ситуации вызвали бы соперника на дуэль, написавшего так об их женах.

«Джулиан, например, наверняка захотел бы кровью смыть позор, разразись такой скандал», – подумала про себя Софи не без некоторого удовлетворения, хотя и с холодком страха. Его ярость была бы ужасной, а уязвленная гордость потребовала бы немедленной мести.

– Но леди Эшфорд едва ли может вызвать на дуэль Шарлотту Физерстоун, – насмешливо проговорил чей-то голос, – и бедной женщине придется уехать в деревню и выждать там, пока не утихнут слухи.

Другая дама, сидящая в углу комнаты, понимающе улыбнулась:

– Так-так… Значит, лорд Эшфорд смертельно скучен в постели. Как интересно.

– Ну, судя по отзывам Физерстоун, большинство мужчин довольно скучны в постели, – усмехнулась Фанни. – Она ни о ком из поклонников не сказала доброго слова.

– А может, любовники поопытнее заплатили, чтобы она убрала их имена из мемуаров, – предположила одна из дам. – Так говорят по крайней мере.

– А может быть, мужчины вообще не способны быть хорошими любовниками, – спокойно заметила Генриетта. – Еще кому-нибудь чаю?

Улица перед домом Элвертонов была запружена элегантными экипажами. Джулиан выбрался из фаэтона, когда пробило полночь, и пробрался через толпу скучающих кучеров, конюхов и слуг к парадному входу.

Ему было велено явиться сюда сегодня вечером. Фанни убедительно объяснила, что для Софи этот первый бал очень важен и Джулиан должен присутствовать на нем. Хотя в общем-то он был волен заниматься своими делами, но иногда обязан находиться рядом с Софи.

В последнюю неделю Джулиан вставал и ложился очень поздно, стараясь избегать встреч с женой. Но Фанни поймала его в ловушку. Так что ему пришлось смириться с судьбой, которая подарила ему в эту ночь бал и танцы с супругой.

Он чувствовал, что тем самым обрекает себя на муки. Софи даже вообразить не может, как трудно ему будет сжимать ее в своих объятиях даже во время непродолжительного танца. Ему нелегко было избегать жену всю прошедшую неделю, когда Софи жила с ним под одной крышей. Жизнь стала кромешным адом. В ту ночь, возвратившись домой, он обнаружил, что жена приехала принести ему свои извинения и поселиться в городе. Он почувствовал сначала радостное облегчение, а потом насторожился. Но позднее склонился к мысли, что ее поведение означает полное подчинение мужу – ведь она так покорно явилась к нему, отказавшись от своих требований, готовая играть роль образцовой жены. В тот вечер она стояла перед ним в спальне, по сути, предлагая свое тело.

И Джулиан призвал на помощь всю волю, чтобы заставить себя в тот вечер выйти из спальни Софи. Она была такой сладкой, покорной, соблазнительной, и ему до боли хотелось протянуть руку и взять то, что ему принадлежит по праву. Но появление Софи так потрясло его, что он не мог в полной мере отвечать за себя и ему понадобилось время на размышление.

На следующее утро он наконец осознал, что теперь она с ним и он не в силах отослать ее прочь. Да и незачем это делать, – в конце концов, она поборола свою гордыню, примчалась в город, отдав себя на его милость. Да, Софи приехала по собственной воле и умоляла его разрешить ей остаться. Она так искренне раскаивалась за то удручающее происшествие в Эслингтон-Парке.